О ЛИЧНОМ от а до я*

Оля, посчитай до десяти и успокойся, говорю сама себе. Считаю до 8, бросаю раскаленную сковородку в мойку вместе с драниками, посылаю все на хуй и в пизду, за 15 минут опустошаю шкафы и утрамбовываю чемоданы.

Курю во дворе. Жду такси.

Будь проклят тот день, когда я на это повелась.

4 года жизни просрать так бездарно.

И

Игорь

Игорь рьяно бухал и четко ощущал потребность потрахаться. Выцепив взглядом на баре одинокую особь чуть трезвее себя, понял – это шанс. Два Лонг-Айленда добили Игоря и, как он узнал позже, Олесю. Ее рука спустилась на то место брюк, где, жаждущий секса, располагался член Игоря.

Через минуту, держась за руки и петляя, они шли в туалет. Олеся вошла первой, Игоря тормознул охранник здоровенной рукой. Второй рукой он достал из джинс два шелестящих квадратика – это были презервативы.

– У нас только с презервативом. Выбирай, красный или синий?!

Игорь судорожно стал вспоминать Матрицу, и какой цвет какие возможности давал.

– А, похуй, синий, в цвет ее, выступающих над джинсами трусиков.

Закрывшись в туалете, Игорь перевоплотил свой член в Аватара и вошел жадно в Олесю. Олесе все нравилось, она стонала, и ее каблуки, то и дело, ерзали по скользкой плитке туалета.

Кончил. Олеся нет.

Открыв дверь туалета, Игорь оказался в своей квартире, оглянулся назад, никакой Олеси нет.

Он стоит посреди коридора в семейниках и белой, замаранной спермой майке. В комнате на телике включена порнуха, весь пол завален банками пива, на столе тлеет косяк.

И звезды падали к ногам,

и разбивался океан

о груз тяжелых мыслей в голове.

И не обманешь ты себя,

и тот самый понедельник

не наступит никогда.

И снова пьяный, снова в хлам,

и снова в одиночку.

Кричать ты будешь небесам,

ну дай мне сил немножко!

Измены

Низменны.

Презрены.

Похороны веры.

Не хранятся в тайне

В отличии богатств королевы.

Стоны надежды.

Как же так, погоди

Всевышний, убереги.

Убийство любви.

При чем тут всевышний

Себе хоть не лги.

Измены.

Порочны.

Не вечны.

К

Кабачок

Страшно смотреть на людей, напрочь не знающих, что тут делают и долго ли еще будут находится в этом мире. Как заплесневелый кабачок в холодильнике, вроде еще не сдох, но просто ждёт, когда его похоронят в мусорном баке. Ибо это уже не жизнь.

Пустой взгляд, сутулые спины, «Бог терпел, и нам велел» – как девиз жизни.

И даже если особо нечего терпеть, то начинают создавать сами эти «терпелки». Продолжать жить с теми, кого не любят. Загонять себя в кредиты и ворчать, что ни на что не хватает. Проклинать начальника. Орать на детей, ибо тех школа почему-то не учит, а ими, оказывается, надо заниматься ими.

«Я мало терплю, надо еще больше терпеть, больше, больше, больше!!!»

Ненавидеть счастливых. Считать их дураками, ибо только дурак может быть рад без причины. Ненавидеть богатых.

Ненавидеть всех, кто ничего не терпит.

Эта ненависть к окружающим и всеобъемлющее терпение, начинают уродовать тело язвами. Начинается гниение, смрад.

Заметил – не жди пока жизнь тебя доставит до мусорного бака. Почестей не будет.

Кричи, вой как прокаженный, чтобы вырезали язвы.

Спасение есть. Можно еще стать вкусным оладушком из кабачка. И сам горд будешь, и других порадуешь.

Пойду выброшу кабачок, правда сгнил уже.

Молчал.

Кончил

Я не хочу встречи с тобой.

Снова перенервничаю, быстро кончу.

Еще поднимаясь в лифте, буду эрегировать. Потому что ты начнешь присылать свои ноги. Свои раздвинутые ноги. Да. Прикрывая пальцами то, куда хочешь меня впустить.

А я обязательно быстро кончу, так уже было, помнишь?

Тот же сценарий. Началось все с фоток. Если в такси можно было бы передёргивать, только это и делал по пути к тебе. Будешь в чулках. Да-да, ты знаешь мою слабость к чулкам.

Фантазия моя – бедра твои.

Пересохший от волнения рот мой – мокрая ты.

И ты не дашь моим губам потрескаться от засухи, потому что уже будешь сидеть на моем лице.

Я буду впиваться губами/зубами/языком так, будто это последний источник жизни на земле. Мозг продолжает бесконечно тебя хотеть, член уже кончает.

Ты не будешь скрывать своего восторга.

Уделала. Переиграла. Радуешься.

Уничтожила его, ни разу не коснувшись.

В параллельной вселенной, где людям для жизни не нужны еда и вода, а только похоть – я буду питаться тобой. И запрещал бы тебе надевать что-либо. Только чулки.

И ты знаешь об этой фантазии. О дурацком выдуманном мире, где ты всегда в чулках. Тебя это забавляет. Предлагаешь прожить одни сутки по правилам выдуманного мира. У меня от веры в реальность твоих слов – тремор. Ты снова смеешься.

Я выключил уведомления на твои сообщения, и все равно, каждые 5 минут проверяю телефон.

Бл%%%

Получено текстовое и файл.

Пересыхает во рту!

«Приезжай».

На фотке раздвинутые ноги в чулках. Пальцы ничего не прикрывают.

Я не хочу встречи с тобой.

Снова перенервничаю, быстро кончу.

Компост

Компост из мыслей.

Не успеют разложиться старые, как тут же сваливаются свежие.

И начинают гнить. Смешиваться.

4 стены давят одиночеством.

Выход на перекур хоть как-то освежает комнату и голову от застоявшегося запаха.

В пару с кем-то, можно было бы их раскидать буквально за вечер. Но желающих на такую грязную работу не просто найти.

Л

Любить

Любви нет. Ей нельзя обладать.

Любить можно, а некой осязаемой любви нет. Любить каждый новый день одного и того же человека можно. А сказать один раз и на всю жизнь, что у меня к тебя вечная любовь – нельзя.

Любовь – это процесс, а не статическое состояние.

Как только ты перестаёшь любить (т. е. уважать, ценить, интересоваться, смотреть в одну сторону, желать достигнуть общих целей и т. д.), тут же и кончается любовь.

Любить – это как ходить на желанную работу, с удовольствием и радостью. Тогда и развиваться будешь, и отдачу получать взаимную. Конечно, косяки тоже будут, но у вас же стоит цель во всем разобраться и стать лучшим в своем деле.

Лечь на диван и кричать с него о любви, все равно что подписать приговор и себе, и своим отношениям с партнером.

Это уже обесценивание любви, вы будете уволены.

Лень

Лень стоит дорого.

В любом смысле.

Одеваться, идти в магазин, а там ещё вдруг погода плохая – ок, закажу доставку.

Маршрутки, метро, люди – я выбираю такси.

Пройти онлайн курсы чего-либо – та блин, у Дудя новый выпуск.

Написать список дел на завтра – «ааааа, за что браться, за что хвататься, почему список вчера не сделал», а ещё 100 % что-то вылетит напрочь из головы.

Сесть за написание книги/постов/заметок – та, завтра все сделаю, полежу пока.

Настанет день, когда будет даже лень про это рассуждать, потому что, а хуле тут рассуждать, всё уже и так не сделано, просраны все дедлайны, ничего не наверстать, да и лень.

Лицемерие

Лицемеры отвратней всех. Отвратней предателей, изменников и патологических лжецов.

Лицемер кончает от каждой секунды своего пиздежа. Даже если знает, что люди высекают его лицемерие, за яйца его не схватить. Будет улыбаться и говорить: «ой, да вам кажется, я искренне так думаю и ни капли не притворяюсь».

И вот смотришь в эти глазёнки, думая, какой же ты махровый пиздабол, дорогой мой человек. Зачем так делаешь? Я же знаю, что ты так не считаешь, но продолжаешь включать дурака и лыбиться при этом.

Отдельное удовольствие наблюдать, как схлестываются двое представителей этой касты. Они так любезны друг перед другом, что еще пару слов и язык будет касаться не нёба, а очка собеседника.

Терпеть не могу лицемеров. А я им нравлюсь. Мы играем с ними. Я завожусь и не скрываю своего отвращения, они же еще шире улыбаются и продолжают гнуть свою линию.

Я всегда проигрываю. Срываюсь.

Любить себя и ненавидеть, быть эгоистом и отдавать всего себя другому человеку, обожать внимание окружающих и жаждать тишины одиночества, всю ночь веселиться с друзьями и заниматься самоедством на следующий же день.

Эгегеееей, жизненный баланс, ты существуешь?

Лететь

Люблю поезда и ж/д вокзалы.

Даже если сам никуда не еду, а просто кого-то провожаю или встречаю.

Вот аэропорты пугают меня, в аэропорту я уже мысленно боюсь полёта, представляю турбулентность и авиакатастрофу (в которой хочется выжить, осознавая невозможность этого).

Самолёт тебя отрывает от реальности, и реальны только сэндвичи и турбулентность.

А в поезде больше стабильности, но и одновременно скуки. Ты видишь дорогу, ты даже её можешь уже знать, если часто проезжаешь по этому маршруту.

Поезд прямолинеен и логичен, а с самолётом, как с девушкой – взлёты, посадки, турбулентность, порою и катастрофы, зато очень красиво, волнительно, захватывает дух, а ещё и кормят.

Но всю жизнь кататься на поездах – сплошная тоска, поэтому нужен баланс.

И сейчас я хочу лететь.

М

Мочалка

Она так хотела отмыться, что кожа уже скрипела от натираний мочалкой, но она по-прежнему ощущала грязь.

Не придумали еще маркетологи гель для душа, смывающий чужие прикосновения.

«Завтра состригу волосы» – решила она. Они провели ни одно мгновенье в его руках, периодически натягиваясь, как тетива, на его кулак.

И не то, чтобы, это были чужие руки. Многократно её волосы были в его кулаке, ещё в школе, когда мальчики дёргают за косички девочек.

Потом был выпускной, за неделю до которого он ее бросил. Женился на той же, ради которой бросал.

Прошло 15 лет, случайная встреча. Ресторан, незавершенная выпускная ночь завершилась отелем на час.

………………………………………………………………………………………………………………

В ванную постучал муж, говорит, пора детей купать.

Мочалка так ничего и не стерла.

Месть

Нет, я не желаю ему никакой физической расправы. Наказанием будет долгая, лет до девяносто пяти жизнь, в самом, что ни на есть чистом разуме и светлой памяти.

Он будет одинок, друзья отвернутся, когда обо всем узнают, жена уедет в другой город с его лучшим другом. С ним останутся только две дочери.

Правда, видеть он их будет, не в самых лучших обстоятельствах. Спящими у забора, в компании конченных алкашей и наркоманов, с опухшими от дешевой водки и пьяных драк, лицами. И это лишь малая часть.

Дочери станут шлюхами. Осознанно, им это нравится. И вовсе не дорогими, а просто за бутылку водки, за «сотку» на опохмел. И весь поселок это знает, и все его старые друзья, пока еще дочери не потеряют молодости и человеческого вида, попользуются ими без зазрения совести.

Он пожелал бы повеситься или пустить в себя пулю, но был слишком труслив. Вся смелость его осталась в молодости, когда он работал таксистом, и развозя вечерами клиентов, насиловал молодых девчонок.

Он знал их лично, он знал их родителей и запугивал убийством, если те посмеют жаловаться. Одна жалоба поступила, но полиция доказать вину не смогла, а самосуд никто не решился устроить.

Живи долго, и знай, как весь поселок трахает твоих дочерей.

Н

На пределе

Пружина.

Сплюснутая давным-давно.

Давят, давят, давят, давят. Больше груза, еще, еще! Будто бы это краш-тест на прочность.

Она уже и не стремится распрямиться, выпрыгнуть, стрельнуть.

Свыклась.

Невозможно даже представить этого выпрямления, прыжка вверх. Каково это, когда спина прямо, энергии через край, а из давления – только атмосферное.

От фантазий о том, что эти испытания могут завершиться, тест признают успешным, а пружину годной – страшно. Куда этот прыжок приведет после облегчения?

Нагрузки ведь постепенно поступали, и пружина привыкла к постепенному сжатию. Но при достижении предельного значения, пружина или деформируется от тяжести, или весь груз убирается одномоментно, и она вздымается ввысь. На свободу.

А что на свободе то? Может лучше было бы надломиться, уйти в партию бракованных и все дела. Спроса никакого. Отлежаться на складе, пока таких, как ты не скопиться достаточно и прямиком в утилизацию. Говоря по-человечески – на кладбище.

Каждая сжатая пружина мечтает о той, что свободно, по-своему желанию, сжимается и разжимается. В свое удовольствие. Тут присела, оттолкнулась и выпрыгнула еще выше. Сжатые ей завидуют, мечтают быть как она и вместе с этим боятся этого прыжка.

Нищенка

Выпрашиваю твоего внимания, как нищенка на паперти.

Сколько еще ждать?

Робко, молча жду. Постоянно жду. Когда уже до меня очередь дойдёт? Когда закончишь ты радовать всех окружающих?

А я и не лезу без очереди. Жду.

А почему они? Я ведь не хуже. Почему однодневные шлюхи получают внимания больше чем я? Что не так?

Оглянись! Посмотри сколько здесь таких же, ждущих, как и я. Про всех нас сказали бы, что это те, на которых женятся. Так что ж никто не уважит взглядом даже?

А я не хочу навязываться. Да и внимания уже не жду.

Чем дольше тут сижу, тем чаще вижу, как частят твои походы в церковь.

Что, грешков все больше? Одной исповеди в месяц тебе не хватает уже.

Скоро рядом присядешь. Даже табличку тебе напишу: «Помогите. Хоть добрым словом.

Я проебал всё. И себя».

Аминь.

Не пишется

Перелистал стопки старых тетрадей и блокнотов, там все об одном и том же.

Или жизнь дерьмо, или любви нет, или херовые стихи.

Неактуально.

Живу, люблю. Один хороший стих в год пишу.

Это не рождение текста, а его изнасилование. Трах каждой буквы против воли.

Перечитал тексты для stand up выступлений 5-ти летней давности, а я самоуверенный был. Сейчас бы с такой легкостью верить в успех своих текстов, как тогда, еще и людям рассказывать.

По ощущениям, в голове летают обрывки от сотен текстов, выловить по отдельности не могу, скользкие. Беспризорные.

Приручу.

Не друзья

Вокруг него было много людей. Разных. Звавших выпить, заняться спортом, закадрить девушек, прочее.

Он с друзьями мог обсуждать кого и что угодно, но знания друг о друге сводились к набору фактов, как страница из Википедии. Возраст, район проживания, любимый алкоголь.

Время шло, страницы на Википедии обрастали новыми фактами, датами, но читать их с каждым годом было все ленивее.

И когда ему хотелось с кем-то поговорить, точнее, выговориться, звонить было некому. Ведь фактов не будет. Будут только вопросы, сомнения, рассуждения, а в формат Википедии это не попадает.

А потом, жизнь будто сжалившись над одиночеством, преподносит людей, понимающих тебя с первых минут. Как книга, которой увлекся с первых строк. При этом, у тебя абсолютно нет никакого досье на этого человека. Эти люди, как глоток свежего воздуха. И не будет формальных «как дела», будут только часы душевных разговоров.

Он так и не придумал, в какую категорию их отнести, и нужна ли им она? Это точно не друзья. Дружба останется в формате Википедии. А с этими людьми, все происходит в настоящем и нет никакого смысла знать исторические справки из жизни друг друга.

Ничего личного

Фраза, после которой можно сказать любую нелицеприятную вещь.

Фраза, после которой ты не имеешь права возмутиться или обидеться.

Фраза обезоруживает её получателя.

Изюминкой, а точнее выстрелом в спину, будет вставить в предложение союз ‘но’.

Например: «Ничего личного, ты хороший парень, но нам надо расстаться.»

Или «Ничего личного, нам было приятно с тобой работать, но мы тебя увольняем.»

Замечательная постановка. Тебя хвалят и одновременно указывают на твое место. И оно не под солнцем.

Не могу даже придумать положительного посыла с этим словосочетанием.

Ничего личного, как предупредительный выстрел в воздух, за которым последует огонь на поражение.

О

Одного дня всегда не хватит

Ни на что.

Ни работу закончить, ни родителям позвонить, ни книгу дочесть.

Сегодня если надо – сегодня и делай.

Жизнь хрупкая, мир полон неожиданностей, то что вчера было важно, сегодня может не иметь никакого значения.

Звонок, который долго откладываешь, завтра может оказаться «вне зоны доступа» навсегда.

Кому потом будут нужны твои «ах, если бы я знал, что так выйдет…»

Никто не знает, как у каждого всё выйдет.

Позвони, навести, доделай, решись.

Это нихуя не мотивационный текст, просто помни о смерти.

Он и Она

Он – заурядный представитель, рожденных в 90-е. Средний возраст, средняя работа, средний рост. Всё среднее. Ни больше, ни меньше.

Она – забывает свой возраст, работает по желанию, не мыслит категориями больше/меньше. Ненавидит середину. Любить – так любить, стрелять – так стрелять! (так Розенбаум еще пел).

Он – полная коллекция несбывшихся мечтаний.

Она – сама по себе мечта.

Он – задыхается в кредитной тачке на МКАДе.

Она – курит голышом на балконе отеля.

Он – спешит домой впитывать в себя Netflix и новый вкус Lays.

Она – потеряла ключи от дома и больше не возвращалась.

Он – не знает кому написать из 384 контактов.

Она – знает, что ответит каждый. Поэтому никому не пишет.

Он – тайком ненавидит таких, как она.

Она – знает об этом и громко смеется.

Он – раб самого себя (но уверен, что её).

Она – хозяйка (и уверена, что только самой себя).

Действующие лица:

Он – ФИО (подставь любое), 30–35 лет, рост 168–178 см, работа из разряда – есть, да и ладно.

Она – жизнь.

Обиды бесполезны

Не с той точки зрения, что обида только гложет одну сторону, а тот, на кого обиделись, может и не знать этого или ему глубоко посрать.

Я не про это.

А про обиду на близких, про нелюбовь, про детство. Про то, что тянется нитью через всю жизнь. И ты уже вырос, и обида выросла, а что с ней делать то?

Все общение строится из позиции обиженного, а зачем?

Какой толк от твоей обиды, когда будешь провожать мнимого обидчика в последний путь? Так и останешься с ней, взращивать дальше, потому что прощать будет некого, прощать нужно живых.

Прощать не то слово. Просто рассказать свои ощущения, обида то может выдумана, а ты так лихо поверил в нее, что она стала частью жизни.

Не живите с обидой. Даже если она была, даже если задета, будь она не ладна, ваша гордость – от неё тоже толку нет.

Обои не спасли

Месяц назад, затеяв ремонт, я планировал только обои переклеить. И вот как это было.

Ровно год я живу в этой квартире. До самоизоляции и удаленной работы я тут просто ночевал, а последние полгода не покидаю 24/7.

Противно жёлтые (да кого я обманываю, поносные) обои, изувеченные котом бывших собственников, оптимизма не вселяли. Да и было пофиг, правда.

И постепенно, я стал сваливать причины своего вечно паскудного настроения на вечно ублюдские обои. Хотя линолеум был куда более ублюдским. Но меня было не сломить.

Подранные стены – мои враги (как окажется позже, стены и правда враги, в любом их проявлении).

Теперь во всей квартире светлые оптимистичные обои. Ублюдский линолеум стал новой жертвой и причиной моих проблем. Нахер его! На замену приходит вселяющий надежду ламинат.

Доволен я? Ага, с чего бы это? Сейчас заменю еще окна, освещение, диван, ну и так, по мелочи чего-нибудь.

– Жееееень! Ну теперь-то доволен?

– Да, квартира перестала быть всратой. Определенно ей стало лучше. Только ко мне это никакого отношения не имеет.

Обои не спасли.

Отбыть номер

Как в цирке. Потому что зрители пришли, потому что корма дадут.

Есть любимчики публики, они имеют право даже выпендриться, мол не буду выступать сегодня. Но всё это делается лишь для того, чтобы попросили ещё, похлопали, позвали громче и с любовью.

А цена выхода прежняя – корм. Может более свежий дадут, а то и двойную порцию.

Каждый за свой корм отбывает. Кому приторную лесть подавай, кому имитацию дружбы или не дай Бог – любви. А кого-то и кормить не нужно, он просто не может вне цирка. Любит чтобы его объявляли и сломя голову он мчит на арену.

Зритель никогда не примет твой отказ выступать. Заболел, не в духе – на живодёрню.

Найдут и создадут нового любимчика.

Шанс сохранить себя есть – сбежать. Сбежать прямо перед выступлением.

От шквала дерьма в свой адрес это не спасёт, но шкура останется целой.

П

Платон падал плашмя.

Пуля прошла под подбородоком.

Последнее письмо Платона писалось подаренным папиным «Паркером».

Прости, пап, прошу.

Папа, помнишь первый поход? Первые перекуры, пиво, пьянки? Помнишь?

Прости придурка, пап. Потерял принципы, потерял правду, потерялся просто папин Платошка.

Продал последние простыни, полки, пуфы. Прадеда поместье пусто. Прости.

Поставь, пожалуйста, простецкий памятник.

Передоз, приход, пистолет под потными пальцами.

Пуля победила, прости, пап.

Пятницы

Она любила пятницу больше всего. Особенно после 17:30.

Пятница дарила амнистию от ежедневных отчетов, похотливой физиономии шефа и змеиного коллектива.

Сегодня она будет пить в модном баре, шутить с барменом и позволять незнакомцам себя угощать. Один из них увезет к себе. Стандартная схема, стандартный секс, стандартное такси домой в 6 утра.

Система даст сбой, когда после бара она решит пойти домой пешком. Вдохнув отрезвляющий предрассветный воздух, слезы так и хлынут, как два Ниагарских водопада.

Куда это все катиться? Кто я? Кто все эти незнакомцы? Почему это все со мной?

Попытки заткнуть свое одиночество знакомыми коктейлями и совсем незнакомыми членами исчерпали себя.

«Хочу домой! Не в съемную однушку на ВДНХ, а в Саратов к маме. Сейчас же куплю билеты».

От Саратова ее затошнило уже на третий день еще сильнее, чем от поездки на такси из квартиры незнакомца.

Москва продолжила впихивать в неё всё те же коктейли, и все те же члены.

Она стала ненавидеть пятницы.

Понятно

«Наконец-то, мне стало все понятно», – сказала она.

Черт возьми, я люблю испытывать чувство радости за других людей, но не в такой ситуации. Еще со школьных времен, дико бесился, когда всему классу понятна тема урока, а мне нет. Объясните максимально срочно, я люблю понимать всё в моменте.

– Послушай, я совру, если скажу, что рад за тебя, объясни мне, тоже хочу понимать.

– Не прикидывайся дураком, ты же все прекрасно понимаешь.

Закипаю. Это же не экзамен, где надо что-то вспомнить или списать, а затем декламировать преподавателю, что я понял из этой темы.

Многих вещей я не стремлюсь понять: от устройства вселенной до банального ремонта розетки.

Что же касается вопросов взаимоотношений с кем бы то ни было, я всегда стараюсь понять собеседника.

Курю. За окном метель.

Это мне понятно.

Правда

В поисках правды наткнешься на множество лжи.

Не страшно, что от окружающих. Страшнее – от себя самого. Правда станет неудобной, нелицеприятной. Найдётся куча оправданий этому.

Перестанешь ждать и требовать правды от людей, близких и не очень.

Ложь, как лакмусовая бумажка твоей совести.

Насколько далеко ты сможешь уйти в своей лжи, настолько можешь оценить свою совесть.

Правда = совесть?!

Побудь с собой наедине,

Не суйся даже в интернет.

Закрась в квартире зеркала,

Не выходи на свет.

Побудь с собой наедине,

Да, знаю, это не комфортно.

Никто не вспомнит о тебе,

Пусть даже это больно.

Побудь с собой наедине,

До тошноты, до бреда, до бессилья.

Придумай песню о себе,

И тех, кто о тебе не вспомнил.

Побудь с собой наедине,

Забудь о том, что был кому-то нужен.

Нуждающихся сам отверг,

Они про это не забудут.

Побудь с собой наедине,

Забыв о вере даже в чудо.

И в иступленной темноте

Кричи в подушку от испуга.

Побудь с собой наедине,

Не различай погод и время суток.

В тиши раздастся стук.

Вдыхай. Кому-то нужен.

Предвкушение

Обожаю это состояние, оно порой ярче и сильнее по переживаниям, чем ожидаемое событие.