Royal Dance

– Пытались установить возможные мотивы его суицида? – Эдвард был сосредоточен.

– Вы что, не знаете современных молодых людей? – В разговор раздраженно вступил комиссар. – Постоянно всем недовольны, хнычут по малейшему поводу. Этот, как мы выяснили, слыл неврастеником. Его трясло постоянно, руки ходуном ходили.

– Наркоман? – спросил почти уверенно Эдвард.

– Да, возможно. Но в тот день в его крови не было наркотиков.

– И еще один вопрос. Почему по всем трем делам следствие было так быстро закрыто? Ни одного подозреваемого. Неужели ни одного отпечатка пальца? Я не вижу данных.

Комиссар встал, засунул руки в карманы и подошел к Эдварду вплотную. Взгляд его был неприятным.

– Вы видите какие то прорехи в следствии, офицер? Все свидетели были опрошены, проделана огромная работа. Подобные «висяки» случаются и в других округах.

– Меня направили сюда именно для того, чтобы я ликвидировал эти ваши «висяки», ваши так называемые прорехи в следствии. Я бы хотел получить все эти материалы для открытого изучения. А теперь, с вашего позволения, мы с Ройсом поедем в «Юный май». Нам нужно еще пару человек. Сегодня я связался с Уильямом Джонсоном, владельцем помещения, он дал нам разрешение беспрепятственно производить любые изыскательские работы для помощи следствию. Джентльмен очень расстроен пропажей ребятишек, у него самого трое внуков, и он сказал, что очень понимает состояние родителей, готов помочь всем, чем может.

Сказав это, Эдвард вышел с облегчением на воздух, где сразу крепко затянулся, вдыхая привычный дым и пытаясь собрать хотя бы часть пазлов в голове.

Преступления были связаны. Это он понимал абсолютно точно. И исчезновение детей было из этой же корзины.

Через полчаса Эдвард, Ройс и двое полицейских были уже в торговом центре на набережной. Бью гремел ключами и открывал им входные двери.

– Ройс, – Эдвард обернулся к напарнику, – возьми парней и обойди здание вокруг. Меня интересуют все дополнительные выходы. Прочешите все окрестные дорожки и спуски к реке. Осмотрите их на предмет люков. Обратите внимание даже на маленькие.

Ройс махнул рукой ребятам, и они пошли вдоль здания к основной лестнице, на спуск. Эдвард посмотрел на Бью. Тот стоял с кислым лицом, слегка сгорбившись. Как ни странно, перегаром от него не разило.

– Вот что… – Эдвард потер подбородок. – Иди пока к себе. Я посмотрю всё сам. И дай мне ключи от клуба.

Он отправил сторожа не просто так. Ему надо было подумать. Он всегда полагался на собственную интуицию, которая его никогда не подводила. И теперь боялся ее спугнуть.

Эдвард подошел к дверям клуба, но не стал открывать дверь. Вместо этого он направился в огромный зал напротив, который был очень похож на помещения клуба, только выглядел по-другому из-за отсутствия зеркал. Громадные люстры с коричневыми абажурами были покрыты толстым слоем пыли. Пол был паркетным и местами сильно набух, отчего половицы скрипели и приподнимались. Эдвард шел к небольшой открытой двери в конце зала, не понимая куда она ведет. Оказалось, что там есть еще целый лестничный пролет на все этажи, а справа примыкает какое-то помещение.

Эдвард толкнул еще одну дверь и оказался в маленьком фойе с зоной отдыха и туалетами, которое вело в небольшой квадратный зальчик с полностью стеклянными стенами. Он прошел в центр и понял, что это застекленный балкон, который нависал прямо над рекой. С балкона открывался еще более живописный вид, а одна из стен давала возможность полюбоваться на дальний склон, незаметный при входе в здание. Он был высокий и крутой, вернее, это был обрыв со скалистым подножием. На верху склона виднелась башня. Абсолютно прямая и похожая на маяк. Издалека она казалась довольно большой и как будто венчала утес, придавая ему законченный вид. Эдвард залюбовался.

Внезапно ему стало не по себе. Он услышал шаги. Детектив быстро прошел обратно через маленькое фойе и выбежал в большой зал, успев заметить, как маленькая светлая фигурка вбежала в дверь туалета, расположенного прямо перед входными дверями клуба.

Эдвард подбежал к туалетным комнатам и зашел внутрь. Рука автоматически легла на кобуру. Прямо перед собой он увидел двигающуюся ручку дверцы одной из кабинок. Рывком он дернул ее на себя и вскрикнул, увидев прямо перед собой, на унитазе, сидящую белую фигуру.

– Простите, мэм. – Он тут же захлопнул дверцу.

Пот потек у него по вискам, но прошедший испуг позволил проступить сознанию. Какая к черту мэм, кто это? Подождав несколько секунд, он снова открыл дверку кабинки. Она была пуста…

Громко выругавшись, Эдвард пнул ногой дверь. Глюки. Только этого не хватало. Он просто ненавидел, когда что-то выходило за рамки материального мира. Потому что был твердо убежден – всему есть объяснение. И бояться нужно только плохих людей.

Сплюнув, он вышел из туалета и тут же снова вздрогнул, увидев за стеклянной дверью клуба лицо Бью. Так, нервы ни к черту. Ведь он же сказал этому остолопу сидеть и не дергаться.

Эдвард открыл дверь и выволок Бью наружу:

– Ты что здесь делал, почему нарушил приказ?

– Ваш напарник, сэр. Он попросил включить видеонаблюдение подвала. А оно включается только здесь. – Сторож говорил покорным тоном, но глаза его смеялись. Понял, что полицейский испугался.

Эдвард взял его за шиворот:

– Сиди внизу и не дергайся.

– Слушаюсь, сэр.

Эдвард зашел в клуб и сразу направился в малый зал. Что-то подсказывало ему, что искать надо здесь. Он был уверен что есть еще один выход из помещения, и понимал, что Мириам ему об этом не скажет. Ему не хотелось думать о ней плохо, но он понимал, что гвоздь всей этой истории кроется именно в ней.

Зал был очень пыльным, но на полу была куча следов, и было видно, как собаки кружились и топтались на одном месте. Эдвард посмотрел на потолок. Люков не было видно, вентиляционные короба уходили в соседний зал, и к ним были прикреплены сплит-системы. Видно было, что все очень дорогое и добротное. «Почему же они прогорели?» – в задумчивости потер подбородок Эдвард.

Внезапно из соседнего зала послышались тихая музыка и смех. Эдвард сперва встрепенулся от мысли, что это могут быть пропавшие подростки, но потом застыл и прислушался. Тихий разговор и смех. Смеялись мужчина и женщина. Он тихонько подошел и заглянул в узкую щель не до конца прикрытой двери между залами.

Прямо напротив, в большом зеркале, он увидел танцующую пару: девушку в черном платье с длинными белыми волосами и молодого человека в странных штанах и серой рубашке. Они танцевали щека к щеке, неспешно и грациозно, двигаясь в такт старенькой мелодии. Звучал аккордеон. Иногда они останавливались, он брал ее за руку и что-то объяснял, и они снова смеялись и снова танцевали. Это было танго. Эдвард настолько заворожился их движениями, что не сразу понял, что пара двигается только в зеркале. Зал был пуст.

Он открыл дверь в зал и быстро прошел к зеркалу. И похолодел. Его в отражении не было. Эдвард ошеломленно замер на несколько секунд, затем сделал шаг в сторону и увидел в зеркале свою помятую фигуру и круглые глаза. Черт! Опять глюки! Принялся ходить по залу, бегать, размахивать руками и параллельно высматривать свое отражение. Все было нормально! Мда-а. Приехали. Надо выйти на воздух.

Он спустился вниз и вышел из здания. Возле входа стоял Бью и трепал собаку за холку.

– Не хотите ли виски, сэр? – участливо спросил он.

– Валяй.

«Не помешает хлебнуть немного», – подумал Эдвард.

Он пил виски, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, и увидел, как медленной походкой к нему идут Ройс и полицейские.

– Не нашли. Ничего нет. – Ройс вытер пот со лба. Было видно, что он вымотался и недоволен отсутствием результата.

– Знаешь что, дружище, пошли-ка в наш паб. У меня есть вопросы.

Эдвард кивнул ребятам и сторожу, и они двинулись по направлению к машине, которую оставили перед спуском.

В пабе толпился народ, играла музыка и орал телевизор.

– Может, лучше ко мне? – спросил раздраженно Эдвард.

– Согласен. – Ройс тоже подумал, что лучше взять пива и крылышек и посидеть в тишине. Посидеть и подумать. В конце концов, должен же он ввести этого парня в курс дела. По-настоящему.

Они двинулись к выходу, и тут им дорогу перегородила небольшая брюнетка в короткой юбке и сильно декольтированной кофточке.

– Добрый вечер, сэ-э-р. – Женщина смотрела только на Эдварда. – Я знаю, что вы занимаетесь клубом, его историей. Я была когда-то клиенткой этого клуба. И очень много знаю. – При последних словах она наклонилась к Эдварду, и на него плеснула смесь острых и душно-пряных запахов дешевой парфюмерии, похожих на средство от тараканов. – Я Диана Конди. И много могу вам рассказать. – Она взяла его руку и вложила свою визитку. – Позвони! – И улыбнулась всеми зубами.

Мужчины вышли на улицу, и оба громко вздохнули. Посмотрели друг на друга и расхохотались. Не хватало только липучих баб в этом деле.

Диана, виляя крепким задом и покачивая коротеньким торсом, вернулась к барной стойке. Там ее ждала пара женщин.

– Он запал на меня! – Диана победно вскинула ресницы.

Самая молодая из них, Анастейша, смотрела на нее, полуприкрыв глаза и улыбалась своим мыслям. «Непроходимая дура. И такая ведомая. Ничего не меняется», – думала она.

Она думала о том, что все идет как задумано. Ей совершенно наплевать на эту возню. Скоро Дэвид вернется обратно, и тогда ей останется всего лишь один шаг до осуществления своей мечты – его женитьбы на ней.

Анастейша была уверена, что ни одна из клиенток Дэвида не может соревноваться с ней в технике танго, ни одна не может предложить таких перспектив, которые ее родители обещали им устроить.

Она помнила все – их чудесные занятия, его робость с ней, недосказанность.

Ей все равно, с кем он сейчас, главное, что периодически он отвечал на ее сообщения очень многообещающе.

Она умеет ждать. И еще делает кое-что, чтобы это произошло быстрее. Она улыбнулась.

Глава 13

Поль шел по узкому земляному туннелю, торцы которого были заполнены небольшими овальными дверями. Туннель имел кругловатое сечение и освещался только тусклым светом из решеток, встроенных в двери. Как и всегда, приближаясь к Залу, он чувствовал, как внутри него все становится больным и дряхлым и как он становится маленьким и слабым. В груди противно ныло, и он чувствовал волну приближающегося ужаса.

Почти перед самым входом в Зал Поль увидел знакомые гигантские фигуры Исполнителей[1], которые стояли с Платой в руках. Каждый раз он с удивлением отмечал их непохожесть друг на друга. Они имели огромные головы, напоминающие восковые сгустки, с которых падали тяжелые капли. Исполнители медленно поворачивались вслед ему, и он видел их наполненные абсолютным злом глаза. Лишенные эмоций, лишенные сострадания.

Высокая дверь с выгравированными каббалистическими символами открылась, пропуская его, и он попал в глубокую тьму. Ледяное дыхание ужаса сковало его, и он опустился на колени. Понял, что Мэтр рядом. Тьма стала серой, и Поль, выдохнув, увидел, что Господин стоит уже дальше, где горел голубовато-сиреневым светом фонарь.

Он стоял к нему спиной, и Поль видел, как могучая фигура двигается, покачиваясь, слегка паря в воздухе. Голова Мэтра была увенчана красным кольцом, которое светилось, словно его только что достали из жаровни. Поль понял, что, возможно, это конец.

– Дело не сделано. Ты уйдешь в Небытие. – От этого голоса у Поля заструился по спине холодный пот.

– Говори.

Мэтр повернулся, и Поль чуть не сгорел от резкого жара, который вышел из глаз Короля. И все-таки успел отметить, что никогда прежде ему не доводилось видеть столь свирепого и прекрасного лица.

– Это не так просто, Ваше Величество. Я противник насильственных методов. Все должно быть по согласию. Так гласит Закон. Она уже нарушила все наши цепочки и заплатила за это. Теперь мы должны вернуть Плату[2] Заказчикам[3]. И… решить, что делать с Ним. – Поль говорил тихо, опустив голову, как преступник перед казнью.

– Он должен был умереть. Это была твоя работа. – Мэтр прошел в глубину Зала и сел на огромный черный камень с кристаллом в изголовье.

– Я не смог. Она вмешалась. Она все нарушила. – Полю казалось, что энергия покидает его.

– Она… Должна быть здесь. – Мэтр прикрыл глаза. – Надо разобраться с Платой. По Закону всё должно быть возмещено в троекратном размере.

В этот момент двери открылись, и в Зал, сгорбившись, зашел Исполнитель. Голова его тряслась, с ушей капала гниющая плоть, висевшая как серьги.

– Тэ, покажи, что от Графини.

Чудовище протянуло руки с длинными жилистыми пальцами и открыло коробку. В ней плескалась кровь, которая кипела и булькала. Сверху вился туман, в котором проступали лица людей с закрытыми глазами.

– Подойди сюда. – Мэтр кивнул Полю. – Это теперь твоя работа. Придется возместить. Заберешь всё, что причитается по Закону.

Поль был удивлен. Задание было очень сложным и поручалось только опытным Исправникам[4]. Он же был всего лишь подмастерьем, жалкий клоп, почти узник.

Он выпрямился, взял коробку и опустился на одно колено:

– Ваше Величество. – И наклонил голову.

* * *

Дэвид сидел в наполненной водой ванной и чувствовал, как от напряжения пульсируют венки на его висках. Он ничего не мог вспомнить. Фотографии, которые он нашел в телефоне, ничем ему не помогли. Они не всколыхнули его память так, как он рассчитывал.

И потом… ОН бывший ТАНЦОР. Так сказала Кэтрин. Как это могло быть? Дэвид посмотрел на свои ноги под водой. Даже сейчас, в тепле, они ныли тупой болью и ему все время хотелось их размять. Он потянул носки вниз, и ступни выгнулись в подъеме. Возможно. Но те снимки, где он танцевал, казались ему странными, потому что на всех рядом с ним была только Кэтрин. Репетиции, выступления только вместе с ней.

Дверка в ванную приоткрылась, и показалось встревоженное лицо жены. Ее глаза чернели точками на большом бледном лице с черными бровями. «Как будто нарисованные сажей», – подумал Дэвид.

– Любимый, всё в порядке? Тебе пора пить лекарство. – Женщина улыбнулась и исчезла.

Дэвид снова задумался. Вода медленно лилась, позволяя ему отрешиться.

Один снимок не давал ему покоя. Там они с Кэтрин танцевали на мероприятии. В большом зале какого-то клуба. Она сказала, что много лет назад они работали в этом клубе – преподавали танцы. Дэвид смотрел на эти фотографии и удивлялся, какой он маленький рядом с Кэтрин. Как будто это был монтаж. Она напоминала переодетого мужчину. Дэвид словно пропадал, терялся под ее большими руками и чернотой всего ее облика. И этот клуб… Почему, почему так защемило сердце и заболела душа, как будто он прошел по чьей-то могиле. Кого-то очень близкого.

Дэвид не верил жене. Ему было страшно. Он хотел знать, какой он человек. ПЛОХОЙ или ХОРОШИЙ. Понимал, что нужно разобраться, но боялся. Словно сам себя погружал в омут. Как самоубийство.

С этими мыслями Дэвид поднялся из ванной, немного постоял на коврике, ожидая, пока с него стечет вода, и, не вытираясь, подошел к зеркалу. На него смотрел худой молодой мужчина, хорошо сложенный и очень бледный. Дэвид заметил, как по запотевшему стеклу ползет паучок. Безучастно отвернувшись, он вытерся и спустился вниз.

Кэтрин уже ждала его в столовой и, когда Дэвид подошел, ласково протянула ему стакан с лекарством:

– Милый, твое лекарство.

Дэвид взял стакан и, глядя Кэтрин в глаза, медленно вылил жидкость на пол:

– Я здоров.

Сказав это, он хлопнул дверью и вышел.

Кэтрин чуть не закричала. Нет! Нет и нет! Если он не станет это пить, то ей придется снова применить крайние меры. А это всегда чревато осложнением с его здоровьем. Ведь он не может быть тем, кем был раньше. Уже не может. Если он начнет всё вспоминать в этом его состоянии, ей придется всё рассказать. И тогда…

Ей стало тяжело дышать. Она побежала на кухню за водой и вдруг резко остановилась перед зеркалом в прихожей. По серебристой глади полз большой паук.

Это началось снова.

* * *

Кристофер проснулся среди ночи как от толчка. Он сел на кровати и тяжело вздохнул, понимая, что это снова бессонница. Луна огромным фонарем светила в комнату, бросая белые тени на предметы. Он встал и подошел к окну. За окном сильно шумела листва и деревья слегка сгибались под порывами ветра.

Он подумал о Мириам. Спит она или нет? В соседнем номере. Тихонько вышел в коридор и постучал в ее дверь. Потом сильнее. Ответа не было. Ему сразу стало жарко. Он схватил телефон и набрал знакомый номер. Она ответила почти сразу. Сказала, что сидит внизу, в лобби, с какими-то старыми друзьями. Черт, он и забыл, что она тоже родом отсюда.

Он ненавидел себя за то, что она постоянно присутствовала в его мыслях. Как яд, как болезнь. Кристофер налил себе немного джина и сел в кресло напротив луны. Он помнил, как все начиналось…

Кристофер встретил ее жарким летним днем в кафешке этого злосчастного города. Тогда ему совсем нечего было делать, и он слонялся на мелких подработках.

Она сидела за столиком на самом солнцепеке и что-то писала в блокнот. Целая копна светлых волос и пухлые губы, которые шевелились в такт словам на бумаге. Периодически она вскидывала глаза вверх, вспоминая что-то и постукивая кончиком ручки по губам.

Кристофер молча смеялся про себя, наблюдая за ней. Его удивила тогда эта женщина, которая не обращала внимания ни на что вокруг, даже на него. А ведь он к этому не привык. И попробовал уже все известные ему способы – долгий взгляд, громкую беседу с официантом и даже небольшой комплимент от себя – мороженое, которое официант подал с многозначительным видом, незаметно показывая на его столик. Она обернулась, улыбнулась и кивнула в знак благодарности. И всё. И занялась своими делами. Кристофер занервничал. Так не бывает, такого не было с ним ни разу. Он встал с места и подошел к столику Мириам, удивляясь себе и страшно злясь в глубине души.

– Разрешите? – улыбнулся он одной из своих фирменных улыбок. Неотразимо и по-мальчишески.

Она подняла на него глаза, большие, зеленые и удивленные, и у него перехватило дыхание.

Пока они обменивались дружелюбными фразами, Кристофер успел оценить и ее непосредственность, и чувство юмора, естественность в общении и странное, отстраненное отношение к себе. Как будто она не хотела понравиться ему. Как будто он совсем не понравился ей. Это сильно зацепило его, и он выложил весь запас своих донжуанских приемов, почему-то сильно волнуясь и нервничая. Она смотрела на него спокойно и оценивающе. А потом рассказала, что делает серьезную работу и совсем сбилась с ног, подыскивая себе помощника, так как не справляется одна, и не мог бы он, Кристофер, помочь ей найти хорошего менеджера за очень приличную зарплату. И назвала сумму.

Кристофер согласился сразу, будучи уверенным, что у него всё получилось, он ее зацепил, и дальше будет еще лучше и проще. Расслабился и дал поймать себя на крючок. А потом начался этот ад…

Дикие события, которые перевернули всю его жизнь, поставили всё с ног на голову. Этот жуткий клуб, который Кристофер ненавидел и хотел бы, чтобы его никогда не было в его жизни. И она, эта женщина, которая прогнула всю ситуацию под себя и превратила его планы в карточный домик.

И ведь он пробовал забыть. Уехать за тридевять земель, жениться. Но не смог. Не смог жить с милой девушкой, похожей на китайскую принцессу, не смог привыкнуть к ее нежным рукам и чарующему голосу. И в один прекрасный день, собрав чемодан и проклиная все на свете, вернулся. В эту страну. Чтобы поставить наконец точку. Она испортила всю его жизнь. Отравила. И должна за это заплатить. Он и так достаточно долго ждал.

Кристофер вздохнул, поднялся с кресла и налил себе еще немного спиртного. А когда обернулся, то увидел, что в кресле кто-то сидит. Вздрогнув, он подошел ближе, стараясь увидеть лицо сидящего.

– Не трудись. – Мужчина встал и развернул кресло в сторону Кристофера.

– Вы кто? – жестко спросил Кристофер и посмотрел в сторону комода, где у него лежал револьвер.

– Не трудись, я же сказал, – произнес человек напротив. Он щелкнул зажигалкой, осветив молодое лицо, и закурил. – Меня зовут Поль.

– И что же? – Кристофер начал раздражаться и раздумывал, когда ему схватить этого педика и вышвырнуть в окно.

– Ты уже выбросил куклу? – спросил тут со смехом Поль, и Кристофер похолодел.

Он бросился к комоду и открыл нижний ящик. Она была там. Фигурка с соломенными волосами.

– Какого черта ты следишь за мной? – прошипел Кристофер. – Что тебе нужно?!

– Перейдем к делу, – сухо сказал молодой человек и встал, чтобы стряхнуть пепел в бокал Кристофера. – Ты залез в это дело по уши. Очень давно. И ты это знаешь. А ведь тебя не звали. Но ты всегда принадлежал нам, и рано или поздно мы бы подружились. Сейчас нам нужно твое содействие.

Тут Поль наклонился к Кристоферу, и на того дыхнуло холодом. Изо рта у парня шел пар, лицо было синюшным, под кожей бегали синие жилки, а в волосах отчетливо проступали два небольших коричневых рога.

– Нам? – Кристофер постепенно закипал, несмотря на страх. – Кому это нам?! Актеришкам с дешевым гримом, которых наняли для своих игр полоумные тетки?

Поль резко взял его за руку, и Кристофер ощутил, что летит в пропасть с огромной высоты, параллельно замечая, как внизу крутится черная воронка. Поль заорал:

– Ты и твоя подружка нарушили наш Закон. Влезли не в свое дело. В веками отработанную систему. Вломились, не спросясь. Теперь Равновесие должно быть восстановлено, и ты должен нам помочь. Ты должен привести ее к нам.

– Не получится, – сказал глухо Кристофер, – мы с ней не друзья.

– Послушай, друг, – Поль стал ироничным, – не будь идиотом и тряпкой. Я немного помогу тебе, но совсем чуть-чуть… – И он вложил ему в руку камушек. – Она же любит камушки. Пользуйся.

Тут запахло гарью, резко включился торшер в комнате и тут же, вспыхнув, потух. В номере никого не было.

Кристофер пошел в ванную и засунул голову под кран с холодной водой. Надо меньше пить. У него иногда бывали галлюцинации, и он знал, как с этим бороться. Снотворное. Вот что ему нужно сейчас больше всего. Взбодрившись, он зашел в комнату и увидел, как на комоде светится сиреневым светом маленький черный камушек, похожий на кусочек угля. Он шевельнул его пальцем и почувствовал, что тот теплый, как маленькая мышь. Экая дрянь!

В дверь постучали. Он в ярости распахнул дверь с намерением набить морду любому, кто бы там ни оказался. За дверью стояла Мириам. Она улыбалась и выглядела уставшей.

– Крис, – она улыбнулась, – я так отвыкла сидеть допоздна, я, видимо, немного лишнего выпила и теперь не нашла карточку-ключ от своего номера. Можно я останусь у тебя, а утром поищем вместе?

Не успев получить его согласия, она прошла в комнату, легла на кровать и, свернувшись калачиком, затихла. Кристофер, не дыша, подошел к ней и увидел, что она спит спокойным, ровным сном. Как она похожа на ребенка, когда спит, подумал он. И, поправив одеяло, в смятении вышел из номера.

Глава 14

Почти все пиво было выпито, а казалось, что прошло полчаса, не более. Ройс вертел в руках кружку и качал головой:

– Вот так, друг. Ничего не попишешь. Чем больше ты будешь ковырять это дело, тем больше завязнешь. Знаешь, как в болоте. Или в зыбучих песках. Ты сперва думаешь, что увяз по колено, глядишь, уже и рот полон песка.

– Послушай. – Эдвард наклонился к напарнику, сложив руки. – Я не верю в эту галиматью. Черти, гномы и эльфы – этим пускай развлекаются эти милые бабенки вроде тех, что попались нам в пабе. Я опираюсь только на факты. Сухие факты. И точно знаю, что всему есть объяснение. Я раскрыл не одно дело, и поверь мне, среди них были весьма запутанные, прямо гиблые, скажем так. Но всегда, – тут Эдвард поднял указательный палец и ткнул им в воздух, поставив точку, – есть ответ. И он всегда лежит на поверхности. Но такова человеческая природа – мы готовы поверить во что угодно, только чтобы не принимать очевидное. Потому что именно эту правду принять обычно невозможно, ведь наши глаза видят только то, что им показывают. И надо слушать, что вот тут, – он постучал себя кулаком по груди, – и вот тут, – потом постучал по голове.