Новогодняя Вкуснямба

Они достали из-за пазух своих тёмных плащей остальные мешки и быстро запихали в них все запечатанные коробки с надписями: кому они были предназначены. Потом украдкой вышли из залы шоколадного дерева и через чёрный ход поспешно покинули королевский замок.

Утренний переполох

С утра в королевском замке царила полная тишина и покой. Король Карамель восседал на своём любимом троне, который был сплетён из золотых фантиков и сладко дремал, иногда бормоча что-то невнятное себе под нос, и громко всхрапывая порой. Он сидел, привалившись на правый бок, облокотившись на подлокотник и подперев правой рукой голову. Карамель, как и подобает всем королевским традициям, одевался соответствующе: на голове золотая корона с конфетными зазубринами наверху, которая сейчас съехала монарху на глаза и придавала Его Величеству слегка глуповатый вид; на теле красовалась верхняя красная рубаха с золотыми пуговицами в два ряда, подпоясанная плетёным ремнём с золотой бляхой; накинутая на плечи длинная красная мантия, с широким воротом в виде горностаевого белого меха с продолговатыми тёмными пятнами и плетёной золотой застёжкой на уровне груди; на ногах надеты тёмные брюки с красными лампасами и чёрные лакированные туфли с большими золотыми бляхами на подъёмах. В левой руке он уверенно держал золотую Державу, по форме напоминающую конфету, завернутую в фантик, а золотой скипетр лежал незабвенно рядом с королём на троне.

Больше никого не было в тронной зале, и никто не смел, нарушить покой Его Святейшества. Весь вчерашний день, он со своей супругой королевой Конфетиной подбирал и упаковывал подарки для всех своих родственников и для правителей иноземных государств. И утром он встал как обычно рано, чтобы заниматься своими монаршими делами. Сытно позавтракал разнообразными вкуснейшими кремовыми пирожными, которые изготавливали в Тортлэнде лучшие пекари, а лично для короля всю выпечку делал сам главный Тортодел. Но после такого обильного и аппетитного завтрака Его Величество сморил прилипший сладкий сон, прям на троне. Потому все придворные покинули залу и оставили отдыхать его одного. Только красно-рыжий кот Барбариска, самый любимый питомец королевской семьи, тоже спал здесь, расположившись у короля на коленях.

Вдруг дверь в залу с грохотом распахнулась и в неё вбежала Солёная Карамель. Королю она приходилась старшей сестрой и потому могла себе позволить входить в его покои, когда ей вздумается. Солёная Карамель очень любила пышные и весьма помпезные одеяния, в купе с россыпью дорогих и красивых украшений, вот только различием цветов её платья особо не отличались и были в основном все светло-коричневых и бежевых оттенков, как, собственно, и сейчас на ней.

Барбариска, испугавшись резкого громкого звука, быстро вскочил, спрыгнул на пол, и проворно убежал прятаться в свой уголок, где у него был пристроен многоярусный разноцветный кошачий домик. Король уже хотел выразить своё чрезмерное негодование, что кто-то так бесцеремонно посмел помешать его сну, но увидев, что это явилась его сестра, лишь что-то буркнул недовольно себе под нос и снова устало сомкнул глаза.

– Беда, братец, беда! – Встревоженно залепетала Солёная карамель. – Несчастье-то какое, просто кошмар!

– Что такое, сестрица? Что случилось? – Не размыкая сонных глаз, спросил король, не предав большого значения её словам, и перевалился на другой бок, подперев голову уже левой рукой.

– Беда со всеми собранными новогодними подарками, беда. – Сестра подбежала к самому трону и присела на пьедестал по левую руку от короля.

– Какая еще беда с подарками? – Пробубнил Карамель, всё еще находясь в полудрёме.

– Мой король, они исчезли!

– Да-да, хорошо, замечательно. – Сначала произнёс король, позёвывая, но потом вдруг резко встрепенулся и, окончательно проснувшись, широко раскрыл свои очи. Поправил съехавшую набекрень корону и вопросительно уставился на Солёную Карамель. – То есть, как это исчезли? Я не велел им исчезать!… Ты точно в этом уверена?

– Всё так! Я заглянула сегодня утром в залу с новогодним шоколадным деревом, чтобы удостовериться, что с подготовленными подарками всё в порядке и ужаснулась, не обнаружив их на месте, хотя прекрасно знаю, что Его Величество с королевой вчера занимались их подготовкой целый день. Тогда я сразу побежала к Вам, чтобы сообщить эту вопиющую весть.

– А Конфептюшка?

– Она на месте, в целости и сохранности. Ей только кто-то накинул мешок на голову.

– Это, чтобы она не узнала того, кто это сделал? – Неуверенно спросил король.

– Нет! – Устало закатила глаза Солёная Карамель, зная, что её старший брат хоть и не слыл явным глупцом, но и большим умником тоже не был. – Это видимо для того, чтобы она не издавала лишнего шума.

– Но как же подарки взяли и просто так исчезли? Как это могло получиться? – Не понимая происходящего, и недоверчиво вопрошал монарх.

– Я точно не знаю, куда они вдруг все пропали, но предполагаю, что их, скорее всего, – похитили.

– Похитили? – Удивился Король Карамель, приподняв высоко густые брови. – Что значит: "похитили"?

– Мой король, похитили – это значит, что какие-то злоумышленники и воры тайком пробрались в королевские покои и нагло стащили ценные вещи Его Величества.

– Да нет! Я знаю, что означает слово "похитили". Я спрашиваю, что всё это значит и кто осмелился это совершить?

– Ну, я не уверена, но возможно, это мог сделать кто-то из придворных леденцов.

– Вздор! Мои слуги меня уважают, и я им плачу добром.

– Или, скорее всего, это совершили батончики.

– Чепуха! Мои верные воины мне искренне верны и я им полностью доверяю.

– Значит, это сделал кто-то из министров.

– Абсурд! Вся сладкоежная знать – дорогие мне конфеты и они дорожат моим расположением к ним.

– Тогда остаётся самое невероятное и прискорбное предположение. – Сказала сестра, нарочито тяжело выдохнув воздух из карамельных лёгких. – Все подарки украл кто-то из особо приближённых к королю, то есть кто-то из родственников Его Величества.

– Но этого не может быть! Я люблю все свои родственные конфеты и чувствую их взаимную любовь ко мне. К тому же зачем им красть подарки, которые для них же и предназначены? Это же совершенно бессмысленно!

– Смею предположить, мой король, что не все родственнички одинаково любят тебя, и кто-то из них хочет тебе насолить таким образом.

– Что значит: «насолить таким образом»?

– Ну, это такое устоявшееся выражение и оно означает…

– Да нет! Я знаю, что это выражение означает. Спрашивается, зачем это кому-то понадобилось и с какой целью?

– Вероятно, таким подлым поступком кто-то хочет подмочить королевскую репутацию, спровоцировать конфликт с иностранными правителями, и возможно даже добиться свержения с трона Его Величества.

– Но ведь это уму непостижимо! – Встревоженно произнёс король Карамель и, вскочив со своего удобного дорогого седалища, стал ходить из стороны в сторону и причитать вслух. – Мы все всегда жили в мире и согласии, и никто никогда не высказывал недовольства или претензий моему правлению. Я очень огорчён и раздосадован сложившейся ситуацией. Надо непременно узнать, кто же за всем этим стоит, и спросить с него за это злодеяние. Но как же это выяснить?!

– Я думаю, что сначала надо спросить у Вашей супруги – королевы Конфетины. Ведь она одна только помогала Вам с подготовкой подарков. Я даже не исключаю, что она может быть даже как-то связана с их исчезновением.

– Моя королева? Совершить такое? Моя любимая!? Моя Конфеточка?!… – Возмущённо, но боголепно и с придыханием вымолвил король Карамель. – Нет, это исключено! Королева Конфетина точно не могла пойти на такое. Я верю ей, как и себе!

– И всё же стоит удостовериться и расспросить у неё. Вдруг она знает что-то, чего не знаем мы.

Король Карамель строго посмотрел на Солёную Карамель, но после недолгих раздумий, подошёл к своему трону и дёрнул за висевший плетёный шнурок. Прозвучала звонкая трель колокольчика и в тронную залу вошёл один из королевских охранников, держащий в руке широкий изогнутый топор на длинном древке, иначе называемый – Бердыш.

Конфетные витязи являлись личными стражниками Его Величества и были самыми сильными и смелыми воинами, одетые в богатырские доспехи и плетёные кольчуги из фольгированных фантиков. Потому их латы, голубого оттенка играючи переливались на свету серебристым цветом.

– Пригласите ко мне королеву Конфетину! – Величественно произнёс монарх. – Я беседовать с ней желаю!

– Будет исполнено, мой Король! – Громко выпалил витязь и вытянулся во весь рост. Затем лихо развернулся на месте и исчез за входной дверью тронной залы.

Виновата ли королева?

– Моя королева, я позвал Вас, чтобы сообщить одну неприятнейшую новость. – Начал говорить король Карамель, когда королева Конфетина явилась в тронную залу. – Все наши новогодние подарки похищены.

– Мой Король, это же ужасно! Но кто и зачем это сделал? – Удивилась королева, и глаза её расширились от изумления. Она сразу обратила внимание на официальный тон обращения к ней её мужа. Значит, действительно, произошло нечто ужасное, заключила для себя королева Конфетина. Ведь супруг всегда был с ней нежен и ласков. Они жили вместе уже очень и очень давно, со дня их счастливого супружеского сочетания. Каждый совместно прожитый день был наполнен добром и заботой. Король был очень чутким и отзывчивым к своей королеве. Потому Конфетина всегда выглядела молодой и жизнерадостной, чувствовала себя любимой и любила сама. Одевалась она под стать всем королевским особам и в угоду любимому мужу в красивые и пышные платья, преимущественно синих и белых оттенков, которые соответствовали геральдическим цветам её дворянского рода.

– Вот этот вопрос мы и хотим выяснить с моей сестрой Солёной Карамелью. Она первая обнаружила пропажу и сразу же сообщила об этом мне. И так как она не могла этого совершить, то я выстраиваю последовательную логическую цепочку, кто знал о подарках и мог быть причастен к этому преступлению.

– Ваше Величество, неужели Вы подумали, что я могу пойти на такой коварный поступок? Ради чего мне это делать? – Голос королевы чуть дрогнул, а её глаза увлажнились от накручивающихся слёз обиды.

– Может быть ради того, чтобы на трон Конфетии сел твой братец – шоколадный император Шокобоб?! – Вмешалась в допрос Солёная Карамель.

– Это несусветная чушь!!! У меня и в мыслях такого не было. Я люблю Короля Карамеля и предана Его Величеству. А разве, по-вашему, Шокобоб претендует на трон Конфетии?

– Не знаю, не знаю… – Демонстративно пожала плечами Солёная Карамель. – Всё очень даже может быть, и мы рассматриваем все возможные версии этого события. А поскольку королева одна-единственная помогала королю собирать подарки, и знала, сколько их и где они находятся – то вывод напрашивается сам собой. По всей видимости, ты велела своим подельникам стащить все подарки ночью, пока в замке все сладко спали.

Супруга короля почувствовала себя крайне униженной и сильно обиделась на такое обвинительное предположение в свой адрес. Обида настолько сильно овладела ею, что королева Конфетина не смогла больше вымолвить и слова в своё оправдание. Она только отвернулась чуть в сторону и из её глаз хлынули горько-сладкие слезы.

– Прости, моя Конфеточка! Я верю и знаю, что это не ты. – Король Карамель подошёл к своей жене, нежно обнял, успокаивая, и поцеловал её в насупившийся лобик. Затем он укоризненно взглянул на сестру и заявил. – Нет, Королева Конфетина не могла так поступить. И чтобы во всём разобраться без предвзятого отношения, нам надо собрать совет министров и объявить официальное расследование этого неслыханного дела.

Король выпустил из объятий свою любимую, подошёл к своему трону и дёрнул за висевший золотистый шнурок. Громко прозвенел колокольчик, и дверь в залу отворилась. Вошёл конфетный витязь и выпрямился по стойке смирно, приставив свой бердыш к ноге.

– Повелеваю немедленно собрать всех министров в тронной зале. – Строго объявил Карамель витязю.

– Слушаюсь, Ваше Величество! – Отчеканил конфетный витязь и вышел за дверь в коридор.

Совет в тронной зале.

Созванные в срочном порядке придворные министры, вельможи и прочие государственные чины Конфетии: собрались в тронной зале, и расселись на расставленных вдоль ореховых стен ярких креслах. Король Карамель величественно восседал на своём фантиковом троне и ласково поглаживал кота Барбариску, который спокойно полулежал-полусидел на его коленях. По правую руку от Его Величества сидела Королева Конфетина в своём малом троне, который поставили на пьедестале, по такому важному случаю. На самой нижней ступени тронного пьедестала сиживал с глупым видом, но с очень умным и осмысленным взглядом – придворный шут Ирис Кис-Кис. Шутейник, хоть и играл при дворе роль дурачка и кривляки, но, тем не менее, был сам по себе очень разумным и проницательным удальцом. С помощью причудливых жестов и смешных поз, он часто невербально подсказывал и давал правильные советы королю. Облачён он был в облегающий оранжевый комбинезон, с поясом, на котором свисали лоскуты разных цветов, вырезанные по контуру в виде конфет в фантиках. Такие же, но меньшего размера лоскутные обрезки, висели ожерельем на его шеи, на гетрах и украшали отворот его шапки с длинным свисающим колпаком. На ногах у него были обуты чудной формы высокие оранжевые башмаки, с пришитыми на невысоком голенище и на носах звонкими бубенцами.

– Мои верные подданные, – обратился ко всем присутствующим король, – я собрал вас сегодня здесь, чтобы объявить о начале государственного расследования высшей степени важности, в связи с чрезвычайным происшествием, коего еще не видел свет в нашем королевстве.

Все собравшиеся в зале министры стали недоумённо переглядываться друг с другом и безмолвно, словно рыбы, раскрывать рты.

– Речь идёт о преступлении века! – Продолжил говорить Карамель. – Некто покусился на самое святое и ценное, что может быть в преддверии великого и светлого праздника – Нового Года. Похищены дорогие королевские подарки для монаршей семьи и иностранных правителей.

Все присутствующие подданные сразу начали приглушённо шушукаться и перешёптываться между собой, от чего в зале поднялся небольшой гул.

– Засим повелеваю! В кратчайшие сроки предпринять все соответствующие меры по розыску пропажи и установлению личностей причастных к этому преступлению.

Король обвёл присутствующих своим пристальным взглядом и остановился на первом министре, который как всегда был одет в строгий лимонно-жёлтый костюм с золотыми пуговицами и при погонах, и выделяющимися разноцветными лампасами по бокам на внешней стороне брюк.

– Карамель Лимон, назначаю Вас главным ответственным за производство данного дела.

На мгновение растерявшись, первый министр неуклюже поднялся со своего места и вышел на середину тронной залы. В этот же момент шут привстал с пьедестала и тихонько на цыпочках подкрался к нему. Обошёл с одной стороны и спрятался у министра за спиной.

Первый министр, хоть и был первым, но всё равно особой сообразительностью и большим умом не отличался. А первым – его сделал лишь тот факт, что он являлся ближайшим родственником короля и приходился ему – дядей. И поскольку по возрасту он был старше короля Карамеля – то мог себе позволить учить и даже спорить с Его Величеством. Но в целом, большую отвагу и смекалку никогда не проявлял и вообще старался все возложенные на него полномочия переложить на кого-нибудь другого министра или подчинённого. Вот и в этот раз, когда на него свалилась такая особая важность, то он неловко стушевался и начал угодливо лебезить.

– Мой Король, сочту за честь. – Слегка застенчиво сказал Карамель Лимон и вытер платком испарину, выступившую на его высоком лбу и редковолосой седой голове. – Но позвольте, я раньше никогда не занимался настолько важными делами. Да собственно, раньше никогда подобных происшествий и не случалось в нашем государстве и потому я даже не знаю, как с этим бороться. Это же нонсенс!

– Нонсенс! – Смешно выкрикнул шут, передразнивая первого министра, высунувшись у него из-за спины.

– Нонсенс? – Вопросительно повторил король Карамель. – Что это значит?

– Ваше Величество, нонсенс – это лишённое смысла действие. – Объяснил первый министр с поддельной улыбкой.

– Да, нет! Я знаю, что это такое. Я спрашиваю, почему Вы не можете этим заниматься?

– Мой король, я же не сыщик и совершенно не обучен такому мастерству. Здесь нужен специалист своего дела с большой практикой розыскного искусства. Я ведь всего-навсего первый министр.

Монарх не совсем понял, что имел в виду его дядя и продолжил гнуть свою линию с главенствующей позиции.

– Поэтому я и поручаю Вам провести это расследование. Вы как первый министр и особо приближённый к моему Величеству, должны обеспечить всё возможное, чтобы справиться с этим заданием как можно скорее и непременно успеть вернуть на место все пропавшие королевские подарки до наступления Нового Года.

– Но ведь пудропад может вот-вот начаться. – Почти взмолился Карамель Лимон.

– Пудропад! Пудропад! – Картавя, верещал Ирис Кис-Кис словно попугай, высовываясь то слева, то справа из-за спины первого министра.

– Потому необходимо поторопиться и срочно разобраться с этим делом. Иначе этот инцидент напрочь испортит нам весь праздник.

– Ваша Светлость, в таком случае, позвольте мне делегировать свои полномочия на вашего младшего брата и назначить его следователем по этому первостепенному делу. Я уверен, что Айдютант быстро разберётся с этой задачей.

– Айдютант, Айдютант! – Словно распеваясь, протягивал последние слоги шут, извиваясь и раскачиваясь из стороны в сторону за первым министром.

– Ириска! – Грозно прикрикнул король Карамель и Ирис Кис-Кис выкатился колесом из-за спины Карамель Лимона, и укрылся за глазированной колонной у ореховой стены тронной залы. При этом кот Барбариска чуть дёрнулся на коленях у короля, навострил уши и приоткрыл один глаз, оценивая творящуюся обстановку в зале.

– Привлекать к расследованию Айдютанта не позволяю! – Твёрдо и решительно заявил Король Карамель.

Вдруг с места вскочила первая леди Карамель Лимонная – жена первого министра. Она быстрыми шагами засеменила через всю тронную залу. Её роскошное длинное светло-зелёное платье с жёлтыми и белыми просветами, шлейфом стелилось по полу за ней. Подойдя к своему супругу, она встала рядом с ним и заговорила, обращаясь к королю:

– Ваше Величество, первый министр прав, с этим делом Айдютант разберётся в два счёта. Ведь даже Вы понимаете, что только Вашему брату это под силу.

– Нет, нет и ещё раз нет! – Несогласно заупрямился король Карамель.

– Но почему, Ваша Милость? Ведь он мастер на все руки, очень умён, сообразителен и весьма находчив.

– Вот именно поэтому однозначное и категоричное – "нет"!

– Мой Король! – Вдруг обратилась к супругу королева Конфетина. – Вы ведь говорили, что это дело особой важности, а срок его исполнения очень мал. Я советую Вам поступиться со своими принципами и обратиться за помощью к своему родному брату, который действительно может с этим справиться лучше всех.

Король внимательно посмотрел на свою королеву. Все молчали в ожидании, что же решит Его Величество. Затянулась тревожная пауза, и нависло гнетущее молчание. Только один характерный звук нарушал это идеальное царство тишины, который слышали даже самые далеко сидящие министры и все обратили на это внимание. Этот причмокивающий звук издавал кот Барбариска, вылизывающий шёрстку на своём пушистом пузе, сидя на коленях у короля, и задрав одну заднюю лапку вертикально вверх.

– При всём уважении, моя Конфеточка, но я категорически говорю не…

Монарх не договорил. Вдруг тяжёлая входная дверь в тронную залу открылась, и вошёл слегка встревоженный конфетный витязь.

– Ваше Величество, – выпалил громко стражник, – позвольте обратиться к министру обороны?

– Позволяю! – Одобрительно кивнул король и стал с крайним интересом наблюдать за дальнейшими действиями витязя.

Конфетный витязь чётким отмуштрованным шагом прошагал почти через всю залу и вытянулся по стойке смирно перед сидящим министром обороны.

– Генерал Грильяж, срочная депеша! – Отрапортовал воин и протянул министру обороны запечатанный фантиковый конверт.

Абсолютно все присутствующие в зале, даже Барбариска тоже, крайне заинтересовано уставились, не моргая на эту любопытную картину. Генерал в недоумении посмотрел сначала на Витязя, потом на конверт, затем на короля, потом снова на конверт и спросил обеспокоенно:

– От кого?

– Депеша от шоколадного императора Шокобоба. Была доставлена сегодня утром гонцом с южной заставы Конфетии.

– И чего же он хочет?

– Не могу знать, мой генерал. Конверт запечатан плавленым шоколадным сырком.

Министр обороны принял из рук витязя конверт и вскрыл его, сдёрнув печать. Достал оттуда вложенный фантик и стал читать содержимое письма. Лицо генерала побледнело, а в глазах застыло сильное удивление вперемешку с ужасом. Тем временем конфетный витязь, пристукнув каблуками, развернулся на месте и вышел из залы.

– Что там написано? – Встревоженно поинтересовался король Карамель у министра обороны.

– Ва… Ваш… Ваше Ве… Вел… – Заикаясь, начал говорить генерал, поднявшись со своего места.

– Возьмите себя в руки, генерал Грильяж, и не томите нас. Что там ещё случилось?

Министр обороны собрался, оправился и, печатая твёрдый шаг, вышел из рядов кресел, встав точно по центру тронной залы. Первый министр и первая леди поспешно ретировались, понимая, что им уже нечего больше сказать и вернулись на свои места.

– Ваше Величество, шоколадный император Шокобоб предъявляет нам ультиматум. – Чётко произнёс генерал Грильяж.

По залу раскатисто прокатились: испуганные «ахи» и недовольные «охи».

– Ультиматум? Что это значит? – Спросил король, округлив свои глаза.

– Ваше Превосходительство, ультиматум – это нота предъявляемых требований с ограниченным сроком исполнения и серьёзной угрозой в случаи их невыполнения.

– Эээ… да нет! Я знаю, что такое «ультиматум», – неуверенно сказал король Карамель, – я спрашиваю, что всё это значит и чем же они нам угрожают?

– Если мы не удовлетворим претензии Шокобоба – то он объявит нам войну.

Ужас охватил всех присутствующих. Все министры выпучили свои очи в небывалом изумлении и широко раскрыли рты, но также у всех находящихся в зале вдруг перехватило дыхание от переизбытка страшных чувств, и потому никто не смог произнести ни звука.

– Войну? – Не веря своим ушам, переспросил монарх. – Что значит: "войну"?

– Мой король, война – это противостояние враждующих сторон, чаще всего с применением оружия из-за неразрешённого конфликта или веской причины.

– Да, нет! Я знаю, что такое "война". Я спрашиваю, что всё это значит? Ведь страна Конфетия никогда и ни с кем не враждовала. Более того на всей планете Вкуснямба никогда не было ни одной войны.

– Ваше Святейшество, осмелюсь предположить, что Шокобоб каким-то образом узнал, что сейчас у нас нет для него подарка на Новый Год, и тем самым его императорская особа чувствует себя униженным и обделённым вниманием.

В этот момент в залу снова вошёл конфетный витязь, встал как штык и громко заявил:

– Ваше Величество, разрешите вновь обратиться к министру обороны!

– Разрешаю! – Весьма обескуражено и заинтересовано воскликнул король.

Витязь промаршировал к генералу Грильяжу и вручил ему ещё одну депешу. Грильяж быстро распаковал конверт и прочёл вложенное внутрь письмо.

– Ну, что там на этот раз? – С нескрываемым нетерпением спросил король.

– Ваше Величество, царь Пломбир из мороженого царства также раздосадован, что мы оставляем его без подарка на праздник и тоже собирается объявить нам войну.

Теперь общий тревожный "ах" эхом прокатился по зале.

– Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! – Крайне возмутился Карамель и снова обвёл всех собравшихся своим недовольным взглядом и тут его укоризненный взор остановился на министре иностранных дел. – Уважаемый граф Марципан, как, по-вашему, всё это понимать? Мы сами узнали об утери подарков совсем недавно, а уже все иностранные государства в курсе этого несуразного инцидента и весьма недовольны таким положением дел?!

Марципан поднялся со своего места и грациозно, почти торжественно, вышел на середину залы, щеголяя своим помпезным видом. Его роскошный костюм, считался самым расписным и красочным во всей стране Конфетии, а может даже и на всей планете Вкуснямбе. Даже самые искушённые конфеты-модницы завидовали его яркому и весьма оригинальному наряду. На голове у графа красовался: широкий берет, край которого свисал на одну сторону, а на макушке развивались пёстрые длинные перья ярких цветов. Худое тело министра облегал разноцветный камзол, сшитый из светлых и блестящих фантиков с продолговатыми вырезами, под которыми просвечивались фантики других цветов. На рукавах камзола выделялись раздутые «фонарики», тоже с вырезами разных оттенков. На ногах: одеты широкие, но короткие шоссы с буфами до колен, а на голени натянуты длинные белые фантиковые чулки. Обувь его также отличалась ярким фасоном и любопытной изящной формой.