Происки Чёрного древа

«Жгучая пыль поможет развязать язык любому человеку, но будьте крайне осторожны. Слишком маленькая доза порошка Сенирель вернёт ему ясный рассудок, а слишком большая превратит его в обезумевшее животное», – настоятельным голосом объяснил Старший, вручив товарищам небольшой тканевый мешочек.

– Главное, чтобы Красный плащ вдоволь надышался жгучей пылью, – под столом Яросгер развернул на коленях платок и насыпал на него нужное количество порошка Сенирель.

– Поверь, красавица, мой друг с тобой расплатится, – весело провозгласил Ёзган и хлопнул Чернисара по плечу, – верно, гроза болотных Ведьм?

Огненная рука нелепо кивнул, потерял равновесие и едва не свалился со стула, чудом успев ухватиться за край стола. Соратник Гиадорка заржал во весь голос, а Яррида, хихикнув, освободилась от рук солдата и убежала на кухню. Игер заметил, что лицо женщины больше не выражало искреннего дружелюбия, а в её красивых глазах зародился неведомых страх.

– Запри дверь на засов, а я займусь гостем, – шёпотом приказал Яросгер и поднялся со стула.

Чёрное древо встал на предательски дрожащие ноги и следом за товарищем направился в сторону выхода. Когда они поравнялись со столиком Чернисара и Ёзгана, Яросгер в одно мгновение оказался за спиной солдата и прижал к его лицу платок, посыпанный жгучей пылью, а Игер бросился к двери, однако в тот же момент в небольшой проём просунулось красное перекошенное лицо забулдыги.

– Кабак закрыт, – за спиной пьяницы появился бритоголовый Тонрус и оттащил в сторону нежелательного свидетеля, недовольно издавшего булькающий звук.

Чёрное древо запер дверь, с трудом управившись с ржавым засовом, когда Яросгер и Ёзган с оглушительным грохотом повалились на пол. Чернисар поспешил на помощь товарищу, но в суматохе споткнулся о перевёрнутый стул и грохнулся рядом, сильно ударившись лбом о каменный пол. Соперники покатились вдоль помещения, истошно рыча. Перепуганная Яррида выскочила из кухни и кинулась разнимать драку, но Чёрное древо слегка оттолкнул её в сторону и бросился на подмогу товарищу, перепрыгнув через лежащего без чувств Чернисара.

Не смотря на большую разницу в росте и весе, Яросгер чудом держался против громадного противника. Одной рукой он зажимал рот и нос Ёзгана платком, а другой защищался от целого града мощных ударов. Чёрное древо всем своим весом навалился на солдата с боку, крепко обхватив его за широкие плечи. Пару минут могучий воин яростно бился под телами двух соперников, стуча ногами по полу и непрерывно вдыхая жгучую пыль. Яррида, плача и проклиная всех людей в комнате, прыгала вокруг ползающей по полу груды мычащих тел и нелепо размахивала руками, будто желая нанести удар, но не решаясь. Спустя ещё минуту, когда Игеру показалось, что силы полностью покинули их врага, Ёзган неожиданно издал утробный рык. Мускулистая рука выскользнула из-под тела Чёрного древа и вцепилась в грудь Яросгера. Солдат дёрнул соперника на себя и ударил в переносицу лбом. Брызнула кровь. Воспользовавшись моментом, Ёзган перехватил руку Яросгера, сжимающую платок, и резко вывернул. Раздался хруст. Соратник Чёрного древа закричал от боли, а воин из ордена Красных плащей, упёрся ногами в стену и с силой оттолкнулся, выгнувшись всем телом. Не удержавшись, Яросгер свалился на пол и откатился в сторону. Игер попытался оглушить врага, несколько раз ударив солдата головой в лицо, но Ёзган всего одной оплеухой ошеломил неопытного противника и с лёгкостью стряхнул с себя, будто невесомую пыль. Соратник сотиора Гиадорка вскочил на ноги и несколько раз пнул лежащего на полу Яросгера сапогом в живот. Чёрное древо, пятясь назад, отполз к двери, а Яррида спряталась на кухне.

Ёзган повернулся к Игеру и шагнул вперёд. Глаза солдата налились кровью, а в обезумевшем от ярости взгляде не осталось ничего человеческого. Лицо раскраснелось. На лбу, висках, шее и руках выступила сине-зелёная паутина вздувшихся вен. Бугристые мышцы могучего воина судорожно содрогались. Ёзган рычал и скрипел зубами. На глазах Чёрного древа жгучая пыль превратила человека в чудовище. Игер поднялся на ноги и с перекошенным от ужаса лицом смотрел на озверевшего солдата, прижавшись спиной к двери.

– Голову оторву, – душераздирающе проревел Ёзган, перешагнул через Чернисара и прыгнул вперёд. Вооружённая погнутым кухонным ножом Яррида преградила ему путь, но Красный плащ с невероятной ловкостью увернулся от удара и взмахом руки отбросил храбрую женщину. Всхлипнув, хозяйка кабака упала на колени и закрыла руками лицо. Нож звякнул о пол и откатился в сторону. Справившись с оцепенением, Чёрное древо, воинственно вскрикнув, с голыми кулаками бросился на солдата, однако Ёзган с неописуемой скоростью уклонился от атаки и пнул Игера коленом в живот. Дыхание перехватило, слёзы брызнули из глаз. Глотая ртом воздух, Чёрное древо повис на противнике, схватившись за кожаную безрукавку. Холодные сильные пальцы Ёзгана быстро впились в шею. Помутневшими глазами Игер увидел Яросгера, который, прижимая сломанную кисть к груди, разорвал окровавленными зубами мешочек с порошком Сенирель и с трудом высыпал содержимое на ладонь здоровой руки. Задыхаясь, Чёрное древо подогнул ноги к груди, упёрся стопами в грудь Ёзгана и из последних сил оттолкнулся. Когтистые пальцы врага разомкнулись, оставив на шее кровавые борозды. Как только Игер, освободившись от смертельной хватки, грохнулся на пол, с треском распахнулась дверь, выбитая Тонрусом.

Бритоголовый с разбегу набросился на солдата. Яростно молотя Ёзгана кулаками, он оттеснил его в глубь помещения. Получив короткую передышку, Чёрное древо поднялся на ноги и вновь бросился на врага. Орудуя вместе, Тонрус и Игер отогнали Красного плаща к дальней стене и, когда Ёзган нанёс очередной удар, бритоголовый перехватил его руку и заломил её за спину. Пока солдат, сильно выдохнувшись, боролся с двумя противника, подоспел Яросгер, который прижал ладонь с горстью жгучей пыли к лицу несокрушимого воина.

Большая часть порошка Сенирель посыпалась на пол, но той дозы, что вдохнул Ёзган, оказалось вполне достаточно. Соратник сотиора Гиадорка обессилел и всего за пару минут полностью обмяк. Его мускулистые руки повисли и болтались, будто верёвки на ветру, а крепкие ноги предательски подогнулись. Яросгер отступил назад, уселся на уцелевший стул и слизнул с ладони остатки порошка Сенирель, чтобы заглушить боль в сломанной руке, а Яррида, утерев слёзы, перевернула лежавшего без сознания Чернисара на спину и попыталась привести его в чувства. Тонрус и Игер ослабили хватку и осторожно усадили поверженного солдата на пол. Ёзган запрокинул голову к закопчённому потолку и широко распахнул рот, глотая воздух. Звериная ярость и гнев в его глазах сначала сменились на удивление и непонимание, а затем на лёгкий испуг, быстро переросший в леденящий ужас, но уже спустя минуту взгляд солдата стал тусклым и безжизненным, его лицо побледнело, нижняя челюсть отвисла, а из носа побежала струйка тёмной крови.

– Туругер запретил вам связываться с Красными плащами, – отдышавшись, напомнил Тонрусу Чёрное древо.

Пожав плечами, бритоголовый промолчал. Он несколько раз звонко щёлкнул пальцами перед лицом Ёзгана, помутневшие глаза которого равнодушно смотрели в потолок. В ответ прозвучало бессвязное мычание. Тонрус сглотнул слюну и удовлетворённо кивнул, тем самым подтвердив, что опьянённый жгучей пылью соратник сотиора Гиадорка готов к допросу.

– Поспеши, Игер, скоро наш гость либо окончательно лишится рассудка, либо надолго впадёт в беспамятство, – сквозь зубы простонал Яросгер, баюкающий на груди сломанную кисть.

– Что ты знаешь про Алый совет? – спросил Чёрное древо, нависнув над Ёзганом.

– Совет? Алый? – бессвязно промычал солдат, шмыгнув носом, – Падальщики.

– Беженцы? – Игер схватил Ёзгана за воротник кожаной безрукавки и несильно потряс, – Расскажи про беженцев у порога города.

– Трупы в ямах гниют, – с трудом выговаривая каждое слово, произнёс воин Красных плащей, – гниют и воняют.

– Нет. Я спрашиваю про живых людей! Слышишь меня? – рявкнул Чёрное древо и постучал одурманенного порошком Сенирель солдата по бледным липким щекам, – Что будет с живыми людьми? Как вы поступите с беженцами? Говори, падаль!

– Мертвецы, – Ёзган судорожно затрясся, широко распахнув рот, из которого по подбородку побежала слюна, – всех перебьём! Всех. Перебьём. Всех.

– Зараза, – прошипел Тонрус, щёлкнув зубами.

– Зараза, – растянуто повторил за бритоголовым Ёзган, – болезни. Мы трупы бросали с обрыва. Дети. Женщины. Скот. Где мой красный плащ? Голову оторву!

– Гират Эланрус никогда не отдаст приказ убивать простых людей, – в смятении обратился к Игеру Тонрус. На озадаченном лице бритоголового выступил пот.

– Когда гират Эланрус прибудет в город? – громко прозвучал металлический голос Чёрного древа, – Гират Эланрус! Понимаешь?

– Сдохнет, – Ёзган попытался рукавом вытереть бегущую из носа кровь, но лишь сильнее размазал её по лицу, – Гиадорк знает. Гират. Свечи в пути. Идут.

– Что он несёт? Какие свечи? – Чёрное древо вопрошающе взглянул на Тонруса.

Позади издал протяжный стон Чернисар. Яррида привела Огненную руку в чувства и помогла ему подняться на ноги. На его лбу надулась тёмно-фиолетовая шишка, а от правой брови до скулы, словно трещина, протянулась бардовая полоса. Опираясь на плечо хозяйки заведения, он, пошатываясь, стоял на ногах и сквозь опухшие веки озирался по сторонам, будто не понимая, где находится. В дверях показались бритоголовые.

– Помогите им, – распорядился Тонрус, кивнув на покалеченного Яросгера и растерянного Чернисара, и его подчинённые, не задавая лишних вопросов, увели товарищей Игера из кабака.

– Какие свечи? – переспросил у солдата Чёрное древо, который щёлкал залитыми кровью зубами, словно пережёвывая нечто невидимое.

– Свечи горят и тухнут, – в ответ хрипло пропел Ёзган и расплылся в устрашающей улыбке, – горят и тухнут, горят и тухнут.

– Ты сказал, что свечи в пути, – прорычал Тонрус, сжав кулаки, – причём здесь гират Эланрус?

– Свечи в пути, – согласился боец Красных плащей, слизнув языком подсохшую кровь с верхней губы, – Скорбная весть заплатил гирату. Двейган заплатил.

– Кому заплатил Двейган? Эланрусу? – Игер с силой потряс солдата, сердце которого слабо трепетало в груди, – Заплатил за что?

– Свечам потухшим, – прохрипел Ёзган, сфокусировав взгляд на Чёрном древе, – Гиадорк гират. Долой Алый совет. Юдмер сказал.

– Кто такой Юдмер? – спросил Игер, поморщив лоб от напряжения.

– Юдмер Скорбная весть, старший брат Двейгана, – ответил Тонрус и задумчиво почесал лысый затылок, – он заседает среди старейшин в Алом совете.

– Долой совет, – зрачки Ёзгана сузились до двух крохотных точек, – Юдмер сказал. Один гират. Один правитель. Долой совет.

Воин Красных плащей судорожно затрясся. Он запрокинул голову за спину и до крови прикусил язык, закатив глаза. На его крепкой шее выступили жилы, похожие на натянутые до предела канаты.

– Помогите, – жалобно взмолился Ёзган и захныкал, как ребёнок, – я умираю. Прошу вас, помогите.

Чёрное древо через плечо посмотрел на Ярриду. Женщина взволнованно поглядывала на сцену допроса, составляя по местам опрокинутые столы и стулья. Она хотела броситься на помощь солдату, но красноречивый взгляд Игера запретил ей вмешиваться.

– С ним всё будет хорошо, – успокоил хозяйку кабака Тонрус, – немного помучается и надолго впадёт в беспамятство.

Слова бритоголового подтвердились, когда Чёрное древо попытался привести Ёзгана в чувства и попутно задал очередной вопрос. Вместо ответа солдат издал протяжный стон, выгнул спину, распластавшись на полу, и резко умолк, потеряв сознание. Игер цокнул языком и обречённо вздохнул, а лицо Ярриды сильно побелело от испуга, но Тонрус проверил у одурманенного жгучей пылью бойца пульс и, ухмыльнувшись, произнёс: «Жив. Нужен целый мешок порошка Сенирель, чтобы погубить такого громилу».

– Что дальше? – Чёрное древо кивнул на лежащего без чувств солдата.

– Жди здесь. Я найду Туругера и расскажу ему всё, что удалось разузнать, – Тонрус повернулся к выходу, – Хромой господин подскажет, как следует поступить. Скоро вернусь.

После того, как бритоголовый ушёл, Яррида сбегала на кухню, принесла оттуда старый вязаный шарф, сложила его в несколько раз и подложила под голову Ёзгана. Затем Чёрное древо помог хозяйке прибраться в кабаке, выслушивая то, как женщина в шутку проклинала молодых людей за помятые железные кружки, погнутый поднос и сломанную ножку стула, остроумно выдумывая каждому товарищу Игера обидное прозвище. Несмотря на усталость и пережитый ужас, на лице Ярриды вновь засияла тёплая улыбка, а её раскосые коричневые глаза дружелюбно заблестели. Вскоре пришли отправленные Тонрусом бритоголовые. Не без труда четверо мужчин в кожаных куртках за ноги и за руки подняли Ёзгана и понесли к выходу.

– Что вы с ним сделаете? – поинтересовался Игер, придерживая перед бритоголовыми дверь с погнутым засовом.

– Бросим в канаве на Левой улице, – пренебрежительным тоном ответил один из подчинённых господина Туругера, – после порошка Сенирель люди приходят в себя несколько дней. Рано или поздно наш гость оклемается.

– И заявится с Красными плащами в Подземный рынок? – тоненьким голоском спросила Яррида.

– Нет, – бритоголовый покачал головой, – о сегодняшней ночи он точно ничего не вспомнит. Не переживай, красавица.

– Голову оторву, – напоследок в бреду пробурчал Ёзган, верный соратник сотиора Гиадорка, и четверо мужчин, кряхтя и бранясь вполголоса, вынесли его из кабака.

После ухода бритоголовых Яррида и Игер долго сидели в полной тишине. Они не произносили ни слова и изредка переглядывались. Чёрное древо посматривал на уставшую женщину и часто порывался произнести целую речь, но вместо этого лишь беззвучно шевелил губами, а хозяйка кабака часто зевала, прикрывая ладонью рот, и резко вздрагивала, когда на долю мгновения проваливалась в сон. В итоге Игер первым не выдержал повисшее молчание.

– Яррида, – тихо прошептал Чёрное древо, взяв ладонь женщины в свою руку и аккуратно сжав её, – прости за всё, что мы сегодня устроили.

– Извинения приняты, – мягко улыбнулась хозяйка кабака и потрепала молодого человека за ухо.

Тонрус вернулся в сопровождении Кодорка. Яррида не дождалась их возвращения и, положив голову на плечо Игера, уснула. Ледяные перста по-приятельски похлопал Чёрное древо по спине и присел на соседний стул, а бритоголовый разместился напротив.

– После встречи с Туругером многое прояснилось, – заговорил Тонрус, сложив на столе руки, – казалось, под чарами жгучей пыли Ёзган нёс сплошную чушь, но мудрый старик быстро отыскал истину. Сведения, которые мы вытянули из солдата, касаются не только беженцев с другой стороны Артерии, но и судьбы всего города Сердце. Игер, мы имеем дело с целым заговором.

– О чём ты говоришь? – спросил Чёрное древо, непонимающе взглянув на бритоголового.

– О сговоре между старейшиной Юдмером Скорбная весть и сотиором Гиадорком, – Тонрус через плечо с опасением посмотрел на приоткрытую дверь, – в рядах Красных плащей и среди прислужников Алого совета у Туругера достаточно осведомителей, и в последнее время от них начали поступать необычные, странные, а порою и противоречивые вести. Хромой господин долго не мог разгадать сокрытую от чужих глаз тайну, но сегодня всё сошлось, Игер.

– Юдмер и Гиадорк желают захватить власть над городом Сердце, – выпалил Чёрное древо, опередив бритоголового, – без поддержки Красных плащей свергнуть могущественных владык из Алого совета невозможно, но гират Эланрус Печальный никогда не встанет на сторону предателей, и поэтому он должен умереть.

– Ты прав, – Тонрус тяжело вздохнул и сглотнул слюну, – не сомневаюсь, что после гибели Эланруса гиратом ордена Красных плащей станет Гиадорк. Заполучив армию, Юдмер Скорбная весть без промедления завоюет власть.

– Но кто осмелится покуситься на жизнь главнокомандующего? – спросил Кодорк, почесав подбородок, – Простой народ и солдаты восхищаются Эланрусом Печальным.

– Поэтому Юдмер и Гиадорк обратились за помощью к Свечам, – приглушённо произнёс Тонрус и пояснил, не отрывая немигающего взгляда от Чёрного древа, – Потухшие свечи – это отряд наёмников из Обречённых земель. Раньше мы слышали о них только слухи и сплетни про жертвоприношения во славу никому неизвестного бога, мерзкие обряды с поеданием человеческой плоти и жестокие расправы над неверными. Несколько месяцев назад хранитель Артерии надолго покинул город Сердце, и господин Туругер полагает, что именно Двейган по просьбе старшего брата заключил соглашение с гиратом Потухших свечей.

Кодорк Ледяные перста присвистнул и смахнул со лба прядь чёрных волос, обнажив коричневое родимое пятно над правой бровью. Обдумывая услышанное, Чёрное древо затаил дыхание и не шевелился, словно окаменев, только взгляд Игера метался между бритоголовым, закопченным потолком и выбитой дверью. Кожей шеи он чувствовал слабое дыхание безмятежно спящей Ярриды. Плечо, на которое она положила голову, сильно затекло, но молодой человек не посмел потревожить сон женщины.

– Засада, – не выдержав тишины, хриплым голосом протянул Кодорк, – не думаю, что Юдмер и Гиадорк после захвата власти позаботятся о беженцах.

– Их всех без лишних колебаний перебьют вместе с вашими друзьями, – прозвучал решительный голос бритоголового, – чудовища подобные Юдмеру, Двейгану и Гиадорку иначе не умеют.

– И мы никак не сможем помешать головорезам, – с досадой выпалил Ледяные перста и стукнул кулаком по столу, отчего Яррида вздрогнула во сне.

– Мы предупредим гирата, – сорвалось с губ Чёрного древа, и его глаза заблестели, словно стены глубокой ледяной пещеры, в которую впервые за долгое время хлынул беспечный солнечный свет.

– Как? – поперхнулся Кодорк Ледяные перста, – Войдя в город Сердце, мы угодили в капкан, Игер. Отсюда нет другого выхода, кроме проклятой Артерии!

– Обожгу сердце огнём, подкинув в душу полени, и тихонечко выйду по Вене, – вполголоса пропел бритоголовый и ехидно ухмыльнулся.

– Шутишь? – Кодорк вопросительно поднял брови, – Я слышал, что без помощи знающего человека вход в Вену отыскать невозможно. Только члены самых влиятельных семей города и доверенные разведчики Красных плащей имеют право пользоваться тайным ходом.

– Верно, вход в Вену находится глубоко в подземельях города Сердце среди переплетений древних туннелей, однако всегда можно прибегнуть к помощи проводника, зачатого и рождённого в кромешной тьме, – наигранно мёртвым голосом сказал Тонрус, и от приоткрытой двери повеяло мерзким холодом. По спине Игера пробежала мелкая дрожь.

– Как отыскать проводника? – нетерпеливо спросил Чёрное древо, немного наклонившись вперёд.

– Черви выползают на поверхность во время дождя. Чтобы выманить госпожу Мёргдис из логова, достаточно просыпать горсть монет в тайном месте, и тогда проводница сама отыщет тебя, – без промедления ответил бритоголовый, – не беспокойся, Игер, я уже обо всём позаботился. Осталось только ждать, когда явится госпожа Мёргдис и выведет нас из города.

– Нас? – опешил Ледяные перста, широко распахнув тёмно-синие глаза, – ты идёшь с нами?

– Да, парень, – Тонрус откинулся назад и поднял лицо к потолку, – господин Туругер не желает, чтобы бритоголовые имели дела с солдатами, но я связан с Красными плащами кровью. Мой племянник отправился в поход вместе с Эланрусом в качестве оруженосца одного из бойцов. Я обещал покойному брату, что позабочусь о его сынишке, и сдержу своё слово. Если Потухшим свечам суждено перебить отряд гирата, то я предпочту вытащить своего племянника из пекла.

– А что предпримет Туругер? – Чёрное древо слегка потрепал Ярриду за плечо, женщина сразу проснулась и протёрла заспанные глаза.

– Мою затею Хромой господин поддержал, но, чтобы не навлечь на себя и Подземный рынок гнев Красных плащей, он останется в тени, – Тонрус улыбнулся Ярриде и вышел из-за стола, – прощай, красавица, а вы, парни, возвращайтесь к ночлежному двору и ждите меня. Скоро пожалует госпожа Мёргдис, прислужница тьмы.

– Заходи ещё, Тонрус, – сиплым после сна голосом произнесла Яррида, сладко зевнув.

– Непременно, – ответил бритоголовый и вышел из кабака.

Глава 19. Подземелье

– Откуда в подземелье ветер? – вполголоса обратился Игер к ползущему впереди Кодорку, и непроглядная темнота несколько раз повторила вопрос Чёрного древа, до неузнаваемости исказив голос. «Ветер! В подземелье. Откуда?», – со всех сторон прозвучали слова, отразившись от прочных каменных преград, и, словно насмехаясь над нелепым созданием, поток тёплого воздуха хлестанул Игера по лицу. Чёрное древо беззвучно выругался.

В непроглядной темноте четверо мужчин ползли по очень узкому ответвлению туннеля, ведомые госпожой Мёргдис. Несколько раз они сталкивались с застоявшимися в прогибах каменного лаза лужами, отчего их одежда испачкалась и насквозь промокла. Большую часть пути компания преодолевала ползком, поэтому на коленях, локтях и плечах мужчин появились ноющие ссадины. Шеи молодых людей сильно затекли, а руки и ноги, обволакиваемые промокшим холодным тряпьём, стремительно теряли силы.

По началу Чёрному древу казалось, что каменные стены туннеля дрожат, пока он не осознал, что сам трясётся от холода. Вода в лужах казалась нереально ледяной и воняла протухшим мясом, поэтому Игер до хруста сжимал челюсти и высоко задирал голову, чтобы ни единая капля местной жижи не попала в рот или нос. «В подземелье? Ветер? Откуда?», – робко интересовалась тьма у незваных гостей.

– Что? – прокряхтел Ледяные перста, оглянувшись назад. Шмыгая носом, Кодорк полз следом за Тонрусом и ни на метр не отставал от бритоголового, который истошно мычал и бранился, продираясь вперёд по узкому туннелю.

– Ничего, – стуча зубами, дребезжащим голосом произнёс Игер и рукавом вытер холодный пот со лба. «Ничего», – прошелестел над ухом Чёрного древа ласковый женский голос. Вблизи раздался звонкий всплеск, когда безмолвная проводница добралась до конца узкого туннеля и попала в другой, более просторный, однако на половину затопленный затхлой водой.

С момента встречи с отрядом Игера госпожа Мёргдис не произнесла ни единого слова. Чёрное древо безуспешно пытался вообразить себе её голос, ведь для облика одичавшей обитательницы подземелий человеческая речь казалась чуждой. Когда Тонрус явился на ночлежный двор, где его дожидались молодые люди, Кодорк оцепенел, увидев проводницу. Позади бритоголового стояла худая женщина ростом с тринадцатилетнего подростка и озлобленно смотрела на Игера. Серое бельмо затянуло её левый глаз, но правый пылал диким ярко-жёлтым пламенем. Одной рукой Мёргдис поправляла торчащие клочьями седые короткие волосы, а другой непрерывно чесала усеянное глубокими морщинами и безобразными бледно-розовыми шрамами лицо, тонкую ни разу в жизни не мытую шею и сломанный в нескольких местах нос. За крепко сжатыми бесцветными губами госпожа скрывала половину уцелевших зубов. На худых плечах прислужницы тьмы висел серый плащ, затёртый до дыр и изорванный, как и широкие штаны вместе с тонкой рубашкой с длинным рукавом. При каждом движении комья засохшей грязь срывались с никогда не стиранной одежды проводницы и падали у её босых ног. Взглянув на Мёргдис, Чёрное древо не почувствовал ничего, кроме отвращения и леденящего ужаса.

Раздался очередной всплеск, когда Тонрус спрыгнул в воду. Спустя несколько мгновений Кодорк последовал за бритоголовым, и настала очередь Чёрного древа. Игер дополз до конца туннеля, свесил ноги с края и замешкался. Вцепившись руками в торчащий из треснутой стены камень, он повис над водой и безрезультатно пытался сапогом нащупать внизу опору.

– Не медли, парень, – прозвучал зычный голос бритоголового товарища Тонруса по имени Урхмер Заслон, который вслед за Игером на четвереньках дополз до обрыва, – если мы отстанем от Мёргдис, то заплутаем в катакомбах навечно.

Чёрное древо задержал дыхание, зажмурил глаза и разжал обхватившие острый камень пальцы. Раздался всплеск. Игер едва не вскрикнул, по пояс очутившись в холодной мерзкой воде. В полной темноте он наскоро нащупал плечо Кодорка и крепко вцепился в него. Отряд дождался Урхмера, и последовал за безмолвной госпожой Мёргдис.

– Ничего не видно, – вполголоса выругался Ледяные перста, с особой осторожностью переставляя непослушные ноги.

– Мы слепы и беспомощны, – мёртвым голосом произнёс Игер, ощутив, как под водой нечто слегка коснулось его голени.

– В темноте подземелий города Сердце полегло слишком много отважных глупцов, – пробурчал позади Урхмер, – Тупицы роются в старых записях в хранилищах Лунных копий, рисуют карты, оставляют зарубки на стенах, но никогда не возвращаются из катакомб. Никто не возвращается, парни, кроме Мёргдис и её клиентов. А знаете почему?

– Поведай нам, – произнёс Чёрное древо и скривился от ужаса, напоровшись на железный прут под водой, острый край которого вцепился в штаны Игера и вырвал кусок ткани, однако, к счастью, не задел ногу.