Целитель. Чужая война

– Это хорошо, – резюмировал староста. – Что расскажешь?

– Проверьте его… – перебил Льёт. – Проверьте, врёт или нет.

– Шёл бы ты домой, – поморщился дядька. – По-моему, и так видно, что это проходимец…

– Проверьте…

– Иди домой, Льёт, – повторил староста. – Отец тебя заждался.

Лицо подростка окаменело, но староста этого как будто не заметил, повернулся ко мне и приказал:

– Иди за мной. Только без фокусов.

Я вопросительно посмотрел на Льёта.

– Иди, – кивнул тот. – Мой дом последний на улице, по левую руку.

Весёлая история – притащил меня и бросил на растерзание бородачу. Правда, вряд ли он меня растерзает, но всё-таки. С другой стороны, что я, этого не ожидал, что ли? Ещё как ожидал. Не подростку же решать, что со мной дальше делать. Только вот всё больше и больше проникаюсь мыслью, что не будет здесь ни интернета, ни мобильной связи, ни всего остального… И вряд ли это деревня каких-нибудь скандинавских староверов. Надо срочно выяснять, где я. Чем быстрее, тем спокойнее мне в дальнейшем жить будет.

– Мне старостой тебя называть или лучше по имени? – поинтересовался я, поравнявшись с толстяком.

– Лучше бы ты меня никак не называл, – процедил бородач, – да ещё бы деревню нашу стороной обошёл, вот тогда было бы лучше.

– По-другому не получилось, – вздохнул я. – Так как обращаться?

– Мастер Аку. А самого как звать?

– Алексей.

– Алек? – переиначил Аку. – Необычное имя. Издалека пришёл?

– Пожалуй, что так, – осторожно ответил я, глядя по сторонам.

Деревня размером не поражала, но все построено добротно: посреди поставлен длинный сруб с тёсовой крышей, по обе стороны от него дома поменьше, тоже рубленные, у каждого довольно просторное подворье, огороженное чем-то вроде плетня, также рядом были хозяйственные постройки-мазанки с кровлей из дёрна, вон трава вовсю тянется. У пары низких домов, из камня сложенных, кстати, тоже крыша земляная. И живности тут полно, куры во дворах возятся, собаки брешут, коза вроде блеет или овца… Не помню, кто из них как блеет…

Антенн или кабелей тут нет, как и всего остального «из цивилизации».

– Куда идём? – спросил я у старосты.

– Надо послушать, что ты там говоришь, – ответил Аку. – И проверить заодно, не надо ли выгнать тебя взашей за враньё.

Интересно, как он меня проверять будет? Прут раскалённый даст подержать? Надеюсь, что обойдётся без членовредительства.

Пока думал, мы дошли до длинного дома, староста вошёл первым, я следом. В доме оказалось дымно, пахло варёным мясом и мокрой кожей. О том, чтобы разбить помещение на комнаты, никто и не подумал, только в дальней части здания виднелись деревянные перегородки, которые были чуть выше человеческого роста. Вдоль всего помещения столбы-подпорки в пол обхвата, потолка нет, вместо него балки, на них, похоже, коптилось какое-то мясо. Пол земляной, утоптанный до каменной твёрдости, вдоль стен сколоченные из досок полати, посредине – длинная яма глубиной до колена. Края ямы обложили камнями, наверное, чтобы не осыпались.

Дом оказался забит людьми – орали и бегали дети, женщины что-то варили над очагом, обустроенным в углублении пола, кто-то спал, укрывшись лохматой шкурой, двое мужчин беседовали в дальней части зала, у перегородки. К ним мы и направились.

– Асбранд, – окликнул староста невысокого лысого мужика. – Льёт приволок из леса этого бродягу. Говорит, что он видел кровососов недалеко от деревни. Надо проверить.

– Может, просто вышвырнуть его? – спросил Асбранд, смерив меня оценивающим взглядом. – Проблем меньше.

– А если он бездушных приведёт, и их будешь вышвыривать? – нахмурился староста.

Лысый тоже нахмурился, но возражать не стал. Поднялся, скрылся за перегородкой и начал там чем-то греметь.

– Раньше проверяли тебя? – спросил староста.

– Не знаю, – честно ответил я. – Как у вас проверяют?

– Как везде, – удивился он. – Откуда ты такой явился? Алек…

Лысый Асбранд вернулся, держа в руках что-то странное: металлический, похоже, медный обруч, уже позеленевший от времени, и большой кристалл, вроде горного хрусталя.

Меня усадили на лавку, предупредив, чтобы «не дёргался», взгромоздили обруч на голову, он оказался маловат, но это, похоже, никого не волновало, кристалл установили в обруч, а второй, поменьше, сунули мне в руки.

– Я буду спрашивать, а ты отвечай, – велел Аку. – Если кристалл покажет, что врёшь, не обижайся. Надо было обходить нас десятой дорогой.

То есть? Это они меня через «полиграф» местный прогонять будут? Вот тебе и «нет интернета». Сейчас ещё полчаса пройдёт и окажется, что у них тут за деревянной перегородкой медный компьютер на кристаллах, ага…

– Что отвечать? – спросил.

– Что хочешь отвечай, – ответил староста. – Он всё равно правду покажет.

Дальше вопросы посыпались сплошным потоком: из каких земель я пришёл? Давно ли служу «пяти тёмным»? Сколько раз пересекал границу? Сколько кровососов в нашем отряде? Кто сейчас король Элвелана? Какой сегодня день? Какая луна? И ещё куча, совершенно непонятных и раздражающих. На большую часть я отвечал «не знаю». Чётко ответил только на два вопроса: «Как тебя зовут?» и «Есть ли какие-то документы?»

Попросил сумку-кошелёк, вжикнул молнией (похоже, сильно удивив окружающих). Документы у меня в герметичном полиэтиленовом пакетике вместе с грамотой, найденной у трупа. Грамоту я сложил так, что только сургучная печать наружу торчит. Паспорт и права старосту вряд ли заинтересуют, а во, местная грамота пригодилась.

– Сами развернёте? – спросил я, протягивая документ так, чтобы печать сразу разглядели.

Никогда не видел, чтобы человек так стремительно краснел, а затем бледнел. Глаза у старосты вылезли из орбит, он вцепился в печать взглядом, даже не делая попытки взять бумагу в руки. Лысый Асбранд выглядел не лучше, как и брюхатый дядька с копной седых волос, имени которого я так и не узнал.

Я с тревогой наблюдал за непонятными реакциями местных вождей. Что это они? Такое ощущение, что вместо грамоты я им пулемёт показал или карманного слона. В любом случае рыпаться поздно – если что-то пошло не так, живым мне отсюда не выйти. А если и прорвусь на улицу, я не супермен, чтобы через пятиметровый частокол прыгать.

– Э-э-э… – выдал, наконец, староста. – Что же это вы… Кхм… Так сказать… Совсем… Это…

Он окончательно потерял мысль и стушевался.

– Так будете смотреть документ? – на всякий случай уточнил я.

– Нет-нет, – быстро ответил Аку. – Всё и так понятно.

Интересно, что это им понятно?

– Может быть, пива? – со светским выражением лица предложил Асбранд.

Атмосфера как-то резко потеплела, только не пойму, чего они там увидели?

– Можно и пива, – осторожно ответил я. – Как там кристалл? Всё в порядке?

– Да, дался вам этот кристалл! – всплеснул руками староста. – Это же формальность просто. Традиция… Сами понимаете – времена трудные, места дикие, вот и стараемся как можем…

Асбранд в это время, резво подскочив ко мне, аккуратно снял обруч, забрал кристаллы и унёсся за перегородку со скоростью ветра.

Чего это мне староста «выкать» начал? Это их от печати так проняло? А чего молчат?

На словах от них, похоже, ничего сейчас добиться не получится, попробуем по лицу и позам ориентироваться. Я, конечно, не гений физиономистики, но худо-бедно разберусь. Это только кажется, что если люди взгляд отводят, то не угадаешь, что у них на уме. Судя по положению зрачков, староста отчаянно пытается вспомнить что-то, постоянно влево косит, как бы совсем не окосел, болезный. Асбранд что-то там себе выдумывает – у него, наоборот, правостороннее косоглазие скоро разовьётся. Третий персонаж вообще в пол уставился, а ручонки сцепил так, как будто боится, что я у него сейчас сердце вырву.

– Кажется, вас что-то обеспокоило, – нарушил молчание я.

Все трое аж подскочили.

– Мы просто не хотим проблем с Коллегией, – после долгого молчания ответил Асбранд, а староста побелел ещё больше.

Подметил, с какой интонацией лысый произнёс слово «Коллегия»: именно так, с большой буквы, как название чего-то очень важного.

– И какие у вас могут быть проблемы с коллегией?

– Мы не хотим, чтобы нас обвинили в непочтении, – снова проронил Асбранд. – Мы же не знали…

– И когда вы не знаете и не хотите, чтобы вас обвинили в непочтении, то что тогда?

– Мы не поняли, кто к нам пришёл, – выдавил Аку. – Мальчик… Он… Мы не ожидали…

Понятно, стрелки переводят на другого. Боятся, выходит, меня. А чего меня бояться? Оглядел себя – заляпанные грязью джинсы, мокасины, сильно пострадавшие от хождения по горам и долам, пиджак на голом теле, на лавке рядом скатка лежит с плащом и курткой, тоже грязная. Бродяга, одним словом. Но дядьки аж побагровели. Ладно, будем прояснять дальше.

– И когда вы не знали и не ожидали, то что тогда?

– Мы просим прощения за то, что не разобрались в ситуации, – пролепетал староста. – Уверяю вас. Этого не повторится больше никогда, ни с вами, ни с вашими… Э-э-э… Товарищами.

Что-то плоховато они выглядят, перепугал я их. Ладно, будем закруглять прояснение.

– И когда вы поступили не как должно и чувствуете вину, что можно сделать?

Наверное, создатель «чистого языка», Дэвид Гроув, избил бы меня стулом за подобные выкрутасы, возможно, к нему присоединился бы тренер, у которого я учился. А как мне прикажете достукиваться до трёх пузанов, которые посчитали меня сначала бомжом, а теперь ведут себя, будто… Король я, что ли? Или какой-то вельможа? Надо бумагу ещё раз посмотреть. Может, я и письмена уже разобрать смогу? Говорить же научился. Если вдуматься, я вообще ничего не делал, даже не манипулировал, просто эти трое смогли единым махом докопаться до того, что они чувствуют постоянно, «на фоне», так сказать.

Староста пыхтел как котёл, Асбранд побагровел, брюхатый дядька вообще цветом походил на сливу. К счастью, дородная девица принесла кувшин с пивом и кружки. Первому, конечно, налили дорогому гостю, то есть мне. Подумал, что меня совсем развезёт от пива на давным-давно голодный желудок, но, сделав осторожный глоток… Чуть не выплюнул обратно… Ну и бурда… Да ещё и не холодная. Как её пить-то? Сдержался, чтобы хозяев не обижать. На них вон уже и так лица нет.

Похоже, выгонять меня взашей они передумали. Теперь надо их как-то успокоить, а то Аку уже за сердце держится.

Попробовал ощутить, что чувствует староста – чуть не согнулся от боли, жжёт у него в груди. Прямо насквозь прожигает беспокойство.

– В груди болит? – спросил я.

– А? – вскинулся Аку.

– В груди у тебя жжение, староста, – повторил я. – И беспокоишься о чём-то…

–Да, есть такое, – закивал он. —Уже луны две не отпускает…

– Знаешь, что это?

И тут староста зарыдал… Затрясся всем телом, и слёзы побежали по бороде.

Такие моменты бывают – попал человек резко в стрессовую ситуацию и всё, хоть помирай, а тут, если психотерапевт подворачивается толковый всё наружу и лезет, что копилось долгие годы. Бумажка моя с печатью его здорово зацепила, вот и полезли эмоции… А то, что я его состояние почувствовал, нет в этом ничего волшебного, просто эмпатия. Так любой может, главное – не бояться, что тебе чужие чувства навредить могут.

Ладно, пора его из этих рыданий вытаскивать, а заодно и двоих товарищей, которые ненамного лучше себя чувствуют. Попробуем кое-что из давным-давно проверенного…

Я глаза чуть прикрыл, сосредоточился на ощущениях в теле, сразу зевота накатила и лёгкость в теле, как будто рассыпался я на сотни миллиардов атомов, а через мгновение почувствовал расслабление. Открыл глаза. Багровых тонов на лице Аку стало гораздо меньше, за сердце перестал держаться, да и двое остальных отдуваются не так тяжело.

Групповое исцеление психотравм, блин… А у меня картинка перед глазами плывёт…

– Как себя чувствуешь? – спросил я у старосты.

– Сп… Спасибо, господин маг, – выдохнул тот. – Полегчало прямо. Это как вы так? Без слов даже…

«Без слов», надо же… Сердце у тебя, что ли, словами болит? Ладно… В конце концов, я не кардиолог, чтобы сердечные заболевания врачевать, просто помог мужику разобраться с эмоциями, от которых щемило в груди. Если у него сердце плохое, то без врача не обойдёшься, но беспокойство ушло навсегда. Это точно, гарантирую.

– Уметь надо, – солидно ответил я, а собственное сердце, кажется, в левую пятку рухнуло.

Так вот кем они меня считают! Приехали, значит…

***

Ночью проснулся от шёпота Какие-то две тётки шушукались прямо за спиной. Думал не обращать внимания и спать дальше, но не получилось, и я невольно прислушался.

– А этот-то, пришлый-то, как глазами сверканёт! И прямо старосте в лицо молния вылетела у него из рук!

– У старосты? Это он что, себе в лицо молнией запустил?

– У пришлого, дура. Прям огнём белым опалил нашего старосту и Асбранда плешивого с Бёдольвом. Они застыли столбами, а этот как давай волшбу творить! Страсть какая! Весь покой от неё едва не запылал, из очага искры посыпались!

– А я думала, просто бревно смолистое в очаг кинули…

– Дура ты, если так подумала. Волшба то была. Я тебе точно говорю. Ох, не к добру это всё…

–Да что не к добру? Маги-то, они же хорошие…

Послышался глухой удар, как будто по деревянному столу хлопнули ладонью.

– Ай! Ты чего?!

– Это чтобы меньше глупостей городила! Хорошие они… И родились, и женились без этих магов, и дальше бы жили хорошо…

– Да ну тебя…

Вот так, уже и недоброжелатели у меня тут, причём из-за белых молний, которые я непонятно как метал.

Маг… Это надо же. Нет, конечно, здорово, что такой почёт и приём, за счёт заведения мог бы и в рабской избе сейчас сидеть. Я выяснил. У вольных людей подорожная выправлена, а бродягу безродного тут, если ловят, могут и запрячь на год-два исправительных работ, пока себя из неволи не выкупит. Общине дармовая рабочая сила, бродяге – кров и пища, а что грязную работу приходится выполнять – сам виноват, не пренебрегай паспортным режимом.

С другой стороны, скребёт мыслишка, что потребуют рано или поздно молнии в кого-то метать, а с этим у меня проблемы. Я только по душевным проблемам специалист, а испепеление это из другой оперы. Что делать?

Ответ как бы сам собой напрашивается – сваливать надо отсюда, причём, чем скорее, тем лучше, но… Куда сваливать? Я вообще, похоже, не на Земле нахожусь. Нет на нашей планете ни Серебряных гор, ни великанов, ни кровососов… Хоть люди здесь есть, и на том спасибо.

Дурдом какой-то.

Ладно, если перестать плакать и причитать, то всё упирается в то, что, во-первых, я не знаю местной географии и расстановки сил, да даже элементарно, какое сейчас время года. И потом, куда бежать? Денег нет, плана нет… Одно я знаю точно – домой хочу. На старушку-Землю с её террористами, ГМО и информационной перегруженностью. Не хочу убегать от кровососов и натыкаться горлом на ножи. Не понравилось мне.

Тётки перестали шушукаться. Покой, тот самый здоровенный дом, в котором обреталась большая часть жителей деревни и проживали все родственники старосты, снова погрузился во тьму и тишину, относительную конечно – кто-то храпел, кто-то сопел, кто-то стонал во сне. Человек тридцать здесь спит.

Меня уложили возле очага, чтобы теплее было, да ещё и шкурой укрыли. Я как похлебал жирного супа с какими-то кореньями, так и разморило. Провалился в сон, как только до постели добрёл. А к грамоте, кстати, никто так и не притронулся. Староста очень вежливо попросил убрать её обратно в сумку. При этом он очень натянуто улыбался, как будто это не бумага, а осколочная граната.

Уснул, сам не заметил как. Лежал, пытался о чём-то размышлять, скоро мысли спутались в сплошной тёмный клубок, а перед глазами запрыгали размытые картинки.

***

Никто меня с утра не будил. Проснулся на рассвете от возни и запаха дыма, вскинулся было, но вспомнил, где нахожусь. Выбрался из-под шкуры, огляделся. Рядом, на полатях, которые здесь за общую постель, лежат чистая шерстяная рубаха, довольно длинные штаны из потёртой кожи со шнурком, как на «трениках», только без резинки, чулки, тоже шерстяные, вязаные, с красно-белыми узорами. Здорово. А то мои вещички совсем обтрепались и в грязи все. Кое-как переоделся, только носки спрятал в сумку вместе с метафорическими картами. Ещё раз карманы охлопал, чтобы не забыть ничего. Вроде в порядке.

Эх, теперь меня от местного и не отличить, выходит. Ну ничего, надеюсь, одежду мою старую сжигать не будут. Хорошо бы постирали и отдали обратно, но уточню при случае.

За ночь обстановка не изменилось – так же носятся дети, женщины кашеварят возле большого закопчённого котла, с улицы слышится лай собак, частые удары по металлу. Наверное, и кузница у них тут есть. Ухмыльнулся и поймал себя на мысли, что было бы интересно посмотреть. Кроме того, что здоровый мужик лупит молотком по раскалённой заготовке, ничего про кузнечное дело не знаю. Любознательность.

Старосты в большом доме уже не было, остальных мужчин тоже. Видно, я один разоспался так, решили не будить гостя. Приблизился к очагу, женщины меня приветствовали почтительно, предложили поесть, отказываться не стал. Навалили в миску что-то вроде нарезанной кубиками репы, приправленной мясной подливой, да ещё и с луком. Попросил ложку, дали деревянную, потемневшую от жира, но сейчас не до капризов. Зачерпнул варево, отправил в рот, замычал довольно, похвалил повара. Женщины заулыбались чуть кокетливо, и то хорошо, первый, так сказать, контакт. А то превратили меня в какое-то чудовище с молниями.

Справился с порцией по-солдатски быстро, от добавки отказался и спросил, где старосту искать. Посоветовали поискать у ворот или на конюшне.

Ну вот, у них тут и лошади есть.

Когда вышел на улицу, резко вспомнил, что до сих пор не понимаю, где я и что дальше делать, и что придётся этот момент прояснять. Причём сделать это так, чтобы не попасть под подозрение. Мало ли зачем мне нужно выспрашивать о местных реалиях. Ладно, разберёмся. Если сразу не убили, то, может, и дальше получится пожить.

Подбодрив себя таким образом, зашагал к воротам.

Ворота поутру оказались распахнуты, в них чернявый мужик, подбадривая криками и хворостиной, выгонял стадо коров голов в пятнадцать. Сильно процесса это не ускоряло – стадо размеренно протискивалось в проход. Присмотревшись, я обнаружил, что коровы не очень-то на коров и похожи: более поджарые, с короткими гривами и рогами, загнутыми баранкой, а хвост мохнатый, как у собаки. Хотя нравом, похоже, местные бурёнки ничем не отличались от земного аналога.

Старосты здесь не оказалось, но стоявший на страже пожилой дядька показал мне, как пройти к конюшне – широкому деревянному сараю, чуть в стороне от ограды. Уже на подходе почувствовал ядрёный запах навоза, лошадиное фырканье и услышал голоса внутри. Узнал старосту, второй незнакомый вроде.

– А ты тут зачем топчешься?! – орал Аку. – Две луны говорил, что всё в порядке, а теперь язык проглотил?!

– А что же с ней делать? – жалобно ответил второй. – Кто ж знал, что так выйдет?

– Ты! – заорал староста, уже не сдерживаясь. – Ты, живодёр проклятый, этих лошадей покупал! Ты их выбирал!

– Так и правильно… – начал было собеседник, но староста договорить ему не дал.

– Значит так, – чуть тише проговорил Аку. – Либо она родит, либо рожать будешь ты сам…

– Шутишь, староста…

– Шучу?! Я не пожалею денег, в храм съезжу, попрошу богов, чтобы даровали тебе такую возможность!

Я остановился в дверях и кашлянул.

– Господин Алек, – обрадовался Аку. – Вас-то мне и надо!

Он обернулся к сухощавому мужичку, который мялся возле дальней стенки помещения:

– Сейчас мага подключим, будешь у меня вместо кобылы мучиться.

Мужик, похоже, испугался не на шутку. Заморгал часто-часто, губы затряслись.

– За что, староста?!

– Ладно уж, – сменил гнев на милость начальник. – Жди здесь, скоро вернусь.

Мы вышли наружу и зашагали по улице.

– Круто вы с ним, – сказал я.

– Бестолочь, – махнул рукой староста. – Лошадей купил прошлой осенью на ярмарке. Хорошие лошади, да заболели непонятно чем. Вы лошадей лечить не умете? Помрут ведь.

В глазах у старосты застыла мольба, но тут я ему помочь ничем не могу, в чём и признался.

– Жаль, – покачал головой он. – Придётся… Эх…

– Что придётся? – уточнил я.

– Есть тут один человек, – туманно ответил староста. – Платить много придётся, да лошади дороже. А вы чего хотели? Не накормили с утра? Я им…

– Накормили, – успокоил я его. – Понимаете, мне нужен кто-то, кто хорошо местность знает…

– Уходить собираетесь? – встревожился Аку.

– Нет, – я отрицательно покачал головой. – Хочу побольше разузнать о тех местах, что выше по реке. Это можно как-то узнать?

– Почему же нельзя, – задумчиво протянул староста. – Барди-охотник ходит в те места, и Дьярви тоже.

– А тот, что меня привёл? Льёт, кажется?

– Да какой он охотник, – отмахнулся бородач. – Так, по кустам лазает, всё лазутчиков ищет. Вот отец его, Йорг, тот все местные тропинки знал как свои пальцы, хоть и не местный сам, да он…

Староста запнулся.

– Умер? – осторожно спросил я.

– Лучше бы умер, – вздохнул Аку. – Несколько лет назад на деревню кровососы напали. Так много, что никто и не помнит, чтобы они такой ватагой когда-то приходили – три руки их было.

Он для наглядности, вытянул вперёд руку с растопыренными пальцами.

– Так вот, кто поумнее, попрятались по сундукам да подвалам, и Марна с Йоргом и Льётом в погребе заперлись, да только то ли дверь у них хлипкой оказалась, то ли что… Сломали твари дверь и в погреб кинулись. Йорг меч взял, жену с сыном собой прикрыл, две руки кровососов изрубил – они как кровь учуют, так и лезут без разбора. Парнишка и не пострадал совсем, испугался только, а Марне лишь один удар достался, но смертельный – горло ей тварь когтями расхватила. Йорг, тогда уже едва на ногах стоял, всего его изорвали. Так и внесли мы Марну на костёр, думали, и Йорг за ней следом отправится, сильно его подрали, в клочья просто. А он взял да выжил. Только… Умом тронулся. Ни с кем не говорит, ходит сам с собой, молчит. Лишь Льёта близко подпускает. С ним и говорить пробовали, и убеждать… Однажды терпение закончилось, побить решили. Так он всех мужиков голыми руками из дома вышвырнул. И снова бирюком ходит. Одно мучение от него, и выгнать бы, да он работает как положено – гончарит получше остальных, кстати.

– А сам он, значит, не местный?

– Нет, – мотнул головой староста. – Марна местной была, она моей двоюродной тётки дочка. Овдовела рано, осталась с мальчонкой. Йорг, значит, её с ребёнком и взял. Он сам с севера, из солдат. Пришёл сюда, как закончилась служба. Льёт другого отца не знал, да и сам Йорг к нему крепко прикипел, ни разу не видел, чтобы хоть подзатыльник отвесил и другим позволял.

– Значит, с ним не договоришься?

– Как по мне, так не стоит и пробовать, – покачал головой староста.

Теперь понятно, с чего это Льёт вчера в драку полез. Ситуация. Ладно, наверное, лучше бы поговорить с охотниками, хочется выяснить, что это за капище, на котором я обнаружился.

– А к охотникам проводите?

– Проведу, – кивнул староста. – Я спросить хотел…

Он замялся, не решаясь продолжить.

– Если смогу, отвечу, – пожал я плечами. – Сами же видели, что я мало что помню.

– Что магу понадобилось в Серой окраине?

Видно, что волнуется, наверное, нечасто приходится с магами разговаривать.

Что отвечать? Если начну придумывать на ходу, есть опасность запутаться. А что говорить? «Здравствуйте, я посланник с Земли»? Думаю, лояльность местного населения как ветром сдует.

– Если честно, совершенно случайно. Я не собирался заходить в вашу деревню, но столкнулся с кровососами… Те, кто был со мной, погибли. Я чудом спасся.

Враньё? Правда. Только на бойню я опоздал немного, а то бы отдыхал веки вечные среди гор и рек, а не объяснялся бы с дотошным старостой.

– Говорят, маги могут путешествовать без дорог, по воздуху…

Вспомнилось как тщетно искал тропу, чтобы выбраться к реке. Готов согласиться со сплетнями.

– Уважаемый Аку, – вздохнул я. – Говорят много и не всегда врут. Мой товарищ, который мог бы путешествовать, погиб в сражении с тварями. Мне остаётся полагаться только на собственные ноги…

Староста задумался.

– Вам нужно в город? – спросил он наконец.

– Мне нужно в Коллегию, – твёрдо ответил я.

А что? Хорошая цель. Если кто меня и сможет вернуть домой, так это маги, если они, конечно, и вправду маги, а не самозванцы, как я.

Ответ старосту впечатлил. Он задумчиво покачал головой, явно взвешивая какие-то аргументы.

– Давайте лучше вечером переговорим, – произнёс он, наконец. – Мне всё-таки нужно возвращаться в конюшню и… Остальные дела.

На том и распрощались. В длинный дом возвращаться не хотелось, решил пройтись по деревне.