Преступивший

– Пусти! Не смей меня трогать! – с ненавистью и воскресшей отвагой сквозь оскаленные зубы прошипела Юля, тщетно пытаясь вырваться.

Со всей дурью стукнула по твёрдой ладони. Яростно зыркнула глазами и гневно уставилась на необъятного противника.

Он не ослабил бульдожью хватку. Даже наоборот, сжал ощутимей. Грозно нахмурился и в упор испепелял негодующим взглядом.

Несколько секунд сверкала непримиримая дуэль сцепившихся взоров.

Наконец Юля, собрав воедино всю злость и силу, намертво впилась острыми ногтями в кисть, держащую её челюсть.

И рванула! Глубоко, до крови сдирая кожу.

Повернула заточенные коготки вглубь тела резким ввинчивающим движением.

Вкладывая в молниеносную атаку весь скопившийся негатив.

Кажется, даже зарычала и зубами клацнула в воздухе.

Мужчина взвыл от неожиданности и пронизывающей боли.

В круглых глазах мелькнуло изумление, которое тут же сменилось неистовым бешенством.

– С-сс…чка! – дёрнул пострадавшей рукой, стряхивая царапающуюся дикарку.

И ладонью со всего размаха рефлекторно влепил ей оглушительную пощёчину.

Удар пришёлся по уху.

Она пролетела по воздуху метра полтора параллельно земле.

Запечатлевая и проживая отдельно каждое мгновенье страшного полёта. Бесконечно долго ожидая приземления.

Не сказать, что перед глазами промелькнула прямо вся жизнь, но действительно успела подумать о многом.

Рухнула боковой частью туловища на крупные белые камни. Больно ударилась ладонями, коленями.

И пронзительно закричала.

Голова тяжело гудела и будто распалась. Первые секунды боялась прикоснуться и убедиться, что череп не раскололся, не треснул от увесистой пощечины великана.

Тут же из темноты материализовались испуганные Александр и Маша:

– Что у вас происходит? Георг, что ты делаешь?! Зачем?

Тот почти рычал и яростно выругался:

– Чёрт! Клянусь, не хотел ударить! Не знаю, как получилось. Автоматически вышло. Сам не ожидал. Взмахнул рукой, не рассчитал силу.

И, растирая поцарапанную руку, зло, возбуждённо, что-то объяснял своему товарищу на непонятном гортанном языке.

Стремительно шагнул к своей жертве, намереваясь осмотреть и оказать помощь.

Но Маша опередила недруга. Стрелой подлетела к сидящей на земле сестре, закрывая собой от обидчика.

Помогла подняться. Отряхнула одежду, поправила растрепанные локоны. Убрала липкие прядки от взмокшего за полсекунды лица. Осмотрела пострадавшее ухо.

Юля, не до конца веря, что всё обошлось: открытых ран нет и кровь не хлещет, осторожно подвигала шеей.

Получилось без усилий. Только немного кружилась голова.

Не сразу заметила, как по щекам ручьём текли слёзы. От боли, от обиды, от страха.

Бледные девушки крепко вцепились друг в друга и испуганно смотрели на спутников.

Мужчины, убедившись, что Юля не травмировалась, поднялась и уверенно стояла на ногах, отошли в сторону. Встали поодаль и бурно, громко заговорили, поглядывая на несмело перешёптывающихся сестёр.

Возбуждённый Георгий хватался за волосы, сотрясал руками, сыпал приглушёнными ругательствами. Голоса постепенно становились тише, ровней.

Мягкий баритон Александра звучал успокаивающе. Он вполголоса, с сочувственной улыбкой, дружелюбно утихомиривал друга. Тот, понурившись, согласно кивал и шумно вздыхал.

Градус накала медленно понижался. Они даже звучно хохотнули, оглянувшись на девушек.

Донеслась саркастическая фраза:

– Отлично взбодрился!

Георг широко размахивал кистью, дул, как бы охлаждая. Включил подсветку на сотовом телефоне, внимательно рассматривая раненую ладонь.

Цокнул языком. Пальцем что-то показал приятелю. Оба удивлённо покачали головами, послышалось популярное местное присловье:

– Вах-вах-вах!

Верзила похлопал Александра по плечу, покосился на сестёр, коротко гоготнул ещё разок и направился к машине.

Обратно возвращались по-другому. Георгий несколько раз покаянным тоном предложил надутой Юле поговорить, указывая на место рядом.

Та презрительно дёрнула плечом и наотрез отказалась общаться, тем более сидеть с взрывным гигантом.

Села подальше от обидчика. На безопасное переднее сиденье, под надёжную защиту обходительного водителя.

Маша отважно разместилась рядом с тем первобытным чудовищем. Он выглядел уже не злым и ни капельки не сонным. Задумчиво и сосредоточенно глядел в затылок примолкшего водителя.

Периодически лыбился и, отворачиваясь, морщил нос, сгоняя нежеланную ухмылку при виде своей небрежно забинтованной ладони.

Сквозь тонкую повязку в нескольких местах проступила тёмная кровь.

Обворожительно улыбаясь, обменялся с младшей сестрой парой фраз чрезвычайно доброжелательным, даже можно сказать, медовым тоном. Стараясь быть максимально приветливым.

В сторону расстроенной Юли больше не смотрел.

Только один раз бросил быстрый угрюмый взгляд на её зарёванное, грязное от размазавшейся туши лицо, когда сестры выходили из машины.

Тяжко со стоном вздохнул и прикрыл глаза.

Глава 5. Красавчик?!

Наутро двоюродные сёстры чуть не поссорились.

Юля категорически требовала прервать отдых и вернуться в Москву. Её ни разу в жизни никто пальцем не трогал.

И вдруг из-за несмертельных дамских царапин получила оглушительный удар от какого-то случайного встречного. Такой силы, что не удержалась на ногах.

Хотя по факту её действия являлись самой стандартной самообороной.

Да ведь? Разве не так?

Удивительно, что бедная голова осталась целой и не было синяка. Но если задевать или слегка нажимать, боль всё ещё немного ощущалась. Особенно в районе уха, месте соприкосновения с тяжёлой рукой ненормального мужчины.

Настроение было безнадёжно отравлено кошмарным событием.

Не её это место, не её город. Больше в эти края она ни за что не приедет.

Если только в далёкой старости, когда можно будет спокойно гулять, не привлекая голодного внимания темпераментных мужчин. Ходить, куда нравится в любое время, делать, что хочешь. Без страха, что кто-то начнёт зазывать, хватать за руки, оскорбляться отказом и выяснять отношения.

Юля хмурилась и сердито поглядывала на Машу.

Та не хотела уезжать.  У неё только-только завязались романтические отношения. Волнующие, влекущие.

В конце концов, после долгих препирательств двоюродные сёстры договорились, что, несмотря ни на каких агрессивных аборигенов, доживут весь оплаченный срок. От которого недогулянной осталось около недели.

Больше ни на какие сомнительные прогулки не ходят, новых развлечений не ищут. Достаточно вкусили приключений на пятую точку. Жестокий урок усвоили в полном объёме. Правильные выводы сделали. Повторения не допустят. Будут загорать, купаться в море. И всё.

А если Маше так нравился обаятельный и сдержанный Александр, то они могли встречаться вдвоём. Без неуместной Юлиной подстраховки. Третий лишний.

Старшая сестра, впечатлённая и в буквальном смысле слова припечатанная грубостью недавнего знакомого, чувствовала себя спокойно и безопасно, только если находилась вечером на освещённой территории гостиницы. Среди знакомых людей с понятным и родным менталитетом.

                                                                                   *******

После трёхчасового одуряющего плавления на пляже, ближе к вечеру девушки почти совсем успокоились.

Решили прогуляться в облюбованное прохладное кафе. Вкусно и сытно поужинать, посидеть среди праздной суеты бездельничающих людей.

Окончательно выветрить в отвлекающей обстановке остатки тревожных переживаний. Хотелось маленькой вакханалии.

Отдохнули часок в номере, остыли от солнца, взбодрились под душем. Принарядились чуть ярче обычного.

Добавили чёткости и привлекательности загорелым лицам освежающим макияжем. Соответственно случаю.

Они брели обычной дорогой, по которой ходили несколько раз в день и которая стала привычной и полностью изученной за две недели отпуска.

По оживлённой центральной улице райончика. Здесь бойко сгрудились все местные магазины, кафе, различные агентства, мелкие конторки.

Кузины не спешили. Расслабленно и беззаботно болтали. Изобретали, как бы интересней распорядиться оставшимися днями каникул. Прикинули, чем займутся после возвращения домой. Договорились, куда стоило слетать в следующий раз.

Неприятный инцидент задвинули в дальние закутки памяти, чтобы тяжёлая история не отравляла последнюю неделю пребывания на море.

К ним вернулось приподнятое настроение. Обе бурно жестикулировали, смеялись. То и дело останавливались, разбирая особо интересные и животрепещущие моменты незаметно промчавшегося отдыха.

По сторонам не смотрели. Ничего нового, необычного не происходило. Всё было знакомым и примелькавшимся.

Впереди, на их пути, на слегка изолированной от дороги площадке, рядом с припаркованными машинами, скучилась небольшая группа местных. Что-то громко и азартно обсуждали, не обращая внимание на малочисленных прохожих.

В основном это были возрастные, солидно выглядящие мужчины. Похоже, укромное местечко для неформальных встреч облюбовали здешние бизнесмены средней руки. Деловой прикид, хорошие костюмы, ухоженность отличали их от жителей соседних домов.

Девушки регулярно замечали приметную компанию, но никогда не рассматривали никого из участников. Так же, как и горячо дискутирующие люди не интересовались проходящими мимо них отдыхающими.

Сёстры рассеянно глянули на слишком расшумевшихся мужчин и продолжили неторопливое дефиле.

Приостановились в нескольких метрах от дельцов.

Вместе с другими зеваками стали наблюдать, смеяться и снимать на видео, как забавно скакал игривый котёнок. Он потешно охотился за мыльными пузырями, которые, переливаясь всеми цветами радуги, вылетали из детской игрушки.

Вдруг Маша осторожно толкнула Юлю рукой и, волнуясь, вполголоса изумлённо выпалила:

– Ого! Юль… Смотри, смотри! Там же этот… вчерашний. Как его… э-э… Георг. Стоит Смотрит. Ой! Увидел нас. Вау! Ничего себе! Какой красавчик. Обалдеть!

Юля резко повернулась и внимательно обозрела мужчин. Один из них отвлёкся от общей беседы, пристально и озадаченно уставился на неё.

Их удивлённые взгляды встретились. Или, скорее, столкнулись? Оба ошеломлённо застыли, рассматривая друг друга в дневном свете.

Да, это был вчерашний обидчик. Только сегодня выглядел совсем по-другому. Элегантный, лощёный, в стильном костюме, идеально сидящем на красивой атлетической фигуре. Воротник рубашки был небрежно расстёгнут, галстук франтовато приспущен. Скулы гладко, до синевы выбриты.

Он широко, белозубо улыбался своим товарищам. Как ослепительный плейбой, сошедший со страниц глянцевого журнала. Мало напоминал того помятого, мрачного и щетинистого громилу, который без раздумий врезал беззащитной девушке по голове.

Юля испуганно сверкнула расширившимися глазами и жарко вспыхнула.

Её заметно подбросило от неожиданности. Весь организм встрепенулся и сжался. Рука невольно взлетела к волосам, инстинктивно защищая и прикрывая ушибленное ухо. Сразу заныли затылок и бок, засаднили ободранные при падении ладошки и колени.

Она отчаянно, чуть не до слёз, расстроилась, что не сдержала бессознательную реакцию. И унизивший человек не мог не заметить, какой переполох вызывал одним видом.

Наверное, злорадствует, созерцая её страх? От досады скривилась.

«Во что бы ни стало исправить ситуацию! Сохранить самообладание. Показать, что не боюсь, а презираю недруга».

Нахмурилась, гордо выпрямилась.

Неспешно поводила пальчиками по экрану мобильника, отключая видеокамеру.

С показной аккуратностью: это же сейчас самое важное, а вовсе не колючий взор разнаряженного чудовища, опустила телефон в сумочку.

Исподлобья сверху вниз смерила Георга уничтожающим прищуром.

Насмешливо хмыкнув, брезгливо выпятила губу. Надменно подняла подбородок.

Повернулась спиной и демонстративно перешла на другую сторону дороги.

Георгий тоже не сразу узнал свою переодетую, посвежевшую и намарафетившуюся жертву.

Внимательно разглядывал. Наморщив высокий лоб, сузив глаза, вспоминая. Задумчиво потёр челюсть. Наконец ахнул вполголоса, поняв, кто перед ним. Брови удивлённо поползли вверх.

Слегка покачал головой, как бы соглашаясь с собой: «А-а… Вот это кто. Та самая. Которая царапается».

Машинально взглянул на пострадавшую кисть, кончиками пальцев осторожно коснулся её. Скривился в едва сдерживаемой саркастической ухмылке.

Слабо, уголками губ, подбадривающе улыбнулся поражённой Маше, поприветствовав её лёгким кивком. И продолжил неотрывно с непроницаемым лицом сканировать старшую путешественницу.

– Идём! – строго и требовательно прошипела возмущённая Юля застывшей на одном месте сестре. – Держи хвост пистолетом. Пусть не думает, что кто-то боится.

Повысив голос, чтобы до мужчины донеслись слова, с чувством добавила:

– Ничтожество!

Отметила, как хорошо хлестнула мерзавца ядовитая реплика.

Тот густо покраснел и часто заморгал. Стиснул зубы. По наглой физиономии прокатилась масса эмоций: растерянность, стыд, обида. И тут же всё решительно снесла и заглушила чистая, неприкрытая злость.

Всем корпусом наклонился вперёд, будто намеревался шагнуть к ней. Но укротил порыв. Врос в землю.

Юля вызывающе расправила плечи, строптиво тряхнула волосами. Плавно отвела заносчивый взгляд, ещё выше вздёрнула нос. Поплыла по тротуару подчёркнуто независимо. Чтобы тот психически нездоровый хмырь не заподозрил, что она испугалась внезапной встречи.

Всем видом сигнализируя, что он – никто. Ноль. Что ни капельки не струсила. И вообще, Георг не стоит малейшего внимания.

 При этом обескураженно осознала, что непреодолимый, сковывающий ужас, который испытала с первых минут знакомства с этим мрачным человеком, вернулся. И чтобы идти с достоинством под его цепким немигающим взором, приходилось напрягаться по полной программе.

Ноги одеревенели. Усилием воли Юля сдерживала мелкую противную вибрацию, которая от похолодевшего затылка по позвоночнику сползла в трусливо дрогнувшие колени.

С трудом унимала нервный стук зубов.

Наверное, это полупарализованное состояние испытывает обречённая на неминуемую гибель жертва, оказавшаяся в одной клетке с сильным безжалостным хищником.

В тот момент, когда он оценивающим взором исследует её перед роковым нападением. Подбирает удобный участок тела, чтобы вцепиться мёртвой хваткой и разорвать, сожрать.

Почему и сейчас, днём в людном месте в Юле проснулся странный, пронизывающий страх?

Такой, что напрочь пропала улыбка и возникло интуитивное ощущение нависшей угрозы. Желание исчезнуть, оказаться в другом месте. Как можно дальше.

«Опасность!» – беззвучно и безошибочно оглушающей сиреной вопило шестое чувство. Верное предчувствие грядущей беды.

Внутренне застонала: «Ох… Умудрилась же испортить прекрасный отдых ссорой с двуликим чудищем! – тут же встрепенулась: – Стоп! Достаточно. Спокойствие. Немедленно взять себя в руки. Ничего страшного не может произойти. Мы находимся среди разумных людей, под защитой солнечного дня, живём в цивилизованном, стабильном мире. Он не царь и не бандит. Такой же законопослушный гражданин и вынужден хотя бы на публике подчиняться общепринятым законам. Выдохнуть. Расслабиться».

Но всей кожей отчаянно осязала, как леденящим сканером пронзал тяжёлый взгляд не на шутку разозлённого врага.

Хотелось свести лопатки и черепахой втянуть голову в плечи. Едва сдерживалась от бессилия. От того, чтобы не броситься в паническое бегство.

Ахнула про себя: «Боже… Что со мной творится? Почему такой безудержный животный страх? До слёз…»

Когда отошли на приличное расстояние, прошептала подрагивающими губами сестре:

– Посмотри, он всё ещё следит за нами?

Маша оглянулась.

Георг зловеще возвышался на прежнем месте, ещё больше отделившись от группы своих товарищей. Пристально и иронично смотрел вслед, надменно приподняв выбритый до лоска подбородок. Воинственно растопырил локти в стороны, заложив руки в карманы брюк. Широко расставив ноги.

Обратно расстроенные девушки шли другой дорогой. Настроение было хуже некуда.

Глава 6. Откровения

На следующий вечер сдружившаяся отельная компания, как обычно, собралась в излюбленной беседке.

Было тепло и безветренно. Накромсали гигантских бутербродов, посыпали сыром, чесноком. Расплавили в микроволновке. Водрузили на стол громоздкий тазик с пахучей зеленью и перезревшими, покрытыми влажными трещинами от распираемых соков, фруктами.

Центр сего великолепия Сергей с щедрого барского плеча украсил объёмной посудиной с домашним вином.

Все оживились, зашумели. Заискрилась шебутная болтовня. С шутками, прибаутками, рассказами о новостях уходящего дня.

Юля сидела в углу с отстранённо-кислым видом и вяло реагировала на обсуждение.

Сергей несколько раз внимательно глянул на неё. На непривычно задумчивую Машу.

Что-то понимающе прикинул и полюбопытствовал:

– Девчонки, вы что такие тихие? Без настроения сегодня.

– Да… Так, – грустно махнула рукой младшая гостья.

– Всё забываю спросить: как съездили на море с моими пацанами? Довольные? Хороши орлы? Понравились? Нормально пообщались, все живы-здоровы-удовлетворены? – не успокоился ехидный парень.

Сёстры переглянулись, хищно сверкнули глазами. Прямо-таки одновременно вздыбились: Сергей попал в яблочко.

Как-как сказал? Орлы? Кто-кто орёл? Георгий? И их прорвало.

Бурный поток злых слов и эмоций полился из негодующих девушек.

Яростно, с обидой принялись ругать гориллоподобного, по их словам, приятеля. Возмущались диким поведением. Его показательно неряшливым видом при знакомстве.

То и дело перебивали друг друга. Поддакивали, спорили, кипели. Вспоминали новые подробности оскорбления.

Силу удара, траекторию полёта. Показывали пострадавшее ухо. Изображали этапы злополучной поездки.

По десять раз повторяли одно и то же, дополняли красочными подробностями.

Свалили в эту же взрывную кучу претензии и нескромные запросы всех местных мужчин.

Сергей охал, ахал, цокал языком. Переспрашивал, уточнял. Заглядывал в демонстрируемое ухо, как-то слишком сосредоточенно сопел в него и, сдвинув брови, сочувственно качал головой.

Его глаза загадочно поблёскивали.

Пока увлечённые живописным повествованием сёстры не заметили, что он откровенно смеялся и подтрунивал над ними.

Это их вдруг успокоило. Для порядка отругали слушателя за ехидное выражение лица, за нечуткость и толстокожесть, проявленные при описании перенесённых страданий.

Ещё немного понегодовали. Но осознание того, что со стороны всё не настолько трагично, как виделось им, принесло облегчение.

Парень, получив на орехи за компанию с отсутствующим обидчиком, расхохотался:

– Успокойтесь. Не думайте о случившемся. Хватит расстраиваться и заморачиваться: все живы, здоровы. Вы в безопасности. Наслаждайтесь отдыхом.

Вложил обеим в руки фужеры, наполненные вином. Подмигнул:

– Во! Лекарство. Расслабьтесь, девчонки. По поводу конфликта – я удивлён, если честно. Георг на самом деле неплохой парень. Впервые слышу, чтобы на кого-то бросился с кулаками. Тем более на женщину. Наоборот, всегда против насилия. Любитель порядка, справедливости.

Переваривая информацию, Сергей склонил голову и замер, размышляя. Через минуту встрепенулся, шутливо прикрикнул:

– Так, дамы, не понял – что застыли? Давайте – за мир и дружбу! – приподнял бокал, чокнулся с сёстрами.

Поднёс сосуд к губам и принялся неспешно цедить жидкость, наслаждаясь терпким вкусом молодого вина. Задумался вслух:

– Не понимаю, какая муха его укусила. Странно. Ты уверена, что специально ударил? А Юль?

Та сердито фыркнула и не ответила.

– Может, нечаянно вышло? Расспрошу у него позже. Что-то тут не так… Говоришь, тоже его поранила? Подрались, значит? Битва на берегу, – дурачился мужчина, – И не старик он. С чего взяли, что старый? Темно было, не рассмотрели? Лет тридцать пять ему. Ни злодей, ни бандит. Нормальный человек. У него тоже есть собственная гостиница, только в центре города. Побольше нашей. С хорошим доходом. Где-то там же квартира, в которой живёт. И неподалеку от нас родительский дом находится. Иногда сдаёт его на лето постояльцам, – продолжал оправдывать провинившегося приятеля.

Маша рассеяно водила пальчиком по краю фужера и, широко распахнув глаза, с нескрываемым любопытством слушала Сергея.

А Юля отодвинулась подальше, скорчила брезгливую гримасу и старательно перебирала фрукты, делая вид, что рассказ о неприятеле её ничуть не интересовал. Даже раздражал.

– Лет десять-пятнадцать назад у него почти вся семья погибла под обвалом в горах. Отец, брат, ещё какие-то родственники. В машине ехали. Страшная история. Мать после этого умом помешалась. Несколько лет он за ней ухаживал. В горах у них был заброшенный дом. Оборудовал комнату в подвале, приспособил, чтобы закрывать её там. Поил, кормил, мыл. Она вырывалась, буйствовала. Пару раз сбегала. Потом умерла.

Сергей остановился и как-то нехорошо усмехнулся.

Налил новую порцию напитка, хлебнул. Покосился на враждебную спину демонстративно отвернувшейся старшей сестры. Вздохнув, продолжил:

– Когда родственники погибли, Георг содержал вдову брата с двумя маленькими племянниками. Эх… Она молодая, чертовски красивая баба была! Но о-о-очень избалованная и гулящая. Сошлись они, начали жить вместе. Как муж и жена, но официально не расписывались. Георг собственной семьёй, детьми так и не обзавёлся. Всё для них делал. Вкалывал, как папа Карло, чтобы его королевна ни в чём не нуждались. Та несколько раз за год в тёплые страны летала без него. Он отпускал, не сомневался. А она ещё та штучка была. Ни в чём себе не отказывала: украшения, наряды крутые, рестораны. На сборища какие-то подозрительные шастала, разное о тех вечеринках болтали. Пару раз влипала в скандальные истории. Изменяла ему, все знали. Георгу говорили, он не слушал никого. Хитрая была зараза, изворачивалась. Любил, видимо и верил ей.

А эта ушлая мадам, как только пацаны подросли, собрала шмотки и сбежала с каким-то богатым мужиком за границу. Вместе с детьми. От Георгия на их вывоз даже разрешение не надо было, потому что не отец. Говорят, тяжело переживал. Долго отходил. А зря. Баба большая стерва была. Даже хорошо, что сама слиняла. Зол он на вашего «брата» – женщин. Не обижает, но и не церемонится. Чисто потребительское отношение, по необходимости. Без обязательств. Настроение появится: знакомится, пользуется, а потом до свидания. Свободна. Заморочки с ухаживаниями, любовь «на века» не для него. Георг это не скрывает. Никому ничего не обещает. Не хочешь, не устраивает такая связь – спасибо за компанию, гуляй дальше. Хватает других: доступных, скучающих.

Юля скептически хмыкнула. Потянулась к тазику, выбрала самый красивый персик, надкусила. В сторону язвительно пробормотала:

– Ой… Сейчас обрыдаюсь над судьбой одинокого волосатого орангутана.

Сергей услышал. Нахмурился, укоризненно покачал головой. Разочарованно повернулся к ехидничающей блондинке.

Повысив голос, осуждающе отозвался:

– Поэтому я удивился, что вы с ними поехали. Сразу понял, что ничем хорошим это не закончится, но девушки вы взрослые. Не дурочки малолетние. Заскучали, потянуло на приключения. Зачем отговаривать? Может, вы любите таким образом развлекаться. А если не хотели, то извините, должны бы соображать, чем дело может обернуться, когда к малознакомым мужикам в машину садитесь. Вечером. Пара на пару. На что рассчитывают они и что о вас подумали. Да, Георгий – горячий, взрывной – это факт. Остановить его трудно. С детства такой. Нельзя ему хамить.

Сергей приостановил рассказ, полюбовался на отзывчивое личико симпатичной младшей сестры, подмигнул.

Взглянул на угрюмую физиономию старшей. Какой контраст! Поневоле усмехнулся.

– Юль, не переживай. Преследовать и угрожать он не станет. Это точно. Наверное, забыл уже про тебя. А если вспоминает, то от стыда, что так получилось. Вообще, поговорю-ка я с Георгом. Хочу понять, что произошло. Надо вас помирить. Пусть извинится. Бить девушку ни при каких обстоятельствах нельзя, – оптимистично завершил мужчина.

Недоеденный персик выпал из руки и покатился по земле. Глаза Юли округлились:

– Что?! Это серьёзно? Ещё раз встретиться с тем дикарём? Нет-нет-нет! Пожалуйста, только не это. Ни за что! Маш, ты слышишь? Что молчишь?

Девушки всполошились и с повторным энтузиазмом накинулись на курортного приятеля. Теперь с жаром доказывая, что не стоит делать и навязывать то, о чём не просили. Не нужны извинения, объяснения. Ничего не надо.