Последняя осень: Неисполненная клятва

– Вот это да! – Воскликнул Данас, чуть-чуть пригубив. – смотрю у хорошего старосты в порядке и деревня, и хозяйство – Кажется, молотобоец Ордена тоже научился вести светские беседы.

– Так что там с разбойниками? – Напомнил о теме разговора Хелдор.

– Ах, да. Так вот, маркграфы Аррен и Майсфельд не в ладах друг с другом.

– Маркграфы? – Лекс потер бритый подбородок. – кстати, почему не князья, как обычно?

 Жена Войта молча принесла снедь, и также быстро удалилась, не желая мешать «мужским разговорам».

– И почему тогда они делят, хоть и условно, одну территорию? – решила уточнить Фиона.

 Супруга Войта едва не запнулась, услышал женский голос. Подняв глаза и увидев, что воительниц вообще три, она набралась смелости и села на краешек лавки.

– Да все просто, у нас об этом знает всякий… Ну, то есть, всякий, кому это интересно, конечно же – у всех княжеских земель и Пустоши есть, по идее, законный король. Тот решил, что нужно хоть как-то осваивать свои владения, и послал около тридцати лет назад маркграфа Аррена заложить форпост, с помощью которого он смог бы эти земли контролировать. Тот был довольно молод тогда, отправился сюда со своей супругой, личной дружиной, обосновался здесь, стал собирать с деревень подати, неподалеку от древней, ранее заброшенной, крепости появились слободы, посады, но… Стал он себе на уме. Зачем ему какой-то король, если он тут сам может все прекрасно контролировать. Прошли годы, король решился отправить более преданного своего сторонника, Майсфельда. Это было… не соврать бы… Да и десяти лет не прошло, кажется. Занял он заброшенный город днях в двух пути отсюда. Говорят, каменные здания там были все еще в порядке, но все прочее сгнило.

 Войт отпил из своей кружки, покачал головой, опустошил ее наполовину, после чего продолжил:

– Стало быть, он с дружиной обосновался там. Однако, король своих ошибок больше не повторял, и всячески Майсфельда поощрял. Дела в столице тоже продвинулись, так что город стал населяться не только жителями окрестностей – в возрождающийся город посылались караваны с мастеровыми, ремесленниками, каменщиками, лесорубами… Появилась даже городская стража, стрелометы… Бывал я там прошлой осенью на ярмарке – город, конечно, уже давно не похож на груду старых камней. Всех, кто отправлялся туда, на время освобождали от податей, что тоже было веским поводом для переезда, так что перебирались уже целыми семьями.

– Вот ведь как – покачал головой Лекс. – и откуда вам все так хорошо известно?

– Ну, – Войт неопределенно махнул рукой. – Я обязан знать, что творится вокруг нашей деревни, а иначе же… Так вот, тут и так всегда было неспокойно, – перевел тему Войт – кто не хотел в деревне работать, тот в разбойники подавался, а тут, как столичные приехали и начали друг с другом враждовать, так и вовсе распоясались. Банд – просто тьма, и кто-то будто ими командует.

– Деревне с вами очень повезло, в такие-то непростые времена – подвел итог Фальд.

– Может быть – смутился староста – с другой стороны, из других деревень к нам тоже перебираются, вот, дома для них строят даже…

– А Вы знаете, почтенный… Нам бы тоже домик… Ну, покуда мы тут, у вас. – деловито произнес Лекс.

– Так ведь… И так не поспеваем. Со дня на день ждем, дубильщик к нам переехать хотел. С семьей.

– Может быть. Дубильщик подождет, когда будет готов новый сруб и печь…

– Ну… как же так… Обещался уже.

– Может, кто из людей в деревне их примет. Потому как… – Лекс достал кошель, в котором монет было вчетверо больше, чем они отдали трактирщику.

 Войт вскочил с лавки, смотря на эти богатства.

– Вот ведь как… Так мы и дом быстрее справим новый, и… и… Я на ярмарке у южан этих самых куплю… Как звать…пиндюков?

– Индюков, уважаемый?

– Да, да, вот их самых. Птица жирная, мясо вкуснейшее, ух. Да, стоят дорого. Но вот теперь…

– Будет также прекрасно, если в нашем временном жилище будет провиант.

– Да, да, это без проблем… – пробормотал Войт, перепрятывая монеты.

– Большое спасибо. Можно ли нам пойти осмотреться? – спросил Лекс, вставая из-за стола. Засобирались также и остальные.

– Да, конечно, гости дорогие. Приходите вечером на ужин в мой дом, прошу. Если надо, затопим баню.

– Баня! Наконец-то! – от переизбытка чувств воскликнул Фальд, едва не подпрыгнув на месте. Взрослый мужчина радовался, как ребенок.

 Войт понял его восторг по-своему… Ладно, и по-своему он был прав:

– Девок не портить – шепотом, чтобы не слышала жена , произнес он – в баню силком не тащить! – погрозил он пальцем. Затем, вспомнив, кажется, свои молодые годы, чуть оттаял – но ежели припрутся сами, то что поделать…

 Подхватив свои вещи, бойцы Ордена отправились вслед за Войтом. Дом очаровал Хелдора даже до того, как он в него вошел – свежий бревенчатый сруб так к себе и манил – и цветом, и запахом смолы. В сенях было темно и довольно тесно – туда набилось десять человек. Лекс сразу открыл дверь слева – там предполагался чулан. Места было немало.

– Ладно, тут, кажется, у нас будет оружейная – предположил Ивви.

– Отродясь не было никаких у нас оружейных, а тут…, впрочем, да, поддерживаю. – согласился Лекс.

– Пройдем внутрь, господа. Здесь, право, особо не на что смотреть. – Открыв дверь, Войт спросил:

– Не знаю, может, люди вы не суеверные. Но хорошо бы того… Кошку надо запустить.

– У нас вместо кошки есть БЕЛКА! – Шкодливо воскликнул Фальд и, прежде чем воительница успела возмутиться, приподнял ее за ремень на поясе и толкнул через порог. Она запнулась, но устояла на ногах, после чего подробно объяснила обидчику кто он, куда может идти и чем там себя занять. Войт, услышав такое от «дамы», невольно смутился.

 Сама изба была довольно просторной – Хелдор мысленно сравнил ее с той, которая была на том злосчастном хуторе. Несмотря на огромную печь, тут всем девятерым при желании еще можно было им устроить танцы… Если отодвинуть здоровенный дубовый стол.

– На печи вы, конечно, все не поместитесь, а кроватей всего три…

 Воины Ордена с интересом столпились вокруг эдакого чуда, как настоящая кровать – зимой, в деревнях, в которых их соглашались взять на постой, такого не было. В трактире тоже были какие-то несуразные лежанки. Здесь же на каркас кровати были натянуты туго сплетенные веревки, на которую уже укладывался тюфяк или, в идеале, перина.

– Оу… Кхм… Ладно, я вам выделю еще три, если они так впечатлили вас. Наш плотник, пожалуй, будет рад срочной, хорошо оплаченной работенке.

– Спасибо, Войт. – Лекс, поняв намек, протянул старосте еще пару монеток – боюсь, Вы зазнаетесь, но… Мы таких кроватей вблизи никогда не видали.

 Войт ухмыльнулся в бороду, после чего потянул за кольцо на полу:

– А это погреб. Скоро там будет все, что вам нужно, но я надеюсь, что смогу оказать вам гостеприимство в своем доме.

 Фиона громыхала противнями, горшками и заслонкой, заблаговременно здесь оставленными:

– Покажите, где взять дровишек, господин староста. А еще мне нужна мука, яйца, мед, вода и… ммм.. Сушеные яблоки.

 Войт едва не засиял, как одна из серебряных монет в его кошеле:

– Вы хотите стряпать сами? Мы заливаем яблоки воском и перекладываем соломой, так что они у нас лежат свежими до весны…

– Замечательно – ответила Фиона, а остальные тоже не могли скрыть своего удивления. – Было бы замечательно, составь Ваша жена мне компанию.

– Я … поговорю с ней, госпожа…

– Фиона.

– Значит, Фиона…

– Вот, небольшой подарок для…

 Войт принял небольшой мешочек, развязав его и понюхав.

– Это что-то для… – староста с готовностью выудил из ташки свою трубку.

– Вы можете , конечно, попробовать, но… Это тимьян , почтенный. Его лучше заварить в кипятке… Или замариновать с ним огурцы. Передайте его своей супруге.

– А… Да… Хорошо. – Пожилой мужчина не мог скрыть своего огорчения – счастье было так близко.

– У меня есть книжка, господин староста, – обратился к нему Хелдор – и я постараюсь помочь вам, насколько смогу. Хотя бы будете знать, что искать у торговцев.

– Буду премного благодарен. Ладно, располагайтесь, отдыхайте… Скоро будет готов обед, вы как раз вовремя.

 Войт вышел из избы. Судя по звукам, воины стремительно освобождались от своего снаряжения. Ему, надо сказать, льстило внимание этих людей. Суровые, закаленные кровью и потом вояки, и такие по-своему наивные. Казалось, что у них отняли часть нормальной, обыденной жизни, дав вместо них изнурительные тренировки, стычки и лишения. Тем удивительней, что они были довольно дружелюбны, щедры и приветливы.

 Возможно, не все еще потеряно для них. Может, кто из них и в деревне захочет остаться, как знать. Так, в задумчивости пожевывая незажженную трубку, Войт вернулся домой. Ставни были снова открыты, Альда, едва скрипнула дверь, схватилась за оставленную книгу.

– Понравился кто из этих доблестных мужей, госпожа? – не без издевки спросил Войт.

– Не понимаю, о чем Вы – девушка с почти скучающим видом приподняла бровь.

– Да ладно-ка тебе – подумав, Войт все же убрал трубку. – кто-то был из знакомых?

– А должны?

– Так, на всякий случай. Какие-то сорвиголовы, бежавшие из Фахро. Конечно, явно не бандиты и душегубы, но рыльце в пушку, это ясно как белый день. – он многозначительно похлопал по кошельку.

– И… Что они думают делать дальше?

– Про маркграфов спрашивали, наверное, думают, куда податься. Думаю, для Вас они ничуть не опасны. А теперь, будь добра, милая, прикинься моей дочерью и принеси им воды и поленьев.

– Ну, если это необходимо – поверх простого, но добротного красного платья она повязала передник. На голову надела чепчик – не из мнимой скромности – просто было лень заняться своей прической. Она первым делом подхватила два пустых ведра и пошла к колодезному срубу, что был вниз по деревянной лестнице.

 Стеганые доспехи воины положили на печь – как начнет топиться, тогда они и просохнут окончательно. От доспехов воины спешно избавились, разложив их в чулане: там, где у людей обычно маринуются огурцы и квасится капуста –были в порядке расставлены шлемы, кирасы, панцири и, словно обыкновенные сорочки, аккуратно сложены кольчуги. Мечи остались при владельцах – воины подпоясались ими, переодевшись в свои дублеты и туники. Давненько такого не было. Хелдор, наконец, примерил дублет Вивьена – особенно ему нравились латунные пуговицы и объемные рукава с разрезами. Длинный меч он также нацепил на пояс, немного отрегулировав подвес. Хелдор вспомнил небольшой отрывок из трактата, который он недавно прочел – там было о пользе ношения длинного меча именно так, едва ли не параллельно земле, а не за спиной, как нравится некоторым франтам, весьма от войны далеким:

Ношение меча за спиной – гиблое дело – тот, кто бывал в настоящем бою, поймет, что меч из-за спины очень сложно вытащить БЫСТРО. А это может стоить жизни – воин, выволакивая меч из наспинных ножен, оставляет уязвимым живот. Ну и совсем другое дело – тащить меч, который до момента схватки покоился у тебя на поясе. Рукоять доставаемого меча сразу целит врагу в живот или в солнечное сплетение. И именно в этот момент меч полностью покидает ножны и уже никто и никогда не сможет застать тебя врасплох.

 Лучше всего, впрочем, при необходимости иметь оружие в руках или на плече – но не сейчас… Бойцы Ордена попытались сложить более габаритное свое оружие в чулан, в том числе и копья, а также меч Кевина. В помещении, для того не предназначенного, случился настоящий трамтарарам. Упала глефа, и Лекс едва от нее увернулся, завалился в сторону двуручный меч, увлекая за собой доспех Лекса. Под конец этого представления из колчана посыпались дротики Белки, и об них запнулся Ивви.

– Кажется… – сказал Лекс, поглядывая на глефу Хелдора так, как если бы в нее вселился злой дух – надо бы озадачить местного плотника еще и оружейной стойкой…

– Почему бы вообще не пройтись, познакомиться с народом. Да и кузнец вроде нормальный мужик – заявил Данас – а нам бы потом кое-где клепки подновить.

– Да, знакомство не задалось, детей напугали, мужиков разозлили…

– Ладно, Войт вроде к трапезе еще не звал, можно и пройтись. – согласился Лекс. -Увидим местные… Достопримечательности!

– Это какие? – спросил Тиарх, выходя вслед за Лексом.

– Там в начале улицы лужа большая была – предположила Фиона.

– Да ну тебя…

 Восемь человек гурьбой ушли вниз по улице, Хелдор в кои-то веки предположил, что можно и уединиться. Например, чтобы оккупировать место на печи. Тяжелая дверь, скрипнув, захлопнулась, оставив его ненадолго одного.

 Альда, услышав, что в сенях стояла галдящая толпа вояк, не решилась зайти внутрь. Так она и осталась, стоя за углом сруба в растерянности. На ее счастье, они все куда-то собрались и захлопнули за собой дверь. Нет, не все, кто-то остался. Она не разделяла радушия Войта и вообще привыкла особо не доверять людям, потому она откровенно трусила. Впрочем, один человек – не девять…

 Решившись, она подхватила два полных ведра, пошла к двери в сени и попыталась открыть ее, толкнув боком… Но либо дверь оказалась слишком тяжелой, либо силенок не хватило – она чуть скрипнула, после чего грохнула об косяк, вернувшись на место. Вторая попытка не увенчалась успехом, хоть Альда и попыталась сделать это с разбегу. Когда же она, смирившись с судьбой, отставила одно ведро и ухватилась за ручку, чтобы толкнуть дверь, кто-то, бранясь, открыл ее рывком, да так, что девушка едва не уронила ведро, чуть плеснув на пол.

 Дверь была открыта настежь, перед ней стоял высокий юноша со светлыми и длинными волосами, забранными назад. Вид у него был весьма раздраженный, а самое главное, он стоял, наполовину вынув меч из ножен. Тут девушка опять вновь не выронила ведро. В ее воображении он вдруг показался ей воинственным дикарем, который любил драки, вино и женщин – пожалуй, не все книги, что она читала, были одинаково полезны. Ее фантазии, впрочем, возникли не на ровном месте. Широкоплечий юноша грозно раздувал ноздри, а из-под дублета, который ему явно был коротковат, выглядывали мощные, привыкшие к оружию предплечья и запястья. Был также отчетливо виден белесый шрам на руке.

 Он посмотрел прямо девушке в глаза, собираясь, кажется, нагрубить, но он это намерение оставил. Пытаясь не терять молодцеватого и воинственного вида, он убрал меч в ножны, давая ей дорогу. Девушка протиснулась между ним и дверью, а тот подхватил второе ведро и прошел следом в избу. Альда, почувствовав, что молодому вояке стыдно, решила перехватить инициативу:

– Вы такой грубиян, что всех встречаете, сжимая рукоять меча?

– Привычка, выработанная годами. Ваши манипуляции с дверью звучали… Подозрительно. Хм… Меня зовут Хелдор.

– Альда – чуть помедлив, сказала девушка. – Ладно, у меня есть другие дела… Благодарю, что помогли с моей ношей…

– Могу ли я чем-нибудь помочь?

 Хелдор не ожидал увидеть здесь такой девушки – она тогда показалась ему очень красивой – высокой, стройной, а кожа была просто ослепительно белой. Таких волос он тоже раньше нигде не встречал – они своим цветом напомнили цветы одуванчиков, которые сейчас еще только-только тихо и робко распускались, радуясь весеннему солнцу. Кажется, найти общий язык удалось: когда дрова были в избе, печь натоплена, а вся снедь, что принесли сыновья Войта, оказалась в подполе, они сели за стол друг напротив друга и продолжили болтать. Альда, кажется, была поражена тому, что этот «варвар» еще и удивительно много успел прочесть. До нее ему было далеко, но разговор поддержать он мог.

 Ослер и Ревер не зря его подначивали той «конопатой» – дело в том, что ту девицу, когда они были в деревне на зимовке, он весьма успешно заболтал, но, кажется, рассчитывал, что она будет сначала слушать его рассказы, потом он подарит ей… Нет, не цветы, зима была… Ну может, шишку еловую, только красивую, а там, может, она позволит ему себя поцеловать. Однако, слишком нежной для деревенских нравов душе Хелдора тогда был нанесен непоправимый урон – та девица решила, что события развиваются слишком медленно и затащила его в амбар. Над Хелдором до последнего времени очень долго потешались, что та напористая девка едва не лишила его чести. У молодого воина на это были свои взгляды, потому он мученически молчал, даже не огрызаясь на подначки более бойких товарищей.

 Альда, как он сразу понял, была нездешней, и уж черта с два она дочерью Войта. Посему Хелдор непринужденно беседовал с ней наедине – и был несказанно рад тому, как она слушает вольный пересказ Flos Duellatorum, сиречь, Цветка битвы, и даже не перебивает его и даже кивает почти впопад. Их идиллию прервал Фальд, он ввалился в избу как к себе домой… То есть просто ввалился в избу, после чего увидев беседовавших Альду и Хелдора.

– Хелдор… Ой… Ты не один… Извини… Ты это, ну… мог что-то на дверь повесить, я бы понял.

 Альда умилительно нахмурила светлые бровки, пытаясь изобразить смущение, но Хелдор ответил с нажимом:

– Мы просто беседовали.

– Беседовали и беседовали, дело ваше – пожал старший товарищ плечами – в общем, как договорите – Войт всех приглашал откушать, так что… Эм, ладно, еще раз извините. – Фальд, по-прежнему виня себя в том, что испортил Хелдору налаживающуюся личную жизнь, поспешил удалиться.

– Так вот, тот, кто составил сей труд, говорит об основных добродетелях воина, например, тигр, держащий в руках сердце, указывает на то, что воин должен быть быстр, и …

– Хелдор, тигр почему-то у него похож на собаку, не находишь?

– Ого, так ты…

– Да, приходилось. Художнику бы руки оторвать…

– Так у тебя она и с картинками?! Покажешь?

– Я… Не.. она… Она хранится не здесь – Альда резко вскочила с лавки – пошли, отец зовет, я тоже должна быть там.

– Ну что ж… Жаль. Мне кажется, с рисунками эта книга была бы понятней…

 «Надо быть осторожнее, сболтнула лишнего… Надо же так было меня заговорить» – подумала Альда, выходя из избы, а ее новый знакомый не мог не заметить ее раздражения.

 Староста уже всех ждал в своем доме. Он был так велик, что целая комната в нем была отведена под обеденный зал. Огромный стол, без украшательств, но добротный и накрытый скатертью мог вместить всех – и его семью, и бойцов Ордена – и за ним все еще было свободно. Альда под подозрительным взглядом Войта проскользнула на кухню, помогать жене старосты. То, что они пришли с Хелдором почти одновременно от чего-то ему совсем не понравилось.

 Каждому гостю дали по деревянному подносу, а Альда принесла огромный горшок в котором был отварной картофель – корнеплод более дороже, чем всем привычная морковь и репка, но не такой уж и редкий. В горшочке поменьше было отварное мясо, которое Войт решил нарезать собственноручно – согласно какой-то местной традиции, судя по всему.

– Сейчас – с небольшим нажимом сказал староста – еще будет квашеная капуста к столу. – Поняв намек, его жена поспешила в погреб. Сыновья уже сидели подле него. – Огурцы в этом году не ставили, мало было, плохо росли – не без грусти сказал Войт. – Альда – медовуха как?

– Не варили, отец…

– Какой варили! Ставленую неси! Не жалко…

 Вскоре перед каждым гостем была деревянная кружка с медовухой – те же самые, что были во дворе, во время их встречи. Хелдору вдруг стало жаль женщину, которая их будет опять мыть. Тем более – посуда деревянная, медлить с этим нельзя.

– Ну, друзья мои, как вам в деревне? С баней сегодня уж не успелось, да и вроде как у вас.. Нужды особой нет.

– Да, мы вчера искупались в реке… – сознался Тиарх.

– Надеюсь, ниже по течению? – вдруг сделавшись невероятно серьезным, спросил староста.

 Воины Ордена сначала недоуменно стали переглядываться, но один из его сыновей, судя по всему, знакомый с этой шуткой, вдруг расхохотался, а за ними и остальные. Громче всех, кажется, смеялся сам Войт. Вытерев невольно выступившие слезы, он сказал:

– Альда, Эдит, что вы там застряли, давайте уже за стол!

– Сейчас – Хелдор узнал голос Альды – пирог.

– Пирог? – Вот ведь умницы, и когда все поспевают! – отозвался Войт.

 Когда картошка, мясо и капуста стали заканчиваться, староста стал оправдываться:

– Сегодня, скромненько, но уж не обессудьте…

– Какой там… – Хелдор, чуть привстав, немного ослабил ремешок на поясе.

– Да, мечи с вами единое целое. Ведь хоть бы кого задел, вставая, ан нет!

– Меч должен быть под рукой. Или нож, на худой конец. – подняв вверх палец, сказал Лекс.

– У нас в деревне в том нужды нет, но раз вам так спокойнее.

– Мы не хотим вас обидеть, староста, просто… Привычка – сказал Тиарх.

– Ну, что вы… – протянул староста. Я на Вас обижусь в том случае, если вы… Пропустите праздник, который будет через три дня.

– Но что Вы, как можно… – наперебой заговорили вояки.

– Вот тогда и стол будет поинтереснее!

– А что за праздник? – поинтересовалась Фиона

– Ну, мы не то чтобы следуем какому–то, этому, как его… Календарю! Просто люди уже почти десять дней заняты пахотой, не говоря о том, что каждому почти свой двор надо в порядке держать. Вот и даем себе отдых.

– Отдых? – ухмыльнулся Ивви, относящийся к сельской жизни весьма настороженно.

– Ну да, встал, скотиной позанимался до полудня и гуляй себе до утра…

– Ну, так это не день отдыха, а половина дня – отмахнулся друг Хелдора.

– Скотина и птица ничего про праздники не знает, так что ничего не попишешь, надо удружить…

 Поздний обед плавно перетек в ужин, а когда солнце стало садиться, соратники попрощались с щедрым и радушным хозяином. Фиона позвала супругу старосты на «пирог», и та пообещала завтра прийти. Почти все решили отправиться к себе в избу, Хелдор же отправился немного пошататься по окрестностям. Становилось прохладно, так что он накинул поверх плеч свой плед и отправился на вечернюю прогулку.

 Далеко идти он не стал – почти сразу за околицей была излучина реки и небольшой обрыв. Здесь река текла медленно, в сумерках показалось, что вода в ней застыла. Отчего-то вспомнилось то лесное озеро, что было недалеко от их лагеря. Летом там было особенно хорошо. Стало вдруг горько от того, что той манящей, почти черной озерной глади ему больше, скорее всего, не увидеть. Погруженный в свои мысли он не мог знать, что за ним наблюдали. Незаметно от старосты Альда выскользнула на улицу и, стараясь не шуметь, проследовала за ним. Так она его и застала, стоящим на откосе. Солнце уже село, лишь облака, подсвеченные его светом, не давали миру окунуться во тьму. Появлялись первые звезды.

 Теперь Хелдор, по ее разумению, был еще больше похож на воинственного, необузданного дикаря. В ее прелестной, но наивной головке отпечаталось немало книг о подобных персонажах. Ее воображение было столь богато, что меч на поясе и небрежно наброшенный плед были достаточными для того, чтобы понять –вот он, такой как в книгах! В них он бы обязательно… Обязательно влюбился бы в принцессу или хотя бы княжну и все-все сделал бы ради нее. Как знать, может и…

 …Объект ее воздыханий почти с размаху плюхнулся задом на край обрыва, свесив ноги. Альда, пискнув от неожиданности, поспешила обратно, боясь, что тот ее заметит.

 Следующие несколько дней вояки отдыхали и душой, и телом. Фиона наконец испекла пирог с корицей, не без помощи Эдит, конечно же. Все желающие добрались до бани. Попарился и Хелдор, однако же, когда пошла речь о том, что «Войт разрешил пригласить гостей» – молодой воин поспешил ретироваться. Бойцов Ордена щедро кормили дважды или трижды в день, стараясь всегда приглашать к столу старосты. Альда и Хелдор то и дело поглядывали украдкой друг на друга – однако, едва их взгляды встречались, они вели себя крайне бестолково – отводя глаза и краснея. Войта это весьма беспокоило, но он молчал, лишь недовольно хмыкая. Стало очевидно даже из его поведения, что Альда не его дочь. Люди в деревнях хваткие, прижимистые и прямолинейные – посему, будь это правда, он уже давно стал бы свою дочурку сватать Хелдору.

 Наступил, наконец, день праздника. Как и было обещано, уже в обед крестьяне оставили свои дела. Стали подтягиваться гости и из соседних деревень. Несколько было у дома старосты, ближе к подножию холму остальные. Не так, чтобы кого-то обидеть – такая «расстановка» уже была деревенским привычна – староста очень любил вещать сверху, с холма.

 Войту, кстати, уже привезли из соседней деревни семейку «пиндюков», которые произвели на местных жителей неизгладимое впечатление. Особенно всех поразил глава индюшачьего семейства. Он очень потешно голосил – стоило на него помахать руками. В конце концов, его вместе с индюшками заперли в сарае, чтобы драгоценных птиц не доводили. Они, судя по всему, были против – Хелдор, проходя мимо их убежища, слышал, как они громко топали, да и индюк время от времени давал о себе знать.

 Над деревней поднимался одуряющий запах – пекся хлеб, жарилось мясо. Играли жители незамысловатую музыку – и пели, само собой. Особого таланта не требовалось, главное было петь громко и старательно. Пляски Хелдора никогда не впечатляли – сейчас они и вовсе напоминали ему медвежьи топтания. Его товарищи такого мнения не разделили и даже задолго до того, как вскрыли бочки и кувшины –пустились в пляс. Ивви такое веселье пришлось по вкусу и, кажется, он стал бойчее увиваться вокруг Норки.