Возвращение на Олимп 2

Петр Семёнов

Возвращение на Олимп 2

Глава 1

Итак, мы берленгемы-земляне Пётр Смелов и Касымов Ахмет, созданные с помощью лёгкой руки Афины-Паллады в специальной камере звездолёта – с мифическим именем Кентавр, а также копия нашего командира Александрова и мой менаид, вернулись на планету Тэсла звёздной системы Эпсилон. На планете Земля прошло сорок лет с тех пор как мы покинули её и за это время всё изменилось. Советский союз развалился. Социалистический строй сменился капиталистическим. Наши дети стали взрослыми, самостоятельными людьми, которым уже не требовалась наша помощь. Скажу прямо, нам не понравилось направление, которым идёт население Земли и, не имея желания участвовать в этом движении, не зная как изменить это направление, мы решили вернуться на Олимп, чтобы жить и работать вместе с богами. Тем более там ждали нас наши любимые женщины.

Наш Кентавр был уже запрограммирован на то, чтобы по возвращении совершить посадку на планету и мы, преодолев атмосферу Тэслы, опустились на вершину малой пирамиды, расположенной возле Олимпийского дворца.

Точно так же, как в первый раз, мы вышли из своих кабинок обнаженными, переоделись в одежду, которую оставили в специальных шкафчиках и спустились вниз в лифте, который опустил силовой луч вдоль одной из сторон пирамиды. Надо отметить то, что таких пирамид за Олимпийским дворцом было три. Они предназначались для трёх типов звездолётов разных размеров. Тэслянские пирамиды, подобно нашим земным, построенным в Египте, были выполнены аналогичным способом из крупных каменных блоков, вес которых достигал две, три тонны. Ещё в раннем возрасте я задавал себе вопрос о том, зачем древним людям, испытывающем нужду и влачившим жалкое существование в бескрайней пустыне, без помощи машин нужно было воздвигать подобные сооружения. Как можно верить в написанное в учебниках истории о том, что это делали фараоны, для увековечивания своей памяти. А ведь разгадки, зачем и как эти пирамиды построены, нет до сих пор. Существуют разные предположения. Но истины не знает никто. Неужели люди ещё в тот период времени, знали секрет создания устройства, позволяющее придать любому телу невесомость, что позволило им без значительных усилий воздвигнуть эти пирамиды. Тем более их было построено довольно много на суше. В других документах, если им верить, было сказано, что и на дне Атлантического океана тоже есть пирамиды и они были построены ещё раньше, чем Египетские в загадочной для потомков Атлантиде, опустившейся на дно океана в результате перемещения тверди земной.

Теперь же мы знали, для чего были построены эти пирамиды на Земле и здесь на Тэсле. Маленькие предназначались для посадки малых звездолётов, а большие для больших. И никто из живущих на планете на раннем уровне развития не мог причинить вред совершенной технике. А для постройки пирамид использовались гравитаторы – машины, способные перемещаться в воздухе как сказочные ковры-самолёты, транспортируя эти тяжёлые блоки к месту укладки. Четверо рабочих свободно перемещали гравитаторы руками и, используя металлические рычаги, укладывали блоки впритык друг к другу, почти не оставляя швов.

Конечно, после того как боги выполнили свою миссию, местное население использовало эти пирамиды по своему назначению. Ведь каждый их фараонов хотел, чтобы его почитали как бога, и добивался этого в течение всей своей жизни.

Лифт, сохраняя вертикальное положение и двигаясь по наклонной плоскости пирамиды, опустил нас в подземную галерею, подобную метро. Мы прошли в аэробус, и он доставил нас во дворец. Когда дверцы открылись, то нас встретили наши товарищи и боги, уже знакомые нам. Каждый подходил и с улыбкой прижимал нас к груди, говоря слова приветствия. И это было искренне. Все были рады, что мы вернулись.

Александров и Нина стояли в сторонке одетые в голубые костюмы, что говорило о том, что они работают в этом дворце. На руках женщина держала златокудрого мальчика. Рядом с ней стояла Гульнара с черноволосой девочкой на руках. Касымов не мог поверить своим глазам: у него, в его отсутствие родилась дочь. Глаза его озарились радостью, и он в порыве чувств обнял их и, радуясь от души, поднял над собой дочь, а потом прижал к груди.

Рядом со мною стояла копия Александрова, которая не захотела остаться на Земле по известным обстоятельствам, а возле ног мой верный менаид, который не на минуту не выпускал меня из поля зрения. Копия тоже так же летела с нами в ванне заполненной живительной пеной; а электронный мозг менаида во время перелёта был отключён. Подпитка живых тканей его тела во время перелёта не требовалась.

Александров крепко прижал меня к груди и постучал по спине.

– Думал, Пётр, что не увижу тебя никогда. Здорово, что вы вернулись. И как я забыл сказать тебе, чтоб ты на наши часы посмотрел перед отлётом. Я уже потом, когда Дафна сказала, посмотрел. А там уже 2007 год! Вот промахнулись, а! Небось удивились, когда узнали.

– Не то слово, – сказал я. – Нас шандарахнуло и в прямом и переносном смысле. Во первых свои чуть не угрохали при приземлении, а во вторых все люди постарели, а некоторые умерли. Твоя жена, и моя тоже. У Касымова вообще сын пропал. Работает где-то в России гастарбайтером.

– Что за слово? Первый раз слышу, – сказал Александров.

– Советского союза больше нет, – сказал я. – Развалилась держава. Капитализм вернулся в Россию. Миллионы из бывших союзных республик хлынули в Россию зарабатывать деньги. Их называют гастарбайтерами.

– Да ты что?!

– Да. Страшное дело. Была война на Северном Кавказе с Чеченской республикой, а мы попали на Землю когда Грузия напала на Осетию в 2008году.

– И чего? Все воюют, что-ли друг с другом?

– Не все конечно, но республики разделились, и каждая идёт своим путём на радость империалистам. Теперь у них огромное поле деятельности. Стараются, чтоб все плясали под их дудку. Мягко стелют, да жёстко спать. Мы поэтому решили вернуться. Что нам там делать? Если возвращаться, то только всем вместе. Всё обдумать, принять решение и попытаться изменить ситуацию.

Сабир разговаривал с Касымовым, но успевал краем уха слышать всё то, что я говорил командиру. После моей последней фразы он повернулся к нам и спросил:

– Социализм вернуть что-ли?

– Может и вернуть, – ответил я. – Мы за несколько часов записали несколько телепрограмм ведущих стран мира. Кинофильмы, телепрограммы, новости. Потом посмотрите и решите что делать. Боги и Великий разум тоже подскажут, что делать в этой ситуации, и как нам поступить.

– Боюсь, что богам сейчас не до этого, чтоб помогать Землянам, – улыбнулся Сабир. – У них свои проблемы. Задание что дали светлоокие потихоньку претворяется в жизнь. В обитаемую звёздную систему, о которой они говорили, готовятся лететь разведчики на звездолёте новой конструкции, чтобы узнать, как там развивается жизнь.

– Если потребуется, мы попросим, – сказал Владимир Иваныч. – Земля – наша Родина и мы не оставим её в беде никогда.

– Иного ответа я и не ожидал от тебя, командир, – сказал я и пожал ему руку. – Скажи, что делать с твоей копией? – кивнул я на человека, стоявшего молча рядом со мною.

– Это в моем ведении, – кивнул Александров. – Здесь во дворце отряд из копий землян. Держат на всякий случай. Я пристрою его к ним. Дам ему парик, чтоб меня с ним не путали и пусть служит вместе со всеми.

– А менаида возьмешь на время? Мне он пока не нужен.

–Да без проблем. Заберу его к себе домой. Пусть помогает по хозяйству.

Я искал глазами свою Дафну, но её не было среди присутствующих богов, моих товарищей и их подруг. После разговора с Александровым, я подошел к Гульнаре и тихо спросил её, где моя Дафна. По обыкновению я полагал, что она как и раньше задерживается в библиотеке, которую после освобождения снова вернули в Олимпийский дворец. Но Гульнара опустив глаза, сообщила мне, что вероятно Дафна сейчас в палатах бога Орфея и они вместе готовятся выступить на концерте, посвященному второй годовщине освобождения от тирании Миноса, который состоится в скором времени.

Я бросился искать палаты бога Орфея, забыв спросить у товарищей, где они находятся. Кровь ревности вскипела во мне. В то время я не думал ни о чём. Я просто не мог поверить в то, что Дафна могла за время моего отсутствия полюбить другого. Ведь мы послали сообщение о том, что возвращаемся, и можно было немного потерпеть. Прошел только год по земному времени, после того как я послал это сообщение. И год мы были в пути. Два года. Боже мой! Прошло два года с тех пор как мы покинули Тэслу! Может быть, сообщение не дошло до них? А если они его получили, то к тому времени всё, что было между нами, уже стёрлось в её памяти? Или она обиделась на то, что я решил навсегда покинуть её. И в этом я не имел права на ошибку. Но ведь мы люди и нам свойственно ошибаться. Боги ведь тоже иногда ошибаются, редко, но ошибаются.

Я бежал по коридорам дворца и хотел узнать правду, какова бы она не была. Потому что всё, что творилось в моей душе, я был согласен променять на вечный огонь ада, лишь бы она успокоилась. Во время бега я включил экстросенесорные возможности, точно также как включал способность летать и они мне указали путь к тому месту, где находилась Дафна с Орфеем. Я остановился у двери, за которой они находились. Только тонкие линии контура дверей были обозначены на стене. Но я знал, что эти двери ведут в покои Орфея. Мысленно я пожелал войти, встав перед ними с поворотом туловища на шестьдесят градусов, и они бесшумно раздвинулись. Двери могли бы быть заблокированы, если бы хозяева не желали, чтоб кто-то побеспокоил их. Кроме того на специальном экране внутри комнаты над дверью загоралась табличка с именем того кто пришёл. В коридоре по которому я шёл, царила полная тишина, но как только я вошел в первое отделение комнаты, до моего слуха донеслась чарующая музыка арфы и тонкий, нежный голос, поющий песню любви в такт льющейся музыки.

Резко отодвинув шторы отделяющие первое отделение от второго, я вошел в зал покоев Орфея и увидел хозяина сидевшего у огромной, позолоченной арфы и рядом мою несравненную по красоте Дафну, которая увидев меня, оборвала свою песню. Орфей встал и молча смотрел на меня. По его глазам я понял, что он понимает меня. Он только не знал, чем всё это закончится. За его спиной светило утреннее солнце пробивающееся сквозь прозрачные портьеры, вдали виднелось необъятная даль моря, запах свежего морского воздуха ощутил я, – это была иллюзия, но я понял всё. Такого я бы никогда не смог представить своей богине.

Дафна подошла ближе и положила руки на барельеф, украшенный изображением знаменитой кифары Орфея с древнейших времён. Нежность и печаль светилась в её глазах. Я подошел и преклонил колено перед своей возлюбленной.

– Прости меня, Дафна! – через комок в горле, вымолвил я. – Я думал и надеялся на то, что на Земле обрету свое счастье. Не взглянул на часы, которые вы нам дали и не узнал перед отлетом, сколько лет прошло на Земле с тех пор как мы покинули её. Там всё изменилось! Я не предполагал, что боль в душе моей будет так сильна от разлуки с тобой, и заставит повернуть Кентавр обратно, чтобы быстрее увидеть тебя и обнять в порыве любви.

Дафна присела на стул, стоящий перед нею и некоторое время молча глядела на меня. Я видел, что она собирается с мыслями, что ей трудно что-то сказать. Но потихоньку она овладела собой и, поднявшись, сказала:

– Встань, берленгем! Мы будем говорить так, как боги говорят между собой, ничего не скрывая и не боясь при этом причинить боль друг другу.

Я встал.

– Ты ведь знаешь наш закон. Тот самый, который соблюдался нами с самого начала вашего прибытия в нашу звёздную систему. Он гласит: «Всё для блага!». И вы получали всё, что желали. И ты, и твои товарищи, хотя об этом вам не было сказано. Возможно, вы рисковали жизнью больше чем мы. Но двое берленгемов остались с нами, потому, что им понравилось здесь жить и работать. Они выбрали свой путь и не жалеют об этом. Им также дают то, чего они желают в определенных рамках конечно. Но они довольны и не мечтают о возвращении. Вы же выбрали другой путь и теперь желаете, чтобы к вам вернулось то, что предоставлялось раньше. Но время ушло. Всё изменилось. Божественное сословие не умеет страдать и не должно, так как нарушается принцип бессмертия и начинается процесс угасания.

– Я этого не знал!

– А зачем тебе? Если б ты меня любил, то не покинул бы навсегда. А совершив этот поступок, ты освободил меня от обязательств и теперь я принадлежу другому.

– Но мы послали сообщение сразу же как решили вернуться!

– Да. Мы его получили. Через год! А это много. Вы вернулись. Прошел ещё год. А ведь я думала, что больше никогда не увижу тебя.

– Ясно, – кивнул я. – А как же Гульнара? Она дождалась моего друга.

– У неё другая ситуация. И ты же знаешь, что она совершенная копия земной женщины. К тому же она родила девочку, пошла с нею к мойрам и они сказали ей, что она будет счастливой. Что у ребёнка будет отец, и он в пути.

– А ты не могла пойти к ним, также как она?

– В то время я уже была…. Ты понимаешь.

– Новое не всегда лучше, чем старое, – тихо сказал я.

– Так получилось. Ничего не исправить.

Раздался звук струн. Это Орфей качнул арфу.

Я взглянул ему в глаза. Сожаление было в них. Ни издевательской насмешки, ни радости победителя. Мне все было ясно. За ошибки всегда приходится расплачиваться и по самой дорогой цене.

Молча я вышел в коридор. В душе было пусто. Словно огненный ураган пронесся по живописному оазису с живительной водой и пышной растительностью. Теперь это была безрадостная пустыня, где одинокому путнику негде напиться воды и который неминуемо погибнет в этой жаркой пустыне. Я прислонился к стене, и горькие слёзы безостановочно текли из моих глаз по щекам.

В дальнем конце коридора послышался шум и вышла весёлая толпа моих друзей со своими подругами. Были все кроме Афины.

– Ну, что, берленгем? – хлопнул меня по плечу, Александров, – встречу надо отметить. Прошу в гости. В мою резиденцию. Здесь во дворце у меня комната со всеми удобствами. Я теперь начальник охраны дворца! Зевс выполнил всё, о чем говорил. Высший разум и весь дворец под моей охраной. – И наклонившись, прошептал мне в ухо:

– Водочкой угощу. Только для нас. Только для команды, чтобы никто не знал. – И уже громко: – А Нина салат божественный приготовила с тэслянским нектаром. Пальчики оближите! Прошу за мной!

Сабир подхватил меня под руку с левой стороны и, двигаясь по коридору вслед за моими товарищами, шептал мне в ухо: – Пётр, ты не переживай! Всё образуется. Не любит она этого Орфея. Она раньше с ним жила и у неё от его песен ослиные уши вырастают. Не веришь? Я сам видел. Она потом их перед волшебным зеркалом обрезает. Да разве с нами может сравниться какой-то там Орфей, с нами – бойцами вселенной. Она будет опять твоей, вот увидишь.

От того, что друзья были опять со мной, шутили и смеялись, мне стало легче, и я постарался разогнать тёмные тучи на небосводе моей души. А когда в комнате Александрова выпил нашей русской водочки, закусил Тэслянским салатом, то забылся, и мне стало хорошо. И через час наша компания дружно пела:

Хас-булат удалой, бедна сакля твоя,

Золотою казной я осыплю тебя,

Дам коня, дам кинжал, дам винтовку свою,

А за это за всё ты отдай мне жену!

Ты уж стар, ты уж сед, ей с тобой не житьё,

На заре юных лет ты погубишь её…

Несмотря на то, что я немного охмелел и мне стало не так муторно, как до этого, мысль о том, что где-то рядом находится любимая моя богиня, которая пренебрегла мною и в данный момент весело проводит время с этим красавцем Орфеем, не давала мне покоя. Если завтра я встречу её, то, как посмотрю ей в глаза, что скажу. Я буду винить себя, буду попрекать её за измену. И это было мучительно. Какие-то кошмарные видения уже рисовались в моей голове. То я вызывал на поединок Орфея и расстреливал его из молниемёта в чистом поле, где мы когда-то охотились, то пробравшись в звездолёт, улетал обратно на Землю. Я тщетно искал, чтобы такое сделать, чтобы Дафна пожалела о том, что отвергла меня. Мысль, что мне надо покинуть Тэслу, наконец, утвердилась в моей голове. Я подсел поближе к Александрову и спросил его, летал ли он после нашего отсутствия на планету Клару.

– Летал, конечно, – ответил он мне, обратив на меня всегда трезвые, независимо от количества выпитого, голубые глаза. – Два раза. Первый раз я проверял директивы Зевса, о том все ли делается так, как требует великий разум, а второй раз после побега Миноса.

– Минос сбежал!? – удивлённо воскликнул я.

– Да, – кивнул Владимир Иваныч. Только по этому тупому кивку, можно было догадаться, что он пьян.

– Но вот только не надо, – покачал указательным пальцем Сабир, глядя на меня. – Не надо драматизировать. Его должны были сжечь всенародно на костре при общем собрании племён планеты Клара. А он захотел сжечь себя сам и это у него неплохо получилось. Правда, жаль, что вместе с ним погибли захваченные им ученые, которые трудились в лаборатории планеты, но что они сгорели вместе с ним, нет никакого сомнения.

– И кто расследовал это?

– Я расследовал, – промычал Александров. – Тут всё чисто. Местные жители собрали останки, которые можно было собрать, после крушения звездолёта, на котором он хотел удрать. Было установлено, что из семи членов экипажа, все семь погибли при крушении и сгорели. Их останки поместили в склеп, а на стенку повесили памятную доску с их именами. Собираются ещё поставить памятник великому учёному Клайтэго в центре города. Выпьем за то, чтобы каждому там на небесах воздалось по заслугам!

– Да! И чтобы этот мерзавец – человек змея горел в аду синим пламенем! – воскликнул Сабир.

Глава 2

На следующий день с утра я направился на приём к Зевсу. У меня было два вопроса к нему.

Когда я вошел, он сидел на своём троне, готовый выслушать меня, а рядом стояла Гера, держа в руке скипетр власти. При виде меня она улыбнулась краешком губ и еле заметно кивнула мне, показывая расположение к моей особе.

– Я дал распоряжение Александрову, чтобы он позаботился о вас, – сказал Зевс. – Думаю, что вы будете обеспечены работой в ближайшее время. Или у тебя есть какие-то личные просьбы?

– Есть, – ответил я. – Мы привезли с собой информацию о том, что сейчас происходит на нашей планете. И я хотел бы попросить разрешение на то, чтоб вложив эту информацию в Великий Разум узнать, нет ли опасности в том, что у нас на Родине изменился общественно-политический строй, и на смену социализму пришел дикий капитализм, подмявший под себя миллионы трудящихся.

– Свежая информация?

– На Земле прошел год.

– Не будет ли это вредно Великому Разуму отвлекаться от наших дел и заниматься Земными проблемами, Гера? – спросил Зевс, оборачиваясь к супруге.

– Думаю, что это будет даже полезно для него, – ответила Гера. – Ничто нас так не обогащает, как познание нового.

– Тогда я попрошу вложить информацию в Разум и пусть ответит, что надо делать и как поступить, чтоб не навредить, а способствовать развитию Земной цивилизации.

– Давайте кассету, – протянула руку Гера, видя, что я вытащил маленький металлический контейнер.

Получив его, она вытащила кассету с записью всех новостей на каналах телевещания России и, подойдя к экрану, висевшему сбоку от них, вставила её в специальную нишу. Тотчас засветился экран, появились цветы, заиграв разными оттенками, а спустя минуту загорелась надпись, что информация обрабатывается и требуется задать вопрос, для получения ответа.

– Говори, – сказал Зевс.

Я вкратце повторил то, что говорил раньше и задал вопрос, сформулированный чётко Зевсом.

Пять минут ожидания ответа показались мне вечностью. Наконец раздалась мелодия, говорящая о том, что информация обработана и получен ответ. Мы услышали голос Великого Разума и вот что он сообщил:

– То, что происходит на планете, является переходным периодом от старого к новому. Имеются ростки прогресса и демократии в общественном сознании людей. Поэтому не следует мешать этому процессу. На данном этапе все проблемы можно решить мирным, демократическим путём, устраняя с дороги коррупционные заторы и принимая законы, облегчающие жизнь людей. Революции, вооружённые выступления чреваты тем, что страна впадёт в пучину гражданской войны, надолго отодвинув развитие и экономическое процветание. Полное объединение народов Земли приведёт к совершенству людей и счастливой сознательной жизни на Земле. Всё.

– Такой ответ, – сказал, улыбнувшись, Зевс. – Я сам рад это слышать. Значит нам и вам не стоит пока вмешиваться в Земные дела. Будете работать вместе с нами, чему я тоже весьма рад. С вами мы можем свернуть горы, правда, Гера?

– Несомненно, – улыбнулась богиня. – Но у берленгема не всё. Пусть расскажет, что ещё мучает его. А я с вашего позволения, оставлю вас на время, – и Гера, приветливо кивнув мне, вышла.

– Я прошу отправить меня на Клару, – сказал я, опуская голову.

– А что ты там будешь делать? – с насмешкой спросил Зевс.

– Всё что поручите, – ответил я. – Готов выполнить любое задание.

Зевс задумался. Опустив голову, он смотрел в пол и теребил седую бороду. Потом сказал:

– Я вот о чём размышлял сейчас, перебирая в памяти события последних лет. Мы, конечно, затянули процесс казни Миноса. Хотели сделать из этого зрелища праздник, а день казни отмечать как день освобождения от всемирной паутины рабства и покорности в нашей галактике. Нам надо было, не мешкая обезглавить чудовище, чтобы и тень сомнения в его гибели не мучила нас. А эта тень не покидает меня с той самой поры, когда пришло известие о катастрофе, в которой погибли и Минос, и захваченные им учёные. А ведь среди них был великий Клайтэго.

– А есть повод сомневаться в их гибели? – спросил я.

– Нет. Повода нет. Но Мойры ведут себя беспокойно и не говорят ясно и чётко о том, что Минос погиб. У них тоже есть свои границы. Я полностью доверяю исследованиям, которые провёл берленгем Александров, а также уверениям Дафны-Вантены о том, что останки, доставленные им на Тэслу подлинные. Но я не могу не доверять и Мойрам, которые служат мне уже третье тысячелетие. И вот что я решил. Надо на Кларе построить пирамиду…

– Зачем?! – непроизвольно вырвалось у меня, так как я был поражен этим поворотом мысли Громовержца.

– Ты не понял? – улыбнулся Зевс.

– Нет, конечно. При чём здесь сомнения в смерти Миноса, группы учёных и огромные затраты сил и энергии для постройки пирамиды?

– А это всё связано, – сказал, вставая со своего трона Зевс, спустившись с подиума, и вышагивая передо мной взад и вперёд, – Я давно хотел построить на Кларе пирамиду. Она свяжет две наши планеты гравитационным каналом, в котором перемещение наших звездолётов сократится по времени в два раза, а это выгодно с экономической точки зрения. Выгодно во всех отношениях. И тэсляне, и кларцы будут чаще летать друг к другу. Наладятся культурные связи, товарообмен. Кроме того никто не помешает тебе, Смелов, помимо той работы по строительству пирамиды, узнать ещё раз о том, что и как произошло в тот день, когда взорвался этот звездолёт с Миносом. Ведь он взорвался как только взлетел с посадочной стоянки. Значит, он был заминирован на поверхности Клары. И кто тот злодей, что сделал это? Не подорвали же сами себя учёные, которых похитил Минос?

– Это трудно допустить, – сказал я.

– Коренное население Клары в основном ещё малоразвитые племена, особенно те, кто живёт в горах и у подножия их, – продолжал Зевс. – Те сотрудники и ученые, живущие и работающие на планете, в основном тэсляне и среди них нет предателей. В этом я уверен. Тогда кто? Кто взорвал звездолёт? И когда мы узнаем правду, сомнения исчезнут. Тогда мы будем спать спокойно. С тобой полетит Ибрагимов. Я знаю, что вы особенно дружны и вам будет хорошо вдвоём. Планета освоена нами давно, но опасности могут подстерегать на каждом шагу. Особенно со стороны змееголовых кларцев. Так что держитесь друг друга и страхуйте. Подробные детали вашей деятельности на планете согласуйте с Афиной – Палладой и держите с ней постоянную связь. Со мною связывайтесь только в экстренных случаях.

Глава 3

Сабир был недоволен тем, что я стал инициатором полёта на Клару. Для него разлука с любимой была тоже тяжёлой. Он ничего не говорил, но по его поведению я понял, что он переживает. Я ничего не мог сказать ему, потому что знал, что он может «взорваться» и тогда между нами может произойти разрыв. Поэтому, сделав вид, что всё идёт нормально мы готовились несколько дней к своей экспедиции. Детально проработали технологию возведения пирамиды, а также её расположение на планете. Это было важно. Гравитационный канал связывающий две планеты должен раз в сутки проходить через вершины построенных пирамид. Взлёт звездолётов по времени должен совпадать с тем моментом, когда их вершины совместятся. Мы также освоили технику выполнения больших рисунков, которые можно было бы читать при значительном увеличении, даже с планеты Тэсла. Теперь мы узнали, что эти большие рисунки содержали информацию о планете и главном событии в её истории.