Сверхъестественное. С ветерком

Она кивнула.

– У меня мелькнула мысль, что я его чем-то обидела, но, прежде чем я успела спросить, он схватил вилку и… – она зажмурилась, настигнутая ужасным воспоминанием, и тихо добавила, опустив взгляд на кухонное полотенце, покрытое красными пятнами: – Остальное вы знаете.

– Значит, повода не было, – Сэм скорее утверждал, чем спрашивал.

Прежде чем проводить Келли в угловую кабинку, он остановился возле стола, за которым Фред напал на нее, и принюхался, пытаясь уловить запах серы, однако ничего не обнаружил.

Келли снова кивнула.

– Как я уже сказала, я не очень хорошо его знаю. Может быть, он страдает каким-нибудь психическим заболеванием и перестал принимать лекарства. Но он предоставил нам рекомендации, мы общались с другими его клиентами, и никто не сказал о нем ни одного плохого слова.

Мэри вышла из кухни, держа в руках небольшую пластиковую коробку, белую с красным крестом на крышке. Подойдя к кабинке, она нахмурилась.

– Очень жаль, Пит и правда почти все выгреб. Остались только два небольших бинта, немного марли и антибактериальная мазь. Но придется потрудиться, чтобы выдавить из тюбика хоть что-то.

– Спасибо, – сказал Сэм, забирая у нее аптечку. – Нам хватит.

К счастью, в этот момент послышалась сирена приближающейся «скорой помощи».

Глава 6

Офицер Грубер стоял рядом с Сэмом и Дином, пока врачи хлопотали над рукой Келли Берк, заменяя кухонное полотенце нормальными бинтами и антибиотиками. Она нерешительно спросила, сможет ли пользоваться рукой, или ей нанесен непоправимый ущерб, но Виктор, старший из медиков, ответил:

– Пока не могу ничего утверждать. Мы отвезем вас в окружную больницу, там скажут, насколько ваша рана серьезна.

– Я могу сама доехать, – неуверенно возразила Келли.

– Не советую, мэм, – заметила Шарлин, еще один врач. – Состояние вашей руки может ухудшиться.

– Конечно, вы правы, – кивнула Келли. – Нужно позвонить мужу, сообщить ему… Даже не знаю, с чего начать.

Виктор помог ей забраться в машину. Она села рядом с каталкой, на которой лежал Тим Пауэлл, мужчина с окровавленной головой. Он тихо постанывал, не открывая глаз.

Когда Шарлин закрыла двери, Виктор подошел к Сэму, Дину и Груберу.

– Повезло, что их всего двое, – он бросил взгляд на заднее сиденье патрульной машины. – Ему тоже стоит показать врачу свой локоть.

– Ты его уже осмотрел, – возразил Грубер. – И сказал, что это просто ушиб.

– Но я же не хирург. Если появится опухоль или боль усилится…

– Виктор, я тебя понял, – перебил Грубер.

– Том, я серьезно.

– Я тоже. После того, что он натворил, будет справедливо, если он отправится в конец очереди.

«Скорая» уехала. Грубер повернулся к Сэму:

– Узнал что-нибудь новое от этой женщины?

Сэм покачал головой.

– Все произошло внезапно, – ответил он. – Он просто разговаривал, болтал о работе, а в следующую секунду взбесился.

– И ничего не помнит. Как и все остальные, – сказал Дин.

Грубер посмотрел на Фреда Харриса. Тот сидел в машине, нахохлившись и повесив голову, уставившись на свои туфли. На его лице было отчаяние.

– Наверное, один из этой торговой палаты, – заметил Грубер. – Не удивлюсь, если окажется, что вообще-то он поет в церковном хоре.

– Пауэлл, тот, что бился головой в стекло, не помнил, как он это делал, – сказал Дин. – Но кое-что он все же вспомнил. Не знаю только, поможет ли нам это.

И он рассказал, как Пауэллу внезапно стало трудно читать меню на доске у входа и как потом он провалился в темноту.

– Внутрь он так и не зашел, – сказал Сэм. – Поэтому дело явно не в том, что он выпил слишком много кофе.

– Шутки шутками, – заметил Грубер, – но, если исключить еду, воду, утечку химикатов и токсичных газов, похоже мы снова возвращаемся к моей теории о новом синтетическом наркотике.

– Хотя ты о нем ничего не слышал? – уточнил Сэм.

– Да, – вздохнул Грубер. – Но я ведь не всевидящий оракул. Погодите-ка! А что, если дело вот в чем… Визуальный триггер! Что-то вроде рекламы, которая действует на подсознание. Когда-то все о таком говорили…

– Как слово «секс», спрятанное в кубиках льда в рекламе водки? – спросил Дин.

– Ну да, – согласился Грубер. – Что, если вместо секса этот триггер вызывает жажду насилия?

– Звучит правдоподобнее, чем утечка угарного газа, – согласился Сэм, но Дин понимал, что и этот вариант ему не кажется убедительным.

Грубер задумчиво поскреб подбородок.

– Правда, моя теория не объясняет, почему все отключились ровно в полночь. Как они могли увидеть одно и то же изображение в одно и то же время?

– Думаешь, блэкаут стал причиной всплеска агрессии? – спросил Сэм.

– Я знаю свой город достаточно хорошо, чтобы заметить, что все это началось именно после той ночи, – проговорил Грубер. – Ночью весь город падает в обморок, а на следующий день люди начинают странно себя вести. – Он посмотрел на Дина. – Может, блэкаут вызван и не наркотиком, но «побочные эффекты», как выразился агент Тенч, определенно есть.

Дин кивнул:

– С этим не поспоришь.

Грубер сел за руль патрульной машины и повез Фреда в отделение. Как только он выехал со стоянки, по подъездной дороге проскрежетал красный пикап, покрытый пятнами грунтовки, и занял освободившееся место. Выглядел он так, будто проехал полмиллиона километров.

– О, вы все еще здесь? Отлично, – Мэри выглянула из закусочной и подошла к ним. – Я звонила Питу узнать, куда он, черт побери, подевал аптечку, и сказала, что тут люди из ФБР – расспрашивают о том, что у нас произошло. Он сказал, что приедет.

Из пикапа выбрался грузный смуглый мужчина с густыми волнистыми черными волосами. Он был одет в джинсы и серую толстовку, рукава были закатаны, а руки забинтованы от запястий до локтей.

– Пит, – обратилась к нему Мэри, – это специальные агенты…

– Тенч и Блэр, – отозвался Дин, даже не подумав показать удостоверение.

– Пит Пападакис, – представился мужчина, пожимая им руки. – Безумная выдалась ночка, а? Не в хорошем смысле, – он захохотал. – Чем я могу вам помочь?

– Что вы помните? – спросил Сэм.

– Жутко хотелось курить.

– Простите?

Пит снова расхохотался.

– Ну да. Это последнее, что я помню перед тем, как погас свет. – Он постучал кулаком по голове: – Вот здесь. Мэри при этом тоже была. Народу в закусочной было много, в основном завсегдатаи. Я старался выполнить все заказы, но думал только о том, как бы выскочить покурить. – Он прислонился к пикапу. – Я чистил гриль. Во фритюрнице жарились луковые колечки, но я решил, что успею на секундочку выскочить. А потом – бум! – тут он хлопнул в ладони.

– Что – бум? – уточнил Дин. – Что-то взорвалось?

– Нет, стало темно, – ответил повар. – Как будто кто-то щелкнул выключателем у меня в мозгу. Спокойной ночи, Пит! Конечно, никто таких слов не говорил, но все произошло совершенно неожиданно. Все равно что уснуть, едва коснувшись головой подушки. Но я упал вперед на гриль. В какой-то момент я едва не проснулся. Боль от ожога чувствуешь сразу. Быстрее, чем засыпаешь. Но меня тянуло в сон с такой силой, что я не мог сопротивляться. Повезло, что я упал на спину, иначе все было бы гораздо серьезнее. А так, можно сказать, легко отделался. Ожоги первой степени, не так уж плохо. Ну, и ближе к локтям – вторая.

– Вы заметили или услышали что-нибудь необычное, прежде чем потерять сознание?

Пит поднял бровь.

– Если не считать запаха моей горелой шкуры?

– Да, – кивнул Дин. – Если не считать этого.

Пит немного подумал.

– Ничего такого. Курить хотелось. Я почти наяву ощущал запах и вкус табака. А больше ничего необычного. Конечно, не упади я на пол… – он бросил взгляд на забинтованные руки. – Могло быть и хуже, да?

– Конечно, – ответил Сэм.

– Куча народу пострадала. У всех в основном синяки и шишки, – Пит посмотрел на Мэри. – Слышал, что Нелли Квик недосчиталась нескольких зубов спереди.

– О нет! – воскликнула Мэри. – Теперь вспомнила, что видела кровь у нее на лице. Думала, она губу прикусила.

– Теперь она похожа на хоккеиста, – рассмеялся Пит. – Может играть за «Блюз»[7].

Мэри тоже засмеялась, но тут же смутилась.

– Простите… Пит, это ужасно! – Она огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышал. – Эта женщина очень заботится о своей внешности.

Пит снова обратился к Винчестерам:

– Так что, у вас есть какая-нибудь теория? Террористы? НЛО?

– Мы рассматриваем разные варианты, – уклончиво ответил Сэм.

Пока они шли к «Импале», Дин слышал, как Мэри и Пит продолжают разговор.

– Сегодня за завтраком Клайд Барксдейл сказал, что у него в бомбоубежище есть все, что нужно. На любой случай. Он уверен, что скоро конец света, – сказала Мэри.

– Если и так, – заметил Пит, – чем ему поможет чертово бомбоубежище?

Мэри рассмеялась:

– Попробуй его переубедить!

Выезжая со стоянки, Дин бросил взгляд в зеркало и увидел, что Мэри направилась обратно в закусочную, а Пит заводит свой побитый пикап. Из проржавевшей выхлопной трубы вырвалось облако дыма. Дин задумался: уж не стараниями ли этих двоих распространяются городские сплетни? Пит подъехал к закусочной за несколько часов до начала рабочей смены, чтобы рассказать то немногое, что ему было известно о полуночном происшествии, причем говорил так, будто пересказывал забавный случай на рыбалке. Он был обычным сплетником, и разговор с ним не приблизил их к пониманию причины массовой потери сознания и необычного поведения.

– Какие у нас варианты? – спросил Дин.

– Ну, террористов, НЛО и утечку угарного газа можно вычеркивать, – отозвался Сэм. – Но возможных причин по-прежнему множество: одержимость демонами; одержимость ангелами; люди с паранормальными способностями; ведьмы…

Дин зацепился за последнее предположение:

– Ведьмы… Ведьмовские мешочки[8]… А что, если те, кто получил травмы, пострадали не случайно? Что, если кто-то в Мойере составил список врагов и с помощью колдовства заставляет их творить всякую дичь?

– Но как объяснить, что сначала всех вырубило в полночь?

– Н-да… – протянул Дин. – Не знаю даже, как все это связать. А вдруг никакой связи нет?

– Даже не знаю, Дин, – засомневался Сэм. – Теория Грубера звучит разумно.

– Возможно, это совпадение.

– И что ты предлагаешь?

– Давай исключим демонов, – решил Дин. – Некоторые происшествия – например, мелкое хулиганство – вообще на них не похоже.

– Кстати, я искал в закусочной следы серы.

– Ну и как?

– Ни намека на запах.

– Вот видишь, – сказал Дин. – И на одержимость ангелами это тоже не похоже.

– Но тогда отпадает и вариант со списком жертв, которых заставили совершать безумные поступки, – возразил Сэм. – Слишком уж тут все разное – и то, что наносит вред репутации, и жестокие нападения, и попытки самоубийства.

– В каком списке могут быть такие разные запросы? – спросил Дин.

Сэм немного подумал, перебирая возможные ответы.

– Может, такой список не у одного человека?

– Хочешь сказать, их несколько?

– Возможно, мы имеем дело с целым ковеном. Или с группой паранормальных существ, действующих сообща, – перебирал варианты Сэм. – И у каждого свой список.

– И что это, по-твоему? Клуб мстителей?

– Дымовая завеса, – проговорил Сэм.

– Я думал, версию с ядовитыми газами мы отмели.

– Очень смешно, – проговорил Сэм. – Но мы сейчас не о потере сознания говорим. Давай пока о ней забудем. Сосредоточимся на дурацких выходках и серьезных нападениях. Вдруг у кого-то есть список с именами жертв, но если этот кто-то нацелится только на них, его сразу раскроют?

– И поэтому часть жертв – случайные люди?..

– Вот именно.

Дин задумался.

– Большая получается завеса.

– Она нужна, чтобы скрыть истинные цели.

– Как снайпер, который стреляет во всех подряд, чтобы никто не догадался, в кого он целился на самом деле.

– Вроде того, – кивнул Сэм. – Только наш снайпер использует не пули.

– Так что, будем искать ведьмовские мешочки?

– Или поговорим с пострадавшими. Попытаемся выяснить, кто мог внести их в список.

– С кем именно из пострадавших?

– Ты сам сказал, что не стоит отвлекаться на дымовую завесу, – отозвался Сэм. – Так что нам нужны те, кто пострадал серьезно.

– Келли Берк, например?

– Возможно. Но я не спрашивал ее о том, есть ли у нее враги, ведь она обедала с человеком, который на нее напал. Нет, нужно ловить рыбу покрупнее.

– Ты имеешь в виду…

Сэм кивнул.

– Окружная больница, – проговорил он. – Надо только узнать имя…

Пострадавшую звали Нэнси Викерс. Ей было двадцать четыре года, она работала графическим дизайнером в компании «Торнбери Принтинг», которую почти полвека назад создал ее двоюродный дед. Сейчас, в эпоху интернета, компания с трудом справлялась с конкуренцией, особенно после появления множества онлайн-инструментов, с помощью которых кто угодно может сляпать некое подобие дизайна.

– В таких работах не видно никакого мастерства, все выглядит одинаковым, пресным. Понимаете, о чем я? – Она пожала плечами и поморщилась от боли. – Вот что бывает, когда начинаешь тупо нарезать тесто формочками для печенья.

Она вздохнула, переложила поудобнее руку в гипсе и поморщилась, задев ребра.

– Дела у нас идут не очень хорошо, но это не новость. И не повод, чтобы покончить с собой. Я бы никогда такого не сделала!

– Мы поняли, – успокоил ее Сэм. – Может, расскажете с самого начала?

Дин и Сэм поднялись по лестнице, представились дежурной и попросили разрешения поговорить с Нэнси. Старшая медсестра Бет – так было написано на ее бейдже, – очень удивилась. Она стояла за полукруглой стойкой на сестринском посту, держа в левой руке телефонную трубку, а правую занеся над клавиатурой.

– Как вы узнали? – спросила она. – Я даже не закончила набирать номер офицера Грубера.

– Узнали что? – спросил Сэм.

– Что мисс Викерс очнулась.

– А мы и не знали, – ответил Дин. – Так что, можно ее увидеть?

– Она всего полчаса как в сознании.

– Мы недолго, – проговорил Сэм. – Обещаю.

– И она должна пройти психиатрическую экспертизу перед выпиской.

– Понятно, – кивнул Сэм.

– Но я все равно звоню Груберу!

– Хорошо, – невозмутимо ответил Дин. – Он знает, что мы здесь.

* * *

Нэнси несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и снова заговорила:

– Ладно, я готова. Только рассказывать особо нечего.

– Вы не помните, что с вами произошло? – спросил Сэм.

Девушка посмотрела на него, перевела взгляд на Дина, потом обратно.

– Откуда… откуда вы знаете?

– Вы не одна такая, – ответил Дин.

– Не понимаю.

– Расскажите все, что помните, – попросил Сэм.

– Что ж… Утром я ехала на работу, все было как обычно, – начала она. – Ехать недолго, хоть я и живу на другом конце города. Иногда останавливаюсь выпить кофе на заправке. Мне больше нравится бистро «Бигелоу», но оно не совсем по дороге, да и ждать там дольше. В общем, говорю же, все было как всегда. Дорога мне прекрасно известна. И знаете, как бывает, если все время ездишь по одному и тому же маршруту? Ты чуть-чуть отключаешься, и мозг работает на автопилоте.

Дин кивнул. Он не мог похвастаться, что регулярно ездит на работу, но провел за рулем достаточно времени и понимал, что Нэнси имеет в виду. Нечто подобное происходило и с ним, когда приходилось долго ехать по ровной открытой местности.

Нэнси потянулась за пультом, чтобы поднять верхнюю часть кровати повыше, потом попыталась подвинуться и вскрикнула, неловко повернувшись. Она прикусила пальцы, пережидая вспышку боли.

– Как вы? – спросил Сэм.

– Не могу пошевелиться, – сказала Нэнси. – Даже дышать больно, но со мной все будет в порядке… потом. Кроме того, боль помогает сосредоточиться.

– Правда?

– Да… нет… Вообще-то, нет, – призналась она. – Зато я жива.

– Итак, вы ехали на работу и глубоко задумались, – подсказал Дин.

– Да, – встрепенулась Нэнси. – Я была как в тумане. Потом пустота… И вдруг оказалось, что я падаю, – Она нахмурилась и помотала головой. – Нет, не так.

– В каком смысле? – спросил Сэм.

– Я вспомнила… вспомнила, что случилось потом!

Глава 7

– Отлично, – оживился Сэм. – Что вы можете нам рассказать?

– Я помню, что вдруг посмотрела вперед и осознала, что понятия не имею, где нахожусь. Все казалось незнакомым. Я убрала ногу с педали газа и попыталась сообразить, где я, найти какой-нибудь ориентир… – Нэнси сосредоточенно вспоминала. – Но вообще-то мне было не очень интересно, и как будто все равно. А потом…

– Что? – спросил Сэм. – Что потом случилось?

– Я… Я свернула на обочину, остановилась и вышла из машины…

– Зачем?

Нэнси помотала головой.

– Понятия не имею.

– Где вы находились?

– На полпути вверх на эстакаду, – отстраненно проговорила она, будто заново переживала случившееся. – Джефферсон-авеню. Должно быть, где-то между Второй и Четвертой.

– Что случилось после того, как вы вышли из машины?

– Я поднялась на эстакаду, – сказала она, будто с трудом верила сказанному. – Там есть защитная сетка, ее верхняя часть наклонена внутрь. Иногда люди цепляют к ней флаги или политические плакаты. Их видно, когда проезжаешь внизу. И нет чтобы один, всегда сразу много. Ужасно раздражает.

Кто-то постучал по дверному косяку.

Дин вздрогнул, оглянулся и увидел медсестру Бет. На ее лице читался вопрос: «У вас все в порядке?»

– Все хорошо, – сказал Сэм. – С ней тоже.

– Ноги чешутся, – Нэнси вынырнула из воспоминаний. – И рука. Гипс сводит меня с ума.

– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала медсестра успокаивающим тоном и вышла.

Нэнси крикнула ей вслед:

– Честное слово, я не собиралась себя убивать!

С минуту она прислушивалась, но ответа не дождалась.

– Черт побери, – сказала она. – Они считают меня сумасшедшей, да? Думают, что у меня депрессия? – Нэнси вздохнула. – Настоящее безумие… – Она посмотрела на Сэма и Дина. – Вы же мне верите, правда?

– Мы хотим понять, что случилось на эстакаде, – сказал Сэм почти так же спокойно и размеренно, как говорила старшая медсестра.

Так было безопаснее – вдруг Нэнси все-таки пыталась покончить с собой? – хотя Дин в этом сомневался. Даже если странное поведение жителей Мойера вызвано действиями некой сверхъестественной силы, пострадавшие озадачены не меньше, чем полиция.

– Я тоже хочу понять, – сказала Нэнси. – Итак, на чем я остановилась? Ах да, я поднялась на эстакаду. Ни флагов, ни плакатов не было. Только сетка. И оживленное движение внизу. По Джефферсон все ездят очень быстро, как будто это скоростное шоссе.

– Вы забрались на сетку, – подсказал Дин, пытаясь вернуть разговор в нужное русло.

– Наверное, – тихо отозвалась Нэнси.

– Вы не помните? – разочарованно спросил Сэм.

– Я… Трудно объяснить. – Ее взгляд снова начал стекленеть. – Я видела, как остановила машину и поднялась на эстакаду. Скинула туфли и полезла на сетку в одних носках. С трудом одолела наклонную верхнюю секцию, как ребенок на игровом комплексе. Но я наблюдала за собой изнутри.

– Попытайтесь описать так, чтобы я понял.

– У меня в голове не было мыслей, и я не могла контролировать свои… как это врачи называют… двигательные функции? Чувствовала себя отстраненной. Пассажиром в собственном теле. Я словно наблюдала. Да, – она кивнула, – правильное слово. Я наблюдала за происходящим, но не могла контролировать то, что делаю, не могла выбирать, что делать дальше. Я все видела, но не ощущала… Я ничего не чувствовала.

– Вы имеете в виду осязание?

– Нет, я говорю об эмоциях, – поправила Нэнси. – Я не контролировала свои действия, и никакого эмоциональной реакции у меня тоже не было. Когда я увидела, как мое тело перелезает через ограждение, то догадалась, что сейчас произойдет: я вот-вот упаду или спрыгну на дорогу. Но страха не было.

– Может, вам… ввели какие-то препараты? – спросил Сэм.

– В кофе подсыпали? – предложил Дин.

– Нет, – сказала она. – Я опаздывала, поэтому останавливаться и пить кофе не стала. Решила, что обойдусь бурдой, которую варит в офисе Стюарт. Но…

– Но что? – подбодрил ее Сэм.

– Мне кажется, вы правы.

– Насчет чего?

– Осязание… – сказала она. – У меня остались воспоминания… но только визуальные. Не могу вспомнить ни как прикасалась к сетке, ни запаха выхлопных газов, ни шума уличного движения. И даже зрение… Все, что я запомнила … Это было так, словно я смотрела…

– Не в тот конец бинокля? – подсказал Дин.

Она кивнула.

– Да! Я словно оцепенела. Все казалось далеким, хотя происходило со мной, с моим телом. – Она рассеянно почесала кожу под краем гипса, доходившего до локтя. – На мгновение я зацепилась за сетку на другой стороне. У водителей было всего несколько секунд, чтобы заметить меня, а потом они въезжали под эстакаду. Я видела, как некоторые из них отчаянно махали руками, сигналили, но ничего не слышала. Кто-то свернул с полосы подо мной, кто-то затормозил, кто-то, наоборот, ускорился, чтобы проскочить, прежде чем я… А потом я спрыгнула. Без колебаний. Кажется, даже оттолкнулась от сетки. Падение длилось долю секунды. Я видела машины, несущиеся ко мне в полной тишине, удивленные, испуганные лица водителей, уверенных, что они вот-вот переедут меня, а потом… темнота.

– Вы потеряли сознание, – кивнул Сэм. – Это вполне объяснимо.

– Нет, темнота зарябила и схлынула, и реальность вернулась, как будто нанесла мне удар: вонь выхлопных газов, визг шин, рев гудков, вопли и … – Нэнси закрыла глаза и сильно вздрогнула, как будто через ее тело прошел электрический разряд, – …боль! Боже, я почувствовала, как мои кости ломаются, и этот звук… – На лбу у нее выступила испарина. – Мотоциклист в последний момент свернул в сторону, но за ним ехала машина. Шины взвизгнули, металлическая решетка оказалась совсем рядом… Я вскинула руку, зажмурилась, стиснула зубы… Боль взорвалась внутри, прострелила плечо и ключицу, и я почувствовала, как меня закрутило, отбросило в сторону, а потом… Это все, что я помню, пока не очнулась на мгновение, когда врачи пристегивали меня к каталке. Я была в истерике, не понимала, что происходит. И ничего не могла вспомнить. Последнее, что я помнила, – как утром вышла из дома и поехала на работу. Я подумала, что попала в аварию, а потом все исчезло. Кажется, я приходила в себя еще пару раз, но ненадолго, и окончательно очнулась примерно полчаса назад.

– Потрясающе, – сказал Сэм.

– Да, просто с ума сойти, – она криво улыбнулась. – Хотя я ставлю галочку «Психически здорова» во всех анкетах, которые меня заставляют подписывать.

– А вы говорили, что рассказывать нечего…

– Сначала так и было. Я не помнила ничего, кроме поездки и нескольких мгновений после падения.

– В самом начале разговора вы неловко повернулись, – напомнил Дин.

– Верно, – подтвердила Нэнси. – Думаю, из-за этой боли я и вспомнила то, что не могла вспомнить раньше. Возможно, я загнала воспоминания очень глубоко… Или не хотела думать, что способна на нечто подобное.

– Возможно, – задумчиво проговорил Сэм.

– Но это не значит, что у меня скрытая депрессия или что-то в этом роде, – быстро добавила она. – Я подала заявления на несколько вакансий в Джефферсон-Сити и в Колумбии. У меня запланированы собеседования… – Тут она нахмурилась, взглянув на свою руку и ноги. – Собеседования, на которые я теперь не попаду. Надо быть осторожнее, а то и в самом деле доведу себя до депрессии!

– Вы ведь можете провести собеседования по зуму, – предложил Сэм. – А если получите место, будет работать удаленно, пока не выздоровеете.

– Может быть, позже, – сказала Нэнси, с сомнением окинув взглядом свое разбитое загипсованное тело.

– Это прозвучит странно, – заговорил Сэм, прежде чем она успела погрузиться в мрачные мысли, – но у вас случайно нет врагов?

– Врагов?

– Людей, которые были бы рады, что вы пострадали, – пояснил Дин. – И даже едва не погибли.

– Может, кто-то хотел получить ту же работу, что и вы? – предположил Сэм.

– О боже, нет, – ответил Нэнси. – Найти работу непросто, но конкуренция не настолько беспощадна.

– Итак, врагов нет?

– Я рисую вывески и придумываю маркетинговые кампании, – пояснила Нэнси. – Показываю заказчикам макеты, они их одобряют или просят внести правки. Даже если какое-нибудь из моих предложений не будет иметь успеха, сомневаюсь, что кто-то решит мне мстить.

– Проблемы в отношениях? – спросил Дин. – Ревнивые бывшие?

– Во-первых, это личное, – заметила она. – А во-вторых, ничего подобного нет. Постойте, вы спрашиваете потому, что думаете, будто кто-то накачал меня наркотиками?