Ёлка желаний

– Надо заканчивать, – говорит Сеня в перерыве.

– Нет, заказчик просит играть до конца, – вмешивается в разговор Игорь.

– До чьего конца? Ира завтра осипнет и вообще петь не сможет неделю. А им уже всё равно, под что танцевать. Мы на час дольше играем. Иди говори, что всё.

– Сеня, я нормально. После перерыва ещё могу работать.

– Всех денег не заработаешь. Надо беречь голос и вовремя останавливаться.

Я в душе рассмеялась, но Сене ничего не сказала. Вот кто точно не умеет вовремя останавливаться, так это я. В своём стремлении получить то, что мне нужно, я не вижу препятствий и не слышу голос разума. Я иду напролом и борюсь до конца. И плевать на цену. Если я начну об этом думать, сердце разъест горечь сожалений, а мне не до этого сейчас. Стоит ли цель затраченных средств? Мне некогда рассуждать об этом. Сейчас мне нужны деньги, и я их зарабатываю как умею.

– Сеня, давай каждый сам о себе позаботится. Я взрослая, не надо меня опекать, – сказала я таким голосом, что Сеня не стал больше спорить. Только посмотрел своими большими грустными глазами и вздохнул.

– Игорь, работаем. Мне нужно пятнадцать минут отдохнуть, и я готова хоть до утра «Рюмку водки» исполнять.

Я достала телефон из сумки, чтобы позвонить Мише, и увидела там пять пропущенных вызовов. И мне стало страшно. Незнакомый номер звонил мне пять раз за последние три часа. Ужас сковал тело, и мне не с первого раза удалось набрать домашний номер.

Только бы дома было всё в порядке. Парализующая пустота под эхо телефонных гудков уже успела распространиться по всему организму, когда я услышала знакомый голос.

– Мам, привет!

– Мишуня, у вас всё хорошо? – хриплым голосом спрашиваю я.

– Ага. Мам, а что у тебя с голосом? Ты простудилась?

– Нет, – откашливаюсь я, а потом прошу позвать Риту к телефону.

Убедившись, что дома всё хорошо, я выключаю телефон. Уф! – выдыхаю я и убираю сотовый обратно в сумку. Ничего хорошего от незнакомых номеров я не жду.

– Что случилось, на тебе лица нет? – Игорь заглянул ко мне в подсобку, когда я повесила трубку.

Как говорит психолог из больницы, есть ситуации, которые запускают в мозгу нейронные связи, возникшие в результате травмирующего опыта. И тогда обычная со стороны картинка кидает в воспоминания и заставляет вновь пережить весь тот ужас, который произошёл в прошлом. Так солдаты, участвующие в военных действиях, часто боятся громких резких звуков. Для них неожиданный хлопок как выстрел, после которого следует фрустрация и, как следствие, паническая атака. Мозг тут же отправляет их на войну.

– Всё нормально, задумалась.

Игорь не тот человек, которому я буду объяснять, что рисует мой мозг, когда я вижу пропущенные вызовы с незнакомого номера.

– Тогда хватит думать, пошли работать.

Далеко за полночь заканчивается моя работа. Я усталая, но довольная собираюсь ехать домой. Но тут ко мне заходит Сеня.

– Ты думала, как Новый год будешь справлять?

– Дома, с Мишей, ёлкой и Анфисой. Кстати, следующий год – год крысы. Интересно, считать ли удачей, что она живёт у нас дома?

– Несомненно. Я хотел пригласить тебя с Мишей к нам на дачу Новый год встречать. Мама обещает испечь наполеон, если ты согласишься.

Я как раз натягивала угги, когда услышала Сенино предложение.

– Ольга дочку первого числа привезёт, им с Мишей будет весело. Ты же сама говорила, что он скучает без друзей.

– Нет. Я не знаю. Мне нужно подумать, – от неожиданного вопроса я выпрямилась и так и осталась сидеть в одном сапоге.

– Дом большой, места всем хватит. Рядом есть где на ватрушках покататься и на коньках. Соглашайся, будет весело.

– Охотно верю, будет весело, а если Миша вирус подхватит? Такой риск ради нескольких дней веселья. Не стоит оно того.

– Ты сама сказала, что с анализами всё в порядке. Ира, Новый год, дай парню немного радости. Ты его когда из дома начнёшь выпускать? Извини, если я перегибаю, но так невозможно жить, если всё время бояться. И тебе самой нужна передышка. Надо начинать снова жить нормальной жизнью.

Я натягиваю второй сапог и встаю.

– Ира, послушай меня. Миша здоров, сейчас здоров. Ты победила, всё сделала правильно. Болезнь может вернуться, а может и нет, но детство-то проходит. А в нём у твоего сына за последние два с половиной года были только больницы да лекарства. Я знаю, что это ремиссия, а не окончательное выздоровление. Знаю, как тебе страшно, что весь кошмар повторится или станет ещё хуже. Но сейчас всё хорошо. Слышишь?

Сеня кладёт руки мне на плечи в попытках достучаться до меня.

Может быть, так и есть. Сеня говорит то, что мне пытается регулярно донести Рита и наш лечащий врач. Что надо жить, верить и не сдаваться, если лейкемия вернётся. Но у меня внутри всё не хорошо. Я ничего не могу поделать со своим страхом. Я каждый божий день боюсь, что болезнь прогрессирует, а я просто этого ещё не знаю. Но я научилась прятать свой страх за маской спокойствия, чтобы не пугать Мишу. Вот и Сене ни к чему знать, что происходит в моей голове.

– Я подумаю. Честно. Завтра позвоню врачу и посоветуюсь с ним. Если он разрешит, то мы приедем. Только мы с крысой. Миша без Анфисы никуда.

– Хорошо, с кошками я что-нибудь придумаю.

– Ну, если твои кошки захотят съесть талисман Нового года, я даже думать не хочу, что это за год будет.

Я попрощалась с Сеней, махнула Игорю, который грузил в такси вместе с барменом запоздалых гостей, и села в свою машину.

Я подумаю обо всём завтра.

Утро началось с телефонной трели. Настойчивый телефонный звонок вырвал меня из сна, но пока я добиралась до трубки, звонок закончится.

Спотыкаясь о разбросанные по полу игрушки, я дошла до прихожей, где на полке остался лежать телефон. Вчерашний незнакомый номер высветился на экране. Девять утра. Что ему нужно?

– Мам, кто звонил?

На пороге комнаты стоит заспанный Мишка и кулаками потирает глаза. Зелёная пижама с динозаврами ему явно мала. А я и не заметила, когда он так вымахал?

– Да никто, номером ошиблись. Пошли дальше спать, рано ещё.

Я выключаю звук на телефоне и ложусь обратно на диван. Миша залезает ко мне и вмиг начинает сопеть. Его макушка всё ещё пахнет молоком, или мне это просто кажется. Он не любит, когда я называю его малышом, и во всех бытовых вопросах пытается демонстрировать свою самостоятельность, но он ласковый и с радостью забирается ко мне в кровать. Поцеловав кудрявую голову, я тоже засыпаю, обняв самого дорогого человека в моей жизни.

Второй раз я просыпаюсь от света. Зимнее яркое солнце пробивается сквозь тюлевую занавеску и без стеснения светит в лицо. Миши рядом нет, но я слышу, как он шебуршит на кухне. Слышу, как закипает чайник, чашка лязгает о блюдце, а нож с глухим звуком ударяется о доску. Потом я улавливаю запах растворимого кофе и копчёной колбасы. У меня начинает урчать в животе. Дома свежо и не хочется вылезать из-под одеяла, но голод заставляет это сделать.

– М-м-м… Что у нас сегодня на завтрак?

– Мам, ты проснулась! Уже почти готово. Садись, я заварил тебе кофе с молоком, как ты любишь, с двумя ложками сахара. И вот бутерброд с колбасой и сыром.

На столе стоит тарелка с четырьмя бутербродами. Тут же две чашки, одна с кофе, а другая с какао. А ещё тарелка мюсли, залитая молоком.

– Надо бы умыться для начала, а потом уже есть. Ты зубы почистил?

– Конечно. И печку затопил.

– Молодец. Настоящий мужчина. Тогда я сейчас.

Потом мы завтракаем и Мишка рассказывает мне все свои новости. А я думаю над предложением Сени. Как же Миша порадуется, если мы куда-то выберемся. Миша терпеливо ждёт, когда ему можно будет играть с другими детьми, не жалуется. Я не сказала Сене, что врач ещё месяц назад разрешил гулять в не сильно людных местах. Что если соблюдать осторожность, то можно и в кино сходить. У Миши должен работать иммунитет, а для этого должны появляться внешние раздражители. Миша готов, а я нет. Но сейчас, глядя на ребёнка, взахлёб рассказывающего о том, что он прочитал вчера, я понимаю, что из дома выходить придётся. Я должна перестать бояться. Вот и начну прямо с Нового года.

Я люблю такие неспешные домашние будни, когда можно поздно позавтракать, а потом весь день никуда не надо. Можно смотреть фильмы, играть с Мишкой в монополию или в алиас, а вместо ужина заказать пиццу. Точно, пицца, надо заказать прямо сейчас.

Надо сказать, что в нашу глухомань доставка еды не ездит. Но если мне чего-то хочется, я прошу соседа захватить по дороге домой мой заказ из пиццерии на выезде из города. Сосед добрый, не отказывает.

– Спасибо за завтрак, котёнок. С меня на ужин пицца, сейчас позвоню, договорюсь, – говорю и иду за телефоном.

– Ура!

– Чем сегодня займёмся? – кричу я из коридора.

– Давай снеговика слепим во дворе? Вчера свежий снег нападал.

– Договорились. А заодно двор и дорожки расчистим, я вчера парковалась в сугроб.

На телефоне несколько пропущенных звонков, один из которых с незнакомого номера. Ещё звонили Сеня и Рита. Пока я думаю, кому из них первому перезвонить, телефон оживает у меня в руках.

– Алё.

– Здравствуйте, Ирина. Поздравляю, вы едете всей семьёй на Новый год в Москву!

– Я ничего покупать не буду! Всего доброго, – говорю я и отключаю телефон. Но незнакомый номер опять высвечивается у меня на экране. В край обнаглели мошенники.

– Я же сказала, мне ничего от вас не надо. Перестаньте мне звонить!

– Мне от вас тоже ничего не нужно, дамочка. Я хо… – слышу я в телефоне, прежде чем выключить разговор.

– Ни стыда, ни совести. Тоже мне, нашёл доверчивую дамочку, – говорю я в экран телефона, пока ищу в меню, как отправить номер в спам.

Телефон больше не звонит. Но теперь на экране высвечиваются первые строки сообщения: «Программа Ёлка желаний. Миша написал…»

Что за ёлка желаний? Первый раз про неё слышу.

«Программа Ёлка желаний. Миша написал письмо Деду Морозу, оно досталось мне. В рамках благотворительной акции хочу исполнить желание вашего сына и приглашаю вас всей семьёй в Москву на новогодние каникулы. Перезвоните мне, пожалуйста, когда убедитесь, что я не мошенник. Стас Матвеев»

Прочитала я полностью три раза. А потом пикнуло ещё одно сообщение с фотографией рисунка, на котором было написано:

«Дорогой Дедушка Мороз! Я живу сейчас в деревне Баданки. Это рядом с городом Екатеринбургом. Больше всего на свете я хочу увидеть Москву и побывать на ёлке в Кремле. Я хорошо себя вёл весь год и слушался маму. Миша 7 лет»

Старательно выведенные письменные буквы, конечно, я узнаю почерк своего сына. Но что вообще происходит? Как это письмо оказалось в неизвестной мне программе? Пока я думаю, что делать, телефон опять начинает звонить.

– Ирочка, привет! У тебя есть минутка? Тут такое дело… – начинает тараторить мне в трубку Рита. И через десять минут я уже понимаю, куда и с чьей помощью Мишино письмо попало. Сам же Миша тем временем пробежал мимо меня на улицу и уже вовсю оттуда мне кричал.

– Какая Москва, Рита? Ты что, с ума сошла? – громким шёпотом кричу я в трубку, чтобы только Миша не услышал.

– Да я не знала, что он написал в письме, он мне запечатанный конверт отдал. А я Светке в собес отнесла. А она оформила, как полагается, но без меня, я спешила на автобус.

– А посмотреть, Рита?

– Зачем? Это ж не мне. Нельзя чужие письма читать.

– Рита, что теперь делать-то? Я вот к Сене боюсь с ним ехать, вдруг вирус какой Мишка подхватит. А тут Москва.

– Ты с врачом посоветуйся, что он скажет? Да и вообще, Ирочка, это ж отличная новость. Как Мишаня обрадуется, что его письмо попало в руки хорошему человеку.

– Я пока не решила, ехать или нет. Мише ни слова.

– Ладно, но ты хорошенько подумай. Отказываться от каникул в Москве – верх идиотства, – говорит Рита и вешает трубку.

Где-то в глубине души я и сама это понимаю. Мне самой отчаянно хочется посмотреть на столицу. Когда-то я всерьёз собиралась там учиться, но перед самыми экзаменами узнала, что беременна. И не поехала. И никогда не жалела, что выбрала семью, а не учиться и строить карьеру.

– Мама, ты идёшь? – не унимается Мишка. – Я уже один комок скатал. Снег липкий и мягкий.

– Иду.

На улице было свежо и морозно. Солнце отражалось на белой снежной глади и слепило глаза. У меня тут же потекли слёзы и сопли, но, вдохнув прохладный воздух полной грудью, я пошла орудовать лопатой.

Жизнь зимой в деревне очень тесно связана с физическим трудом. Но мне это нравилось. Усталость тела хорошо компенсировал отдохнувший мозг. Ни о чём можно не думать, знай копай или там дрова носи. Бытовой работы хватает. А сейчас мне требовалась физическая работа, чтобы хорошенько подумать и принять правильное решение.

День пролетел незаметно. Я так и не перезвонила по московскому номеру, не знала, что сказать.

Вечером мы включили фильм. Сытые, усталые и довольные, мы смеялись над нехитрыми шутками. В этом фильме зло будет повержено добром, а главный герой обязательно обретёт любовь. Мне очень хотелось, чтобы и в моей жизни было так.

В десять часов я уложила Мишу спать, а сама засела на кухне с чашкой чая. Но чай не лез. Тогда я нашла в дальнем углу шкафчика рижский бальзам, которым Рита лечила мигрень, и плеснула приличную дозу прямо в кружку. Я изучила всё, что было в интернете, про Ёлку желаний. Пересмотрела все репортажи про детей, чьи желания сбылись. Я раз за разом перечитывала сначала смс неизвестного мне Стаса, а потом письмо Миши. Так и не решив, что делать, я написала:

«Спасибо за ваше щедрое предложение. Но я вынуждена отказаться. Ехать в Москву – большой риск подхватить инфекцию»

Написала, зажмурилась, отправила.

Глава 5. Миша

В углу на потолке над моей кроватью живёт паук. Я давно его приметил и теперь наблюдаю, как он выползает из щели и идёт на охоту. Я читал, что домашние пауки могут питаться своими сородичами, если совсем нечего есть. Мне было интересно, вот если нет мух и комаров, что они едят? И, оказывается, плодовые мошки им тоже нравятся. С тех пор я иногда прячу огрызок яблока под кровать. А что, паук же тоже в каком-то роде наше домашнее животное.

За окном ещё не до конца рассвело, но мне совершенно не хочется спать. Я тихо вылезаю из-под одеяла и иду в туалет. Сегодня маме на работу, пусть поспит подольше. На обратном пути я беру со стола пряник и залезаю обратно в кровать. Можно поиграть в компьютерную игру, пока мама спит. Так она расстраивается, если видит меня с планшетом. Когда мама дома, я стараюсь в него не играть.

Заигравшись, я не замечаю, как мама проснулась. Слышу звук закипающего чайника и заканчиваю играть.

– Мам, ты проснулась? – кричу я ей.

– Ага. Что хочешь на завтрак?

– А вчерашней пиццы не осталось?

– Нет. Её съел ночной жрун, – отвечает мама и смеётся.

Я люблю, когда мама смеётся. Когда мы дурачимся и проводим время вместе. Но сейчас мама много работает, я всё понимаю, но всё равно скучаю. У взрослых сложная жизнь, и я помогаю маме, как могу. Я уже сам научился затапливать печь, могу приготовить завтрак и не боюсь оставаться один. По выходным я помогаю маме убираться.

– Тогда я буду хлопья.

– Договорились. Чисти зубы, я подогрею молоко.

– Я не хочу с молоком, я буду так.

– Как скажешь.

Мама сидит с кружкой кофе на стуле, подобрав ноги под себя. Я подхожу и утыкаюсь головой ей в живот. Мама обнимает меня и гладит по голове.

– Доброе утро, малыш.

– Я не малыш.

– Для меня ты всегда будешь маленьким. Даже когда тебе будет сорок лет.

Мама кормит меня завтраком, а потом кладёт на стол три белые таблетки.

После завтрака я помогаю маме убираться. Она моет полы, а я протираю пыль с книжной полки. Кроме книг, тут, за стеклом, стоят фотографии. Наши старые фотографии.

Я беру ту, на которой я с мамой и папой на море, и долго на неё смотрю. Мне нравится вспоминать, как было раньше.

– Мам, а когда папа приедет?

– Не знаю.

– Но он вернётся?

– Не знаю, сынок. Но он очень тебя любит, ты же знаешь.

Мама откладывает тряпку и подходит ко мне.

– Вот бы ещё когда-нибудь на море всем вместе съездить. Там было классно.

– Тебе здесь четыре года, неужели ты помнишь? – мама забирает фотографию у меня из рук и ставит на место.

– Помню море, голубое и солёное. Помню, папа покупал мне мороженое.

Мне стало грустно, я скучаю по папе и по тем временам, когда мы все жили вместе.

– А знаешь что! А давай бросим убираться и поедем в магазин за мороженым, – слышу я мамин голос.

– За мороженым? Конечно, давай!

Мама скидывает резиновые перчатки на пол, натягивает спортивные штаны поверх пижамы и говорит:

– И знаешь что, к старым воспоминаниям надо добавлять новые! Дед Мороз получил твоё письмо, и мы едем на новогодние каникулы в Москву. Как ты и мечтал. Будет тебе и Кремль, и Красная площадь. И миллион новых фотографий.

– Не может быть! Ура-а-а! Что, правда едем?

– А как же. Новый год – время чудес, так Рита говорит?

– Чудеса случаются с теми, кто в них верит! Я верю. Мама, но ты же не веришь в чудеса?

– С этой самой минуты верю! И первое чудо на сегодня – это мороженое!

– А мне можно?

– Что можно?

– Ехать в Москву? Там же много людей и вирусов.

– Тебе не просто можно, а нужно. Я вот только сейчас поняла, как сильно тебе это нужно. Мы сделаем всё, чтобы не заболеть и как следует отдохнуть.

– А тебя с работы отпустят?

– Кто ж меня не отпустит? Я ради тебя на всё голова.

Мама шмыгнула носом и, отвернувшись к стене, застегнула куртку.

– Одевайся и выходи, я пока машину прогрею. И Деду Морозу ответ напишу.

А потом мне обдало лицо прохладным воздухом из коридора.

– Анфиса, ты слышала? Мы едем в Москву.

Глава 6. Стас

«Спасибо за ваше щедрое предложение. Но я вынуждена отказаться. Ехать в Москву – большой риск подхватить инфекцию», – прочитал я на экране телефона.

Какую инфекцию? Ракой риск?

Ничего не понял из сообщения этой припадочной. Я ещё раз перечитал смс, но ясности не добавилось. Сначала она не захотела со мной разговаривать, решив, что я мошенник. Ладно, может, я не с того начал и стоило для начала представиться, а уж потом говорить про поездку.

Сегодня явно не мой день. На работе перед Новым годом квартальное совещание. Начальник психованный. Всё кувырком. Вчера я оказался в нужное время в нужном месте, а теперь эта дамочка отказывается ехать? И что мне с этим делать? У меня в кармане приглашение к Барышеву на Рождество, и я туда должен прийти не один.

«Зря вы отказываетесь, даже не выслушав, что конкретно я вам предлагаю. Назовите требуемые условия, и я обеспечу максимальную безопасность вашего пребывания в Москве», – написал я в ответ.

Я только вышел с работы и собирался ехать к Наде. Но тут же забыл про свои планы, сидел в машине и ждал ответ.

Ненавижу переписки. Нормальные люди звонят и договариваются, но тут так просто не получится. Я мастер переговоров, что, я не смогу убедить эту дамочку собраться и приехать? Надо только подумать как.

«Я приняла окончательное решение. Мы не поедем в Москву, это очень опасно. Посмотрите, что в мире творится, в Китае новый вирус набирает обороты. У Миши лейкемия, сейчас, слава Богу, ремиссия, но скопление большого количества народа для него опасно. У Миши слабый иммунитет, обычная простуда может обернуться для него пневмонией или того хуже. Спасибо за всё, но нет»

Какая упёртая! И что мне теперь делать?

Я гонял в голове аргументы, которые могли бы повлиять на её решение, но где-то в глубине души понимал их тщетность.

«Я оплачу вам перелёт бизнес-классом. Возьму на себя все расходы, связанные с вашим передвижением самым безопасным способом из возможных»

«Нет»

«Я организую вам индивидуальную экскурсионную программу»

«Не надо меня уговаривать»

«Почему?»

«Боюсь согласиться, а потом об этом жалеть»

От этого сообщения я рассмеялся.

«Ирина, можно я вам позвоню и мы нормально поговорим?»

Так, она уже сомневается. Значит, у меня ещё не всё потеряно.

– Ирина, добрый вечер.

– Здравствуйте, Стас, – она ответила шёпотом. Откашлялась и чуть громче сказала: – Миша спит, я не могу громче.

– Я хорошо вас слышу, не волнуйтесь. Что мне сделать, чтобы вы согласились?

– Ничего. Прошу вас, поймите, я очень хочу согласиться на ваше приглашение. Мой сын так мечтает об этом. Но он ребёнок, а я взрослая и должна заботиться о его безопасности прежде всего.

– Доверьтесь мне, я организую ваш приезд наилучшим образом, – я не собирался отступать. Каким-то мистическим образом мои желания стали завязаны на мечте неизвестного мне мальчика. А исполнению этой мечты отчаянно сопротивлялась эта женщина.

– Я вас не знаю, с чего мне вам доверять? И вообще, с чего вы так меня уговариваете?

– Я хочу вам помочь…

– Я не просила вас мне помогать.

– У нас опять куда-то не туда идёт разговор. Как будто я вас к чему-то страшному принуждаю. А это не так. Ирина, я могу для вашего сына организовать незабываемое приключение. И очень хочу это сделать. Давайте вместе подумаем, что для этого нужно. Я же адекватный человек и понимаю, что риски вам ни к чему. Что сказал ваш врач?

– Я с ним ещё не советовалась.

– Так посоветуйтесь, и я учту все его рекомендации.

Ирина замолчала. Я чувствовал, как она борется сама с собой, и невольно улыбнулся.

– Хорошо, я поговорю с врачом и напишу.

– До завтра.

Пусть только попробует подумать как-то не так.

Настроение испортилось окончательно. На ровном месте образовались лишние трудности на пути к моим целям. Я завёл машину и поехал к дому. В голове уже строился альтернативный план, что делать, если Ирина откажется ехать. Силком же я её в Москву не притащу.

Вечерняя Москва сияла россыпью разноцветных огней. Я медленно тащился мимо Лужников и представлял, как скоро выпью. Добротная порция виски – это именно то, что мне сейчас нужно.

Перед новым годом машин на дороге становится ещё больше. Хотя, казалось бы, куда ещё? Люди как с цепи срываются – пытаются доделать все дела и потратить на подарки больше, чем у них есть. А на дороге из-за этого коллапс.

Летом я езжу на работу на велосипеде. Это и тренировка, и быстрее, чем на машине, в два раза. У жизни в центре города много плюсов, но пробки – это то, что способно убить всю любовь к Москве.

Первым делом дома я проследовал к бару. Налил в стакан золотистую жидкость и приготовился её выпить. Но телефонный звонок заставил отложить стакан.

– Стас, ну ты где? Я же просила тебя не опаздывать, – тягучий голос в трубке заставил меня резко вспомнить всё, что я обещал сегодня сделать.

– Вот чёрт! Я забыл. Прости.

Я посмотрел на часы и понял, что даже на вертолёте не успею через десять минут быть на другом конце города.

– Как забыл? Это же так важно для меня, – голос девушки изменился, и я понял, что ещё мгновение, и будут слёзы.

– Надя, я уже сел в машину и собрался ехать к тебе, но меня отвлёк телефонный разговор. Ну прости, я по инерции домой приехал.

– Я совсем ничего для тебя не значу, да?

– Только не начинай. Каюсь, я забыл. Готов к исправительным работам.

– У тебя всё так просто? Забыл, прости и всё?

– Езжай без меня, если нужно, я через час приеду.

– Так в том-то и был смысл – приехать вместе! Я же тысячу раз тебе повторила, КАК это важно для меня.

Мне стало стыдно, я действительно обещал Наде вместе пойти, не помню куда. Но я постоянно куда-то с ней хожу, где непременно нужно появиться вместе. Где бывают нужные для её актёрской карьеры люди.

– Ну не расстраивайся, это ж не последняя тусовка в твоей жизни. Лучше приезжай ко мне, я соскучился.

– Да катись ты к чёрту.

Вот что за день?

Надя отойдёт и простит меня. Видать, что-то действительно важное для неё сегодня я пропускаю, раз она даже трубку бросила. За полгода наших отношений такого ещё не было. Лёгкость – вот что прежде всего я ценю в женщинах. Все эти разборки, претензии и попытки получить штамп в паспорте мгновенно сводят на нет любые тёплые чувства во мне.

Я выпил залпом налитый виски и плеснул ещё порцию. Семейная жизнь не для меня. Мне нравилась Надя, иногда я даже думал, что влюблён в неё. Но вот сейчас, после драмы на пустом месте, стоит задуматься, не первый ли это звоночек.

Алкоголь приятно растёкся по телу, и я почувствовал голод. Пора бы поесть. Вкусный ужин скрасит этот дурацкий день. Пока я выбирал, куда пойти поесть, у меня опять зазвонил телефон.

– Стасян, привет! Чего делаешь?

– Ничего.

– Как насчёт хорошенько оттянуться и дельце замутить?

– Мне завтра на работу.

Мой школьный друг Леха, ни дня не проработавший в своей жизни, не делил дни на будни и выходные. У него как будто была постоянная пятница. Род его деятельности я понимал смутно, что-то на границе между «законно» и «не очень». Если по-простому, он знакомил с «нужными» людьми. Но Леха, выпускник МГИМО и сын дипломата, любил себя называть медиатором.