Возвращение на Олимп 2

Приготовленный таким образом суп был очень вкусен. Я спросил Ятаку из какого животного приготовлен наш обед, на что тот серьёзно ответил, что это мясо летающей овцы.

Сабир расхохотался.

– У вас что, овцы летают?!

Ятака вытащил маленький приборчик с экраном и, потыкав в него пальцем, показал животное, о котором говорил.

– Так это не овца, – сказал Сабир. – Это какой-то дракон. Посмотри Пётр, голова барана, а крылья как у дракона и ноги тоже трехпалые.

– Это наши овцы, – сказал, улыбаясь Ятака. – Они пасутся в предгорьях на лугах с сочной травой и не мясоеды. Когда подножный корм кончается, они перелетают на другое место. Хищные звери охотятся на них, но наши пастухи охраняют и снабжают мясом и шерстью население. Кстати стены нашей юрты сделаны из шкур этих животных.

– Мясо действительно вкусное, как у барана, – сделал я заключение.

– А нельзя поохотиться на них? – спросил Сабир.

– На них нет, они ручные и совсем не могут защищаться, а вот на горных козлов, похожих на них, но диких и обитающих высоко в горах, можно. Но на это нужно потратить много сил, так как они тоже летают и у них зоркий взгляд. Подобраться к ним трудно.

– Ты как Пётр? Не желаешь поохотиться на горных козлов? Нам берленгемам это будет в удовольствие.

Я представил как мы с Сабиром летаем над заснеженными вершинами скал, видим горные реки и парящих над ущельями драконов – козлов с темно-бурой шерстью, с огромными рогами и трехпалыми лапами, и нас, стреляющих в них – беззащитных из молниемётов и сверху глядя, как они разбиваются насмерть, превращаясь в бесформенную груду шкуры и мяса.

– Нет, – сказал я. – Мне не хочется. Лучше нам поохотится на какого-нибудь хищника, или лучше поймать его для зоопарка, чтобы детишки знакомились с ним. У вас есть такие?

– Есть немного, – сказал Ятака. – Питомники для зверей с радостью возьмут тирена. Это очень редкий зверь и поймать его чрезвычайно сложно.

– Вот это дело, – улыбнулся Сабир, потирая руки. – Ловлю тебя на слове, Пётр. – Как только освободимся, отправимся на охоту за тиреном.

Тут я снова вспомнил о поручении Зевса и спросил Ятаку об очевидцах взрыва звездолёта с Миносом на борту.

– Конечно, их было много, – ответил он. – Я сам успел увидеть, как над космодромом вниз падали горящие обломки.

– И это действительно были обломки звездолёта? – продолжал допытываться я.

– Вы их сами увидите, – ответил заместитель правителя. – Обломки хранятся под навесом на территории космодрома. Кроме тех, что были взяты на исследование вашим товарищем Александровым после первой инспекции.

– А что, была и вторая? – спросил Сабир.

– Была, – просто ответил Ятака, – меня просили об этом не говорить, но я скажу, если вы пообещаете не говорить о том, что это я вам сказал.

– Можете нам доверять, – сказал Сабир. – Мужчины на нашей Земле, если дают слово, то всегда держат его. Мы никому не скажем о том, что вы нам сообщите.

Я задумался. Кому ещё нужно было достоверно знать о том, что Повелитель змей взорвался при взлёте. Неужели кто-то хотел, чтобы он оставался жить и снова возродил свою власть над Эпсилоном. Я попытался заглянуть в будущее, направив излучение мозгового потока в этот отсек, связанный с Миносом. Ятаки в нем не было, а в самом конце этого туннеля мелькнуло искаженное лицо старикашки с ехидной улыбочкой. Красный плащ его завихрился и исчез в чёрной бездне. «Наверно все-таки он погиб», – подумал я и, взглянув в глаза Ятаки, сказал, что он может быть уверен в нашем молчании.

– Разведчика присылала Гера, – сказал Ятака. – Он всё осмотрел. Но нам ничего не сказал и вернулся на Тэслу.

– А я было подумал, что это Александрова проверяли, – сказал Сабир.

– А что-то осталось от Миноса, от учёных? – спросил я. – Должно же было что-то остаться?

–Осталось, конечно, – ответил Ятака. – Все обгоревшие останки мы собрали и поместили в специальный склеп. Установить личности не представилось возможным. Клайтэго и его соратникам будет возведён памятник в центре города, а перед входом в склеп стоит поминальная плита, на которой вырезаны имена погибших. Вечная им память.

Глава 6

Прошла неделя по земному календарю. Я здесь не привожу Кларский календарь, потому что у них совсем другое времяисчисление. Год у них составляет 328 суток. Соответственно девять месяцев по тридцать три дня и один тридцать один. Зима длится три месяца, по два – осень и весна и лето тоже три месяца. Три недели по девять дней и одна шесть. Выходной один раз в обычную неделю, а в короткую три дня.

За эту обычную неделю рабочие под нашим умелом руководстве построили ещё несколько юрт и производственное помещение. Был обследован карьер, из которого планировалось доставлять каменные глыбы для обработки на месте, чтобы потом их укладывать по разработанной схеме.

Оставив Сабира для присмотра за ходом работ, я отправился на космодром, чтобы доставить гравитаторы и преобразователи в производственное помещение и в карьер. Со мною были четверо рабочих – двое кларцев и два тэслянина, наши охранники, которые не сидели без дела, а тоже участвовали в процессе строительства. С их помощью я думал пригнать гравитаторы, погрузив на них преобразователи, суть которых заключалось в том, что с помощью встроенного в них компьютера обрабатывались блоки пирамиды необходимой конфигурации. Например я вводил замаркированный угловой блок УГ-1, и преобразователь испускал зеленые формовочные лучи и поворачивал лежащий перед ним блок так, что требовалось минимум затрат на его обработку. Рабочие по этим лучам, светящимся в пространстве начинали тесать и резать камень с помощью подходящих инструментов. В конце работы преобразователь оценивал их работу, ставя оценки по десятибалльной системе, и если бригада зарабатывала восемь, десять баллов, соответственно возрастала зарплата на тридцать, пятьдесят процентов. Таким образом, рабочие были заинтересованы, чтобы блоки выполнялись очень точно. Гравитатор стоял под обрабатываемым блоком и после окончания работ сразу же при помощи пульта поднимался и транспортировался рабочими к месту укладки. Там происходил наклон рабочей поверхности гравитатора и четверо принимающих с помощью рычагов монтировали блок, точно подгоняя к соседнему, уже смонтированному.

На летолёте – летающей машине мы приземлились прямо у склада, где хранились наши гравитаторы и прочие необходимые инструменты. У входа стояли двое солдат с молниемётами и в касках зелёного цвета. Показав им пропуск, который они внимательно рассмотрели и проверили в стоящем рядом с ними автомате, мы прошли внутрь склада. Я дал команду, и рабочие начали грузить на гравитаторы всё, что было привезено нами с Тэслы. За час мы погрузили примерно все, и я начал проверять, не осталось ли что недогруженное или оставленное нами. Обойдя все закутки склада, а также внутренние помещения, я уже собирался дать команду на то, чтобы выехать из склада, когда моё внимание привлекла пуговица, валяющаяся в углу одного помещения ближнего к выходу. Она привлекла моё внимание тем, что иногда поблескивала какой-нибудь гранью одной из обработанных поверхностей стекла заключенного в серебристый ободок. Я поднял её и стал рассматривать, обратив внимание на то, что она вырвана с «мясом». В складе было темно и я, махнув рукой, дал добро на выезд всей команды из склада. Все четверо моих рабочих уже ждали, заняв места в кабинах гравитаторов. Ворота складов раздвинулись и как на воздушных подушках нагруженные площадки вылетели из склада и зависли в воздухе.

– Вперёд! – крикнул я. – Давайте ребята на базу! Мы вслед за вами!

Гравитаторы медленно начали подниматься и, набрав достаточную высоту, пошли по направлению к месту стройки. Я знал, что там их встретит мой друг, а мне надо было ещё осмотреть части взорвавшегося звездолёта, останки Миноса и учёных.

Осмотревшись, я увидел закрытый навес, в котором находилось то, что мне надо было осмотреть. Белобрысый тэслянин – летаун, неотступно следовал за мною.

– Колин, подойди ко мне, – попросил я его и когда он подошел, показал ему найденную мною пуговицу.

– Что это? – спросил я его.

– Это пуговица Клайтэго, – ответил он.

– Ты уверен? – спросил я.

– Да. Это его пуговица. Я часто ездил с Кероном на встречи с Клайтэго и видел его костюм. Такого не было ни у кого. Я заметил пуговицы и костюм. Только у него они светились и могли разговаривать.

– Пуговицы!?

– Ну, да. Говорящие пуговицы. Об этом мало кто знал. Но я услышал их нечаянно один раз, когда сопровождал Клайтэго в его лабораторию. Одна из них вдруг начала говорить. При этом она засветилась голубым светом, поэтому я обратил внимание на необычное действие. Она сообщала какую-то информацию учёному, но я не понял тогда, так как доктор быстро выключил её.

– А ты не заметил, как он это сделал?

– Нет, не заметил.

– Интересно, – сказал я, ещё раз внимательно рассматривая пуговицу с серебряным ободком. Ничего странного, пуговица, как пуговица с кусочком зелёной ткани и черной ниткой. Я завернул пуговицу в платок, который всегда носил с собой, и положил в карман – «Дома разберёмся ».

Ещё час мы ходили и рассматривали обломки звездолёта. Здесь ничего подозрительного я не обнаружил – рваные, обгоревшие листы обшивки, части двигателя. Всё, что могло сгореть сгорело.

– А далеко отсюда склеп? – спросил я.

– Тот, в котором покоятся останки сгоревших?

– Да?

– Это на окраине города. Там где покоятся наши близкие и родные, давшие нам жизнь.

– Мне нужно осмотреть останки, – сказал я.

– С нашим пропуском никто не будет чинить нам препятствия, – сказал Колин. – Чем больше мы узнаем об их смерти, тем лучше. Садитесь, и я доставлю вас к этому склепу.

Так мы оказались в усыпальнице с памятной глыбой камня перед входом.

Летаун остался, а я вошёл в склеп.

Обгоревшие останки учёных аккуратно были сложены на семь плоских каменных плит и прикрыты атласными покрывалами. Их видимо пытались собрать, насколько это было возможно. У троих вообще не было черепов, а у других сильно обгоревшие. Установить личность по этим останкам действительно не представлялось возможным. Меня же удивило то, что среди костей не было ни одного фрагмента одежды, которая должна была присутствовать, о чём я сообщил Колину, когда вышел из склепа, аккуратно прикрыв останки.

– Фрагменты одежды? Обувь? Где они? Не всё же сгорело?

– Это надо спросить у того, кто заведует хозяйством. Я думаю, что всё это выбросили или сожгли. Зачем хранить то, что не нужно.

– Давай спросим, – предложил я.

Колин обернулся и позвал кларца, который стоял неподалёку, наблюдая за нами. Это был хранитель кладбища, который разрешил нам осмотреть останки учёных.

– Что брали для исследований, Родиго? – спросил я его.

– Один череп, более или менее уцелевший, был взят, – сказал хранитель, – и некоторые фрагменты костей. У меня всё записано в книге учёта. Но я не слышал о том, что удалось что-то установить.

– А одежда?

– Для упокоения останки готовила моя бригада. Важно было, чтобы не было дурного запаха. Поэтому все фрагменты одежды были изъяты, положены в специальные контейнеры и хранятся на нашем складе для долговременного хранения в специальном температурном режиме.

Я чуть не вскрикнул от радости. – А можно мне осмотреть эти вещи?

– Представленный пропуск даёт вам право осмотреть их. Пойдёмте со мной. Осмотр будет проводиться в моём присутствии.

Мы прошли в здание, стоявшее недалеко от входа на кладбище. В помещении, похожем на библиотеку, стояли шкафы с ящиками, в которых хранились вещи покойных. Родиго выдвинул три из них. Мы осмотрели все, что там хранилось. Вещей было конечно мало. Фрагменты одежды, обуви. Я пытался рассортировать их, раскладывая на полу.

Скоро восемь фрагментов лежали передо мной. Зеленых тканей со стеклянными пуговицами и с серебряным ободком среди них не было! Черные, красные, желтые были, а зелёного не было. Вывод напрашивался сам собой. Клайтэго был жив и возможно учёные, которые работали вместе с ним. Никакой одежды самого Миноса, кроме какой-то красной чуть обгоревшей тряпки не было. Она совершенно отличалась от плащевой ткани, которую он носил.

– У тебя есть фотоаппарат? – спросил я Колина. – Надо эти вещи сфотографировать в том порядке, что я разложил и непременно, чтоб снимки были цветными.

– Фотоаппарат у меня там, в машине, – сказал он, намереваясь бежать за ним.

– Не извольте беспокоиться, – поднял руку Родиго. – Я выполню ваше задание. – Он вытащил фотоаппарат из сумки, которую взял с собой и сфотографировал разложенные мною вещи. Потом отдал коробочку, вынув её из фотоаппарата. – Теперь любой компьютер изобразит эти снимки и если надо напечатает.

Поблагодарив его, мы отбыли на базу.

Полученной информацией я сразу же поделился с Сабиром и Ятакой и показал им всё что обнаружил.

Мы воспользовались компьютером и он нам выдал фотоснимки одежды учёных, и подтвердил, что костюма Клайтэго среди них не было..

– Надо лететь немедленно к Керону! Только через него можно будет связаться с Зевсом, – сказал Ятака. – В пуговице великая тайна, которую может раскрыть только человек хорошо знавший Клайтэго. Возможно, в ней есть какая-то информация необходимая всему нашему обществу!

– Лети, – одобрительно сказал Сабир, – я тут один без тебя как-нибудь справлюсь.

Глава 7

На летолёте Колина мы приземлились на посадочной площадке перед дворцом. К нам сразу же подошли люди из охраны правителя и провели к Керону.

Я доложил о своих находках и предположительных выводах.

Керон покусывал губу и несколько минут размышлял, разглядывая фотографии и пуговицу Клайтэго. Потом сказал: – Я, конечно, наслышан о коварстве Повелителя змей, но это превосходит все мыслимые границы. – Он нажал на стоявшем рядом с ним пульте клавишу, и на экране возникло молодое лицо тэслянина.

– Перун, зайдите ко мне. Здесь есть для вас кое-что интересное.

Пока мы ожидали молодого ученого, Керон расспросил о том, как идет строительство пирамиды и я рассказал о том, что уже делается и сделано, о наших планах в ближайшее время.

И вот дверь открылась и появился молодой тэслянин, который только что говорил с Кероном.

– Садись, – приказал глава.

– Я слушаю, – с почтеньем сказал Перун присаживаясь.

Керон положил на стол пуговицу Клайтэго.

– Это говорящая пуговица, по словам берленгема Смелова и его водителя Колина, которого ты хорошо знаешь. Они нашли её на складе звездного полигона. Водитель говорит, что это пуговица Клайтэго. Заставь говорить эту пуговицу. Мы все хотим знать, какое сообщение зашифровано в ней, что хотел с её помощью сообщить нам наш великий учёный Клайтэго, открывший всемирный закон взаимодействия всех вселенных и звёздных систем.

Перун положил пуговицу на ладонь и некоторое время рассматривал её.

– Занятная вещица. Если она действительно хранит информацию и сделал её такой учёный как Клайтэго, то всё должно быть просто. – После этих слов Перун поместил пуговицу между ладонями и некоторое время держал её согревая теплом своих рук, потирая ладони. Потом раскрыл. Пуговица вспыхнула, осветив всё вокруг розовым сиянием, и все услышали тихий, но чистый голос учёного.

– Знаю, что кто-нибудь услышит меня. Слушайте, кларцы. Мы опять попали под влияние злодея, которого освободила змееголовая женщина. С помощью гипноза она усыпила стражников, которые охраняли железную клетку в которой он содержался в ожидании своей смерти. А потом вывела Миноса за пределы тюрьмы, в которой он находился, и они вместе проследовали в наш научный центр. Нас было семеро, когда они оказались в помещении, где мы работали. Также как много лет назад он стал ходить перед нами, глядя нам в глаза и читая свой губительный монолог. Мы попали под влияние его гипноза и были доставлены на этот склад космодрома. Я подозреваю, что мы составляющие его коварного плана, потому что перед нами лежат семеро мёртвых тел, а на площадке космодрома устаревшая и списанная модель звездолёта, которую заминировали эти рабочие, ставшие трупами.

Я менее других подвержен гипнозу, а до этого события я и мои товарищи успели изготовить опытный образец антигипнотического шлема и кроме этого сконструировать прибор подавляющий гипнотическое излучение. Шлем мы изготовили, а схему прибора я сохранил в голове, так как пришлось уничтожить чертёж, чтобы он не достался злодею. Шлем со мной. В свободные минуты я сделаю чертежи и электронную схему антигипнотизатора и постараюсь как-нибудь передать вам. Разработку шлема, его схему, а также последнюю нашу разработку – фантом-перемещение, я сохранил на флэшке, которую вы отыщете в тайнике нашей лаборатории в здании института, в котором мы работали в последнее время. Минос кого-то ждёт, не предпринимая никаких действий, и у меня есть время передать вам эту информацию. Думаю, что он готовиться покинуть нашу звездную систему и осуществить свою давнюю мечту – завоевать планету Земля, также как он когда-то пытался завоевать Тэслу и Клару.

Но вот я вижу, что он появился перед нами с женщиной в золотой маске. Той, которая освободила его из заточения. Это Гюрза! Под её властью всё змеиное царство Клары! Он собирается взять её с собой. Я больше не могу передавать.

Освободите нас, если это возможно. Передайте Зевсу моё послание. Клайтэго.

– Этот злодей из злодеев всех нас перехитрил, – сказал Керон, вставая со своего кресла и подходя к окну.

– Так это что же, – сказал я, – он на Земле уже больше двух земных лет и творит свои дела без всякого сопротивления? Ведь никто из людей не знает то, что знаем мы. Ученые никогда не работали в этом направлении. Даже на современном уровне развития человечество не сможет ему противостоять. Надо срочно отправляться на поиски этого змея и уничтожить. Если можно, давайте вызовем голограмму Зевса и обсудим с ним возникшую проблему.

– Вызывайте, – сказал Керон, – посмотрев на Перуна. – В этом крайняя необходимость и громовержец не будет рассержен нашим вызовом.

Молодой тэслянин подошел к пульту, встроенному в стенку и нажав несколько клавиш, вызвал Зевса, потом подтвердил свой вызов, после того как ответили с планеты Тэсла.

– Они требуют набрать пароль, который вы вчера получили, обратился он к Керону.

Тот подошёл и набрал шифр на клавиатуре.

– Ждите, – прозвучал голос.

Примерно через полчаса появилось объёмное изображение Зевса на площадке для голограмм. Глаза его сверкали, брови на лбу сошлись к переносице. Видно было, что он отдыхал, когда вызов потревожил его.

– Что там у вас стряслось? – спросил он, поправляя наспех накинутый халат поверх ночной одежды и осматривая нас грозным взглядом.

– Сообщение хочет сделать приближенный к вам берленгем Смелов, – подобострастно заявил Керон. – Им раскрыты некоторые важные детали, связанные с исчезновением Повелителя змей.

– Я слушаю! – устремил на меня свой грозный взгляд Громовержец. – Надеюсь, сообщение стоит моих беспокойств подъема в этот поздний час.

– Я выполнил порученную мне миссию! – твёрдо сказал я, глядя в глаза Зевсу. – Мне удалось добраться до истины.

– Говори её! Не тяни!

– Минос жив и учёные тоже. Они у него в плену и сейчас под его гипнотическим воздействием работают на Земле, готовя её население к порабощению. Имеется послание Клайтэго, которое вы можете прослушать прямо сейчас, где он просит оказать им помощь, освободить их. Доказано также, что взрыв звездолёта имитирован, чтобы ввести нас в заблуждение, а обнаруженные обгоревшие трупы не подлинные. Это останки рабочих, которые по приказу Миноса заминировали звездолёт старой конструкции, находящийся на базе космодрома среди многих подобных ему. В ту ночь весь обслуживающий персонал и охрана заснули и не видели, что на самом деле произошло.

– Значит, Мойры были правы, не утверждая, что Минос мёртв. Я приказываю вам берленгемы возвращаться на Тэслу, показав кларцам как строить пирамиду с помощью гравитаторов. Надеюсь, на Кларе найдутся грамотные инженеры строители, которые построят пирамиду в соответствии с чертежами. Керон, это важно. Внутренние помещения в пирамиде должны быть прочными. В центре пирамиды будет установлена монолитная емкость в которой будут хранится составляющие силовых лучей. Из них будет задействован гравитационный канал. А вам поручаю выполнить контуры рисунков на плато, которые должны быть из белых светящихся в ночное время камней. После этого ждём вас на нашей планете. Мы же немедленно начнем подготовку экспедиции в Солнечную систему.

Глава 8

На следующий день рано утром были доставлены первые блоки из каменоломни. Поместив их под лазерные лучи, мы получили первые угловые блоки и поместили их на строительной площадке в соответствии с чертежами. Ятаке и бригадирам строительных работ мы объяснили и показали на макете как строить пирамиду. Далее, воспользовавшись нашим летолётом, мы с Сабиром наметили контуры большого рисунка следующим образом.

В кабине летолёта было устройство наподобие навигатора и им постоянно пользовались, задав курс, который требовался. Автомат сам выполнял задачу и доставлял груз или пассажира туда, куда ему приказали посредством этого устройства. Нам надо было только вложить в автомат этот рисунок и, обозначив начальную точку, дать команду на движение с определённой скоростью. Сабир заставил рабочих привернуть к хвосту летолёта большую бочку с маленьким краником, до которого он мог дотянуться рукой. В бочку мы насыпали песок, смешанный с порошком фосфора, который должен был светиться в темноте. Мы взлетели и на небольшой высоте нашли начальную точку рисунка, которую мы построили ещё ранее. Она состояла из деревянной сваи. А чтобы её всегда можно было восстановить, с четырех сторон были забиты ещё колья. Мы начали работать с высоты примерно в один метр. Я сидел за рулём и опустил машину к забитой свае. Сабир открыл кран бочки. Тонкая струйка песка упала на плато. Я, задав самую маленькую скорость нашему летолёту, следил только за тем, чтобы не «клюнуть» носом в какой-нибудь камень на пути, а Сабир за тем, чтобы песок сыпался без перерыва и изредка кричал мне, что дела идут нормально и линия рисунка получается что надо. Раз пять мы летали на базу, чтобы заправиться этим песком, смешанным с фосфором и один раз, чтобы отдохнуть и пообедать. Наконец рисунок был закончен. Уже совсем стемнело, когда мы взяли с собой Ятаку и показали сверху рисунок, который выполнили.

– Зачем всё это? – спросил Ятака. – Столько сил уйдёт на то, чтобы выложить этот рисунок белыми камнями. Какой-то согнутый человек с хвостом наподобие спирали. Что это означает? А эти линии исходящие от его ног и устремлённые к восходу и заходу нашего Гелиоса?

– Это зашифрованный код галактики, – сказал Сабир, – а две линии, как бы показывают путь, по которому надо вести звездолёт, чтобы посадить его на построенную пирамиду. Скоро к нам прибудут гости из земной галактики, и рисунок укажет им место посадки звездолёта.

– Да вы что? – удивился Ятака. – К нам прибудут ваши земляки?

– Непременно. Они уже готовятся посетить вашу планету.

– И посещение нашей планеты землянами согласовано с Зевсом?

– Давно, – махнул рукою Сабир. – Еще тогда, когда мы собирались возвращаться.

– Ладно, врать-то, – прервал я своего товарища, потому что мне надоела его болтовня. – На самом деле эта спираль обозначает путь к планете Тэсла в гравитационном канале, а фигура человека говорит о том, что именно с этой планеты было первое путешествие на вашу. Две же линии действительно показывают путь к пирамиде, для безошибочной посадки звездолёта, который будет курсировать между вашими планетами в гравитационном канале.

– То, что я говорил, это шутка, – улыбнулся Сабир, – Но знайте, что в каждой шутке есть доля правды и, может быть, действительно когда-нибудь земляне прилетят на вашу планету, и мы узнаем много интересного друг о друге.

– Рисунок необходимо закрепить малыми белыми камнями как можно быстро, – продолжил я, – чтобы ветер не унёс то, что мы сделали. По всему контуру рисунка надо вырыть канал, глубиной в два штыка лопаты и в этот канал ложить эти камни.

– Да, медлить нельзя, – добавил Сабир, – а то вся наша работа пойдёт насмарку. Завтра же распорядитесь.

– Я сделаю это, – сказал Ятака. – а сейчас позвольте пригласить вас на ужин, – мы общались всё больше по делам, а чтобы узнать друг друга поближе как-то не довелось. Мои родные и родственники очень интересуются вами – берленгемами с Земли и хотят побольше узнать о вашей планете.

Глава 9

Итак, после завершения всех работ, мы отправились в гости к Ятаке. Колин знал, где то место, куда нас пригласили. Оказалось что у Ятаки два места жительства – одно служебное в городе недалеко от дворца, а второе за пределами города в сельском посёлке на берегу маленькой речки, берущей своё начало в горах.