Карнавал лжи

– Простите за беспокойство, Ваша Светлость, – извинилась девушка, пока один из её коллег возвращал банту первозданный вид. – Сами понимаете, должность обязывает.

– Что вы, какое беспокойство, – улыбнулся Леогран. – Безопасность Его Величества превыше всего. Храни его Богиня, чтобы с ним королевство процветало долгие годы.

Скользнув взглядом по его бледному лицу с ледяными метками, девушка на миг улыбнулась в ответ.

– К слову, отличный подарок. – Она посмотрела на Ташу – уже без улыбки: – Морли-малэн?

Осложнений вновь не возникло. Только небольшая заминка после первого вопроса, когда Таша в ответ на фразу «Ваше имя?» пытливо оглянулась на Орека.

– Что, Таша?

– Понимаете ли… моего настоящего отца я не знаю, а приёмных у меня было два. Один из них уже умер. Второй в действительности моим отцом не является. Чьё второе имя мне брать, чтобы вышло правдиво?

– Того, кого вы сами считаете отцом, – ответила вместо Орека девушка-кеар.

Таша, кивнув, изрекла «Тариша Арондель Морли», и правдометр удовлетворённо звякнул.

С остальными двумя вопросами проблем не возникло.

– Я буду здесь, Лео, – сказал Орек, когда племянник вопросительно взглянул на него. – Меня на аудиенции не ждут. Советник сам представит тебя королю.

Лишь секунда молчания, предварившая кивок Леограна, выдала: ему было бы спокойнее, будь дядя рядом с ним в столь ответственный момент.

Убрав чудо-приборы, кеары расступились. Советник коротко стукнул в дверь – и, услышав в ответ приглушённое «да-да, войдите», взялся за резную медную ручку.

– Подождите здесь, Морли-малэн. Боюсь, деловые разговоры мужчин будут вам неинтересны, – бросил он. – Когда Его Величество наконец сможет уделить вам всё своё внимание, вас позовут.

Знаком велев Леограну следовать за ним, Советник прошествовал в королевский кабинет.

На миг Таша различила кресло у окна, фигуру в чёрном и красивое лицо человека, когда-то угостившего её яблоком в карамели. Затем двери закрылись, оставив девушку стоять в приёмной наедине с мыслями обо всём, что происходит и произошло.

…она законная наследница рода Морли. Наследница множества имений и огромного состояния. Вскоре её примет король – и его сил должно хватить, чтобы защитить Ташу от кукловода, даже если это его Первый Советник. Завтра она будет представлена всей знати Равнинной. Через несколько дней – знати всего королевства.

Таша стояла перед дверьми в королевские покои – и не могла в это поверить.

Всё шло слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Мы с вами раньше не встречались? – спросил вдруг один из кеаров.

Таша честно пригляделась – и покачала головой: взъерошенного молодого человека с открытым дружелюбным лицом она явно видела впервые.

– Я не сразу узнал, но… – королевский рыцарь пристально смотрел на неё, – когда-то я столкнулся с девушкой, поразительно на вас похожей.

Орек, прохаживавшийся по приёмной взад-вперёд, заложив руки за спину, круто повернулся на каблуках.

Таша поправила причёску; едва ли та действительно нуждалась в поправке, но ей нужно было как-то скрыть озадаченность.

– Как ваше имя? – спросила она неуверенно.

– Бардэри Орглид.

– Простите, не припоминаю нашей встречи.

– Готовы подтвердить на правдометре?

Даже кеары оглянулись на своего товарища с недоумением.

– Зачем? – тут же вскинулся Орек.

– Та девушка… я видел её в весьма сомнительной компании. Компании людей, чьи приятели едва ли могут быть допущены к Его Величеству. – Взяв со столика правдометр, кеар протянул ей деревянную ручку. – Хочу быть уверенным, что обознался.

– Вы обознались, – ледяным тоном произнёс Орек, защитным жестом кладя руку Таше на плечо.

– Ничего страшного, Норман-энтаро, – сказала девушка. – Мне нечего скрывать.

Её ладонь спокойно сомкнулась на дереве, ещё хранившем тепло от прошлого прикосновения.

– Тариша Морли, – заговорил кеар, – вы действительно не видели меня до сегодняшнего дня?

– Нет, не видела.

Звяк.

– И никогда раньше не встречались с королевскими рыцарями?

– Нет. Или не знала, что это королевские рыцари.

Ещё один.

– И никогда не имели дел с заговорщиками, входившими в тайное общество «Тёмный венец»?

– «Тёмный»… что?! – От изумления Таша едва не разжала пальцы. – Вы в своём уме?

– Бард, – мягко изрекла девушка-кеар, – её память только что просмотрели от и до. Сама Мастер Странница. Ты всерьёз полагаешь…

– Отвечайте!

– Нет, конечно! – Правдометр подтвердил её слова, и Таша тут же отдёрнула ладонь, чтобы яростно скрестить руки на груди. – Довольны?

– Простите, Ваше Сиятельство. Значит, и правда обознался, – смиренно ответил молодой человек, опуская прибор. – Работа такая, сами понимаете.

– Ваше рвение заслуживает похвалы, – процедила Таша, отворачиваясь, чтобы почти уткнуться лицом в серый бархат парадного сюртука Орека. Тот успокаивающе сжимал её плечо, сверля кеаров гневным взглядом, но тревога уже заворочалась комом в груди, тошнотой подступила к горлу, побежала мурашками по спине. Что-то случится, шептали тоненькие голоса на грани сознания, что-то страшное, что-то…

Наверное, поэтому Таша даже не слишком испугалась, когда из-за дверей послышался полный ужаса крик Леограна: «Помогите, кто-нибудь!!!»

Крик ещё не стих, а кеары уже врывались в комнату. Таша с Ореком, недолго думая, рванули следом – и замерли: посреди кабинета на полу лежал Шейлиреар. Лицо короля светилось мертвенной бледностью, кровь стекала изо рта, расплываясь багряным пятном на светлом ковре.

Рядом с бессильно разжатой ладонью Его Величества лежал подаренный кубок.

Растерянный Леогран нависал над королём. Советник стоял подле него на коленях, но моментально повернулся к кеарам, чтобы прошипеть:

– Взять ублюдков. Норманов. Обоих.

– Стойте! – воскликнул Леогран – бледный до того, что ледяные метки на его лице выцвели, почти слившись цветом с кожей. – Я не…

Его прервал взмах руки одного из кеаров, заставивший и юного герцога, и его дядю, не успевшего сказать и слова, плашмя повалиться на ковёр.

– Нет! – закричала Таша, когда один из королевских рыцарей бесцеремонно ухватил её за плечи и поволок прочь из комнаты. – Вы не смеете! Норманы здесь ни при…

– Риа, первую магическую помощь королю, – не слушая, отрывисто велел Советник, поднимаясь с колен; девушка-кеар быстрым движением извлекла из бархатного чехла покоившийся там предмет – флейту тёмного дерева. – Бард, немедленно вызывай Травницу. – Рыцарь мигом вытащил из кармана штанов серебряное зеркальце. – Норманов – на допрос. – Четверо кеаров, подхватив бесчувственных Норманов под локотки, поволокли тех прочь из кабинета. – За остальными членами семьи пошлите в гостиницу. Морли-малэн отвезите туда же.

– Нет, пожалуйста! Леогран не мог этого сделать! – Таша вырывалась из хватки кеара так отчаянно, что тот уступил, позволив ей задержаться на пороге. – Я должна знать, что случилось, имею право знать!

Стоя над королём, девушка-кеар поднесла флейту к губам, прикрыла глаза – и комнату наполнили тихие звуки. Рождаемые инструментом ноты казались осязаемыми: будто вот сейчас протянешь руку и поймаешь их – невидимых бабочек, порхающих вокруг и складывающих мелодию, походящую на тихий плач.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Советник. – В конце концов, вы почти свидетельница. Пусть посидит в приёмной, я с ней позже поговорю, – велел он кеару, сжимавшему Ташины предплечья.

– Советник, – произнёс Бард, не отрывая глаз от зеркала, – а допросить её…

– Досмотр её памяти закончили полчаса назад. Никаких сомнительных мест, никаких следов магического вмешательства не обнаружено. – Советник холодно смотрел на Ташу. – Лучше уйдите по-хорошему, Морли-малэн. Сами. Подумайте о чести рода, который вы отныне представляете. Вы же не желаете, чтобы вас тащили, как нашкодившую девчонку в угол?

Сжав кулаки, Таша выкрутилась из ослабшей хватки кеара и пружинистой походкой вышла из кабинета.

Норманов в приёмной уже не было.

Третий Мастер Адамантской Школы, которого Таше посчастливилось увидеть за день, появился у дверей королевского кабинета буквально моментом позже. Вернее, появилась. Белая мантия наследницы Ликбера Великого облекала пышное тело, гармонировала с седеющими тёмными волосами, странно смотревшимися над гладким лицом вовсе не старой женщины. Глаза, серебристо-зелёные, как сушёная мята, лишь мельком обратились на Ташу, напряжённой струной застывшую в дальнем углу. Волшебницу впустил в приёмную кеар, охранявший вход со стороны коридора; видимо, он справедливо предположил, что в окно Морли-малэн прыгать не станет, а стало быть, остаётся лишь отрезать ей возможность сбежать через дверь.

Как будто она хотела бежать.

Мастер Травница вошла в королевский кабинет, и пение флейты стихло. Двери захлопнулись, но Таша, не выдержав, подкралась к ним и приникла к массивной замочной скважине.

– Проклятие Гедеона, – коротко сообщила девушка-кеар, отходя в сторону, уступая Травнице место подле короля. Советник следил за ними, восседая в кресле поодаль. – Я вытащила это из его крови в физический эфир и растворила, что могла. Остальное выше моих сил.

– Этого достаточно. – Опустившись на колени, волшебница засучила белоснежные рукава. – Прижмите его к полу.

Шейлиреар уже не лежал сломанной куклой: метался, хрипло дыша сквозь стиснутые зубы. Чёрные волосы колечками пристали к мокрому лбу, на скулах рдели пятна лихорадочного румянца. Риа и Бард за руки и за ноги прижали монарха к ковру; бесцеремонно рванув тёмный сюртук, брызнувший пуговицами во все стороны, и рубашку под ним, волшебница обнажила королю грудь. Нашептывая что-то, она провела ладонями над гладкой бледной кожей, не касаясь, точно снимая невидимую паутину. Потом назад. И снова, и снова: неторопливо, расчётливо. Лицо её было бесстрастным, чуть нахмуренным в сосредоточенности. После каждых двух-трёх пассов Травница комкала в пальцах нечто незримое и отбрасывала в сторону; спустя пару секунд невидимое нечто таяло вполне видимой сизой дымкой, приправляя воздух кладбищенским зловонием.

Таша не знала, сколько раз волшебница провела руками над телом короля, сколько незримой магической скверны было отброшено в сторону. Счёт потерялся, размылся в убаюкивающих движениях.

Но спустя какое-то время Травница отряхнула руки – и, убедившись, что Шейлиреар дышит ровно, выпрямилась.

– Порядок. Можете отпускать. – Встав, волшебница извлекла из ниоткуда неприглядную жестяную банку. – Переложите его на кушетку.

Нельзя было сказать, что Травница морщится. Да и движения её были спокойны. Но некое напряжение в женском лице заставило Ташу присмотреться к её пальцам… превратившимся в сплошные волдыри.

– Он выживет? – безо всякого выражения спросил Советник, когда Бард и Риа унесли короля из Ташиного поля зрения.

– Куда денется? – почти равнодушно откликнулась Травница, обильно смазывая волдыри бальзамом из призванной банки. – Уже выжил.

– Шерна, мне кажется или ты чем-то озадачена?

– Риа одной флейтой способна излечить не слишком запущенные случаи, так? Знаю, что так. Но она только и смогла, что вытащить эту дрянь в физический эфир. – Волшебница развела руками, и банка исчезла. – А сколько тьмы я выкачала из эфира… – Она посмотрела на свои пальцы. – Силы проклятия легко отправили бы на тот свет знаешь скольких? Человек десять.

– И о чём ты думаешь?

– Что наше величество даже сильнее, чем мы предполагали. И мне страшно представить, как силён тот, кто заколдовал эту милую вещичку. – Травница поддела кубок острым мыском кожаного башмака. – Проклятие ведь не засветилось? Видимо, нет. Иначе всё было бы… совсем иначе.

– Оно не могло засветиться, – покачала головой девушка-кеар, возвращаясь к беседующим. – Дремлющее проклятие Гедеона проявляет себя лишь слегка повышенной магической активностью…

– Которую скрыли рогом единорога, – закончил Советник бесстрастно. – Провели, как детей.

– Вы не могли знать, – рассудительно заметила волшебница. – Проклятие Гедеона знаете сколько лет никто не мог сотворить? Сотни. Просто не рождались такие маги.

– Родился вот кто-то, – яростно выплюнул Бард, встав рядом с Риа. – Проклятье! Мы же проверяли этот дамнарский кубок! Щупали его! Почему проклятие не подействовало на нас?!

– Оно настраивается на конкретный объект, – терпеливо пояснила Травница. – Портрет на кубке – элемент настройки. Уверена, в кость вделано что-то, принадлежащее королю: волос, ноготь… обрывок одежды, может быть? Что-то из личных вещей, хранивших след его физического эфира.

– Мы ничего не могли сделать, – сказала девушка-кеар тихо и горько. – Будь Его Величество не так силён… Кстати, ничего, что Морли-малэн нас подслушивает?

Таша отскочила от двери – но, как ни странно, ответ Советника расслышала отчётливо, словно всё ещё стояла рядом:

– Как будто это что-то изменит. Присмотрите за ней, чтобы не сбежала. После допроса я с ней разберусь.

Вновь скользнув в дальний угол приёмной, Таша проследила, как Советник выходит из кабинета и, напрочь игнорируя её существование, шествует мимо: туда, где сейчас будут допрашивать Лео и Орека.

…всё это не может быть случайностью. То, что она сегодня оказалась здесь. То, что именно Норманам подбросили средство убийства короля (а что им его подбросили, Таша была абсолютно уверена). То, что Советник так похож на кукловода – и наблюдал за умирающим королём с таким безэмоциональным, почти удовлетворённым лицом. Не может.

Этим летом Таша отлично усвоила важный урок – случайностей не бывает. Не в её жизни, во всяком случае.

– Как вы, Морли-малэн? – сухо поинтересовалась девушка по имени Риа, выглянув из-за двери.

Таша промолчала.

Смерив её цепким усталым взглядом, Риа шагнула обратно в кабинет, и мгновением позже до Таши донёсся её голос:

– Мастер, немного парки не помешало бы. Не соблаговолите?

В приёмную девушка вернулась с кружкой, источавшей душистый дымок, от которого веяло молоком, мёдом и цветами.

– Пейте, – сказала Риа. – Одолжили с княжеской кухни. Это парки, его делают цверги.

– Я знаю, – ответила Таша, беря глиняную кружку.

От взгляда тёмных глаз чудесной флейтистки почему-то делалось не по себе. И то, как она говорила… бережная мягкость взрослого, имеющего дело с испуганным ребёнком. Хотя Таша и правда была напугана: она помнила, что грозило тому, кто осмелится покуситься на жизнь короля.

Взыскание имущества – и казнь. Его самого и ближайших кровных родственников.

Закон этот был принят давным-давно и отлично работал, вынуждая противников короля хорошенько подумать, прежде чем решаться на покушение. Даже если ты не слишком дорожил собственной жизнью, мысль о том, что следом за тобой головы сложит твоя семья, могла остановить многих.

Если кого-то из Норманов признают виновным, умрут все трое. И Орек, и Лео, и Элль.

– Пейте… Ваше Сиятельство. Лучше станет. – Титул, высказанный из уст флейтистки, походил на насмешку. – Я посидела бы с вами, но моё место сейчас подле Его Величества.

– Вы так его любите? – спросила Таша неожиданно даже для себя.

– Любой из кеаров отдаст за него жизнь, – ответила та без раздумий. – Отдавать жизнь за того, кого любишь, куда приятнее, чем за того, кто тебе безразличен.

Тон её был ровным, но у Таши возникло неловкое ощущение прикосновения к чему-то очень личному.

– Проклятие точно было в кубке? Его Величество не мог проклясть кто-то из тех, кто был в кабинете? – не выдержав, скороговоркой спросила она.

Риа уставилась на неё так, что под этим взглядом – взглядом девчонки, казавшейся немногим старше её самой, – Таша ощутила себя несмышлёным младенцем.

– Я видела на кубке следы магического эфира. Следы того же проклятия, что убивало его, – выговорила девушка-кеар. – И когда всё случилось, с ним в кабинете не было магов.

– А Советник…

– Он не маг. Во всяком случае, не сотворил ни единого заклятия за, поверьте, немалое время моей службы.

– Норманы не делали этого, – сказала Таша, отметив это «немалое». Впрочем, чудесная флейтистка явно была магом, а судить о возрасте магов по внешности – безнадёжное дело.

Уточнение она тоже отметила. В конце концов, кукловоду и так приходилось скрывать от окружающих свою изуверскую сущность; почему бы для надёжности не утаить ещё и магический дар? Интереснее было, каким образом Советнику удалось обмануть приборы на входе в кабинет. Исказить показания правдометра с помощью магии было несложно, но чудометр обязан был просигналить кеарам, что некто поблизости творит недозволенное колдовство…

С другой стороны, летом Таша уже убедилась: её кукловод ещё и не на такое способен.

– Возможно, – легко согласилась Риа.

– Не делали. – Таша стиснула кружку в руках так, что глина почти затрещала. – Их подставили.

– Мастер Странница во всём разберётся. – Девушка положила руку на чехол с флейтой. – Будьте здесь, Морли-малэн. И лучше не пытайтесь уйти.

Когда Советник вновь возник на пороге приёмной, Таша всё ещё сжимала стынущую кружку в ладонях.

– Почему не пьёте?

– Аппетита нет.

– Немудрено. – Советник жестом пригласил её пройти в кабинет. Затем подвёл к массивному письменному столу чёрного дерева и учтиво отодвинул одно из кресел, ждавших рядом. – Присаживайтесь.

Таша посмотрела на кровавое пятно, буревшее на дорогом ковре, где выткали сцену охоты на антилопу шэдвар. Взглянула туда, где подле дверей в спальню висел над камином портрет Его Величества: молодой привлекательный мужчина с умными светлыми глазами. Прекрасный король Срединного королевства, которого на удивление хорошо запомнила маленькая Таша… совсем не похожий на умирающего короля, которого пока имела счастье лицезреть Таша взрослая.

Эта мысль почти вырвалась из её горла истеричным смешком.

Не так она представляла свою первую официальную встречу с Шейлиреаром Первым. Не так.

– Всё будет объявлено на приёме в Парадной зале через полчаса, – произнёс Советник, когда она опустилась на краешек скользкого шёлкового сиденья, – но, учитывая вашу причастность… – Присев напротив, он опёр руки на подлокотники и положил подбородок на скрещённые ладони, сверля собеседницу невидимым взглядом из-за дымчатых очков. – Дела вашего жениха плохи. Вам крупно повезло, что вы не успели стать Норман-лиэн. Впрочем, это никогда и не входило в ваши планы, как я понимаю?

– Что вы узнали? – спросила Таша пересохшими губами.

– Отчасти вы были правы. Леогран действительно не знал о проклятии. Идея подарить кубок принадлежала Ореку. Он лично заказал его у мастера в Броселиане и сам забирал готовый подарок. А ещё кто-то поработал над его памятью. Вскрыть затенённые участки сознания мы, к сожалению, не смогли, но вывод напрашивается следующий: Орек подготовил покушение, после чего попросил мага, наложившего проклятие, стереть ему память о подготовке. Поскольку маг, способный сотворить проклятие Гедеона, очень силён, ему это удалось.

– Бред, – бесцеремонно отрезала Таша. – Лишь последний дурак поручит кому-то проклясть чашу, а затем позволит собственному племяннику вручить её королю, карауля под дверью. Даже если в убийстве Его Величества обвинят племянника, твою голову снесут сразу следом. О чём должен думать убийца, составляя подобный план?

– Не знаю, – заметил Советник с холодным смешком, от которого Ташу покорёжило. – Никогда не убивал.

Ой ли, подумала она, не особо стараясь скрыть ненависть во взгляде.

– Орек мог понадеяться на то, что мы не обнаружим блоки в его памяти, – продолжил мужчина. – А, может, гибель семьи подкосила его разум… и на этом месте снова возникают вопросы о его причастности к этой самой гибели.

– Если вы не можете вскрыть эти участки, как вы можете знать, что там находится? Орек жил с эйрдалем. Она очаровывала его! Это могут быть следы её вмешательства. Или кто-то мог всучить ему чашу и стереть память об этом. – Таша комкала в кулаках тонкий атлас юбки. – Норманы преданы королю всей душой. Шестнадцать лет назад они выбрали его сторону во время восстания и по сей день не жалеют об этом. Они горды этим. Я слышала это из их уст.

– Да, мы не можем получить прямых подтверждений того, что Орек сам организовал покушение. Однако доказательств обратного у нас тоже нет. Факт остаётся фактом: своим подношением Леогран едва не убил короля. После такого вряд ли что-то может спасти Норманов от топора палача.

– А как же поиски настоящего убийцы? Вы не собираетесь искать мага, который проклял чашу?

– Морли-малэн, Шейлиреар для меня – не просто мой король. Он мой друг, – вкрадчиво пропел Советник. – Я побольше вашего заинтересован в том, чтобы покарать всех преступников. Конечно же, мы будем искать этого мага… усыпив его бдительность казнью тех, кого официально признаем виновными.

– Усыпите бдительность?! – Таша вскочила, тяжело дыша. – Вы собираетесь убить трёх невинных людей! Двое из них почти дети, дамнары вас побери! Вы говорили, что для Его Величества будет делом чести спасти меня, и всё, что я слышала о нём, подтверждает: наш король справедлив! Вы не считаете, что предаёте его идеалы, когда…

– Орек Норман виновен, – отчеканил Советник. Отражение огня в камине зловеще плясало в его затемнённых очках. – Вы молоды и наивны, Морли-малэн. Вы не знаете, как люди умеют притворяться. Не знаете, что может таиться в душе у человека, с которым вы знакомы много лет. Суд начнётся через пару дней, и, уверяю вас, он будет коротким, ибо доказательства вины Орека Нормана налицо. Норманы, конечно, наймут правозащитника, но дело уже проиграно.

…и в его лице Таша прочитала, как всё будет. Следствие – формальность, которой нельзя избежать. Суд – с единственным возможным решением. Казнь – злой герцог Броселианский обезглавлен, преступники мертвы, королевство может спать спокойно.

Ура.

– Хотите сказать, у Норманов нет шансов, – выговорила Таша, едва находя в себе силы шевелить языком.

Советник не ответил.

– Даже когда очнётся Его Величество, который наверняка будет более справедлив, чем вы.

– Его Величество благодаря Норманам пролежит без сознания не меньше шестидневки. Когда он очнётся, то, уверен, одобрит мои действия.

Таше вдруг захотелось кричать, срывая голос. Крушить всё вокруг. Рвать пепельный бархат портьер, пачкать чернилами со стола дорогой ковёр и стены раздражающе уютной комнаты с шёлковыми стенами цвета серого жемчуга. Ощущение вопиющей, кошмарной несправедливости происходящего и собственное бессилье душило комом, подступающим к горлу, полыхало огнём в крови…

…бессилье?

…«зная, что брат его настроил стражу против него»…

Таша прикрыла глаза, вспоминая ровные строчки из учебников, конспектов и энциклопедии, на днях упавшей ей в руки.

Вновь посмотрела в лицо Советника, ждавшего её ответа.

– Кажется, – очень, очень спокойно сказала она, – у Норманов есть право на Суд-Поиск.

– Надо же. Вы и об этом знаете. – Мужчина откинулся на спинку кресла, не слишком впечатлённый. – В последний раз это было так давно…

– Поправьте меня, если ошибаюсь. Условия Суда-Поиска: отсутствие официального следствия, запрет на правозащитника, тюремное заключение подсудимого в течение двенадцати дней. Один доброволец, называемый Ищущим, который в это время ведёт расследование. – Таша выплёвывала слова ровно и размеренно. – Через две шестидневки он должен предоставить неопровержимые доказательства невиновности подсудимого. В противном случае подсудимый признаётся виновным по всем пунктам обвинения.

– Отличница в школе, надо полагать? – заметил Советник со снисходительностью, бесившей до белизны в глазах. – Прекрасно. И кто же, как вы думаете, вызовется Ищущим? Племянники Его Светлости тоже окажутся в заточении, а кроме них…

– Я.

* * *

Джелиар Айронсул, откашлявшись, подал знак Барду, и кеар послушно пропел заклятие.

– Дамы и господа, – произнёс Советник, стоявший подле пустого трона: усиленный магией голос без труда разнёсся по залу, облицованному тёмным гранитом. – Я собрал вас здесь, чтобы сообщить печальную весть. На Его Величество было совершено покушение.

Хор встревоженных вскриков волной пронёсся по залу. Схлынул, оставив звуковую пену отдельных восклицаний и глухих перешёптываний.

– Обманув не только стражей дворца, но и верных рыцарей Его Величества, преступник пронёс во дворец кубок, на который было наложено смертельное проклятие, и преподнёс его королю в качестве подарка. Его Величество решил сразу развернуть подношение и поплатился за это. Однако своевременная помощь Рианнон Гиффес-лэн и Мастера Травницы Адамантской Школы, – Советник махнул рукой в сторону чудесной флейтистки и волшебницы, стоявших у подножия трона, – смогла спасти его.