Предание о балии

– Значит, я буду первой, кто ему откажет, – рассмеялась Есения.

Однако смех ее прервался, когда она увидела, какой ужас промелькнул в глазах Лины.

– Да что такое с этим ужином? Почему я обязательно должна быть похожей на разряженную куклу? – воскликнула Есения.

– Наместник оказал вам великую честь, госпожа. Немногих он приглашает отужинать с ним. Прошу вас, давайте собираться, иначе мне несдобровать.

Есения хотела расспросить Лину, о чем она говорит, но тут дверь открылась, и вошла другая служанка. Она была старше, и было заметно, что по статусу она выше Лины. Она сразу напустилась на девушку:

– Почему госпожа еще не готова, ты, глупая девчонка? Ужин начнется через пятнадцать минут!

При этих словах Лина еще больше сжалась. Есения не могла смотреть на это и вмешалась:

– Это моя вина, я слишком долго рассматривала платье, вот мы и припозднились.

– Не защищайте ее, госпожа. Эта идиотка ничего нормально сделать не может. Теперь я буду вами заниматься, меня зовут Томила, я старшая служанка.

Не успела Есения и возразить, Лина уже выбежала за дверь. Она проглотила язвительный ответ и решила, что найдет девушку позже, чтобы расспросить ее.

Томила заплела волосы Есении в косы и уложила их короной. Невесомое платье скользнуло по коже, как прохладный летний ветерок. Аккуратные атласные туфельки нежно-белого цвета пришлись впору, словно она всегда их носила. Когда приготовления были окончены, Есения подошла к зеркалу. На нее смотрела ее копия, но более взрослая. Платье ей очень шло, расшитое мелкими драгоценными камушками, оно заставляло ее сиять, как лунный свет. Воздушные рукава напоминали легкие, прозрачные крылья.

Есения не узнавала себя. Платье, прическа – все это было так непривычно, но мысль стать на один вечер кем-то другим вызывала предвкушение. Никто бы, глядя на нее сейчас, не назвал бы ее проклятой. Она казалась себе сильной и красивой. «Интересно, что скажет Оборотень?» – подумала Есения, и будто тысяча бабочек взметнулись в ее животе.

– Госпожа, вы просто замечательно выглядите! – восхитилась Томила.

– Благодарю, – холодно ответила Есения, все еще ощущая неприязнь к служанке за ее отношение к Лине.

В дверь вновь постучали, и в покои вошел тот же мальчик-слуга.

– Я провожу вас в главный зал, госпожа, – сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел вперед.

Все, что оставалось Есении, – поспешить за ним. Главный зал, хотя это казалось невозможным, стал еще роскошнее. Большие столы, полные всевозможных яств, образовали полукруг, рубиновые вина и хмельной мед, которые шумным гостям подливали почти незаметные слуги, лились рекой. Людей было столько, что у Есении зарябило в глазах. Едва заметив ее, к ней навстречу поспешил Гостивар.

– Моя дорогая Есения, я так рад, что вы почтили нас своим присутствием! Вы выглядите просто великолепно! – не успела она оглянуться, как Гостивар вцепился ей в руку с неожиданной для такого тщедушного человека силой и повел за стол. Есения заставила себя вежливо улыбнуться, хотя все, чего она хотела, – это сбросить с себя его руку.

– Где Оборотень? – спросила она.

– Ваш проводник передал, что немного задержится по делам. Но он присоединится к нам позже, – расплылся в улыбке Гостивар.

«Как это похоже на Оборотня – оставил меня с наместником, даже слова не сказал», – разозлилась Есения. Она так хотела увидеть его реакцию на свое преображение. Теперь же разочарование отравило всю ее радость. Наместник посадил ее по правую руку от себя. Слуга наполнил бокал Есении багровым напитком. Гостивар поднял свой бокал, побуждая ее сделать то же самое.

– Я не уверена, что мне стоит это пить. Не обижайтесь, просто я никогда раньше…

– Это лучшее вино из моих личных погребов, – улыбнулся Гостивар. – Вам нужно немного расслабиться, моя дорогая. Я вижу, вы расстроены.

Настроение действительно было испорчено, и назло она решила: почему бы и нет. Но от первого же глотка дыхание резко перехватило, из глаз брызнули слезы, такое оно было крепкое.

Гостивар добродушно рассмеялся:

– Не так быстро, госпожа балия, еще весь вечер впереди.

В голове у Есении зашумело. «Странно, неужели у всех такая реакция на один глоток вина? Зачем тогда люди его пьют?» – вяло подумала она. Мысли в ее голове медленно плыли. Тем временем Гостивар задавал ей вопросы, однако они доносились до нее будто через туман.

«Вроде он спрашивал про мой дар или мне показалось? А что я ответила? Не помню».

Лицо наместника вдруг стало озабоченным.

– Сколько ты ей подмешал? – спросил он у кого-то. – Видимо, для нее это было слишком много! Посмотри на нее, она сейчас отключится! Помоги мне…

Кто-то помог Есении подняться, и ее куда-то повели. Она понимала – что-то не так, но не могла стряхнуть с себя эту удушающую дымку. «Оборотень, где же ты?» – была ее последняя мысль. Затем мир погрузился во тьму.

Глава 8

Есения медленно приходила в себя. Открыв глаза, она не поняла, где находится. Вокруг были склянки с разноцветной жидкостью, пахло чем-то жженым, а сама она лежала на узком неудобном диванчике.

– Проснулись наконец-то, моя дорогая? Я уже начал беспокоиться, – раздался голос Гостивара рядом с ней.

Есения медленно села. Голова все еще кружилась.

– Где я? – голос был таким хриплым, словно она молчала неделями.

– О, вы в лаборатории – это моя гордость. Здесь происходят настоящие чудеса! Приношу свои извинения за эту маленькую оплошность с вином. Мой слуга добавил слишком много эссенции в ваш бокал, но он уже соответствующе наказан, смею вас уверить!

– В мой бокал? Вы что, опоили меня чем-то? Но зачем? – с ужасом прошептала Есения.

Гостивар раздраженно посмотрел на нее, будто был недоволен тем, как медленно она соображает.

– Балия, я же сказал, произошла ошибка. Вы не должны были отключиться, а лишь открыть мне пару своих секретов!

– Каких еще секретов? Вы что, сумасшедший?

Услышав эти слова, наместник изменился в лице.

– Да, многие называют меня так, – процедил он. – Но разве это сумасшествие – исследовать природу и ее пределы? Пытаться создать новые, более приспособленные к жизни виды? Человек так слаб, моя дорогая балия, что плохого, что я хочу сделать его сильнее, лучше?

– Вы пытаетесь играть в бога Рода? Только он может создавать, только он на это способен! Я видела ваших приближенных слуг, этих мальчиков, что вы сделали с ними?

– Я дал им новую жизнь! – закричал Гостивар. – Все они были слабыми, но теперь сильны как никогда. Немного моего особого снадобья – и их не беспокоят человеческие эмоции, то, что нам так мешает!

– Но ведь это и делает нас людьми, – Есения покачала головой. – Без чувств мы перестаем быть человечными!

– У нас разное мнение на этот счет, балия. Однако теперь, когда по счастливой случайности вы попали ко мне, вы поможете мне наконец узнать, что же отличает балий от людей. Я всегда мечтал понять ваш дар. Разговаривать с животными, приручать их, а вы к тому же умеете еще и исцелять. Разве это не чудо? Под воздействием моей эссенции вы уже рассказали мне немного, однако я хочу знать больше, нет, я хочу знать все!

Тут Есения поняла, зачем Гостивар так хотел видеть ее у себя в резиденции, почему так настойчиво звал на ужин. Он собирался ставить над ней эксперименты. Он был абсолютным безумцем. Ей в голову пришла страшная мысль.

– Где Оборотень на самом деле?

Наместник усмехнулся:

– Он в моей темнице… Пока. Дальнейшая его судьба зависит от вас. Есения, нам нет смысла проводить мои исследования силой, мне это совсем не нравится, я же не злодей какой-то. Если бы вы согласились на это добровольно, я бы мог пообещать вам, что с вашим другом ничего не случится.

Его спокойная, даже дружелюбная речь, совсем не вязалась с жадностью, которая горела в его глазах. Есения поняла, что ее загнали в ловушку.

***

Оборотень очнулся в грязной камере. Голова жутко трещала. Он нащупал на затылке большую шишку, на пальцах осталась кровь. Последнее, что он помнил, как он вышел из маленькой комнаты для слуг, куда его «любезно» поселил наместник, и направился в главный зал, когда сзади его ударили чем-то тяжелым. Очнулся он уже в этой клетке.

«Проклятье, Есения!» – подумал он. Оборотень чувствовал, что она в опасности. Он попробовал сломать замок, но тот был слишком крепким. Единственным решением было, хоть ему это не нравилось, – обратиться и попытаться выбить дверь. Но это раскрыло бы его, все бы узнали, что Оборотень – это не просто имя, а проклятие. Он скрывался так долго, что показаться всем было выше его сил. Но мысль о том, что Есении сейчас нужна его помощь, поборола все остальное.

Оборотень заглянул внутрь себя:

– Зверь, я знаю, ты там. Мы должны спасти ее… Помоги мне. Но прошу тебя, не натвори глупостей.

Глубоко вздохнув, Оборотень выпустил ирбиса.

***

Есения пыталась придумать варианты побега. Все осложнялось тем, что ее голова все еще кружилась от яда наместника. Она попыталась встать, но мир пошатнулся.

– Я никогда не сдамся добровольно в ваши мерзкие руки, – сумела выговорить Есения.

– Жаль, жаль, – вдохнул Гостивар. – Но этот вариант я тоже рассматривал. Тогда мне незачем держать вашего Оборотня в живых, мне он бесполезен.

«Знал бы ты, на что он способен», – злорадно подумала Есения. Тут ей в голову пришла одна мысль. Если внутри Оборотня живет ирбис, сможет ли она попытаться призвать его? Но для этого ей необходимо было сосредоточиться, а это значило попытаться сбежать от Гостивара. Нужно было обмануть его.

– Хорошо, – Есения попыталась сделать свой голос обреченным. – Я согласна участвовать в ваших экспериментах, только сохраните Оборотню жизнь.

– Отлично! – наместник хлопнул в ладоши. – Вы не пожалеете, моя дорогая! Как только вы поймете, как важны мои исследования, вы с бо́льшим энтузиазмом будете мне помогать!

Гостивар отвернулся от нее и начал копаться в бумагах на своем столе, что-то бормоча себе под нос. Видимо, он думал, что Есения слишком слаба, и это стало его ошибкой. Медленно и тихо продвигаясь, Есения схватила первую попавшуюся склянку с зеленой жидкостью с полки, которая была к ней ближе всего, молясь Велесу, чтобы это было что-то опасное, а не просто подкрашенная вода. Как раз когда наместник начал поворачиваться к ней, Есения собрала все свои силы и выплеснула содержимое склянки ему в лицо. Сил не хватило, чтобы вылить ее всю, однако попало достаточно, чтобы Гостивар начал кричать и судорожно тереть лицо.

Видимо, в ней оказалось что-то действительно едкое. Пока он мчался к деревянному ведру с водой, что стояло на полу, Есения вылетела за дверь и побежала. Вслед ей летели крики агонии наместника. Ей приходилось держаться за стены, все плыло перед глазами, но она старалась бежать изо всех сил. Вдруг она на кого-то налетела. Испуганные карие глаза уставились на Есению, и она узнала Лину.

– Слава Роду, Лина, прошу тебя, помоги мне. Наместник гонится за мной, он хочет мне навредить! Он меня опоил!

– Госпожа, я не могу пойти против господина, меня накажут! – побледнела девушка.

– Умоляю тебя, помоги! – Есения чувствовала, что силы покидают ее.

Лина молчала, видимо боролась со страхом. Но добрая душа все же победила.

– Идемте, я укрою вас в своей комнате, – тихо произнесла она.

Лина подхватила Есению под руку и повела вниз по лестнице. Путь казался бесконечным, она почти теряла сознание. Наконец они подошли к маленькой комнатушке в самом конце узкого коридора. Лина отворила комнату, помогла Есении сесть на кровать, а затем быстро затворила дверь. У девушки тряслись руки, будто Гостивар и все его стражники уже стучались к ним.

– Госпожа, вы сказали, что вас опоили. Вы знаете, что вам дали? – спросила Лина.

– Нет. Наместник что-то говорил об «эссенции», что бы это не значило.

Лина нахмурилась:

– Я поняла. Ждите меня здесь.

Служанка выбежала из комнаты, а Есении оставалось только ждать. Она прилегла на кровать, чтобы остановить головокружение, и попыталась сосредоточиться и увидеть ирбиса, как учил ее Оборотень. Однако ей было слишком плохо, чтобы она могла использовать свой дар, и как она ни пробовала – ничего не получалось. Она чувствовала себя так, словно ее разум отказывался ей подчиняться. Тогда Есения просто закрыла глаза и представила Оборотня, не зверя, а человека. Она не знала, что с ним, где он сейчас и жив ли он вообще, возможно, Гостивар в отместку за ее побег прямо сейчас причиняет Оборотню боль, а она ничего не может сделать. Одинокая слеза скатилась по ее щеке. «Оборотень, где ты?» – мысленно позвала его Есения.

***

Все его чувства обострились. Так случалось всегда, когда Оборотень становился ирбисом. Однако в этот раз звериный нюх чуял всю вонь страха и нечистот, что собрались в стенах этой темницы, и они оба поморщились.

«Пора отсюда выбираться», – проговорил Оборотень. Ирбис довольно зарычал. Приготовившись, он всем своим весом кинулся на решетку клетки. Она не поддавалась, похоже, решетка была крепче, чем Оборотень подумал сначала. Но он не отставлял попыток, снова и снова приказывая зверю бросаться на решетку. Наконец она начала поддаваться, и последним, самым сильным рывком ирбис выбил ее.

Оборотень уже слышал, как по лестнице бежит стража наместника. Их было не меньше десяти, но с этим они могли справиться. Одного за другим зверь раскидывал стражников по сторонам, словно они весили не больше бумаги. Ирбис ревел от наслаждения, наконец он смог выбраться на свободу и проявить свою силу. Один из гвардейцев задел его морду штыком, что еще больше разозлило зверя. Не успел Оборотень среагировать, как ирбис отбросил стражника к стене, где тот и остался лежать, живой или мертвый.

Когда со стражей было покончено, Оборотень вновь взял контроль в свои руки. Нужно было обратиться в человека и помочь Есении. Минуты боли, следующие после, были непривычно короче, чем раньше. Поразмыслить об этом Оборотень решил позже, когда будет время.

Рана на лице жгла, кровь заливала левый глаз (видимо, штык хорошенько его задел), но было не до этого. Оборотень как смог вытер кровь рукавом туники, взял оружие у одного из лежащих без сознания гвардейцев и уже собирался броситься вверх по лестнице, чтобы найти Есению. Вдруг он что-то услышал, но не рядом с собой, а как будто внутри.

Ему показалось, что Есения спросила: «Оборотень, где ты?». Он сосредоточился на голосе и на этот раз услышал его уже громче, Есения все повторяла: «Где ты… где ты».

Вдруг он увидел ее, словно это был сон наяву. Есения лежала на кровати в маленькой комнате, рядом с ней худая девушка, похоже, служанка. Интуитивно он понял, куда ему нужно будет идти. Это было невозможно, если только…

В лесу Гринхорн было предание о древней связи существ из леса и балий – проводников знаний между лесом и людьми. Предание гласило, что однажды родится балия, которая будет не просто связующей нитью между Гринхорном и внешним миром, но частью самого леса. Этой балии суждено великое предназначение – объединить мир существ и мир людей раз и навсегда. Чтобы помочь балии в этой нелегкой миссии, лес выбирает ей хранителя – существо, которое должно оберегать балию ценой своей жизни. Их связь будет столь крепка, что никому не под силу разорвать ее. Балия и ее хранитель будут чувствовать друг друга, знать, что грозит опасность, а иногда и общаться лишь силой мысли.

Предание пронеслось в голове у Оборотня.

– Нет-нет, не может быть, все это бред! Я не могу быть хранителем, я даже не полностью существо и не полностью человек. В предании не было ни слова о том, что хранителем может стать оборотень, – панически размышлял он вслух. – И я уж точно не подхожу на эту роль, это же смешно, я – хранитель!

«Тогда как ты узнал, где Есения? – прагматично спросил внутренний голос. – Ты не можешь отрицать, что это странно». Оборотень выругался, вспомнив, что за своими откровениями забыл, ради чего обернулся ирбисом. «Сначала помогу Есении, мы уберемся подальше от этого места, и вот тогда я уже буду думать обо всем этом», – решил он.

Не теряя больше ни секунды, Оборотень побежал вверх по лестнице.

***

Лина вернулась быстро. В руках она несла большую чашку, от которой поднимался слабый запах трав.

– Что это? – нахмурилась Есения.

– Я сделал вам отвар, госпожа. Здесь одолень-трава, крапива и анютины глазки, на всякий случай. Он должен помочь вам очистить кровь от эссенции.

Лина помогла Есении сесть и выпить отвар. На вкус он был горьким и отдавал лесным мхом, но, стоило немного потерпеть, как ей стало лучше. Мир перестал кружиться, даже тошнота потихоньку спадала.

– Лина, а что такое эта эссенция?

– Это снадобье, что сделал сам господин наместник, – вздохнула служанка. – Он много времени провел в своей лаборатории, прежде чем у него получилось вывести его. Он очень им гордится. Эссенция в малых дозах заставляет человека сказать всю правду, затуманивает его разум. Если дать человеку чуть больше, он впадет в беспамятство на несколько часов, а в больших дозах – оно способно заставить человека уснуть навсегда.

Лина побледнела и умолкла.

– Так вот чем вас всех здесь пугают? – догадалась Есения. – Ты боишься, что Гостивар применит на тебе свою эссенцию?

– Это не просто страх, госпожа. Многих слуг, которые чем-то провинились, вызвали к наместнику, и они больше не возвращались.

«Да что же здесь происходит?» – подумала Есения.

Она встала, и не ощутив в теле больше ни капли мерзкого яда наместника, решила идти на поиски Оборотня.

– Лина, спасибо тебе за отвар и за то, что укрыла меня. Скажи, ты знаешь, где здесь держат пленников?

– В дальней части замка есть ход вниз, он ведет к темницам, где господин наместник держит своих врагов. Я провожу вас.

– Нет, Лина, я не могу тебя об этом просить! Ты и так много сделала для меня. Я не хочу, чтобы тебя поймали. Но, может, ты хочешь пойти со мной и моим наставником? Обещаю, мы защитим тебя, а в столице ты найдешь себе работу и навсегда избавишься от Гостивара!

– Простите, госпожа, я не могу, – отвела Лина взгляд. – В Горниграде живет вся моя семья, их накажут, если я сбегу. Такова моя судьба. Но вас я все же провожу к темницам, не волнуйтесь, я знаю тайную дорогу, нас не поймают.

– Хорошо, раз ты решила… Только, пожалуйста, больше не называй меня госпожой, я просто Есения.

Они тихо вышли из маленькой каморки Лины и начали продвигаться по узкому коридору, стараясь не попасться никому на глаза. Вся резиденция будто пришла в движение. Они слышали топот множества ног над их головами. Слава Роду, что никому из гвардейцев не пришло в голову заглянуть в эту часть резиденции.

Вдруг они услышали, что по коридору кто-то идет.

– Быстрее, прячьтесь за этой шторой, – прошептала Лина.

Есения мгновенно последовала ее совету и задержала дыхание.

– Здравствуйте, господин, что я могу сделать для вас? – тихо и почтительно спросила Лина.

Вместо ответа кто-то резко отдернул штору, где стояла Есения.

***

Есения не готова была вновь попасть в плен наместника. Готовая защищаться, она бросилась на противника, но тот схватил ее за обе руки.

– Есения… Есения, успокойся, это я! – чуть встряхнул ее Оборотень.

Она замерла от удивления, а затем бросилась к нему, тесно прижавшись к его, местами изорванной, тунике. Никогда еще Есения не чувствовала такого облечения.

– Где ты был? Я думала, тебя заточили в темницу! Боялась, что ты погиб! Что с твоим лицом, тебя ранили? – бросалась она вопросами.

Оборотень молчал, и Есения, вдруг осознав, как крепко она прижалась к нему, вспыхнула и отступила. Оборотень и сам выглядел не лучше.

– Не знал, что ты настолько соскучилась, – наконец пришел он в себя и криво усмехнулся. – Гостивар действительно бросил меня в темницу, пришлось просить ирбиса мне помочь. А лицо… это пустяки, один гвардеец штыком задел.

– Но как ты меня нашел?

Оборотень замялся.

– Давай об этом потом, надо убираться отсюда. Твоя маленькая подруга сможет нас вывести? – спросил он, взглянув на Лину.

– Я помогу, – она смотрела только на Есению. – Идите за мной.

Служанка отодвинула штору, за которой пряталась Есения, и открыла тайную дверь. В спешке она и не заметила ее. Они отправились за Линой в потайной коридор, который петлял под резиденцией.

– Откуда ты знаешь этот ход? – спросила Есения.

– Я живу здесь с десяти летних пор. Меня обучала одна добрая служанка, Умила. Она заботилась обо мне и показала этот ход, что ведет из резиденции. Она не понаслышке знала, как здесь относятся к слугам, и надеялась, что когда-нибудь ход поможет мне покинуть это место навсегда. Я не могу уйти, но я рада, что, хотя бы вас он спасет.

Маленькая покосившаяся дверь впереди выглядела очень старой. Внизу струился бледный свет.

– Эта дверь ведет в сад наместника, – сказала Лина. – Дальше я не могу вас провести. Вам придется искать дорогу через сад самим.

– Спасибо тебе, Лина! Береги себя.

Есения быстро обняла служанку, надеясь только, что наместник не накажет ее за помощь беглецам.

– Удачи, Есения. Храни бог Род… вас обоих.

Из тайного хода Есения и Оборотень попали прямиком в густые заросли гигантских папоротников. Гвардейцев поблизости было не слышно, значит об этой двери и правда никто не знал. Вязкий аромат цветов сразу же окружил их, дышать стало тяжелее. Полная, ярко-оранжевая луна освещала сад, а значит, и дорогу к свободе.

– Стой здесь, я пойду посмотрю, как нам выбраться отсюда, – прошептал Оборотень.

– Ну уж нет, ты меня здесь не бросишь! – фыркнула Есения в ответ.

Он вздохнул, но не стал возражать, и они медленно двинулись вперед, стараясь бесшумно раздвигать огромные листья. Выход из резиденции охраняли не меньше сорока гвардейцев.

– Какой план? Их слишком много, нам их не одолеть, – прошептала Есения.

– С таким количеством в обличии человека я не справлюсь, тем более из оружия у меня только этот штык. Мне придется обратиться… но даже тогда нет гарантии, что мы выберемся.

Из резиденции вышел Гостивар и начал отдавать приказы гвардейцам. Кожа на его лице была красной и вся в волдырях.

– Что это с ним? – пробормотал Оборотень.

– Не стоило ему меня травить и угрожать расправой над тобой, – усмехнулась Есения.

– Что значит «травить»? Это ты с ним сделала?

– Я тебе потом все расскажу, когда выберемся.

Оборотень покачал головой, но не стал возражать. Их разговор прервал тот же дикий рев, который они услышали, когда только пришли в резиденцию. В голове у Есении тотчас возник безумный план.

– Оборотень, что, если мне попробовать призвать животных из клеток Гостивара?

– Ты даже не знаешь, что это за звери! Они могут напасть и на тебя тоже.

– У тебя есть идея получше? Как мы одни справимся с сорока гвардейцами?

Немного подумав, Оборотень сказал:

– Хорошо, можно попробовать, все равно другого выхода нет. Надо пробраться ближе к клеткам.

«Как это было похоже на Оборотня. Идея была ее, а он уже вовсю принялся командовать», – раздраженно подумала Есения.

Они медленно пробирались в своем укрытии, рев становился все ближе и ближе, пока наконец они не вышли к клеткам. Огромные, они занимали всю дальнюю часть сада. Их было четыре, и в каждой сидели животные, каких Есения никогда не видела ни в книгах, ни тем более в жизни. По удивленному лицу Оборотня она сделала вывод, что и он встретился с таким в первый раз.

Прямо перед ними в клетке спал олень. Аккуратные рога, светло-серая, гладкая шерсть. Обычный олень… не считая того, что у него было тело льва. В другой клетке сидела большая, ростом с человека, птица с нежно-фиолетовым оперением. Услышав шелест листьев, она уставилась на Есению круглым золотистым глазом. В третьей клетке огромная ящерица с головой дикой кошки спокойно вылизывала свои изумрудно-зеленые лапы.

Но четвертое существо… казалось необычным даже среди своих собратьев по несчастью. Оно было похоже на феникса из старинных преданий, только в пять раз больше. Его перья переливались всеми оттенками желтого и оранжевого, он был прекрасен и ужасен одновременно. К лапе феникса была привязана толстая цепь. Именно он издавал тот страшный рев, что они слышали.

– Что это за животные такие? – побледнел Оборотень.

– Боюсь, это не редкие виды. Это результаты экспериментов Гостивара.

Есения кратко рассказала о безумии наместника, умолчав пока о части про его интерес к дару балий.

– Я не уверена, что мне под силу приручить их. Я никогда не пробовала использовать свой дар больше, чем с одним животным, а эти существа необычные.

– Не поймешь, пока не попробуешь, – хмыкнул Оборотень. – Нам придется придумать, как вызволить их из клетки. Я пойду посмотрю, какие там замки, а ты пока попытайся поговорить с ними. И он исчез в кустах.

Есения подошла к клетке феникса, именно он притягивал ее больше всего. Знакомое тепло зародилось в груди, когда она сосредоточила на существе свой взгляд. Не сопротивляясь, Есения направила его по всему телу, позволила ему охватить ее полностью. Феникс, будто тоже что-то ощутив, поднял голову и посмотрел на нее, затем подлетел ближе, прямо к прутьям клетки, где она стояла. Есения старалась наладить связь с ним, и наконец ей это удалось.