Шахматный турнир 1575 года

6

В начале августа 1575 года Леонардо с друзьями добрались наконец до столицы Кастилии – Мадрида. Они остановились на постой у знакомой синьора Родригеса – донны Изабеллы, весело вспоминая, как во время путешествия их хотел обыграть хозяин одной из придорожных гостиниц, но в итоге проиграл троице больше, чем они заплатили за ночь.

На следующий день 33-летний Джованни Леонардо по прозвищу Малыш отправился в центр города на поиски своего заклятого врага – 45-летнего Руи Лопеса. Родригес и Капуто быстро помогли ему отыскать место, где обычно собирались лучшие игроки Мадрида – среди них Леонардо увидел и Лопеса. Старый священник степенно сидел, скучая за партией с каким-то любителем. Леонардо будто пробила молния – здесь и сейчас должна решиться его судьба! Он приблизился к шахматному столу, представился и настойчиво предложил сыграть с ним партию. Лопес, оторвав взгляд от доски и слегка сощурившись, внимательно оглядел незнакомца, признав в нём итальянца, с которым когда-то играл. «Как же, как же… Помню… Кажется, вас называли Малышом из Рима?» – священник язвительно улыбнулся, – «Могу предложить вам фору: пешку и ход». Снова унизительная насмешка от испанца, но Леонардо пропустил её мимо ушей. Он отвечал: «Я проделал долгий путь в Мадрид, только чтобы сразиться с Вами в равном поединке. Я предлагаю сыграть по 50 скудо за партию». Малыш был решителен и дерзок – Родриго Лопес почувствовал, что перед ним стоял уже не тот игрок, с которым он имел дело три года назад. Обговорив ещё несколько важных условий, касающихся рокировки и других правил, они приступили к игре.

Спустя час Лопес всё никак не мог одолеть противника. Используя всю свою изобретательность и умение, испанец старался добиться в партии хоть какого-то материального перевеса, хоть где-то отыскать лазейку для контратаки, но борьба до самого конца оставалась равной. Игра закончилась ничьей. То же самое случилось и на следующий день. И через день. Однако в то время как Лопес напрягал все свои силы для победы, Леонардо, напротив, играл расслабленно – он спокойно изучал манеру игры противника, внимательно присматриваясь к его излюбленным ходам и тактике. Даже когда на доске создавалась выигрышная для Малыша ситуация, он нарочно не делал матовых ходов, сводя игру к ничьей. Он приехал в Мадрид не просто для победы – он жаждал отмщения. Каждый день, наблюдая за жалкими игровыми потугами священника, Леонардо думал лишь о том, как сделать свою месть изощрённее, пока сама судьба вдруг не подсказала ему решение.

Несколько придворных господ были свидетелями борьбы Леонардо с Лопесом и рассказали об этом королю. Филипп II сперва отказывался верить, что кто-то мог играть с Лопесом на равных, но так как все единогласно утверждали, что приезжий не проиграл ему ни одной партии, то монарх захотел лично убедиться в искусстве итальянца. Было решено провести небольшой турнир «до трёх побед» в новой резиденции короля – монастыре Эскориал19. В южной части комплекса, в одном из просторных залов дворца были оборудованы игровой стол и зрительные места для монаршей семьи и придворной знати.

Малыш Джованни – простой паренёк из далёкой калабрийской деревни – был ошеломлён и подавлен грандиозностью Эскориала. Хоть ему и доводилось до этого бывать во дворце Неаполя, но такого архитектурного величия он не мог себе даже вообразить. Внешняя строгость и лаконичность фасада из светлого песчаника контрастировала с богатым убранством внутренних помещений, которые были украшены фресками и картинами, антикварными редкостями и скульптурами. В одном из таких прекрасных залов, в окружении картин Тициана и Босха, шахматисты собирались начать игру.

Руй Лопес, в отличие от Леонардо, не был смущён роскошью дворца – он был частым гостем в Эскориале. Священник всерьёз рассчитывал, что молодой итальянец, с таким восторгом и жадностью разглядывавший всё вокруг, будет чувствовать себя здесь «не в своей тарелке». Кроме того, чтобы сбить соперника с толку, хитроумный Лопес позаботился и о других вещах: он распорядился, чтобы Леонардо приготовили неудобный стул, а ему – комфортабельное кресло, в котором можно было провести за игрой много часов; шахматный стол установили так, чтобы итальянец сидел напротив окна, и солнце во время заката светило бы ему прямо в лицо. Ещё Лопес подговорил мажордома, чтобы тот незаметно натёр плащ Малыша любимым лакомством щенков инфанты Изабеллы20 – собаки повсюду следовали за хозяйкой и во время игры обязательно заинтересовались бы знакомым запахом, исходящим от итальянца. Собаки стали бы обнюхивать его и вертеться под ногами, мешая сделать ход.

Леонардо даже не догадывался о макиавеллиевских кознях соперника, и был абсолютно уверен в своём превосходстве. Уже несколько дней назад, нарочно играя с Руи Лопесом ничейные партии, он убедился в своих силах и теперь, на глазах у монарха, готов был отомстить своему обидчику. План Леонардо был изысканен и прост: дать испанцу победить в двух партиях подряд, расслабить его, подарив ложную уверенность и надежду, а затем полностью разгромить.

После небольшой церемонии король Филипп II приказал шахматистам начать игру, заявив, что победитель получит от него 1000 скудо. Спустя какое-то время Малышу Джованни открылись все ухищрения Лопеса: он обратил внимание и на собак, покусывающих его плащ, и на неудобный стул, и на заходящее солнце. «Что ж…» – подумал он, – «Так испанцу будет ещё легче поверить в своё всемогущество.» Леонардо делал откровенно слабые ходы и быстро проиграл первую партию. Во второй он неудачно разыграл дебют и дал себя заматовать уже на 15-ом ходу. Руй Лопес торжествовал – до победы и звания «лучшего игрока Европы» ему оставалась всего одна партия. Тихо улыбался и Леонардо: вот-вот должны были грянуть фанфары его мести. Но в этот самый момент едва не произошло непоправимое. Со своего места поднялся король и, сказав, что этот итальянец не в состоянии играть с великим Лопесом, хотел удалиться из зала. Леонардо в отчаянии бросился к его ногам и сказал: «Ваше величество, остановитесь! Я уверен, что гораздо сильнее своего соперника и проиграл две партии намеренно, как и 15 лет назад, когда мы с ним впервые встретились в Риме. Я готов поклясться собственной жизнью, что непременно выиграю в следующих трёх партиях и докажу всем, что я лучший!» Слова темпераментного калабрийца произвели должное впечатление на монарха: он остался и продолжил с интересом наблюдать за игрой. А вот Руй Лопес после тирады Малыша едва заметно побледнел. Его беспокойство усилилось, когда Леонардо вдруг отставил подальше свой неудобный стул и сбросил на него натёртый собачьим лакомством плащ. Чтобы солнце не светило ему в глаза, он стал во время хода соперника лениво прохаживаться по залу, рассматривая картины, и лишь иногда возвращался к доске, чтобы мгновенно сделать ход.

Мастерство Малыша было действительно великолепно. Лопес понял, что время его славы навсегда прошло и на шахматном Олимпе появился теперь новый герой. Он проиграл все три партии подряд и, с достоинством встав из-за стола, тихо поаплодировал новому чемпиону. Филипп II был изумлён: он велел выдать калабрийцу 1000 скудо, подарил ему одну из королевских горностаевых мантий, золотую брошь в виде ящерицы, инкрустированную бриллиантами, и спросил, не желает ли тот чего-то ещё. Джованни Леонардо вспомнил о своей родине: он попросил короля освободить Кутро на год от выплаты всех налогов. Филипп II улыбнулся патриотизму калабрийца: за такой благочестивый порыв он приказал освободить Кутро от выплат не на год, а на целых 20 лет! Кроме того, высочайшим указом короля родной деревне шахматиста отныне был присвоен статус «города».

7

Филипп II был так восхищён игрой Леонардо, что повелел вызвать ко двору другого легендарного испанского шахматиста – Альфонсо Серона. 40-летний Серон в то время служил настоятелем в скромной церквушке недалеко от Мадрида. После того, как 10 лет назад он уступил первенство Лопесу, его священническая карьера быстро сошла на нет. Позже он попытался вернуть себе ускользнувшую славу, написав собственный трактат о шахматах21, но в итоге не смог собрать достаточно денег для его издания – богатые меценаты отказывали ему, полагая, что побеждённый Лопесом игрок не мог создать учебник лучше того, который написал сам Лопес. Отчаявшись, Серон оставил шахматы, поклявшись никогда больше не садиться за доску, однако приглашение короля на мадридский турнир заставило его передумать. Пламя былых надежд вспыхнуло в нём вновь, и, поспешно бросив свою паству, он направился прямиком в столицу.

Прибыв на следующий день в Эскориал, Серон сыграл с итальянцем несколько партий на тех же условиях, что и Лопес, но все проиграл. Без тени злорадства Леонардо предложил двум почтенным игрокам объединить свои усилия в матче против него. Лопес и Серон согласились. Испанские аристократы стали заключать значительные пари на победителя в этом необычном соревновании. Но Малыш и здесь одержал лёгкую победу, а его друзья и спутники Родригес и Капуто выиграли крупные суммы денег, поставив на него.

Торжество Леонардо не знало предела: он отомстил, разбогател и прославился. Чего ещё было желать безродному шахматисту из Кутро? Теперь он был готов вернуться в Геную к своей невесте и, заткнув рот синьора Джорджио выигранными деньгами, наконец-то жениться. Раскланиваясь перед зрителями после своей феноменальной победы, Малыш увидел вдруг в толпе знакомый взгляд. Это был Паоло Бои! Леонардо сердечно приветствовал его и представил местной знати как выдающегося итальянского игрока, но Сиракузец – человек гордый, завистливый и свирепый – хмуро выслушав любезности, твёрдо произнёс: «Несколько лет назад вы посмели оставить матч со мной недоигранным, а теперь на глазах у Его Величества смеете объявлять себя лучшим игроком в Европе? Я немедленно вызываю вас на поединок, который и решит судьбу шахматной короны!» После дерзких слов сицилийца Леонардо не осталось ничего другого, кроме как принять вызов. Матч был назначен на следующее утро.

В смятённых чувствах Джованни возвращался домой к донне Изабелле. Каково́ же было его удивление, когда у самой двери он встретил своего верного друга Джулио Чезаре Полерио! Пряча взгляд и сдерживая слёзы, Полерио сообщил Малышу, что его невеста в Генуе умерла. Весь прежний мир рухнул для Леонардо в одночасье. Раздираемый жесточайшим горем, он проплакал всю ночь, и никто не был в силах его утешить. Он уехал из Генуи, чтобы вернуться туда «Великим», достойным своей возлюбленной, но, обретя желанную славу, он навсегда потерял Симонетту. Своё отмщение он ставил выше любви, и злой рок покарал его за это.

Джулио Чезаре не знал, как она умерла. Он лишь слышал, что в один из дней дочери синьора Джорджио стало плохо, и она скоропостижно скончалась. По городу ходили слухи, что на смертном одре она призналась исповеднику, что тайно обручена и что «… Небесам оказалось угодно разорвать наш земной контракт…» Разгневанный отец, узнав имя её возлюбленного, поклялся убить его, если тот посмеет когда-нибудь явиться в Геную. Он обвинял Леонардо в бесчестии и считал, что его единственная дочь умерла от тоски по нему. Услышав всё это, Полерио немедленно отправился в Мадрид, чтобы рассказать обо всём другу. Никто так и не узнал, что в смерти девушки были повинны не Небеса, не тоска по любимому, а обыкновенная человеческая зависть, ведь она была отравлена… Паоло Бои.

8

В тот день, когда год назад Леонардо не явился на продолжение матча с Бои при дворе принца Фабрицио II в Неаполе, Сиракузец был в бешенстве. Никто не смел с ним так поступать! Зрители и игроки пытались успокоить темпераментного сицилийца, но всё было напрасно: его сердце требовало вендетты. Так, необдуманно прервав партию с Бои, Малыш сам из одержимого жаждой мести «рыболова» превратился в преследуемую повсюду «рыбку»: всё произошло именно так, как он сам же и написал в письме барселонскому шулеру Мучачо. Паоло Бои рыскал в поисках своего кровного врага по всему итальянскому северу, справедливо считая, что на юге выдающемуся шахматисту делать нечего. Он посетил Рим, Флоренцию и другие города, пока, наконец, не оказался в Генуе.

В столице Генуэзской республики он, как и Леонардо незадолго до этого, нашёл шахматную жизнь в особняке синьора Джорджио, где и познакомился с отцом семейства и его несравненной дочерью Симонеттой. Потерпев любовное фиаско в Венеции с Розой Линори, Паоло Бои решил попытать счастья здесь. Однако в этот раз он не мог незаметно подкладывать письма молодой девушке под шахматную доску, т.к. в доме было слишком много гостей и ему не всегда удавалось оказаться с Симонеттой за одним столом. Для доставки «любовной почты» Бои пришлось подкупить прислугу. Он рассчитывал своими сонетами вызвать у генуэзски ответное чувство, но та никак не реагировала на излияния Сиракузца, а через несколько дней и вовсе отказалась садиться с ним играть. Паоло Бои не понимал, в чём дело, и настойчиво требовал от девушки ответа. В отчаянии она через свою служанку сообщила, что обручена уже с лучшим игроком Италии – великим Джованни Леонардо – и ждёт его триумфального возвращения из Мадрида, где он должен был победить известного испанского священника. Это стало двойным выстрелом в сердце Паоло Бои: мало того, что его соперник, в обход него, рвался к шахматному Олимпу в Испании, так ещё и в амурных делах он превзошёл его. Ни один потомственный сицилиец не был способен вынести такого позора. Он решил, во что бы то ни стало, разрушить «семейное» счастье Леонардо, отравив его возлюбленную.

Паоло Бои давно наблюдал за несчастной девушкой и хорошо знал, что каждый день во время обеда синьор Джорджио заставлял её выпивать бокал горячего красного вина – старик считал это верным средством, чтобы дочь не заболела чахоткой22. Бои смог отвлечь лакея, нёсшего госпоже бокал с вином, и незаметно подсыпал в него яд из заветного бутылька. Этот пузырёк с порошком белого цвета без запаха и вкуса он выиграл когда-то в шахматы у одного венецианского герцога23, который не мог расплатиться за свой проигрыш в 500 скудо. Кроме яда, в уплату долга, герцог ещё предлагал Бои плитку лемносской глины24 – по его словам, единственного средства, которое могло спасти от отравления. Сиракузец тогда с сомнением отнёсся к такому предложению – деньги он ценил больше – но, подумав, всё-таки согласился. И вот теперь, когда зависть и злость застлали ему глаза, он прибегнул к услугам смертельного средства. Порошок мгновенно растворился в горячем вине, не оставив никаких следов. Паоло Бои не стал дожидаться агонии девушки и немедленно отправился вдогонку за Малышом Джованни в Мадрид.

Джулио Чезаре Полерио бывал в особняке у синьора Джорджио отнюдь не каждый день, и о скоропостижной кончине невесты Леонардо он узнал лишь из слухов, которые мгновенно разлетелись по Генуе. В городе его больше ничто не держало, и с плохими вестями он отправился в Испанию. Случилось так, что он оказался на одном корабле с Паоло Бои – в порту им обоим пришлось несколько дней дожидаться свободного судна. Лицо Сиракузца показалось Полерио знакомым – он видел его мельком пару раз среди гостей синьора Джорджио, но так и не смог вспомнить. Благополучно добравшись до столицы Кастилии, Джулио Чезаре Полерио отправился на поиски дома донны Изабеллы, где, судя по письмам, остановился его друг Джованни, а Паоло Бои обратился с расспросами к местной шахматной элите, вскоре узнав, где именно проходит матч между Леонардо, Лопесом и Сероном.

Решительный и строгий Сиракузец, представ перед Малышом, на глазах у изумлённых зрителей потребовал у него немедленной сатисфакции. Весь Мадрид «болел» шахматами в те дни: сперва появление итальянского выскочки; затем «падение» великого Лопеса; возвращение уже всеми забытого, но легендарного Серона… И вот, не успела ещё испанская публика примириться с новым чемпионом, как тому уже бросает вызов импозантный сицилиец! В день их дуэли собралась огромная толпа. Все ожидали появления Леонардо. Паоло Бои заметно нервничал, прохаживаясь рядом с шахматным столом – ведь калабрийца всё не было. Вдруг толпа расступилась, и к Бои вышел Томмазо Капуто. Он сообщил собравшимся о глубокой личной драме Джованни и извинился перед всеми за отмену матча. Паоло Бои был вне себя от ярости. Он бранился, ругался и даже перевернул в пылу гнева шахматную доску, разбросав повсюду фигуры. Калабриец снова трусливо сбежал от него! Кроме того, Бои никак не мог понять, каким образом Леонардо так быстро смог узнать о смерти своей возлюбленной.

Тем временем слухи о прибытии в Мадрид ещё одного талантливого итальянского игрока дошли до короля Филиппа II, и он повелел провести во дворце новый турнир с Лопесом, Сероном и Бои. Королевское внимание на время остудило вспыльчивого сицилийца. Будучи представленным монарху, он проявил всё своё мастерство и запросто переиграл двух испанских шахматистов. За это Филипп II пожаловал Бои земли на Сицилии, которые должны были обеспечивать его стабильным доходом 500 скудо в год. Щедро обласканный королём, Сиракузец с удовольствием задержался в Мадриде. Он играл на ставку с испанскими игроками, мечтавшими бросить вызов знаменитому Сиракузцу, а также был частым гостем многих дворянских домов. Он тешил своё самолюбие, играя с баронами, маркизами и графами, ощущая себя с ними на равных.

9

В это же время на равных с королём Португалии Себастьяном I играл Джованни Леонардо. Мы помним, что он проплакал всю ночь после скорбной вести о смерти невесты, но наутро его горе не уменьшилось – скорее наоборот. Он был так разбит и подавлен, что ни о каком соревновании с Паоло Бои не могло быть и речи. Джованни стало тошно в Мадриде. Не мог он вернуться и в Геную, боясь несправедливого преследования синьора Джорджио. Джулио Чезаре Полерио предложил ему отправиться в Португалию, надеясь, что атлантический воздух и пешие прогулки пойдут на пользу его другу. Прибыв в Лиссабон, Малыш несколько дней отдыхал – его душа всё ещё разрывалась от тоски по потерянной любви. В поэтическом одиночестве он то бродил по городским улицам, поднимаясь с холма на холм, то подолгу сидел на берегу реки Тежу, пытаясь разглядеть, как далеко на западе она впадает в океан. Со временем его печаль развеялась, а сердце смирилось. Леонардо завёл друзей в Португалии и снова стал играть в шахматы. После того, как он одолел всех местных игроков, ему сказали, что единственным, кто может составить ему достойную конкуренцию, является некто Мавр25 – профессиональный шахматист, состоящий на службе у короля. По протекции одного из португальских вельмож Малыш был представлен Себастьяну I, который сам оказался увлечённым игроком и ценителем шахмат. Он захотел сыграть с талантливым итальянцем несколько партий. Несмотря на то, что Леонардо был старше короля на 12 лет, согласно придворному этикету в процессе игры ему приходилось стоять на одном колене, однако, когда партия затянулась, монарх помог ему приподняться и переменить ногу. Лично убедившись в мастерстве калабрийца, Себастьян I благословил их матч с Мавром, повелев созвать как можно больше зрителей.

«Лучший игрок Португалии» оказался для Малыша лёгкой добычей. Гордый Мавр, проигрывая партию за партией, становился всё агрессивнее и злее. Он требовал играть с ним ещё и ещё, всякий раз горячо убеждая короля, что уж в следующей-то партии он точно расправится с итальянцем. Когда публика стала откровенно смеяться над темнокожим игроком, Себастьян I остановил матч. За выдающуюся победу король щедро наградил Леонардо и назвал «Странствующим рыцарем», который путешествует по миру, чтобы доказать свои рыцарские добродетели, участвуя в шахматных дуэлях. Новое прозвище для Леонардо стало дороже всех выигранных денег.

Постепенно вернув вкус жизни и почувствовав в себе невероятную силу, Малыш решил, что настала пора сразиться с Паоло Бои. Проведя зиму в Лиссабоне, он в 1576 году вернулся в Мадрид, где без труда нашёл своего старого визави. Сиракузец потребовал немедленно и без каких-либо отлагательств сесть с ним за шахматную доску, боясь, что Леонардо опять улизнёт. Джованни скромно улыбнулся его нетерпению и согласился играть. Борьба шла с равными для обоих противников результатами. Как Бои ни старался в тот день превзойти калабрийца, у него ничего не получилось. Ничья ждала их и во второй день. Бои призывал на помощь свой интеллект, он искал силы в злости, зависти, ненависти. Он даже умолял Мадонну послать ему победу, но всё было без толку. Закончив играть поздно вечером, Паоло Бои с тревожным чувством вернулся в свою локанду26. Он смотрел с балкона на звёздное небо и думал: «Что, если и завтра я не смогу победить? Что, если Малыш просто сильнее меня?» Бои никогда раньше не приходила мысль, что соперник мог играть лучше него – он привык считать Леонардо жалким трусом, бегущим от битвы. Промучившись в размышлениях полночи, сицилиец твёрдо решил, что если завтра не сможет победить калабрийца, то убьёт его.

Приехав рано утром на место шахматной дуэли, Паоло Бои подкупил местного молодого лакея-виночерпия. Он передал ему пузырёк с ядом и приказал ждать от него условного сигнала: если партия будет складываться не в его пользу, то Бои подзовёт мальчишку с требованием принести им лучшего вина в Мадриде. Лакей должен будет размещать в одном из бокалов смертельную отраву и вынести вино игрокам.

Джованни Леонардо явился в приподнятом настроении. Он отлично выспался, отдохнул и был настроен на победу – прошлой ночью он явно не мучился гнетущей саморефлексией. Малыш уверенно переставлял фигуры, внимательно следил за ошибками соперника и в решительный момент смог поставить изобретательный, необычный по красоте мат. Это стало настоящим ударом для Паоло Бои: то, чего он так боялся, свершилось! Казалось, будто глаза его заволокла чёрная пелена. Он резким голосом потребовал лучшего мадридского вина. Через пять минут мальчишка-лакей вынес игрокам бокалы. Бои встал и, торжественно протягивая Леонардо отравленное вино, предложил выпить за его великолепную победу. Они обменялись ещё парой любезностей и осушили бокалы. Бои с наслаждением наблюдал за каждым глотком калабрийца. Он предложил сыграть ещё одну партию. Расставив фигуры, игроки стали делать первые ходы, как вдруг…

Паоло Бои стало плохо. Он почувствовал тошноту и лёгкую боль в животе. С остервенением оглянувшись на виночерпия, Бои всё понял: глупый мальчишка перепутал бокалы! В этом отчасти был виноват и сам Бои: он плохо говорил по-испански, а лакей вовсе не знал итальянского. Когда мальчишка спросил Бои, что это за порошок, он решил не посвящать лакея в детали своего коварного плана и вместо знакомого испанскому уху слова «яд» (итал. «veleno» – исп. «veneno») произнёс: «…порошок для моей победы». В ходе путаных объяснений знатного сеньора с его ужасным сицилийским акцентом, паренёк решил, что это волшебное снадобье, вроде тёртого рога единорога, о котором рассказывала ему бабушка. И, видимо, сеньор хотел выпить тайком это снадобье, чтобы получить сверхъестественные силы и выиграть у другого сеньора много денег. Таким образом, лакей добросовестно исполнил пожелание знатного господина, вручив ему отравленный бокал.

Сиракузец вскочил из-за стола и, сославшись на плохое самочувствие, бросился к лошади. Он гнал во весь опор – плитку с целебной глиной он, как назло, оставил сегодня у себя дома в сундуке. Всё нутро его горело, живот сводило от нестерпимой боли – он чувствовал то, что пришлось пережить в последние часы своей жизни несчастной возлюбленной Леонардо, которую он отравил. У Бои начало путаться сознание. Он с трудом правил лошадью – ему повезло, что животное хорошо знало дорогу и быстро доставило его к локанде. Из последних сил взлетев по лестнице на второй этаж, сицилиец бросился на колени перед сундуком, судорожно шаря среди вещей в поисках заветного противоядия. Не зная, сколько глины нужно использовать, он проглотил всю плитку целиком, почти не разжевав. Хозяйка локанды услышала страшный крик своего постояльца с верхнего этажа и поднялась к нему – тот валялся на полу в страшных муках. Хозяйка взяла на себя уход за больным: отпаивала его супами и целебными травами, какие знала сама, убирала за ним рвоту и понос. Несколько дней он пролежал в беспамятстве, находясь на грани жизни и смерти, но крепкий организм, забота хозяйки, а главное вовремя проглоченная глина сделали своё благое дело. Бои выжил, хотя до самого конца жизни боли в желудке и проблемы с мочеиспусканием, полученные в результате отравления, давали о себе знать. Если бы плитку с лемносской глиной он всегда предусмотрительно держал при себе, таких последствий, возможно, удалось бы избежать.

Как только Сиракузец пришёл в себя, его первым же вопросом было: «Где Джованни Леонардо?!» Хозяйка локанды не понимала его и думала, что постоялец всё ещё бредит. Только спустя несколько дней через лакея-посыльного Бои узнал, что Малыш после победы в матче вместе с компанией друзей отправился домой в Италию. Бои хотел немедленно броситься за ним в погоню, но сил не хватало даже на то, чтобы встать с кровати. Единственным смыслом жизни для него стало теперь расквитаться с ненавистным Джованни. Он долго восстанавливался и приходил в себя, и только в начале лета смог отправиться в путь.