Красная нить

Спрашивать у мамы было бесполезно, поэтому Лис стал экономить на карманных деньгах. Сколько может стоить книжка, в которой расписаны боевые приемы, он не знал, но, наверное, очень дорого – ведь это такая хорошая и нужная вещь!

Ельникова и Санкина по-прежнему зубоскалили, особенно когда Валентина Максимовна выходила из класса по делам. Придумывали всякие дразнилки типа: «Елисей наелся щей» или «Дося – это не девчонка, это имя поросенка».

Дразнить Докию получалось плохо: она смеялась со всеми вместе, полностью обесценивая злые слова. А вот Лис, бывало, обижался. Ему хотелось показать какой-нибудь суперски-сложный прием, чтобы каждый понял. Но в копилке было негусто…

Однажды Лис проснулся – и увидел книгу прямо на своей кровати.

– Привет, пап! Спасибо, пап! – такие дикие вопли он не издавал уже очень давно.

Папа поймал Лиса, завертел, и стало щекотно и немножко страшно. Он то хохотал, то повизгивал, совсем позабыв, что сегодня выходной и еще очень рано, даже темно пока. Но соседи не забыли и забарабанили по батарее.

– Мальчики, тихо, – шикнула мама и отправилась готовить завтрак.

А папа с Лисом принялись рассматривать книжку с приемами. Картинки были замечательные: посмотришь – и как будто бы уже научился.

* * *

До дома девушки добрались быстро и без приключений, в чем Докия и не сомневалась, – милый тихий район, где из приключений только перегоревший фонарь или в неурочный час выскочившая из-за угла шавка.

Никитина с интересом обошла квартиру, периодически щелкая снимки.

– Забавный дизайн.

– Уникальная разработка дочери приятельницы хозяйки, – усмехнулась Докия. – Где она училась – не знаю. Не у нас.

– Поня-я-ятненько, – протянула Юля. И сделала еще несколько фоток. – Забацаю постик, что моя подруга ищет соседку, – и уточнила, выставив пальчик: – Приличную, и без фокусов.

Подруга? Докию, пожалуй, еще никто так быстро в подруги не записывал. Но в общем-то, возражать не хотелось.

– Полотенце подкинешь? И футболку, которой не жалко? – принялась попрошайничать Юля.

– Да, конечно.

Выдав требуемое, показала, где ванная, а сама отправилась готовить постель гостье в комнате с Микки Маусами и прочими мультяшками. Себе Докия изначально определила другую, не переселяться же из-за разовой акции.

В плане мытья Никитина не наглела, вышла быстро, с сырыми волосами и в футболке на голое тело.

– Я там бельишко простирнула, на трубу повесила, ты не против? – спросила, зевая.

– Нет.

Гостья плюхнулась на кровать, завернулась в одеяло и блаженно потянулась:

– Блин! Хорошо-то как! Донь, ты приглашай меня чаще… – но последнее слово Юля выговорила, пожалуй, уже во сне, так неразборчиво оно прозвучало.

Усмехнувшись, Докия пошла мыться, потом завела будильник и легла. Луна светила ярким фонарем прямо в окно, а плотных штор на них не было, только легкий тюль. Видимо, придется помучиться. Вот способность у Юли уникальная: на новом месте, в чужом доме – и заснуть так быстро! Или Никитина бывшая беспризорница.

Стук во входную дверь прозвучал так осторожно, что в первый момент Докия даже решила, что он ей снится. Тем более зачем стучать, если есть звонок? Пока она думала-гадала, звук повторился чуть громче. Девушка соскочила с постели, заглянула в комнату, где спала Юля, прикрыла ей дверь, глянула в глазок.

На миг отпрянула. Переварила увиденное. Посмотрела опять. Открыла.

– Лис, тебя не учили, что незваный гость хуже татарина?

Он состряпал умильно-виноватую физиономию:

– Постели мне на коврике в коридоре, честное слово, я не претендую на отдельное спальное место. И специально для твоей квартирной хозяйки притворюсь… – Лис задумался, обводя взглядом все вокруг.

– Торшером, – вырвалось у Докии.

– Можно и им, – согласился парень. – Но я настраивался на роль домашнего питомца. Лиса, например.

– Они часто болеют бешенством, – но она уже со вздохом пропускала его внутрь.

– Я здоров и привит, – Лис уселся на тахту и откинулся на стенку, блаженно прикрыв глаза.

– Ты как меня нашел? – поинтересовалась Докия.

– Пошел на свет, – ответил Стрельников. – Нет, серьезно, Кислова, будь человеком. Мне действительно негде переночевать.

– А вчера было где?

– Вчера было.

– И что такого произошло?

Спросила и внутренне замерла, почти ожидая слезливо-драматическую историю про девушку, которая бросила вот прямо только что. Но не случилось.

Он пожал плечами:

– Договор аренды закончился. Я должен был сегодня встретиться с другим хозяином, получить ключи, но Ельникова… Елкина повезла нас на смотрины Котика и всего, что к нему прилагается.

– Ты нахал, Лис. Жрал и пил, а теперь издеваешься, – Докия поразилась, насколько точно совпали их общие впечатления, но из чужих уст они прозвучали как-то слишком цинично.

– Я не издеваюсь, а констатирую факт, – и Стрельников вновь прикрыл глаза.

Опасаясь, что он так и заснет здесь, Докия толкнула его в плечо и показала на свою комнату.

– Пошли уже. Там есть кресло, по-моему, оно раскладывается.

Глава 7

Юля, едва продрав глаза, почапала в туалет, потом в ванную. Открыла дверь и отпрянула, когда на нее уставился Стрельников, весь всклокоченный и в зубной пасте.

– Блин! Предупреждать надо! – фыркнула Никитина.

С кухни выглянула Докия, вполне себе одетая и даже подкрашенная:

– Если не хотим опоздать, надо поторопиться. Ты с утра чай или кофе?

– Лимонную воду, – пробурчала Юля, но, увидев недоуменный взгляд Докии, махнула рукой, – забей, шучу. Чего нальешь, то и выпью, я не привередливая. Но жрать тоже хочется.

– Бутеры, – Кислова показала на тарелку.

– Супер. Мне бы мои трусы, – сказала, вытягивая вниз футболку Никитина.

Докия усмехнулась:

– Лис скоро выйдет.

– Откуда он тут? – Юля схватила кружок колбасы и откусила почти половину.

– Пришел, когда ты уже спала.

В ответ Никитина многозначительно хмыкнула и улыбнулась.

– Между нами ничего нет. Честно, – Докия сломала кусочек сыра на половинки, потом еще на половинки, и еще, пока в пальцах не оказалась стопочка малюсеньких квадратиков.

– Ну и зря, – пожала плечами Юля. – Стрельников симпатичный. Очень.

Хлопнула дверь ванной. Никитина снова потянула вниз футболку и засеменила умываться-одеваться. Докия немного недоуменно посмотрела на квадратики сыра, положила их на блюдце и насыпала по чашкам кофе.

– Здесь еще и полный пансион? – Лис появился в проеме неожиданно, как привидение, даже немного испугав.

– Не рассчитывай. Это разовая акция, – ответила резковато Докия, но потом добавила мягче, протягивая чашку: – Кофе растворимый, но, если я правильно помню, – без сахара, с каплей ванили и сливками.

Парень вытаращил глаза. Явственно читались его попытки понять, откуда ей это известно.

– Кофейня у Левента, – пояснила Докия, пока он не дошел в своих предположениях до чего-то экстрасенсорного.

Лис взял чашку и уткнулся в нее смущенно. А ему, признаться, даже не пришло в голову вчера купить что-нибудь вкусненькое. Хотя было уже поздновато для походов по магазинам, и район этот он пока не слишком знал.

Никитина появилась из ванной шумно и благоуханно. Она накрутила тюрбан из полотенца и переоделась в собственную одежду.

– Кислова, если бы у меня не было четверых младших братьев и имелись лишние деньги, я бы сама к тебе переехала! – заявила девушка, усаживаясь за стол и схватив третью чашку. – Сахар есть?

– А зачем ты Докии? – удивился Лис.

– А в прошлом году как снимала? – одновременно поинтересовалась Докия.

Юля насыпала три ложки сахара с горкой, помешала, попробовала, добавила еще немного, только потом ответила, в порядке обратной очередности:

– Снимала не я, а снимали мне. Но сейчас – не снимают, – описала кружочком колбасы круг, видимо, предполагая ноль. – А Докии я нужна, потому что она попросила найти ей соседку, чтобы было легче платить за квартиру.

Докия едва сдержалась, чтобы не прибить болтливую Юлю. А Стрельников завис с задумчивым видом, не иначе прикидывая, как перевозит сюда свои вещи по праву бывшего одноклассника.

– Серьезно, Докия? – Лис подъел все разломанные кусочки сыра. – Ищешь соседку?

– У тебя кто-то есть на примете? – внутренне проклиная саму себя за этот вопрос и предчувствуя ответ, спросила она.

– Есть. Я.

– Ты не сосед-ка, – Докия сделала акцент на последнем слоге.

Никитина невозмутимо потянулась за третьим бутербродом, относясь к происходящему, как к телевизионному шоу, переводя взгляд с одного на другого.

– Я сосед.

Кажется, Лис уже все решил?

– Нет, – Докия возразила так твердо и убедительно, как только могла. – Я не соврала насчет своей квартирной хозяйки и ее строгом отборе квартирантов.

В мыслях штормило. Еще чего! Стрельникова только пусти в квартиру. Он как та самая лисица, что заняла домик бедного зайчика! Конечно, наверняка Докия знать не могла, но слишком уж уверенно и нахально Лис себя вел. Мало ли, дружили в детстве. Оно закончилось. Давно. Да и, в конце концов, все ведь сразу решат, что если девушка с парнем живут в одной квартире, то они – пара. Со всеми не наобъясняешься. И как быть, если у Докии появится настоящий парень? Тайком встречаться? А девушка Лиса как отнесется? Не получится!

В универ они заявились все вместе: Докия, Юля и Лис. Ну не расходиться же нарочно в разные стороны. Впрочем, кучное появление заметила разве что Алиса. Она взглянула на бывшую одноклассницу с любопытством, но ничего не спросила.

Сегодня Докия села ближе к преподавательской кафедре. И презентацию виднее, и вообще привыкла со своим ростом. Юля примостилась рядышком, достав из сумки очки и водрузив их на нос. Лис остался позади. Хорошо, а то получился бы отсроченный на годы эффект дежавю. Так и представилось, что Алиса опять находит наперсницу и начинает с ней нашептывать дразнилки в спину.

Докия не смогла удержаться и оглянулась на Ельникову. Та оживленно разговаривала с ребятами, сидевшими по соседству, и думать не думала о делах давно минувших, улыбалась, что-то показывала в телефоне. Стало стыдно. Жаркая волна затопила щеки, и, чтобы охладиться, Докия прижала к ним холодные ладони.

Зашел преподаватель. Новенький. Раньше Докия его не встречала. Лет, наверное, тридцати, с модной бородкой и в стильном клетчатом пиджачке. Не представившись, тут же начал лекцию, изредка взъерошивая собственную шевелюру. Рассказывал увлеченно, местами ударяясь в пафос.

Докия первые минуты просто наблюдала, а потом очухалась, что вообще-то надо конспектировать. Такие фанатики за просто так зачеты не ставят, заставляют вылезти вон из кожи, мучают не меньше инквизиторов Средневековья.

Никитина же вместо того, чтобы записывать лекцию, принялась обрабатывать фотки квартиры Докии, беззвучно посмеиваясь над комнатой, в которой ночевала: и над веселенькими обоями с мультяшками, и над прочими атрибутами детства. Другая ей, похоже, понравилась меньше и заставила попыхтеть при подборе фильтров.

– Это монашеская келья. Ни удобств, ни настроения, – ворчала Юля под нос.

Докия периодически цыкала на нее, подталкивая в бок. Но Никитина только отмахивалась, абсолютно не обращая внимания на препода и его лекцию.

– Я вам не мешаю, девушка? – спикировал в итоге тот к столу, как большой взлохмаченный филин.

– Нет, – не смутилась Юля, вскинула на него невинные глаза и улыбнулась.

– Что такого важного в вашем телефоне, могу поинтересоваться?

Девушка показательно убрала смартфон в сумку и раскрыла тетрадь:

– Ваша лекция, но, если вы против инноваций, буду вести конспекты консервативным способом, – проговорила тоном пансионерки.

Препод поверил, жутко смутился, закашлялся, вернулся за кафедру и принялся с еще большим пылом и рассказывать, и лохматить шевелюру.

Докия хихикнула и украдкой вскинула большой палец. Никитина даже мускулом в ответ не повела, но вывела в тетради: «Объявление выложила».

Во время перерыва Юля проверила отклики. Сразу отсеяла пару:

– Подстава! – махнула рукой. – Думаю, до выхов и кто-то нормальный отзовется. Назначишь им встречи через каждые полчаса, на нейтральной территории, как раз хватит времени понять, твой это человек или нет. В долг жить не пускай. Любителей приводить подруг-друзей отметай сразу, мода на хиппи закончилась давно, в коммуналках тоже ничего прикольного. И вообще, я могу ходить на смотрины с тобой. – Никитина выдавала свои жизненные истины с завидной скоростью, не давая раскрыть рот, чтобы поспорить.

Впрочем, Докия сомневалась, что спорить с этой девушкой – хорошая идея. Такой напор и смешил, и злил. Юля заняла нишу доброй феи-крестной, свободную в жизни Докии, и интенсивно махала не то волшебной палочкой, не то топором. И отвлечь ее оказалось возможно лишь призывом на обед.

В столовой ребята из группы соединили несколько столиков. Жевали, смеялись, вспоминали вчерашнюю экспромт-вечеринку. Алиса на пиццу скинулась, как и все. Хотя в школе, Докия помнила точно, она перекусывала всегда в одиночестве, принесенной из дома едой, и не делилась.

Лису, видимо, купленной еды показалось мало, он набрал еще целый поднос пирожков с разной начинкой и взял порцию пюре с котлетой.

– Стрельников, – Алиса буквально вытаращила глаза, – теперь я знаю, почему ты такой вырос! Ты же лопнешь!

– Я ж не только себе. Угощайтесь, – парень поставил поднос на середину стола.

Все будто только этого и ждали. Какой-то миг – и остались две жалкие плюшки. Докия хмыкнула. Но Лис как ни в чем не бывало уминал пюре, словно его угощение было лишь отвлекающим маневром от основного лакомства.

Однако парень заметил взгляд Докии. Прекратил жевать. Посмотрел вопросительно, а потом дружелюбно протянул на вилке часть котлеты. Девушка поперхнулась от неожиданности и закашлялась. Он что, считает, что она недоедает?

– Спасибо, Лис, я сыта, – нарочито строго ответила Докия и отвела взгляд в сторону.

Стрельников усмехнулся и продолжил жевать. А она вдруг почувствовала, что внутри нее, словно пузырьки в газировке, прыгают смешинки.

* * *

В город приехала выставка бабочек. Мама бабочек обожала. Папа обожал маму. Поэтому решили сходить в воскресенье. Тем более вокруг сугробы, мороз щиплет щеки и нос, а тут – настоящий кусочек лета. Бабочки ведь, они яркие! И летают! Здоровски!

Лис так красочно представил все это, что захотел поделиться с Докией. Это же практически как ее радужный шарик, которым они до сих пор владели сообща.

– Пойдешь с нами? – предложил в школе, немного волнуясь.

– Пойду! – согласилась Докия.

Казалось, что теперь самое главное – уговорить ее родителей, чтобы отпустили дочь с семьей Лиса. Но как раз это оказалось не проблемой.

– Конечно-конечно, пусть идет, – согласилась тетя Лена, покачивая маленькую Анечку, которая сама, будто бабочка, взмахивала ручонками.

Папа или что-то неправильно понял, или организаторы слукавили: бабочки на выставке не летали. Они сидели пришпиленными в деревянных рамочках, были нарисованными, вырезанными из бумаги, даже выпиленными из фанеры и вылепленными из глины.

Маме все понравилось. А вот Лис чувствовал себя паршиво. Хоть Докия улыбалась и с удовольствием рассматривала экспонаты, он чувствовал, будто обманул ее.

– Ты что, Лисенок? – заметил вечером его плохое настроение папа.

Лис тяжело вздохнул и махнул рукой:

– Они не летали!

Папа сначала усмехнулся, но быстро понял, что дело серьезнее, чем казалось на первый взгляд:

– Так не лето.

– Понимаю, – кивнул Лис и отвернулся.

– Погоди! – папа залез в кладовку и долго перебирал свои старые журналы, которые уже несколько раз отстоял у бабушки, когда надо было принести макулатуру сначала в садик, а потом в школу. – Вот! – ткнул пальцем в статью с картинками.

А потом папа и Лис допоздна сначала выпрямляли, а потом сгибали скрепки, нашли в маминых закромах денежные резиночки, которые прилаживали к скрепкам, потом рисовали, вырезали и прицепляли крылышки. Не сразу, но получилось настоящее волшебство! Бабочки летали, почти как настоящие!

Подходящую коробочку, куда их можно было убрать, нашла мама. И даже повязала ее красивым бантом.

Лис даже плохо спал, представляя, как удивится Докия. А утром собрался на полчаса раньше, чем нужно, папа еще не побрился, когда он уже стоял у порога. До школы они почти бежали.

– Вот! – Лис еле дождался в раздевалке Докию, чтобы вручить сюрприз. – Открывай!

– Ах! – она буквально всплеснула руками, когда из коробочки взмыли несколько бабочек, трепеща пусть и бумажными крыльями.

* * *

Пожалуй, Докия уже забыла, что Лис всегда знал, как вызвать ее улыбку. Даже будучи очень высоким мальчиком в толстых очках, а не этим красавчиком, в данный момент дегустирующим столовский компот.

Лис поперхнулся и закашлялся.

– Донь, – выговорил через силу, – если интубирование не умеешь делать, лучше не смотри.

И пока большинство хихикало над шуткой, Докия дала себе установку: держаться от Стрельникова подальше. Детство было давно и прошло. Он уехал с родителями, и общение оборвалось. Совсем.

А то, что он делает сейчас, – позерство и фарс.

Глава 8

Левент принес Докии чашку кофе и какие-то сладости, которые она не заказывала:

– Угощение, – остановил он возражения.

Видимо, слишком унылый вид был у клиентки после четырех встреч с возможными соседками. Ни одна не подошла: первая оказалась риелтором, вторая посчитала, что Докия – хозяйка и сдает всю квартиру, третья едва ли не с первой минуты стала оговаривать условия и границы, причем касались они только Докии, четвертая даже по виду казалась полной неряхой. Осталась последняя из откликнувшихся на объявление. И особой надежды, что она подойдет, не осталось.

На фото профиля мультяшка, информации никакой, друзей почти нет, ни аудио, ни видео. Такое чувство, что страничку слепили недавно и наспех. Хотя, если судить по id – несколько лет назад, а по сообщениям – пишет девушка довольно грамотно.

– Привет! Евдокия? – незнакомка подошла бесшумно.

Симпатичная. Фигуристая. В платье-бохо и косухе. На ногах кроссы. Волосы собраны в хвост.

– Привет. Да. А ты?

– Лиза. Баранова. Мы договаривались.

– Конечно, – Докия кивнула, сообразив, – прости, не поняла сразу.

Лиза присела за стол.

– Уютное местечко, – похвалила сдержанно. Полистала меню. – Посоветуешь чего-нибудь?

– Тут все вкусно.

Когда подошел Левент, заказала кофе и пирожное, без ужимок, что жаль денег или сидит на диете.

– М-м-м, – протянула после того, как принесли заказ. – Красота. А запах! Редко балуюсь кофе, сердцебиение частит, но совсем отказаться не могу.

Докия ее понимала. Особенно сегодня. Сердце стучало, как ненормальный дятел, если такие имеются в природе. Заснуть, наверное, не получится. Но отказаться от кофе было выше ее сил.

Лиза тем временем зачерпнула ложкой пирожное, медленно распробовала, поцокала языком:

– Обалденно! Меренга. Малиновый мусс. Можно гурманить и гурманить, – она довольно быстро расправилась с лакомством, промокнула салфеткой губы. – Итак, ты ищешь соседку?

– Да. Одной снимать дороговато.

– Точно, – согласилась Лиза. – Особенно студенту.

– Где учишься?

– В технологическом, на кондитера. Так что, если сойдемся, буду изредка баловать.

– Заманчиво, – улыбнулась Докия.

В целом Лиза казалась приятной девушкой. Рассказала, что приехала из поселка городского типа. До сегодняшнего дня жила у тетки, но та решила съехаться с мужчиной и стала кидать намеки, что пора бы и честь знать. В общагу не хочется, тем более родители обещали помогать материально. Есть молодой человек, но с ним предпочитает встречаться на нейтральной территории. В ванной посидеть любит, но готова к компромиссам. Умеет готовить.

Все хорошо. Если не сказать даже больше – идеально. Понятно, что в быту могут проявиться разные царапающие мелочи, но ведь и Докия – далеко не ангел.

Расплатившись каждая за себя, пошли в квартиру.

– Бли-и-ин, просто треш! – сквозь смех резюмировала свой осмотр потенциальная соседка. – Медовик с ореховым пралине!

Гастрономические сравнения Докии еще в голову не приходили, но, в общем-то, что-то в этом было.

– Моя какая?

Докия ткнула в сторону детской.

– Ну и отличненько! – Лиза плюхнулась на кровать, немного покачалась на ней, вскочила, принялась рассматривать мультяшек на обоях, выдвигать ящики, открывать шкаф. – Если ты не против, я только за. А хозяйке ничего, что мы вдвоем?

– Ничего. Мы четыре года жили здесь с соседкой.

– Надеюсь, ее не дизайнерский ремонт испугал?

– Нет, – рассмеялась Докия. – Женька вернулась к себе.

– А договор? На каждую из нас отдельно?

– Нет. Между мной и Марией Олеговной.

Хозяйку решили вызвонить сегодня же. Она пенсионерка, жила недалеко. Прибежала, познакомилась с новой квартиранткой. Видимо, доверяя чутью Докии, спорить не стала и свое мнение оставила при себе. Девушка как девушка. Говорит без мата. Шустрая. Тем более расчеты все равно со старой знакомой.

Уходя, шепнула Докие, что, если надо, может врезать замки на каждую комнату. Девушка покивала, но без энтузиазма. Зачем? Каждого считать мошенником?

* * *

Лис изучал боевые приемы при любом удобном случае. Даже брал с собой книжку в школу, и она сразу стала предметом зависти почти всех мальчишек в классе.

– Ну и что? И что? – задирался Тимур Ивлеев. – А я вот тебе так! А ты мне что? – И больно тыкал Лиса под ребра.

Тот терпел – по двум причинам. Первая: Ивлеев был на полголовы ниже. Вторая: у Тимура был старший брат. Восьмиклассник…

Да и книгу Лис еще не всю изучил.

А потом книга пропала из школьного рюкзака, когда ребята ушли на физкультуру, оставив вещи в классе. До урока – была. Вернулись – уже нету.

Внутри Лиса кипело и бурлило отчаяние, грозя вылиться злыми слезами. Тем более никто не признавался в воровстве.

Докия погладила друга по руке и рассказала обо всем Валентине Максимовне, не испугавшись прослыть ябедой.

На следующий день Валентина Максимовна принесла в класс бутылку с прозрачной жидкостью, которую при всех вылила в тазик для мытья доски.

– Ребята, я сходила к нашему химику, Надежде Валерьевне, и та дала мне определитель честности. Сейчас каждый будет опускать в тазик руки и говорить, что он не брал книгу Елисея. Определитель честности подскажет нам, кто обманывает.

Тут же посыпались вопросы:

– А у нас руки не отвалятся?

– А это волшебная вода?

– А можно только определить, кто книгу взял, или что-то еще?

– А Елисей и Дося тоже будут руки опускать?

Валентина Максимовна терпеливо отвечала, что жидкость абсолютно безвредная и не волшебная, что руки ни у кого не отвалятся, что для чистоты эксперимента участвовать будут все, даже она сама.

Учительница окунула руки и сказала:

– Честное слово, что я не брала книгу Стрельникова Елисея! – Потом стряхнула воду с рук и улыбнулась. – Видите, не страшно.

Ребята подходили друг за другом, по очереди. Мочили ладони, повторяли фразу, потом удивленно переглядывались. Кто-то тайком лизнул палец, кто-то понюхал. Определитель честности не имел ни вкуса, ни запаха, да и вообще напоминал воду.

Последним подошел Азов Влад, почему-то насупившийся и красный. Он долго не решался опустить ладони в тазик. Потом все же сделал это, скороговоркой проговорил, что ничего не брал, и уставился на свои руки, будто в первый раз увидел:

– И ничего! – выпалил нервно. – Обычная вода это! – И расплакался.

– Владик, – спокойно отозвалась Валентина Максимовна, – надо вернуть чужое. Если хотел посмотреть, просто попросил бы на время.

Никто из ребят не понял, как именно действует определитель честности, но у всех заронилось уважение к химику Надежде Валерьевне, у которой есть такие удивительные жидкости.

* * *

Лиза решила переехать от тетки прямо сегодня. Умчалась собирать вещи, уже у самого порога приобняв Докию так, что та от неожиданности остолбенела, как жена Лота.

– Ключи пока просить не буду, – шепнула почти соседка, – а то мало ли что.

– Например?

– Машина меня собьет, – пожалуй, нашлась в ней и раздражающая черта – отвратительный черный юмор, но Лиза уже умчалась, не дав придумать достойный ответ.