Последние звёзды уничтоженного мира

Сжигать тело решили вечером. Сонагири закрыли для туристов, и город погрузился в сон до прихода нового ачария. Лолита весь день провела рядом с возведённых костром, тайно надеясь на воскрешение учителя, но… ждала она, конечно, напрасно. Пётр иногда приходил к ней, чтобы уговорить хотя бы немного поесть, но Босстром отказывалась. Тогда он садился недалеко от неё, но так, чтобы не попадаться ей на глаза. Под вечер погода ухудшилась. Ветер принёс армию грозовых туч, но дождя ещё не ощущалось.

Пётр подошёл в очередной раз и увидел, что Лолита медитирует. В отличие от других монахов в подобном состоянии, она была напряжена. На покрасневшем лице вздулись вены, а под глазами ярко сияли фиолетовые круги. Павлов понимал, что не стоит её сейчас трогать и направился к дому, чтобы взять несколько тёплых пледов. Внутреннее чувство завело его к дому Гатри. Вообще он не планировал туда заходить, но в последний момент Павлов свернул с маршрута. Возле дома не было монахов, которые должны были следить за жителем.

В доме было тихо.

–Исаак! – закричал Пётр, проходя по пустым комнатам.

Возле спальной повис лёгкий, еле заметный запах железа.

–Исаак! – вновь позвал мужчину Павлов, чувствуя, что плохие новости не закончились.

Лужа крови вытекала из спальной. Пётр побежал по ней к изрезанному Гатри, лежавшему посреди комнаты. Павлов поднял шею Исаака и увидел тонкую линию от ножа. Само орудие он обнаружил в руке погибшего.

– Сука, – ругнулся мужчина, понимая, что ничем помочь уже не сможет.

На кровати лежала записка. Несмотря на то, что письмо Исаак писал на хинди, почерк выдавал волнение. Ведь свести счёты с жизнью тоже не так просто.

«Я подвёл вас, учитель. Не хочу после случившегося продолжать жить в этом теле. Я убил людей своими руками. Но даже то, что я не осознавал, что делаю, не снимает с меня ответственности за содеянное. Я приму наказание. И всю следующую жизнь посвящу тому, чтобы познать истинное «Я», как истинный джайн».

Пётр показал записку монаху, но, к несчастью, никто не знал норвежский, чтобы перевести написанное. Джайны сами провели обряд, избавив мир от двух тел. Лолита с Петром стояли в стороне. И когда последние искры отдали своё тепло, они поняли, что в Сонагири их больше ничего не держит.

По дороге в аэропорт Лолита не проронила ни слова. Будто ничего с момента их приезда не поменялось. Конечно, Пётр был рад, что теперь ей не приходилось сидеть в коляске, чувствовать себя беспомощной, но её психологическое состояние вернулось на прежнее значение. Если бы это был график, то по нему можно было бы отследить те американские горки, по которым каталось сознание девушки. И конец пути пришёл к началу. А ведь путь был неплохим.

Пётр надеялся, что состояние Лолиты вскоре придёт в норму (под нормой он имел в виду состояние без апатии, которая уже перерастала в депрессию), но с каждым новым днём её взгляд всё больше покрывался тёмным туманом, в котором он боялся потеряться. Босстром устроилась на работу, забросив последний год учёбы. Павлов долго пытался донести до неё, что этого не стоит делать, но разве она слушала его?

Вскоре Босстром перестала выходить из комнаты. Когда Павлов начинал разговор, она молчала. Мужчина старался понять её, влезть в её шкуру, но она только отталкивала. Молча, одним взглядом. В Павлове зарождалось чувство, будто он всё делает зря. И стоит это всё прекратить. Он рассчитывал, что, когда расскажет об этом Лолите, она скажет хоть что-нибудь. Но нет, она продолжала молчать, и Пётр не выдержал.

– Мне это всё надоело, Лолита, – он уже собирал вещи девушки, – Я устал делать вид, что всё в порядке. Сидеть на месте ровно, ожидая, что ты… поговоришь со мной, – он повернулся к ней, – Твою мать, да это даже звучит смешно! Я прекрасно понимаю, что у тебя была депрессия, из которой ты вроде вышла. Заметь, я ПЫТАЛСЯ… ЛОЛИТА, ПЫТАЛСЯ! Вылечить тебя хоть как-то, но… Как я это сделаю, если ты сама этого не хочешь?! Прошло два года, но с каждым днём ты всё больше пропадаешь куда-то. Что мне с этим делать?! Скажи мне хоть что-то!

Он посчитал, что снова услышит тишину, поэтому долго не стал задерживать взгляд на девушке.

– Ты прав, – вдруг голос Лолиты дошёл до него, – Будет лучше, если мы разойдёмся. Навсегда.

Пётр застыл. Он чувствовал облегчение вперемешку с тревогой. От него ускользала последняя нить, которая связывала его с Лолитой. В горле встал поперёк комок слёз. Почему ему вдруг захотелось заплакать?

– Ты заговорила, – апатично ответил мужчина, прикусывая губы, – Может тогда ответишь мне, что с тобой происходит?

– Не сто́ит.

Лолита бросила в чемодан последние вещи. Павлов был возмущён её поведением. Снова. Но может после её ухода полегчает? Жить с постоянной тревогой о ней – не было идеальной жизнью, о которой он мечтал.

– У тебя всё будет хорошо, Пётр, – её голос эхом разносился по сердцу Петра, – Без меня.

Она ушла. Ушла, оставив после себя только воспоминания. Несмотря на боль, Пётр знал, что продолжит жить, но уже не так, как раньше. Он никогда не видел её больше. Только иногда ему виделся образ молодой Лолиты, даже когда ей было за семьдесят. Ему перешёл центр Роберта Нильсена, где он проработал до конца жизни. Построить крепкую семейную жизнь Павлову не удалось. Но на его похороны пришла его единственная дочь, а также сотрудники, друзья, среди которых была Ребекка, и Лолита.

Босстром стояла вдалеке, чтобы Ребекка, единственная, кто помнит её, не увидела. Она бы очень сильно удивилась, увидев Лолиту такой же, как в день аварии. В ней ничего не поменялось, кроме нескольких локонов белых волос. Голос подсознания Лолиты стал громче после происшествий в Сонагири. Это заставило её вернуться туда после ссоры с Петром и заняться познанием истинного «Я».

Она смотрела на новенький могильный камень с именем «Павлов Пётр», возле которого уже никого не было. В последний раз Лолита видела его уже совсем старым: полысевшим, сморщенным старичком с потускневшими глазами. Как жаль, что она не смогла разделить с ним старость.

«Мой бедный Пётр. Прости меня».

Адам.

1

Их назвали высшими. Люди, чьи способности стали невообразимых масштабов. Одни, которых прозвали «создающие», управляли материальным миром: меняли агрегатные состояния, создавали предметы из ничего и сами перемещались по пространству. Другие, с таким же говорящим титулом «знающие», обладали знаниями вселенной: в их доступности были знания о бесконечной временной ленте, поступках других людей в любой точке времени. Но высшие не были лишены слабостей. Так, для использования своих сил им приходилось тратить энергию, запас которой мог закончиться.

Лолита Босстром была первой высшей, о которой узнал мир. Когда она стала управлять своей энергией, то решила подарить знания всему миру, надеясь, что сможет таким образом сделать его лучше. Так за восемьсот тридцать лет все люди познали истинное «Я», или как это начали называть «подсознание», и теперь наступила Эра Высших, которую посчитали пиком человеческой эволюции. Перестали существовать отдельные государства. От существовавших стран остались только названия и границы, которые были необходимы для уточнения местоположения.

Во избежание массовых конфликтов, высшим запрещалось использовать силы для противозаконных действий: убийств, вымогательств, разжигания ненависти, управления разумом других высших, предсказания будущего. Так же запрещалось медитировать, так как медитация могла привести к безумию. Подобные случаи уже случались, и Высшее Правительство выпустило этот закон. Во главе Правительства стояли трое: Лолита Босстром, как первая высшая, и главный Судья, Тайлер Дайсон – молодой парень, отвечающий за предотвращение будущих преступлений, иными словами Оракул, и Уоти Габр – учитель в Институте, обучающий «знающих», которые в будущем станут Оракулами.

В этом новом мире остался только один человек, который не вписывался в общество высших. Адам Давет был последним обычным человеком. Его приходили обучать известные личности в среде высших, но никто не смог ему помочь в познании. В первые двадцать лет это расстраивало Адама, но затем он повстречал Еву Розенфельд, и с того момента перестал комплексовать из-за отсутствия у себя способностей высших. В жизни они никак не помогали, тем более, существовал запрет на использование большинства способностей «создающих», так как они были по мнению Высшего Правительства опаснее «знающих». Адам работал над своим проектом, в котором ему помогала Ева, как «знающая». В нём он хотел узнать причину, из-за которой не может стать высшим.

Несмотря на то, что все имели силы, энергии на многие действия не хватало в силу неопытности человечества в подобных вопросах. Так, все «знающие» не могли видеть дальше года вперёд и пятнадцати назад. Для решения этой проблемы были созданы институты, где специально обучали «дальности провидения». Поэтому Адам имел все шансы сделать открытие первым.

О том, что существует некая «энергия», которая питает всё живое и неживое, уже все знали. Был вопрос только в количестве этой невидимой пищи. Давет смотрел на схемы, нарисованные на экране. В голове было множество мыслей, но через полчаса они скручивались в клубок, завязывались в узел и логика быстро исчезала. Уходить в фантастику ему не хотелось. Хотя, что есть фантастика в современном мире?

– Эй, – позвал Адама женский голос, ласково растягивая первую гласную, – Там обед остывает.

– Секунду, – ответил он, не упуская из виду линии схемы, – Возможно, я уже близок к разгадке.

– Ты говорил это несколько месяцев назад, – Ева медленно подошла к мужчине и начала гладить его русые волосы, – Тебе следует отдохнуть.

Давет опустил голову. В порывах мозговой активности он действительно забывал об усталости, точнее, он её совсем не ощущал. Хотелось, как можно скорее, найти ответы, прийти в Министерство и показать всё, что он открыл.

– Успеешь ещё, – сказала женщина.

Адам развернулся на стуле и одним движением усадил Еву на колени. Она вылупила яркие голубые глаза с маленькой зелёной точкой у края радужки и мило улыбнулась. Длинные белые волосы были собраны в высокий хвост. Кожа на вытянутом лице немного загорела, а нос и вовсе стал красным от двухнедельного отпуска. Адам помнил их свадьбу, будто это было вчера. В тот день она тоже была загоревшей и такой же прекрасной.

– То есть я не всегда прекрасная? – наигранно хмыкнула Ева.

– Ты опять за старое? – Адам поднял одну бровь, – Ты же знаешь, что я не люблю, когда ты читаешь мои мысли.

– Тогда думай подсознанием, чтобы я не слышала, – она хлопнула его по носу, – Это же непроизвольно происходит.

Это была единственная особенность высших, которая раздражала Адама. Они слышали всё, о чём он думал. Чтобы подобного не происходило, нужно было думать «тихим голосом» или иначе подсознанием. Это играло с Адамом злую шутку, особенно в подростковом возрасте, когда родители (тоже высшие) могли слышать его мысли. Никакого личного пространства. Всё дошло до того, что Давет перестал думать совсем. И только в последние годы начинал понимать смысл слов «думать подсознанием». С другой стороны, из-за своего неумения он познакомился с Евой. Он краснел ещё месяц после того, как юная Ева Розенфельд подошла к нему и сказала, что тоже заметила его. Это было на улице. В окружении толпы высших.

– Как дела в Институте? – спросил Адам уже за обедом.

– Я невероятно устала, – вздыхала Ева, расплываясь по стулу, – Но пока что я ближе всех к тому, чтобы быть следующим Оракулом в Правительстве.

Адам не ответил. Ева знала, как он к этому относится. Обычно те, кто попадал в Правительство, как «знающий» не выходил оттуда. О том, как всё происходит внутри, знали только трое. И если Ева станет следующим Оракулом, то возьмёт на себя судьбу предшественников.

– Ещё неизвестно как долго продержится Дайсон, – пыталась успокоить мужа Ева, – Может он останется в Правительстве навсегда.

– Сомневаюсь в этом. Ты же знаешь, что Оракулы – это расходники. И этот расходник скоро придёт в негодность.

– Не говори так. Они поддерживают порядок среди высших.

Давет покачал головой. Ему было непонятно, почему высшие – люди, которые являются апогеем разума и силы, не могут жить без всяких ОРАКУЛОВ – этакой мамашей, присматривающей за своими детьми.

Ева доела свой обед и, чмокнув Адама, ушла медитировать. Несмотря на запрет, обучающимся это было разрешено. Ещё одна странная вещь, которой не понимал Адам. Никто почему-то не обсуждал, что делают с теми, кто ослушался закона Правительства. Единственное, что было у всех на слуху – это справедливость Судьи, которая карает всех непослушных граждан.

Адам направился в кабинет, прихватив с собой тарелку с обедом. Перед ним лежала книга в чёрной обложке, в которой он держал записи о высших. Хоть технологии в мире после преображения человечества сделали огромный скачок вперёд, мужчина держал всё на бумаге – в том месте, которое не смогут взломать.

Давет открыл первую страницу.

2

«Всё состоит из энергии. Теоретически её можно измерить в любом объекте, даже в неживом. Разница между человеком-древним, человеком разумным и высшим в количестве той самой энергии. В прошлом человеку был доступен лишь небольшой запас этого невидимого источника, но со временем он стал увеличиваться, так как затраты на физические и умственные действия становились больше.

Человек древний мог выполнять лишь простейшие действия, на которые он тратил малые запасы энергии. Они могли восполниться с помощью пищи и сна.

Человек разумный стал решать многие проблемы с помощью разума, и так список его задач становился обширнее. Но он всё также мог пополнить энергию с помощью пищи и сна.

Высший человек познал истинное «Я», подсознание. В отличие от предыдущих двух эволюционных видов человека, они имеют одинаковые отличительные черты: белые волосы, голубые глаза и рост от двух с половиной до трёх метров. Высшему открылись дополнительные рецепторы для отражения в сознании действительности: подсознание и энергетические потоки, пронзающие всю плоть человека. С помощью подсознания высшие исследуют пространство-время – переносятся в разные места, времена, чтобы увидеть возможные «исходы» (прим. так называют варианты будущего). А энергетические потоки люди используют для изменения материального пространства и перемещения собственного тела в любую его точку (прим. перемещение невозможно для других живых объектов). Использовать сразу два рецептора не представляется возможным современному высшему, поэтому их разделили на две категории: знающих и создающих.

Знающие. Те из высших, которые через медитацию могут узнать прошлое или будущее. Под «прошлым» понимается не только отрезок времени из нашей вероятности, но и всех существующих. Вероятность – цикл перерождения энергии от рождения до смерти (иначе говоря, от «большого взрыва» до «великого сжатия»). Именно поэтому знающие при медитации тратят огромное количество энергии.

Создающие. Чаще всего они не используют энергию, но при этом нельзя отрицать их огромную силу. Если бы не запреты Правительства и, возможно, человеческий разум (но иногда я в нём сомневаюсь), то мир бы уже давно перешёл в последнюю стадию вероятности. С помощью потоков энергии создающие могут менять характеристики предметов (к предметам я отношу всё живое и неживое). Для создающих манипулирование потоками – нечто простое и элементарное. Обычно это сравнивают с ходьбой: мозг посылает импульсы – нога двигается – человек идёт. Стоит им только подумать о нужном потоке и действии, которые они хотят провернуть, как всё меняется по их желанию. Несмотря на то, что звучит это крайне просто, многие создающие, практикующие частое использование потоков в повседневной жизни, утверждают, что для всех действий нужны глубокие познания в физике и химии. Если быть конкретнее, создающие должны знать, как сделать то, что они хотят. Для примера: чтобы создать из огня воду, необходимо знать, что входит в состав каждого, а затем поменять состав огня так, чтобы вышла вода. А энергетические потоки – лишь инструмент в руках создающих.

Но для того, чтобы все высшие могли пользоваться своими приобретёнными навыками, необходима энергия, которая при частом использовании сил заканчивается. В этом случае обойтись сном и пищей не получится, поэтому необходима медитация (прим. у знающих различаются медитация для восстановления энергии и для познания исходов).

Для каждого эволюционного вида человека присуща норма энергии, порог которой лучше не переступать ни в одну сторону. Переизбыток энергии также вреден, как и её недостаток. Именно из-за этого Правительство строго относится к медитации. Если недостаток энергии приводит к слабости и неспособности использовать силу, то её переизбыток намного страшнее. Человек начинает сходить с ума. Грубо говоря, перестаёт контролировать подсознание. Подсознание для человека в любой момент эволюции – фильтр собственных мыслей, который помогает нам не делать всё то, о чём мы думаем. Многие говорят, что убили бы кого-то, но не делают это, потому что подсознание фильтрует эту информацию и сознание приходит к логической цепочке: убью – получу наказание. При переизбытке энергии подобной цепочки не складывается, и человек превращается в зверя. Делает то, что хочет.

Есть ли способ измерить энергию? Увеличить её или уменьшить без последствий для организма человека?»

3

В дверь кто-то нетерпеливо тарабанил. Адам подскочил с места. В очередной раз он заснул при прочтении своих записей. Тарелка с обедом пропала, а на мужчине лежал тонкий лавандовый плед. Ева позаботилась о том, чтобы Адаму было комфортно. Хотя бы немного.

Когда мужчина встал, спина сразу заныла. Если он и дальше продолжит спать в таком положении, придётся идти к матери, которая работала доктором. К счастью, сейчас доктора чаще всего лечили с помощью силы, не прибегая к хирургическим вмешательствам.

Мужчина спустился, и всё это время нежданный гость продолжал стучать. Адам подумал, что опоздает и дверь просто вылетит. Пусть заходит кто хочет, сейчас же самое мирное время, так?

– У нас что-то горит или у вас есть другая причина так стучать? – от подобных пробуждений у Адама всегда пропадало настроение.

Лицо мужчины сразу поменялось, когда он увидел Уоти Габра. Того самого учителя из Института для «знающих». Везде, где его показывали и изображали, Уоти был грозен и высокомерен. Он всегда ходил прямо на несгибаемых ногах и стоял, будто его насадили на штык. Таким он предстал и сейчас. Рост Адама был средним среди высших: два с половиной метра, но рост Уоти Габра составлял два восемьдесят. И когда Адам стал высказывать своё недовольство, то столкнулся сначала с грудью гостя, а затем поднял голову и увидел знаменитое лицо с широкими усами.

– Есть, мистер Давет, – осипшим голосом ответил Габр, – Нужно поговорить.

Адам пригласил его в дом. Рядом с участком, на котором они с Евой жили, уже скопилась толпа сплетников, которые потом будут перешептываться за спиной Адама. Мужчина показательно захлопнул дверь и вернулся к гостю.

Габр встал посреди гостиной, ожидая приглашения сесть. Адам со спины стал разглядывать белоснежный мундир, в котором так любил расхаживать Уоти. Ни одной складки, ни одной ниточки. Интересно, сколько лет этой одежде? Если Адаму не изменяла память, то Уоти Габр носил её ещё со времён своего преображения, а это неполные восемьсот лет. Или у него весь шкаф увешан однотипной одеждой? Для приличия мог уже поменять свой гардероб.

– Присаживайтесь, – пригласил Адам, – Вам что-нибудь налить?

– Нет, я ненадолго, – Уоти закинул ногу на ногу, – Пока ваша жена находится на обучении, хотел бы с вами обсудить ваше положение.

– Наше положение?

– Не ваше, в смысле: вы и Ева, а конкретно ваше, мистер Давет, – странная ухмылка скользнула по лицу Габра.

– А что с ним не так? – напрягся Адам.

– Вы единственный человек, не побоюсь такого выражения, на планете, который не смог познать истинное «Я». Это может быть немного проблематично для нас, как для высших.

– Каким это образом? – Уоти хотел ответить, но Адам неожиданно засмеялся, – Вы же не хотите сказать, что я ОПАСЕН для высших?

– Это, действительно, смешно, мистер Давет, но реальность другая. Вы несёте генофонд обычного человека. А это может означать, что ваши возможные дети могут быть тоже обычными людьми. То есть, вы можете вернуть человечество на ступень назад.

– И вы меня обвиняете в том, что я, – медленно произносил Адам, – обычный человек?

– Это слишком грубо. Не обвиняем, а скорее хотим предложить свою помощь. Мисс Босстром приглашает вас к себе, чтобы обсудить обучение. Она великий человек, и наверняка после бесед с ней, у вас всё получится.

В ушах звенела тишина. Адам не мог ничего ответить на слова Уоти, которые, несмотря на смысл, звучали грубо. Гость заметил замешательство собеседника. Его глаза медленно изучали увеличенные зрачки, дрожащие мускулы лица и расширенные ноздри. В отличие от Адама, Габр слышал его тяжёлое сбитое дыхание.

– Не стоит так волноваться из-за этого, – пытался успокоить Давета мужчина, но хитрые глаза совершенно не вписывались в этот образ благородного спасителя, – Мы заботимся о вас также, как и об остальных.

Адам только кивнул. Габр не стал долго задерживаться, как и обещал, и, снова осмотрев озадаченного Адама, исчез. Исчез, как все высшие: за секунду в никуда. Адам остался один. Он знал, что он только портит статистику Правительства, и, как сказал Уоти, может быть началом деградации человечества. Но что они будут делать, если он всё-таки не сможет стать высшим?

До главного здания Правительства от дома было недалеко. Из-за недавнего разговора Адам шёл, уткнувшись в пол, не желая видеть кого-то с белыми волосами и голубыми сияющими глазами. Он знал многих и многие знали его благодаря тому, что он «не такой, как все». Он совсем не удивится, если в скором времени в новостных заголовках будет его имя с надписью: «Последний человек на Земле».

Перед Адамом было здание Правительства. Над ним постаралось много знаменитых людей и всем, кому нравится незамысловатая архитектура, это творение пришлось бы по вкусу. Но Адам относился к нему скептически и в какой-то степени недоверчиво. Острые шпили пристроенных башен всегда вызывали в нём тревогу. Они протыкали небо, а маленький Адам всегда считал, что небо – живое существо. Как-то бесчеловечно получается со стороны Правительства соглашаться на подобные постройки, но… Был и плюс. Один. Здание было белоснежно-белым и сияло в солнечные дни, а в пасмурные – выглядело, как источник жизни и надежды. Когда Адам разглядывал здание в раннем возрасте, он заметил отсутствие окон. Любых. Только на тех самых нелюбимых ему башнях были панорамные окна. Но чаще всего эта часть скрывалась плотными облаками. Он видел, что там была некая библиотека. Без книг, конечно, потому что, кто в супер-технологичном мире будет хранить эти бесполезные бумажные источники, когда они такие уязвимые? Никто, верно. Кроме Адама.

Единственный коридор, по которому шёл Давет, пустовал. Он удивился, когда на длинных полках, развешенных вдоль стен, заметил свечи. Обычные восковые свечи. На потолке висели массивные люстры, от которых и исходила бо́льшая часть света. Помимо мраморного пола в узком пространстве Адам ничего не заметил. Но чувствовал он себя в безопасности, будто свечи были его маленькими охранниками на протяжении всего пути.

Он пришёл в главный зал. Что-то сразу заставило посетителя здания Правительства взглянуть вверх. Солнечный диск находился ровно в центре стеклянного витража, заменявшего крышу. От цветного стекла всё помещение окрашивалось в голубо-зелёные цвета. В отличие от пустого коридора по периметру зала стояли высокие деревья с шарообразной стрижкой листвы. Журчащий звук доносился от искусственного водопада вдали комнаты. Недалеко от него стоял длинный стеклянный стол.

Пока Адам рассматривал внутреннее убранство здания появилась Лолита Босстром. Адам повернулся к ней, когда услышал лёгкие шаги. Лолита имела самый выдающийся рост среди высших: без десяти сантиметров три метра. Если рядом с Уоти Габром Адам чувствовал себя неуверенно, то что говорить про Судью? Он так и ощущал давление с её стороны. Но взглянув в её добрые глаза, Давет немного расслабился.

– Приветствую, мистер Давет, – мило улыбалась Босстром, остановившись немного дальше положенного, чтобы Адаму не пришлось сильно задирать голову, – Я думала, вы не придёте.

– Это бы выглядело, будто я иду против Правительства, – сразу бросил мужчина, но потом протянул руку, – Я рад с вами познакомиться лично.

– Взаимно, – пожала руку Лолита, – Присядем?

Они сели напротив друг друга за тот самый примеченный Адамом стол. Мужчина рассматривал Судью в надежде увидеть её насквозь: прочитать её мысли, планы на него, отношение к нему. Но во всех движениях он чувствовал только одно: тревогу и смиренность. Но это могла быть только маска. О Судье Высших он слышал много интересного.