Инстинкт Убийцы. Книга 2

Несколько секунд она вертела плотный прорезиненный материал в руках, а потом, разобравшись, дернула за один из белых шнуров. Что-то щелкнуло, и лодка стала надуваться, под ногами у себя она увидела нарисованную инструкцию на выброшенном пакете. Вот так всегда. Сначала думай, потом делай, строго сказала она себе, если бы делала так, не оказалась бы сейчас в таком дерьмовом положении.

Шлюпка надулась полностью буквально за пару секунд и приобрела круглую форму надувного бассейна для детей с белыми шнурами по бортам, для того, чтобы держаться при качке, догадалась Фатима, ни разу в жизни не имевшая дел с такими вещами. Она подняла шлюпку, повертела, надавила на нее и внимательно прислушалась. Все было в полном порядке, однако она теперь отвечала не только за себя, поэтому все же вернулась и взяла со стены второй красный квадратик – мало ли что, а так у нее будет запасной вариант.

Обойдя капитанскую с другой стороны, она вышла на палубу, где ее ждали все те же два трупа. Интересно, где сейчас охранник, задалась вопросом Фатима, неизвестность действовала на нервы, она давно должна была убраться отсюда и быть на берегу. Хотя, если на то пошло, она вообще не должна была сегодня приходить сюда, так что поздно сверяться с графиком. Она оставила надутую шлюпку возле борта, где был открывающийся проем для мостика, когда яхта причаливала, что-то вроде дверцы, отсюда же спускалась длинная металлическая лесенка, если вдруг в открытом море хозяевам захочется поплавать. По этой лесенке она и собиралась спуститься, приставив ее к борту, сейчас она валялась возле капитанской, совершенно забытая и ненужная. Оставалось только взять свой буксир, поднять ребенка и наконец-то покинуть яхту.

По трем ступенькам, ведущим на заднюю часть яхты, она не поднялась, а буквально взлетела, с каждой секундой рассвет приближался, а она все еще была здесь, вместо того, чтобы выбираться из города ночным рейсом или, на крайний случай, утренним. Похоже, мне придется задержаться на день, подумала она, ныряя под диван, где оставила буксир, но не больше, за один день я должна пристроить маленького крикуна.

Возвращаясь, она заметила маленькое пятнышко крови там, где охранник упал за борт, и снова ощутила беспокойство, мертвый охранник был единственным, кто на данный момент покинул печальный борт «Калипсо». Она пробежала мимо ящиков, за которыми сидела, готовясь убить Ситко, и опять ужаснулась неожиданному повороту событий, кто же знал, что на яхте будут еще жена и ребенок?! И она, конечно же, не могла увидеть из этой точки мать малыша, безмолвно прислонившуюся к двери. Судьба, опять она сказала свое слово.

Буксир она положила возле надутой шлюпки, теперь оставалось только принести малыша, спустить шлюпку на воду и плыть. Но и тут возник вопрос: у нее всего две руки, одной из которых она должна держаться за лестницу, она ведь не человек-паук, значит, в другой она сможет нести только что-то одно, либо шлюпку, либо малыша. А если спустить шлюпку сначала, а потом вернуться за малышом, волны могут отнести ее от яхты, а плыть с корзиной она не может. Значит, надо чем-то привязать этот чертов надувной бассейн, надо еще найти чем, а это опять время.

– Черт! – Зло выкрикнула Фатима, ударив кулаком по раскрытой ладони, – Гребаное дерьмо! Дерьмо!

Она вернулась в каюту, малыш сладко спал в своей переносной кроватке посреди хаоса раскиданных вещей. Вот тут-то она вполне может найти что-то, чтобы не дать шлюпке уплыть без пассажира, подойдет что-то типа пояса или ремня, лодка ведь легче перышка, и ждать будет всего-то пару секунд, пока Фатима поднимется за ребенком и спустится с ним. Чертыхаясь, она принялась носиться по комнате как ураган, раскидывая вещи и приводя каюту в еще более разгромленный вид. Наконец среди пижам и полотенец она нашла кожаный ремень Евгения с серебристой бляхой, на которой были выбиты его инициалы. Круто, подумала она, поднимая ремень из кучи тряпья, и как пафосно, все в лучших традициях. Ремень подходил как нельзя лучше – его удобно было застегивать, так что не надо было тратить время на связывание и развязывание узлов, а держал он прочно. Перебросив его через плечо, Фатима подошла к ребенку, теперь оставалось только собрать его. Осторожно, стараясь не разбудить, она надела на него шапочку, надвинув ее пониже, застегнула комбинезончик полностью, а потом закутала его в одеяло, в которое он уже был до половины завернут. Теперь, как ей показалось, он не замерзнет, толстое пушистое одеяло накрыло его, скрыв даже личико, оставались только отверстия для воздуха. Малыш даже не проснулся, только сладко зачмокал во сне, не представляя, что ждет его впереди.

– Ну, кажется, все, – сообщила она пустой каюте, – пора в путь.

И у нее, и у малыша действительно начинался новый жизненный путь, и оба даже не подозревали об этом.

8

Она с некоторой опаской вытаскивала ребенка на свежий ночной воздух, но ее опасения не подтвердились, она и правда хорошо его закутала, так что прохладный воздух не разбудил его. Хорошо, что он еще такой маленький и не видит этого, подумала она, пронося корзину с малышом мимо его мертвых родителей, он даже не будет знать, что когда-то у него была совсем другая семья, и могла быть совсем другая жизнь. Может, это и к лучшему.

Она осторожно поставила корзинку на палубу и начала готовить шлюпку – сняла ремень и продела его в промежуток между канатом и бортиком шлюпки. Потом принесла лесенку, открыла «дверцу» в борте и приставила ее, подергав для надежности, но лесенка прочно крепилась своими металлическими дужками к железному порожку. Зажав в одной руке висящую на ремне шлюпку, Фатима начала спускаться к воде, по мере приближения к ней, чувствуя знакомую тягу, море опять почуяло добычу и старалось утянуть в свои черные глубины. На последней ступеньке она остановилась, присела, держась за перекладину согнутой в локте рукой и застегнула ремень, обмотав его вокруг последней ступеньки. До воды было всего полметра, шлюпка с легким плеском опустилась на волны, которые тут же попытались унести ее подальше, но ремень натянулся, как поводок, сдерживающий слишком резвую собачку, и шлюпка осталась на месте. Хорошо, что ремень такой короткий, отметила Фатима, шлюпка теперь стояла точно под последней ступенькой, не двигаясь никуда. Наклонившись, Фатима протянула руку и потрогала дно, оно было мягким, но достаточно плотным, чтобы поставить на него переносную кроватку. Перед тем как подняться, она бросила в шлюпку запасную, аккуратный красный квадратик шлепнулся точно в центр, теперь наверх, за главным грузом. Оказавшись снова на палубе, она в последний раз посмотрела на настоящих родителей малыша, которых убила, вздохнула, опустила глаза.

– Прощайте, – едва слышно прошептала она, – я позабочусь о вашем сыне.

Договорив, она отвернулась, быстро накинула на плечи лямку от буксира и, подхватив кроватку, начала осторожно спускаться по лесенке, больше не взглянув на трупы. Перед ее лицом борт «Калипсо» уходил вверх, навсегда оставляя семью Ситко в прошлом. Море тянуло корзинку вниз, казалось, сильнее, чем прежде, наверное, чувствовало, что то, что несет в руках Фатима, гораздо ценнее любых сокровищ и богатств. Странно, но и сама Фатима чувствовала то же самое, она крепко сжимала пластиковую ручку и все время внимательно смотрела на голубое одеяльце, скрывавшее малыша. Нет, не дождешься, отвечала она мысленно воде, тянущей кроватку у нее из рук, это сокровище не для тебя и тебе не достанется… По крайней мере в эту ночь.

Спустившись на последнюю перекладину, она медленно и осторожно присела, на долю секунды держась только ногами, а потом схватилась за предпоследнюю ступеньку и аккуратно поставила кроватку точно в центр надувного плота. Кроватка прочно стала на сложенную запасную шлюпку и теперь плавно покачивалась на волнах вместе с надувным плотом. Ну вот и все. Фатима задержалась на лесенке ровно на столько, чтобы надеть очки и поплотнее натянуть шапочку, потом отцепила ремень и плавно погрузилась в воду. Ремень она положила в шлюпку, здесь его выбрасывать было нельзя. Схватившись рукой за белый канатик, идущий по бокам шлюпки, она поплыла, таща ее за собой. Плыть с таким грузом получалось медленно, но все же она двигалась, а как только они обогнут яхту и отплывут от нее подальше, она сможет включить свой буксир. Время шло, поэтому Фатима гребла изо всех сил, стараясь как можно быстрее оставить злосчастную яхту позади, вот они медленно обогнули «Калипсо», и перед ней замаячил открытый выход из бухты. Это придало сил, ощущение того, что она все же успешно выполнила это самое сумасшедшее дело в своей карьере, радостной волной захлестнуло ее, выбрасывая в кровь новую порцию адреналина.

– Мы плывем, маленький! – Прошептала она, энергично работая руками и ногами и таща шлюпку за собой, – и скоро будем уже далеко.

Трудность заключалась еще и в том, что яхту надо было не просто обогнуть, но сделать это так, чтобы не плыть в кружке света, отбрасываемом фонарем на мачте, спят на соседней яхте или нет, но рисковать нельзя, тем более, когда она покидает борт не в одиночку. Поэтому ей пришлось сделать петлю и плыть какое-то расстояние от яхты вдоль берега и только потом повернуть к выходу из бухты. Впрочем, как только они отплыли от яхты и растворились в темноте, Фатима остановилась, держась за шлюпку, она сняла с плеча свой буксир, обмотала ремешок вокруг руки, а потом нажала на большую желтую кнопку, держась за ручку на верхней части корпуса одной рукой, и второй за канатики шлюпки. Мотор тут же ожил и, радостно заурчав, потащил ее вперед.

Несмотря на соленые брызги, она не могла не улыбнуться, судьба совсем непредсказуема, но она справилась, она выполнила свою работу и теперь уходит, а в такие минуты она всегда испытывала радость и душевный подъем. И пусть сегодня все не так, и она впервые уходит не одна, а прихватив с собой того, кого не должна была оставлять в живых, это радовало ее еще больше. Отплевываясь, она повернула голову и посмотрела на ребенка, насколько позволяла разглядеть темнота, с малышом все было нормально. Кроватка стояла на том же месте, одеяло не торчало, значит, оно не развернулось, и малыш спит, даже не подозревая, в каком приключении участвует. Уникальный малыш, подумала Фатима, отворачиваясь и держа курс на выход из бухты, должен был умереть, но жив, должен был быть богатым, и потерял все, а теперь вот плывет на надувном плоте под утро в компании известного киллера, не жизнь, а приключенческий роман! И как он будет жить дальше? Даже жаль, что он никогда не узнает, какие приключения пережил и кем был.

До выхода в море было всего 10 метров, 10 метров, и это дело навсегда останется в прошлом, как и жизнь этого малыша. С одной стороны воротами служили естественные скалы, выступающие в море, с другой – достроенная человеком стена, замаскированная под природную породу. Два прожектора освещали широкий проход между двумя скалами, но никакого сторожевого поста не было, да и зачем, это ведь не океан, где плавают суда разбойников и всякого другого сброда, это всего лишь Черное море, да и охраняют эти прожектора не военную базу, а обычный яхт-парк. И все же Фатима напряглась, проплывая в ослепительном потоке света, ей казалось, что этот коридор растянулся на сотни метров, хотя спустя 30 секунд свет остался позади, как и яхт-парк. Они вышли в открытое море.

Здесь качало сильнее, а вода была прохладнее, да и ветер совсем не понравился Фатиме, она-то не мерзла, но почему-то переживала за малыша. Такая заботливость удивляла ее и пугала, и она решила как можно скорее отделаться от этого маленького довеска, пока… Пока что? Она и сама не знала, но не хотела держать ребенка слишком долго рядом с собой.

Мотор буксира исправно урчал и тащил ее вперед, волны плескались о борта надувной шлюпки, Фатима подняла голову к небу, уже должен быть рассвет, она потеряла слишком много времени на все эти непредвиденные обстоятельства, но небо было все еще темным, хотя за горами уже светлеет, в этом она не сомневалась. Они продолжали двигаться прямо, надо было отплыть от парка подальше, сейчас поворачивать к берегу все равно не имело смысла – слишком близко, да и скалы все равно не дадут выйти на сушу. Лишь бы хватило энергии в буксире, молилась про себя Фатима, она-то не утонет, но скоро рассвет, а красная шлюпка очень заметна, тем более, учитывая шумиху, которая вот-вот поднимется. Хорошо хоть малыш пока спит и не доставляет хлопот, но она подозревала, что с первыми лучами солнца он откроет глаза, и вот тогда проблем не оберешься. Надо выбраться на берег и сбагрить мелкого до рассвета, подумала она, в глубине души прекрасно понимая, что никак не успеет.

Она снова оглянулась, на этот раз не только проверить ребенка, ей было интересно, на сколько они уже отплыли от яхт-парка и как выглядит он с такого расстояния. Оказалось, они проделали уже приличное расстояние – вместо парка она увидела лишь две светящиеся яркие точки – прожектора у входа в бухту, и больше ничего, только темные скалы вдоль берега. Что ж, очень неплохо, отметила она, теперь можно и повернуть, плыть вдоль берега было сейчас гораздо разумнее. Черная гряда скал тянулась, казалось, на бесконечное расстояние, никаких фонарей или построек на них не было, только темный камень и редкие черные силуэты деревьев. Здесь на берег не выбраться, да и к парку они все еще близко, нет, надо плыть дальше. Она точно знала, что скоро скалы закончатся, и прямо за ними будет детский лагерь с прекрасным пляжем, а за ним – ничего, выезд из города, пустая плоска берега, постепенно снова переходящего в отвесные черные скалы.

Раньше она собиралась доплыть до пустынных мест и там выйти на берег… раньше, еще до того, как началось это безумие, и на ее шее повис младенец. Что ж, теперь придется в срочном порядке менять план и выходить на сушу где придется, то есть, докуда хватит энергии в буксире. Неприятные мысли, но действительность еще неприятнее, мало того, что ребенка надо еще куда-то пристроить, а это опять время и хлопоты, так еще его ведь будут искать и уже совсем скоро, а девушка с ребенком на руках в такой ситуации – как сигнальный огонек. Ситуация вышла из-под контроля, и это просто сводило ее с ума.

«Удовольствия» добавляли еще и затекшие руки, Фатима слишком долго держала одной рукой шлюпку, а другой свой буксир, холодная вода и неудобная поза сделали свое дело, руки у нее затекли и начали болеть. А в довершение ко всему, подняв в очередной раз голову к небу, она увидела то, что так боялась увидеть – светло-золотистую полоску над горами. Я как вампир из фильмов, мелькнула в голове мысль, боюсь рассвета, потому что он принесет мне смерть. Отчаяние вдруг накатило на нее темной тяжелой волной, все пошло наперекосяк, все разваливается. И зачем она только полезла на эту яхту, ведь предупреждал же ее голос внутри! Выхода было два: либо бросить малыша в шлюпке и уплывать побыстрее самой, либо испытывать терпение Судьбы до конца и надеяться, что батарея в буксире не сядет, пока она не доберется до подходящего места. И, как ни странно, прежде всего для нее самой выбор был очевиден, и впервые в жизни она сделала выбор не в свою пользу. Впервые она рискнула своей жизнью не просто ради жизни совершенно постороннего человека, но ради того, кого должна была убить. Таковы были правила, и она их нарушила.

– Ну и черт с ними. – Отплевываясь от соленой воды, пробормотала она, – к черту правила. В своей игре я сама устанавливаю правила.

И словно в ответ на ее бунт, судьба сделала свой ход – моторчик булькнул и начал глохнуть. Винт стал крутиться все медленнее, а через несколько секунд остановился совсем. Теперь вместо мотора была она. Ей вдруг захотелось плакать и смеяться одновременно или врезать кому-нибудь так сильно, чтобы башка отлетела… Но единственный, кто находился в зоне досягаемости – малыш, ради которого она и попала в такую передрягу. Да и истерика сейчас была неуместна, уже рассвет, а она все еще не доплыла до берега, а ведь эти скалы только со стороны моря такие безжизненные, город продолжается, вдоль острых краев идут парки и магазины. Правда ее утешал тот факт, что в такую рань вряд ли кто-то гуляет по всем этим красивым местам, да и рассвет только-только начался, везде еще темно, а на воде особенно. Надо спешить в тысячный раз за эту адскую ночь подумала она и начал грести.

Первые движения вызвали вспышку боли в руках, как будто миллиарды тончайших иголочек разом вонзились в ее плоть, она поморщилась и судорожно уцепилась за надувной борт плота, чтобы не утонуть. Но к счастью вспышка быстро прошла, оставив после себя неприятную вибрацию, но это было вполне терпимо, так даже можно плыть. Медленные взмахи руками снова вызвали покалывание, но на этот раз иголочек стало гораздо меньше, Фатима не останавливалась, и уже через минуту все прошло. Хоть какая-то польза, подумала она, отталкиваясь ногами и одной рукой от соленой воды, второй она крепко сжимала белый канатик…

Стоп. Так ведь очень неудобно плыть, да и медленно, и какая же она балда! Выход ведь есть, он лежит прямо перед ней в шлюпке, и почему она подумала об этом только сейчас! Она ведь так и не выбросила пояс, которым пристегивала шлюпку к лесенке, и что ей мешает теперь пристегнуть шлюпку к себе и плыть, работая всеми конечностями?! Какая же я дурная, корила она себя и радовалась одновременно, что хоть сейчас об этом подумала, вот так, будет мне уроком – нельзя распускать нюни, никаких эмоций, они только мешают думать. Да, буксир приказал долго жить, но ведь его можно использовать как подушку, да и соленая вода выталкивает, так что плыть будет легко, надо только освободить себе руки.

Она остановилась, поправила за спиной буксир, который закрепила там сразу же, как только он заглох, а потом достала из шлюпки ремень с серебряной бляхой и протянула его через канатик на шлюпке и через ремешок, на котором держался буксир, застегнула и проверила – все держалось крепко. Теперь она была пристегнута к плоту ремнем от буксира и поясом Ситко, стоило только снять с себя буксир, и она будет свободна. Но вместо этого она отвернулась от шлюпки и начла грести, радуясь тому, что обе руки наконец-то свободны. Так и вправду получалось гораздо быстрее, хотя плыть, таща на себе груз, было трудно, но как она и предполагала, часть трудностей на себя взяли воздушная подушка-буксир и соленая морская вода, тянущая к себе с непреодолимой силой, а потом выталкивающая тебя.

Фатима плыла, поднимая голову только для вдоха, она не смотрела по сторонам, не смотрела на небо, все это сейчас только отвлекало бы, а ей надо плыть, надо добраться хотя бы до пляжа детского лагеря. Скалы медленно проплывали мимо, оставаясь позади, но она этого не видела, она работала как машина, вдох – взмах рук – погружение в воду –взмах – выдох. Она устала, да, но она не имела права остановиться, нет, не сейчас, поэтому она отбросила все, кроме концентрации на том, что делает. Никакой усталости, никакого отчаяния, только вдохи, выдохи, энергичная работа рук и ног и ее железная воля, характер, гонящий вперед и не позволяющий сдаваться, даже когда кажется, что надежды нет.

Она позволила себе оторваться от своего занятия и поднять голову только тогда, когда легкие горели огнем, а руки стали весить тысячи тонн. Она остановилась, шлюпка ударилась ей в спину, но Фатима даже не почувствовала этого толчка, она с радостью и неверием смотрела на уже почти светлое небо и серую в рассветном свете полоску пляжа. Еще чуть-чуть и она сможет выйти на берег, и пусть уже практически рассвело, она сможет затеряться от посторонних глаз. Надо только еще немного поднажать, собрать последние силы и – в последний бросок. Тяжело дыша, она оглянулась на ребенка, он по-прежнему спал, одеяльце не вылезло и ни звука не доносилось из кроватки. Это хорошо, сейчас ему еще не время возвращаться в реальный мир, пока его тут никто не ждет.

Повиснув на борту шлюпки, Фатима с минуту восстанавливала дыхание, а когда почувствовала, что сможет продолжать, снова погрузилась в воду и начала плыть, правда теперь она смотрела по сторонам, все-таки они приближались к людям.

Детский пляж ограничивался скалами, черными и отвесными, рядом живописно валялись валуны, зато дальше шел чистый песок, уходя серой полоской в бесконечность – рассвет не позволял увидеть границу пляжа, поэтому казалось, что он тянется до самого горизонта, теряясь в утренней дымке. Фатима решила срезать путь и повернула к валунам, она отдавала себе отчет, что под водой скорее всего их тоже полно, и можно больно удариться и пораниться, но сил плыть дальше уже почти не было, и она решила рискнуть. На ее счастье ни одного подводного камня она не встретила, то ли везение по-прежнему сопровождало ее, то ли их тут действительно не было, все-таки детский пляж, может, их вытащили из воды от греха подальше.

Свет становился все более прозрачным и приобретал золотистый оттенок – вставало солнце, на небе тьма неохотно сдавала позиции, все больше уступая армии дня, вода из черной стала какой-то темно-серой, как расплавленное стекло, но Фатима этого не видела, все ее внимание сосредоточилось на том, чтобы волна не ударили ее или шлюпку о валуны. Теперь, когда она подплыла к берегу достаточно близко, уже не было необходимости так выкладываться, теперь она просто зацепилась за шлюпку и выставила ноги вперед, прощупывая ими воду. Волны медленно несли ее к берегу, она помогала им, слегка отталкиваясь ногами, а глаза ее тем временем внимательно сканировали берег. Если кто-то выйдет сейчас и увидит ее, этот человек умрет. Слишком велик риск, слишком уж шаткое у нее положение, спрятаться она не может, да и негде, значит, остается только одно. Но никто так и не появился, было еще слишком рано, и немногие обитатели лагеря спали, даже повара и кухонные рабочие еще видели сны в своих домиках, и в этом был плюс ранних рассветов – начало светового дня вовсе не означало начало дня рабочего.

Валуны все приближались, и Фатима снова немного повернула, ей надо было выйти на берег, а не на острую россыпь камней, по которой не пройти с таким грузом, какой несла она. Очередная волна подхватила ее и вынесла прямо к большому круглому камню, одиноко торчащему из воды, до берега оставалось всего 3 метра. Фатима уперлась ногами в скользкую поверхность валуна, а в следующую секунду уже обхватила его руками. Шлюпка билась у нее за спиной. Поэтому она поспешила вылезти из ремня и просто намотала его на руку. Проделав это, она забралась на валун и села, дальше плыть уже не нужно, тут слишком мелко, и она вполне дойдет пешком. Она понимала, что слишком опасно вот так сидеть, как вышедшая из воды русалка, но ей просто необходимо было немного передохнуть и просто насладиться моментом. К тому же, выйдя на берег она тоже сразу никуда не двинется, сначала надо осмотреться.

Повернув шлюпку за валун, чтобы волны не били ее, Фатима посмотрела на спящего малыша, теперь свет позволял разглядеть все. Корзинка немного съехала с центра шлюпки, но в остальном ничего не изменилось, всего несколько капель воды попало за борт, и больше ничего. Малыш, судя по всему, был сухой и не замерз. Вот и славненько, подумала Фатима, потому что путешествие еще не закончилось.

Она глубоко дышала, глядя на светлеющее небо, просто поразительно, как быстро день вступал в свои права, только-только светлая полоска выползла из-за гор, как уже оттеснила темноту к самому краю моря, ночь теперь оставалась только там. Повернувшись к морю и приглядевшись, Фатима смогла увидеть даже последнюю прощальную звезду на сужающейся темной полоске. Она загадочно мигала, как будто дрожала от осознания того, что день неумолимо наступает, и ей придется погаснуть. Но ничего, через время ночь так же безжалостно опуститься на этот яркий мир и вернет звездам небо и красоту. Как хорошо, думала Фатима, наслаждаясь этим коротким мигом, она полной грудью вдыхала свежий утренний воздух, вокруг разливалось золотистое сияние, солнце уже почти оторвалось от горизонта там, за горами. Она вспомнила о каменной русалке в гроте, точнее, о легенде и подумала, что именно в такие минуты ее ноги, должно быть, снова превращались в хвост. Может, она точно так сидела на валуне и ждала, когда первый золотой луч соединит две конечности в одну.

Рассвет – время волшебства, как и закат, подумала она, время пограничья, время, не принадлежащее никакой стороне, время чудес. И чудо действительно происходило, только сейчас рассвет соединял две жизни в одну.

Откуда-то вдруг пришла большая волна и, разбившись о камень, на котором сидела Фатима, плеснула ей в лицо холодными солеными брызгами. Это заставило ее очнуться от умиротворенности и понять, что пора двигаться дальше. Она повернулась к ребенку, но волна не достала его, валун и сидящая на нем Фатима заслонили его. Что ж, пора завершать это сумасшедшее дело, решила она, спрыгивая с камня прямо в воду, глубина была ей по шею, вполне можно идти. Толкая шлюпку перед собой и периодически выглядывая из-за нее, вдруг кто-то появится, Фатима пошла к берегу, преодолевая сопротивление воды, немного помогали волны, но они то толкали ее вперед, то тянули назад с такой же силой. Если сейчас кто-то появится, она может просто нырнуть и доплыть под водой до валуна, а там спрятаться, ребенка заберут, и все будет кончено, за шлюпкой ее не видно, а вот красную лодочку не заметить невозможно. В таком случае хлопот больше не будет, а малыш даже имеет неплохие шансы вернуть свою жизнь – наверняка его быстро опознают и вернут дедушке и двум дядям.