Вторник, №18 (37), декабрь 2022

Я подошла к Кириллу и подставила ему своё лицо. Его крепкая рука рефлекторным движением обвила змеёй мою шею, и на моём носу отпечатались его губы. Ну почему на носу? Что за дурацкая манера? На нас смотрит вся группа… А мне так хочется быть его маленькой девочкой! Но не ребёнком же, в самом деле, а обычной современной студенткой меда, которая тоже может нормально целоваться в губы на виду у всех. Конечно, ничего особенного не случилось после наших с Кириллом объятий. Все по-прежнему хохотали над его анекдотами, и то, что он меня поцеловал, считалось в этот момент не главным. Где-то в глубине души мне было немножечко обидно, что наш поцелуй остался незамеченным, хотя я понимала, что мы с ним уже не свежая сенсация курса и к нашей паре привыкли – нас ведь постоянно видели вместе. Кирилл теперь был только со мной. Его бывшие остались в прошлом. Они были до меня, всё равно что их не было вовсе. Мы с ним уже больше месяца вместе, а этих девчонок и дух простыл. Ну где они сейчас? Нет их с нами. И вообще, они были не из нашей группы, а из параллельных. Мне кажется, что у нас с ним всё серьёзно, а что у него было с теми… меня не касается. Он мне нравится, возможно, я даже люблю его. А как его не любить? Он такой весь… правильный, что ли. Высокий, коротко стриженный, круто загорелый. А руки… Мускулатура так и прёт за пределы его чёрной футболки, аж хочется застрять в его руках навсегда. А тут нате вам, нарисовался этот леднёвский элемент.

– Кирилл, тебе что-то принести? – кокетливо спросила я, но так, чтобы мой преследователь услышал.

– Да, бэби, подкинь мне пепси. С меня хватит спиртного на сегодня, – голосом сознательного парня ответил Кирилл.

Я сделала глаза на леднёвского мальчика и направилась к стойке за пепси.

– Со льдом, – крикнул мне вслед Кирилл.

– Зна-ааа-ю-ууу, – певуче протянула я на ходу.

Тут опять хохот над очередной порцией юмора от Кирюши, и снова кончики пальцев этого… леднёвского некто у меня на теле.

– Ну что ещё? – дёрнув плечом, я откинула его руку. – Леднёва! – крикнула я, пытаясь привлечь её внимание. – Твой парень, кажется, заблудился.

– Не заблудился я вовсе! Демид. Ваш доброжелатель, – настойчиво продолжал он, идя за мной.

– Спасибо, не надо. У вас уже есть кому желать добра, – огрызнулась я, кивая на Леднёву.

– А разве запрещено желать добра кому-то ещё?

– Да, запрещено! Тем более что я не одна, как видите.

– Разве? – он криво усмехнулся и посмотрел так глубоко в мои глаза, что мне стало не по себе.

Проникновенно и нагло. Слишком откровенно, надо сказать. Не знаю, как там насчёт химии между нами, но физика в этот момент присутствовала точно – я ощутила лишние удары сердца.

– Дёмочка, ты много выпил? Поди сюда, – поманила его Леднёва, водружаясь своей широкой попой на барный стул.

– Я ещё вернусь, – бросил он мне, отходя к Леднёвой.

– Очень надо, – фыркнула я, развернувшись к барной стойке.

Но что-то мешало мне дышать как прежде и спокойно смотреть в его сторону. «Ах, зачем я только взяла по второму кругу, – подумала я. – Всё! Не буду допивать этот чёртов дисаронно».

– Сделай-ка мне горячего шоколада, Ник, – попросила я бармена. Но, глянув на остатки ликера в своём бокале, добавила: – И эту капельку туда же… Пожалуйста.

Потом, с обожанием обернувшись на Кирилла (он весь светился от успеха), спохватилась:

– И пепси со льдом, плиз.

– Ты выглядишь устало, – сказал Демид, снова сбежав от Леднёвой ко мне.

– Слушайте, вы…

– Можно на ты, я не так стар, – самодовольная улыбка не сходила с его лица.

– Ты всегда такой… наглый? – избегая зрительного контакта, спросила я.

– Да. Тем и славен.

– Ну и катись. Мне не нравятся наглые.

– Неужели?

– Послушай…

– Демид, – напомнил он.

– Никакой разницы. Иди-ка ты… к своей Леднёвой. Мне не хочется с тобой ругаться, дай отдохнуть.

– Моей Леднёвой? Разве она не твоя подруга? Я с ней познакомился пару часов назад.

– Да? И она привела тебя к нам? – искренне не врубаясь в ситуацию, спросила я. – Вот дебилка.

Я посмотрела на Леднёву, пожирающую восторженным взглядом моего Кирилла и, шагнув к ней, выкрикнула:

– Больная, очнитесь!

Ноль внимания. Я защёлкала пальцами у неё под носом, чтобы переключить её взгляд на себя.

– Займись своим гостем, нечего таращиться на чужих парней. Ты зачем притащила этого Демида, если он тебе не нужен? Для кого?

Она вдруг перестала смеяться и серьёзно так говорит:

– А для тебя, балды.

– Для меня? Зачем он мне? Где ты его нашла, вообще?

– В спортзале. Чего ты рот разинула, Лазарева? Чем он тебе плох?

– Ты совсем спятила? Я ж с Кириллом…

Но я даже не успела договорить, как она заржала, буквально как лошадь.

– Ой, я не могу… Ты блаженная. Откуда ты вообще такая взялась? И это при таких-то крутых родителях. Вот дура дурой, ей-богу. Кирилла она захотела. Да кто его только не хочет?

Меня будто обдали кипятком.

– Что ты такое болтаешь, Леднёва?

– Я болтаю? Ты других послушай. Да над тобой уже вся группа смеётся. Скоро весь курс трястись будет. Ты что, правда, ничего не видишь? Да посмотри ты на него… – она бросила взгляд на моего Кирилла.

– А что такого? – я смотрела на своего бойфренда, но не понимала, о чём она говорит.

Парень, как парень.

– Это ж игрок.

– Что ты имеешь в виду? – я была в ужасе от её намёков.

– Он здесь со всеми… был, – она сделала круг рукой по всему шумному залу.

– Со всеми… этими… девочками. Дошло теперь? Даже со мной…

Она ткнула себя указательным пальцем в вываливающуюся из глубокого декольте грудь и, не смыкая пухлых губ, с ходу опрокинула шат водки себе в глотку.

Эту её последнюю фразу, сказанную, возможно, в состоянии праздной эйфории, я переварила потом, когда вернулась из шока. Музыка заиграла угрожающе громко и быстро, и все бросились танцевать в полумраке шумного зала. Блондинка с длинными ногами, минимально обернутая в чёрную блестящую клеёнку, вдруг повисла на Кирилле. Казалось, если бы не он, она б уже лежала на полу. Я её совсем не знала. И откуда она только взялась? Глиста.

– Ну, что стоишь? Иди. Служи. Неси ему пепси со льдом. Ты ж не мне его заказывала, – Леднёва спрыгнула с барного стула и, схватив за руку приведённого с собой спортсмена-Демида, повела на танцплощадку.

Я так и осталась стоять с пепси в руках, совершенно трезвая и злая.

Немного успокоившись, я тоже пошла в полумрачный сверкающий зал и, добравшись до Кирилла с блондинкой, остановилась.

– О, мой пепси! – радостно выкрикнул Кирилл и взял из моих рук напиток.

Ни тебе «спасибо, бэби», ни рефлекторных объятий мускулистых рук, ни даже жалкого поцелуя в носик. Ни-че-го! Просто пепси со льдом, таким же холодным, как его пустое сердце.

Я размахнулась и влепила ему пощёчину, да такую крепкую, что даже в мигающей неоновой абстракцией темноте на его лице стал виден след моих пальцев.

Совсем некстати остановилась музыка и звук затрещины повис в воздухе завершающим аккордом.

Кирилл растерялся. Он так и остался стоять с пролившимся от моего удара пепси. Клеёнчатая глиста вытаращила глаза и стала захватывать воздух губами, как рыба, выброшенная волной на берег. Все смотрели на меня. Я не смотрела ни на кого, кроме Кирилла.

– Ты… ты…

На большее меня не хватило.

Я кинулась к выходу, сбивая всех на своём пути. Только бы поскорее выйти наружу. Мне было плохо, мешало всё. Я внезапно ощутила себя клаустрофобиком, агорафобиком и ещё кем-то там с манией преследования.

Вырвавшись на улицу, я наконец глубоко вздохнула. Обида душила. Мысли разбегались во все стороны. Слова Леднёвой о том, что надо мной все смеются, застали меня врасплох. Я не могла в это поверить. За что? Да, может, эти дуры просто завидуют мне, потому что Кирилл выбрал меня? Что я несу… Он меня не выбирал, я просто оказалась под рукой. Нет, это неправда! Всё было иначе… Он сам пригласил меня сесть рядом с ним на лекции по неврологии, когда мы вошли в аудиторию. Потом, на лабораторных, мы тоже были вместе. В анатомичке тоже. После занятий он предложил подвезти меня, и я бы, конечно, согласилась, если б не была на своей машине. Он провёл меня до университетского паркинга и стоял рядом, пока я не отъехала. Ну а затем всё и началось. Мы были вместе в универе и за его пределами. Мы ходили в кино, гуляли в парке… Мы занимались вместе в библиотеке меда и однажды у меня дома. Мне даже казалось, что между нами должно было что-то произойти в тот день, но мы оба были нерешительны. Конечно, я делала за него какие-то небольшие работы и однажды написала вместо него огромный реферат, но мне ведь это ничего не стоило. И потом, Кирилл был сильно занят, он подрабатывал ночами, ужасно уставал. Во всяком случае, он так мне говорил. Однако мы с ним постоянно встречались, мы целовались на каждом шагу. Все это видели. Он был мил и заботлив. Он открыто восторгался мною. Так было на самом деле. Не могло же мне это казаться? Выходит, Кирилл одновременно бывал и с другими девушками в эти же дни? Но когда? Как такое возможно? Мне могло быть безразлично, с кем он там встречался до меня, но не одновременно же со мной…

Меня мутило от грустных мыслей и от выпитого спиртного, и я плохо соображала. Но я знала одно, в нашу группу я больше не вернусь.

Пытаясь остановить такси, я встала на краю тротуара и отчаянно замахала рукой. Но, признаюсь, я едва могла что-то видеть от слёз, лившихся ручьём. Всё, о чём я думала в этот момент, это то, что я опозорилась на весь универ. Что это конец и что меня там больше не будет. Уеду в другой город или в Канаду к родителям. Подальше от всех! Предатели!

Наконец остановилась какая-то тачка, и, открыв дверь, я плюхнулась на переднее сиденье.

– В центр, – не торгуясь, еле выговорила я и повернулась к окну, стараясь не вдыхать навязчиво-расслабляющий аромат салона.

– Не ваш день, – тихо сказал водитель, чуть отъехав от клаба.

– Не ваше дело…

– Может, я могу помочь. Я ваш доброжелатель.

Нет! Этого не могло быть! Я убью тебя, Леднёва!

В порыве ярости, я вцепилась в руль чужого автомобиля, сама не понимая почему, и со всей силой крутанула в сторону тротуара. Демид дал по тормозам и мгновенно смахнул меня назад в пассажирское кресло.

– Ты что, с ума сошла? Иди вон прыгай с моста, если жить надоело.

– И прыгну.

– И будешь дурой безнадёжной.

– Это всё из-за тебя! – орала я.

– Я-то здесь причём?

– Зачем ты пришёл? Кто тебя просил?

Я была уверена, что всё это произошло из-за того, что он там был с нами.

– Если бы ты меня не отвлёк, я бы отнесла Кириллу его пепси со льдом, и всё… Никакая блондинка на нём бы не висела, и мы б ушли с ним вместе! – я не могла остановить свои слёзы.

– Бы… бы… Ты сама слышишь, что несёшь? Не будь этой девушки, была б другая.

– Тебе откуда знать? Вы с идиоткой Леднёвой всё испортили!

– Говори адрес.

– Что?

– Куда ехать! – приказным тоном сказал Демид, явно не желая выслушивать меня.

– К чёрту!

– Ну, туда я ещё успею.

– Тогда выпусти меня отсюда.

– Никто тебя не держит.

Я открыла двери и выкарабкалась из его серебристого мерса, пропахшего мужскими духами GIO, бестактно совращающими мой мозг.

На своих высоченных каблуках я пошла по тротуару вперёд. Медленно, потом быстрее. Мне казалось, что я действительно способна броситься с моста, главное дойти до него. Но тут я вспомнила, что оставила в клабе свой клатч и замерла на месте. Мне хотелось выть от негодования. Там были мои ключи, кредитка, немного наличных, что-то из косметики, iPhone, права… Там было всё!

Послышалось, как за спиной остановилась машина. Я обернулась. Демид просто следовал за мной по пятам.

– Что случилось? – он открыл дверь и поднялся с сиденья.

Я не ответила, но снова расплакалась.

– Иди сюда, – позвал он спокойно.

– Зачем? – я не двигалась.

– Иди.

Я шагнула к его мерсу. Он обошёл машину и открыл мне дверь.

Отъехав немного, он спросил:

– Говори, что ещё случилось?

– Я туда не вернусь.

– Куда?

– В клаб.

– Ну и не возвращайся. Реветь-то зачем?

– Я оставила там всё…

Он развернулся к заднему сиденью и, достав оттуда мой клатч, спросил:

– Это твоё «всё»?

– А откуда…

Я счастливо засияла и, прижав сумочку к себе, стала рыться в ней. Слава богу, всё было на месте.

– Твоя Леднёва приказала.

– Дрянь она, – захлопнув клатч, определила я.

– Я так не думаю. Она о тебе заботится.

– Пусть о себе заботится. Видала я таких заботливых.

– А чем ты не довольна? Она тебе открыла глаза на твоего… жиголо, который ловко использовал тебя и твои таланты в своих целях.

– Да как ты смеешь? Открой дверь! Открой сейчас же! Я не хочу ехать с тобой в одной машине. Лучше б уж я на своей поехала.

– Ты ж вылетела, как угорелая, к тому же без ключей. А возвращаться не хотела. Забыла?

– Ну и что? Я бы… Я бы… Я бы попросила официанта принести мой клатч. И поехала б домой на своей машине.

– До первого полицейского…

– Тебе-то что? Ты посторонний человек, мы даже не знакомы с тобой.

– Ну почему ж? Леднёва ведь познакомила нас.

– Леднёва сама с тобой не знакома. Подумаешь, в спортзале встретились какой-то… час назад. Разве это знакомство?

– Так что тебе мешает? Давай познакомимся поближе.

– Я не хочу с тобой знакомиться. Открой дверь.

– Поздно. Мы уже на трассе. Я не могу здесь остановиться при всём желании. Тебя как зовут, Лазарева?

– Никак.

– Ладно. Начало положено. Милая Никак, куда мы едем? Ты адрес свой помнишь или уже всё вылетело из головы?

– Хам.

– Быстро же ты меняешь свои имена, но я запомню, – хмыкнул он.

– Что? Да кто ты такой вообще, чтобы со мной так говорить?

– Я твоё зеркало. Что, не нравится?

– Какое ещё зеркало? Я тебя видеть не желаю.

– И я, в общем-то, тоже. Думаю, у нас неплохой дуэт получился бы. Мы чем-то похожи с тобой, не считаешь? Ты петь любишь? – вдруг неожиданно вставил он.

– Ненавижу.

– Я тоже. Надо ж, как мне повезло с попутчицей, – усмехнулся он.

– Съезжай с трассы, я выйду. Мне в другую сторону, – настаивала я.

– Ещё чего? Час ночи. Пьяненькая девушка выходит из машины одна… Вся ухоженная, в коротком вечернем платьице, явно не от Волкова…

Он ухватился двумя пальцами за подол моей юбки и безрезультатно дернул её к коленям. Я ударила его по руке и, прикрыв руками оголённость выше колен, злобно фыркнула:

– Наглец!

Но он был в своём репертуаре:

– …На высоких каблуках со сверкающими стразами. Красная подмётка – куда там остальным до нас… Похоже и клатч довольно дорогой, а в нём ещё важные игрушки и того дороже. А что там у тебя в ушках? – оценивающе присмотрелся он. – Дай гляну… Голову отвинтить можно за такие цацки: как минимум полтора карата на каждом маленьком ушке.

– На дорогу смотри, ювелир хренов! – крикнула я.

– Только что она с моста сигануть хотела, а теперь вот кричит. Уж не обо мне ль печётесь, доктор Никак?

– Дурак!

– Ты посмотри, какой нынче словарный запас у медперсонала, – издевался он.

– Выпусти меня сейчас же! Мне надоели твои дешёвые комментарии.

Но Демид был неутомим и, смакуя моё бессилие, продолжал:

– Да ещё и на пальчике камешек не меньше, – он накрыл своей ладонью мою ладонь, касаясь кольца.

Я моментально выдернула свою руку из-под его, но вышло только хуже – его ладонь невольно скользнула с края моего левого бедра к середине.

– Прекрати меня трогать! – возмутилась я и отшвырнула его руку в сторону.

– А сколько страсти в ней есть… – почти пропел он с усмешкой.

– Есть, да не про твою честь!

– И чем же моя честь тебе не угодила?

– Выпусти, тебе всё равно не понять.

– Выпусти её, как же. Мой свободолюбивый джинн, будь уверена, что как только я выпущу тебя, так ты бесследно и исчезнешь в неизвестном направлении. И найдут тебя гораздо позже, в лучшем случае в ближнем лесочке… Если найдут вообще. А потом в криминальных новостях появится ещё одна страшная правда об умном маньяке и глупой девочке. Не стану уточнять деталей…

Слушая его, я живо представила себя в объятиях извращенца, и мне стало не по себе.

– Ты что, готова стоять одна на ночной трассе, лишь бы не быть рядом со мной в машине? Ты посмотри на себя: вся размазанно-заплаканная и утомлённая от пахнущего миндалём терпкого ликера…

Вглядываясь в мои черты, он продолжал описывать мой самоубийственный образ.

– Просто не девушка, а находка для подлеца. Тебе что, мало приключений на сегодня? – завершил он грубо.

– Послушай, кто ты такой, чтобы меня осуждать? Я была на дне рождения однокурсника, и имела полное право выпить немного. Мне не пятнадцать лет. А тебе, вообще, не должно быть до меня дела!

– Тут ты ошибаешься. Случись с тобой что-нибудь сейчас – достанется именно мне. Обязательно найдутся свидетели, видевшие, как ты садилась в мою машину, дорогая Никак. О камерах наблюдений я уже молчу.

– О себе переживаешь?

– Разве это минус?

– А какие гарантии в том, что в твоей машине со мной ничего такого не случится? Уже зная твою манеру разговаривать с бурным участием рук, я могу ожидать от тебя всё что угодно! – резко бросила я.

– Например? – Демид почти смеялся.

– Это у тебя надо уточнять, а не у меня. Я не знаю тебя, может, ты, вообще, маньяк какой-нибудь. Они обычно выглядят… как раз как ты: милые, симпатичные, чистенькие такие, красиво говорят, пахнут дорогими духами, носят дорогие костюмы… – я коснулась пальцами рукава его пиджака и, прощупывая качество приличной ткани, наткнулась на твёрдый бугор бицепса его правой руки.

Эффект от прикосновения оккупировал мои мысли на какое-то время.

– Кто б знал, как я хорош, оказывается? Спасибо, Никак, даже приятно стало, как ты меня описываешь. Сам себе понравился, аж поцеловать себя готов.

– Не обольщайся, я маньяка описывала.

– По-твоему, я маньяк. Ты уверена…

– Я не знаю тебя.

– Ну, говорю ж, давай знакомиться. Я Демид. Являюсь менеджером международной компании по распространению спортивного инвентаря в европейских странах. Если тебя это интересует, расскажу подробнее.

– Мне плевать!

– Ты мне определённо нравишься.

– Когда только успела…

– Сразу же. Как только увидел тебя, так и подумал – моя девочка.

– Самодовольный тип.

Демид рассмеялся, да так, что от удовольствия откинул голову назад. Запах его одеколона разошёлся с новой силой, настойчиво внедряясь в мои нервы.

– Я даже рад теперь, что согласился прийти на вечеринку с твоей подружкой. Представь, наша с тобой Леднёва на первой же тренировке мне все уши прожужжала: Лазарева, Лазарева… Говорит, что тобой надо заняться, что ты уже месяц не спишь и не ешь, а на лекциях смотришь на этого долбанного Кирилла как на звезду с неба…

– Говорю же, дрянь она.

– Наоборот. Она тебя спасать решила.

– От кого?

– От Кирилла, не от меня же.

– Пусть себя спасает.

– Она и спасает. Вот тренируется с персональным тренером, – он отпустил руль и большими пальцами обеих рук ткнул себя в грудь.

– Ах, значит ты по совместительству ещё и персональный тренер? Это толстушка решила похудеть?

– Ну, зачем же так грубо? Она довольно привлекательная и милая девушка. К тому же она говорит, что вы с детства вместе, и о тебе очень хорошо отзывается.

– Разрыдаюсь сейчас…

– Ты недооцениваешь искренний порыв своей подруги.

– Подруги, говоришь? Она тоже с моим Кириллом переспала. Разве так подруги поступают? За моей спиной…

– Но ты же не знаешь, когда это было, если она скрывала их близость. Может, твой Кирилл тогда был вовсе не твоим, а её? Или ещё чьим-то.

– Значит, ей было можно, а мне нельзя, раз она меня решила спасти?

– Ах вот в чём дело? Выходит, вы с ним ещё даже не того… – он снова рассмеялся, и я поняла, что сморозила глупость.

Мне стало обидно и даже немного жаль себя. Я открыла окно и выглянула в него, чтобы отвлечь себя как-то.

– Тебе жарко?

– Меня сейчас стошнит от своих кривых улыбок и пошлого смеха. Останови лучше машину! Вон, смотри, автобусы ещё ходят, я могу здесь выйти. Это ж не одиноко стоять на обочине, там остановка, я пересяду, и тебе не о чём будет беспокоиться. Ты своё выполнил, твоя совесть чиста. Свободен! – сказала я, видя, как автобус съехал с трассы к стоянке.

Но Демид продолжал ехать, будто я разговаривала не с ним.

– Останови. Ну пожалуйста, – оборачиваясь, на оставшийся позади городской автобус, умоляла я.

– Сейчас, разбежался.

– А что это ты командуешь мной? Ты хоть понимаешь, что это – обыкновенный киднеппинг и тебя за это могут арестовать.

– За что? За то, что я взялся тебя проводить поздней ночью в безопасное место?

– Это тоже поручение Леднёвой?

– Нет. Это уже моя инициатива. Я из тех, кто заботится о девочках. Я люблю их и помогаю им.

– Помощник нашёлся. Чем ты лучше Кирилла?

– Я не включаю секс в дружескую взаимопомощь и не вселяю ложных надежд по этому поводу в девичьи мысли. Я просто умею уважать женщин и исполняю их желания.

Он перестал смеяться.

Исполнитель желаний, видите ли. Почти волшебник. Интересно, какие у этих девушек могут быть желания, кроме как похудеть, раз они нанимают себе персонального тренера? Хотя, возможно, он и зрелых дам обслуживает, а те уж точно повисают на его достоинствах. Фу…

Мне хотелось его ненавидеть, но у меня как-то не очень получалось.

– Тебе родителям отзваниваться не надо? Поздно уже, – поинтересовался Демид.

– Нет. Они сейчас на работе.

– Ночная смена?

– Другой континент.

– Не понял?

– Лечат людей и читают лекции в одной из клиник Торонто.

– Далековато забрались.

– Зато ценят.

– Значит, ты по их стопам последуешь?

– Пока не знаю.

– Так ты что, одна живёшь?

– Да. А что здесь удивительного? Мне скоро двадцать два. Я уже большая девочка и могу о себе позаботиться.

– Оно видно.

Он почему-то не смеялся, говоря это. Мне это понравилось. Может, он имел в виду затрещину Кириллу? У меня у самой тогда рука загудела от удара, представляю, что было с щекой Кирилла. Но мне его совсем не жалко. Теперь мне было ясно, что он меня использовал. Только одного не пойму, почему я всего этого не видела раньше? А может, я просто не хотела осмысливать то, что замечала. Наверное, мне тоже хотелось быть с ним рядом, как тем, его бывшим, включая мою Леднёву…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.