Черчилль говорит. Цитаты, экспромты, афоризмы, размышления

18 июня 1940 г. Война неизвестных воинов

И вот мы должны в одиночку принять на себя удар и смело встретить самое худшее, на что только способны мощь и враждебность тирана. Будучи кроткими пред Господом, но помня, что мы служим великому делу, которое постепенно открывается перед нами, мы готовы защитить нашу родную землю от вторжения, грозящего ей. Мы сражаемся без помощи и одни. Но мы не сражаемся только за себя. Здесь, в этом сильном Городе для Убежища[30], который хранит величайшие достижения человеческого прогресса и имеет огромное значение для христианской цивилизации; здесь, опоясанные морями и океанами, где владычествует наш флот; защищенные с воздуха мастерством и преданностью наших летчиков – мы стойко ожидаем предстоящий штурм. Возможно, он произойдет сегодня. Возможно, он начнется через неделю. Возможно, он никогда не произойдет. Мы должны доказать, что в равной степени способны и отразить внезапный яростный удар, и, что, пожалуй, еще труднее, выдержать продолжительное пребывание на страже. Но каким бы ни было тяжелое испытание, суровым или долгим, или и тем и другим, мы не будем искать соглашения, мы не потерпим никаких переговоров. Мы можем проявить милосердие – но мы не станем просить о нем…

Это не война вождей или правителей, династий или национальных амбиций. Это война народов и дел. Огромное число людей не только на этом острове, но и в каждой стране готово верно служить в этой войне – людей, чьи имена никогда не будут известны, чьи подвиги никогда не будут описаны. Это война неизвестных воинов. Так давайте бороться все вместе, не слабея в вере и преданности долгу, и тогда мы сможем снять темное проклятие Гитлера с нашей эпохи.

14 июля 1940 г., радиопередача, Лондон (Blood, 391–394) Немногие

Благодарность каждого дома на этом острове, в нашей империи и во всем мире, кроме жилищ виновных, принадлежит британским летчикам, которые, неустрашимые в трудностях, неутомимые в постоянной борьбе и смертельной опасности, изменяют ход мировой войны своим мастерством и преданностью. Никогда еще на полях человеческих сражений столь многие не были обязаны столь немногим. Всем сердцем мы сопереживаем пилотам истребителей, чьи блестящие действия видим изо дня в день собственными глазами. Однако мы не должны забывать, что все время, ночь за ночью и месяц за месяцем, эскадрильи наших бомбардировщиков отправляются в глубь Германии, находят свои мишени в темноте благодаря высочайшему навигационному искусству, нацеливают свои атаки, часто под тяжелейшим огнем, часто с серьезными потерями, но с намеренной и старательной разборчивостью, и наносят сокрушительные удары по всему техническому и военно-промышленному устройству нацистской державы. Ни на одну часть Королевских военно-воздушных сил война не возложила более тяжелого бремени, чем на подразделения дневных бомбардировщиков, которые сыграют неоценимую роль в случае вторжения и чье непоколебимое рвение пока приходилось сдерживать множество раз.

20 августа 1940 г.

Vive la France![31] Французы! Более тридцати лет, в мире и войне, я шел вместе с вами, и я продолжаю идти тем же путем. Сегодня я обращаюсь к вам у ваших очагов, где бы вы ни были и какой бы ни была ваша судьба. Я повторяю молитву на ребре луидора: «Dieu protège la France»[32]… Здесь в Лондоне, который герр Гитлер грозил обратить в пепел и который теперь бомбят его аэропланы, наш народ держится непоколебимо. Наши военно-воздушные силы не просто постояли за себя. Мы ждем давно обещанного вторжения. Как и рыбы [в Ла-Манше]… Французы, воспряньте духом, пока не слишком поздно! Вспомните, что сказал Наполеон перед одной из своих битв: «Эти же самые пруссаки, которые так хвастаются сегодня, были три к одному у Йены и шесть к одному при Монмирае».

Никогда я не поверю, что душа Франции умерла. Никогда не поверю, что Франция навсегда утратила свое место среди величайших наций мира!.. Помните, мы никогда не остановимся, никогда не устанем и никогда не сдадимся… Мы намерены выбить дух из Гитлера и гитлеризма. Именно это наша цель, все время и до конца…

Итак, спокойной ночи. Спите, чтобы набраться сил для утра. Ибо утро придет. Ярким светом воссияет оно над всеми храбрыми и верными, теплым – над всеми, кто страдает ради дела, славой – над могилами героев. Так воссияет рассвет. Vive la France! И да здравствует борьба простых людей во всех странах за их справедливое и подлинное наследие, за более свободную и счастливую эпоху.

21 октября 1940 г., радиопередача для Франции, Лондон (Blood, 463–465; Battle, 295–297; Кристиан Поль-Роже – составителю)

Согласно сборнику черчиллевских речей «В бой!» (Into Battle), это выступление было передано как на английском, так и на французском. Последняя версия начиналась так: «Français! Pendant plus de trente ans, en temps de paix comme en temps de guerre, j’ai marche avec vous et je marche encore avec vous aujourd’hui, sur la meme route» («Французы! Более тридцати лет, во время мира, как и во время войны, я шел вместе с вами, и я снова иду вместе с вами сегодня все тем же путем»). Записывая после войны эту речь на пластинку (запись недавно переиздана компанией Би-би-си на аудио-CD), Черчилль после «Français» сказал: «C’est moi, Churchill, qui vous parle» («Это я, Черчилль, говорю с вами»).

Это потрясающее послание, в самый разгар французской агонии и лондонского блица, всколыхнуло преданные сердца французов и, как говорили многие патриоты, вдохновило Сопротивление. Численно превосходящие пруссаки были наголову разбиты Наполеоном в сражениях при Йене 14 октября 1806 года и при Монмирае 11 февраля 1814 года.

Дайте нам орудия!

На днях президент Рузвельт дал своему оппоненту по недавним президентским выборам [мистеру Уэнделлу Уилки] рекомендательное письмо для меня, где собственной рукой записал строки Лонгфелло, которые, как он сказал, «применимы к вашему народу, как и к нам». Вот эти строки:

Sail on, O Ship of State!Sail on, O Union, strong and great!Humanity with all its fears,With all the hopes of future years,Is hanging breathless on thy fate! Плыви, корабль! Счастливый путь!Плыви, «Союз», великим будь!С тобой отныне человекСвою судьбу связал навек,С тобою легче дышит грудь.[33]

Какой ответ я должен дать от вашего имени этому великому человеку, трижды избранному главе стотридцатимиллионной нации? Вот мой ответ президенту Рузвельту: доверьтесь нам. Поверьте в нас и благословите нас, и, клянусь Провидением, все будет хорошо. Мы не подведем и не дрогнем, мы не ослабеем и не устанем. Ни внезапные потрясения битвы, ни затянувшиеся испытания нашей бдительности и выносливости не изнурят нас. Дайте нам орудия, и мы закончим работу!

9 февраля 1941 г., радиопередача, Лондон (CS VI, 6351)

Приведенная строфа – из длинной поэмы Лонгфелло «Постройка корабля» (1849).

«Взгляни на запад – близок срок, когда там воссияет день!»

Когда я в последний раз обращался к вам, я цитировал строки Лонгфелло, которые собственноручно записал для меня президент Рузвельт. Есть несколько строк, которые менее известны, но которые, как мне кажется, уместны и соответствуют нашей нынешней участи. Я уверен, что их именно так воспримут везде, где говорят на английском языке или где развевается флаг свободы:

For while the tired waves, vainly breaking,Seem here no painful inch to gain,Far back, through creeks and inlets making,Comes silent, fl ooding in, the main.And not by eastern windows only,When daylight comes, comes in the light;In front the sun climbs slow, how slowly!But westward, look, the land is bright. Пока устало бьет волнаО неприступность темных скал,Рождает моря глубинаОгромный, самый страшный вал.Зарю дарует нам восток,И солнце прогоняет тень:Взгляни на запад – близок срок,Когда там воссияет день![34] 27 апреля 1941 г., радиопередача, Лондон (Unrelenting, 100)

Эти строки образуют две заключительные строфы стихотворения «Не говори: “Борьба была напрасна”» (Say Not the Struggle Nought Availeth) Артура Хью Клафа (1819–1861). Цитируя профессора Дэвида Дилкса:

…если вы, дамы и господа, позволите мне замечание в скобках, не тоскуете ли вы иногда по личностям на вершине нашей общественной жизни, которые были бы способны мыслить и писать на таком уровне?

Британия одна

Сейчас старая львица вместе со своими львятами в одиночку противостоит охотникам, которые вооружены смертельным оружием и движимы отчаянной и разрушительной яростью. Должна ли трагедия повториться снова? О нет! Это не конец истории. Звезды на своих орбитах предвещают освобождение человечества. Не так легко помешать прогрессу народов. Не так легко загасить огни свободы.

Но времени в обрез! Каждый прошедший месяц увеличивает длительность и опасности путешествия, которое мы должны предпринять. Объединившись, мы выстоим. Разделенные, мы падем. Разделенные, мы позволим вернуться Темным векам. Объединившись, мы спасем и поведем за собой мир.

16 июня 1941 г., радиопередача, Лондон (Unrelenting, 167, 168)

Выступление по радио для Америки после получения почетной степени доктора права в Университете Рочестера.

Освобождение неотвратимо

Не отчаивайтесь, храбрые норвежцы: ваша земля будет очищена не только от захватчика, но и от подлых квислингов, ставших его орудиями. Будьте уверены, чехи: ваша независимость будет восстановлена. Поляки, героизм ваших соотечественников, противостоящих жестоким угнетателям, смелость ваших солдат, моряков и летчиков никогда не будут забыты: ваша страна снова оживет и снова займет свое законное место в новом устройстве Европы. Выше голову, отважные французы: не вечно бесславие Дарлана и Лаваля[35] будет стоять между вами и возвращением ваших первородных прав. Сильные и стойкие голландцы, бельгийцы и люксембуржцы, замученные, униженные и позорно брошенные народы Югославии, славная Греция, ныне терпящая величайшее оскорбление в виде правления итальянских выскочек: не отступайте ни на шаг! Сохраняйте свою душу не запятнанной никакими сношениями с нацистами: пусть они помнят даже в мимолетный час своего звериного триумфа, что они – нравственные изгои человечества. Помощь придет: могучие силы вооружаются ради вас. Верьте. Надейтесь. Освобождение неотвратимо.

24 августа 1941 г. (Unrelenting, 236, 237) Властелины своей судьбы

Дух Британии питает справедливое и мудрое отвращение к любой форме мелкой и преждевременной экзальтации. Сейчас не время для хвастовства или радужных пророчеств, но мы можем сказать: год назад наше положение выглядело плачевным и почти отчаянным в чьих угодно глазах, кроме наших собственных. И сегодня мы имеем полное право громко заявить потрясенному миру: «Мы по-прежнему властелины своей судьбы. Мы по-прежнему капитаны своей души»[36].

9 сентября 1941 г. Америка и Британия вместе

Я – питомец палаты общин. В отцовском доме во мне воспитали веру в демократию. «Доверяй народу» – такой была основная мысль моего отца. Я часто видел, как его приветствовали на митингах и на улицах толпы трудящихся людей в ту самую аристократическую Викторианскую эпоху, когда, по словам Дизраэли, мир принадлежал немногим и очень немногим. Поэтому всю свою жизнь я был в полной гармонии с движением против привилегий и монополий по обе стороны Атлантики, и я всегда уверенно держал курс на геттисбергский идеал «власти народа, именем народа, во имя народа»[37]…

Понадобился оглушительный набатный колокол, чтобы мы снова сплотились. Или, если вы позволите мне выразиться иначе, поистине слепцом в душе должен быть тот, кто не видит, что на нашей грешной земле осуществляется некий великий замысел, верными слугами которого нам выпала честь являться. Нам не дано заглянуть в тайны будущего. Все же я поделюсь с вами своей верой и надеждой, твердой и нерушимой, что в грядущие дни британский и американский народы ради собственной безопасности и во благо всему человечеству выступят плечом к плечу в достоинстве, справедливости и миролюбии.

26 декабря 1941 г., конгресс Соединенных Штатов, Вашингтон

Источник заключительных слов см. в главе 20: «Кокран».

Какой цыпленок!

Мы не прошли бы весь этот путь через столетия, через океаны, через горы и прерии, будь мы робкого десятка.

Посмотрите на лондонцев, на кокни[38]; посмотрите, что им пришлось выдержать. С суровой усмешкой они повторяют: «Мы справимся!» Со стойкостью военного времени они говорят: «Что годится для других, годится и для нас». Мы не просили менять под нас правила игры. Мы никогда не опустимся до уровня немцев и японцев, но если кому-то нравится играть грубо, то и мы на это способны. Гитлер и его нацистская шайка посеяли ветер, так пусть пожинают бурю…

Французское правительство по собственному усмотрению торжественно обязалось перед нами не заключать сепаратного мира… Но французские генералы сбили их с пути. Когда я известил их, что Британия будет сражаться и в одиночку, какое бы решение они ни приняли, эти генералы заявили своему премьер-министру и его расколотому кабинету: «Через три недели Англии свернут шею, словно цыпленку». Но какой цыпленок! Какая шея!

30 декабря 1941 г., парламент Канады, Оттава (Unrelenting, 365–367) Конец начала

Немцев превзошли и победили тем же самым родом оружия, которым они разбили столь многие малые народы, а также большие неподготовленные страны. Нацистов разгромил тот самый технический аппарат, на который они рассчитывали в своем стремлении к мировому господству. Это особенно верно в отношении авиации, танков и артиллерии, которые добились своего на поле боя. В полной мере мы вернули немцам тот огонь и металл, который так часто они обрушивали на других.

Но это не конец. Это даже не начало конца. Хотя, пожалуй, это конец начала.

10 ноября 1942 г., Мэншн-хаус, Лондон (End, 266)

Вскоре после победы в Битве при Эль-Аламейне.

Англоязычные народы

За время моей жизни длинная рука судьбы дважды протягивалась через океаны и вовлекала все американское общество и мужское население Соединенных Штатов в смертельную борьбу. Было бесполезно говорить: «Мы не хотим этого, мы отказываемся от этого. Наши предки покинули Европу, чтобы избежать всех этих раздоров. Мы основали новый мир, который не связан со старым». Это было бесполезно. Длинная рука протягивалась безжалостно, и жизнь каждого, его окружение и взгляды претерпевали быструю и неотвратимую перемену…

Однако молодежи Америки, как и всем молодым британцам, я скажу: «Вы не сможете остановиться». Для привала здесь нет места. Наше путешествие достигло той стадии, когда передышка невозможна. Мы должны идти дальше. Либо это будет мировая анархия, либо всемирный порядок. Сколько бы ни длилось это суровое испытание и противостояние, составляющее суть нашей эпохи, вы найдете в лице Британского Содружества и империи надежных товарищей, с которыми вас объединяют не только узы государственной политики и общественной необходимости. В значительной степени это узы кровного родства и истории. Разумеется, я, будучи сыном и Старого, и Нового Света, чувствую эти узы.

Право, язык, литература – все это важные факторы. Общие представления о добре и порядочности, подчеркнутая приверженность честной игре, особенно в отношении слабых и бедных, глубокое чувство непредвзятой справедливости и прежде всего любовь к свободе личности или, как это назвал Киплинг: «Отроду даны нам вольности и право… / Нас хранят законы от возможных бед»[39] – все это общие свойства англоязычных народов по обе стороны океана.

6 сентября 1943 г., Гарвардский университет, Кембридж, Массачусетс (Onwards, 182, 183) Критерии свободы

Возникает вопрос: «Что такое свобода?» Есть несколько простых способов практической проверки, с помощью которых это можно узнать в современном мире в мирных условиях, а именно:

Сохраняется ли право на свободное выражение мнения, на оппозицию и критику текущего правительства?

Есть ли у людей право распустить правительство, в котором они разочарованы, и конституционные средства, чтобы ясно проявить свою волю?

Свободны ли суды от любого насилия со стороны исполнительной власти, от угроз и бесчинства толпы и от любых связей с отдельными политическими партиями?

Ведут ли эти суды дела в соответствии с ясными и хорошо обоснованными законами, которые в сознании людей ассоциируются с общими принципами порядочности и справедливости?

Действуют ли одинаковые правила как для бедных, так и для богатых, как для частных лиц, так и для правительственных чиновников?

Будут ли защищаться, провозглашаться и превозноситься права гражданина при условии, что он исполняет свои обязанности перед государством?

Свободны ли обычные крестьяне и рабочие, добывающие хлеб насущный ежедневным трудом и стремящиеся прокормить семью, от страха перед жестокой полицейской организацией, подчиненной единственной партии – наподобие гестапо, учрежденного фашистами, которое могло подвергнуть любого обычного человека аресту и дурному обращению без справедливого и открытого суда?

Эти простые способы практической проверки – часть конституционных принципов, на которых может быть основана новая Италия.

28 августа 1944 г. (Dawn, 170)

Ответ на вопрос о том, станет ли новое итальянское правительство подлинно демократическим.

Победа в Европе

Это ваша победа! Это победа дела свободы в каждой стране. За всю нашу долгую историю мы не знали более великого дня, чем этот. Каждый мужчина и каждая женщина проявили все, на что были способны. Ни долгие годы испытаний, ни опасности, ни яростные атаки врага никоим образом не ослабили независимость и решимость британской нации. Благослови вас всех Бог!

8 мая 1945 г., Министерство здравоохранения, Лондон (Victory, 129) «С моря домой возвратился рыбак»

Я возлагаю большие надежды на этот состав парламента и сделаю все, что только в моих силах, чтобы его работа была плодотворной. Он может исцелить раны войны и обратить на пользу новые идеи и силы, добытые нами посреди бури. Я не преуменьшаю трудности и запутанности стоящей перед нами задачи. Я слишком хорошо их вижу, чтобы питать тщетные иллюзии. Однако такая победа, какую мы одержали, – это прекрасное время в наших маленьких жизнях и в нашей великой истории. Это время не только для радости, но еще больше – для принятия решений. Если мы оглянемся на все опасности, сквозь которые мы прошли, на могучих неприятелей, которых повергли, и на все темные и смертельные замыслы, которые мы расстроили, то поймем, что можем не опасаться за свое будущее. Мы благополучно преодолели самое худшее.

С моря домой возвратился рыбак,И охотник вернулся с холмов[40]. 16 августа 1945 г. (Victory, 238, 239)

Это было заключительное выступление Черчилля о войне и его первая большая речь в качестве лидера оппозиции.

Железный занавес

Поперек континента от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике опустился железный занавес. По ту его сторону оказались все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София. Все эти прославленные города и народы, обитающие вокруг них, пребывают теперь там, что я должен назвать Советской сферой. Все они, в том или ином виде, не только подвержены советскому влиянию, но и находятся под очень значительным и, во многих случаях, возрастающим контролем со стороны Москвы. Только Афины – Греция с ее бессмертной славой – вольны определить свое будущее на выборах под британским, американским и французским наблюдением…

В то же время я отвергаю мысль о том, что новая война неизбежна, тем более – что она вот-вот начнется… Если мы будем строго придерживаться Устава Организации Объединенных Наций и двигаться вперед в сознании своей спокойной и разумной силы, не желая ничьей земли и ничьих сокровищ, не стремясь деспотически контролировать мысли людей; и если все духовные и физические силы и убеждения британцев соединятся с вашими в братском согласии, то прямые дороги в будущее откроются не только для нас, но и для всех людей, не только для нашей эпохи, но и для грядущего столетия.

5 марта 1946 г., Вестминстерский колледж, Фултон, штат Миссури (Sinews, 105) Надежда на будущее

Если люди хотят достичь продолжительного и неограниченного периода материального процветания, им всего лишь нужно относиться друг к другу миролюбиво и предупредительно, и наука сделает для них все, что они желают и о чем даже не могут мечтать… Ничто не окончательно. Перемены непрестанны, и вполне возможно, что человечеству предстоит узнать еще очень многое, прежде чем оно придет к цели своего путешествия… Может даже оказаться, что через несколько лет мы будем уверенно двигаться мощеной дорогой мира и изобилия, вместо того чтобы блуждать в преддверии ада. Лично я оптимист – я не вижу особого смысла в том, чтобы не быть им. И я не могу поверить в то, что человечество не найдет решения проблем, стоящих перед ним, хотя оно и разделено более глубокой пропастью, чем любая известная ему в прошлом… Итак, если мы будем терпеливы и отважны и будем последовательно идти вперед, нашим приютом станет более спокойная и благоприятная эпоха.

9 ноября 1954 г., Гилдхолл, Лондон (Alliance, 193–195)

В августе 1965 года канал National Geographic выпустил пластинку с отрывками из речей Черчилля, где эти вдохновенные высказывания объединились со словами из речи 1952 года в Канаде: «Мы должны… не отказывать в жертве, не жалеть труда, не искать корыстной выгоды и не бояться врага. Тогда все будет хорошо».

Глава 2

Изречения

Когда мы выродимся, что в конце концов неизбежно, когда утратим присущее нам превосходство… наша мораль исчезнет, но останутся наши руководящие изречения[41].

За свою долгую жизнь Черчилль изрек так много мудрых советов, что составление их полного списка – задача поистине неподъемная. Чтобы сократить количество высказываний, которые могли бы подойти для этой главы, я отдавал предпочтение краткости, изречениям, полностью принадлежащим Черчиллю, и, насколько это было возможно, замечаниям на одну определенную тему. Более развернутые высказывания собраны в главе 3 («Черчиллизмы»); интересные высказывания, заимствованные Черчиллем у других, включены в главу 4 («Писатель и оратор»). Возражения и находчивые ответы, иногда принимавшие форму афоризмов, собраны в главе 33 («Экспромты»). Изречения, приписываемые Черчиллю, но принадлежащие другим, рассматриваются в Приложении I.

Любовь Уинстона Черчилля к английскому языку, совершенное владение этим языком и его многолетний опыт парламентария – все вместе явили на свет изречения о человеческой жизни и поведении, которые обладают исключительным очарованием и непреходящей значимостью. Убеждения Черчилля были глубоки и основательны. Он хранил им верность, никогда не приспосабливая свои высказывания к сиюминутной политической выгоде, и часто говорил противоположное тому, что могли бы посоветовать ему исследователи общественного мнения.

«Если»

Мы живем в мире «если».

1899 г. (River I, 235) Антисемитизм

…антисемитизм может быть хорош на старте, но он плох на финише.

30 августа 1932 г., Мюнхен (OB V, 448)

Черчилль – другу Гитлера Эрнсту Ганфштенглю (1887–1975), который безуспешно пытался организовать встречу двух политиков. На выборах 31 июля 1932 года Нацистская партия получила 230 мест, притом что 133 получили социал-демократы и 78 – коммунисты. Намного позже в своих речах Черчилль видоизменил эту фразу на «…хороший спринтер, но плохой стайер». См. также главу 17.

Архитектура

Мы придаем форму нашим зданиям, а потом наши здания придают форму нам.

28 октября 1943 г.

Немецкая бомбардировка разрушила зал палаты общин 10 мая 1941 года. Зал был перестроен в своем старом виде в 1950 году с недостаточным количеством мест для всех членов палаты. Черчилль был против того, чтобы «предоставить каждому члену стол, за которым можно сидеть, с крышкой, которой можно хлопать». Как он объяснил, большую часть времени палата будет почти пуста, тогда как в кризисные моменты и при критическом голосовании она будет переполнена, с парламентариями, наводнившими проходы, что будет создавать уместное «чувство толпы и настоятельной необходимости».

Беда

…угроза беды необходима для развития уверенности в себе.

28 апреля 1925 г. Бездействие

Дела не становятся лучше сами по себе. Если не приводить их в порядок, они взорвутся от сокрушительной взаимной детонации.