
Полная версия
Душман. Последний выстрел
***
Упершись спиной в стенку, он поднялся с пола и, стараясь не шуметь, сделал несколько шагов. Споткнувшись, он упал на бетонный пол. Он невольно вскрикнул от боли, которая на какой-то миг сковала его разум. Он поднялся с пола и, держась за стену, снова побрел в ту сторону, где когда-то горела лампа.
«Когда же закончится этот нескончаемый коридор? – подумал он, опираясь о стенку. – Неужели он действительно такой длинный или мне это сейчас кажется, что он бесконечен?».
Наконец его рука провалилась в пустоту. Он сразу понял, что дошел до конца и сейчас стоит около поворота. Лавров не сразу понял, что на улице ночь, и поэтому в коридоре так темно. Когда он поравнялся с пустым оконным проемом, то невольно посмотрел в него. За окном, в свете луны, чернели какие-то промышленные корпуса. Он сделал еще несколько шагов, как что-то тяжелое сначала сбило его с ног, а затем всей тяжестью навалилось на него. Резкая боль прострелила раненую руку. Он попытался сбросить с себя навалившегося мужчину, но тот оказался настолько тяжелым, что у него ничего не получилось. Мужчина набросил ему на шею удавку и стал затягивать ее. Изловчившись, Павел укусил мужчину. Тот взвыл от боли и на какую-то секунду ослабил хватку. Правая рука Павла отчаянно шарила по полу, стараясь нащупать хоть что-то, что могло бы ему помочь в этой схватке. Наконец ему удалось что-то нащупать. Похоже, это был кусок стекла. Зажав его в руке, он нанес удар противнику в область шеи. Стекло вошло в шею и сломалось. На лицо Павла хлынул поток теплой крови, от которой он чуть не захлебнулся. По всей вероятности, его удар оказался смертельным, так как он перерезал сонную артерию противнику. Пальцы мужчины разжались, и он, приложив неимоверные усилия, выбрался из-под обмякшего тела противника.
Сколько он пролежал в этой луже крови, он не помнил. Павел пришел в себя от луча восходящего солнца, который, словно указка, уперся в глаза. Он приподнялся с пола и посмотрел на себя, а вернее, на свою одежду, которая была вся пропитана кровью, в том числе и своей. Кое-как поднявшись с пола, он, шатаясь от слабости, направился дальше вдоль все того же коридора. Подняв голову, он увидел, что стоит перед металлической дверью. Толкнув дверь рукой, он оказался во дворе. В метрах тридцати стоял легковой автомобиль. Лавров пересек двор и остановился около машины. Он дернул ручку дверцы на себя, но та не поддалась. Павел ударил рукояткой пистолета по стеклу, которое разлетелось на тысячу мелких осколков. Сунув руку в окно, он открыл дверцу машины. На крючке, за спинкой водительского кресла, на вешалке висел темно-синий костюм, рубашка и галстук. По всей вероятности, это был костюм одного из тех, кто остался в этом длинном и темном коридоре. Заметив металлическую бочку с дождевой водой, стоявшую рядом с дверью в один из ангаров, Лавров направился к ней. Вода в бочке была холодной, и он начал умываться. Смыв с себя всю кровь, он открыл багажник автомашины и нашел в нем небольшую автомобильную аптечку. Развязав намокшую повязку, он обработал края раны перекисью водорода, смазал ее йодом, а затем перевязал широким стерильным бинтом. Закончив с этой процедурой, он переоделся. Несмотря на то, что костюм на нем сидел несколько мешковато, он был рад и этому наряду. Сев в автомашину, он вырвал пучок проводов и быстро завел ее.
***
Лавров остановил автомашину и, не глуша двигатель, подошел к воротам. С трудом открыв засов, он стал распахивать створки ворот. Распахнув правую створку, он вздрогнул. Перед ним стоял генерал Медведев. Генерал был в шоке, увидев перед собой живого и невредимого Лаврова. Павел первым успел выхватить пистолет из-за ремня брюк и наставил его на своего врага.
– Ну что, генерал? Не ожидал меня увидеть? Я тоже не думал, что судьба столкнет нас здесь, на этой, забытой Богом, базе. Я вижу, ты удивлен не меньше, чем я. Проходи, у меня есть к тебе вопросы. Чтобы все было мирно, ты достань свой пистолет и передай мне.
Генерал расстегнул оперативную кобуру и достал из нее свой пистолет, который бросил к ногам Павла. Лавров поднял пистолет и сунул его за ремень брюк.
– Проходи, – коротко бросил он.
Генерал сделал два неуверенных шага и остановился. Видимо, охвативший его приступ страха полностью парализовал не только его волю, но и мышцы.
– Ты, похоже, приехал сюда за деньгами? Напрасно, их у меня действительно нет. Все документы, явку с повинной полковника Авдеева я передал в компетентные органы. Я хочу спросить тебя, генерал, что тебя заставило пойти на это преступление? Что, не хватало денег? Молчишь, не хочешь отвечать или ты до сих пор не можешь поверить, что я передал все эти средства государству? Однако, я действительно все это сделал. Эти похищенные вами деньги унесли не одну жизнь, и я больше не хочу, чтобы они кого-то убивали.
Медведев посмотрел на него налившимися от крови глазами. Гнев, обида душили его, не давая что-то сказать. Сейчас он ненавидел не только стоявшего перед ним Лаврова, сумевшего переиграть его в этой непростой игре. Он ненавидел и себя за то, что недооценил этого человека. Он моментально вспомнил его характеристику, данную Лаврову генералом Антиповым, в которой он крайне положительно характеризовал этого человека, а особенно его умственные и аналитические способности. Сейчас он понимал ту фразу в его характеристике о его неподкупной честности, о которую он и споткнулся в своей комбинации.
«Что он со мной сделает? Убьет? – невольно подумал он, не спуская взгляда с руки Павла, которая сжимала пистолет. – Нет, не убьет! Он не стреляет в безоружных врагов. Тогда, что он сделает? Сдаст меня в органы? Но он же, знает, что у меня большие связи и я спокойно выйду оттуда, не помяв даже своего костюма. Тогда, что же?».
Стоявший спиной к корпусу Павел не заметил, как открылась дверь и в ней показалась фигура раненого охранника, который сжимал в руке пистолет. Лицо генерала посветлело. Он сделал еще один шаг навстречу Лаврову и остановился.
– «Душман»! Если ты меня убьешь, ты за это ответишь перед законом. Ты же видишь, что я не вооружен. Стрелять в невооруженного противника нельзя, и ты это хорошо знаешь.
Расстояние между Павлом и охранником заметно сократилось. Боец поднял пистолет и навел его в спину Лаврова, который продолжал смотреть на Медведева.
– Скажи, «Душман», а ты сам боишься смерти?
Павел хотел что-то ответить, но не успел. Произведенный охранником выстрел помешал ему это сделать. Голова генерала дернулась, и он повалился на землю. Павел резко обернулся и увидел охранника, который от испуга выронил пистолет. Тот явно не рассчитывал, стреляя в Лаврова, поразить своего хозяина. Не давая охраннику поднять с земли оброненный им пистолет, Лавров быстро сел в автомобиль и, нажав на педаль газа, буквально вылетел за ворота. Бросив машину около первой, попавшейся по дороге станции метро, он спустился вниз и поехал на вокзал. Через два часа он уже был в Подольске.
Открыв дверь квартиры, Мария бросилась ему на шею.
– Павел, скажи мне, что ты больше никогда не оставишь меня одну. Ну, что ты молчишь, скажи, – шептала она, покрывая его лицо своими горячими поцелуями.
– Обещаю. Я тебя никогда не оставлю одну, ведь я тебя люблю больше жизни. И это я понял только сегодня, когда ехал к тебе.
Он крепко обнял ее и прижал к своей груди. Он невольно улыбнулся: где-то на улице из стоявшей у подъезда дома машины, неслась знакомая ему песня:
Нас уже не хватает в шеренгах по восемь,
Офицерам наскучил солдатский жаргон,
И кресты вышивает нам поздняя осень,
По истертому золоту наших погон…
– Ты что улыбаешься, Павел? – спросила она его.
– От радости, Мария, от радости. Я сегодня снова обрел не только тебя, но и любовь к жизни.