Протокол допроса. Смерть командарма

– Нет, герр Витцель. Я не хотел бы сильно афишировать мое присутствие в городе. Я прибыл в штатском и не хочу лишних разговоров.

– Но вы прибыли официально, по приказу рейхсфюрера.

– Это так, но привлекать внимания к моей группе не нужно, господа.

– С вами прибыли ваши люди?

– Нет. Пока в город прибыл я один. Но мой помощник уже давно здесь. Это майор Альфред Лайдеюсер.

– Майор Абвера? Тот самый, которого отстранили? – спросил Ставицки.

– Майор Лайдеюсер переходит в мое непосредственное подчинение. Где я могу его найти? Он мне срочно нужен!

– Нет ничего проще. Я могу отправить за майором моего офицера, – предложил Ставицки.

– Сведайте одолжение, герр штурмбаннфюрер. Но пусть он прибудет не сюда. А на вторую квартиру Абвера.

– Вторая это…

– Законсервированный объект на случай непредвиденных обстоятельств. Они как раз и пришли, господа. Работу я начну немедленно, ибо времени Берлин выделил три недели!

– Как вам будет угодно, герр Вильке. Моя машина в вашем распоряжении.

– Не стоит. Вашу машину в городе хорошо знают. А в Ровно партизаны уже пытались меня ликвидировать, господа. Мне нужно что-то совсем незаметное. Я скромный чиновник из Берлина. Не нужно окружать меня особой заботой.

– Как вам будет угодно, герр штурмбаннфюрер…

***

Когда Вильке ушел, Витцель спросил Ставицки:

– Что скажешь, Курт?

– Этот майор26 СД еще преподнесет нам сюрпризы, Йозеф. Дал ясно понять, что мешать ему нельзя, ибо сразу последует «окрик» из Берлина! По поводу Лайдеюсера нас и слушать не стал. Плевать ему на наше мнение по поводу этого майора.

– Да чего ты привязался к Лайдеюсеру, Курт?

– Это верный пес Канариса. Я его знаю еще с 1940-го года.

– Канариса отправят в отставку. Но многие офицеры Абвера перейдут в наши структуры.

– Это предатели, Йозеф. Я всегда так считал.

– Брось, Курт. Это не наше с тобой дело.

– Мы стоим на страже безопасности рейха, Йозеф.

– Курт! Мы занимаемся вопросами Львова. А до их работы нам дела нет. Запомни это. Я не намерен ссориться с Танцманом. Знаю, что ты его не любишь. Но прошу тебя, не становись у них на пути. Я тебя предупредил.

–Не беспокойся. Не в свое дело вмешиваться не стану…

***

Львов.

Конспиративная квартира Абвера.

Февраль 1944, год.

Майор Абвера Альфред Лайдеюсер прибыл на встречу с Вильке. Он никак не мог понять, зачем понадобился штурмбаннфюреру. Свою карьеру в разведке рейха он уже «похоронил». Да и не сильно жалел об этом, потому что в победу армий фюрера давно не верил. И вот этот вызов к давнему соратнику.

«Вильке ныне, по слухам, в силе. С чего ему связываться со мной? – думал Лайдеюсер. – Я фигура списанная и ставки на меня уже никто не делает».

И конспиративная квартира его смутила. С чего это Вильке захотел видеть его именно здесь?

Квартира в тихом районе города давно была зарезервирована Абвером. Теперь надобность в ней практически отпала, но Вильке решил использовать именно её. Хотя Курт Ставицки не был уверен в безопасности, но предупреждать прибывшего из Берлина офицера не стал. Вильке ему не понравился.

***

Лайдеюсер нажал кнопку звонка. Двери отворились. Он вошёл и Вильке приветливо пожал ему руку.

– Рад вас видеть, герр майор.

– Здравствуйте, герр штурмбаннфюрер.

– Прошу вас, майор. Не стоит церемониться. Проходите в гостиную и располагайтесь.

Лайдеюсер вошел.

– Прошу вас садиться. Квартира довольно удобная и большая. У меня имеется отличный французский коньяк. Я его привез из Берлина. Подарок Танцмана.

Майор сел в кресло. Вильке достал бокалы. Они выпили.

– Напиток богов, – Лайдеюсер похвалил коньяк. – Только французы умеют его делать.

– Еще?

– Нет, Спасибо. Я хочу перейти к делу, герр Вильке.

– Я готов.

– Это благодаря вам, герр штурмбаннфюрер, я остался во Львове? Поначалу меня собирались перевести в один из полков действующей армии. И связано это с ликвидацией Абвера и отставкой адмирала Канариса.

– Вы хорошо осведомлены, герр Лайдеюсер. И вы правы. Я попросил за вас моего шефа бригаденфюрера СС Танцмана. Он теперь в аппарате Гиммлера.

– И он разрешил привлечь меня?

– Я лично за вас поручился, герр майор.

– И почему вы решили рисковать, герр Вильке? Неужели вы мне верите? Мой шеф полковник Штольце впал в немилость. Абвершкола, где я был заместителем начальника, расформирована. Результаты её работы были признаны неудовлетворительными.

– И что из того? Я работал с вами в 1941 году и понимаю, что вы хороший разведчик, майор.

– И что за работу вы мне предлагаете, герр Вильке?

– Ту работу, для которой вы созданы, герр майор.

– Агентурная разведка?

Вильке ответил:

–Я назначен руководителем операции «Красная вдова». Этот как раз то самое, чем вы занимались в Ровно, майор. Наша задача сорвать операцию красных по ликвидации частей УПА. Разведка большевиков рьяно взялась за это дело. Они хотят задушить движение в самом зародыше.

Лайдеюсер ответил на это:

– Ликвидировать УПА не столь просто в тех местах, герр Вильке. Они хорошо подготовились для ведения партизанской войны. А я знаю, что такое партизанская война. Да и вы это знаете.

– Это так, но есть агент большевиков «Красная вдова». Мы с вами даже не вышли на её след осенью прошлого года. И агенты большевиков среди офицеров УПА есть. И какой вред они могут нанести, сами понимаете.

– Вы хотите работать с моими агентами, герр Вильке?

– Именно так. Мне нужны ваши агенты, герр Лайдеюсер.

Альфред Лайдеюсер смог наладить работу целой сети агентов Абвера в окрестностях Ровно-Луцк. Он был решительно настроен на сотрудничество с одной из западных разведок. Полковник Штольце должен был оказать ему в этом помощь. Но ныне дела полковника совсем не так хороши. Он отправлен в отставку. А Лайдеюсер пока не знал можно ли довериться в этом деле Вильке.

– Вы хотите выйти на «Красную вдову» и испортить игру большевикам? Игру Нольмана27?

– Именно в этом и состоит наша с вами основная задача.

– Как вы намерены меня использовать?

– Как агента в тылу врага.

– Вот как? – удивился майор.

– Вам это не нравится?

– Почему же? Я давно думал о такой работе.

– Значит?

– Я согласен, герр Вильке. Эта работа как раз по мне. Но мне нужна группа.

– А ваша сесть в Ровно и в Луцке?

– Я активизирую их работу, но сам хочу наблюдать за всем со стороны. И это совсем не забота о моей личной безопасности. Чтобы выйти на «Красную вдову», нужен именно сторонний наблюдатель. И к этому наблюдателю никакая ниточка тянуться не должна.

– Вы правы. Одобряю. Сколько человек вы хотите взять в группу?

– Не больше пяти.

– Немцы?

– Да.

–Будет сложно искать тех, кто хорошо знает украинский и русский языки. Но у СД есть агенты из украинцев.

–Возможно, что кто-то из них и пригодится. Но говорить с ними я хотел бы лично, герр Вильке.

– Я подберу вам кандидатуры, герр Лайдеюсер.

– У меня есть предположения по поводу «Красной вдовы», герр Вильке.

– Вот как? Интересно послушать.

– Вы помните нашу операцию в Харькове осенью 1941-го?

– Еще бы мне не помнить. Она едва не стоила мне карьеры. Как и вам, герр майор.

–Тогда мы подставили красным «Вдову». И они не смогли поймать её. И Вдова отлично поработала в Харькове и совсем не её и не ваша вина, что люди в руководстве не смогли использовать наши сведения.

– Но к чему вспоминать Вдову, герр майор? Она попала к красным и её списали.

– Я сейчас не о Вдове говорю. Тогда против нас работал старший майор НКГБ Нольман. И среди агентов Абвера в 1941 году работал агент Нольмана. И она была рядом с нашей Вдовой.

– Она?

– Это женщина, герр Вильке. Тогда вместе с Вдовой мы забросили к красным нашего агента обер-лейтенанта Нойрмаера.

– Это мой приятель по университету, – сказал Вильке. – Старый друг Карл. Жаль, что он попал к красным и теперь работает на них в одной из их разведшкол. Это по его просьбе я уступил вам Вдову, герр майор28. Но к чему вы ведете?

– Тогда рядом с Нойрмаером было несколько женщин, которые работали на нас. Агенты из русских. И, я уверен, что именно среди них и была та, кого Нольман нарек ныне «Красной вдовой». Благодаря Нойрмаеру я имею рисунки, портреты трёх женщин.

Лайдеюсер показал рисунки Вильке.

– Предположительно она среди этих женщин. Это конечно не фото, герр Вильке.

– Предположительно, герр майор. Именно «предположительно». Рисунки хороши, но это всего лишь рисунки.

– Я могу ручаться головой, что Нольман использует против нас ту, что работала на него в 1941-ом! И эта Красная вдова знает нас с вами, герр Вильке. Но нужно понять, где она сейчас? На нашей территории во Львове. Или с той стороны в Луцке?

– Если она координирует работу среди УПА, то она на территории красных.

– Возможно, но она может это делать и через агентов. У вас ведь есть завербованный агент, герр Вильке?

– Анна Гончаренко. Работала в подполье в Ровно в группе Антиквара. Именно благодаря Анне мы и накрыли всю сеть. Хотя было уже поздно и нам пришлось оставить Ровно из-за наступления русских.

– Но разве самого Антиквара взяли?

– Нет. Он смог сбежать в лес к партизанам, но сеть его перестала существовать.

– И где сейчас Гончаренко?

– В Луцке. Я сразу по прибытии во Львов ознакомился с донесениями агентов. Гончаренко работает. Она ныне связной в Луцком отделении ОУН. Место хорошее.

– А вы уверены, что она работает только на вас?

– Вы о чем?

– Она не может быть двойным агентом? – спросил Лайдеюсер.

Вильке ответил:

– Если с той стороны узнают о её предательстве, то у красных ей ничего не светит кроме смерти. А умирать она не хочет.

– У вас ведь есть дело Гончаренко?

– Да.

– Я могу посмотреть на фото этой девицы?

Вильке открыл сейф и достал папку с делом Анны.

– Вот!

Лайдеюсер внимательно сравнил фото с рисунками. Внешнего сходства нет.

– Не похоже, что это одна из них, – сказал он. – Хотя форма лица подходит вот этой.

Вильке посмотрел, но отрицательно покачал головой.

– Не думаю.

– Вы вспомните нашу Вдову и её способности перевоплощаться.

– Не стоит сравнивать. Такого агента как «фрау Марта» им не найти. Вы сразу усложняете задачу, майор. Мы не поймали Красную вдову в Ровно. Это факт. Но почему? Просто не хватило времени, и мы слишком отвлекались на другие дела. Ибо они были важнее, чем поимка агента. Но вы скажите мне другое, майор, что нам делать, если мы выйдем на след Красной вдовы?

– Использовать её для дезинформации, – сразу ответил Лайдеюсер.

– Использовать втёмную?

– Именно. Только втёмную. Нольман не должен знать, что она попала на крючок. И времени у нас почти нет.

– Вы о чем?

– Я не о том, что вас торопит Берлин, герр Вильке. Красные слишком быстро продвигаются вперед.

– Геббельс во вчерашней речи сказал, что мы скоро вернем утерянные нами территории.

– Не думаю, герр Вильке. Не хочу быть плохим предсказателем, но и Львов скоро мы потеряем, как потерли Ровно. Именно поэтому для игры с Красной вдовой у нас мало времени. И мне нужно на ту сторону как можно быстрее.

***

Львов.

Галицкая площадь.

Управление КРИПО (криминальной полиции).

Февраль, 1944 год.

Начальник криминальной полиции Львова штурмбаннфюрер СС Дитер Шенк принял на работу кригсхельферин Еву Шрат, которая ранее работала в канцелярии генерального комиссара Шёне в Ровно.

– Мне рекомендовали вас, как добросовестного сотрудника, фройлен Шрат. Но самое главное, что вы владеете языками – украинским и польским.

– Так точно, герр штурмбаннфюрер.

– Вы станете моим доверенным лицом, фройлен Шрат. Положение во Львове сложное. Фронт приблизился к нам и в городе много военных частей. А людей у меня не так много. Вы знакомы с работой криминальной полиции?

– Только в общих чертах, герр штурмбаннфюрер. В Ровно я была секретарем генерального комиссара, а затем меня временно прикомандировали к Абверштелле-Ровно.

– Я знаю вашу биографию, фройлен Шрат. В моем подчинении как начальника КРИПО есть несколько отрядов немецкой полиции. Но в последнее время приходится все больше полагаться на местные вспомогательные силы, фройлен. Это отряд в тысячу человек из украинской вспомогательной полиции, и отряд в 250 человек польской вспомогательной полиции. Как вы, наверное, знаете во Львове много и поляков проживает. И далеко не все из них настроены к нам лояльно.

– Я понимаю, герр штурмбаннфюрер. Но опыта работы в полиции у меня нет.

– Вас никто не заставит заниматься следствием. Ваша задача наблюдать и обо всем докладывать мне. Я направлю вас для координации действий к начальнику украинской полиции господину Владимиру Притуле.

– Хотела бы узнать круг моих прямых обязанностей, герр штурмбаннфюрер.

– Для начала изучить вот этот документ, фройлен Шрат.

Ева взяли документ и начала читать.

«12-го февраля 1944 года.

Приказ фюрера о централизации всех ветвей секретной службы вермахта и СД путем сосредоточения их в главном имперском управлении безопасности.

Создать единую германскую секретную службу сбора и доставки донесений.

Руководство службы сбора и доставки донесений поручаю рейхсфюреру СС.

Все аппараты Абвера переходят в ведомство рейхсфюрера СС».

Ева вернула документ.

– Вы уже имеет понятие о работе Абвера, фройлен Шрат. И это поможет вам в дальнейшей работе.

– Но что я должна делать в ведомстве украинской вспомогательной полиции?

– Разбираться со списками агентов…

***

Львов.

Управление вспомогательной украинской полиции.

Февраль, 1944 год.

Начальник украинской полиции Львова Владимир Притула не был доволен приходом кригсхельферин Евы Шрат. Но что он мог сделать, если её прислал сам штурмбаннфюрер СС Дитер Шенк.

– Я не совсем понял, чем могу вам помочь, фройлен?

– Вам верят, господин Притула. И мой приход сюда, этот совсем не знак недоверия лично к вам как к руководителю.

– Рад это слышать, фройлен.

– Я смогу оказать вам содействие в ваших делах, если вы убедите меня в их важности, герр Притула.

– Я еженедельно оправляю сводку штурмбаннфюреру Шенку, начальнику криминальной полиции Львова. Что же еще?

– Но в сводку входят реализованные дела. А вы ведь над чем-то работаете?

– Начальник криминальной полиции Львова имеет всю информацию по моей работе, фройлен!

– Вы пока не хотите меня понять, герр Притула. Или только изображаете непонимание. Я, перед тем как оправиться к вам, изучила материалы. Вы в последнее время часто имеете стычки с отделением польской вспомогательной полиции, герр Притула.

– Мы украинцы недолюбливаем поляков, фройлен.

– Но эти поляки служат рейху, как и вы, герр Притула.

– Мы служим в первую очередь Украине, фройлен. Мы так и называемся – вспомогательная украинская полиция. А вот поляки считают эти земли своими. Но Львов украинский город!

– Ныне это территория генерал-губернаторства29, если мне не изменяет Память?

– Это так, но Мы не в составе Польши, мы в составе рейха. Не так ли?

– Именно так, господин Притула.

– А вот поляки тайно думают превратить это в Польшу, фройлен.

– Что вы хотите этим сказать, господин Притула? – спросила Ева Шрат.

– Вы работали раньше в Ровно, фройлен?

– Да.

– Тогда вам знаком капитан Шаинский?

– Тодор Шаинский? Капитан польской кавалерии в 1939 году? Он командовал одним из отрядов Армии Крайовой.

– Сейчас пан Шаинский во Львове.

– Во Львове? – удивилась Ева.

– И он не особенно скрывается, фройлен. А это значит, что Шаинский не опасается ареста. А почему? Он имеет важного покровителя в СД. Нас в известность не поставили. Хотя Шаинский враг не только нам украинцам, но и враг вашего немецкого порядка, фройлен.

– Я не знала, что Шаинский прибыл во Львов, пан Притула.

– Но вас же прислали нас проверить, пани Ева. Кстати, вы хорошо говорите по-украински, пани. Легкий акцент имеется, но в целом прекрасно.

– Спасибо на добром слове, пан Притула…

***

Львов.

Улица Зеленая. Квартира Евы Шрат.

Февраль, 1944 год.

Ева вернулась со службы поздно вечером. Уже был комендантский час. Но она имела специальный пропуск.

В квартире Еву дожидался связной Дмитрий. Его фамилии она не знала, как не знала настоящего имени. Знала только, что этот парень, хоть и был совсем молодой, на вид не больше 20-ти лет, доверием пользовался абсолютным. В 1942 году он брался за такое, что пугало даже опытных разведчиков. Невозможного для этого парня не существовало.

– Рада, что ты меня дождался, Дмитрий, – сказала Ева.

– Не смог уйти. Комендантский час. Пропуска не имею. Что у тебя?

– Несколько важных новостей, Дмитрий.

– Ты только начала работать и уже новости?

– Меня познакомили с секретным приказом. 12-го февраля Гитлер ликвидировал Абвер.

– Как?

– Все подчинено ведомству СД отныне. И армейская и агентурная разведка. Гитлер создал единую германскую секретную службу сбора и доставки донесений. Руководство поручено рейхсфюреру СС Гиммлеру.

– Это важно. Что еще?

– Я, по долгу моей новой службы, временно прикомандирована к украинской вспомогательной полиции.

– И что ты там делаешь?

– Наблюдаю и собираю информацию для штурмбаннфюрера Дитера Шенка. И местный начальник вспомогательной полиции сообщим мне важную новость.

– Это пан Притула?

– Он самый. Он сказал, что в городе объявился капитан Тодор Шаинский.

– Шаинский? Кто это?

– Командир из АК.

– Но чем он так интересен?

– Он близок к командованию АК. И появился он во Львове не просто так. Поляки могут что-то затевать здесь. И центру нужно про это знать.

– Но ведь Шаинский только капитан?

– И это не умаляет его важности, Дмитрий. Я думаю, что АКовцы задумали взять власть в городе.

– Это как? – не понял Дмитрий. – Восстание?

– Именно. Перед самым приходом наших. Они поднимут над ратушей флаг Польши и обратятся к Англии. Там сидит их эмигрантское правительство. Англичане признают факт освобождения Львова поляками. И это создаст дипломатические трудности. Великобритания наш союзник.

– В течение двух дней информация будет передана.

– Так долго?

– Раньше нельзя никак. Слишком много провалов. Машины пеленгаторы постоянно курсируют улицами Львова. Работать на колюче стало слишком опасно.

– Это наша работа, Дмитрий. Мы должны рисковать, и мы все рискуем.

– Но радистов у нас мало, Ева. И мы в последний месяц потеряли троих…

Глава 5

Тревожные вести.

Луцк.

Контрразведка.

«Дело Лаврова».

Февраль, 1944 год.

Старший майор государственной безопасности Нольман прибыл в Луцк. Появление там «списанного» агента лейтенанта Лаврова его беспокоило. И разобраться во всем он хотел лично на месте…

***

В первый раз Нольман столкнулся с Лавровым в Харькове осенью 1941 года. Тогда его задачей было прикрытие группы полковника Старинова, которая занималась минированием стратегических объектов Харькова на случай оставления их врагу. Так же Нольман вел охоту за немецким агентом под псевдонимом «Вдова». И в помощники прибывшему из Москвы Нольману дали молодого лейтенанта НКГБ харьковского управления Лаврова. И поначалу их сотрудничество складывалось удачно. Нольман смог выделить 14 женщин, что подходили под параметры «Вдовы». Лавров работал по Елене Костиной.

Нольман не сказал Лаврову, что Костина агент НКГБ. Больше того его личный агент, и служила она в Харькове только приманкой для «Вдовы». И Вдова почти клюнула на «наживку» Нольмана, но случилось то, чего московский следователь не предполагал. Лавров проявил самостоятельность и решил сыграть в свою игру. Лейтенант задумал обставить матерого сыщика и показать свои таланты.

В итоге он провалил операцию Нольману и Вдова «сорвалась с крючка». Лаврова отстранили от работы и «оформили его переход» на сторону врага. Немцы как раз заняли Харьков.

Майор Абвера Альфред Лайдеюсер понял, что служба Лаврова в НКГБ может пригодиться при подготовке курсантов немецких разведшкол. Так Роман Лавров и стал инструктором в немецкой школе Брайтенфурт.

С марта 1942 года разведшколу в Брайтенфурт реорганизовали и подчинили штабу «Валли»30. Начальником школы стал полковник Абвера Аренберг, а его заместителем майор Лайдеюсер. В Брайтенфурт обучалось четыре группы курсантов: «Технише-люфт» – техническая авиационная, «Люфт» – авиационная, Geheimdienst – разведки и Funkaufklärung – женская радиоразведки. Людей вербовали в Хаммельбургском и Лозинком лагерях военнопленных из прогермански настроенных бывших военнослужащих Красной Армии. В прошлом это были офицеры-летчики и штурманы, зенитчики и техники аэродромной службы. Под руководством Лаврова курсанты изучали топографию и методы составления разведывательных донесений.

Осенью 1942 года Лаврову удалось сообщить Нольману важные сведения о численном составе и направлениях подготовки курсантов в Брайтенфурт.

В 1943 году Лавров был переброшен в город Ровно с заданием Абвера внедриться в одно из подразделений УПА-Север. Он сделал это и стал рядовым сотни «Перша варта». Через партизанской отряд «Молот», действовавший в сарненских лесах, Лавров снова связался с Москвой.

Но Нольман на этот раз использовал его не как агента по поставке информации. Он решил сделать Лаврова разменной монетой в операции «Крыса в норе».

Лавров должен был умереть. Нольман сделал все, чтобы это произошло, и ликвидировать его должны были люди из УПА. Но Лаврову удалось выжить благодаря нелепой случайности…

***

Хлопцы из леса.

«Холодный яр».

Февраль, 1944 год.

Агент НКГБ Микола Басюк с позывным «Черноморец» состоял в сотне УПА «Холодный яр». Он поступил туда рядовым солдатом, но в конце 1943 года в бою с АКовцами погибли все офицеры сотни. Куренной сразу назначил Басюка поручиком, а после гибели еще одного сотника в январе 1944-го, командиром «Холодного яра».

Басюк иногда отлучался из расположения сотни в соседнее село, где имел коханку. В конце февраля, когда все пути замело, сотник оставил за себя поручика и сказал, что отправляется за продовольствием. Поручик усмехнулся, ибо хорошо знал о слабости сотника к вдовой молодке.

Женщина встретила Басюка как всегда: натопила баню и собрала на стол. Приход незнакомого человека был полной неожиданностью для парочки. Басюк потянулся к автомату, но мужчина в кожухе и шапке ушанке сказал:

– Привет пану сотнику от Старого Друга. Тот пан и мне друг, а стало быть, наш Общий Друг.

Басюк понял, что это связник.

– Ганя! – сказал он молодке. – Сходи скотину посмотри.

– Дак я уже…

– Ганя! Я сказал тебе, сходи и посмотри скотину.

Молодка недовольная ушла из хаты.

– Как пан нашёл меня?

– Язык до Киева доведет, пан сотник. Но речь не в том, как я вас нашел. Речь о том, что я принес.

– И чего пан мне принес?

– Новости от Общего Друга. Пана сотника ждут через два дня в Луцке вот по этому адресу.

Посланец показал бумагу и Басюк прочитал адрес.

– Запомнил?

– Да.

– Ну и слава Богу! – посланец кинул листок в печку. – Через два дня пана будут ждать там. Это приказ.

– Приказ Общего Друга? – спросил Басюк.

– Да. И потому вам нужно прибыть в Луцк к назначенному часу.

– Будто это так просто сделать. Я здесь на военном положении. И отлучки запрещены. А я еще нужен в «Холодном яру».

– А здесь что пан делает, ежели отлучки запрещены? – усмехнулся посланец и скинул полушубок. Затем он сам себя пригласил к столу и налил себе стакан самогона.

– Продрог на морозе-то! Ну будь здоров, пан сотник!

Он выпил и взял со стола кусок хлеба. Понюхал и снова положил на тарелку.

– Ты, пан посланец, не шути. Одно дело соседняя деревня, а иное дело Луцк. Отсюда мне до сотни рукой подать. А до Луцка? Сам подумай!

– Тогда вам, пан сотник, нужно что-то придумать. Дело отлагательств не терпит. Вас в Луцке будет ждать важный человек.

– Кто?

– Это вы узнаете на месте. А ныне придумайте, что сказать вашей коханке, насчет того, кто я такой…

***

Черноморцу пришлось выдумать повод для отлучки. Он сказал своему референту пропаганды:

– У нас мало людей, – сказал Басюк.

– Вербовка вояк ведется, друже сотенный.