Полная версия
Сатана. Пламенная Душа. Т.2
– Ты думаешь, её может не быть?
– Я думаю, что мы нашли совсем не то оружие, которое искали.
И больше не говоря ни слова, она пошла навстречу к служителям, что торопливо выбирались на поляну. Видимо, данный разговор придётся отложить. На неопределённое время.
***
День начинался как всегда. В Сейакле – обители нотари – жизнь протекала размеренно и непринуждённо. Быстро орудуя своими крохотными молоточками, кебанги скоблили руду. Небольшие размеры и совсем уж узенький торс позволяли им проникать в самые непролазные щели горной породы, так что в своём ремесле они были лучшими. Не было такого эквисцентного камня, до которого бы не добрались их цепкие ручонки.
Но всё те же размеры не давали им никакой возможности делать другое – перетаскивать тяжёлые булыжники, что то и дело падали вниз. Это уже была работа для хаггедов. Их мощные тела, поросшие древесной корой, позволяли без особых усилий взваливать себе на плечи здоровенные куски руды. А множества длинных отростков, выходящие из их широких спин, создавали прекрасную опору для подобной ноши.
Все добытые кебангами валуны они сносили к месту переработки. Здесь наступала очередь для муртов показать себя. Множество тоненьких извивающихся лап, отходящих от покрытого густым белым пухом тельца, орудовали стремительно, почти неразличимо для обычного глаза. Они пускали в ход какие-то штырьки, коготки, искрящиеся пламенем свёрла, быстро отделяя всё ненужное от драгоценного сырья.
Дальше в дело вступали тавелты. Они сжимали эквисцентные камни в массивных двустворчатых раковинах – из которых целиком и состояло их вытянутое тело – и дробили их в порошок, что переливался всеми цветами радуги. По тонким желобкам он ссыпался в большие прозрачные контейнеры. А те осколки эквисцента, что по какой-то причине не обратились в пыль, быстро изымали из общей массы крохи-паеры и, перекатываясь с ними по полу, доставляли их в другую часть помещения, в общую кучу.
Здесь уже стояли специальные станки, за которыми работали ремесленники. Эти относились уже к разряду младших высших. Они выбирали из "образовавшегося хлама" подходящие фрагменты и использовали их в изготовлении различной утвари: от посуды и украшений вплоть до разнообразного оружия. Что поделать? Нотари тоже порой приходится защищаться.
По той же причине рядом с местом переработки стояли и другие высшие – собрейги. Высокие двуногие фигуры сжимали в своих длинных руках чёрные изогнутые палки, украшенные множеством самоцветов. Их плоские лица с большими совиными глазами и аккуратными клювами вместо носа выражали необычайную серьёзность. А роскошные крылья за спиной хоть и находились сейчас в сложенном состоянии, но были явно готовы в случае нужды немедленно вознести своих обладателей ввысь.
Охранников здесь было всего около десятка. Однако такие же виднелись и в отдалении: возле поселения, рядом с рекой – и даже в небесах… хотя можно ли было назвать небесами это странное подобие?
В общем жизнь протекала своим чередом. Рабочие трудились, ремесленники мастерили, а стражники – сторожили. Всё как и положено. Этот день в Сейакле шёл как и любой другой… Трейяра печально вздохнула.
Её мягкое крыло, усеянное чередой длинных перьев, обернувшись вокруг груди, опустилось ей на плечо. Будто бы успокаивая… Будто бы у крыльев был свой разум… или может, это она сама пытается так себя утешить? Как бы то ни было, помогло слабо.
Девушка повернула голову, и там из зеркальной поверхности, висящей на стене, на неё глянуло совершенно грустное лицо. Широкие выразительные глаза с переливами всех возможных цветов в своих глубинах. Пышные пряди зелёных волос вперемешку с тёмными жгутиками. Аккуратный, совершенно человеческий носик, разве что слегка чересчур вздёрнутый кверху. Да небольшие фиалковые губы с выразительной ямочкой по центру. Эх…
Сколько бы ни проходило времени… день за днём, день за днём… а она всё так же кайли. Что толку ей от её крыльев, если всё, на что она способна – это разносить порошок да ещё порой летать на разведку? Она на добрые две головы ниже любого из собрейгов – чего уж говорить о каких-то там хаггедах? Так что любая мало-мальски сложная работа была ей не под силу. Даже её крохотная сумочка, наполненная пыльцой эквисцента, казалась уже значительной ношей.
Эх… вот бы поскорее стать высшей! Работать в мастерской или – ещё лучше – нести постовые дежурства! Как было бы здорово! Но до этого ей осталось ещё по меньшей мере два перерождения… хотя, кто знает, может быть Великая Влага решит смилостивиться? Или же напротив – оставить её такой до конца земных дней… Сложно сказать, чем в её глазах она может провиниться…
Хотя, конечно, ей повезло гораздо больше, чем, к примеру, тем же увольням-уббигам, что всю жизнь только и занимаются тем, что лежат вдоль реки да спасают береговую линию от разлива. Да и положение Истинных Верховных её тоже не сильно устраивало. Не хотелось бы ей годами подобно амёбе плескаться в сверкающей жиже – будь ты при этом хоть трижды святейшей субстанцией!
Так что, возможно, всё не так уж и плохо. Она та, кем ей и положено быть. А жизнь всё равно такова, что когда-нибудь и она – после многих и многих перерождений – окажется в тех же водах.
Новый печальный вздох разнёсся по комнате, отразившись в каменном потолочном своде. Множество звенящих висюлек, которые опускались сверху, будто бы запели с ним в унисон. Можно было бы взмыть туда – но для чего? На небольшом цветистом лежаке, расположенном у окна, было куда как уютнее.
Трейяра подтянула колени к себе и медленно склонила к ним голову. Крохотные чешуйки, которыми были покрыты её бёдра, неприятно кольнули щёку – и это отчего-то позабавило. Что ж, выходит, она всё ещё жива.
С высоты, на которой находилась её комната, было отлично видно всю округу. Нотари занимались своими делами. Сейакл жил своей простой размеренной жизнью. Прекрасной жизнью! Почему же она не чувствовала себя её частью?
Со стороны входа послышались чьи-то шаги. Тяжёлые, грузные. Трейяра повернула голову и обнаружила в своих дверях Крэкха. Его сложно было спутать с другими хаггедами. Несмотря на столь же массивную фигуру и поросшие корой плечи, у него по бокам свисало несколько паучьих лапок – точно таких же, как у муртов. Видимо, в момент прошлого перерождения он не совсем определился, кем быть. Или же в скором времени его ожидает новое превращение?
– Кр-кру-кре. Кра-кру, – совершенно невнятно проскрипел вошедший, шевеля своей деревянной полостью, что лишь отдалённо напоминала рот.
Однако же девушка его прекрасно поняла.
– Да. Скажи, что скоро подойду.
Она с усмешкой взглянула на своего гостя. Интересно, ему не сложно постоянно взбираться на такую вот верхотуру? С его-то комплекцией! Башня кайли была одним из самых высоких строений в Сейакле – если не сказать самым. Сама Трейяра для подъёма сюда преимущественно пользовалась крыльями. Ведь даже для неё многочисленные лестничные пролёты, что порой ещё и загибались совершенно неприличным образом, выглядели совершенно немыслимо.
Хотя чего это она? Он же – хаггед. Если для них таскать здоровенные булыжники не является чем-то выдающимся, то и преодолеть пару сотен ступенек тоже не составит труда. А вот сами ступеньки наверняка каждый раз тоскливо вздрагивают – под таким-то весом!
Эх, вот бы ей его силу. Тогда бы уж она разгулялась! С такой можно и разломать что-нибудь, и обидчиков наказать в случае нужды. А между делом – и камни потаскать, чисто ради разнообразия.
Нет, решено. В следующем перерождении она обязательно станет хаггедом! Главное, чтобы Великая Влага откликнулась на её просьбу…
– Кре-кр. Кру-кре-кри…
– Да успокойся ты. Что может быть такого срочного?
– Кре-кри-кра…
– Ладно, уже иду.
Можно было бы взмыть прямо с парапета: разгоняя ветер, чувствуя, как тёплый воздух нежно ласкает твою кожу… Но тогда бедняге Крэкху вновь пришлось бы преодолевать всю лестницу в одиночку. Это, конечно, могло бы её позабавить – и всё же так поступить со своим другом она не могла. Пришлось топать ножками…
Верховные редко вызывают к себе кого-то из низших, будь то мурты, тавелты или даже кайли. У них хватает и своих дел: корректировка течений, определение разработки пород, распределение запасов эквисцента… На обычные разговоры в таких условиях свободное время редко находится. Так что если кого-то и зовут, то лишь по очень важным вопросам. Вот только вопросы эти чаще всего сводятся к рабочей рутине.
Признать честно, даже у тех же кебангов поводов для разговоров с высшими гораздо больше, чем у неё. Им хотя бы нужно указать, где копать дальше. Однако, вопреки всем логическим доводам, в последнее время Трейяра стала очень частым гостем в Храме Столетий. Тессум, один из жрецов, то и дело вызывал её к себе – по поводу и без оного.
В первый раз девушка даже подумала, что ожидается её перерождение. Она была готова кружить в небесах от восторга! Но, не оправдав её надежд, верховный лишь продержал её у себя с полчаса – а затем просто отправил восвояси. Даже рабочие вопросы не обсудив! Нет, конечно ей не очень хотелось вести разговоры о снабжении и о пыльце. И всё же…
Он лишь болтал на какие-то совершенно непонятные ей темы – о течении вод, о сути бытия… О жизни, что по какой-то совершенно неясной причине должна приносить ей радость.
Затем это повторилось ещё раз. И ещё… По итогу Трейяра уже совсем не удивлялась, когда жрец вызывал её к себе. Значит, вновь хочет мило пообщаться. В этот раз не могло быть иначе.
Огромные ребристые колонны на ровной совершенно гладкой каменной поверхности – это, пожалуй, и был весь храм. Он раздавался вширь на многие десятки метров. А сверху его венчала массивная, сплетённая из сотен древесных ветвей крыша. На ней, возле самого входа, висела яркая семилучевая звезда. Символ Бытия и Единства нотари с миром.
Дальше лестницы Крэкх не пошёл. Ещё бы, не следует низшим нотари появляться в Храме Столетий без особой на то нужды. Или без приглашения кого-то из высших. Так что, взобравшись по массивным каменным ступеням, она отправилась дальше одна.
Отовсюду на отполированный до блеска пол падал свет. Искрящееся, переливчатое свечение эквисцента, из которого целиком и состоял небосвод их великого поселения. Однако даже он уже не вызывал в ней былого восторга. Насколько б радостней для неё было бы увидеть за окном обычное дневное солнце! Но куда там… Нелегка она, участь нотари, в былые времена взявших на себя обязательство охраны Великой Реки.
Тессум отыскался где-то в глубинах храма возле небольшого столика, заваленного различными бумагами. Он явно был очень занят, так что на вошедшую внимания не обратил. Интересно, Крэкх хоть не ошибся, позвав её сюда? Вечно у этих хаггедов в голове что-то путается!
– Я явилась по вашей воле, Верховный, – тем не менее обратилась она церемонной фразой. Пожалуй, это та немногая часть этикета, которую ей за долгие годы удалось усвоить.
– О, Трейяра! Ты пришла, – Тессум незамедлительно отложил в сторону внушительный манускрипт и с необычайной для своих лет лёгкостью подскочил к ней.
То, что кто-то из высших запомнил твоё имя – для многих нотари это уже было пределом мечтаний. Чаще к таким как она обращались просто: "Кайли". Чего уж говорить о постоянных аудиенциях? Такой чести и вовсе мог удостоиться мало кто из ныне живущих…
Однако, не проявив никакой особой радости, она лишь молча кивнула.
– Извини, я тут немного отвлёкся. Минуты ожидания не должны пропадать впустую, – заметил он, поправив свою густую белоснежную бороду.
Ожидания? Выходит, всё-таки Крэкх не ошибся и она явилась не зря. Но зачем же на этот раз? К чему все эти пустые речи? Или это какая-то подготовка? Может, её ждёт-таки перерождение? Хотя куда там…
– Я вижу на твоём лице грусть… Что-то случилось?
Трейяра неуверенно пожала плечами, а после опустила взгляд.
– Я – кайли, – пробормотала она, – Всё ещё кайли.
– И ты считаешь, что это плохо?
Лёгкий кивок в ответ.
– Оставь, – улыбнулся жрец, потеребив её по голове. Его большие глаза сделались при этом совершенно отеческими, – Мы те, кем и должны быть. Великая Влага мудра и не оставляет никого своей милостью. Ей ведом каждый срок и каждое время, что отмерено… Пойдём, я тебе покажу, – он поманил её изящной старческой рукой, и девушке не оставалось ничего, кроме как направиться следом.
Тессум остановился возле широкой ниши между колонн, что плавно переходила в коротенький пирс. Такие "балкончики" имелись по всему периметру храма. Однако лишь здесь они выходили на нужную сторону.
– Посмотри. Что ты видишь?
Она увидела искрящийся камнями свод пещеры. Почти не изменившийся за многие века, разве что заметно раздавшийся вширь – он рос по мере того, как поселение нотари увеличивалось. Хотя старик имел ввиду явно не его. Его ладонь была обращена к водному потоку, что протекал сейчас почти у самых её ног. Красиво, конечно, и всё же…
За годы своей жизни Трейяра на это всё уже насмотрелась с берега – и отсюда река выглядела ничуть не иначе. Река Времён. Река, воды которой нельзя даже пить. Ни потому, что запрещено. Просто никогда не знаешь, к каким последствиям это может привести. Вознесёшься ли ты к высшим – или станешь медленно иссыхать от мучительной смерти? Река тем и мудра, что не спешит раскрывать свою мудрость…
– Воду? – неуверенно отозвалась девушка.
– Хорошо. А что в ней?
Сложно было что-то разглядеть в этом бурлящем искрящемся потоке. Да и что там могло такого быть? Какие-то камни, куски затонувшей щепы. Возможно, водоросли. Единственное, чего в этих водах точно не отыщешь – это рыба. Она здесь никогда не водились. Быть может…
– Течение? – высказала очередное предположение Трейяра.
– Правильно. Но что это за течение?
Очередной вопрос жреца и вовсе ввёл девушку в ступор. Что он жаждет от неё услышать? Что вода, передвигаясь по склону, образует собой постоянный поток, который и называется течением? Что тут непонятного? Или всё-таки речь идёт о чём-то другом?
Однако Тессум не стал её мучить долгими поисками ответа. Он лишь широко улыбнулся и протяжно вздохнул.
– Это жизнь, дорогая моя. Это жизнь.
Из всех высших нотари жрецы своим внешним видом больше всего походили на людей. Их лица, глаза, густые длинные волосы… Разве что всё те же крылья за спиной создавали заметное отличие.
Сама Трейяра видела человека лишь однажды. Когда пару десятков лет назад Пиякр – один из собрейгов – взял её с собой на внешнюю разведку. Тогда она даже решила, что обитатели поверхности практически ничем от них не отличаются. Лишь после ей объяснили, как она не права.
Сейчас Тессум был очень похож на того самого мальчика, встреченного ею в полях. Такой же воодушевлённый, жизнерадостный. Разве что намного-намного старше…
– Всё, что жило, живёт или будет жить – отражается здесь, – тем временем всё так же увлечённо продолжал жрец, – Ничто не вечно – таков заведённый порядок вещей. То, чему суждено быть, обязательно родится из этой реки. А то, что уже есть, неминуемо вернётся в её воды. Но вот память… она остаётся. И будет всегда, пока существует течение времени.
– Память, – попробовала девушка слово на вкус, – Так значит всё-таки не жизнь?
– Память – и есть жизнь, – улыбка Туссума сделалась ещё шире, – Подумай, чего мы лишаемся при каждом перерождении?
Привычных обязанностей, что за долгие годы становятся постылой рутиной. И крохотного слабого тельца, не способного ни к чему иному, кроме как к разносу пыльцы… О, как она будет рада, когда это случится!
– Воспоминаний? – отозвалась Трейяра, решив всё-таки не сбивать ход мыслей жреца.
– Именно. Все наши прошлые знания уходят в вечное течение, а мы открываем себя для получения новых. В этом и заключается суть существования нотари.
– Я готова, – охотно закивала она, – Готова открыться новым знаниям, новым горизонтам. Вы только скажите…
– Боюсь, в твоей текущей жизни есть что-то… что-то очень важное, что-то неиспользованное… то, что ещё не готово стать частью общего потока. Именно поэтому ты не можешь перестать быть кайли. То знание, которое есть у тебя, необходимо миру именно в таком виде.
– Но что же это за знание?
– Сложно сказать. Но думаю, ты сама всё поймёшь. Когда придёт время.
Девушка тоскливо покачала головой. Выходит, в ближайшие дни перерождение ей не светит.
– Однако ещё с момента твоего прошлого перерождения меня не покидается мысль, что в тебе есть нечто особенное. Что ты помнишь о своей былой жизни?
– Ничего, – вздохнула девушка.
– Ничего, – покачивая головой, повторил жрец, – Или просто не хочешь вспоминать? – она удивленно покосилась на него, – Как мне кажется, те знания тоже никуда не ушли. Они всё ещё с тобой. Просто ты ещё не поняла, как к ним обратиться.
– То есть вы хотите сказать, что я – кайли, которая совсем не кайли? И именно потому я не нахожу себе места?
– Посмотрим, – в очередной раз улыбнулся он. Правда, теперь его лицо изображало небывалое сочувствие, – Река Времён мудра. Она рассудит всё так, как должно быть…
Его слова прервал резкий грохот. А после – крик, которому тут же завторил ещё с десяток голосов. Снаружи происходило нечто странное…
Трейяра вышла из-за колонны и глянула в сторону берега. А в голову тут же пришло осознание одной простой истины – беда.
От скалы откололся здоровый кусок руды и быстро покатился вниз, где его уже дожидались несколько хаггедов. Вроде бы всё, как и полагается – обычная рабочая рутина. Но только не в этот раз…
Кебанг, что скоблил камень, каким-то образом за него зацепился, и когда булыжник заскользил по склону, он устремился следом. Истошно вереща, утыкаясь телом во всё новые и новые уступы… Да, когда этот спуск завершится, от добытчика мало что останется…
Но и на том всё не кончилось. Уже у самых ног грузчиков от резкой остановки камень перевернулся, и кебанг, каким-то чудом наконец отцепившись, с ещё более диким криком полетел дальше. По широкой дуге, минуя небольшие прибрежные ограждения… а впереди была лишь река.
Трейяра дёрнула крыльями, намереваясь как можно скорее взмыть вверх. Однако в последний момент ей на плечо легла крепкая рука жреца… И правда, что она сможет сделать, с её-то крохотным тельцем?
– Тессум… мы должны ему помочь… – всё же не унималась девушка.
– Мы не можем.
– А собрейги…
– Это и не в их силах.
– Но как же тогда?
– Нам остаётся лишь ждать. И уповать на мудрость Великой Реки.
С коротким плюхом кебанг ушёл под воду. Трейяра видела, как поток поглотил его. Вспениваясь, расходясь в стороны множеством пузырей. Она смотрела – и ничего не могла сделать. Не могла даже скинуть с себя руку старого жреца. Она – всего лишь кайли…
Наконец всё стихло. Река пришла в норму, как и прежде разливаясь вдаль своим бесконечным потоком. Словно в единый миг забыв о происшедшем. А вот невезучего добытчика нигде так и не было видно…
– Тессум. Как же?..
– Жди.
Секунда. Две. Казалось бы целую вечность ничего не менялось. Перед ними была всё та же река, что из века в век утекает куда-то. Утекает, забирая с собой память.
Но вот со звонким всплеском водная гладь разорвалась. Из глубин показалась голова. Затем тело. Но это был уже не кебанг. Под всеобщее ликование на берег вышел совершенно целый, сверкающий огромными мышцами хаггед.
"Он переродился!" – только и пронеслось у девушки в голове.
– Ну вот, как я и говорил, Великая Влага мудра.
– Вы знали, что всё так будет? – требовательно посмотрела Трейяра на жреца.
– Не то, чтобы знал… но догадывался, – он радушно потрепал её по голове, – У каждого свой путь. И свой срок. Его срок настал – когда-нибудь наступит и твой, – Тессум вдруг осёкся, будто бы вспомнив что-то важное, – А пока, я думаю, тебе пора идти. Всё-таки наш долг – это удел каждого из нас.
– Да, – согласилась девушка и уже было повернулась к выходу, однако жрец в очередной раз её окликнул.
– И Трейяра, – в его глазах вновь искрилось всё тоже радушие, – Не забывай, что ты сегодня узнала. То, что ты кайли – это не наказание. Это благо, необходимое тебе.
– Да, – она коротко кивнула и пошла прочь.
Сегодня она действительно узнала всё необходимое. Она не может оставаться кайли. Она обязана переродиться. И теперь ей известен способ.
***
Ветер… Приятное блаженство, дарованное тебе дыханием пропасти. Погружаясь в него, ты невольно забываешь обо всём малозначимом. Растворяешься в его просторах…
– Ааа!
Совсем рядом пронёсся крик Зандфлия. Скорректировав направление резким движением корпуса, она устремилась к нему.
Пилот летел вниз, изо всех сил барахтая руками, будто бы пытаясь за пару секунд отрастить себе крылья. И при этом ни на миг не прекращал орать – истошно, надрывисто.
– Хватайся за меня! – крикнула Сатана, оказавшись поблизости. Но ясно поняв, что её слова так и не были услышаны, набрала в грудь побольше воздуха, – Да прекрати ты уже кричать! И дай мне руку!
Кажется, теперь Зандфлий её услышал. Во всяком случае крик его прекратился – или может просто голос пропал от натуги? Нет, вот и в глазах панический страх начинает сменяться осмысленностью. Он тянется к ней, будто грудной младенец к матери.
– Давай… ага, есть! Теперь обхвати за пояс и держись покрепче…
– У тебя есть парашют? – наивно, совсем по-детски уставился он на неё.
– Нет. Ты же сам сказал, что они все в кабине…
– Так чего же тогда?.. – его брань потонула в новом порыве ветра, – Мы умрём!
– Не умрём, – возразила она, – Есть вещи получше парашютов…
Снова рёв – теперь уже другой, не ветра. Грозный и стремительно нарастающий.
– Они развернули двигатели… Нам точно конец!
– Нет, – она тряхнула его за плечи, – Соображай! Есть вероятность, что они смогут затянуть нас обратно на борт?
Зандфлий задумчиво глянул на неё, а затем буквально засиял.
– Точно! Они используют луч телепортера – и мы будем спасены!
– Нет, дурак, – Сатана лишь с трудом удержалась, чтобы не дать ему хорошую затрещину, – Если мы снова окажемся на борту, то вот тогда нам точно конец! Ты можешь сделать что-то, чтобы им не удалось нас сцапать?
Юнорид неуверенно пилькнул глазками.
– Могу настроить передатчик на испускание эхо-волн, которые не дадут…
– Делай!
Она вцепилась в него, не давая отлететь в сторону, пока пилот колдовал с небольшим приборчиком у себя на запястье. Наконец он тяжело выдохнул и снова обхватил её талию.
– Есть… но ведь теперь…
– Всё будет в порядке. Ты меня слышишь?! – Сатана требовательно посмотрела ему в глаза, – Сколько времени им понадобится на то, чтобы понять, что телепорт не сработает и нужно применить другой способ?
Ответ пришёл сам собой. Длинная огненная очередь устремилась к ним, с визгом вспарывая пространство. Девушка лишь в последний момент успела оттолкнуть Зандфлия ногами и сама, отпрянув назад, сделала в воздухе короткое сальто.
Череда пуль пронеслась мимо. А следом и корабль на небывалой скорости прогремел над их головами. Пламя двигателей лишь едва не дотянулось до копошащихся в небе людей.
Ещё раз перевернувшись, Сатана вновь устремилась навстречу к пилоту. Помогло то, что теперь и он изо всех сил старался сблизиться.
– Есть, держу…
– Они… они по нам стреляли! Ты видела?
– А ты что ожидал? Салют в свою честь?
– Но ведь мы…
– Были командой? Забудь. То, что произошло с Марком, перечеркнуло всё. Теперь он не остановится, пока…
Зандфлий испуганно глянул на неё.
– Когда они снова развернутся, нам будет уже не уйти. Капитан не допустит тот же просчёт.
– Не переживай. Уже не успеют.
Земля приближалась. Объекты начинали стремительно крупнеть. Падать им оставалось совсем недолго.
– Держись! – только и воскликнула она, перебирая в голове все свои знания.
Заклятие торможения. Заклятие щита. Всё нужно будет провернуть за короткие секунды. Ей нельзя ошибиться, иначе…
Деревья были уже совсем близко. Как и скала, что своим хребтом возвышалась по правую руку. Ещё какие-то мгновения – и земля встретит их. И эта встреча вряд ли окажется тёплой…
Воздушная пробка в ушах стала настолько плотной, что Сатана не услышала собственных слов. Лишь бы их распознали потоки силы, к которым те были направлены…
Вспышка! И снова грохот за спиной. Совсем рядом! Однако новая очередь лишь едва скользнула по окутавшему их куполу, после чего быстро унеслась прочь.
Магический барьер на мгновенье замедлился – а затем резко устремился вниз. Девушку буквально вдавило в его заднюю стенку.
Ещё заклятие. И ещё. Легонько подрагивая, сияние набирало мощь. Теперь их не должно перемолоть в этом шаре, как в мясорубке. Только бы он сам выдержал…
Хруст! По куполу ударило несколько толстых веток. А затем на пути показался массивный ствол… Треск!