Тетушка Розетта

– Не слушай его, – тихо посоветовала она. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня, ты знаешь это.

Аккуратно прикрыв дверь, чтобы не дай бог не выдать остальным домочадцам свое возвращение, которое и без того прошло куда заметнее, чем Маркус рассчитывал, он опустился на кровать. Дальше терпеть уже невозможно, с каждым днем напряжение и раздражение все нарастали. Не только у Маркуса, но и у Джоззи с Анни. По-своему Маркус любил брата и сестру, но общие проблемы вопреки расхожему мнению не сближали, а все сильнее ссорили.

Парень встал, подошел к окну. Тетушка Розетта была серьезной проблемой для них. Проблемой, требующей срочного решения. Но как?

Ночное небо чернело за мутноватым стеклом. Непоколебимо спокойное, оно разлилось теплым океаном снов над целым полушарием Земли, огромной для ее обитателей и крошечной по сравнению с целой вселенной. От неба веяло, как казалось Маркусу, легким презрением: что для огромного мира проблемы отдельного человечка в заурядном английском захолустье?

Да сущий пустяк.

"Докатился, – Маркус кисло улыбнулся, чувствуя себя отчаянно глупо даже в собственных глазах. – Сейчас бы спрашивать советов у отдельно взятого куска природы".

Утро началось наперекосяк. Разбудила всех очередная истерика тетушки, которой приснился кошмар, затем Анни случайно задела вазу на кухне, и Маркусу с Джозефом пришлось собирать осколки: сестра порезала руку первым же осколком, и Маркус только недовольно от нее отмахнулся. Затем и Джозеф порезался, почему-то обвинил в этом брата, но, к счастью, едва начавшуюся ссору остановил доктор Ричардс.

– Не ведите себя как маленькие, – зло бросил доктор, наблюдая и услужливо подсказывая, где остались пропущенные осколки. – Тут и одной истерички хватает.

Молодые люди пристыженно опустили глаза и в гробовой тишине убрали оставшиеся осколки. Тишина, правда, у каждого была своя: холодно-бесстрастная и горячо-раздраженная.

Лишь только когда Маркус встал, тишина прервалась.

– Проклятье, – зашипел он, скривившись на собственную ладонь.

– Что такое? – Джозеф, несмотря на обиду, тут же отозвался.

– Порезался, – коротко ответил Маркус, кинул осколки в мусорную корзину и потянулся к шкафчику с аптечкой. – Иди, начинайте без меня.

– Сильно? – тут же сунулся посмотреть брат.

– Что, Джоззи, материнский инстинкт проснулся? – издевательски спросил Маркус. Джозеф его ответом не удостоил и, бросив острые стекляшки в корзину, быстрым шагом вышел из кухни.

Маркус наконец остался один.

Парень включил воду, подставил ладонь под струю и крепко задумался. Проблема. Тетушка за ночь не испарилась, не провалилась сквозь землю и даже не умерла от сердечного приступа.

Кровь розовыми струйками стекала по пальцам, и не думая останавливаться. Неужели единственный выход – запачкать свои руки, чтобы избавить себя, брата и сестру от этой обузы? Кровь плохо смывается, она оставляет за собой едва заметные разводы, но эти разводы никогда не сотрутся из памяти. Они будут жить вместе с тобой, будут давать пищу грызущей душу совести. Маркус не был трусом. Но и идиотом себя не считал. Только идиот может наивно полагать, что имеет право распоряжаться чьей-либо жизнью.

"Значит, мир населен преимущественно идиотами? – иронично подумал Маркус, взяв в руку бинт.– Что ж, доля правды в этом определенно есть".

Медленно, но аккуратно перевязав порез, он остановился у двери в столовую. Всю ночь он раз за разом прокручивал способы "избавления" от Розетты, представлял все в деталях, воспринимая вопрос скорее как интригующую задачку, головоломку, которую можно решить множеством способов, а теперь… боялся войти в комнату и заглянуть своей надуманной жертве в глаза.

Не идиот. Но определенно трус.

– Доброе утро, тетушка, – холодно поздоровался Маркус, не желая играть на публику, которую не обманешь неестественной улыбкой, но и не испытывая никакого желания продолжать утро скандалом. Он сел за стол.

Розетта поморщилась: как же придворные смеют не выражать радость при виде ее, несчастной страдалицы.

– Ты не очень-то рад нас всех видеть, я смотрю, – дрожащим голосом осведомилась женщина. Похоже, его нежелание тратить время на скандал тетушка собиралась вопиюще проигнорировать.

– Нет. С чего бы радоваться? Все живы, здоровы… – Маркус смерил тетушку презрительным взглядом.

– Вот значит, как? – женщина поджала губы, в голосе засквозила нервная дрожь. – После всего, что я для вас всех сделала? После того, как растила, словно родных детей?..

Маркус на секунду прикрыл глаза, стараясь успокоиться, но не выдержал: стиснув зубы, совершил грубейшую ошибку – вступил в перепалку:

– После чего? Что ты для нас сделала? – блондин усмехнулся. – Скажи уж честно: ничего.

– Марк! – ахнула Анналинн. Хрупкие плечики девушки дрогнули, вилка выпала из пальцев, звонко ударилась о край тарелки и оставила жирное пятно на молочной скатерти. Тетушка Розетта больше не проронила ни слова, только посмотрела. Холодно, презрительно. Мол, куда ты денешься отсюда, прибежишь как миленький. Впрочем, взгляд этот длился недолго, тут же сменившись испуганно-оскорбленным выражением. Джозеф внимательно посмотрел на брата, взглядом пытаясь показать: "Да, ты бесконечно прав, черт возьми, но… какой от этого толк?"

Маркус вскинул левую бровь:

– Что ж, раз вам очень нравится так жить, то я вас ненадолго покину, дорогие мои родственнички, – Марк поднялся, так и не притронувшись к завтраку. – Думаю, будет лучше, если ближайшие пару часов я не буду портить вашу трогательную семейную атмосферу.

Останавливать его никто не стал.

Дом отца Блэра – небольшое двухэтажное строение неподалеку от церкви – уже опустел: ушел и сам отец, и секретарь приходского совета миссис Мартинс – милая старушка или хитрая старушенция: зависит от того, ходите ли вы на проповеди и жертвуете ли деньги на приют в соседней деревушке. Сад у порога, донельзя аккуратный, также был детищем вышеупомянутой миссис Мартинс. Маркус по понятным причинам не состоял в числе любимчиков миссис Мартинс, да и излишнюю аккуратность – везде, кроме любимых склянок и настоек, – но, несмотря на излишнюю правильность, сад его скорее привлекал, чем отталкивал.

С ботанической точки зрения в том числе, хотя боже его упаси, чтобы сорвать отсюда хоть листик без милостивого позволения миссис Мартинс!

Жилище отца Блэра с недавних пор, а именно – с сегодняшнего утра – обладало той же способностью, что и сад, правда распространялась она только на одного молодого человека. Самый младший мистер Бент долго размышлял, куда ему исчезнуть на ближайшие несколько часов, и не придумал ничего лучше, как навестить свою новую знакомую.

В качестве причины для такого выбора Маркус признал банальный голод. Конечно, он мог зайти в паб или к паре знакомых, но для первого требовались деньги, которые покинули карманы Маркуса прошлой ночью и новых он еще не заработал, а у вторых с большой долей вероятности пришлось бы выпить, а до такого, чтобы пить с утра, Маркус, к счастью, еще не докатился. Ясное сознание как минимум перед работой он ценил не меньше свободы.

Так что теперь он стоял на пороге и прислушивался к тихом звону посуды.

Маркус не сомневался: в залитой солнцем кухне хозяйничала молоденькая полячка. Интересно, пустит ли она его? В конце концов, она ему ничем не обязана, так поступил бы любой порядочный мужчина. Ну что ж, стоит попробовать.

Парень постучался. Почти минуту на стук никак не реагировали, и Маркус уже потерял надежду, как дверь всё-таки открылась.

– А где вопрос "кто там"? – вместо приветствия протянул Маркус, качнувшись на каблуках.

Злата отпрянула от неожиданного вопроса и смущенно опустила глаза, непонятно чего стесняясь: неужели своего рабочего платья? В глазах Маркуса это было бы суще глупостью, но люди – чертовски разнообразные существа, и мерить всех по себе Маркус уже давно не спешил.

– Неужели в английских деревнях настолько опасно?

– Можно войти? – Маркус подошел вплотную к двери, будто бы и не предполагая отрицательного ответа. Та подняла взгляд, сжала губы, по-видимому, решая, не будет ли отец Блэр против.

Маркус оказался на целую голову выше: он этого и не заметил, когда столкнулся со Златой прошлым вечером. Низенькая настороженно насупившаяся девушка, заградившая собой порог, не выглядела серьезной преградой, но судя по е взгляду – считала себя таковой.

Злата заглянула ему в глаза и, все еще упираясь ладонями в косяк и не давая пройти, непреклонно спросила:

– Зачем?

– Честно? – Маркус замялся. Что ответить? Что нахамил мерзкой тетке до завтрака и теперь умирает от голода? Прозвучит до ужаса глупо и незрело.

Нагло вдобавок, но Маркусу не привыкать.

– Я была бы не против, – Злата продолжила буравить Маркуса взглядом и начала нервно барабанить пальчиками по косяку.

– Хм,– Маркус так и не смог придумать ничего толкового и решил сказать как есть. Но в более мягкой форме, пожалуй, если он не собирается потерять и это призрачную возможность позавтракать. – Так получилось, что я немного… повздорил с родными. До завтрака.

Злата недоуменно наклонила голову, похоже сомневаясь, все ли она с ее плохим английским правильно поняла.

– Ты имеешь в виду, что ты хочешь есть? – с сомнением переспросила она.

– Именно, – парень про себя ругнулся. Н-да, не таким идиотом ему бы хотелось выглядеть в глазах девушки. Прав был Бернард Шоу, уверяя, что у англичан нет совершенно никакого уважения к английскому языку.

Злата вздохнула:

– Я думаю, отец Блэр не будет против, – девушка пропустила Маркуса в дом. – Только после завтрака почти ничего не осталось, разве что пара сэндвичей.

– БС голодом в качестве приправы я буду рад вообще всему, – Маркус с любопытством огляделся: дома у отца он никогда не бывал. Светло-бежевые стены, всюду горшочки с цветами – солнечными бегониями с разлапистыми зелеными листьями, аккуратная кухня с мебелью из темного дерева. – Если я исправлю твою ошибку, ты сильно обидишься?

– В смысле? Я что-то не так сказала? Я не обижусь, – Злата, склонив голову, поправила упрямую рыжую прядку, вылезшую из тугого хвостика.

– Мелочь. Сэндвич следует произносить без "ди", иначе получится песчаная ведьма, – улыбнулся краем губ Маркус. Подобное распространенное среди приезжих произношение резало слух, подбивая на усмешку от забавного созвучия.

Ведьм бы он есть поостерегся.

– Правда? Хорошо, буду знать, – Злата улыбнулась, поставила тарелку на стол, налила чай. – Садись.

– А ты уже позавтракала? – Маркус взял один из четырех сэндвичей, поднес к губам. Злата вернулась к недомытой посуде: ей осталось всего ничего, две чашки и блюдце.

– Еще нет, – Злата ополоснула блюдце, вытерла его и поставила на полку для посуды. – Поэтому два сэндвича мои.

Лишних звуков в сэндвичах на этот раз не проскользнуло. Закончив с посудой, Злата уселась напротив и налила чай и себе. Потом подвинула тарелку к центру и взяла сэндвич с лососем.

– Никогда не думала, что буду завтракать в такой компании, – усмехнулась Злата, покачав головой. Чем именно удивляла ее компания Маркуса, она уточнять не стала.

Маркус невольно отметил, что подобная улыбка ему очень по душе. Злата казалась ему отчего-то очаровательной, начиная от непослушных рыжих вихров, голубых глаз и бледного без грамма косметики лица и заканчивая акцентом: странным, неловким и порой искажающим слова до неузнаваемости.

– Знаешь, я тоже. И что окажусь в такой дурацкой ситуации тоже, – усмехнулся Маркус,пожав плечами.

– Да ладно, – махнула рукой Злата. – У всех бывают трудности.

– И поэтому надо помогать людям?

Злата кивнула, но, заметив скепсис во взгляде Маркуса, спросила:

– Ты так не считаешь?

– Я, видимо, успел разочароваться в людях, – пожал плечами Маркус.

– Но у тебя же есть друзья, родные…

– Есть. Вот в последних я как раз и успел разочароваться, – парень вздохнул. – Давай не будем об этом?

– Хорошо, – покладисто кивнула Злата. – Но я уверена: у тебя найдутся те, на кого ты можешь положиться. И, не смотря на весь твой… – она на мгновение задумалась, подбирая слова, – неоптимистичный настрой к помощи людям, ты мне помог.

Маркус задумчиво приподнял брови. Может, Злата отчасти и права: он даже не задумался, свернув навстречу испуганному крику посреди ночи. И Злата – не без заминки – но все же выручила его сейчас.

Отчего-то ему на мгновение показалось, что у него теперь есть один человек, на которого он может рассчитывать.

– IV -

Годы, прожитые Мисс Грейд брали свое, и потому скандал, разразившийся во время завтрака, ничем хорошим для нее не закончился: у старушки разболелась голова и подскочило давление. Сильно смущенная, она подошла к Джозефу и тихо предупредила, что не может остаться.

Джозеф Бент выслушал женщину и с легким беспокойством – она брала отгул уже не в первый раз – кивнул:

– Давайте я провожу Вас до дома, няня…

Джозефа перебила спустившаяся на кухню Анналинн:

– Давайте попросим доктора Ричардса проводить Вас и немного посидеть, – тихо предложила девушка. – Так будет надежнее.

Старушка замялась. Джозеф, напротив, одобрительно закивал: несмотря на уважение к женщине, уделявшей им в свое время невероятно много внимания, выслушивать жалобы на здоровье он явно не горел желанием. Другое дело – доктор, для которого это наверняка привычнее! Осталось лишь заручиться его согласием:

– Сейчас я спрошу у него!

Няня Грейд виновато вздохнула. Оставлять своих бывших воспитанников даже из-за плохого самочувствия она не желала.

– Как же вы без меня?.. – она не успела закончить своего вопроса: Анналинн ободряюще коснулась рукой плеча старушки.

– Ничего, нам же уже не пять лет, – Анналинн ласково улыбнулась, стрельнув из-за светлых ресниц зелеными глазами. – Справимся.

С таким же невинным видом в детстве она выпрашивала лишнюю конфету или пряничного человечка.

Анни немного покривила душой: готовить она умела, но из рук вон плохо, а Джоззи ей точно не поможет. Не мужское занятие. Но денек она справится.

Маркус, конечно, мог бы помочь, но его сначала необходимо найти, а потом долго уговаривать и извиняться за свое утреннее поведение. Неужели он не понимает, что пока лучше подчиниться, задвинуть свое мнение подальше, чтобы не нарушать тонкого баланса, похожего на шаткое перемирие между двумя воюющими странами, которые захлестнул общий катаклизм.

Анналинн проводила доктора Ричардса и няню Грейд до дверей, немного постояла на пороге, задумчиво глядя вдаль. Вот они остались втроем.

Девушка оторвалась от тяжелых мыслей и пошла к тетушке. Узкий коридор, в котором они устраивали догонялки в детстве, ощущался дорогой на эшафот.

Мисс Бент осторожно постучалась, чтобы обозначить свое присутствие, и тут же заглянула в гостиную: старший брат и тетушка уже сидели там с утренним чаем. Розетта развалилась в кресле, старом и потертом, с самым трагичным видом, словно это она нуждалась во враче: голова запрокинута, глаза прикрыты, правая рука на груди, левая – на лбу. Джозеф стоял у не разожженного камина, склонив голову. Его лица Анни не разглядела, но вряд ли брат сиял от счастья. Принести тетушке дурную весть… Ох, тут нужна устойчивая психика.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.