Красная нить

А тут вдруг идет рядом. Играет в переглядки с Докией. Молчит. Сказал бы сразу уж, чего надо. Такие, как он, так просто время не теряют.

И поэтому вся эта ситуация Юлю бесила. Что, если Кислова влюбится? Это ведь запросто! И потом ее сердце окажется разбито! Никитина знала, как это больно, и ей хотелось защитить пусть не всех, но хотя бы самых близких. Докию она считала близкой.

– Стрельников, тебе никуда не нужно? – Юля даже не пыталась казаться вежливой.

– Абсолютно, – улыбнулся парень.

– У нас, между прочим, свои женские секреты имеются.

Если Юля хотела его смутить, не получилось. Он отступил на пару шагов, всунул в уши наушники и прибавил на полную громкость музыку, показательно развернув экран к девушкам.

– Оглохнет, болезный, – поморщилась Никитина.

Докия пожала плечами: то ли пусть глохнет, то ли не оглохнет. Но смотрела не на экран, а на кожаную повязку на запястье Лиса.

– Пошли в библиотеку? – предложила Юля.

– Зачем?

– Посмотрим, этот, – она едва заметно мотнула головой в сторону Стрельникова, – увяжется или нет.

– Юль, да ладно тебе. Мне он не мешает, – Докия с удивлением поняла, что так и есть.

– И куда тогда пойдем?

– Домой. Не вижу никаких проблем.

Никитина видела. Закатила глаза и фыркнула. Но оставалась, конечно, надежда, что у дома Докии Стрельников вспомнит о сверхважных делах.

Не сложилось. Так и дошли втроем, до подъезда, до квартиры.

Докия развернулась к Лису, бесцеремонно вытащила наушник:

– Есть хочешь?

– А ты накормишь? – моментально парировал он, словно только и ждал этого вопроса.

– Сам будешь есть, – она пожала плечами, – ложку-вилку держать умеешь.

Квартира оказалась наполненной музыкой и вкусными ароматами. Лиза гремела посудой на кухне и подпевала, порой не в такт, известной попсовой песенке.

– Я не одна! – известила Докия с порога, скидывая туфли.

Соседка выглянула. Молниеносно спряталась. Снова выглянула. Уставилась на Лиса, хлопая глазами, как сломанная кукла.

Лис же окинул Баранову быстрым взглядом, бросил: «Привет» – и прошел в комнату.

– Лиза! – громче, чем надо, проговорила Докия. – Этот грубиян – мой бывший одноклассник, Елисей. Лис, это моя соседка – Елизавета. Именно она приготовила то, что ты будешь сейчас есть.

Стрельников вышел в кухню. Уставился на Баранову более внимательно.

– Не отравлюсь? – спросил не без иронии.

Лиза молча замотала головой.

– Это радует, – он сухо улыбнулся и вернулся в комнату. – Кислова, пароль от ноута скажешь? Прислали кое-что, не хочу в телефоне глаза портить.

– Даже не думай! – прошипела Юля.

Но Докия не послушала и собственноручно ввела пароль в окошке. Юля некоторое время безотрывно следила за Стрельниковым, но тот с отрешенным видом подгрузил какие-то документы и внимательно их читал, похоже, и не думая совершать что-то противоправное – лазить по чужим папкам, ставить шпионские программы и тому подобное.

Докия усмехнулась, видя разочарование подруги, и пожала плечами, как бы говоря: «Видишь». А потом поманила Никитину на кухню.

Лиза нафаршировала перцы, нарезала салат. Под полотенцем отдыхал пирог. От запахов кружилась голова, истерил желудок и повышалось слюноотделение.

– Сейчас накроем и будем есть, – Докия принялась доставать посуду.

– Здесь? – Никитина скептически обвела пальцем кухню. – Со Стрельниковым маловато места будет.

Юля не придиралась, действительно, маловато. Пришлось бы ютиться, сидеть почти друг у друга на коленках. Вынести стол же в другую комнату тоже бы не получилось, столешница явно была шире дверного проема.

– Я могу потом, – заикнулась Лиза.

– Ну уж нет! Ты не домработница! – возмутилась Докия. Присела, глянула под стол. – Ли-ис! – крикнула, поднимаясь.

Тот явился моментально, будто только и ждал, пока его позовут.

– Надо открутить ножки и переместить стол в мою комнату.

Стрельников нахмурился:

– Зачем?

– Ты есть сейчас хочешь или во вторую очередь? – пробурчала Юля.

– А, – Лис присел точно так же, как недавно Докия, – понял. Инструменты есть? Отвертка, плоскогубцы, молоток, шуруповерт, – добавил почти себе под нос.

Однако Докия уже принесла строительный чемоданчик – хорошо, что Мария Олеговна не избавилась от него во время своего радикального ремонта. Докия приобрела все необходимое, когда соседствовала в этой квартире с Женькой: мебель дышала на ладан, коммунальщики на вызовы не спешили, муж на час – лишняя трата денег.

– Ого! – удивился Лис. – Просто роскошь!

Он минут за пять разобрал стол, перенес его в комнату Докии и собрал заново. Пока мыл руки, девушки дружно все накрыли.

Еде воздали должное все. Только Лиза едва притронулась и к перцам, и к пирогу, все отмалчивалась, кидая на Лиса быстрые взгляды. Для Стрельникова же ее как будто не было. Он пикировался с Юлей, перебрасывался ничего не значащими фразами с Докией, а Лизу – просто не замечал.

– Лис, хоть похвали девушку! – не выдержала Докия, когда он довольный откинулся на спинку стула.

Стрельников снова вперил в Баранову внимательный взгляд. Медленно поднялся. Приложил одну руку к груди и кивнул головой:

– Все было супер!

Паяц.

Лиза побагровела, закашлялась и смылась в ванную.

А Стрельников, что-то прочитав в своем телефоне, внезапно засобирался.

– Хорошо с вами, девчата, но труба зовет.

– Лис, а стол кто назад перетащит? – Докия такой подставы точно не ожидала.

– Я. Завтра.

Глава 11

Эхо шагов Лиса следом за ним запрыгало мячиком по ступенькам. Докия почти с усилием заставила себя перестать прислушиваться и закрыть дверь. Слишком уж это напомнило прошлое. Но все нежные чувства остались там, в детстве.

Развернувшись, Докия наткнулась взглядом на Лизу, выглядывающую из ванной.

– Одноклассник… – она запнулась, – ушел?

– Наконец-то, – крикнула из комнаты Юля.

Показалось, или соседка и впрямь расслабленно выдохнула, словно все это время, пока Лис находился у них в гостях, задерживала дыхание и подбирала живот.

А на улице задождило. Тугие струи били в окна. Тучи плотным коконом укутали небо. На улице стало неуютно и казалось позже, чем было на самом деле.

– Оставайся, – предложила Докия Никитиной.

Но та отказалась.

– Такси вызову. Мне еще надо кое-куда.

Пока Докия и Лиза караулили с балкона, как Юля садится в автомобиль, махали вслед, умудрились замерзнуть и промокнуть.

Проворная соседка с воплем:

– Чур ванная моя! – первая заняла заветное место.

Докии ничего не оставалось, кроме как пристраиваться на край дивана и смиренно набрасывать на себя плед.

Стол посреди комнаты мозолил глаза. Казался инородным и лишним. Был бы стандартного размера – сейчас бы уже стоял на кухне. А теперь придется мириться с таким громоздким соседством до завтра.

Лису правда нужно было срочно бежать? Или это импровизация – как повод прийти еще? В таком случае в детстве Стрельников мог считаться более прямолинейным, маленькая Докия читала в нем, как в большой книге. А сейчас? Сейчас он незнакомец. И самообманами заниматься глупо.

Она сжала в кулачки уголки пледа, прогоняя рвущиеся из недр души воспоминания.

* * *

В начальной школе Валентина Максимовна Лиса и Докию не рассаживала. Знала, что бесполезно: наступит новый день, и они опять сядут вместе. Тем более вести уроки они не мешали, если и говорили, то по делу. А между собой – разве что взглядами. Она порой даже удивлялась, как у них все так ладно получается, будто мысли друг у друга читают.

Ельникову и Санкину Валентина Максимовна тоже оставила в покое. В третьем классе подруги сами рассорились и расселись подальше друг от друга.

Ельникова Алиса теперь сидела рядом с Владом Азовым, которого называла придурком и упрямым ослом. А Санкина Варя позволяла провожать себя после школы то одному, то другому однокласснику, доверяя сменку и тяжелый портфель, и перешла в разряд Алисиных врагов, как раньше Докия.

Как заметил Лис, девчонки вообще разделились на два лагеря: кто мальчишек терпеть не мог и кто общался с ними нормально.

Хорошо, что Докия была во втором. Но она вообще – лучшая девчонка на свете!

В пятом классе учителей стало много. Каждый предметник считал свой урок самым важным и пересаживал ребят, как ему казалось лучше. Лис и Докия, по классу, конечно, не гуляли (один из-за зрения, другая из-за роста), но оказывались на разных рядах.

К Лису чаще всего подсаживали Ельникову. Та демонстративно клала посередине линейку, будто проводила границу, и одаривала соседа таким взглядом, что любому стало бы плохо.

Но Лису и так было невозможно без Докии. Он на первой неделе даже умудрился получить три двойки, хотя шли повторения пройденного. Сидел, тоскливо уставившись в одну точку и мечтая, чтобы рядом оказалась не Алиса.

Докия же будто не заметила, что сидит теперь с Тимуром Ивлеевым. Ведь остались перемены, дорога до дома, общение по телефону. На уроках жизнь не заканчивалась. И для настоящих друзей не главное сидеть вместе. Об этом она и сказала Лису, когда он совсем скис после очередной двойки.

Лис обиделся. Решил, что Докии все равно. Насупился и замолчал. Девочка же, напротив, щебетала всю дорогу до дома, обсуждала школьные дела, новые предметы и учебники. И совершенно не пыталась хоть как-то переубедить Лиса, что он ошибается насчет нее.

Лишь у подъезда Докия вдруг тоже замолчала, прозорливо взглянула в глаза друга и выдала:

– Обиделся? Тебя учителя пересадили на время уроков, а ты сейчас отсаживаешь себя и на все остальное время.

И ушла.

Только дома Лис понял, что она права. Глупо вышло. И новое – не значит плохое. Зато сейчас все, что происходило после уроков между ним и Докией, казалось ярче и значимее, а уроки…

Они не навсегда.

* * *

Лиза вышла, вытирая волосы полотенцем. Довольная, румяная. В пушистом халатике с улыбающимися смайликами. Опять новый, что ли?

– Думала, не согреюсь! – заявила радостно. – Я там тебе тоже воду пустила и пену налила. Сегодня в магазине акция была – набрала сразу с ароматом дыни, манго, клубники, шоколада. Не знаю, какую ты любишь, выбрала шоколад.

– Спасибо, Лиза, – машинально отозвалась Докия.

Смайлики улыбались во весь рот. А казалось, что подсмеивались над тем, какая же она… Нет, не дура, наверное. В конце концов, материальных благ не выиграла, но о ней заботятся. Готовят там, убираются, ванную вон наполняют с ароматной пеной. И ездят по ушам.

От обидных злых мыслей захотелось сбежать. Хотя бы в ванную. Это Докия и сделала.

Пена поднялась ароматной шапкой. Аромат шоколада бил в ноздри. Раздражал. Что-то все раздражало. И низ живота ныл. Хотелось плакать.

Докия присела на бортик и начала раздеваться, глуша обиды и рыдания. Надо же. Настроение – как погода. С утра вполне себе солнечно и тепло. К вечеру – ливень и осенняя промозглость.

Или просто месячные должны начаться? Надо проверить в календарике.

Девушка села в теплую воду. Мысли постепенно меняли окраску. Хотелось увидеть не отрицательную, а положительную сторону.

Лиза, конечно, как соседка – очень даже. Везде убрано, приготовлена еда – когда успевает? Пар меньше в колледже? Может быть, и ну эти деньги… Нет пока их у Лизы, и ладно. Зато она повесила на себя все бытовые вопросы, практически домработница. И бесплатно ведь. А Докия прицепилась – и замечает только платьица, халатики, пену по акции.

В общем-то за этот месяц Марии Олеговне плата уже переведена, коммуналка оплачена. Если не шиковать по кафешкам, – а сейчас с домашней едой такой необходимости нет, то вполне можно прожить. В универ брать пирожки, печенюшки.

Докия представила, как приносит это все из дома в контейнере, водружает на стол… Алиса ухохочется. Хотя, можно подумать, Докии до Алисы есть какое-то дело. У той Елкин. А у Докии – Баранова.

Кажется, на завтра остался пирог. Возьмет с собой пару кусков. На антресолях до ремонта валялся ненужный пластмассовый шейкер. Если Мария Олеговна его не выбросила, можно сделать вид, что принесла новомодный коктейль и перешла на ПП. Пирог, конечно, выбивается из легенды, но и Докия со школы не может выбраться из сорок второго размера, так что все нормально.

Пена пахла шоколадом. Даже захотелось какао. Настоящего. Не разведенного, а сваренного. Рот наполнился слюной. Докия сглотнула. Улыбнулась. Вытащила ногу из воды, поиграла пальцами. Вот уже и легче. Веселее. Даже перспектива просидеть полночи за учебой не так пугает.

Девушка задержала дыхание и нырнула под воду. Хорошо.

А с Лизой надо поговорить, чтобы не тушевалась Лиса. Что она, парней не видела? У нее же молодой человек имеется, она рассказывала. И с чего бы Барановой обманывать?

Наутро в универе начался обычный день сурка. Все со всеми привычно здоровались, обнимались, задавали одни и те же вопросы, получали одни и те же ответы. Докия недавно прочитала, что, чтобы жизнь не пролетала так быстро, надо находить особенное в каждом моменте. Пока не получалось выцепить это особенное. Все как обычно, бесконечная матрица, или детский калейдоскоп – вертишь его и любуешься узорами, на первый взгляд разными, а если задуматься – вариациями одних и тех же фигур.

Лис сегодня показался Докии особенно отстраненным. Хотя, может, потому что разговаривал по телефону. Она почувствовала, Стрельников раздражен. Это выдавали нахмуренные брови, напряженные желваки, сузившиеся глаза.

Его хотелось поддержать. Сказать, что все будет хорошо. Естественное же желание? Докия заняла место в аудитории, сев так, чтобы видеть, когда Лис войдет. Однако пара уже началась, а он не пришел. Странно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Печатный оттиск изображения со специальной формы, разновидность произведений графики (от французского estampe – штамп).

2

Фрагмент песни В. Цоя.

3

Вольное изложение легенды из китайского фольклора.