Илларион

– Как насчет того, чтобы провести следующий урок в другом месте?! По мне, так знания лучше усваиваются вдали от посейдоновой истерики, в сухой обстановке и не с сухим горлом, если понимаешь, о чем я! – перекрикивая нарастающий ветер, отозвался Айзек.

Энрике вновь засмеялся и, проходя мимо писателя, застрявшего у входа на корму, панибратски хлопнул потенциального покупателя по плечу. Бронзовый любитель роскошных лодок заманил его в свой дом, надеясь именно там усилить потребительский порыв фотографиями, видеороликами и, самое главное, яркими историями из жизни счастливых и преуспевающих владельцев яхт. Энрике правильно угадал самый первый и верный способ угодить писателю – и в качестве прелюдии к долгим и витиеватым разглагольствованиям о престиже многопалубной красотки предложил гостю освежиться ледяным пивом, как бы случайно оказавшимся в холодильнике.

– Прости, я забыл твое имя, дружище, – молвил Энрике, возвращаясь из кухни со второй партией пива. Гость в тот момент рассматривал фотографии над овальным камином в гостиной, как и вся прочая обстановка, выполненным в футуристическом стиле. Дом впечатлял своими размерами и необычным интерьером, все больше убеждая, что некогда семья Дельгадо не знала финансовых невзгод.

– Айзек.

– Не ты, случаем, познакомился с моими родителями недели эдак две назад? Изенштейн?

– Верно. Они рассказали, что ты продаешь яхту, и я решил взглянуть.

– Да уж, городишко наш маленький, все друг друга знают не понаслышке. Если кто громко пустит газы у себя на толчке, так на следующий же день весь город будет в курсе, я тебя уверяю, – Энрике заливисто рассмеялся, но отсутствие солидарности на лице собеседника заставило его быстро умолкнуть.

Хотя бы маленького смешка шутка чисто из вежливости заслуживала, но увлеченность фотографиями на камине была сильнее. Айзек безотрывно пялился на картины прошлого, покоящиеся в стеклянных гробах с окантовкой из полимерного пластика.

– Айзек, ты ведь школьный друг Сибиллы, верно? – хозяин подошел ближе.

– Мы здоровались в коридорах школы, и только. Если такие отношения можно назвать дружбой, то, несомненно, мы были друзьями не разлей вода. Признаться, тогда я едва бы назвал нас знакомыми.

– А сейчас? – изменение тональности знаменовало переход к интимной стороне вопроса. – Вы больше чем знакомые?

– Понимаю твои подозрения, честь брата – дело святое. Буду искренен с тобой, Энрике. В иных обстоятельствах я бы посчитал этот вопрос посягательством на личную жизнь и увернулся от прямого ответа шуткой или встречным вопросом. Учитывая твою родственную связь с Гаспаром, я уважительно отнесусь к интересу…

– Скажи уже, вы спите или нет? Дружище, ты не из робкого десятка, я же вижу! Почему не ответить в лоб? – Уголки губ Энрике виновато приподнялись. – Не бойся меня растрогать! Ну?

– Это многое упрощает. Вот тебе прямой ответ – у меня к Сибилле нет другого отношения, кроме дружеского. Так уж получилось, что у меня есть невеста, а я физиологически моногамен.

– Физиологически моногамен? Это болезнь какая-то?

– Зависит от того, как посмотреть. По мне, это благодать божья.

– Нуу, друг… – неуверенно начал Энрике. – Шизофреники в своих галлюцинациях тоже умудряются божественное провидение углядеть. Ума не приложу, как из всего многообразия фруктов можно жевать одни только яблоки. Без обид!

– Ты угостил меня пивом! Какие могут быть обиды? – пошутил гость, отчего Энрике расплылся в улыбке. – И тем не менее я уж точно не из тех, кто по чуть-чуть надкусит каждый фрукт только ради того, чтобы попробовать.

– Жаль, друг. Когда предки рассказали мне, что встретили тебя под ручку с Сибиллой, я понадеялся, что наконец ее хоть кто-то ублажит. Бьюсь об заклад, с самой смерти Гаспара у нее не было ни одного мужчины. Бедняжка. Регулярный секс нужен людям для полноценного функционирования организма, так врачи говорят. Мое личное мнение – мало-мальски хороший секс хоть на сантиметр вытащит ее из депрессии. Наверное, гибель Гаспара сделала ее фригидной…

– Сибилла не всегда была такой… замкнутой, да?

– Не удивлюсь, если узнаю, что ты первый, с кем она разговаривает дольше минуты с того самого дня, как брат разбился.

– Несчастный случай…

– Не вошел в поворот, сорвался с обрыва… – На мгновение Энрике погрустнел – и в следующую же секунду запил печаль пивом.

– Сибилла часто упоминает Гаспара…

– Еще бы! Они любили друг друга, по-настоящему, как в слезливых драмах и сентиментальных книженциях! Ради второй половинки – хоть на край света, хоть на грабеж банка, хоть все органы на трансплантацию! Не то что мы с Элен. Всю жизнь только и делаем, что собачимся. Эта женщина питается серым веществом из моей черепушки, прямо ложками выскребает! – хозяин пренебрежительно мотнул головой на фотографии, будто на их месте стояла сама Элен. Айзек перевел взгляд на снимки, несколькими рядами занимавшими полки над камином. – Дружище, ты не туда смотришь! Вон та, что на нижней полке с самого края! Да-да! Она!

На фотографии были двое – очевидно, Элен и сам Энрике. Обнимаются, улыбаются, изображают счастье – ничто не выдает супружеского разлада.

– Она твоя жена?

– Ага. – Досада в голосе бронзового мужчины заставляла поверить, что предложение руки и сердца было, мягко говоря, не самым удачным решением в его жизни.

– Энтузиазм просто в избытке, можешь в кредит раздавать.

– Хорошим людям и задаром отдам. Ох, долгая эта история, друг, не хочу тебя утомлять. В ней даже мой психотерапевт разобраться толком не может, – Энрике забросил крючок и ждал, пока Айзек на него клюнет.

Айзек верил, что унаследовал от отца сопереживающую и эмпатичную физиономию, всегда выражающую готовность выслушать и утешить. Иначе почему люди вокруг так охотно распинались перед ним о своих жизненных невзгодах? Далеко не всем писатель позволял выплакаться в его жилетку без предупреждения, особенно это касалось малознакомых нытиков. В данной же ситуации четко обозначилась необходимость каким-то образом отплатить Энрике за сведения о школьной подруге, и он решил принять на себя удар несвоевременного самораскрытия.

– Я никуда не спешу, – спокойным, убаюкивающим тоном ответил писатель. – Ты куда-нибудь спешишь? Или пиво заканчивается?

– Пива полный холодильник, друг! – воодушевленно ответил Энрике. Он энергично вскочил с дивана и по пути на кухню прокричал из коридора: – Элеонора свалила к любовнику в Ниццу! Вернется через неделю минимум!

– Откуда ты знаешь?

– Ее любовник в командировке всего на неделю, а если бы она собралась полететь с ним куда-то еще, то сняла бы с моего счета деньги!

– Ты в курсе, кто ее любовник и чем он занимается?

– Ну конечно! Фейсбук из каждого сделает агента разведки! Говнюк запостил фотографии с инфой, что пробудет в Ницце неделю на каком-то слете айтишников! Какой-то пацан! Только недавно оторвал губы от мамкиной титьки, а уже со своим миллионным стартапом! Чертов задрот! – доносились сквернословия откуда-то издалека.

Пока Энрике возился на кухне по каким-то таинственным делам, Айзек решил сделать кое-что более таинственное и снял семейные фотографии Дельгадо на телефон. Только тогда он обратил внимание на маленькую собачку, присутствующую на многих фотографиях с Гаспаром, Сибиллой и ее детьми от предыдущего брака. Бежевый французский терьер с харизматичной насупившейся мордой. «Куда же подевался этот приятель?»

Грустная баллада о несправедливости и женской тирании оказалась куда короче, чем ожидал Айзек. В обвинениях, пересыпанных изысканными ругательствами, присутствовала та доля иронии, которая, словно вишенка на торте, придавала повествованию красноречивую пикантность. Качество подачи абсолютно прозаичной и достаточно избитой трагедии отдельно взятого брака было весьма достойным, вполне на уровне стендап-комика, веселящего публику нетривиальным описанием чрезмерно тривиальных вещей. Энрике просто-напросто выпускал пар. Попутно он вытягивал из слушателя подтверждение тому, что злится вовсе не на пустом месте и весь его праведный гнев имеет законные основания.

– Как так, скажи мне? Ты живешь с женщиной половину своей жизни, а потом она без всяких причин берет и бросает тебя? – негодовал страдалец. За весь разговор он неоднократно впихивал Айзеку эту мысль под разными соусами.

– Это не самое худшее, что может случиться. Существуют исходы куда более скорбные. Например, смерть любимого супруга, – в цветистом нытье Энрике образовалась брешь, и писатель моментально воспользовался ей для того, чтобы поговорить о Сибилле и Гаспаре.

– Помешаться на внешности и превратиться в бесчувственную куклу – альтернатива не очень-то заманчивая, тут с тобой не спорю, – помянув прежнюю, здравомыслящую и жизнерадостную, Сибиллу, Энрике сделал очередной глоток пива.

– Немного силикона в груди – это помешательство? Не думал, что обладатели люкс-яхт придерживаются консервативных взглядов на женскую красоту, – отмахнулся Айзек.

– Я-то? Ха! – встрепенулся Энрике. Услышав упрек в сторону своей маскулинности, он тут же со звоном отразил атаку, прикрывшись неопровержимым алиби: – Я полгода Элен уламывал на силиконовые сиськи. Согласилась, когда сказал, что полечу с ней в Камбоджу, а я ненавижу все, что связано с Азией. Эти глутаматные маньяки не умеют готовить настоящую еду…

Прежде чем он успел скатиться в тему, даже краем не затрагивающую Сибиллу, писатель упрямо вернул его обратно:

– Стоп. Где же ты тогда увидел помешательство?

– Слушай, дружище, я ни в коем случае не пытаюсь оскорбить ее или выказать неуважение. Мне кристально ясно, что ты и Сибилла…

– Нет-нет! Мне правда интересно, почему ты считаешь, что она стала помешанной на своей внешности? Раньше она такой не была?

– Нет. Иногда мне хотелось, чтобы она чуть больше внимания уделяла своей сексуальности, ведь она была женой моего родного брата, а он был видным человеком. Ее волновала внешняя привлекательность в той же степени, в какой меня волнуют президентские выборы где-нибудь в Новой Гвинее.

– Постой, там же монархия.

– Именно это я и пытаюсь сказать. Боюсь даже представить, сколько часов она проводит в спортзале каждый день…

– Сибилла не занималась спортом до гибели мужа?

– Пфф! Вот теперь я вижу, что вы и правда «едва знакомы». Она была не из тех женщин, что пренебрегают десертом на благо фигуры, и уж точно не из тех, кто остерегается проходить слишком близко к холодильнику в поздние часы.

– Хм… – Айзек задумчиво прикусил нижнюю губу. Как-то не вязалось, что Сибилла, так помешанная на фигуре, совмещала умопомрачительные попивоны с изнурительными тренировками и спортивными диетами. За все время здесь, в Мемория Мундо, он лишь раз видел, чтобы подруга отправилась на пробежку. Слишком халатное отношение к спорту для приверженца бодибилдерской секты.

– А сколько она бегает?! Давно бы взяла призовое в марафоне!

– Я думал, Сибилла не в лучших отношениях с родственниками Гаспара… Откуда тебе известны такие подробности?

– Со мной она ладит. Видишь ли, я был близок с братом, как никто другой. Вероятно, эта общая любовь к нему держит нас вместе. Видимся мы, правда, редко, но ты второй после меня человек, который разговаривает с ней дольше пяти минут. Не уверен, что кому-либо действительно есть дело до Сибиллы, кроме ограниченного круга людей. Она обнесла себя колючей проволокой и никого не подпускает.

– Кто же входит в этот заветный круг?

– Ты, я и еще одна дуреха, которая всем телом кидается на шипы и все никак не успокоится.

– Ты говоришь про Джейн?

– Боже мой. – Энрике приложил ладонь к переносице. – Пожалуйста, дружище, не говори, что она приставала к тебе с… вопросами? – конец фразы прозвучал так осторожно, словно Энрике боялся оступиться с обрыва.

– Я не единственный, с кем она поделилась своей… гипотезой?

Энрике закатил глаза.

– Не принимай ее бредни всерьез, дружище! Джейн – хорошая девочка, и она сама немало понервничала, когда Сибилла вдруг исчезла с семейных радаров. Ты знаешь об этом, да?

Айзек кивнул.

– Джейн так любит сестру, что не может принять правду. Эта правда хреновая, конечно, и жестокая, но очевидная донельзя. Настолько очевидная, что малышке приходится выдумывать всякие несусветные теории, заслоняющие эту правду. У девочки отборная фантазия, надо заметить. Однако вот способность излагать мысли – не пришей кобыле хвост, и защищать их она совсем не умеет. Хотя… сколько бы я теорий ни опровергал в наших горячих спорах, она продолжает выдвигать новые, одна абсурднее другой. Последняя была как-то связана с инопланетянами и похищениями… что-то в этом роде, – ляпнул Энрике и в момент осознал, что его длинный язык мог навлечь на девушку беду. – Нет-нет, Джейн безобидная, сто процентов. Она часто гостит у меня. Я ей помогаю чем могу. Устроил к другу в агентство на неполную занятость. Бедняжка бросила учебу в Америке ради того, чтобы быть здесь, поближе к сестре…

– Не ближе, чем на сто метров, – сарказм смешался с сопереживанием. Определить, какого из компонентов добавлено больше, было сложно даже самому Айзеку.

* * *

Увесистая ладонь легла на плечо веснушки. Сердце на мгновение ушло в пятки и на пути своем от грудной клетки до ступней встряхнуло все тело, заставив Джейн непроизвольно подскочить на месте.

– Как ты меня нашел? – она отпрянула назад и выставила кулаки перед собой.

– Поспрашивал пешеходов, не заметили ли они нарушителя скоростного режима.

– Отлично! Какие сознательные граждане! Выдали меня маньяку при первой возможности!

– Маньяку? Это ты про меня? – Феликс не успел понять, какую эмоцию нелепое обвинение вызывает у него – удивление или обиду.

– Нет, думаю, ты не маньяк, – быстро поправилась Джейн и разжала кулаки. Цепочка мыслей, приводящих ее к умозаключениям, была весьма любопытной, но недоступной для прямого наблюдения, поэтому Феликсу оставалось только гадать, как выглядит схема ее мышления.

– Если ты не считаешь меня маньяком, почему убежала? У меня нет времени гоняться за тобой по всему городу, Джейн…

– И все-таки ты погнался, мистер занятой-деловой!

– Погнался, потому что не успел рассказать, зачем нашел тебя! Телефон, который на твоей визитке, заблокирован, ты в курсе?

– Ох, точно. – девушка виновато поджала губы. Амплуа безумицы не лишало ее удивительного чистосердечия. Первые реакции всегда выглядели неподдельными и настоящими, как будто Джейн вовсе не умела их сдерживать. – Я ушла в большой минус и, чтобы не отдавать долг, купила новую сим-карту. Визитки сто лет назад напечатала…

– Все же почему ты убежала? Я сказал что-то странное?

– Ты появился так внезапно, и я, конечно, сочла, что ты пришел меня убить. Кстати говоря, у меня до сих пор нет гарантий, что в твоем теле не сидит инопланетянин! В фильме «Прибытие» Чарли Шин обнаружил, что много пришельцев скрывается под человеческими лицами, среди них оказались и его близкие…

– Конечно, сочла?! По-твоему, это лишь вопрос времени, когда по твою душу кто-нибудь явится?

– Я не так уж сильно мешаю инопланетянам. У них получилось воздействовать на меня человеческими мерзопакостными методами. Законом! А несведущие малодушные людишки им еще и подыграли по глупости своей!

– Джейн, кажется, в прошлый раз мы с тобой совместно установили, что Сибиллу никакие инопланетяне не похищали…

– Да знаю я, что никто ее не похищал! Нет у меня более достоверной гипотезы, а версия иноземного вторжения объясняет очень многое.

– Ничего она не объясняет, Джейн. Эта гипотеза втюхивает тебе иллюзию, которая анестезирует твою беспомощность…

– Ты что? Пришел, чтобы опять посоветовать мне какого-нибудь психиатра?

– Не угадала, – Феликс обреченно вздохнул. Он не верил, что действительно скажет это. – Я пришел, чтобы узнать подробности твоего расследования. Вдруг свежий взгляд выявит новые детали?

– Что? – оторопела веснушка. Впервые за два года кто-то проявил интерес к ее детективным проискам. – Это ведь не какая-то жестокая шутка?

– Есть основания полагать, что ты права и с Сибиллой действительно что-то не так. У меня имеется ряд предположений, но торопиться с ними я пока не хочу. Требуется собрать достоверные данные, прежде чем…

– О боже, Сибилла! – воскликнула Джейн, прикрыв рот рукой.

– Все в порядке? – Феликс смутился. Что если на младшую Бладборн нахлынет психотический приступ? Что тогда делать?

– Это же Сибилла! Вон там! – девушка обогнула заместителя и, положив ладони на его плечи, развернула на сто восемьдесят градусов. Среди людей, снующих у веранды кафе, Феликс все равно не смог разглядеть ее сестру.

– Где? Я не вижу ее. – он по-прежнему с недоверием относился к тому, как младшая Бладборн воспринимала реальность, веснушка была той еще любительницей выдавать желаемое за действительное и мистифицировать совершенно обычные вещи. Однако прицел взгляда Феликса наконец навелся на высокую фигуристую девушку в водолазке, кепке и очках. Хвост черных волос падал на спину. Ее маскировка могла иметь две причины – либо она боится солнца, либо не хочет, чтобы кто-то из случайных встречных узнал ее. Сказать по правде, Феликс бы и не признал в ней ведьму, если бы не зоркий глаз ее сестрицы. «Неужели это и правда Сибилла? Но Айзек сказал, что она едет в Барселону…» – подумал заместитель и тут же обратил внимание на Джейн, трусцой перебежавшую на противоположную сторону дороги и скрывшуюся в засаде за густым кустарником.

Он не разделял торопливости Джейн и медленно пересек дорогу, чтобы присоединиться к шпионке. Пока Феликс преодолевал недлинный путь, та уже извлекла из рюкзака подслушивающее устройство. Людей на этой стороне дороги почти не было, да и саму Джейн из-за кустов было не видать, укрытие что надо.

– Мне не стоит спрашивать, откуда ты взяла это? – заместитель приподнял левую бровь и ткнул пальцем в пластиковый пистолет с параболической тарелкой антенны вместо ствола.

– Это микрофон направленного действия. Его используют охотники, чтобы находить зверей на дикой местности. – Укоризненный взгляд Феликса вынудил Джейн добавить щепотку самооправдания: – Все на сто процентов легально! Я купила эту штуку в охотничьем магазине, и у меня никакой лицензии не попросили!

– А в инструкции сказано, что с помощью подобного агрегата дозволяется подслушивать других людей? Попахивает вторжением в частную жизнь…

– О-о-о-о, – недовольно протянула девушка. – Не будь занудой! Тебе же нужны достоверные данные? Так помоги мне. Подойди поближе, мы должны встать так, чтобы микрофон был между нами, а наушники… давай-ка. – она приблизилась к Феликсу вплотную и зажала микрофон между ними. Наушники веснушка развернула так, чтобы обоим был хорошо слышен разговор там, в кафе. Так или иначе, Джейн понимала, что пистолет с тарелкой выглядит чересчур подозрительно, и потому спрятала его.

Пока младшая Бладборн прицеливалась в столик Сибиллы, заместитель ощутил внезапную неловкость от того, как близко к нему находилась веснушка. Настолько близко, что он ощутил ягодный аромат ее кудрявых волос и вновь испытал то почти неведомое ему чувство, знакомое лишь по блеклым фрагментам юношества. Что-то внутри всколыхнулось, кольнуло сердце и наполнило солнечное сплетение непонятной тревожащей теплотой, чуть ниже, в желудке, ощущалась бездонная пустота. Голова очистилась от мусора, и лишь парочка ниточек витала в пространстве сознания. Обе они сплетали мысли о Джейн.

– Смотри-смотри! – громко прошептала веснушка. – К ней за стол садится какая-то женщина!

Феликс устремил взгляд на веранду кафе буквально в двадцати метрах от шпионского гнезда в кустах. За столик к объекту наблюдения действительно подсаживалась дама лет пятидесяти, выглядела она вполне обычно и, в отличие от Сибиллы, не прибегала ни к каким маскировочным атрибутам. Было видно, как незнакомка с улыбкой поприветствовала Бладборн, как двигались ее губы, оголяя белоснежные зубы, но довольствоваться пришлось только визуальной картинкой, ведь из наушников доносился только невнятный шум улицы. Джейн, рассыпая проклятия, немного поколдовала с настройками аппарата и принялась снова греть уши.

– …могла бы заказать… Лидия… – раздался голос из наушников, которые выплевывали слова пополам с помехами.

– Нельзя это как-то поправить? – прошептал Феликс.

– Я и так уже выкрутила все на максимум. Эта штука должна действовать в пределах ста метров, но рассчитана она на другие условия. В лесу вообще тихо всегда…

– Ладно-ладно, давай уже послушаем.

Женщина достала из сумки бумажный конверт, положила на стол, а затем придвинула к Сибилле, изобразив на лице победную улыбку.

– Шампанское не люблю. Напиток избалованной… и расфуфыренных девиц, мнящих… аристократией, – произнесла Сибилла металлическим холодным голосом. Казалось, ее слова морозят лучше кондиционера, выставленного на максимум, и, посади Сибиллу внутрь заведения, хозяева бы сэкономили на электроэнергии. Старшая Бладборн подняла конверт, открыла, заглянула туда, достала пластиковую карточку, на которой красовались крупные буквы «D&R» и еще одно слово, которое расстояние превращало в замысловатые каракули.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.