Приключения Дворкина. Пандемия

–Я… я ни в коем случае…Вы же знаете!– испугался Егор за свое место. Зная непредсказуемый и взрывной характер своего шефа, от того можно было ожидать чего угодно, вплоть до увольнения с работы.

– Ладно!– отмахнулся Петр Алексеевич, направляясь к сторожке.– Что у нас с мертвяками?

– Все, как вы говорили!– торопливо кивнул Егор, семеня за Волошенко след в след. И куда делся тут надменный спокойный мужчина, грузивший убитую горем Оксану в машину фирмы.– Все делаем…С пятницы привезли семьдесят пять трупов. Семнадцать женщин, из них девять в возрасте до сорока лет, и пятьдесят восемь мужчин, до сорока семи лет одиннадцать мертвецов. Одежду побросали в гробы, заплавили по краям, чтобы никакие экзальтированные родственники не смогли оторвать. Сами тела в хранятся в леднике. Остальных в утиль.

– Были случае, когда хотели вскрыть гроб?– позади Егора, откуда не возьмись, послышался женский тихий голос. Старший распорядитель вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла довольно симпатичная брюнетка с длинными вьющимися волосами в короткой мини-юбке и очках.

– Это мой секретарь референт Аза…эээ…– замешкался Волошенко и назвал первую попавшуюся на ум фамилию.– Бадоева!

– Для вас Аза Романовна!– блеснула глазами женщина.– Вы не ответили…Были попытки открыть гроб на погребении?

– А то как же…– пожал плечами Егор, опустив глаза в землю. Он почему-то чувствовал себя очень неуютно, когда его взгляд встречался с пронзительным взглядом нового референта хозяина.– Регулярно…– он тяжело вздохнул от неприятных воспоминаний.– Каждая третья падает на крышку. Тянет наверх, так что давно бы уже все узнали, что там пусто, если бы не заваривали края!

– Тсс! Придурок!– зло бросил Волошенко, оглядываясь по сторонам, не услышал ли никто неосторожных слов Егора.– Чего языком мелешь! Думай, что говорить вслух!

– Да молчу я…молчу…– кивнул распорядитель, открывая дверь ледника. В лицо ведьмы ударил трупный смрад мертвых тел и ледяной холод.– Вот, они наши красавцы и есть…– Егор обвел рукой освещенное двумя сильными прожекторами, закрепленными на противоположной от входа стене, пространство, приглашая высокое начальство войти. Волошенко шагнул внутрь, зябко поведя плечами. Продолговатыми мешками с сухим льдом были уставлены все стены в мертвецкой. Заметив удивление Петра Алексеевича, Егор тут же пояснил, боясь очередного взрыва недовольства.

– Кладбище старое, как и район вокруг. Сначала хотели организовать охлаждение фреоном, как и полагается, но электроподстанция и линия электропередач старые, построенные после войны. Такой нагрузки не выдержали бы, пришлось придумывать вот так…

– Хорошо…Что тут у нас?– колдунья шагнула вперед быстрее, чем Волошенко. Шагнула к одной из каталок и приподняла край простыни. Из-под грязно-белой ткани выглянуло изъеденное гниение лицо покойника, принадлежность которого к какому-то из полов можно было определить только по длинных волос на голове.

Позади Петра Алексеевича громко вырвало. Утренние устрицы ручьем пролились на пол, забрызгав новенькие ботинки от Гучи. Олигарх закашлялся и задрожал, пытаясь вытереть свободной рукой выступившие на глазах слезы.

– Это что за херня?– блеснула глазами в полумраке мертвецкой ведьма.

– Я ни при чем!– поднял руки вверх Егор, пятясь назад.– Мне сказали отбирать мужиков и баб до определенного возраста, остальных хоронить, как положено…Я и отбираю!

– Отбираешь?– А лицо у них где?! Я же велела тебе, Петя, чтобы наш план удался, мертвецы должны быть с нормальной физиономией, похожей на обычных людей!– обратилась цыганка на этот раз к Волошенко, уперев руки в бока. На миг Егору даже показалось, что лицо референта, искаженное злобой, словно расплылось, показав старую морщинистую морду. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Я говорил…– попятился назад прекративший блевать бывший президент Украины.– Я говорил тебе об этом, болван, или нет?

– Говорил,– подтвердил распорядитель, накрывая труп простыней. Уж он-то навидался их предостаточно, хватит!– Только под этим вирусом, они портятся, как гнилые помидоры в жару. Никакой ледник не спасает. Сутки, двое и все…

– Допустим,– выдохнула цыганка, поняв, что слегка перегнула палку,– от испорченных необходимо избавиться. Остальных оставить здесь! Немедленно!– повысила она голос, подпустив в него командирские нотки. Егор растерянно взглянул на своего хозяина. Тут испуганно кивнул, забившись в угол. Подальше от своего собственного референта.

– Делай, как говорит Аза Романовна, Егор!

Распорядитель кивнул. Его хоть не тронули, и то ладно…А ведь иногда бывает, что паны ругаются, а у холопов чубы трещат. Быстро, стараясь не затягивать, он осмотрел трупы. Всего порченных вышло больше половины. При чем в основном в негодность приходили мужики. То ли покрытые кремами и масками лица усопших дам плохо поддавались трупному гниению, то ли кожа имела какие-то другие свойства, противостоящие смертельному вирусу. Так же ловко, как и произведя осмотр, Егор выкатил их всех наружу. Ведьма настоятельно рекомендовала ему поторопиться, оставив их с Петром Волошенко одних. И если не выполнить указание шефа он мог, то цыганка наводила на него почти смертельный ужас. Потея и краснея, он одну за одной выкатывал каталки на свежий воздух. Позвонить бы своим, но те заняты на похоронах, никто не придет ему на помощь, у самих дел по горло.

– Аза, не стоило при моих подчиненных, так меня отчитывать…– осторожно заметил Волошенко, когда они остались с цыганкой одни в ледяном погребе. Тусклый свет прожекторов еле заметно мигал, синие пятки оставшихся мертвецов неприятно блестели в ледяной синеве помещения. Тонкие бирки на пальцах покрылись еле заметным инеем.

– Что?– боль скрутила Петра теперь пополам, словно чья-то огромная рука сломала его в области поясницы, изогнув в причудливую фигуру. Цыганке хватило лишь одного мимолетного взгляда, чтобы наказать наглого помощника.

– Все…все…хватит…– еле выдавил из себя Волошенко, корчась от боли.– Я все понял!

Его отпустило почти так же быстро, как и свалило на пол. Он отряхнул синие дорогие брюки и кашемировое пальто, купленное в Италии в прошлом году.

– Никогда! Никогда не смей мне указывать, что мне делать!– прошипела Аза, придвигаясь к одной из каталок, на которой, судя по идеальному педикюру, нашла место своего последнего упокоения какая-то дама.

– Это мы, Петруччо, посетили лишь один из пунктов отбора…а что творится в других? -грустно спросила она.– Ты объяснил своим людям все доходчиво?

– Насколько это возможно, Аза! К ним приходят трупы инфицированных. Наиболее хороших сохранившихся они откладывают в сторону, хороня пустые гробы. Остальных в утиль!

– А это что?– ведьма с трудом задрала закоченевшую губу мертвой женщины. У трупа довольно грубо были выдернуты золотые коронки. Опухшие пальцы носили на себе следы содранных колец, а из ушей были вытащены сережки.

– Про золотишко я им не давал никаких указаний,– спохватился Волошенко.

– Они портят нам товар!– заключила ведьма, задергивая простыню обратно.– Твои работники ослушались моего приказа, а значит должны быть наказаны, и пока только они…– цыганка многозначительно посмотрела на Волошенко. Тот испуганно икнул, желая в этот момент лишь одного, провалиться к чертовой матери под землю, лишь бы не видеть этого пламени, пляшущего в глазах колдуньи.– Вызови мне этого… Как его? Распорядителя! Немедленно!

Волошенко торопливо побежал к выходу. Подскользнулся, нелепо замахав руками, еле устоял на ногах, путаясь в длинных полах дорого пальто.

– Егор! Егор! Немедленно ко мне…– считавший, что легко отделался распорядитель курил на ступеньках импровизированного морга.

– Я здесь, Петр Алексеевич!– вскочил он тут же, чувствуя, как внутри у него все опускается от предчувствия чего-то нехорошего.

– Тебя просит зайти…Мой референт…Там есть некоторые вопросы…– замялся Волошенко, пряча глаза.

– Сейчас…– дрогнувшим голосом ответил Егор. Сердце ушло куда-то в пятки и отчаянно пыталось оттуда вырваться. Он не хотел идти к этой властной, страшной женщины, тем более оставаться с ней наедине. – Сейчас…

Зажмурившись, он шагнул в полутемное помещение морга. Прожектора по-прежнему истерично мигали, наводя еще больший страх. В комнате, обложенной льдом, было подозрительно пусто.

– Аза Романовна, вы где?– позвал Егор тихонько колдунью. Ответом ему была тишина, зловещая, ставшая шумом в ушах, доводящая до сумасшествия.– Аза Романовна!

На плечо ему со всего размаха опустилась чья-то тяжелая рука. Парень скосил глаза направо и ошалел. Это была та самая женщина, труп, у которой они с Миколой из третьей бригады сняли отличные золотые коронки. Не выдержав, он заорал. Дико, надрывно и попятился назад, ежесекундно крестясь, но восставший труп никак не хотел исчезать.

– Свят! Свят! Свят- осенив себя крестным знамением, Егор уперся в одну из каталок. И тут же оттуда его схватила за руку пятерня мужика, которого привезли вчера вечером. Скрюченные пальцы плотно сомкнулись на его запястье, и распорядитель отчетливо почувствовал весь холод, идущих от них. Женщина медленно наступала, скалясь беззубым ртом.

– Простите меня…– ничего лучшего не придумал Егор, кроме как расплакаться и извиниться. Он очень хотел жить! Очень!

– Убей!– рявкнул где-то над головой голос цыганки. Труп женщины бросился вперед, целясь ему куда-то в лицо. И Егор бы сумел уклониться, если бы не рука мертвеца цепко удерживающая его на месте.

– Убей!– повторила свой приказ ведьма. И тонкие женские пальцы с обломанными ногтями с противным чмоканьем вонзились распорядителю в глаза. Он дико заорал, дернулся в сторону, но удар уже достиг мозга. Последнее, что он увидел в этом мире, это бледный потолок мертвецкой и чьи-то тени, бродившие над его трупом.

9

Киев 2020 год

Март

Достигнув согласия в нашем общем желании схлестнуться в очередной раз с нечестью, наша доблестная четверка отправилась в Киев. Для начала я набрал на данный мне Президентом прямой телефонный номер. На том конце провода ответили почти сразу, то ли ждали нашего звонка, что уж совсем сомнительно, то ли просто на него по пустякам не звонили, и рядом с трубкой было организовано круглосуточное дежурство.

Вежливый голос ответил, что информация принята, а еще через полчаса, мы только и успели, что попить кофе, возле дома Красовской остановился старенький «уазик» защитного цвета, из дверей которого появились двое молодцов в форме ВСУ. Один из них, видимо старший, представился полковником и пригласил проследовать за ними.

Кое-как утрамбовавшись в пережиток советского прошлого, мы двадцать минут тряслись по каким-то колдобинам и буеракам, меся от души первую весеннею грязь, растаявших полей. За это время я несколько раз ощутимо треснулся о железный потолок «уазика», Света отсидела мне руку, а Агриппина всю дорогу ворчала, что и сама бы неплохо с комфортом добралась, если бы ей только сказали куда. На все наше нытье и возражения полковник никак не реагировал, сохраняя почти олимпийское спокойствие. И лишь когда наша поездка окончилась, вежливо извинился за предоставленные неудобства.

Выйдя из «уазика», мы оказались на небольшой вертолетной площадке, где уже крутил своими лопастями старенький МИ-8. Техники вокруг него суетливо отлаживали последние детали, а второй пилот гостеприимно распахнул перед нами полукруглую железную дверь, спустив трап, или как эта лестница у них в авиации называется?

Противное чувство страха высоты до сих пор сохранилось у меня где-то в области желудка. Света на удивление выглядел спокойно. Агриппина зашла внутрь и расположилась на деревянной скамеечке с таким видом, словно вообще каждый день летала на таких аппаратах военной авиации, а Красовская попробовала пристать к молоденькому пилоту с какими-то вопросами, снимая все на свой айфон. Полковник, сопровождающий нас этому не препятствовал, приветливо помахал нам ручкой и сообщил, что в Киеве нас встретят. Попросил извинения за неудобства нашей транспортировки. Я отмахнулся, понимая, что не гражданскими авиалиниями пользуемся.

А потом дверь вертолета закрылась. Корпус этой огромной машины задрожал всеми своими металлическими сочленениями, будто готовый развалится на куски в любой момент, нас вдавило в скамейки всего лишь на секунду, качнуло из стороны в сторону, и мы полетели в столицу под оглушающий шум наследия советского прошлого.

Все это вспомнилось мне в тот момент, когда нас встретили на стареньком закрытом аэродроме под Борисполем и погрузили в комфортабельный мерседес с кондиционером, хорошей шумоизоляцией и ходовкой, с которой даже наши ужасные дороги не причиняли осязаемых неудобств.

Встречающих было несколько: трое крепких молодцов в чёрных пиджаках, под которыми вызывающе явно топорщилось нечто огнестрельное, и тщедушный мужчина с бородкой в очках, представившийся советником президента.

– Господин Президент велел сопроводить вас в отель, чтобы вы могли устроиться и немного отдохнуть после перелета. С этой минуты я приставлен к вам в качестве помощника. По всем вопросам обращаться ко мне, все, что в моих силах я сделаю,– пояснил он, усаживаясь на переднее сиденье автомобиля.

– Спасибо!– поблагодарил я, открывая двери Свете. Решили, что я и жена отправимся в первой машине, а вот ведьма с Красовской во второй. Хватит с нас и поездки в уазике. Хотя места в мерседесе с лихвой хватило бы и на троих.

– Как в Киеве обстоят дела с вирусом?– поинтересовалась Света, поглядывая в окошке, где пролетали умопомрачительные пейзажи окрестностей украинской столицы.

– Въедем в город, сами все увидите,– полуобернулся в кресле к нам лицом советник, попросивший в самом начале разговора называть его Тарасом,– Киев после Харькова принял на себя, наверное, самый главный удар этой заразы. Больницы переполнены, вокруг посты медиков.

Сквозь почти непроницаемую снаружи тонировку, изнутри машины можно было легко рассмотреть то, что творилось на улицах Киева. Автоматчики на военной технике на каждом перекрестке, у въезда в город нас встретил мобильный патруль дезинфекции, обработавший наши колеса какой-то жидкостью, странно пузырящейся на капоте и по запаху напоминающую обычную хлорку. Праздно гуляющих киевлян я так и не увидел. Улицы были одиноко пустынны. По широким проспектам мартовский сырой ветер уныло гонял фантики из-под конфет и пустые алюминиевые бутылки, будто только что тут была жизнь, а потом раз…И все люди исчезли.

Из машин нам встретились только пару скорых, пять автомобилей патрульной службы и несколько военных бронетранспортёров. Все это было настолько жутко и напоминало сценарий плохого голливудского фильма-катастрофы, что где-то внутри оставалась толика нереальности, наигранности происходящего.

Но закрытые витрины дорогих ресторанов на Крещатике, пустые прилавки магазинов, погасшие неоновые вывески все же заставляли сердце непроизвольно сжиматься от панического ощущения, что мир стоит на грани самой настоящей катастрофы.

– Мы решили поселить вас в «Киеве»,– начал рассказывать советник, когда мы уже успели прочувствовать творящуюся атмосферу в городе, налюбоваться унылыми пейзажами и устать,– отель неплохой, находится на Михаила Грушевского, почти в центре, недалеко от площади Свободы и администрации Президента. Номера класса люкс, естественно,– уточнил он, подмигивая нам,– в отеле на данный момент проживаете только вы и десяток дипломатов, спешно собирающихся покинуть страну, но за которыми пока не прислали эвакуационные борта. Все прислуга предупреждена. Охрана круглосуточная.

– Спасибо,– поблагодарил я, чувствуя, что сегодняшний мой день как-то слишком затянулся. От постоянной езды тело болело и ныло, словно я мимоходом разгрузил пару вагонов с углем вручную. Принять ванну, выпить кофе, а потом уже можно и о делах поговорить.

Наконец, машины остановились друг за другом у нужного нам отеля. Конечно, я ожидал чего-то необычного, напыщенно дорогого, как усадьба бывшего Президента Яныковича в Межигорье, украшенного позолотой и золотыми унитазами, но все оказалось намного прозаичнее. Нас четверых встретила высоченная «свечка», под крышей которой по-украински крупными буквами было написано «Киев». Вполне себе обычные ступеньки, стеклянные раздвижные двери, а вот холл…Мы вчетвером так и замерли на пороге, раскрыв от удивления рот, пока советник не подтолкнул нас дальше.

На пороге тут же откуда не возьмись возник услужливый молодой человек с льстивой улыбкой прожженного работника гостиничного сервиса.

– Тарас Николаевич, рад вас снова видеть!– залебезил он, приторно расплываясь в широкой улыбке.– Что изволите?

– Эти люди -гости Президента! Поселить в лучшие номера, недалеко друг от друга, обеспечить всем необходимым. По любым вопросам, которые возникнут у гостей звонить мне!

– Будет исполнено! А…

– Документы вам предоставит СБУ.

– Понял, все сделаем, Тарас Николаевич, в лучшем виде, как всегда!

Тут же вокруг нас засуетились работники гостиницы. Кто-то выхватил у меня дорожную сумку, второй решил подобраться к женской сумочки Агриппины, но та уперлась и так сверкнула своими колдовскими глазами, что носильщик мгновенно ретировался. Вокруг нас закружились обходительные горничные в передниках, а мы по-прежнему так и торчали посреди огромного конференц-зала, пораженные дорогим убранством отеля, куда нас поселили.

– Да…– протянула ведьма, осматривая золоченные портьеры и венские стулья возле лакированной стойки.– Кому-то супчик жидкий, кому-то жемчуг мелкий…

– И почему мы раньше не работали в таких шикарных условиях?– ахнула следом Красовская, доставая телефон и снимая все на видео.

– Пределом наших мечтаний был старый, полуразвалившийся замок в Шаровке,– усмехнулась супруга.

– Как устроитесь, – повернулся к нам с легкой полуулыбкой Тарас,– наберите мне на вот этот телефон…

Он подал нам ничем непримечательный кнопочный «Алкатель», бывший популярным году этак в двухтысячном.

– В нем забит мой один единственный номер. Я отвечу сразу. Владимир Александрович приказал вас для начала свозить в наш Центр Вирусологии и бактериологии. Пообщаетесь с учеными, узнаете , что они накопали про этот вирус за столь короткий срок, может это даст вам какой-то толчок в вашем расследовании.

Мы согласны кивнули, а ведьма скептически усмехнулась. Если вирус имеет магическое происхождение, то никакие вирусологи его изучить не смогут, и на ее взгляд, это было абсолютно бесполезным мероприятием.

Попрощавшись с советником Президента, мы отправились в свои номера. Нам со Светой выпало жить в самом угловом номере. Рядом через стенку поселили Агриппину, напротив нас Красовскую.

В номере нас встретила роскошная двухспальная кровать под розовым прозрачным балдахином, огромный телевизор во всю стену, несколько стульев вокруг дубового богато украшенного резьбой стола. От позолоты заблестело в глазах так, что я даже на секунду зажмурился.

– Ну не фига себе,– раздался позади нас голос ведьмы, заглянувшей к нам,-нам-то с Красовской поскромнее номерок достался…– ехидно заметила она.

– Очень смешно…– ответил я, плюхаясь с размаху на огромную кровать, больше похожую по своим размерам на ипподром.– Лучше скажи, что нам теперь делать? С чего начинать? Ведь Президент долго ждать не будет, а сразу потребует конкретных действий и результатов, а мне, если быть честным, ничего интересного в голову не приходит. Кому понадобилось пускать в страну вирус, изничтожающий миллионы?

– Слышала я когда-то давно про нечто подобное…– задумчиво проговорила ведьма, подходя к окну и теребя красивые занавески.– Только уж сколько лет прошло с того времени…

– А теперь поподробнее…– напряглась Света.

– Вот вы где?!– в дверь заглянула взъерошенная, как промокший под дождем воробей Яна. Для полноценного военного совета, нам не хватало только лишь ее.

– О чем речь?– заметив наши напряженные физиономии, поинтересовалась любопытная журналистка.

– Да вот тут у Агриппины память неожиданно прорезалась,– нахмурился я,– вспомнила, что нечто такое в нашем мире уже было.

– Ты имеешь в виду вирус?

– Именно его!– кивнул я, не сводя глаз с ведьмы.

– А что вы нам так все смотрите?– развела руками глава Ковена.– Ничего нового я вам не скажу…Вы историю и без меня все неплохо знаете…

– Что ты имеешь в виду?– уж по истории в нашей четверке был я главный специалист.

– А что тут иметь? Семнадцатый век – чума! Девятнадцатый век – тиф! Начало двадцатого века – холера, ничего не напоминает?

Света пораженно взглянула на меня, медленно осознавая слова колдуньи. Она, как врач, безусловно, изучала все эти болезни, историю их происхождения, методы лечения, но никому и в голову не могло придти, и ей в том числе, что виной всему не плохая экология, отсутствие всякой гигиены, а вполне себе обычная магия.

– То есть ты хочешь сказать, что все это звенья одной цепи? Что не все просто так? И кто-то намеренно выпускает всю эту заразу в наш мир, чтобы уничтожить человечество?– проговорила Красовская, медленно осознавая сказанное колдуньей.– Но зачем? Кому понадобилось изводить всех людей на планете? Это маньяк какой-то, право слово…

– Не маньяк…– задумалась Агриппина, словно что-то припоминая.– Все знают, что цыгане – праведные христиане, которые свято соблюдают обряды и обычаи своей веры, но есть одно ответвление цыганского вероучения, по которому человек – является ошибкой, а вовсе не венцом природы. Именно из-за него пострадал Люцифер, именно из-за людей, мы потеряли возможность жить в раю, болтаясь на облаке, свесив оттуда ножки…По их представлениям дьявол – лишь невинная жертва человеческой глупости и природной жадности. Согласно этому учению. Ева обманом выманила яблоко у дьявола, надеясь получить какие-то блага, а он – доверчивый дурачок поверил ей. Отдал надкусить, а когда все это вскрылось, хитрая первоженщина свалила все на него, сама оставшись не при делах…

– Бред!– фыркнула рядом со мной Светлана.

– А они в это искренне верят!– нравоучительно подняла палец вверх Агриппа, повернувшись к нам.– Есть поверье, что из века в век, сторонники этой версии пытаются отомстить человечеству за своего кумира, насылая всякие мор и болезни.

– Официальная история звучит немного по-другому,– вздохнул я,– что ж они Библии, что ли не читали?

– Официальная версия, Дворкин,– покачала головой ведьма,– на то и официальная, что, скорее всего, мало похожа на то, что там было в реальности. А сомнения – почва для слухов и домыслов.

– Тут ты права…– кивнула Яна.– Это я, как журналистка, точно знаю! Вот случилось что-то, а власти молчат, никак не комментируют, вот репортерам и приходится выдумывать, домысливать, предполагать за них…

– Так!– прервал я подругу, решительно вставая с кровати, где замечательно устроился, пригрев у себя в объятиях супругу.– Раз других версий у нас все равно нет, то предлагаю взять эту за самую рабочую и реальную…

– В том случае реальную, – поправила меня жена,– если это, действительно, не обычный новый штамп вируса.

– Согласен, – кивнул я, чувствуя, что спорить со Светой бесполезно. Это в ней говорит дипломированный врач, который заранее исключает всякие наговоры, привороты и прочее волшебство,– если это не вирус, то версия самая реальная про цыган мстителей!

– Я бы на твоем месте, Саша, надеялась, чтобы это был, правда, обычный вирус,– нахмурилась Агриппа.

– Это еще почему? Мы со сколькими злодеями уже справились? Один Тивит чего стоит!

– У цыган магия древняя, черная, сильная…Они со свету способны сжить лишь одним словом, ты и не поймешь! Схватится с ними, значит рискнуть всем, в том числе и своими собственными жизнями. У них клановая система, один за всех и все за одного! А в кого не плюнь, кого не встреть, тот что-то да умеет…Ох, плохое у меня предчувствие, Дворкин, ох, плохое! Не по своим зубам с врагом мы схлестнулись!

– Не ворчи! А то в этот момент ты похожа на старую вредную тещу, которая пилит и пилит своего зятя по поводу и без!– огрызнулся я.

– А и есть старуха,– улыбнулась ведьма,– только упаковка у меня красивая…

Она элегантно раскружилась по комнате, демонстрируя все прелести своей замечательной фигуры.

– Значит ищем цыган?– подытожила Яна, недовольно скривившись. Она-то после родов все еще не успела привести себя в форму.

– Не думаю, что в этом замешано их слишком много,– оторвал я взгляд от пласирующей по спальни Агриппы, получив ощутимый подзатыльник от Светланы,– как говорил товарищ Сталин, что знают двое, то знает и свинья! Скорее всего это небольшая группа особо рьяных последователей этого вероучения. Только как им удалось все это провернуть? Что за магию они применили и как отмотать все назад?

– Я думаю, что когда мы найдем виновников, то все точно узнаем! Чего гадать?– пожала плечами супруга, взглянув на часы.– Ох, уже почти пять! Тарас обещал быть к семнадцати, может по кофейку, раз уже собрались?