Под сенью заката

– Верно. И лишь потому, я так многого достиг.

Директор уже взявший себя в руки поправил галстук и отвернулся к окну:

– Поступай, как считаешь нужным. Но помни, в поле зрения моего ведомства тебе лучше не попадать.

Виктор взял рог, спрятав его в своем чемоданчике, который любезно вернули после задержания, и пошел к выходу, уже у двери обернулся и тихо прошептал:

– Прощай, Джарред.

– Прощай, Вик.

Медленно шагая по коридору, Виктор написал несколько сообщений, покрутился в холле, выпив чашку кофе из автомата и наконец-то вышел. На пороге штаб-квартиры молодого сыщика ожидал еще один сюрприз: его поджидала машина, а через опушенное стекло он заметил, что за рулем сидит Даяна. Он молча сел на переднее кресло и захлопнул дверцу, девушка завела мотор, и автомобиль зашуршал по шоссе. Несколько минут они молчали, даже не поворачиваясь, друг к другу.

– Тебя в аэропорт, да? – Голос Даяны был бесцветным, и казалось, доносился издалека. Виктор кивнул, так и не обронив ни единого слова.

В аэропорту Даяна купила билет на самолет, который должен был доставить ее в соседний с родным город, и ожидала, что Виктор последует за ней. Но молодой человек, бросив короткое спасибо, ушел на другую посадочную полосу. Девушка неопределенно пожала плечами и пошла к своему рейсу. Виктор обернулся глядя на удалявшуюся соратницу, но подавив порывистое желание, все же сел в самолет и через четверть часа они были уже в воздухе. Дорога была не продолжительной, но утомленный молодой человек, после посадки чувствовал себя еще более замученным и разбитым. Поймав такси, он направился на другой конец города, где находилась одна старинная церковь. Там находился священник, с которым Виктор познакомился еще в юности и с тех самых пор часто к нему наведывался. Когда-то Марк, так звали знакомого священника, служил в родном городе Виктора и Даяны, но потом его многократно переводили и наконец, забросили в этот маленький тихий городок. Молодой человек, расплатившись с таксистом, неторопливо поднялся по ступеням и вошел в церковь, пустую и спокойную, хранившую в себе многовековую историю. У самого алтаря горело несколько свечей, и стояла одинокая фигура священника, который услышав шаги, обернулся, чуть печально улыбаясь. Он был невысокого роста, длинные почти полностью седые волосы собраны в аккуратный хвост, заправленный за воротник облачения, аккуратно стриженая бородка тоже мерцала в тусклом свете сединой.

– Я давно тебя ждал. Тебе нужно поговорить? – Он протянул руки к Виктору и крепко его обнял.

– Я принес твой любимый чай.

– Тогда прощу в мой кабинет – голос священника был тихим и умиротворяющим, а сам он казался воплощением спокойствия.

В маленьком, но уютно обставленном кабинете, Виктор сел в кресло возле чайного столика, на который через несколько минут хозяин этого места водрузил чайник, от которого исходил приятный аромат и две чашки.

– Ты изменился, отец.

– Что ты, я все такой, как и прежде. Просто давно не виделись вот и, кажется.

Виктор покачал головой и налил себе чай, маленькими глотками пробуя напиток, смакуя каждую каплю.

– Ты писал мне о случившемся, – голос священника стал чуть строже, – я получил твое электронное письмо.

– Значит, ты уже все знаешь.

– Положим не так уж и все, но в целом представляю. Ты понимаешь, что совершил тяжкий грех? Убийство человека – это серьезное дело. Я всегда предупреждал, что твоя работа не самый лучший путь, но ты, во всяком случае, избегал подобных поворотов раньше. Неужели сейчас не смог?

– А что мне оставалось делать? Да, знаю, одна жизнь, взамен даже миллиона это не правильно, однако я выбрал то, что счел необходимым.

– Это не оправдание для греха, – священник неодобрительно покачал головой.

– Знаю. Потому я здесь. По закону, ты должен отлучить меня от причастия на долгий срок, что ж переживу как-нибудь. Но исповедь ты у меня все же примешь.

– А куда деваться?! – Священник снова улыбнулся.

– Хочешь взглянуть? – Виктор взял чемодан и извлек оттуда Иерихонский рог. – Вот эта реликвия.

Марк задумчиво созерцал артефакт, протянул было руку, но потом передумал:

– Не искушай меня. Я читал Писание, где упоминается осада Иерихона, но вот это…. Убери. И знать не хочу.

Молодой человек равнодушно пожал плечами и прибрал древнее оружие на место.

– Знаешь, святой отец, а ведь он и для меня искушение….

– Догадываюсь. Что-то в этой истории всколыхнуло и в твоей душе, да?

– Ты прав. Директор Интерпола особо не интересовался причинами поведения Кейли и удовлетворился моим письменным изложением ситуации. Однако мне все больше и больше начинает казаться, что понимаю Кейли, и даже разделяю ее взгляд на мир.

– Да уж, ты всегда был большим оригиналом.

– А то. – Молодой человек уловил шутливый тон священника и продолжил уже более решительно, – идея применить рог Иерихона, как оружие массового поражения пришла в голову Дюваль не случайно и вовсе не потому, что она была безумна. Это протест.

– Вот как?

– Вот так. Она с детства прошла трудный жизненный путь, ей хватило разочарований в обществе, в друзьях и любви. Она вдоволь насмотрелась на всю грязь нашего мира. Уж мы-то с тобой знаем, каково оно.

– Тяжелые времена. Но такова воля Бога.

– Ну да, – Виктор словно отмахнулся, а священник укоризненно посмотрел на него. – Впрочем, ты прав, извини. Так вот. Она давно ощущала внутри протест: против общества, против системы, против людей. Но это протест, не стал выливаться в конкретные действия, он рос и расширялся в ее сердце, пока однажды не сломил ее. Тогда-то и началась вся эта история. Ей до того стало тошно от всей аморальности нашего мира, от того что люди превратились в тупых потребителей как стадо животных, что она решила с ними покончить, во всяком случае постараться.

– Виктор, ты же должен понимать, что это не решение проблемы. Мир таков, каким мы сами его творим, и мы люди, сами в ответе за то, что довели современное общество до такого абсурда.

– Понимаю. Но не принимаю. И по правде сказать, с трудом подавляю искушение воспользоваться рогом. Я во многом разделяю чувства Кейли, мы очень с ней похожи, наверное, поэтому и сблизились….

– И все же что-то тебя останавливает.

– Кто-то. Даяна Мессиан. – Виктор заметил, что по лицу Марка пробежала тень досады, – знаю, вы друг друга недолюбливаете, и в свое время даже поссорились. Но она мой друг.

– Так-таки и друг?

– Можешь не сомневаться. Я люблю Даяну, но люблю как друга, как сестру. Между нами никогда не было и не будет чувств как между мужчиной и женщиной, потому что нас связывает нечто большее, чем могут простые человеческие отношения и секс. Мы верны и преданы друг другу, и пусть между нами тысячи различий и бездна обстоятельств, но мы ни когда не предадим, друг друга и не оставим.

Священник вздохнул, допил одним махом чай и поднялся:

– Знаю я это. Знаю.

– Мне тоже пора, – Виктор встал и, обняв своего наставника, пошел к двери. – Еще увидимся, отец.

– А как же! – Марк поднял руку, благословив уже скрывшегося за дверью друга, – Мы всегда возвращаемся.

***

Виктор открыл глаза и провел рукой по лицу, сел на край постели, рассеяно уставившись за окно. Близился вечер, значит, проспал он весь день, что впрочем, не удивительно, поскольку в родной дом он добрался только с рассветом. Быстро приняв душ, молодой человек достал было чай, бросил коробку обратно в шкаф и полез в холодильник, сначала хотел взять бутылку коньяка, хранившуюся там уже чуть ли не год, но снова передумал и достал апельсиновый сок. Не утруждая себя поисками стакана, он приложился к напитку и в два больших глотка опустошил чуть ли не наполовину. Потом заправив кофеварку, приготовил себе капучино с ванилью и вышел на балкон, любуясь красотой родного города и наслаждаясь теплым легким ветром. Допив кофе, Виктор переоделся в джинсы и легкий джемпер, как ни как близилась ночь, а здесь они прохладные и, выйдя на улицу сел в автомобиль. Через несколько минут быстрой езды, молодой человек бросил машину недалеко от своего любимого места на краю обрыва и пошел пешком. Солнце уже садилось, окрашивая облака, а так же редкие деревья, кусты алыми пятнами заката. Остановившись на самом краю обрыва, Виктор глубоко вздохнул, прикрыв глаза, и сжал руку, в которой нес Иерихонский рог, прихваченный еще дома.

– Так и знала, что найду тебя на этом месте.

Голос Даяны вернул молодого человека в реальность, и он обернулся, глядя на приближающегося друга. На этот раз похоже они поменялись ролями, поскольку девушка была одета в черное вечернее платье, чуть выше колена, с глубоким декольте на спине.

– Это и есть тот самый рог? – Девушка посмотрела на артефакт, – сколько же силы он скрывает.

– Много, мне не по зубам.

– Даже тебе?

– Да. Как добралась домой?

– Нормально. Ты был у Марка?

– Не ревнуй, – Вильер подмигнул девушке. – Конечно, я был у него. Это дело вышло намного круче, чем я ожидал. Что ж не плохой урок на будущее. Если оно у меня будет.

– Что-то не так?

– Директор запретил мне появляться в поле их зрения, а это значит, что большинство дел для меня теперь под запретом. Мне стоит затаиться на несколько лет, а еще лучше вообще бросить все.

– Но ты так не поступишь, верно?

– Не знаю. Мне уже все равно.

Даяна неодобрительно нахмурилась, но промолчала. Они стояли молча, плечом к плечу, созерцая гладкие воды реки и массивы зеленых лесов. Неожиданно Виктор толкнул девушку в бок локтем:

– Смотри, вон она та самая березовая роща!

Даяна изумленно посмотрела на друга:

– Ты помнишь?

– Конечно, я помню. Твой выпускной. И ту ночь. Много воды утекло, мы уже не те, что прежде.

– Особенно ты, да? – Девушка как-то вяло произнесла эти слова, будто воспоминания причиняли ей ощутимую физическую боль. – Может, не стоило так поступать и…

– Стоп! – Виктор оборвал друга, буквально выплюнув яростно фразу. – Не смей меня так называть! Того меня уже давно нет, я его похоронил!

Даяны вздрогнула, как от удара плетью, но все же промолчала, опустив голову. Виктор глубоко вдохнул несколько раз и расслабился:

– Прости, я не слишком-то вежлив в отношении тебя. Но, ты сама так решила.

– Знаю.

Молодые люди надолго замолчали. Потом девушка все же не выдержала:

– А что будет с рогом? Может, стоило его оставить у Марка?

Виктор, молча, протянул руку к стоявшей рядом подруге, которая ни проронив больше ни слова, взялась за рог. Они стояли на краю обрыва, лицом друг к другу, сжимая в руках древнюю реликвию, способную в одночасье смести весь мир. В какой-то момент им показалось, что по рогу прошли алые всполохи, и оба подивились на причудливую игру заката. Солнце уже скрылось на половину, так что теперь окрашивало все уже не алым, а багровым цветом. Молодые люди, не сговариваясь, сжали артефакт еще сильнее: рог хрустнул и сломался напополам, а обе части оставшиеся в руках у пары, тут же рассыпались мелкими осколками. Наверное, от времени, все же рогу не одно тысячелетие, да и сила что в нем скрывалась, разрушала все же и его. Виктор и Даяна швырнули остатки вниз с обрыва, где у подножия шумел лес, и плескалась вода реки. Облегченно вздохнув, мужчина отступил на шаг, увлекая за руку девушку, которая повернув лицо к нему вдруг заплакала.

– Эй, ты чего? – Виктор сжал ладонь Даяны, а та продолжала плакать, – Ну что не так, я тебя обидел? Прости, если так!

Она покачала головой, зарыдав еще сильнее, обняла Виктора и уткнулась носом в его грудь, продолжая дрожать и шмыгать носом. Мужчина опустил руки, обнимая девушку за талию, и прижал к себе еще сильнее, опустил голову, прижавшись губами к ее волосам. Так они и стояли, долго пока лучи солнца, в последний раз черкнув насыщенными красками по небосклону, полностью не скрылись. Теперь на землю стремительно опускались сумерки, повеяло прохладным бризом с реки. Успокоившаяся девушка, чуть отстранившись, но, по-прежнему не размыкая объятий, подняла голову глядя в глаза своего друга.

– Вот и все, да? Конец истории?

– Ну, что ты родная. История только начинается.

Рассказы

Мальчик и Девочка

В глубине сада, где по-весеннему ярко и сочно зеленела трава, а кроны деревьев прикрывали солнечный свет, создавая таинственный полумрак, висели большие старые качели. После недавнего дождя воздух свежий и влажный, пьянил ароматами цветов, зелени, коры деревьев и мха, где-то жужжали пчелы и шмели, мелькали пестрые крылья бабочек. На качелях сидела девочка в легком ситцевом платьице нежного бирюзового оттенка, длинные русые волосы были распущены, а ноги босы. Чуть выше, на ветке яблони, сидел мальчик, в просторной светлой рубахе и штанах, тоже босой и с всклокоченными давно не стрижеными волосами.

– Девочка, – парнишка чуть свесился вниз, чтобы лучше рассмотреть веснушки на щеках своей соседки по дереву, – как ты думаешь, у людей еще есть шанс?

– А зачем он им? – Девчонка подняла глаза на собеседника, и в глубине васильковой бездны мелькнула тень печали. – Их много, шансов-то, да только проку в этом нет. У всех всегда есть шанс, много выборов и вариантов, много путей, дорожек и тропинок, а воспользоваться ими никто не желает.

– Неужели все так плохо, – мальчик даже заерзал на ветке, рискуя упасть, – неужели им нравится блуждать в отчаянии?!

– Не знаю. Может и нравится, может не очень. Но как бы то ни было, люди идут только проторенной дорожкой, там, где легче, там, где выгодней.

Она чуть привстала глядя поверх забора высившегося с одной стороны сада, и показала рукой на город:

– Смотри, вон они твои люди. Возвели себе склепы из бетона и стекла, и называют это офисами, квартирами, ездят в дорогих машинах, придумали массу всяких приспособлений, чтобы максимально упростить себе жизнь, освободит, как они говорят время для иных целей. И что же? Ты думаешь, они счастливы?

– Может не все, может даже не большинство, но немалая доля, пожалуй, счастливы.

– Не думаю, – Девочка тряхнула головой и ее чуть вьющиеся волосы заиграли солнечными зайчиками, – в этом городе, который кишит людьми, как муравейник, не найдётся и трех счастливых людей.

– Вздор, Девочка. – Мальчик пересел поближе к стволу, оперевшись спиной к шероховатой коре старого дерева, снял с ветки висевший старый, наверное, дедушкин, бинокль, – залезай ко мне, будем смотреть.

Пожав плечами, Девочка проворно взобралась на ветку, вцепившись ладошкой в локоть друга. Некоторое время они молчали: Мальчик искал на улицах прохожих, Девочка любовалась садом и облаками.

– Вон там, смотри, по проулку шагают юноша и девушка. Они улыбчивы, обаятельны, душа любой компании, всегда позитивны и создают такую же атмосферу вокруг себя. Разве они не счастливы?

– Нет. – Девочка отвела бинокль, – Это их гордыня, а не стремление сделать мир счастливее. Они тщеславны и горды от того, что их обожают в любом коллективе, они превозносят себя тем, что круг общения намного старше их возраста. Они сорят деньгами ради этих сомнительных лавров славы! А что на деле? Жадные, тщедушные трусы, которые предадут при малейшей угрозе, неспособные защитить ни друзей, ни самих себя.

– Прискорбно…. А с виду такие обаятельные интеллигентные люди! – Мальчик продолжил водить биноклем из стороны в сторону.

– То-то и оно, что с виду. Сейчас, да, в общем-то, и в прежние времена, только на обертки и смотрят. Глянец на обложке – гниль в содержании.

– Гляди еще! – Мальчик радостно захлопал в ладоши! – На углу перекрестка, студента молодая везет коляску со старушкой, наверное, выгуливает маму-инвалида! А как они оживленно беседуют! Сколько заботы!

– Да только вот не маму она выхаживает. Это работница пансионата, работу выбрала не по велению сердца, а от безысходности, поскольку подростком вместо учебы строила воздушные замки и упивалась мечтами о блудных мерзостях. Уже сейчас, в ее сознании мелькают искры ненависти и презрения к подопечным, а вскоре они разбушуются пламенем и будут сжигать не только ее, но и всех кто рядом.

– Безнадега у тебя одна! – Мальчик даже сжал кулаки, – ты, что же в максимализм ударилась?

– Не говори чепухи, ты же знаешь, я так же объективна, как и ты, только, по сложившейся традиции, я вижу одну сторону медали, а ты другую.

Девочка долго не выпускала из рук бинокль, наконец, протянула его своему собеседнику, помогла определиться с направлением. Потом прильнула к его плечу и прощебетала:

– Как тебе та парочка на углу парка? Каков твой вердикт?

– Весьма хороши собой! – Мальчик с интересом всматривался в молодого мужчину и девушку, которые не торопясь брели по парку. – Ты только посмотри, как заливисто смеется девушка, вон, она уже села ему на плечи и он катает ее, а она читает ему стихи! Да и по глазам мужчины видно как его переполняют чувства! Вот это любовь!

– Не-а, – Девочка даже зевнула, демонстрируя скуку, – Счастьем там и не пахнет!

– Да как же так?! Снова ты нагнетаешь обстановку безвыходности и мрачности!

– Девушка, если бы и согласилась с этим мужчиной вступить в отношения, долго не продержалась бы. Он был бы у нее уже десятым, и это только с кем она встречалась, а не просто ложилась в постель!

– Фу-у-у!

– А вот это ты зря. Знал бы ты, какой у нее стержень в душе! Эта девушка, способна создавать и творить мировые шедевры, которые войдут в историю на века. Если хочешь знать, она способна поднять и повести за собой целые страны и народы!

– А почему же…

– Не хочет. Она потеряла вкус к жизни, придумала себе ложные цели и идет к ним.

– Есть шанс, что она станет прежней? Или хотя бы вернется в правильное русло?

– Ни малейшего. – Девочка тяжело вздохнула. – Она потеряла то, что уже не вернуть и дается человеку лишь раз в его жизни от рождения.

– Ясно. Ну, а с мужчиной я уже и сам понял. Рядом с ней он действительно близок к счастью – это видно в том, как он о ней заботится, как оберегает ее, готовый в любой миг заслонить собой от всего мира. Он был, кажется, влюблен в нее когда-то, очень давно, но сейчас это чувство переросло в глубокое уважение и искреннюю дружбу. Это еще не истинная Любовь, но он близок к совершенству.

– Близок, но никогда не достигнет. Первая его любовь, ставшая безответной и корыстной, перевернула все мировоззрение и душу, тогда еще юного парня, и, возможно чувства перегорели бы, оставшись сладкой дымкой воспоминаний, но….

– …он позволил безответному чувству палящим штормом пройти по душе и сердцу, что и привело к таким плачевным результатам. Он ведь мертв внутри, да?

– Верно. Лишь в такие вот редкие моменты, что-то в нем еще шевелится создавая иллюзию чувств и эмоций, но только иллюзию.

Мальчик спрыгнул с ветки, помог спуститься Девочке и они оба сели на качели, прижавшись, друг к другу, слушая щебетание птиц, звуки близкого города, стрекотание цикад в траве. Мальчик достал из кармана коробочку с леденцами, протянул своей спутнице – леденцы были с разными вкусами, и если положить в рот два или три разных, получался удивительное сочетание.

– Может, нам просто не повезло с городом? – Мальчик все еще пытался сохранить надежду на лучшее, – Может в другом посмотрим?

– Там тоже самое, как и во всех остальных городах, как и во всей стране и даже на всей планете. – Девочка с хрустом раскусила один леденец и поправила прядь волос за ухо.

Они долго сидели, обнявшись, чуть раскачиваясь на качели, ели леденцы, ловили пролетавших мимо бабочек, но не проронили ни слова. Когда солнце уже скрывалось за горизонтом Мальчик строгим, холодным голосом произнес:

– Значит зло победит.

– Исключено, – Девочка немного удивилась интонациям своего спутника, но потом кивнула одобрительно головой, – Зло не победит по определению. Так уж устроено, добро побеждает, а зло проигрывает, так было прежде, так будет на века. Только вот….

– Что? Есть лазейка?

– Нет, не так. Я просто хочу сказать, что люди здесь не причем. Это не их война, они всего лишь кисти…. Да и не зло или добро делает их счастливыми или несчастными….

– Вот как?

– Вот так. – На этот раз металл звучал в голосе Девочки. – Быть или не быть счастливым определяет только сам человек. Но они слепы! Они окружают себя комфортом, набивают себе карманы, стремятся всегда получить больше, чем имеют, а счастье…. Счастье, мой друг, оно крошечное, эдакий пушистый комочек, что-то маленькое и порой совершенно неприметное.

Мальчик и Девочка, взявшись за руки, неторопливо побрели в глубину сада, с каждым шагом их глаза, даже в закатных лучах становились все тусклее, словно выгорали, а если бы кто заглянул в самую их глубину, обнаружил бы невероятную мудрость веков и эпох. Сад засыпал: уже не щебетали птицы, не пролетали насекомые, бутоны цветов сомкнулись, на траву выпала холодная и обильная роса. Мальчик и Девочка ушли.

Лавандовый запах рук.

Джекки шла по тихой улице маленького городка, на окраине которого она жила последние полгода. Окончив институт, девушка в поисках работы отправилась в этот город, поскольку требовались специалисты её профиля, но не многие соглашались сюда приезжать. Платили на работе не плохо, график был гибким и не слишком загруженным, да и опыт работы никто не спрашивал, радуясь, что хоть кто-то отозвался на их вакансию.

Девушка возвращалась после корпоративной вечеринки, так что время было довольно позднее и не привычное, поскольку чаще всего она заканчивала свою смену ещё до заката. Сейчас же на улицы опустились уже густые сумерки: на горизонте всходила полная луна, огромная и багровая, а небосклон был усеян мириадами звёзд, пока ещё не слишком ярких. До своего дома Джекки приходилось добираться довольно долго, к тому же часть пути проходила через старый парк, за которым уже много лет ни кто не ухаживал. Выйдя на разбитую, поросшую плитку, которой была вымощена тропинки через парк, Джекки остановилась, сняла пиджак, который приходилось носить, не смотря на лето, повязала его на талию, сняла надоевшие туфли на высоком каблуке и медленно пошла дальше, наслаждаясь тёплым ветерком и запахом травы. За спиной хрустнула ветка, заставив девушку обернуться, но было пусто: «Наверное, зверек», подумала она и чуть прибавила шагу. Не то чтобы она боялась, в студенческие годы прошла, курсы самообороны и пару лет занималась самбо, но Джекки понимала, что, будучи новенькой в этом тихом городке, может вызвать нездоровый интерес со стороны мужского пола. Молодая, двадцати трёх лет, со спортивной подтянутой фигурой и красивым ярким лицом, она наверняка вскружила многим голову. Шорохи за спиной заставили девушку снова обернуться, и среди листвы кустарника что-то блеснуло, она передернула плечами от налетевшего прохладного ветра и, тряхнув головой, внимательно присмотрелась. На тропинку выскочил котенок, державший в зубах мышь, и недовольно покосился на стоящего человека, что-то невнятно про урчал, побежал дальше. Джекки улыбнулась и облегченно вздохнула, поправила пиджак, заправив прядь выбившихся волос за ухо, продолжила свой путь. Дома, она наспех привела себя в порядок и, укутавшись тонким пледом, сладко заснула.

На следующий день, рано утром на рассвете, девушка вышла на традиционную пробежку, надев легкие спортивные шортики темно-синего цвета и малиновый топик. В какой-то момент, Джекки повинуясь скорее инстинкту, нежели необходимости свернула на парковую дорожку, решив пробежать через парк пару кругов. За поворотом, в глубине парка, где еще оставались местами скамейки и пара фонарных столбов, она неожиданно наткнулась на сидящего молодого парня, судя по внешнему виду ее ровесника. Парень выглядел внушительно: мощные мышцы, просматривающиеся через легкую футболку и джинсы, короткие черные как смола волосы, скуластое лицо с правильными чертами и выразительные глаза, которые уставились на нее. Джекки почувствовала как ее сердце и без того перегруженное тренировкой глухо стукнула о ребра, когда эти глаза стали ее изучать, а встретившись с ним взглядом она окончательно перестала дышать.

– Привет. – У незнакомца был приятный баритон и мелодичный оттенок голоса.

– Здрасте, – девушка растеряно смотрела на собеседника.

– Ты часто здесь бегаешь? Кажется, я тебя раньше не встречал.

– Я с полгода как переехала в город.

– А, тогда понятно. – Молодой человек как-то неопределенно пожал плечами. – Не хочешь присесть? Отдохни, у тебя так сердце стучит, словно вот-вот выпрыгнет из груди.

Джекки уставилась на него непонимающе, но молча села, хотя и не собиралась отдыхать тут – через полчаса нужно было идти на работу.

– Просто у меня очень хороший слух, – незнакомец заметил недоумение девушки, – вот и услышал....

– Вы музыкант?

– Нет. И давай на «ты», ок? Меня, кстати, зовут Доминик.

– Джекки. – Она пожала протянутую руку и снова удивленно вскинула брови, кожа молодого человека была горячей, словно у того был жар. – Извини, но мне пора. Нужно закончить тренировку, а потом бежать на работу.