Полная версия
Ключ к вашей энергии. 22 протокола эмоциональной свободы
Наташа Калестреме
Ключ к вашей энергии. 22 протокола эмоциональной свободы
Natacha Calestrémé
La clé de votre énergie. 22 protocoles pour vous libérer émotionnellement
© Н. Калестреме, текст, 2020
© М. Соколова, перевод, 2021
© ООО «Издательство АСТ», 2022
* * *Введение
Мы все, так или иначе, переживаем некие испытания, и сколько бы нам ни было лет, надеемся, что в один прекрасный день они прекратят нас мучить. Смерть близкого, развод, болезнь, неудача, увольнение, семейные проблемы… порой жизнь кажется нам несправедливой. Стоит только оправиться, как новый жестокий удар отправляет нас на дно.
Мы едим натуральные продукты, практикуем медитацию, посещаем психолога, чтобы научиться себя любить, прощать… И с некоторых пор, действительно, желание сбежать на край света приходит к нам все реже… Однако вот парадокс: стоит лишь новому испытанию возникнуть на горизонте, как ярость и разочарование пронзают нас еще острее. И мы повторяем: «Я же делаю все, что положено! Почему ничего не выходит?»
Ну, и как нам вырваться из этой ловушки? Как научиться жить легче, восстанавливаться, где найти источники радости и безмятежности?
Пока мне хватало энергии, мой оптимизм брал верх, и я откладывала задачу поиска ответа на эти важные жизненные вопросы на потом. Всякий раз я находила удобный предлог, чтобы продолжить жить как прежде. Подобно рабочей лошади, я изнуряла себя, взваливая на свои плечи эмоциональный груз, с годами становившийся все более тяжелым. Я не осознавала толком свои переживания, пока однажды мое тело не подвело меня. От сильной боли, пронзающей спину, я не могла ни сидеть, ни лежать, ни стоять. Мне поставили диагноз: двойная межпозвоночная грыжа. Конечно, от этого не умирают, однако для лошади, привыкшей скакать галопом, болезненная обездвиженность подобна маленькой смерти.
Притворяться дальше, что все хорошо, стало невозможно. Двигаться я не могла и решила подвести итоги. Мне здорово досталось за последние четыре года. Тяжелый затянувшийся развод с первым мужем, из-за которого страдала не только я, но и мои близкие. Невозможность издать книгу и воплотить некоторые другие проекты, и, как следствие, потеря уверенности в себе в профессиональном плане. И наконец, настоящая трагедия: моя младшая сестра, с которой я так сблизилась в последние три года, скончалась, проведя в коме несколько месяцев. А потом одна из моих ближайших подруг чуть не умерла от истощения, затравленная собственным мужем. Но добила меня ссора с достаточно близким человеком: в ответ на случайно нанесенную обиду я услышала неоправданно жестокие оскорбления. Через два дня после ссоры меня буквально парализовала двойная грыжа межпозвоночного диска. Я рыдала от боли, была напугана реакцией моего тела настолько, что даже забота и сочувствие моего мужа Стефана не могли помочь. И без консультации с Фрейдом было понятно, что причина страданий – не последняя ссора, а накопившиеся проблемы. Я чувствовала себя улиткой, которую вытащили на солнце, разбив ее домик. Нужно было восстанавливаться.
Я с жадностью читала учебники по личностному росту, надеясь найти в них волшебный ключ, который помог бы мне выйти из состояния подавленности. Мне особенно понравились слова Карла Густава Юнга, отца психоанализа: «Те, кто не учится на собственных ошибках, заставляют космическое сознание воспроизводить их столько раз, сколько нужно, чтобы понять, чему учит случившееся несчастье. То, что ты отрицаешь, подчиняет тебя себе. То, что ты принимаешь, изменяет тебя». Другими словами, пока наши эмоциональные травмы не излечены, мироздание, – которое Юнг называет космическим сознанием, – продолжит притягивать к нам людей и ситуации, которые заставят нас переживать эти травмы снова и снова, чтобы дать нам шанс понять их смысл, переварить их и больше не страдать.
Шло время, и эта фраза Юнга не выходила у меня из головы.
В профессиональной сфере со мной происходило нечто поразительное. Несмотря на то, что я имела пятнадцатилетний, практически непрерывный опыт съемок фильмов о животных и научных исследованиях, в последний год телеканалы систематически отвергали все мои проекты.
Непонимание сменилось раздражением. Я пыталась убедить себя, что скоро все наладится. Однако месяцы шли, но ничего не происходило. Я сидела без работы. Поступления на счет прекратились, деньги кончились. Это был финансовый крах.
Однажды консультант по вопросам занятости пригласила меня на беседу по поводу того, чем я занимаюсь. Я восприняла это как агрессию. «Все хорошо, я пишу новый роман, у меня кинопроекты, и не надо настаивать, я не приду», – ответила я тоном разъяренного мопса. Однако чиновникам мои душевные переживания были безразличны, и через несколько недель меня вызвали в Сен-Дени, в отдел самозанятых. Я пришла и даже заставила себя поговорить с сочувственно улыбавшейся служащей. Рассказала о своих многочисленных проектах и поделилась мечтой написать сценарий для телесериала. После двухчасовой беседы, собираясь уходить, я протянула ей на прощание руку. «Вы не оставили мне ваш электронный адрес», – заметила чиновница. Я в ответ попыталась объяснить, что мне совершенно некогда и не интересно вступать в переписку. «Очень жаль, вы пропустите приглашения на переобучение, – не слушая меня, она пролистала страницы на экране: – Смотрите, вот у нас есть предложение на мастер-классы от киношколы Люка Бессона». Я вновь присела, заинтригованная. Она протянула мне десять страниц разных программ, я открыла одну наугад и прочла: «Научиться писать сценарии для сериалов». Челюсть моя отвисла, сердце забилось. В мозгу всплыла цитата Юнга «понять то, чему учат испытания». Если телеканалы перестанут мне отказывать, я не буду безработной, не буду безработной – меня больше не вызовут в службу занятости, но без службы занятости я бы никогда не узнала об этом учебном курсе. А вдруг отсутствие работы, которое я воспринимала как несправедливость, было моим шансом реализовать мечту?
Я разузнала подробности – учебный курс стоил дорого и начинался через три недели. Я не могла себе позволить терять время. Поблагодарив сотрудницу, я срочно помчалась готовить документы для подачи в фонд AFDAS, который помогает оплатить обучение. А потом я пришла, трепеща, на прием. «Очень сожалею, – сказала мне служащая, – минимальный срок для подачи документов перед стажировкой увеличен на месяц, а ваше обучение начнется через три недели: уже слишком поздно для записи». В моей голове сомнения боролись с желанием настоять. Но если Юнг был прав, мне следовало закончить именно этот курс.
«Должно быть какое-то решение», – неуверенно предположила я. У меня было предчувствие, что все, что происходило в тот момент, станет залогом моей победы над судьбой. Если бы меня взяли, я бы посвятила всю себя прорабатыванию ошибок болезненного прошлого.
– А вы, случайно, не автор? – спросила меня служащая.
– Ну да…
– Для авторов срок сокращен как раз до трех недель вместо месяца, и последний день приема документов как раз сегодня. Если вы можете подтвердить, что за два года заработали 9000 евро как автор сценариев и других текстов…
Я помчалась домой, чтобы собрать подтверждающие копии всех справок и выписок. И хорошие новости не заставили себя ждать: фонд согласился оплатить мое обучение. Уже через неделю я получила приглашение из школы на собеседование, и меня взяли на одно из восьми оставшихся свободных мест. Это было потрясающе! Я не думала, что такое возможно, но на этом все не закончилось. Несколько месяцев спустя уволился один из преподавателей киношколы, и директор, знакомый с моим писательским опытом, доверил мне преподавание курса «Написать сценарий и создать персонаж» для студентов первого и второго курсов. А вишенкой на торте стало приглашение от продюсера подготовить проект телесериала.
Итог был очевиден: безработица, которая казалась трагедией всей моей жизни, стала для меня ступенькой к исполнению мечты.
В этот день я поняла, что все было неспроста.
А потом? Что мне могло помочь выздороветь и продолжить двигаться вперед? За несколько лет до этого, работая журналисткой и режиссером, я встречала людей, имеющих другой взгляд на травмы, наносимые судьбой. Тогда я не то чтобы прислушалась к ним, но мой рационализм был сильно поколеблен. Целители, магнетизеры, экстрасенсы, знахари рассказывали мне о своих методах лечения и способах восстановления. Ни биологии, ни психологии в этом не было – только энергия и видение мира, тотально отличавшееся от всего того, что я знала до тех пор. Может быть, это мне поможет?
И я применила их техники. Неделя за неделей, месяц за месяцем я постепенно восстанавливалась, избавлялась от ран, освобождаясь от страхов и чувства вины. Моя жизнь очистилась от наносного и изменилась.
А потом я решила поделиться своими новыми достижениями. Как приятно было встречаться с психотерапевтами, психологами и даже медиками, приезжавшими из разных концов Франции. За эти годы я получила от совершенно незнакомых людей столько свидетельств, что жизнь их изменилась к лучшему, что поняла: пришло время поделиться ценными знаниями. Плодом моих усилий стала эта книга.
Вы освободитесь от болезненных эмоций и подключитесь к внутреннему источнику силы, обретете ключ от энергии.
У Наташи Калестреме также вышли следующие книги:
В издательстве ALBIN MICHEL
• Le Testament des abeilles, 2011.
• Le Voile des apparences, 2015.
• Les Racines du sang, 2016.
• Les Blessures du silence, 2018.
В издательстве ROBERT LAFFONT
• Carnets afghans, в соавторстве со Stéphane Allix, 2002.
• Les Héros de la nature, 2005.
Первая часть. Главное – правильно поставить диагноз!
Глава 1. Как выявить эмоциональные травмы
Наша цель – изменить взгляд на невзгоды. В испытаниях, посылаемых жизнью, есть что-то восхитительное. Там, где вначале мы видим только грязь, со временем сможем разглядеть удобрение, способное помочь нам вырасти над собой. Изучая события со стороны, мы прекращаем воспринимать их как катастрофы и обретаем способность усваивать новый опыт. Мы не являемся ни жертвами судьбы, ни целью чьей-то вражды, из каждого испытания мы можем извлечь что-то позитивное для себя.
Я начала внимательно относиться к строительству собственной судьбы и открыла для себя бестселлер Лиз Бурбо «Пять травм, мешающих нам быть самим собой» (Lise Bourbeau. Les cinq blessures qui empêchent d’être soi-même[1]). Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, считал, что наш внешний облик связан с нашими эмоциями. Лиз Бурбо, работая в Канаде психотерапевтом, изучила тысячи разных случаев и пришла к выводу, что существуют пять типовых травм: отвержение, брошенность, унижение, предательство и несправедливость.
Каждый из нас за жизнь переживает две или три типовые травмы. В своей книге Бурбо описывает, как наше тело реагирует на них, каковы их признаки, и предлагает что-то вроде фоторобота для каждой из травм. Я решила познакомить вас с основными характеристиками, взяв в качестве примера известных политиков.
Пять главных травмТравма отверженности: худоба в детстве; часто проявляется в виде впадины в районе груди и чем-то вроде маски вокруг глаз. В работе стремится к перфекционизму, предпочитает одиночество и держится особняком в коллективе, стремится избегать трудных ситуаций. Ален Жюппе[2] и Франсуа Байру[3].
Травма брошенности: телу не хватает тонуса, спина согнута, печальный взгляд, постоянное стремление привлечь внимание, обрести публичную профессию; такой человек часто испрашивает совета, хотя совсем не обязательно ему следует, не выносит одиночества, очень приветлив с окружением. Франсуа Олланд[4] и Лионель Жоспен[5].
Травма унижения: округлые лицо и тело, широко открытые глаза, не любит быстро ходить, стремится к совершенству; чтобы избежать любой критики, старается больше делать для других, чем для себя, пока не почувствует, что его используют. Марин Ле Пен[6] и Франсуа Миттеран[7].
Травма предательства: пропорциональное тело, демонстрация силы и власти, прямой и соблазняющий взгляд, безразличие к чужим проблемам, стремление к контролю, неумение делиться ответственностью с другими. Этот человек хочет произвести впечатление, быстро схватывает и действует. Николя Саркози[8] и Доминик де Вильпен[9].
Травма несправедливости: прямое, стройное тело, округлые ягодицы, блестящие, живые глаза, очень требователен к себе, перфекционист. Считает, что никаких проблем у него нет, но не может получать удовольствие, не чувствуя вины. Эммануэль Макрон[10] и Бенуа Амон[11].
Если вы, читая эти строки, думаете: «Я не узнаю себя ни в одном из этих описаний», а ваше окружение утверждает: «Да ты что, это точно ты», то это нормально! Наш разум пытается отодвинуть нас от травмы, чтобы защитить от болезненных мыслей. Я проделала однажды на одной из конференций эксперимент и рассказала про эти травмы. Ко мне подошел мужчина с вопросом: «Я нашел у себя четыре травмы, не хватает всего одной». Я обратила его внимание на то, что не хватало наверняка той, что его мучила. Его разум стремился избавить его от страданий, поскольку он был не готов взглянуть в лицо реальности. Он недоверчиво улыбнулся, и я попросила его перечислить то, что он обнаружил. Не хватало предательства. «О боже, это вся моя жизнь!» – пробормотал он ошеломленно.
Готовы ли вы к эксперименту? Запишите пять травм, не переворачивая страницу. Цель – не проверить вашу память, а провести эксперимент.
1…………………………………………………………….
2…………………………………………………………….
3…………………………………………………………….
4…………………………………………………………….
5…………………………………………………………….
Вам повезло, если вы забыли одну-две из списка, вы таким образом сразу установили основные ваши травмы. Если нет, попробуйте воспользоваться упомянутыми выше физическими признаками.
––
Способы, которыми наше тело дает понять о мучающих нас травмах, весьма любопытны. Но еще любопытнее то, что Лиз Бурбо говорит об их природе: «Наша душа предпочла бы выбрать ограниченное количество травм, например отверженность и несправедливость или предательство и брошенность. Определив их, мы бы привлекали только тех людей и ситуации, которые бы заставляли нас вновь переживать болезненные моменты, пока они не стали бы нам безразличны».
––
Прежде всего мы бы выбрали себе родителей. Наша душа должна была бы выбирать семейную, культурную и социальную среду, в которой нам следует родиться. Познакомившись с этим утверждением, я почувствовала себя дезориентированной. Но потом моя уверенность пошатнулась – после просмотра сериала Enquêtes extraordinaires («Чрезвычайные расследования»), посвященного гипотезе существования сознания после смерти. Более половины населения Земли верит в реинкарнацию, однако я полагала, что это все-таки экзотическая ориентальная теория. Я плохо себе представляла, что я узнаю, познакомившись с историей маленького Джеймса Лейнингера. Его случай был тщательно задокументирован, но так и остался для науки тайной.
Джеймс родился в США, в Луизиане, и в возрасте двух лет в 2000 году ему начали сниться кошмары. Он постоянно кричал «самолет в огне», кричал, что он не может выбраться из кокпита, и колотился о стенки детской кроватки. Став постарше, он рассказал, что в кошмарах он был американским летчиком во время Второй мировой войны и служил на авиабазе Натома. Он даже смог сообщить имена своих сослуживцев и описать остров Иводзима, над которым сбили его самолет… Его родители сначала не верили в реальность реинкарнации и потратили два года на исследования этого случая, пока не пришли к выводу, что их сын стал воплощением Джеймса Хьюстона, убитого японцами в 1945 году во время воздушного рейда. Все сообщенные ребенком подробности, среди которых были и секретные армейские факты, были проверены и подтверждены в 2011 году. Самым впечатляющим в этой истории стало то, что Джеймс сказал своим родителям, что он их сам выбрал, папу и маму, чтобы они стали его родителями. Отец, округлив глаза, спросил, когда это случилось. «Когда вы были в отпуске на Гавайях, в отеле розового цвета». А его дата рождения показывает, что он был зачат на самом деле в отеле Pink Palace («Розовый дворец») на Гавайях, где родители были в отпуске!
Поэтому, как бы безумно это ни звучало, мы сами могли выбрать наших родителей… и не только. Еще и всех близких, семейное окружение, друзей и коллег. Разве далай-лама не заявил по этому поводу: «Нас на Земле семь миллиардов, разве можно представить, что все, кто с нами, оказались рядом случайно?»
Однако как же сделать, чтобы наши эмоциональные травмы уходили навсегда?
Глава 2. Как выйти из замкнутого цикла эмоциональных травм
На первом этапе следует осознать ваши травмы и принять их. Если вы не смогли выявить основные травмы с помощью описанного выше эксперимента или не нашли их по физическим признакам, существует еще один весьма действенный способ их выявления: запишите ключевые слова, которые напоминают вам о шести-семи тяжелых испытаниях вашей жизни. Это может быть имя того человека, что вас предал или обманул, смерть, которая перевернула вам душу, обида, нанесенная вам в детстве, оскорбительное замечание от члена вашей семьи или коллеги, автомобильная авария, ссора, потеря любимого животного, должность, которую вам не удалось занять… Не стесняйтесь перечислить все, что помните! Записывайте все, что приходит на ум, старые обиды и недавние происшествия – срок не имеет значения. Чем больше вы вспомните моментов, тем интереснее будет продолжение.
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
– ……………………………………………………………..
Выявление переживанийА теперь обозначьте каждое событие по имени одной из пяти важнейших травм: Н для несправедливости, О для отверженности, Б для брошенности, П для предательства, У для унижения. Если событие нанесло вам сразу две травмы (например, несправедливость и предательство), снабдите его двумя соответствующими буквами. Часто бывает трудно разделить отвержение и брошенность. Отвержение вызвано неким решением (например, когда в детстве вам говорили: «Ты не сядешь за стол, пока не закончишь уроки»). А в ситуации брошенности речь идет о невнимании или о событии, которое не зависит, как кажется, от нашей воли (например, «я опоздала за тобой, потому что были пробки»).
Подсчитайте количество Н, О, Б, П, У. Хорошо, если две или три травмы повторяются чаще других. Это вас удивляет? Так еще лучше. Как бы то ни было, вы только что выявили травмы, которые портят вашу жизнь. Внимание: каждое испытание может восприниматься по-разному в зависимости от того, кто его проживает! Разрыв может быть воспринят как брошенность одним человеком и как отвержение, предательство, унижение, несправедливость – другим. Точно так же потеря работы, мошенничество, провал на конкурсе, даже авария могут ощущаться, к примеру, как несправедливость.
Итак, благодаря этому упражнению вы определили травмы, что питают повторяющиеся испытания, о которых писал Юнг:
– «Это ужасно, все женщины, с которыми я встречаюсь, меня обманывают…»
– «Вот дерьмо, все мои начальники меня не переваривают…»
– «Это бесит: всякий раз, как я покупаю машину, с ней что-то не так…»
––
Когда мы воспринимаем испытания как трагедию, проклятие или обвиняем во всех ошибках других, превращая себя в жертву, мы пропускаем мимо внимания сообщение: наша душа решила пережить некие травмы. Мы должны их преодолеть, чтобы они прекратили нам вредить. Это главная задача.
––
Следует запомнить, что если одно и то же испытание возникает регулярно, то это значит, что мы проигнорировали прошлый опыт. Это подарок, новая возможность открыть глаза на то, что мы не смогли понять до сих пор.
––
Удивительно, однако мы способны понять, что мы заставляем наших близких и самих себя постоянно переживать одно и то же событие. Так вот, лучший способ прекратить страдать от травмы – прекратить заставлять переживать ее и других, и себя самого.
––
Обратимся к примерам политиков, чтобы понять, как бумеранг эмоциональных травм превращается в адский цикл.
––
Травма отвержения
Многие читали, что Ален Жюппе часто ощущал себя непонятым. У него были трудности с выражением своих чувств, и он стремился сбежать от проблем. Это поведение характерно для травмы отвержения. Поэтому он покинул Францию после приговора по делу о фиктивном найме в 2004 году, поэтому такое же решение принял и в марте 2019 года, когда отказался от должности мэра Бордо (жители города всегда за него голосовали) до окончания срока полномочий… Это решение он принял после того, как его кандидатуру отклонили на праймериз Республиканской партии к президентским выборам 2017 года. В Конституционном совете Франции, в соответствии со своими новыми обязанностями, он рассматривает поправки в законодательство и продолжает отбрасывать все, что не соответствует конституции.
Избавиться от этой травмы отвержения можно, только прекратив переживать ее и заставлять это делать других. Прекратите убегать, постоянно переезжая, отправлять в бан тех, кто с вами не согласен, предпочитать пути, которые не требуют выбора (образование, медицина, аналитика, письмо, торговля, административные функции…), удерживаться от оценок действий другого человека (особенно в профессиях, которые требуют суждений о действиях других). Чтобы облегчить свое существование, следует прекратить отвержение вокруг себя.
Травма брошенности
У Франсуа Олланда, обладающего прекрасным чувством юмора, всегда грустное выражение лица. Бывший президент, похоже, надеется вновь завоевать одобрение, объезжая Францию в рамках автограф-сессии своей книги, подписывая экземпляры порой до двух часов ночи. Эта жажда внимания, часто встречающаяся у артистов, типична для травмы брошенности. Страдающие ею люди часто с трудом переживают одиночество. Олланд тем не менее прославился на весь мир своей связью с двумя женщинами одновременно. Огласка его связи с Валери Триервейлер заставила экс-президента официально расстаться с Сеголен Руаяль. А после откровений таблоида Closer ему пришлось публично порвать с Валери Триервейлер в пользу Жюли Гайе. Естественно, что в 2017 году ему пришлось отказаться от попыток участия в президентской гонке, став единственным президентом Пятой республики, не баллотировавшимся на второй срок.
Обрести независимость от чужого мнения – это, собственно, и есть избавление от травмы брошенности. Но при этом надо постараться самому не бросать друзей и близких, людей, которые поддерживают вас в трудные моменты, и постараться не бросать ваши занятия (увлечения, хобби, профессиональные проекты).
Травма унижения
Франсуа Миттеран, Жорж Марше[12] и Шарль Паскуа[13] прославились своими обидными и унижающими других высказываниями. Чтобы отразить возможные упреки, они стремились постоянно быть в курсе настроений других до такой степени, что забывали о собственных потребностях и желаниях, и это подпитывало их травму унижения. Марин Ле Пен страдает от той же травмы. Ее унизил отец, заявив, что ему стыдно за то, что она носит его имя. В ответ она унизила его, исключив из партии, которую он и основал. Экспертом по унижениям можно назвать Дональда Трампа – он жестоко унижал своих конкурентов и журналистов в постах в «Твиттере» и дошел даже до высказываний, что с женщинами можно делать все что угодно.
Если вы не хотите больше терпеть уничижительные замечания со стороны вашего окружения, как личного, так и общественного, даже незнакомых людей на улице, следует избегать самому мелких поддразниваний, унижений, нелицеприятных прозвищ в адрес близких. Прекратив злоупотреблять обидными выражениями (в стремлении избежать разочарования), мы можем ощутить, что и другие больше не обижают нас. Если относиться с вниманием к собственным характеристикам («я идиот») и к подпитке собственных обид, травма унижения вполне может рассосаться.
Травма предательства
Николя Саркози и Доминик де Вильпен – прекрасная иллюстрация постулата «мы притягиваем к себе людей и ситуации, которые дают нам возможность вновь пережить травму». В данном случае это предательство. Оба этих политика стремятся все контролировать, особенно будущее, всячески приветствуют проявления верности (выказываемые их ближним кругом) и готовы на все, чтобы избежать неудач. Подозрение в возбуждении налоговой проверки относительно отца одного из них, выбор другого кандидата на выборах 1995 года[14], привлечение профсоюзов для борьбы с соперником, обвинение в деле Clarstream[15]… Эти два политических деятеля яростно соревнуются друг с другом во взаимном предательстве на протяжении уже пятнадцати лет. Они подпитывают травмы предательства и увеличивают риск быть преданными своими близкими.
