Трамвай

– Остальные шаги – это сексуальная распущенность?

– Скорее раскрепощенность. Но не только сексуальная, но и моральная. Мы в принципе не признаем нравственности. Она черствая и закостенелая. Здесь действуют только наши правила. Их немного, но они обязательны к исполнению. Впрочем, одно ты уже знаешь! – Клара весело рассмеялась.

Марина скривилась в гримасе и отреагировала:

– Ты о рабстве женщин? Да. Уже уяснила. Только как это соотносится с абсолютной свободой?

– Ты не права. Это не рабство, а добровольный социальный статус.

– И в моем случае тоже?

– Твой случай особый. Скорее исключение, чем закономерность. Но изменить здесь ничего нельзя. – она жестом дала понять, что эту тему лучше больше не поднимать. – И вообще, знаешь ли, этот закон был необходимостью.

Марина вопросительно подняла бровь.

– Нам не нужны конфликты. – пояснила Клара. – Основу общества составляют мужчины, а они склонны к агрессии особенно когда речь идет о самках. Поэтому мы обобществили всех женщин при праве первого. Таким образом мы сняли повод для вражды. В противном случае в социуме где мало запретов такие инциденты были бы весьма возможны.

– А женщин вы лишили всех прав?

– Вовсе нет! Женщины обладают целым комплексом правовых возможностей. Ты узнаешь об этом в скором времени.

– Вы что же всегда сидите в этом цирке? – сменила тему и продолжила свои расспросы блондинка.

– Ну в общем да. Только не сидим. Наш шатер переносной, и мы меняем место дислокации периодически.

– Ясно. Кочуете значит? Как цыганский табор?

– Что? Что?

– Ничего. Проехали!

– Ну уж нет! Как ты сказала? – Клара взяла листок бумаги и стала записывать. – Табор… Что это? Какой табор? Цыганский…

– Извини! – Марина вытянула вперед руку. – Я еще не все спросила.

– Ок! – она отложила карандаш в сторону. – Потом к этому вернемся.

– Почему вы дикие я понимаю, – продолжила педагог, – но почему «отрицающие»? Что вы тут такого отрицаете, кроме правил приличия?

– Поймала камень в огород! – Клара засмеялась и подняла большой палец вверх. – Так же у вас говорят? – она сверилась с какими-то записями.

– Точно так! – Марина повторила ее жест.

Та кивнула и продолжила:

– Про огород я тоже потом спрошу. А что касается отрицания… Тут все просто. Мы не ходим на перрон! – женщина, сидевшая за столом многозначительно замолчала, как бы приглашая прочувствовать всю важность ее заявления.

Блондинка в ответ только пожала плечами.

– И? Что такого? Что это означает?

Клара заерзала на своем стуле.

– Здесь каждый хочет сесть в трамвай и уехать. Это цель и смысл существования. А мы не хотим. Нам и здесь хорошо. Так понятнее?

Преподавательница кивнула.

– Вполне! Теперь я более-менее понимаю. Вы не хотите унижаться?

– Это тоже, но главное мы не хотим ждать! Быть серой беззвучной тенью в ожидании маловероятного чуда? Ну уж увольте! Нужно жить здесь и сейчас максимально используя предоставленные тебе судьбой возможности! Знаешь, у нас есть и такие кто вообще не верит в то что трамвай существует и тем более что на нем можно куда-либо уехать. И таких становится все больше. Я уверена, что со временем мы разовьемся в полноценное сообщество с собственной культурой в котором не будет места этим упадническим бредням!

– Ну что же! – математик одобрительно опустила подбородок. – В этой философии определенно есть здравый смысл!

– Оценила? – оживилась директор. – Я так и думала!

– И вас много? Сколько в процентном отношении относительно всех жителей?

Клара снова сморщила лоб. Думала долго, а потом вздохнула.

– Я знаю, что такое арифметика. Поверь! Но знаний этих увы мало. Я вряд ли смогу назвать тебе число. Уж извини!

– Ничего страшного! Ну те, которые тусуются под куполом – это все?

– Нет конечно! Есть те, которые живут дома в квартирах. Женщины, вышедшие погулять.

– Я поняла. – Марина отвернулась и погрузилась в размышления. Она сидела так на стуле продолжительное время, думая о чем-то пока Клара в нетерпении не прервала ее:

– Ну хватит! Еще один вопрос и моя очередь! Тебя уже, наверное, Ромик заждался!

Блондинка грустно усмехнулась.

– Ну уж спасибо! В моей жизни итак хватает инфантильных идиотов. Хорошо! Последний вопрос.

– Говори!

– Об устройстве вашей Вселенной как я понимаю бесполезно спрашивать, так что… – услышав эту реплику предводительница диких возмущенно вскинулась, но смолчала. – Тогда такой вопрос. Когда в следующий раз придет трамвай?

Клара стиснула зубы и закусила губу. Взгляд ее стал злым. Она надолго замолчала, и Марина недоуменно посмотрела на свою собеседницу.

– Ну и?

– Как ты узнала? – наконец выдавила из себя она.

– Узнала, что?

– Что единственное место куда я не могу тебя не пустить – это перрон. Ты вольна сходить туда. Только у нас уже нет таких – имей это ввиду! Ты будешь как белая ворона! – директор сказала это повышенным тоном. – Так что решай сама!

– И когда же трамвай? – блондинка также повысила тон, но ее визави упорно молчала. – Ты же обязана ответить, правда? – догадалась она.

– Завтра! – сквозь зубы ответила Клара. – Все уже почувствовали. И ты видимо тоже начинаешь ощущать зов… Мой тебе совет, лучше наплюй на это и не обращай внимания!

– Я подумаю!

– А теперь моя очередь! – Клара по-детски захлопала в ладоши. – Вопрос номер один. Такие как ты удивляются почему я с него начинаю, но мне это в кайф. Целая коллекция, смотри! – она продемонстрировала блокнот, в котором в столбик были записаны с десяток каких-то адресов:

«Улица Парковая д.11 кв. 56»

«Улица Энгельса 50 кв. 143, строение 3» и т.д.

– Ты хочешь, чтобы я назвала тебе свой адрес? – действительно изумилась Марина. – Зачем тебе?

– Говори! Я же сказала – коллекция!

– Ну хорошо! Пожалуйста! Хм… – женщина опустила глаза вниз и попыталась вспомнить. Это же так просто. Как имя и отчество. Всего лишь адрес. Но ничего не вышло.

Паника охватила сознание нашей героини. Она схватилась за голову, а потом прикусила пальцы на руках. Память отказывалась выдавать эту информацию несмотря на все отчаянные попытки вспомнить. Мало того она поняла, что не может вспомнить как выглядит ее дом и в каком районе находится. Марина судорожно стала перебирать в памяти базовую информацию, проверяя что еще исчезло и пока особых пробелов не обнаружила. Она помнила, как выглядят ее родители и их имена. Название своего города и аббревиатуру университета, даже внешность вахтера на пропускной в ВУЗ. Поэтому можно было успокоиться, но она услышала разочарованный голос Клары:

– Жаль! Уже не помнишь. Значит не так уж недавно ты здесь появилась. Очень жаль! Ну тогда хотя бы назови фамилию! Это тоже сочная информация!

И тут снова Марину ждал провал. Женщина вдруг осознала, что с тех пор как она попала в эту странную историю никто не называл ее по фамилии и сейчас она попросту не помнила ее.

– Тоже не помнишь? Ну вот! Крах надеждам! – Клара увидела, как на глаза блондинки навернулись слезы и поспешила успокоить ее. – Не переживай ты так! Это нормально! Первое что забывают – это именно адрес и фамилию. Остальное ты наверняка помнишь и сможешь помочь мне пополнить мои знания. Так что перейдем к чему-нибудь базовому и фундаментальному.

Но перейти к базовому и фундаментальному они не успели потому что за тряпочной занавеской там, где был вход в чрево притона начались какие-то крики, шум и возня.

– Казимир, в чем дело? – раздраженно крикнула хозяйка этого места, но Казимир не откликнулся.

Шевеление под пологом продолжилось и вскоре стали слышны глухие удары и стоны. Потом кулиса одернулась, впустив звуки сопровождающие разудалое веселье свободных личностей и почти сразу в подсобку ворвался Виталий Лисецкий! Впервые с той ночи в переулке перед посадкой в трамвай преподавательница видела своего студента ясно и отчетливо.

– А! Это ты! – разочарованно протянула Клара. – Где Казимир? Почему ты врываешься без разрешения?

«Как же он опаршивел!» – неожиданно для себя подумала Марина. – «Волосы засаленные, одежда грязная, взгляд бешеный! Вероятно, он все эти недели просто бродяжничал».

– Заткнись! – тем временем взревел Виталик, обращаясь к Кларе. – И не вздумай дергаться! Твой Казимир сейчас отдыхает, – он показал ей внушительный кулак, испачканный кровью на костяшках. – И если ты не хочешь, чтобы я и тебя угостил, то просто открой дверь. Ее я забираю!

– Ради Бога! – сказала она нарочито равнодушно, подняв обе руки вверх. – Идите куда хотите! Психов мне еще здесь не хватало! Дверь не заперта! – директор кивнула куда-то в сторону, очевидно указывая на выход позади себя. – Только за собой закройте. Холодно.

Виталик сграбастал онемевшую от неожиданности Марину и рванул вместе с ней на улицу.

– Идите, ребятки! – произнесла Клара, когда за ними захлопнулась дверь. Все равно ведь вернетесь. Только помнить она будет меньше. Вот блин! – и она в сердцах запустила карандашом в брезентовую стену.

Марина снова оказалась на улице. Холод мгновенно охватил ее. Виталик держал ее за руку, и они вместе бежали прочь от купола шапито. Чем дальше они удалялись, тем меньше света было вокруг. Серая мгла вновь отвоевывала пространство, окутывая все вокруг.

Сначала были слышны подбадривающие крики студента, в очередной раз спасшего свою даму сердца, который призывал ее двигаться быстрее иначе возможно преследование со стороны дикой секты «отрицающих». Но с каждым метром его голос становился все глуше и вскоре совсем перестал быть слышим. Марина на бегу глянула влево туда где был ее неутомимый спутник и ожидаемо увидела только смутный силуэт. Все вернулось на круги своя.

Женщина понятия не имела слышит ли он ее и решив проверить крикнула:

– Стоп!

Тот остановился и развернулся к ней.

Значит слышит. Односторонняя передача информации была вполне возможна.

– Хватит бегать! Я выдохлась! – сказала она ему. – Никто за нами не гонится. Можно идти пешком.

После этих слов они действительно размеренно зашагали, обходя мусорные кучи и стены гаражей в давешней трущобе, через которую Марине уже приходилось пробираться.

Минут десять она молчала. Потом, когда они вышли на какую-то улицу, пересекающую по-прежнему непрезентабельный, но все-таки настоящий квартал женщина устало заговорила с ним. Ответы его были недоступны и поэтому она предложила собеседнику монолог без права возражающей реплики.

– Зачем ты снова здесь, Лисецкий? – задала она вопрос, и сама ответила на него. – Чтобы опять мучать меня? Своей бесконечной и утомляющей прилипчивостью. Нет. Ты не подумай. Я благодарна тебе за то, что ты вытащил меня от этих извращенцев. Кстати, ты-то как там оказался? Постой. Я угадаю. Ты не нашел места где жить в этом проклятом городе и подался в этот табор? Скорее всего так и есть. Так вот, Виталик, я не знаю, что лучше – твое общество или тот вертеп. По ощущениям одинаково приятно.

Женщина понимала, что говорит неприятные вещи в адрес своего спасителя, но ей было все равно. И даже когда тот встал как вкопанный, демонстрируя свое отношение к последней фразе она, не обращая на это внимания проследовала дальше, продолжая свою речь.

– Неужели тебе трудно понять, что твоя так называемая любовь попросту бессмыслица? Я не люблю тебя. Мало того, ты не привлекаешь меня как мужчина. Ты спросишь почему я тогда так долго возилась с тобой в универе? Так я отвечу, что это были просто материнские инстинкты и больше ничего! Да, да! Именно так! Материнские инстинкты! Я проанализировала себя и пришла к этому выводу. Поэтому тебе нечего ловить со мной. Ничего кроме раздражения от того что ты постоянно вертишься у меня под ногами от меня получить не удастся. Поэтому я со всей искренностью советую тебе – отвали! Оставь меня в покое! Я взрослая женщина и способна сама позаботится о себе! Даже в этом странном параллельном мире или что это к хренам собачьим такое, я могу вполне быть сама наедине с собой. Ты понимаешь? – она остановилась и посмотрела назад. Виталий стоял метрах в пяти позади. Но вскоре сделал несколько широких шагов и вновь оказался рядом с ней.

– Похоже все-таки не понимаешь! – обреченно вздохнула преподавательница. – Хорошо. Давай я расскажу тебе нечто большее. Когда я бросила тебя там на платформе, я познакомилась с мужчиной. Мы понравились друг другу. Мы стали жить вместе. И теперь я люблю его! Люблю, ты слышишь? Я не могу без него жить и сейчас всеми силами буду стараться вернуться к нему назад. Как тебе? Неужто и после этой информации ты продолжишь волочиться за мной?

Тень несчастного студента снова замедлилась и как-то съежилась. Он, наверное, мог касаться ее, но почему-то не разу с момента бегства из притона не сделал этого. Сейчас вероятно он снова размышлял, сквозь боль принимая решение.

Не веря, что это возможно Марина потихоньку повернулась и не спеша зашагала прочь от него. Она надеялась, что окончательно уничтожила его амбиции и претензии по отношению к ней и теперь сможет спокойно удалиться. Но эти надежды оказались тщетны. Лисецкий вопреки ожиданиям все-таки неторопливо тронулся с места и вскоре нагнал свою возлюбленную.

– Давай тогда так! – женщина раздраженно остановилась и повернулась к нему. – Ты знаешь где находится платформа? Отведи меня туда. Скоро будет трамвай и мы уедем вместе. Коснись моей руки если ты согласен.

Через секунду она ощутила прикосновение его горячей ладони.

– Ну вот и отлично! Веди меня!

Они по-прежнему находились в захолустной окраине, но, когда было принято решение идти на перрон Виталик выдвинулся вперед и взял на себя роль проводника. Вероятно, он хорошо изучил расположение здешних улиц за те несколько недель, что Марина жила у Роберта и теперь уверенно шел вперед, иногда петляя дворами и переулками.

Через полчаса они уже были на центральных улицах. Стали попадаться тени прохожих, а Марина судорожным взглядом обшаривала дома в надежде узнать тот где жил Бобба. Были некоторые здания, которые были очень похожи, но все же это было не то. Может студент намеренно вел ее другим путем, но заветный вход в подъезд так и не обнаружился. Мало того, вскоре они вышли на пустырь примыкающий к платформе и перейдя его поднялись по лестнице.

На остановке не было пусто, несмотря на то, что трамвай ожидался только завтра. Здесь прохаживались туда-сюда одинокие и парные силуэты. Марина не знала кто эти люди и что они здесь делают. Может просто гуляют в таком значимом для всех жителей города месте, а может решили прийти заранее в надежде что это поможет получить им заветное место в трамвае.

Часов через пять выяснилось, что вторая версия была правильная.

Преподавательница и ее студент уселись на краю платформы свесив ноги. Женщине даже удалось поспать немного, использовав в качестве подушки плечо Виталика. С каждым часом людей становилось все больше. По своим внутренним ощущениям Марина понимала, что сейчас еще глубокая ночь несмотря на то, что здесь никогда не было смены света тьмой и наоборот. Но призрачные жители серого города потихоньку стекались к станции «Сухие овраги» и платформа заполнялась неспешно дефилирующими по ней тенями.

Марина вскоре попросила своего спутника подойти поближе к лестнице. Она встала, опершись о железные перила и стала наблюдать за поднимающимися вверх потенциальными пассажирами. Цель ее была вполне понятна, но Виталик преданно стоял рядом ничем не проявляя своего беспокойства.

Прошло еще четыре часа, и наша героиня увидела наконец того, ради кого вообще пришла на эту остановку. Она вовсе не собиралась уезжать на злополучном трамвае. Ей нужен был Роберт и она наконец дождалась его. Он медленно поднимался по лестнице. Марина по-прежнему хорошо видела его. Почему-то дорогой ей человек сохранил тот же имидж, что и в день их первой встречи – плащ, дрянная шляпа и очки. Вид его был таким же нелепым, рассеянным и угрюмым. Марина привыкла к другому Боббе и непроизвольно скривилась.

– Роберт! – громко крикнула она, когда тот поставил ногу на последнюю ступеньку. – Это я, Роберт!

Мужчина поднял голову и с убийственным равнодушием глянул на нее из-под мятых полей фетровой шляпы. Сначала в его глазах было непонимание, потом удивление и даже искра радости. Но почти сразу же взор его потух, и он промямлил:

– А! Снова ты! Ну что же, жди меня здесь. – Роберт прошел к краю платформы, у которого уже скапливались люди и стал смотреть по путям вправо, очевидно высматривая трамвай. Она видела только своего любимого в безликой толпе, приливом накатывающей к краю и грозящей столкнуть его. Но тот стоял крепко и напряженно всматривался вдаль. Впрочем, закусившей от обиды губу блондинке показалось что его образ подернулся рябью и стал тускнеть. Но скорее всего только показалось.

Она машинально осмотрелась по сторонам и зафиксировала неизменный громадный силуэт своего студента. Правда на этот раз он стоял чуть поодаль.

– Не ходи за мной! – крикнула она Лисецкому и устремилась туда где был Роберт.

Она громко окликала его, но мужчина не реагировал, глядя только туда откуда должен был появиться долгожданный состав. Ворвавшись в напирающую толпу Марина попыталась пробиться к Роберту, но это явно у нее не получалось. Безмолвные призраки ощутимо напирали и толкались, грозя вовсе смести ее с перрона. Ее хрупкие плечи ощущали давление слева и справа, так что становилось даже больно. Женщина в какое-то мгновение запаниковав громко вскрикнула и даже вырвалась на относительно свободное пространство, однако дальше началось настоящее безумие. С той стороны куда устремлялись взоры всех мечтающих уехать послышался знакомый звук. «Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!» «Тук-тук!» – стучали трамвайные колеса.

Спустя минуту три вагона, почему-то показавшиеся Марине чрезмерно большими спесиво и вальяжно вкатились на станцию и медленно остановились. Толпа резко ускорила свое движение и ринулась ко входам в трамвай. Злосчастную преподавательницу подхватило этим безудержным потоком и понесло вперед, туда где открылась единственная дверь в третьем вагоне и откуда уже высунулась лысая голова господина Кондуктора, начавшего пронзительно свистеть в свой свисток. Он стал размахивать руками, отгоняя наиболее ретивых и очищая пространство для тех, кому было предназначено выходить на этой остановке. Картина была ровно та же, что и в тот день когда они с Виталием наблюдали за ней с путей, но Марина не могла оценить ее. Ее волочила толпа, давя со всех сторон и норовя сплющить в лепешку. Женщина ничего не могла поделать. Руки, ноги и голова ее были обездвижены, и она только громко орала от боли и отчаяния. Но естественно ее никто не слышал и беспощадный людской поток нес ее к гибели.

Никто кроме Роберта и Виталика.

Но Боббе было некогда так как он сам был в той же толпе и с подобострастием старался заглянуть в лицо Кондуктору все еще не теряя надежды уехать. Может он и слышал отчаянный зов своей партнерши по дартсу, но не имел возможности и желания откликаться. Были дела и поважнее.

Закончилось все тем, что гигантское тело студента физмата ворвалось в толпу как ледокол «Арктика» в полярные льды и расчистив себе фарватер выдернуло из давки уже теряющую сознание Марину. Он подхватил ее на руки и отнес подальше от столпотворения, посадив на ступеньки и расстегнув куртку.

Женщина резко и с булькающим звуком выдохнула и опустила голову.

– Спасибо! – почти шёпотом произнесла она спустя несколько минут. – На этот раз от души. Спасибо, Виталий! – она потянулась туда где виднелись очертания его головы и нащупав шершавую щеку поцеловала его. В этот момент на мгновение его лицо и полные тоски голубые глаза стали отчетливо видны. Или может опять ей это только показалось? Кто знает. Но он остался рядом, подставив свою спину чтобы она смогла облокотится.

Они сидели так на перроне, а вокруг бесшумно бурлила толпа. Марина чувствовала спиной опору и даже немного расслабилась. Она пыталась найти взглядом среди большого количества людей Роберта, но почему-то не видела его. Несмотря на то, что он был единственным кого она была способна разглядеть в этой безликой шевелящейся многоголовой людской гидре это ей не удавалось. Любимый мужчина как будто слился с яростной стаей, штурмующей сейчас трамвай и невозможно было различить его в серой волнующейся массе.

Она попробовала снова окликнуть его, но опять безрезультатно.

Толпа бурлила, и Кондуктор продолжал методично отгонять ее от единственного входа в вагон, насвистывая в свой мерзкий свисток. Так продолжалось еще несколько минут, когда Марина вдруг услышала, как лысый старик с кожаной сумкой через плечо вдруг обратился к ним через головы жителей Сухих оврагов, стоя на нижней ступеньке третьего вагона. Поначалу она подумала, что ей показалось, но потом поняла, что он действительно что-то кричит, смотря прямо на нее.

– Виталий Лисецкий! – услышала Марина Сергеевна. – Виталий! Пройдите на посадку! Срочно! – оказывается Кондуктор обращался не к ней, а к ее навязчивому спутнику.

Женщина угрюмо и даже несколько обижено усмехнулась:

– Виталька, тебя зовут! – сказала она молодому человеку, на котором покоилась ее спина и голова. – Иди скорее! Здесь все этого хотят, и ты по здешним меркам счастливчик! Уезжай из этого отвратительного городишки пока не поздно!

Ей было понятно, что она не услышит ответа и дальнейшая реакция юноши была тоже вполне предсказуемой. Виталий даже не пошевелился. Нет, он конечно напрягся, услышав призыв Кондуктора и женщина почувствовала это напряжение, но все быстро прошло, так как парень принял однозначное решение остаться.

Марина снова хмыкнула и расслабилась на могучем теле своего преданного поклонника. Лысый начальник состава также скривился в усмешке и махнул рукой, давая сигнал к отправлению. Двери медленно закрылись, и разочарованная толпа отхлынула назад. Трамвай тронулся с места и двинулся в свой только ему известный путь.

Постепенно платформа очистилась от людей. Уходили они гораздо быстрее чем собирались здесь. Видимо огорчение от несбывшихся в очередной раз надежд не позволяло долго задерживаться в этом месте.

Бобба просто подошел и постоял рядом, тяжело вздыхая. Потом протянул руку, и не глядя на женщину произнес:

– Вставай! Пора домой.

Марина встала, взявшись за его ладонь и медленно, подстраиваясь под его тяжелые шаги пошла прочь со станции. Виталик не удерживал ее. Он остался на бетонной платформе, а она как обычно забыла о его существовании, совершенно не задумываясь о том, что с ним будет дальше.

Они шли тем же маршрутом что и в первый раз. Грустный Роберт в своем чудаковатом наряде и задумчивая Марина с непокрытой головой, на которой красивая и вызывающе смелая прическа давно трансформировалась в понуро пытающиеся торчать в разные стороны пряди светлых волос. Они сейчас напоминали ту пожилую пару, что встретилась Марине в первый раз на станции. Неторопливо передвигали ноги по унылому пустырю и молчали.

Впрочем, Бобба вскоре заговорил. Примерно в том же ключе и на ту же тему что и три недели назад.

Его спутница начала слушать потому что сперва информация вызвала у нее некоторый интерес.

– Ты представляешь, все закончилось так же, как и в первый наш раз! – включил он свою нудную шарманку, когда они миновали пустырь и вступили на серый асфальт улицы. – Она потребовала от меня решительных действий для того чтобы мы с ней наконец уехали. Только я не представляю, что это могут быть за меры такие! Все прекрасно знают, что это лотерея. Невозможно предугадать кого выберет Кондуктор в очередной раз. Но нет! Она настаивала! Говорила, что только неудачники полагаются на случай, а деловые люди могут обо всем договориться. Каково? Она утверждает, что все решается через знакомства и какие-то кулуарные договоренности! Что за нонсенс!

– Подожди! – проговорила Марина, обращаясь к нему. – Ты что все это время жил с Ларисой?

Мужчина остановился, посмотрел на маленькую блондинку, стоявшую рядом и грустно взирающую на него и нервно поправил очки. Но потом решительно двинулся дальше и заявил:

– Ну разумеется! Ты же куда-то подевалась. А Лора… Хм… Она предложила… Даже настояла и вот… – он развел руками.

– Ясно! – горько усмехнулась Марина и замолчала.

– Но это уже не важно! – продолжил Бобба. – Потому что это снова было разочарование! Я наступил на те же грабли что и в прошлый раз. Поделом мне! Больше я ей не поверю. Никогда! Ты только представь, какое лицемерие! Убедила меня что любит и нужно снова сойтись и в конце концов вновь продемонстрировала возмутительное неуважение ко мне. Устроила скандал… Эх! – он махнул рукой. – Ну нет! Больше меня так не проведешь. Теперь я стреляный воробей!

– Тебя не интересует где я была все это время? – тихим голосом с ледяными нотками спросила вдруг Марина.

Ее злосчастный возлюбленный повернул голову, прокашлялся и рассеянно переспросил: