Карнивора

Кит снова посмотрел в сторону.

– Так что у вас тут произошло?

Мальчик опустил взгляд и стал сосредоточенно ощипывать шерстяные нитки на своих носках.

– Кристофер, – настойчиво позвала Кейза.

Он тихо вздохнул.

– Я испугался, – еле слышно пробормотал Кристофер.

– Чего? Волка?

Кит кивнул.

– Ну и что? Это очень правильно. Было бы странно, если бы ты не испугался волка, который вышел из Леса в нескольких шагах от тебя.

Кит вскинул на нее глаза, и они были пронзительно черными.

– Но Марика не испугалась! – почти крикнул он.

– Очень даже испугалась, я думаю.

– Нет! Она не дрожала от страха, как я! И не валялась потом с температурой! И еще… – голос Кристофера сорвался.

– Что?

– Она меня закрыла собой, – прошептал Кристофер. – От волка. А я сидел, как истукан, и не мог даже пошевелиться. Выходит, я – трус.

Кит замолчал и опустил голову.

– Кристофер, – тихо позвала Кейза и слегка подалась вперед. Кит глянул на нее из-под челки. – Марика сама – волк. Она не испугается волка, даже если столкнется с ним нос к носу. Она вообще мало чего боится, и я не скажу, чтобы это было хорошо. Человек должен бояться. Иначе он не научится ничего ценить.

– И что же я ценю, раз так испугался? – грустно спросил Кит.

– Ты ценишь свою жизнь. Это куда лучше, чем бездумно разбрасываться ею направо и налево.

– Но Марика ничем не разбрасывается. Она просто храбрая.

– Марика – это Марика, – жестко отрезала Кейза. – А ты – это ты, Кристофер, и то, что ты, выросший в городе мальчик, испугался волка, не страшно. А вот то, что ты расстраиваешь Марику – очень нехорошо. Может, Марика и храбрее тебя – так что же, ты хочешь ее за это проучить?

Кит удивленно посмотрел на Кейзу.

– Я не хотел ее проучить, – совершенно искренне сказал он. – Мне просто…

– Что?

– Стыдно.

Кейза слегка усмехнулась, после чего встала и побрела к выходу. На пороге она слегка обернулась.

– Стыд – это хорошо, Кристофер, но какой толк в нем другим? Никогда не позволяй своему стыду вставать между тобой и другим человеком. Это несправедливо.

Кит молча глядел из-под золотистой челки.

– А теперь иди на улицу. Я думаю, немного солнца и свежего воздуха пойдут тебе на пользу.

Во дворе Марика носилась кругами, разгоняя испуганных куриц по углам. Корзина с зерном по-прежнему стояла нетронутой.

– Марика, мне кажется, ты занимаешься не тем, – заметила Кейза с крыльца. Марика остановилась, убрала со лба спутанные волосы и виновато покосилась на кур.

– Да, бабушка. Извини. Я сейчас.

Кейза снова усмехнулась, медленно спустилась по округлым ступенькам и поковыляла в сторону Леса. Пройдя по тропинке уже довольно далеко, она остановилась. Лес ровно дышал, как старик, придремавший у очага. Еще немного, пару дождей, пару холодных ветров, и он уснет, и только на белом снегу пойдут цепочки следов, мелких и крупных, испуганных и спокойных, и среди них обязательно встретятся и те, что оставили эти двое.

Кейза прислушалась. Сквозь сонную дремоту осеннего Леса она услышала детские голоса.

– Что ты делаешь?

– Смотри, Кит! Если высыпать зерно по кругу, то они начнут ходить друг за дружкой! Как в хороводе!

На миг все стихло, а потом тишину Леса нарушил дружный детский смех.

* * *

Дора пришла к Кейзе пару дней спустя. Та сидела на крыльце, прислушиваясь к Лесу, – Марика все еще не приходила, видимо, увлеченная общением с Китом, и рассказывать о том, что творится в Лесу, было некому. Приходилось слушать самой.

Кейза нахмурилась, увидев на краю опушки высокую фигуру племянницы. Дора не навещала ее по пустякам – а рассказ детей о волке и о том, что произошло после с Кристофером, наводил на нехорошие мысли.

Ели беспокойно зашуршали, наблюдая, как молодая ведьма останавливается напротив старой.

– Это был не волк, – очень тихо сказала Дора – но Кейза расслышала слова через шорох Леса. Она готова была их услышать.

– Это был Волк, – продолжила ее племянница.

Кейза тяжело вздохнула.

– Что ты будешь с этим делать?

– А что я могу с этим сделать? – усмехнулась Дора. – В конце концов, это ты дала ей такое хедийе.

– Хедийе не дают, – сухо возразила Кейза. – Его видят. И уж точно не я виновата в том, что Марике достался не просто волк.

Глаза Доры вспыхнули – но лицо осталось спокойным.

– А кто виноват? Я?

– Не знаю, Дора, – пожала плечами Кейза. – Это не я сбегала в Кастинию. Не мне и решать, что теперь делать.

Помолчав, она добавила:

– Но, если не сделать ничего, потом будет поздно.

Далеко в Лесу Волк летел неслышной тенью между стволов. Низкие ветви пытались зацепить его, достать, поймать – но Волку не было до них дела. Лес не мог его остановить.

* * *

– Марика, почему ты не испугалась волка?

Они сидели у задней стены пристройки, а на поляну вокруг дома медленно опускались сумерки. Кит притащил сюда второй чурбак – удивительно, почему это не пришло им в голову раньше – и героически смотрел на Лес. Было видно, что ему не по себе, но на предложение Марики уйти Кит ответил решительным отказом.

– Это был не волк, – ответила она, – а Волк. Мое хедийе, Моар. Поэтому я его не боюсь – а ты испугался.

Она опасалась, что он обидится, но Кит только задумчиво кивнул.

– А ты, значит, испугаешься лиса?

– Лиса?

– Ну… Моего Лиса? Ты же сказала, что я мальчик-лис. Значит, если у тебя – Волк, то у меня – Лис.

Марика смерила его серьезным взглядом и уверенно помотала головой.

– Нет. Хедийе бывает только у ведьм и магов. Я стану ведьмой – поэтому у меня есть хедийе. Но тебе никогда не стать магом.

Кит гордо тряхнул челкой:

– Откуда тебе знать?

– Дети! – позвала Дора из дома. – Ужинать!

Марика тут же сорвалась с места, но Кит помедлил. Посмотрел на Лес, прищурился и пробормотал:

– А вот и посмотрим.

И из Леса раздалось тихое фырканье.

* * *

В курятник кто-то повадился. Дора не могла понять, была ли то лиса или, может, куница – но это и не имело большого значения. Недостача двух куриц была налицо.

– Это нечестно! – обиженно воскликнул Кит. – Их вполне могли бы съесть и мы!

– Ну, Кит, не расстраивайся, – подбодрила его Лагит. – Порадуйся, что у кого-то еще будет праздник.

Кит проворчал что-то невнятное, но, судя по тону, ему было совсем не до радости.

Все погоревали о бесславной кончине двух квочек и хотели было забыть о произошедшем – но на следующую ночь исчезла еще одна курица. Дело принимало серьезный оборот.

– Значит так, – решительно сказала Дора, вернувшись из разоренного курятника, – я схожу к Туру Кийри и попрошу у него капкан. А мы теперь каждую ночь будим сторожить, пока не поймаем этого вора.

– Мы все будем сторожить? – радостно воскликнула Марика.

– Все, – кивнула Дора. – По очереди. Ты, Марика, будешь сторожить сразу после заката, я с бабушкой Лагит – ночью, а Кит – перед самым рассветом.

Дети были счастливы.

Тур Кийри сам расставил капканы вокруг курятника и показал, как они работают. Марика вздрагивала всякий раз, когда захлопывались железные челюсти ловушки, и теперь все время с опаской ходила по двору, боясь попасть в одну из них.

Они очень надеялись, что кто-нибудь попадется в самую первую ночь. Марика упорно вглядывалась в темноту, пытаясь уловить какое-то движение, но все было тихо, только в курятнике сонно квохтали куры. Через некоторое время пришла мама и отправила ее домой. Кит уже давно спал, готовясь к своему раннему дежурству. Утром он бесшумно выскользнул из кровати и сменил Лагит, которая прокралась в дом и тихонько легла рядом с Дорой, чтобы немного вздремнуть. На мгновение в хижине воцарилась полная тишина, а потом воздух прорезал громкий крик Кита. Все вскочили и выбежали на улицу.

– Я видел его! – кричал Кит.

– Кого? – спросила Дора, кутаясь в шаль.

– Лиса!

– Я же говорила, что это была лиса, – заметила Лагит.

– Да нет же, не лиса, – нетерпеливо махнула рукой Кит. – Я видел Лиса.

– Лиса? – переспросила Дора.

– Лиса. Ну… Моего Лиса, – смущенно объяснил Кит. – Понимаете?

Дора медленно кивнула.

– Он вышел из Леса, подошел ко мне, и посмотрел на меня… Так.

– Как?

– Ну… Вот так. Странно. И еще… – Кит запнулся.

– Что?

– Мне показалось, он сказал мне, что капканы нужно убрать.

Лагит подняла брови.

– Так и сказал?

– Ну… мне так показалось.

Марика не отрываясь смотрела на опушку Леса. Ей показалось, что она заметила там что-то рыжее.

– Ну что ж, – тихо проговорила Дора. – Раз Лис сказал, что их нужно убрать, то мы их, конечно, уберем…

Вдруг она повысила голос:

– Но и он пусть не трогает нас.

Кит обернулся в сторону Леса. Рыжее пятно метнулось и исчезло.

В тот же день Дора отнесла капканы Туру Кийри.

– Поймали кого-нибудь? – спросил Тур. Дора покачала головой.

– Нет. Но я боюсь, в них могут вместо этого попасть дети. Быть может, все обойдется.

В тот вечер Дора долго сидела на крыльце. В руках она вертела пучок трав, и с ее губ то и дело срывалось тихое пение.

Далеко в Лесу в это время рыжая тень неслышно пробежала между темных стволов. Лес возмущенно зашумел, но Лис не слышал его. Ему не было дела до законов этого Леса.

* * *

Книги были идеей Кита. Точнее сказать, Кит полагал, что книги – по идее – должны быть в каждом доме. И после первой бесконечно-долгой зимы Кристофер настоял, что их дом не должен быть исключением. Тот факт, что «дом» представлял собою хижину ведьмы на краю света, Кита не особо волновал.

Дора и Лагит не возражали. Обе успели пожить в городе и знали, что книги – это не диковинка или блажь, а совершенно нормальное дело в семье мало-мальски образованного человека. Отец же Кита был весьма образован. Казалось несправедливым лишать мальчика той части его прежней жизни, которую они относительно легко могли ему обеспечить, и поэтому в скором времени по соседству с книгой Доры на полке появилось множество других томов, сильно потрепанных, но безусловно имевших право называться книгами. Их приносил все тот же сборщик податей. В обмен Дора выдавала ему защитные обереги и амулеты. Сборщик продавал их в несколько раз дороже, чем ему обходились книги, но, поскольку Дора плохо представляла себе настоящую цену и того и другого, она ничего не подозревала и была искренне благодарна сборщику за то, что тот брался тащить на себе тяжелые фолианты.

«Улов», как называл свою ношу сборщик, далеко не всегда был удачным, и поначалу Кит всякий раз оставался разочарованным, да и Марика вместе с ним. Первое время она готова была читать и справочники по бухучету, но из рассказов Кита быстро поняла, что книги могут быть куда увлекательнее. Так продолжалось, пока Доре ни надоели расстроенные лица детей. Неизвестно, что именно она сказала сборщику, встретив его на темной лесной тропинке, но с тех пор тот приносил только самые лучшие образцы книгопечатания.

Кит тут же накинулся на тома по истории и военному делу, а Марика пыталась угнаться за ним, хватая то, что мальчик уже успел прочитать. Оказалось, что чтение книг – не такое уж и легкое занятие. Марика читала медленно, то и дело спотыкаясь на незнакомых словах. Она пыталась спросить Кита, но тот, едва взяв в руки книгу, уже не слышал никого и ничего. Тогда Марика решила запоминать непонятное, и спрашивать Кита потом, когда он мог уделить ей внимание, но и тогда Кит важно отмахивался от нее, заявляя, что это слишком сложно объяснять.

Постепенно Марика стала догадываться, что Кит и сам не так уж и много знал. Чем дольше она слушала его рассказы про жизнь в городе, тем больше понимала, что это был точно такой же ограниченный мирок, как и их хижина в Лесу, с тем лишь отличием, что молоко давала не коза, а молочник, а вместо лепешек в булочной продавался хлеб. Рассказы Кита о рыночной площади и ярмарке первое время завораживали Марику – но скоро и они приелись, оставив у нее впечатление, что в городе любят все яркое и шумное и совершенно не ценят тишину. Марика и не догадывалась, насколько на самом деле была права.

Однажды вечером, выбирая, что бы еще почитать, она наткнулась на книжку, которую раньше там не замечала. Строго говоря, это была и не книга даже, а тоненькая брошюрка в потрепанной обложке. Марика прочитала название: «Сказки Леса».

– Кто-нибудь знает, откуда это у нас? – спросила Марика, но все молчали. Кит был погружен в чтение, Лагит шила, сидя у окна, Дора вышла доить козу. Не дождавшись ответа, Марика села на пол поближе к разожженному очагу и стала лениво листать странички.

– Ого! Смотри-ка, Кит. Тут про нас с тобой написали.

– Что?

– Сказка. Про нас с тобой.

– Это сказка про очень надоедливую девочку и очень вредного мальчика? – спросила Лагит, не поднимая головы от шитья.

– Ой, бабушка. Не такая уж я надоедливая, – возразила Марика.

– Но я-то точно вредный, – хмыкнул Кит.

– Вовсе нет, – серьезно отозвалась Марика. – Ты совсем не вредный. Пока не начинаешь вредничать.

Кит снова хмыкнул и отложил книгу в сторону.

– Ну, что у тебя там?

Марика тут же выпрямилась и убрала упавшие на лицо волосы. Она все еще не очень хорошо читала вслух и потому нервничала. Лагит отложила шитье и подняла глаза на внучку. Марика откашлялась и начала:

«И была зима. И была весна. И было лето.

И в первый день осени Королева Леса собрала всех зверей и птиц, всех, кто ползал, бегал и летал. И каждый из них получал от нее дар, и каждый из них взамен должен был жить по законам этого Леса.

И подошли к Королеве Гордый Волк и Дерзкий Лис. И Волк сказал:

– О, моя Королева. Сделай меня сильным и жестоким – потому что я не хочу жить по законам этого Леса.

И Лис сказал:

– О моя Королева! Сделай меня умным и хитрым – потому что я не хочу жить по законам этого Леса.

И Королева ответила им:

– Хорошо. Будь по-вашему. Ты, Волк, будешь сильным и жестоким, и ты, Лис, будешь умным и хитрым. Но наступит день, когда ты, Волк, станешь слабым, и ты, Лис, станешь глупым. И тогда вас будут судить по законам этого Леса.

И было по ее слову. Волк был сильным и жестоким, и никто, даже сама Королева, не смел указывать ему. И Лис был умным и хитрым, и никто, даже сама Королева, не мог заставить его повиноваться себе.

Но настал день, когда Волк стал слабым. И настал день, когда Лис стал глупым. И тогда Лес осудил их по своим законам.

Ибо в тот день они перестали быть Волком и Лисом».

Марика отложила книгу. В тишине тихо потрескивал огонь.

– Я одного не могу понять, – заговорил наконец Кит. – А зачем Волку было становиться слабым, а Лису – глупым? У них же был дар от Королевы.

– Но ведь она сама сказала, что однажды будет так, – возразила Марика.

– Значит, она им не подарила силу и ум, а дала взаймы? На время?

– Нет, Кристофер, – раздался от двери голос Доры. Дети одновременно вскинули на нее глаза. Они не услышали, как она вошла. – Просто любой дар однажды становится проклятием. Если тебе нечего дать взамен.

Дети долго молчали.

– Мама, – позвала наконец Марика. – А это правда сказка про нас с Китом?

– Может быть. Если вы тоже хотите никого не слушаться.

Дети тяжело вздохнули – и пошли накрывать на стол к ужину.

* * *

– Марика? Ты спишь?

– Нет еще.

– Скажи, а ты хотела бы стать сильной? Такой сильной, чтобы никто тебе был не указ?

Марика немного помолчала.

– Наверное, – наконец неуверенно прошептала она. – Но я бы все равно слушалась маму. И бабушку Лагит. И бабушку Кейзу.

– Почему?

– Потому что они… Они же любят нас. Я не хочу их… расстраивать.

Кит неопределенно хмыкнул.

– А ты, Кит? Ты бы хотел стать умным и хитрым, как Лис?

– Может быть, – прошептал он в ответ. – Но тогда меня точно никто не будет любить. Так что, может, и нет.

– Я буду, – уверенно прошептала Марика.

– Даже если я стану противным хитрым Лисом? – хихикнул Кит.

– Конечно. Я же стану большим страшным Волком! – Марика громко щелкнула в темноте зубами, и они оба покатились со смеху.

– Дети! – прикрикнула Дора из комнаты. – Ну-ка быстро спать! Чтобы больше ни звука!

Они снова рассмеялись, но на этот раз почти беззвучно. Дора сделала вид, что ничего не слышит. Наконец оба успокоились.

– Спокойной ночи, Лис, – прошептала Марика и повернулась на бок, устраиваясь поудобнее.

– Спокойной ночи, Волк, – пробормотал Кит и зарылся глубоко под одеяло.

Далеко в Лесу мягкие лапы бесшумно пробежали по земле. Мелькнул серый хвост, мелькнул рыжий хвост. На мгновение они оказались рядом, покружились, сминая прелые прошлогодние листья, и разбежались в стороны. Лес тихо вздохнул и беспокойно шевельнул ветвями, посылая им в спины холодный ночной ветер. Ледяной воздух со свистом пролетел между деревьями, растревожив зверей и птиц, – но ни Волка, ни Лиса он так и не смог догнать.

Эти двое были неподвластны законам Леса.

V. Олень

Во всем был виноват Тур Кийри. Так, во всяком случае, считала Марика. Если бы не староста, ей бы не пришлось тащиться на озеро с Китом в такую рань, да еще и с коробочкой отборных дождевых червяков в руке. Коробочка была совсем не тяжелой, но содержимое Марике не нравилось. Конечно, будучи дочкой и внучкой ведьмы, она была довольно нечувствительна к такого рода вещам, но все-таки считала, что дождевые черви – не самые симпатичные существа на земле. Особенно, когда их напихано в коробочку больше десятка.

Как-то раз Тур позвал Кита с собой на рыбалку. Они с сыном иногда ходили на озеро, и часто Тур заносил потом часть улова Доре и Лагит. Староста, наверное, считал, что придумал для Кристофера отличное развлечение, но Марика была с ним совершенно не согласна. С того самого утра Кит просто свихнулся. Он целыми днями мастерил удочки и прочие хитроумные снасти, а еще непрестанно откапывал в огороде дождевых червей. Тур великодушно разрешил Киту пользоваться своей лодкой, когда та была ему не нужна, и теперь раз в несколько дней Марика должна была вставать ни свет ни заря и идти с Китом на озеро: он не мог в одиночку столкнуть лодку в воду и вытащить потом на берег.

Озеро лежало недалеко от деревни. Оно выгибалось тонкой дугой, с одной стороны открывая плоский песчаный пляж, а с другой подступая к отвесным серым скалам, поросшим кое-где густым ельником. Деревенские дети иногда купались в озере, хотя в начале лета по нему еще плавали редкие льдинки. Вода здесь была очень прозрачной, голубоватой, темнея там, где дно круто уходило вниз. Местные мальчишки рассказывали, что в глубине озера живет чудовище, но Марика не очень верила этим историям. Если чудовище и впрямь там жило, то почему его никто никогда не видел? Все страшное однажды можно увидеть. Иначе это не страшное, а просто выдуманное.

И все же ей было немного не по себе всякий раз, когда они с Китом выплывали на середину озера. Но дело было летом, солнце нежно подсвечивало воду, бросая в лицо яркие блики, в деревьях на берегу пели птицы, а рыба радостно плескалась, пуская по идеальной поверхности озера тонкие круги. Нет, вряд ли тут обитало чудовище. Иначе рыба не вела бы себя так неосторожно.

Поначалу Марика брала с собой в лодку книгу и, пока Кит возился со снастями, сосредоточенно читала – точнее, пыталась читать, потому что мальчик то и дело просил ее помочь. Снасти путались, цеплялись за руки, от них пахло тиной и тухлой рыбой, и Марика потом никак не могла смыть с рук этот запах. Вскоре она заметила, что книги тоже пропитываются им, и с чтением в лодке пришлось покончить. После этого Марика просто скучала и лениво отгоняла комаров и слепней, которые мгновенно начинали кружиться над лодкой, стоило Киту перестать грести.

Дети возвращались домой искусанные, мокрые – и без единой рыбины, хотя Кит постоянно совершенствовал свое снаряжение и забрасывал Тура вопросами всякий раз, когда тот приходил в хижину. Староста обстоятельно все объяснял, а на следующее утро Кит будил Марику, желая испробовать все советы в деле. Она зевала и нехотя вылезала из теплой постели, Кит в это время уже наливал в кружки вечернее молоко и деловито ломал лепешки на части. Одну порцию они съедали вместе с молоком, другую Кит прятал во внутренний карман куртки. «Про запас», – говорил он серьезно. Потом Дора часто вытряхивала из куртки окаменелые куски и сердито ворчала. Но Кит в это время или читал, или возился со снастями, и потому не слышал ее упреков.

Утро было звонким, горячим – солнце сушило росу на траве, насекомые гулко жужжали, пролетая над головой. Марика остановилась и перехватила коробочку с червями поудобнее. Кит быстро шагал впереди, и, чтобы его догнать, Марика пустилась бегом, споткнулась о корень и растянулась на тропинке. Кит обернулся.

– Марика! – расстроенно воскликнул он.

– Я в порядке, – поспешила ответить девочка, поднимаясь на четвереньки и осторожно садясь.

– Ты рассыпала червяков!

Марика посмотрела на землю. Крышка отлетела, и несчастные червяки валялись по всей тропинке, смешно изгибаясь и сворачиваясь кольцами. Кит кинулся их собирать.

– Помоги мне, – велел он, не подымая головы.

– Кит, я коленку разбила.

– Да ну ее, твою коленку! Надо червяков собрать. Я целый день их выкапывал.

– Кит! Я ушиблась!

– Сама виновата, – заметил Кит, любовно укладывая червяков на место. – Надо было под ноги смотреть.

– Ну знаешь что!.. – от злости Марика не смогла закончить. Она неловко встала, схватившись рукой за коленку. – Оставайся со своими драгоценными червяками! Я пошла домой!

Она заковыляла по тропинке в сторону дома.

– Ну и пожалуйста! – крикнул ей в спину Кит. – И без тебя справлюсь!

– Да?! – Марика развернулась к нему. – Зачем же ты тогда таскал меня с собой все это время? Раз ты и один прекрасно мог справиться?

Она ждала, что Кит извинится и скажет, что она ему, конечно, очень нужна, и без помощи Марики ему никак не обойтись. Она даже готова была поломаться немного и простить его, так уж и быть – но Кит зло тряхнул челкой, сгреб оставшихся червяков вместе с песком в коробок, резко выпрямился и пошел в сторону озера, не сказав больше ни слова. Марика все стояла и смотрела ему в след. На глаза навернулись слезы. Наконец она повернулась и медленно побрела к дому.

Далеко в Лесу Лис вышел из-за дерева навстречу Волку. Рыжая шерсть светилась в сумраке, узкая морда ощерилась в хитрой ухмылке.

Волк нахмурился, зарычал – и прыгнул вперед. Лис увернулся, залился веселым тявканьем и исчез в тени вековых елей рыжей стрелой. Серая тень промчалась следом. Лес тяжело вздохнул, предчувствуя бурю, и туман разлился в душном стылом воздухе, скрывая Волка и Лиса.

* * *

– Я ведь не должна с ним ходить, правда, мама?

Дора наложила на ссадину еще один слой мази и легонько подула.

– Нет, конечно. Если ты не хочешь ему помогать.

– Не хочу!

– Тогда и не ходи.

Марика вздохнула. Мама часто отвечала на ее вопросы именно так, как она того и хотела, вот только слова при этом означали что-то прямо противоположное.

– В этом нет никакого смысла! Все равно у Кита ничего не получается поймать.

Дора обмотала повязку вокруг колена и крепко завязала концы.

– Так я и говорю – не ходи. Раз в этом нет смысла.

Марика снова вздохнула.

День был жарким. К полудню воздух стал таким тяжелым, что, казалось, его невозможно вдохнуть. Солнце висело в душном мареве, будто застряв там навсегда.

– Нехорошая погода, – заметила Лагит, возвращаясь со двора в относительную прохладу хижины. – Быть грозе.

– Кит не сказал, когда вернется? – спросила Дора.

Марика пожала плечами. Ей было совершенно все равно, вернется ли Кит вообще.

Они поели жидкий щавелевый суп. Небо за окном стало хмуриться, набухать, теперь оно давило тяжелой серой шапкой, под которой замолкало все живое.

– Марика, пойди-ка, сними белье на улице, – велела Дора. – Только осторожнее с повязкой.

Девочка кивнула, схватила пустой ушат и вышла во двор. Белье на веревке не раскачивалось, как это бывало обычно, а висело тяжелым грузом, застыв в плотном воздухе. Марика принялась снимать одну вещь за другой, аккуратно складывая их стопкой в ушат. Раздался глухой раскат грома. На крыльцо вышла Лагит.

– Кит не вернулся?

Марика покачала головой. Лагит скрылась внутри.

Неожиданно налетел ветер, сильный, яростный, он вырвал сорочку из рук Марики и швырнул на крышу хлева. Взметнулась пыль, с крыльца слетело пустое жестяное ведро и с грохотом покатилось по двору.