Пророчество. Книга бессмертия

– Здравствуйте, мадам Фламинг. – радостно произнесла Арния.

Старушка, поправив шляпку, пристально вглядывалась в девушку, узнав ее, обрадовалась.

– Арния, девочка, это ты? Какое счастье что ты навестила меня. – сказала мадам. – Но боюсь я не смогу тебя впустить, у меня сегодня жуткий беспорядок.

– Мне нужно с вами поговорить. Точнее, я хотела бы задать один вопрос.

– Да-да, конечно, я слушаю.

– Драгомир жив?

Сердце Драгомира сжалось, готово было остановиться раз и навсегда. Силы покидали его, и он, облокотившись на поручень лестницы, пожелал издать крик, ответить на этот глупый вопрос, но не смог, потому что вспомнил каков он, и решение принятое им.

Мадам Фламинг не ответила, из ее глаз потекли крохотные капельки слез, будто осколки стекла.

– Вы мертвы, вы должны знать. – укоризненно и несдержанно проговорила Арния.

– Его нет, такого как в твоих воспоминаниях, его больше нет. – еле слышно ответила старушка. – Более я ничего не могу сказать. Прости меня.

– Почему вы скрываете правду? – печально вымолвила девушка.

Старушка мысленно ответила и на этот вопрос, но закрыла пред нею дверь. Когда голос Арнии угас, она обратилась к подслушивающему Драгомиру.

– Отныне ты можешь отплывать.

– Вы не ответили ей. Так ответьте мне.

– А, мой мальчик, ты хитрец, желал, чтобы я пошла против тебя, сказала ей, что ты здесь. Но этого не будет, потому что я полностью согласна с твоим решением.

– Вы уже дважды пытаетесь разлучить нас. Но зачем? Для чего призраку помогать Смерти.

– Ты не вправе осуждать меня. Арния всегда слушает лишь свое сердце.

– Но мое сердце вот-вот остановится! – сказал Драгомир, и вернулся в комнату готовиться к отплытию.

В тот день дождь пролился на землю, многими месяцами не переставая изливаться, будто сами небеса скорбели, созерцая печаль тех, коим никогда не быть вместе. Должно быть, их мысли теперь стали едины, ведь под всей тяжестью осадков угасающих и вновь воспламеняющихся чувств, они медленно, но верно умирали, в мире снедаемой войной. И свет покинул тех, кто не в силах был его принять.

Как и пророчила мадам Фламинг, Драгомир вскоре собрав несколько своих вещей, окутавшись в рясу странника, дабы скрыть свой старческий лик, отправился на корабле в недолгое, но опасное плавание. Но перед тем старушка преподнесла ему последний подарок, то был черный меч, позаимствованный ею у стражника принца. Меч по-прежнему обжигал, прикоснуться к лезвию было невозможно, лишь призрачные руки старушки оставались невредимы. Старец взял меч, как память о прошлом, понимая, что вряд ли отныне он ему пригодится.

Люди в панике бежали из города, потому что та неведомая и ужасная сила надвигалась на всю Варнарию. Прибывший корабль “Нимфа”, был последней надеждой на спасение, потому возле причала собралось множеству народу, ожидая своей очереди к погрузке. Неудовлетворенные той участью они возмущались, но удостоится чести взойти на борт удалось не каждому, а только женщинам, детям и старикам, оные оказались в числе спасенных. И Драгомир также был принят на борт, которого отныне называли Старец, за его вид странника и седину. Многие думали, что ему более ста лет, но если бы им посчастливилось узнать правду, то не поверили бы, даже если ту правду произнес сам король. С помощью моряков ему помогли взобраться на судно, словно сохраняли реликвию, артефакт минувших дней. А мадам Фламинг с того времени навсегда исчезла, миссия ее исполнилась, а лавка ее пустеет и по сей день.

Корабль тронулся, с помощью северного ветра устремился к другой более спокойной земле. Старец стоял оперевшись рукой на мачту и бездонными серыми, как волчья шерсть глазами смотрел, как жены прощаются со своими супругами, обещая вечно любить и никогда не забывать ту жизнь, прожитую вместе. Дети плакали и махали маленькими ручками, мужественные воины от такого умилительного зрелища не могли сдерживать поступающие слезы.

Он безмолвно взирал на происходящее, погруженный в свои раздумья. Но тогда, ему будто померещилось среди черных фигур белое платье, и словно безумец он ринулся вперед, дойдя до края кормы, словно призрак предстал перед ним, девушка с серебряными волосами протягивала старику руку. Сердце Драгомира пронзила боль, будто меч пронзил грудь, затем видение растворилось, будто ничего и не было. И отныне сердце его билось всего несколько раз в день.

Шторм обрушивал волны на корму, корабль трещал по швам и нескончаемый дождь заливал каюты. Новые кары постигли людей в море. Моряки вычерпывали воду и надеялись на прекращение ненастий. А горожане уже порабощенного города укрылись в каютах и во всех помещениях Нимфы, где еще находились одинокие сухие углы. Старец укрылся в темной небольшой комнате, ему вручили одну свечу. Но здесь он был не один, поставив зажженный огонек на пол, нащупал прутья, то была темница с пленником. Поднес свечу к преграде, различил сильно изможденного, раненого, полунагого человека в кандалах. Его руки, и всё тело его было в ожогах, крайне изуродовано, но змеиные глаза по-прежнему пылали умом.

– Кто вы? – спросил старик.

– Мое имя Салазар. – ответил пленник. – Но не думаю, что оно вам подскажет кто я.

– Поешьте. – сказал Драгомир и передал ему свой ужин. – Вам нужнее.

– Благодарю. А ваше имя, каково?

– Когда-то меня звали Драгомиром, ныне многое изменилось. Даже время приклонилось перед смертью.

И когда свеча потухла, они вновь погрузились в свои чувства, одного мучила месть и слабость, а другого уныние давило грудой камней на душу. Нам никогда не узнать о чем именно они говорили, о прошлой жизни или не проронили ни слова. Как бы то ни было, их плавание в открытом море продолжалось.

Но последний отрывок из прошлого все-таки должен быть написан, дабы поставить раз и навсегда точку в истории о короле Оскарте III.

Ведь прошлое, так невыносимо жаждет стать настоящим.

“Записано со слов Салазара в крепости Краул у низины Пустолесья”.

Когда наступила ночь, бодрствовали лишь стражники, и люди, чьи мысли не давали им заснуть. Всё произошло в замке короля. Рыцарь Линуэль бродил средь окрестностей, погруженный в думы и снедаемый противоречивыми выводами. Его приводили в меланхолическую ярость действия короля, он был зол, но в то же время ничего не мог сделать, чтобы исправить ту чудовищную сделку. Временами казалось, что он решит отказаться от рыцарства и перестанет быть приспешником безумца. Но у того заведомо имелась иная роль, и иной выбор.

При лунном свете он ясно различил темную фигуру, скользящую к нему, двигающееся видение скоро настигло его. Оным был Салазар, помощник дракона Варнала. Линуэль сразу узнал его, но был крайне удивлен, увидеть “врага” в такой близи от замка. И не теряя времени, Салазар поведал причину визита и поставил Линуэля перед выбором.

– Вы тайно отведете меня к королю, и тогда вам даруется то, что так желаете, минут десятки лет и всё станет на законные места. Или откажетесь, и всё потеряете.

– И что именно вы хотите предпринять?

– Лишь вернуть долг.

– Я согласен, но при одном условии. Сегодня не прольется ничья кровь, ни одной капли. – огласил условия Линуэль.

– Так тому и быть. – пообещал Салазар.

Линуэль проводил Салазара, минуя стражу в опочивальню короля, затем удалился.

Вскоре помощник дракона встал возле лежащего на пышной постели монарха и произнес.

– Вставайте ваше величество. Нам предстоит долгий путь. Но прежде вспомните ту девушку, которую вы самолично обрекли на гибель. Вы отдали самое дорогое, что у вас было, это честь и достоинство.

Король повиновался, кричать было бесполезно, и сопротивляться также. Так они спустились в тронный зал. Где Оскарт III воссел на монарший трон, снял корону, и Смерть прикоснулась к нему, ибо пришло его время. Салазар знал о его смертном часе, ему поведал о том пророк Немой Немин.

Утром короля нашли бездыханным, и рука монарха так и не отпустила корону. И в ту ночь не пролилось ни капли ничьей крови.

Рукопись второй книги романа написана примерно в 2009-2010 годах, это продолжение моего первого произведения, которое я публикую в 2022 году. Я произвел небольшую корректору книги, оставив простоту ее написания в изначальной форме. Публикую данную книгу для того, чтобы увидеть эволюцию своего литературного творчества, ведь я пишу книги вот уже пятнадцатый год. Сказка Пророчество это мой первый шаг, это мое первое слово. Невзирая на косноязычность данной книги, она для меня имеет ценность.

Евгений Козлов

Книга Розалии

Глава 21. Молодой старец

Создатель, тропы странникам даруй,

Освети далекий путь вышнею звездой,

Последуем мы на вечный твой покой,

Пламя нашей жизни дуновением задуй.

Восход солнца оповестил мир о конце бури. Блаженный покой воцарился над всем сущим, но то была всего лишь иллюзия покорности, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Всё наполнилось светом, неведомым, беспочвенным, но теплым. Былые неприятные деревья, ночью похожие на крючковатые руки ведьм, сейчас преобразились, черные стволы напоминали только о запустении и о старости, символом которых был один старец. Он стоял возле надгробной плиты, хмурый и печальный, видимое им приносило ему томные страдания, сопереживая той истории, судьбе, той покойной душе.

Вокруг тихо, иногда птица, словно случайно залетает, в сей унылый сад, и исполняет дивную песнь. Но старик в глубине сада ждал вовсе иную песнь, музыку из прошлого, рокового и судьбоносного, он надеялся вновь встретить на том самом месте призрак девы, чей голос он мальчиком втайне услышал. Старик достал из кармана два листка бумаги, написанные давным-давно, и которые потому уже практически иссохли, вымытые морем буквы исказились, лишь одинокие строчки со словами любви по-прежнему живут. Он в последний раз взглянул на единое письмо, а затем положил сей пергамент на могилку погибшего от страсти Филиппа.

– Эмилия. – произнес старик словно заклинание.

И зов его был услышан. Подул легкий ветерок, и в воздухе повисла девушка, призрачно светясь, временами искажаясь. Она будто олицетворяла собой унынье, печальный взор ее был наполнен тоской. Руки и личико белее снега, молчание застыло на ее бледных устах, и тяжесть утраты повисла на ее хрупких плечах. Но вскоре прояснилась, различив письмо не раз ею прочитанное, воспоминания вновь унесли Эмилию в прошлое в те цветные дни, где была жизнь. Уразумев, старец произнес.

– Отныне ты свободна, более ничто тебя не держит, той книги больше нет. Прости себя, и без сожалений шагни в свет, в иную жизнь, ведь он тебя уже заждался.

Эмилия на это лишь улыбнулась, заблестели слезки на призрачном личике, что правдивее всех слов и речей. Годами она ждала, когда предмет, тянувший ее к земле, исчезнет, и это свершилось, еще тогда в башне мальчик по имени Драго по воле судьбы, иль пророчества Арнии, стал свидетелем огненного чуда. Эмилия взлетела, паря на зов Проводника. А старик провожал глазами призрачную деву, она растворилась возле башни Академии, но в этот раз шпиль не был объят пламенем, никогда такого более не произойдет.

Жизнь имеет привычку возвращаться к началу; многое изменилось, а что-то по-прежнему пребывает в едином обличии. Пытаешься соединить разлетевшиеся фрагменты в единое целое, а вместо этого всё больше запутываешься. Зовем на помощь проводника, чтобы он указал верную дорогу, но надеюсь, не позабудем взять с собой лампу, свечу. Разгоняем тьму, затем забываем и снова слова прячем в сундук. Сколько упрямства, не высвободиться. Мы гусеницы которые так стремятся преобразиться в бабочку, позабыв о том, что нужно тщательно приготовится; уснуть, и только после того мы обретем вечность. Будучи песчинкой, мечтаем стать частью песка, для того чтобы обрести значимость, но если мы крупица в песочных часах, то одна может не упасть, тем самым остановив время или задержав ожидаемое. Нарушив порядок, теряем себя. А стоит ли ломать? Верно, сокрушать только злое, без зла восторжествует добро, неоспоримое. Или лучше созерцать, наблюдать, как другие творят. Быть незаменимой частью целого. Просто ли, достоин ли, искренны ли слова, изреченные мною, люблю ли я тех, кто окружает меня и за пределами окружения, достоин ли я постичь непостижимое, заслужено ли зовусь человеком. Имеет ли значение расстояние пути, кое предстоит пройти, нужно ли измерять, оборачиваться назад. Имеешь всё и в то же время ничего, трудно, легко, можешь покорить весь мир, или мир покорит тебя, быть никем, не удивляться поражениям, столь многочисленным и обыденным, упиваться победой, предвещая очередную выгоду, возможно, невозможно, что-то одно движет либо тормозит, придает вкус жизни или приведет к смертной черте. Смотреть на одну яркую звезду, забыв об остальных, взирать на мерцающие огоньки, украшения неба. Красив кот с белой шерсткой, жаль, но ему так легко испачкаться, то одно мгновение, то большая ответственность. Сила воли, она движет вперед, превозмогая боль, усталость, но ее одной мало, некто всегда будет вторым. Какой долгий путь. Для кого-то двадцать лет как все двести, пора жизни, но рядом витает эпилог, а для кого-то года это два дня, ярки, скучны, всем известен тот роман. Задержимся на последней странице, осмыслим предыдущие страницы, перевернем, конец, автор уже приготовил полку, для сей произведения. Доброе, злое, выбрано, решено. Слабость признается ли в своей слабости, властны ли мы над своей судьбой, возможно ли покорить весь мир одним жестом, вечно ли чувство. Вспоминая наши ошибки, исправим ли или повторим. Как бы то ни было, всё уже предрешено…

– О чем вы думаете? – спросила служанка с подносом и полотенцем.

Старик очнулся, затем перевел взгляд с окна на помощницу трактирщика.

– Когда-то в этом окне был иной вид. Прошлое не знает покоя, вы скажете нужно забыть, но разве возможно позабыть счастливое и прекрасное, если даже то дни, или всего лишь минуты. – проговорил Драгомир пытаясь улыбнуться, сквозь морщины.

– Я вас здесь раньше не видела, значит, вы странник? – поинтересовалась служанка.

– Можно и так сказать. Но надеюсь, мой путь окончен. – ответил старик.

– Я советую не останавливаться тут, а идти дальше. Поговаривают что армии чудовищ уже на подходе к Темному лесу. Наместник, я слыхала, скрывается в драконьих землях. – с жалостью говорила она. – Вы стары, поэтому лучше уходите, скоро покинут город все те, кто дорожит своими жизнями.

– Слишком стар. – проговорил Драгомир. – Поэтому меня уже ничто не пугает.

– Как знаете. Что-нибудь еще желаете?

– Нет, спасибо.

Она отошла, а старец вновь углубился в свои размышления.

Кузница кипела работой, горнило извергало дым и жар, невыносимый для неискушенного человека. Удары молота об металл, оглашались звучно, шипели горячие заготовки, слышался треск огня и надувание мех, кои пыхтели, словно дыхание дракона. Показалось типичное ремесленное место всякого густонаселенного города, здесь выковывались, изготавливались как предметы быта, обычного обихода, так и оружие в виде мечей, наконечников для стрел, сплавы ничем не примешанные. Однако каждый кузнец стремился усовершенствовать свои навыки, путем слияния различных, порою несовместимых руд. И главный мастер наковальни Франсира всячески изощрялся, но не встречал одобрения своему творению. По причине молодости, неудачи не останавливали его, даже являлись неким двигателем прогресса. Обычно представляется тучной фигуры кузнец, сила коего будто заключена в мышцах, широких костях, в рвении и силе воли. Но порой за внешней слабостью скрывается мощь способная двигать горы.

Драгомир шел на звук лязгающего железа, не интерес влек его, не поиск работы или починка доспехов, больше похожих на помятые ведра и сковороды. Сейчас, когда со всех концов страны доносятся вести о драконах, каждый не возлагающий свою жизнь на меч воитель, норовит обзавестись новеньким комплектом пластин, невзирая на скудный вид и стеснения передвижения. Как показала история, никакое вещество не устоит перед пламенем ящероподобных царей природы. Иное желание влекло старца. У него имелся меч, черный, обугленный, завернутый в огнепоглощающую ткань, подаренную Салазаром, на корабле, тот отрезал лоскут от своих одежд и вручил Драгомиру, дабы меч более не причинял ему вреда.

Старец беззвучно подошел к работающему кузнецу. Протянул сверток.

– Мне нужна ваша помощь, здесь меч. Он необычный. Взгляните на него.

Кузнец оставил работу и развернул сверток.

– Интересно, никогда не видел ничего подобного. Боюсь его уже не починить, и еще не…ой, обжигает. – кузнец обжегся и бросил оружие на наковальню.

– Вот именно, это необходимо устранить, в области рукояти.

– Бесполезно. Закреплю металл, но жар по-прежнему будет проникать.

– Тогда обтяните вот этой тканью.

– Хм, может получиться. Если конечно у вас есть серебро.

– Вот. – Драгомир высыпал горсть.

– Вполне, хватит. – и с этими словами кузнец немедля принялся за работу, заинтересовавшись поручением. Тем временем старик разглядывал товар, выставленный на показ, его привлек лук вырезанный рукой мастера.

– Самые лучшие луки в Звербрасе. Этот экземпляр сделан мною самолично, поэтому эффективность его непредсказуема. – заявил краснея кузнец.

– Он мне пригодится. Поговаривают, что у Темного леса собираются армии чудовищ.

– У северных рубежей, если быть точнее. И знаете, что меня раздражает больше всего, это то, что никто не пытается остановить их. Король отправился в Мирандию, хорошо, если заключит мир, но подозреваю, наследник и сам до жути боится драконов. А Варнария? Пусть пылает? И что прикажете делать нам, идти в Дикие земли, блуждать среди развалин Тевинтера, где еще опаснее, чем здесь. – с нотками гнева говорил мастер. – Безвыходность нами правит, мы видимо, обречены на смерть.

– За исключением меня. – прошептал Старец.

– Что?

– Я хотел сказать, что надвигающаяся буря пройдет стороной.

– Вам легко говорить, вы уже прожили свою жизнь, а что делать нам, молодым, бежать, прятаться? Справиться с троллями в одиночку это настоящее безумие, гарнизон расформирован, они отправились на помощь будущему королю по приказу рыцаря. Одно ясно. Мы здесь одни перед лицом опасности.

– Вполне возможно. – заявил Драгомир.

– Вы о чем?

– …О мече, он готов?

– Практически, осталось наложить ткань и закрепить ее двумя кольцами.

Рукоять черного меча сверкала серебром, ровная и гладкая, металл не нагревался и не проминался. Натянув белый шелк, кузнец сотворил задуманное, рукоять более не обжигала, теперь об ожогах можно было с легкостью забыть, хотя бы на некоторое время. Драгомир расплатился с мастером, поблагодарил его, купил лук, стрелы, от такой щедрости ремесленник безмолвствовал, дабы не спугнуть удачу.

И тот странный покупатель вскоре ушел, приобретя напоследок съестные припасы. Он не собирался убегать со всеми, нет, он возжелал идти в самую гущу событий, в самое сердце Темного леса, но прежде чем отправится туда, он решает исполнить свою давнюю мечту – увидеть родителей.

Возле ухоженного домика раскинулся не менее погожий сад, в котором растет всего одно дерево, большое, кустистое, на коем подвешены две веревки, ближе к земле закреплена дощечка, ветвь крепкая, потому легко, без затруднений может выдержать вес маленькой девочки. Она вольно гуляет и сидит на этой своеобразной скамейке. Ей бы раскачаться и весело взлететь, но пугает девочку неведомая высота. Она боится упасть. Одета она в простое платьице, волосы ее прямы, но на кончиках чуть вьются, цвета полевых цветов. Зовут ее просто Фия, что означает – фиалка. Пока что она только изучает окружающий ее мир.

Драгомир смотрел из леса и не решался подойти. Но необходимо, как ни крути, а то будет поздно.

– Доброе утро девочка. – произнес старик решившись и подойдя.

– Я не девочка, я цветок, разве не видите. – возмущенно проговорила она. – Как вы здесь очутились?

– Я вышел из леса.

– И вам не страшно? Папа говорит он темный и там много чудовищ.

– Он прав. Как поживают Крон и Мерил Серддраг, должно быть хорошо, ведь у них столь удивительная дочь.

– Я не миленькая! – возразила девочка.

– Тогда какая? Смелая, бойкая, решительная – это не так. Ведь ты боишься леса, боишься качелей и высоты. Запомни, ты не сможешь победить то, чего ты страшишься, не одолев свои страхи.

– Дедушка, не ругайте меня. – поникла Фия.

– Ну что цветок, готова оторваться от земли?

Девочка неуверенно кивнула, почему-то она доверяла незнакомому старику, такому безобидному на вид, излучающему некую мудрость, почтенность.

– Никогда не заешь что ждет тебя впереди, потому надо быть всегда готовым ко всему. – сказал старик и начал по началу медленно, затем быстрее раскачивать качели, девочка вцепилась в веревки, держалась, волновалась, но не кричала, не пыталась спрыгнуть, а мужественно преодолевала приступы малой паники. Вскоре ей вовсе понравилось взлетать вверх и вниз. Однако Драгомир остановил качели, утомился и присел на землю.

– Теперь ты сама можешь, отталкиваясь от земли ножками, раскачиваться.

– Спасибо вам. – поблагодарила она.

– И в лесу не так уж и страшно, если не идти вглубь, в самую чащобу.

– А вы чего боитесь? – спросила Фия.

– Боюсь увидеть боль невинных. Думаешь, что если я так стар, то значит, не боюсь смерти, нет, она красива и наивна, хитра и мудра, если она поступает неверно, то это только кажется нам в скорбный момент. Ее не стоит бояться, над нами она не властна.

– Значит вы колдун.

– Я…

– Фия! Беги в дом, немедленно. – внезапно прозвучал мужской голос.

– Ой, мне нужно к папе, придется вас покинуть. Или приходите к нам в гости. – предложила Фия убегая.

– Может быть. Ну всё, беги. – улыбаясь сказал старик.

Девочка резво двинулась к дому.

Здесь ничего не изменилось, после стольких лет. Драгомир подошел к окну, взглянул и увидел как его мама и папа собирают вещи, они встревожены, маленькая Фия хлопочет по хозяйству, скоро они уедут на юг, спасаясь от полчищ чудовищ. Он не чувствовал горечь обиды, он искренне радовался, тому, что его родители живы. После того как мальчик по имени Драго покинул город с Арниром, его признали погибшим в огне башни, Сальвус Перринар тщательным образом позаботился о том и уничтожил все следы, дабы секрет бессмертия достался только ему одному. Весть эта навсегда отпечаталась на их любящих сердцах шрамом, но они выстояли. Вскоре у них родилась дочь, и благая весть эта смягчила былую утрату, но о нем не забыли, навсегда сын запечатлен в их воспоминаниях, маленький мальчик любящий рассказы о драконах. Драгомир мог раскрыться, сломя голову ринуться в родные объятья, но нельзя, он мертв. Пророчество скоро окончиться и что тогда? Они вновь потеряют своего состарившегося сына. Зажившая рана в их сердцах вновь откроется.

Старец уже уходил, как вдруг дверь отворилась.

– Вот вы где. Подслушиваете? – воскликнула девочка.

– Продолжу странствия.

– Нет, не уйдете. Покуда не поможете, не справитесь с еще одним моим страхом.

– Каким?

– Я боюсь чудовищ, даже взрослые их бояться.

– Обещаю, они не покажутся. Вот видишь, у меня есть огненный меч самого великого охотника, и лук самого лучшего мастера во всей Варнарии.

– Значит, вы нас спасете? – спросила с надеждой Фия.

– Обещаю. Я всего один, но я единственный кого тролли страшатся как огня. Передай родителям, чтобы они никуда не уходили.

– Передам. – робко в замешательстве сказала Фия.

– Кто там, Фия? – спросила Мерил, высовываясь из-за двери. – Кажется, никого. Ты разговаривала сама с собой?

– Исчез. – прошептала девочка.

– Кто? – недоумевая, спросила мама.

– Странный дедушка с глазами похожими на твои. – ответила Фия смотря на маму.

Драгомир уже был далеко, путь его проходил на север к сердцу Темного леса.

Сейчас у него есть цель, кажется невыполнимой, остановить армию троллей, огринов и других не менее устрашающих существ, и то немыслимо для воображения. Пока действует магия книги, он бессмертен, однако сил уже не так много и усталость постоянно преследует и движется по его пятам. Сохранились в нем доблесть и помощь слабым, но у него нет желания воевать, охотиться. Но чудовищ необходимо остановить любой ценой – таково было решение Драгомира.

Темный лес самый крупный и таинственный древесный массив во всей Варнарии. Множество легенд прославляют и изрядно портят его репутацию, мало кто отваживается вступать в его лесные пределы, в особенности никто не желает попасть в сердцевину леса. Поговаривают, что там где-то располагается болото Граб-Нира. Однако смельчаков для новых открытий пока что не нашлось.

Днем здесь светло, а вот ночью кромешная тьма обволакивала пространство, зрение становилось невозможным, было легко заблудиться.