Гниль

5

Я лежу на голой земле. Через ветви деревьев, с которых облетела почти вся листва, видны ярко-синие клочки неба и облака, медленно летящие вдаль по своим делам. Что им до нас, до мелких людей-букашек, вечно суетящихся в своих домах-коробках?

Я сажусь и смотрю на свои руки. Они все в крови, но, к превеликому сожалению, не моей. Это кровь человека, который лежит рядом со мной с вывернутыми наружу кишками. Несколько минут назад он бился в предсмертных конвульсиях, а теперь, не двигаясь, смотрит на меня своими пустыми стеклянными глазами, а из его приоткрытого рта стекает красная струйка. Недалеко лежит мой нож, тоже весь испачканный кровью.

Я очень смутно помню, как убивала этого человека, как вонзала нож ему в сердце, как распорола живот и начала потрошить его. Зато я отчетливо помню ту злость… Нет, не просто злость, а ярость, которая захлестнула меня огромной волной, и дала всплыть на поверхность только тогда, когда этому человеку точно было уже не помочь.

Я ненавижу себя за это. Но контролировать эти приступы гнева просто не могу. Сначала я пыталась запереть себя в собственной квартире на время приступа, ведь в самом начале они длились совсем недолго. Но в один "прекрасный" момент я разбила окно и вышла на улицу через него. Я пыталась прятаться в безлюдных местах, но в итоге все дошло до того, что, пока я не убью кого-нибудь – не успокоюсь.

Ну и что мне со всем этим делать?

***

Наступила ночь, воспитатели обошли все комнаты и потушили свет. Детский дом утонул во мраке. Только слабые лучи уличных фонарей пробивались через жалюзи.

Моя соседка по комнате давно уснула, а я лежала под одеялом и ждала. Вдруг раздался тихий стук. Встав, я подошла к двери и медленно приоткрыла ее. За ней стоял Никита. Мы тихо поприветствовали друг друга.

Я уже собиралась выходить из комнаты, как тут в коридоре послышались шаги воспитателя, который совершал ночной обход. Тогда я быстро втянула Никиту в комнату и тихо закрыла дверь.

– Лезь под кровать, – шепотом скомандовала я.

Никита без лишних слов послушался меня и через пару минут, когда воспитатель заглянул к нам, я уже лежала на кровати, делая вид, что сплю, а Никита прятался внизу.

– Вылезай, – прошептала я, когда воспитатель ушел.

– Черт, ну и пыли у вас на полу! – вылезая и отряхиваясь, тихо воскликнул Никита. – Ладно, теперь иди за мной.

Мы вышли из комнаты и быстро направились к лестнице по коридору. Подойдя к ступенькам, остановились. Никита медленно поднялся проверить, пустой ли коридор на верхнем этаже. Видимо, никого там не было, и он жестом "позвал" меня наверх.

Так мы поднимались еще два этажа и, наконец, добрались до двери, ведущей на крышу. Она была не запертой, но перед ней находилась решетка, сквозь которую можно было протиснуться, что мы и сделали.

Летняя ночь встретила нас слабым прохладным ветерком. На небе не было ни облачка, так что мы могли видеть звезды и полную луну.

– Это млечный путь? – спросила я, указывая на скопление звезд, растянувшееся через все небо.

– Да, – ответил Никита

– Ты знаешь какие-нибудь созвездия?

– Только большую медведицу, – произнес Никита, внимательно изучая небо. – Но я не могу ее здесь найти.

Мы подошли к краю крыши. Вдалеке были видны крошечные огоньки – фонари, освещавшие наш маленький городок.

Никита долго вглядывался в них, а потом вдруг сказал:

– Когда я был маленький, думал, что эти огоньки – маленькие светлячки, а не фонари. Мне уже шестнадцать, но до сих пор так кажется, – он посмотрел на меня и улыбнулся.

– А что, по-моему, очень даже неплохая версия, – улыбнулась я в ответ, и мы вместе засмеялись.

***

Сейчас я сижу в том месте, где мы раньше часто гуляли с Никитой. Я знаю его как свои пять пальцев, так что спрятать труп будет несложно.

Недалеко от сюда есть обрыв, за которым сразу начинается река. Туда я и собираюсь сбросить тело. Я встаю, беру его под руки, но тут слышу шаги, направляющиеся ко мне.

– Черт, – сквозь зубы говорю я и бросаю труп.

Надо бежать. Но не успеваю я сделать и пары шагов, как слышу голос, зовущий меня по имени. Это голос Никиты.

6

Мои коллеги приехали быстро. Мы завели еще одно дело о пропаже человека.

Сегодня у меня выходной, так что свободного времени полно. Я решил пойти на то место, где мы с Кирой часто гуляли. Это небольшой лесок в черте города, чуть дальше есть обрыв, с которого открывается прекрасный вид на реку и на поле, находящееся за ней.

И вот теперь я стою прямо перед Кирой и изуродованным трупом, лежащим около нее.

– Кира… Только не говори, что это ты… – я указываю пальцем на тело.

– …убила его? Да, – она заходится безумным хохотом, – это я! Вот я и попалась!

Она вдруг падает на землю, продолжая захлебываться диким смехом. Вся в крови. Волосы запутанные и грязные. Одежда рваная и испачкана землей и кровью. Кира резко замолкает. По ее щекам начинают катиться слезы.

Я подбегаю и беру ее за плечи.

– Кира! Да что с тобой?! Зачем ты его убила?!

Она уже рыдает.

– Я… Я… Не знаю, – сквозь всхлипы произносит она. – Я ничего не знаю… Это… Это не я… Не я! – ее голос срывается на крик.

– Боже, Кира, успокойся, просто успокойся, – умоляю я и прижимаю ее к себе.

Мы просидели так несколько минут. Мое плечо теперь все мокрое от ее слез, но это не имеет значения. Она успокоилась – это главное.

– Кира, а теперь расскажи мне все. Просто объясни, что происходит.

– Я… Я просто не могу себя контролировать, – она всхлипнула. – Просто… Просто так получается… На меня что-то накатывает… Какая-то ненормальная агрессия… И мне так плохо… Я себя ненавижу… Я будто… Будто гнию изнутри… Никит, если я опять… Если я опять кого-то… Я не выдержу, я совсем рехнусь… – Кира вновь начинает плакать, и я вновь обнимаю ее.

– Спокойно, мы что-нибудь придумаем, – произношу я, хотя даже представить не могу, что надо делать.

***

Теперь крыша – это наше излюбленное место. Мы с Кирой ходим сюда один раз в неделю ночью, любуемся звездным небом и смотрим на далекие огоньки ночного города.

– Кем ты хочешь стать в будущем? – однажды спросил ее я, когда мы были на крыше.

– Если честно, я не знаю, – после некоторого молчания ответила она. – Я никогда не задумывалась об этом. А ты?

– Я бы хотел работать в полиции.

– Ты ведь уже через полгода выпустишься отсюда?

– Да, а потом сразу пойду в армию.

Кира сначала долго молчала, а потом взглянула мне прямо в глаза. И что-то в этом взгляде меня насторожило. Что-то было не так, я это чувствовал, но решил промолчать.

– Мы ведь будем общаться после того, как я выпущусь из детского дома? – спросила она.

– Конечно, даже не переживай об этом. Знаешь, если честно, я уже чувствую тебя своей семьей. Будто… Будто ты моя сестра.

– Да, мне иногда тоже так кажется, – она улыбнулась, и я ответил ей тем же.

Так мы и сидели, пока не начало светать.

***

Она от меня сбежала. Сказала, что ей нужно в туалет, но так и не вернулась. Как глупо. Я долго искал ее, но тщетно.

Теперь я, стоя рядом с трупом, набираю своему коллеге по работе. Уже второй раз за день.

Когда полиция приехала, я сказал, что просто наткнулся на труп в лесу и сразу позвонил им.

___

Прошло уже около месяца, в течение которого я пытался найти Киру, но все попытки оборачивались ничем. За это время мы успели найти еще два трупа. Я так ничего и не рассказал про нее. Я должен это сделать, это мой долг, как полицейского. Но я не могу. Просто не могу, потому что понимаю, что ее отправят либо в тюрьму, либо в психушку. И ни один вариант меня не устраивает. И так же я понимаю, что ее уже в любом случае не спасти, но я оттягиваю этот момент. Я просто не могу ее сдать, это ведь мой самый близкий человек.

7

– Никита, прошу, просто убей меня, – как-то сдавленно прошептала Кира.

Еще пару минут назад Никита в который раз прогуливался по их любимому месту около обрыва. Потом он услышал крики и направился в их сторону. Все повторилось. Все было ровно так, как месяц назад. Только состояние Киры отличалось. Она в приступе тупой ярости била ножом уже мертвого человека.

– Боже… Кира! Стой! – закричал Никита.

Она подняла глаза на него и будто прожгла ими насквозь лютой ненавистью. Они стояли так целую минуту, показавшуюся Никите вечностью, а потом она вдруг упала на колени, и он подбежал к ней.

Кира посмотрела на Никиту, и этот взгляд кардинально отличался от того, что он видел мгновение назад. Теперь в нем не было той сумасшедшей ярости и злости, желчи и желания убить абсолютно все живое. Он был потухшим, и, казалось, в нем отражалась вселенская усталость. И теперь Никита наконец понял, что странного заметил в глазах этой девушки, тогда, несколько лет назад на крыше. Это были трещины. Трещины в душе, которые теперь отчетливо отражал ее взгляд.

– Убей меня, прошу, – сказала она слабым голосом и зашлась в приступе кашля, и Никита ужаснулся, увидев, что кашель был с кровью. Она болеет не только ментально, но и физически. Будто и правда гниет изнутри во всех смыслах этого слова.

Парню казалось, будто его внутренности закручиваются в тугой узел.

– Ты же понимаешь, что я не могу этого сделать, – после недолгого молчания тихо произнес он. Каждое слово давалось ему с трудом.

– Кто-то должен… Я приношу всем только вред… Да какой к черту вред?! Это гораздо хуже! Я не могу так!

– Успокойся, я придумаю что-ни…

– Ничего ты не придумаешь! – рявкнула Кира. – Разве ты не видишь, что со мной?!

Девушка вдруг вся съежилась, а потом выдала:

– Прошу, беги!..

Она вновь посмотрела Никите прямо в глаза, и в ее взгляде вновь читались безумие и гнев. Парень отскочил от нее, предварительно схватив нож и машинально выставив его перед собой, чтобы отпугнуть Киру. Но она все равно бросилась на Никиту. Он ничего не успел сделать. Нож воткнулся ей прямо в живот. Кира на миг замерла, а потом начала падать. Парень успел подхватить ее, и теперь она лежала у него на коленях.

– Прости, прости, прости, – повторял Никита, уже чуть не плача.

– Давай же… Вытащи… – девушка снова начала кашлять. – Вытащи нож…

– Нет… Нет, нет, нет… Я… Я все исправлю, погоди… Позвоню в скорую, они помогут, – Никита судорожно стал вытаскивать телефон из кармана. – Они тебя спасут, потерпи…

Кира дрожащей рукой взяла парня за запястье, от чего тот замер.

– Никита, прошу. Мне нужна только твоя помощь… – медленно произнесла Кира хриплым голосом.

– Но… – он не успел договорить. Девушка поднесла руку парня к рукоятке ножа.

– Давай же…

Никита трясущейся рукой схватил нож… Нет, он не мог. Он не хотел терять самого близкого человека, как потерял когда-то свою семью. Тогда Кира вновь ему улыбнулась и прошептала:

– Ты всегда был рядом со мной в трудные минуты, всегда помогал мне… Помоги и сейчас, прошу…

Ее улыбка. Такая редкая, но такая прекрасная. На миг она успокоила его впервые за последние месяцы. И он сделал. Сделал то, что она просила.

Ком подкатил к горлу Никиты. Слезы стали капать с подбородка.

– Прощай, Кира.

Она так и умерла, с улыбкой на лице.

Пошел снег. Первый в этом году. Он, будто саван, постепенно укрывал тело Киры. А Никита все сидел, держа ее на руках. Теперь он вновь один. Но в этот раз навсегда.