Пламя между нами

– Нет! У меня не было никого уже несколько месяцев! – повысила голос она, – что это за вопросы?

Андрей привстал и посмотрел на неё, стоящую возле дивана, снизу вверх с немым вопросом. Каким? Не обманывала ли она его? Не изменяла ли? Да как она могла изменять, если они даже вместе не были до ограбления? Официально… да даже на словах. Ну и что, что успели переспать разок! Всё равно это… это… И этот взгляд Андрея. Вика не могла выносить двух мужчин, которые, похоже, её уже начали подозревать чуть ли не в беспорядочных связях.

– Не было никого! Я стопроцентно уверена! И амнезии у меня тоже нет! – огрызнулась она на обидные подозрения, но тут же глянула на Андрея, который, похоже, принял это на собственный счёт.

Факт секса с Ольгой, от которого мог появиться ребёнок, он похоже на самом деле не помнил. Но эти слова прозвучали уже как обвинения именно в его сторону. Вика пожалела, что вспылила и ляпнула это.

– Господи, что за день, – теперь пришла её очередь хвататься за голову с желанием вырвать из неё все волосы.

– Тогда что-то не сходится и надо разобраться, что именно, – заключил Разумов. – Будем искать. Эту коробку я пробью на отпечатки. Но если ты что-то вспомнишь, – добавил он, даже несмотря на предупреждающий взгляд Вики, – если найдёшь что-то ещё, чего раньше в доме не было. Сразу сообщай мне. И поменьше трогай это.

Андрей осторожно снял с себя плед и попытался встать с дивана.

– Я, пожалуй, пойду к себе.

Вика испугалась, что обидела его своими словами и готова была уже броситься к нему с мольбой о прощении, это было слишком низко и подло, уколоть его в такой момент. Неважно, что было правдой, а что нет.

– Уверен? – опередил её Лёша.

– Я чувствую, как меня от таблеток срубать начинает. Если я не дойду сейчас до своей кровати, где упаду, там и буду валяться, как мешок с картошкой.

– Ты можешь остаться у меня, – Вика оказалась рядом, и помогая ему подняться, потому что он не совсем твёрдо стоял на ногах, но в то же время, не желая его отпускать.

Хотелось обнять его, прижаться, и шептать до бесконечности: прости, останься, прости, останься…

Андрей воспользовался её помощью, но обнимать в ответ не стал, что болью отдалось где-то под рёбрами. Всё-таки задела за живое. Разумов поднялся и собрал со стола упаковки с лекарствами, разбросанные в спешке. Потом подошёл к Андрею и подставил плечо, чтобы тот мог на него опереться и отпустить Вику. То ли ему действительно нужна была помощь, то ли он понимал, что отбрыкаться от гиперопеки друга сейчас просто нереально и не стоит пытаться.

– Ты как? – прошептала она Андрею, заглядывая в глаза снизу с высоты своего роста.

– Лучше, – он всё же легонько приложился к её губам. Но невесомо, будто подругу, и не было между ними до этого страсти и непреодолимого желания сжимать друг друга в объятьях вечность. Или он просто стеснялся проявлять чувства перед другом. Лучше от этой мысли не становилось, потому что она понимала, что это заплатка для самоуспокоения.

– Спасибо вам. И вы правы, – вдруг опустил голову Андрей, – я слишком много на себя взял, бросив таблетки. В итоге подавился. Но к ветеранам я не пойду, – добавил он упрямо.

Разумов фыркнул что-то со смыслом: ну кто бы сомневался, но я тебя всё равно продавлю, вот увидишь.

– Что будешь делать с этой? – резко спросил Разумов, но тут же поправился, ещё до того как Андрей успел кинуть на того недобрый взгляд, – с Ольгой. Она надолго, я так понимаю?

– С ней я разберусь. Дай мне время.

– Она не будет… – Вика запнулась. Что сказать: обижать тебя? Расстраивать? Шантажировать, угрожать… любить? – Нервировать тебя?

– Я с ней три года жил. Справлюсь. Тем более что сейчас у меня уже вата в голове. Вряд ли сможет пробиться. Пойдём, пока я ещё могу.

Он потянул за собой Разумова, который очень быстро перехватил инициативу и роль ведущего. Вике осталось только последовать за ними, проводить обоих и убедиться, что они зашли в соседнюю квартиру и закрыли за собой дверь. Какое-то время постояла, глядя на холодный чёрный металл закрытой двери.

Какая же она дура.

Может, она простояла слишком долго, но из двери вдруг вышел Алексей и очень удивился увидеть её там.

– Ты чего тут торчишь? – неодобрительно нахмурился он.

– Я не хотела его обидеть, – неожиданно для самой себя ответила Вика.

– Может, и не хотела, – неопределённо ответил, не давая ей шанс себя успокоить.

– Как он?

– Уснул, не успев коснуться подушки. На него эти успокоительные всегда так действуют. Зато когда просыпается, ему намного легче.

– Как в прошлый раз? – вспомнила она инцидент на пляже, когда Андрея тоже пришлось накачать.

– Вроде того, – Разумов был слишком угрюм. Даже хуже, чем до этого.

– Что случилось?

– Да, – отмахнулся он, но всё же ответил, – расположилась там как дома. Шмотки свои уже разложила. Спать с ним в одну постель улеглась. И ведь он не против! Диван, говорит, жёсткий.

– Диван мягкий, – уточнила Вика. Она проверяла.

– Я знаю! Я спал на нём! Только этот баран скорей сам на него ляжет, чем её отправит. Сегодня я его в кровать затолкал, пусть спит как человек. Потом… не знаю, что потом.

– Потом разберёмся, – решила закончить Вика и приободрить Разумова. Даже ему иногда нужна поддержка.

– Надеюсь. Не нравится мне всё это.

– Из-за Ольги? Я разговаривала с ней, пока она сидела у меня дома. Мне она показалась вполне адекватной, – эти слова Вика произносила, и сама удивлялась, зачем говорит. Уж кто, а она к ней не испытывала тёплых чувств, видя в ней откровенную соперницу и угрозу своим отношениям с Андреем. Да что там, приближающуюся катастрофу чувствовала. Возможно, и Алексей тоже чувствовал что-то подобное. Это могло сделать их союзниками во имя блага Андрея, подумала Вика. Хотя с чем они собрались бороться? С беременной женщиной? С ребёнком?

– У неё было всё, что она хотела, – вдруг продолжил Разумов, – она жила в доме его родителей, пока он был в командировках. Он содержал и её, и мать после смерти отца. Как сыр в масле каталась. А потом выкинула такое!

Вика задумалась на мгновение, а потом задала появившийся у неё вопрос.

– Как она пережила его смерть? – а потом уточнила, – Ту, ненастоящую.

Разумов шумно выдохнул, потом отчего-то втолкнул Вику внутрь её квартиры, чтобы видимо, не обсуждать это в коридоре. Боялся, что Ольга подслушает?

– Хреново. Как и все мы. У него контракт через неделю заканчивался, все ждали его дома. Я тоже собирался приехать к его прилёту, встречать в аэропорту, провести выходные вместе. А потом мне позвонила его мать, сказала, что Андрея больше нет. – Разумов тяжело вздохнул, – я примчался к ним, не мог поверить. А Ольга даже не вышла, она до самых похорон сидела в своей комнате, ни с кем не говорила и ничего не ела. Потом вышла… и стояла как истукан, когда мы пустой гроб закапывали.

– Это ужасно. Я не представляю, как пережила бы такое, – Вика неосознанно погладила Алексея по плечу, – Эта ужасная ошибка стоила вам очень дорого, и даже Ольга скорей всего осталась глубоко травмированной.

– Она собиралась замуж за военного, чего она ожидала?

– Она надеялась на лучшее, даже осознавая риски, – Вика не знала, откуда в ней рождалось сочувствие ко всем, кто тогда потерял Андрея. Пусть и не по-настоящему, но для них всё было более, чем реально. Даже к Ольге она испытывала это чувство. Наверное, потому что сама боялась этого и представила себя на их месте.

– Я не верю ей не поэтому, – Алексей качнул головой, – по прошествии времени она смирилась. А когда его вдруг нашли и вернули живого, она… она как будто сломалась. Будто уже не хотела, чтобы он был жив. Как минимум таким, каким он оказался. Со всеми его проблемами. Ей было бы проще жить, если бы он умер.

– Разве? – это немного шокировало Вику, но поверить в это было слишком сложно.

– Она не говорила это прямо, но я чувствовал, что это так.

– Люди слабы, ты же знаешь. Иногда сложно принять что-то, что причиняет слишком много боли и неосознанно хочется избавиться от этого. Но это не со зла. Это защитная реакция.

– Зачем ты… именно ты её защищаешь?

– Я пытаюсь понять. Представить себя на её месте.

– Не надо. Не стоит пытаться оправдать её. Не все заслуживают оправдания.

– А кому дано решать, кто заслуживает, а кто нет? – грустно вздохнула Вика.

Разумов покачал головой.

– Я тебя не понимаю. Мне показалось, что ты… хочешь быть с Андреем, – изумился он, – что даже несмотря на все мои предупреждения, не собираешься отступать. Что он нужен тебе.

Вика нутром чувствовала, что сейчас она буквально проходит своё первое испытание верности в глазах Разумова. Верности Андрею.

– Я не собираюсь отступать. И уступать его тоже не буду, – она упрямо посмотрела ему в глаза, надеясь, что он хорошо читает людей и всё поймёт и сам. – Но у меня есть одна проблема, с которой я не умею справляться. Я во всех людях вижу в первую очередь хорошее. Пытаюсь понять их поступки и мысли, влезть в чужую шкуру, найти оправдания. Иногда это выходит мне боком, я знаю.

Разумов невесело усмехнулся.

– Это ты про меня? Я надеялся отпугнуть тебя ещё в первый раз, а ты всё равно пыталась со мной найти контакт, общаться и даже подружиться. Нахрена, правда, не знаю.

– И про тебя тоже. И я не пожалела, что знакома с тобой. Но в первую очередь это касалось Андрея. Наше с ним знакомство тоже началось не лучшим образом, мне он не понравился, да он просто бесил меня, если уж быть честной. Но я смотрела глубже, я искала причины и смыслы в его словах и действиях. Я заглядывала внутрь, – Вика смотрела на него, будто и вправду могла увидеть его нутро, его просвеченную рентгеновскими лучами полупрозрачную душу, – и я разглядела его настоящего. Хотя ты знаешь, что он может быть и пугающим. Но теперь для меня это всё ничего незначащая шелуха. Пыль, пепел, который можно стряхнуть.

– Тут уже скорей обгорелая корочка, – отвёл глаза Алексей и покачал головой, вспоминая о друге, – не боишься, что ковыряя её, ты сделаешь ему больно?

– Я не собираюсь его ковырять, и обещать исцелить я тоже не буду. Это не в моих силах, такие «ожоги» требуют времени и правильных врачей, а не таких шарлатанов, как мы с тобой.

– Уговори его, – вдруг оживился он.

– В чём?

– Чтобы он пошёл к терапевту из ассоциации. Все эти приступы ему ни жить, ни работать не дают. Ты нашла к нему подход, он должен тебя послушать. Иначе у него будут большие проблемы с работой, а без неё вряд ли он сможет нормально жить.

– Я постараюсь, – кивнула Вика, – но не могу ничего обещать. Я пока с трудом представляю наше дальнейшее с ним общение, потому что у него дома… – Вика замялась.

– Завелась другая женщина? – криво усмехнулся Разумов.

– Да, – Вика тоже слегка улыбнулась, – подходящее слово.

– Ладно, – он положил ей мягко руку на плечо, – утро вечера мудренее. Мы что-нибудь придумаем.

Вика согласно кивнула и попрощавшись, проводила его. Похоже, Разумов рассудительно решил, что в качестве союзника против ненавистной ему Ольги, Вика вполне подходит. А может быть, он действительно начал испытывать к ней какую-то симпатию и это может перерасти в дружбу? Такого верного и отчаянного друга Андрея лучше иметь в друзьях, чем во врагах. Он определённо нравился ей всё больше.

Хотя окончание разговора заставило серьёзно задуматься о её так называемой «проблеме», о которой она упомянула. Ведь выходит, что благодаря ей она не только разглядела Андрея настолько, чтобы потерять от него голову. Именно из-за этой же особенности и желания всех увидеть изнутри, понять и найти смыслы, она столько лет прожила с Ренатом, находя оправдания каждому его слову или поступку, каждой его манипуляции. Даже когда он избил её саму и отправил в больницу Игоря, Вика умудрилась найти его поведению разумное, как ей казалось объяснение. Достаточно веские причины, чтобы поступок не казался таким страшным, как был на самом деле. Она просто перевела все стрелки на себя, назначила себя виноватой и обелила Рената в своих же собственных глазах. И этого никогда бы не увидела, если бы не взгляд Маши со стороны, которая в итоге и вытащила её из его гипнотизирующего плена, как мартышку из пасти удава.

Эти откровения едва не выдёргивали землю у неё из-под ног. И так хотелось от них поскорей избавиться, как она делала и раньше. Стереть Рената из своей жизни и больше к нему никогда не возвращаться, ни физически, ни мысленно.

И поэтому, укладываясь в постель, Вика старалась думать только об одном единственном человеке. Том, что спал за тонкой стенкой её спальни в своей кровати, к сожалению, уже не один. Что он чувствовал, находясь рядом с ней? Вспоминал ли былые дни? Воскрешал ли мысленно свои чувства? Зарождались ли новые чувства к Ольге и… их будущему ребёнку?

Глава 4

Небо, вылизанное до блеска горячим антициклоном, сияло ослепительно чистой голубизной без единого облачка. Жара возвращалась на насиженное местечко над бетонными километрами Москвы, по-хозяйски располагаясь на крышах, дорогах и тротуарах. Вила гнёздышки во дворах и впитывалась в речную гладь извилистой водной ленты, пронизывающей город, проникала между зелёными кудрями лесов и парков, доставала до самой земли, просушивая почву.

Ветер был слишком тёплым даже для позднего утра и широкой тени, которую отбрасывал высокий монолитный дом на выстроенные по линеечке дорожки. Вика шла к дальнему углу дома, таща в руках рулон наспех свёрнутой упаковочной плёнки. В голове немного шумело от бессонницы, терзавшей её половину ночи.

Сегодня она решила собрать последний предмет мебели, который ждал своего часа возле стены уже пару месяцев с момента покупки. По сути, её переезд был, наконец-то полностью закончен. Осталась только эта громоздкая конструкция в качестве жирной точки в переходном периоде жизни. Теперь можно будет делать вид, что она живёт в этом доме уже много лет, ведь бардак закончился. В душе, правда, бардака не убавилось.

Она затолкала плёнку в большой мусорный контейнер для крупных и строительных отходов, что поставила недалеко от дома управляющая компания для всех несчастных, что всё ещё продолжали ремонт. Затем обернулась.

Возле подъезда стояло жёлтое такси с раскрытой задней пассажирской дверью. А перед ним в странном полуобъятии Андрей и Ольга. Она что-то говорила ему, положив руку на щеку. Что-то эмоциональное и возможно важное. А он кивал в ответ, но смотрел почему-то совсем не в её глаза, а куда-то вниз. На её живот?

Сердце Виктории забилось быстрей от этой картины. В груди забурлило чувство ревности и жуткого собственничества, хотя какое на самом деле она имела на это право? Они с Андреем едва сошлись, да и не без проблем. Не обещали друг другу ничего, не клялись в верности, не объявляли об отношениях официально. Как это вообще делается? Что надо сказать, чтобы одним прекрасным утром начать считать мужчину своим? Что нужно сделать?

Забеременеть от него?

В носу защипало от обиды. Захотелось отвернуться и уйти в лес, который призывно шелестел за короткими метрами придомового сквера, чтобы не видеть этой почти семейной картины. Но Вика и так слишком много убегала в своей жизни, пора встречать невзгоды лицом к лицу с гордо поднятой головой. И сражаться с ними, чёрт подери!

Она уверенно выдохнула и отправилась в сторону подъезда. Плевать, если Ольга её увидит, и ещё сильней плевать, что она о ней думает после вчерашнего происшествия и полуодетого вида.

Но Андрей бережно усадил свою бывшую в машину, мягко закрыл дверь и махнул рукой на прощание. Такси медленно проползло по дороге мимо Вики, но она заставила себя не смотреть в его окошко, где могла быть видна Ольга, чтобы не узнавать, смотрит ли та вообще на неё. Осуждает ли, ревнует ли, ненавидит… или игнорирует?

Андрей увидел её и остановился в ожидании. Вика неосознанно ускорилась, желая глубоко в душе вбежать в его объятья, чтобы он поднял её как тогда на соревнованиях. Но он лишь искренне улыбнулся, явно радуясь, что встретил её у подъезда. Это был приятный для него сюрприз?

– Как ты себя чувствуешь? – начала Вика вместо приветствия приближаясь.

Андрей вместо ответа вдруг подался вперёд и обнял её. Обхватил руками и вжал в себя, пряча лицо в длинные волосы, лежащие на плече. Вика растерялась на мгновение, но потом ответила на объятья, смыкая руки на его широких твёрдых плечах. Он был такой тёплый, родной и близкий, пахнущий надежностью и спокойствием. В его руках она странным образом сразу расслаблялась и выдыхала из себя все свои проблемы и тревоги.

– Прости меня, – вдруг прошептал он в шею.

За что он просил прощения? За то, что к нему приехала Ольга? За то, что не остался у неё вчера, хоть и обещал каждый раз приходить с работы в её объятья? За то, что их жизнь перевернулась с ног на голову в очередной раз, теперь больше напоминая акробата, застрявшего в в кручёном сальто в цирковом кольце?

– Ничего, меня можно неожиданно обнимать. Делай это в любое время без разрешения, – пошутила она, надеясь разрядить слишком эмоциональную обстановку. По крайней мере, со своей стороны.

– Не за это, – оторвался он. Посмотрел на неё и взял за руку, замер, будто пытаясь найти нужные слова дальше.

Вика поняла, что, кажется, не выдержит сейчас никаких признаний, и решила перехватить инициативу.

– Это ты меня прости за мои вчерашние слова. Я не хотела тебя обидеть!

– За слова? Какие? – не понял Андрей.

– Про амнезию и… что я помню, с кем сплю… – поморщилась Вика, вспоминая, – я не тебя имела в виду! Правда!

Андрей нервно облизнул губы.

– Я не принял это на свой счёт, – ответил он. Но Вика ему не поверила, потому что взгляд говорил о другом. Но, похоже, он готов был её просить.

– И за то, что ударила по лицу, тоже прости, – добавила она, закусывая нижнюю губу. В тот момент её желанием было как можно быстрей привести его в чувство, пусть она и выбрала для этого не самый гуманный способ.

Андрей, невесело усмехнулся.

– Бери пример с Лёхи. Он уже перестал извиняться за то, что съездил мне по лицу в терапевтических целях.

Вика поморщилась от воспоминания о том, как Разумов с разбегу бил того в лицо, чтобы вывести из боевого транса в драке с хулиганами на пляже. Вот уж отличное сравнение.

– Ну уж нет, – возразила она, – я не согласна безнаказанно бить тебя. А тем более считать это нормой и даже какой-то помощью.

Андрей поднял её руку к своим губам и на мгновение прижался в лёгком поцелуе.

– Спасибо тебе за это. Но если будет нужно, не надо забивать себе голову этими моральными барьерами. Иногда это нужно… и оправдано.

Виктории становилось неуютно от этого разговора. Рукоприкладство с любой стороны было для неё неприемлемо, особенно по отношению к близким людям. Какие бы они оправдания для этого ни находили.

– Куда она уехала? – решилась спросить она про Ольгу, с трудом подавляя в себе желания уточнить, взяла ли она с собой свой дурацкий чемодан и заодно желание поселиться у Андрея надолго.

Андрей вздохнул.

– Я отправил её в Коммунарку, в медицинский центр, там хорошее отделение для… – он очертил рукой воображаемый живот, видимо, забыв, как называется это отделение в больнице.

– Ты про перинатальный центр? – уточнила она догадываясь.

– Да.

– С ней всё в порядке? – нехорошее предчувствие отдавалось тяжестью где-то в животе.

– Ты гуляешь? – внезапно спросил Андрей, уходя от ответа на вопрос.

– Нет, просто упаковку в контейнер носила. Чтобы не нарушать правила пожарной безопасности в быту и не захламлять общий коридор, – поддразнила она его.

– Это правильно, – Андрей слегка улыбнулся, тоже вспоминая одну из их ранних встреч, – пойдём домой тогда.

Он потянул её за руку, кажется, больше не собираясь выпускать. Это было странно и неожиданно в их сложившейся ситуации. Если честно Вика вообще не знала, чего ожидать от него сегодня. Поменялось ли что-то для них или нет? И как могло совсем не поменяться с приездом Ольги?

Когда двери лифта закрылись, и Андрей вдруг приблизился к ней и обнял за талию, посмотрел сверху вниз в глаза, будто вот-вот поцелует, Вика не выдержала этого давления изнутри.

– И всё же? Зачем она туда поехала?

Андрей мягко отодвинулся и, похоже, расстроился, что ему не удалось достичь задуманного. Тема разговора ему явно не нравилась.

– Я купил ей страховку на сопровождение беременности до самых родов. Она поехала на первичное обследование.

– А до этого она что, не наблюдалась нигде?

– Где-то у себя в женскую консультацию ходила, но здесь врачи и оборудование намного лучше и… вообще.

Он очень подозрительно отводил глаза, заметила Вика. Кроме её возмущения в принципе, что не успела она явиться, как Ветров уже оплачивает недешёвую страховку и берёт все заботы на себя. Это ей одновременно ужасно нравилось в Андрее, но не нравилось, что происходило по отношению к бывшей. На второй, блин, день после её приезда!

– С ней всё хорошо?

Андрей вышел из открывшегося лифта и на мгновение остановился в коридоре, решая, стоит ли погружать Вику в подробности. Вика потянула его за руку, которая так и держала её пальцы.

– Если честно, не очень. Она вчера из-за меня перепсиховала ночью, ей потом было плохо.

– Как ты узнал? Ты же спал под успокоительными?

– Утром рассказала. Не хотела меня будить. Да и не смогла бы.

– И?

– И я её отправил по врачам. Пусть убедятся, то с ней и ребёнком всё хорошо.

– Она-то чего психовала? – Вика не могла сдержать возмущение, – не для неё же такой сюрприз устроили. Тебя я могу понять, более чем, – она дёрнула его руку, привлекая к себе внимание, – Разумова, который орал, как ненормальный, тоже могу понять. Даже у меня есть на то серьёзные причины. Но она-то что?

Андрей длинно выдохнул.

– Как я понял, она не ожидала, что у меня всё ещё остались… эти проблемы.

Это он так свои панические атаки называет? Вообще-то, они почти прекратились, и если бы не её внезапный приезд, то может, и не возобновились бы. Друг его к этому, конечно, тоже руку приложил, устроив разборки, но основную вину всё же Вика определяла Ольге.

– С её точки зрения, всё выглядело ещё более дико, чем для нас, – продолжил Андрей. – Я куда-то ушёл из дома, тут внезапно без стука ввалился Разумов и напугал её, потом мы долго орали за стеной, а когда она решила проверить, что же происходит, застала нас на полу. В итоге меня притащили домой, и я вырубился в полный ноль, и всю ночь трупом лежал, даже не шевелился. Она осталась в некотором шоке после всего этого.

– А она-то подумала, что уже достаточно переждала в тихом местечке и можно опять показаться тебе на глаза? Когда ты стал нормальным и удобным? – Выпалила Вика, рассердившись на открывшиеся подробности.

– Вика! – Андрей с укором посмотрел на неё, – зачем ты так?

Она выдернула свою руку и быстрым шагом направилась к своей квартире, в душе понимая, что это уж больно похоже на истерику, но перебороть себя пока не могла. Только раскрыв дверь и остановившись в проходе, замерла, проклиная свою эмоциональность и издёрганность. Упёрлась лбом в дверной проём.

Сзади подошёл Андрей и обнял её за плечи.

– Ты ревнуешь? – тихо проговорил он.

Это, видимо, в его глазах всё объясняло или даже оправдывало её поведение.

– Да! Я ревную! – Вика обернулась к нему, сверкнув гневно глазами, – я не собираюсь тебя ей отдавать! И даже кусочком делиться не буду! Какого… какого чёрта она явилась и… и забирает тебя у меня… когда я только…

Воздух застревал в груди от возмущения и гнева. А Андрей так смотрел на неё, что вообще все мысли разбежались, рассыпались, как сброшенный со стола незаконченный пазл, окончательно перемешиваясь. Восхищение, возмущение, неверие и восторг? Ужас или злость? Что там было за этим взглядом? Она не могла понять.

Но тут он притянул её к себе и, обхватив лицо руками, поцеловал, затыкая рот от ненужных признаний и объяснений, которые всё равно не выходили членораздельными. Вику затопило невероятное чувство душевной наполненности и тепла, которое разливалось по всему телу и успокаивало, заставляя плечи расслабиться и опуститься. А руки сами потянулись к его телу, чтобы заскользить по спине и притянуть его ближе.

Его поцелуи делали из неё безвольную и мягкую куклу, которую можно было перенести и установить в каком угодно месте, все мысли куда-то смывало волной блаженства и мир вокруг схлопывался до одного человека. Она углубила поцелуй, ловя его язык, и в голове больше ничего не осталось, кроме мыслей о его красивых и вкусных губах, о его руках, которые двигались по её затылку и шее. Андрей будто завернул её в горячий и безопасный кокон из самого себя, не впуская больше ничего плохого из внешнего мира к ним, в их уютный личный мирок.

Он оторвался спустя несколько минут… или часов, что они торчали в дверях, чтобы сделать вдох. Потом выдохнул тихо слова: