Полигон-6. Обратный отсчет

Пятьдесят метров, что отделяли нас от цели, мы преодолевали минут десять. Наконец, я первым достиг края, присел и заглянул вниз.

Коридор. Обычный станционный коридор, каковых я видел немало. С одной лишь разницей: наблюдать их в разрезе мне пока не доводилось. Кажется, здесь что-то взорвалось: стены покрыты копотью, края дыры вывернуты наружу, что явственно говорит о направлении взрывной волны… Часть стены и пола отсутствовали, дыра была поистине огромной, по факту, солидный фрагмент корпуса просто отсутствовал. Однако, к нашему счастью, сегмент станции был уничтожен не полностью. Нам нужно было преодолеть примерно сорок метров по трубе без пола и одной стены, чтобы попасть туда, где тоннель станции уцелел полностью. Благо, в невесомости сделать это будет не так уж и сложно.

– Пойду первым, – повернулся я к Биллу. – Закреплюсь – подтяну Георга. А дальше ты переберешься.

– Принял, – уверенный кивок. Снова повторюсь – молодец, парень.

Я присел, ухватился за край дыры и медленно соскользнул вниз, стараясь не зацепиться тросом за иззубренный металл. Трос, конечно, прочный, но лучше не рисковать. Кульбит – и я стою на потолке тоннеля, надежно зацепившись ботинками. Впрочем, в космосе пол и потолок, верх и низ – понятия относительные. Несколько секунд легкого головокружения – и вестибулярный аппарат адаптировался. Теперь потолок стал для меня полом, а огромный шар Рапсодии нависал над головой где-то вверху. Отлично. Погнали.

Шаг, еще один… Я продолжал двигаться аккуратно и плавно. Трос натянулся, и я остановился.

– Билл, давай мне Георга! – проговорил я в комлинк. – Только аккуратно, не порви скафандр!

– Секунду, – техник встал на колени над краем, держа на руках товарища, нагнулся, и аккуратно толкнул бесчувственное тело.

Я дождался, пока Георг минует край дыры, взялся за трос и медленно потянул на себя.

Через минуту тело плавно покачивалось в невесомости рядом со мной.

– Билл, давай теперь ты! Осторожно! Скафандр!

– Да понял я, – буркнул техник, и соскользнул вниз.

– Стою!

– Молодец. Давай, двигай ко мне!

Спустя долгих десять минут, мы добрались до края площадки – до того, что можно было назвать полом. Новый кульбит, пол и потолок снова меняются местами – порядок. Выдвигаемся.

– Там, впереди – аварийная перегородка, – проговорил Билл. – Нужно будет ее вскрыть, и мы попадем в уцелевший сегмент. В его конце – отсек жизнеобеспечения. Если не встретим никого по пути, вскрываем его и пытаемся связаться с кем-нибудь на станции.

– Похоже на план, – я кивнул. – Значит, так и будем действовать. Пошли.

– Внимание! – проговорил голос Элис. – Расход кислорода – семьдесят пять процентов. Через четырнадцать минут требуется заменить баллон. Внимание! Высокий расход энергии бронекостюма! Рекомендуется как можно быстрее переместиться в условия, хотя бы приближенные к планетарным!

В интерфейсе появился таймер обратного отсчета, а чуть ниже – индикатор энергии бронекостюма.

Я ругнулся вполголоса. Четырнадцать минут, блин… Не так уж и много. Хорошо хоть, и пункт назначения уже рядом.

– Билл, давай-ка резче, – проговорил я в комлинк. – У меня баллона на четырнадцать минут осталось.

– В смысле? У тебя что, на час всего? А, стандартный армейский… Ладно, успеем.

Я тоже рассчитывал на то, что успеем, но… Возможно, с удалением от Рапсодии проклятый закон Мерфи действовать переставал, но я бы не стал на это сильно рассчитывать.

Еще три минуты – мы у отсечки. С виду – стандартная шлюзовая дверь. Рядом с дверью – панель, на панели горит красный индикатор. Заблокировано.

– Сейчас, – Билл уверенно взялся за сумку с инструментами и принялся копаться с замком.

– Долго, блин, – буркнул я, бросив взгляд на таймер. Девять минут. Черт. Начинаю нервничать.

– Сейчас… Почти… Есть! Зафиксируйся!

Дверь беззвучно пошла вверх – и меня чуть не сшибло с ног потоком воздуха, вырвавшегося из отсека. Если б не успел ухватиться за скобу в стене – выбросило бы из отсека к чертям собачьим. Ну, Билл, мог бы и раньше про «зафиксируйся» предупредить! Я так-то не каждый день в космосе, если что!

Билли подготовился лучше. И встал в стороне, и трос, тянущийся к все еще бесчувственному Георгу, на руку намотал… Ладно. Теперь нужно внутрь попасть, пока весь воздух не выпустили.

– Я пошел! – Билл дернулся вперед, волоча за собой Георга, и вдруг замер, борясь с потоком воздуха.

– Мать моя… Это еще что за…

Я заглянул через плечо технику и выругался. Черт. Вот где-где, а здесь я такого увидеть совсем не ожидал!

– В сторону! – рявкнул я, дергая из-за спины излучатель.

В центре коридора, непонятно как вцепившись в гладкий пол, замерло нечто. Голое человеческое тело с четырьмя конечностями – назвать их ногами и руками было сложно, настолько они видоизменились, припало к полу, шея, вывернулась в немыслимое для человека положение, практически, как у собаки… Из залитых тьмой глаз смотрит сама бездна, изо рта, полного острых, как швейные иглы, зубов, на пол капает слюна… Из спины, разрывая плоть, растут четыре многосуставчатые хитиновые лапы, оканчивающиеся острыми шипами. А у основания этих шипов – кожистые мешочки. Совсем как у стражей. Тварь, разинув кошмарную пасть, заверещала, мешочки раздулись…

– Да в сторону же!

Пинком отбросив впавшего в ступор Билла, я вскинул излучатель, и не целясь, от пояса, выстрелил – ровно в ту же секунду, когда с кончиков лап твари сорвались четыре смертоносных шипа, устремившись в мою сторону.

Только вот меня там уже не было.

Как ни странно, но, вопреки названию, космический десант почти не воюет в космосе. Так же, как морская пехота почти не воюет в море. Нас готовят к десантированию из космоса, да. Но основные боевые действия ведутся на поверхности планет. В космосе же, скажем так, присутствует некая особенная специфика работы. Которую я только что в полной мере ощутил на своей шкуре.

На поверхности планеты отдача плазменного излучателя практически не ощущается – она в два-три раза слабее отдачи, скажем, стрелкового комплекса. В состоянии же невесомости, да еще и под воздействием потока воздуха, прущего из отсека, ее хватило, чтобы сыграть роль небольшого ракетного двигателя. Не успел плазменный разряд еще долететь до гребаной твари, как я, нелепо размахивая руками и ногами, с приличной скоростью промчался по коридору и вылетел наружу…

Прямо в открытый космос.

Рывок! Трос натянулся, полет замедлился, однако совсем свободное падение не остановилось. Моей массы и ускорения хватило, чтобы сдернуть Георга, пристегнутого между мной и Биллом, и отправить его бессознательное тело в полет следом за мной. Рывок! Трос натянулся, и теперь сдернуло уже Билла. Рыча что-то матерное, техник распластался на полу, одной рукой держась за край переборки, а второй пытаясь удержать трос и остановить наше неконтролируемое падение. Получилось. Вот только судя по всему, ненадолго.

Мой выстрел достиг цели. Веерный заряд подчистую срезал твари хитиновые конечности, но это, к сожалению, не убило монстра. И сейчас, скалясь и пытаясь удержаться в потоке воздуха, он медленно полз к Биллу, из последних сил хватающемуся за переборку. Вот до него остался метр… Полметра… Черт… Что делать?

Бустеры! Твою мать, я совсем забыл про них!

Исполнив в воздухе немыслимый кувырок, я перевернулся головой к отсеку и врубил ножные ускорители. Тело рванулось вперед, и я, слабоуправляемой ракетой понесся к станции, на ходу выставляя перед собой руки и активируя клинки. Есть!

Я врезался в монстра за секунду до того, как он атаковал Билла. Энергетические лезвия вошли твари в грудь и шею, почти отделив голову от тела, и мы, сплевшись в фантасмагорический клубок, влетели в отсек. Зарычав, я выдернул клинки и ударил снова. И еще раз. И еще. До тех пор, пока тварь не обмякла. И в ту же секунду поток воздуха, все это время норовящий выпнуть меня обратно в открытый космос, иссяк, а на тело навалилась немыслимая тяжесть. Я рухнул на пол с метровой высоты, грязно выругался и перевернулся на спину.

Позади меня, бледный, как сама смерть, стоял, Билл, опираясь спиной на закрывшуюся отсечку. У его ног, все так же без сознания, лежал Георг. Техник смотрел на меня расширившимися от ужаса глазами. Какого хрена? Что со мной не так? Я повернул голову, и вздрогнул, едва не ткнувшись щитком шлема в оскаленную пасть мертвой твари. Фу, мерзость! Отпихнув тварь, я снова перекатился на спину, потом на бок и кое-как поднялся. Вернувшаяся сила тяжести казалась непривычной, а замкнутое пространство давило на мозг приступом клаустрофобии. Фу, блин. Космос – это, конечно, красиво, но ну его нафиг!

– Ал… Ал… Ал… Тай! – бедный техник заикался от пережитого стресса. – Чт.. Что это было?

Я подошел к твари, пинком перевернул ее, и безрадостно усмехнулся.

– Это? Это, Билли, был человек. Когда-то. Не очень давно.

Я повернулся к технику, снял шлем, и мрачно проговорил:

– Кажется, я знаю, что случилось со станцией.

«И тебе это не понравится», – додумал я фразу. Впрочем, нельзя сказать, что я сам в восторге.

Твою мать! Лучше бы тут были корпораты!

Глава 31

Земная Федерация, система Ориона. Орбита планеты Рапсодия, космическая станция корпорации «NewVision».

Коридор станции производил гнетущее впечатление. Жуткие багровые разводы на стенах и полу, сводящее с ума моргание аварийных красных ламп… Да, похоже, что ксеносы здесь порезвились вволю. Вот только откуда они, на хрен, здесь взялись?

Билли был впечатлен сильнее меня. Да чего там, он почти в ступор впал. Они там, небось, привыкли, что вся бяка происходит на поверхности планеты, а здесь, на орбите, уютно и безопасно. Ну, что ж. Бывает и вот так, как выяснилось.

Отсек жизнеобеспечения Биллу не понадобилось даже вскрывать. Он всего лишь приложил к замку ключ-карту, и дверь послушно открылась.

– Давай, заносим, – Билл ухватил Георга за руки, я – за ноги, мы занесли техника в отсек и уложили в углу. Едва закрыв дверь, Билл сразу бросился к стоящему в углу компьютеру, на ходу снимая шлем.

Упав в кресло, техник пробежал пальцами по клавиатуре, вводя пароль, и дисплей ожил. Еще одно окно, еще один пароль – и Билл отчаянно защелкал манипулятором, забираясь все глубже в дебри управляющей программы. Я встал рядом и сложил руки на груди, заинтересованно наблюдая за парнем.

– Уф, – Билл отъехал в кресле от стола и повернулся ко мне. – Отказ сорока процентов систем, шестьдесят процентов целостности станции от общего показателя. Часть сегментов разрушена, часть – заблокирована. Судя по личным датчикам, погибло больше пятидесяти процентов сотрудников станции. Остальные… Остальные ведут себя странно.

– В каком смысле? – не понял я. – Откуда ты знаешь, как они себя ведут?

– Вот, – Билл повернулся к компьютеру и развернул одно из окон во весь экран. – У каждого сотрудника есть идентификационный чип, который отдает в систему местоположение сотрудника в реальном времени. Стандартная мера безопасности для глубоководных и космических станций. Чтобы отыскать и оказать помощь при аварии или чрезвычайной ситуации.

Я посмотрел на развернувшееся окно, представляющее собой схему с россыпью красных точек. Некоторые точки были неподвижны, некоторые – блуждали по одной и той же траектории. В голову пришла мысль, я хмыкнул и поинтересовался у Билла.

– А рядом с нами есть сотрудники станции?

Билл вопросу удивился, повернулся к компьютеру и увеличил масштаб схемы. Быстро промотал ее до того сегмента, в котором находились мы, и с удивлением проговорил:

– Есть… Были, точнее. Один. Прямо в центральном коридоре! Сейчас… Сейчас мертв, но еще несколько минут назад датчик передавал телеметрию… Но… Но как? Мы же никого не видели!

– Видели, – мрачно усмехнулся я. – Во всей красе.

– Когда? – не понял Билл. Однако через несколько секунд до техника дошло, и он вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что… Эта тварь…

– Еще недавно была сотрудником корпорации, – кивнул я.

– Но… Но это значит…

– Это значит, что все, или по крайней мере, большая часть уцелевших сейчас выглядят примерно так же, – кивнул я. И, дав технику осознать этот факт, задал новый вопрос.

– Скажи, Билл, а ты можешь идентифицировать сотрудников? Ну, то есть непосредственно сказать, кто есть кто?

– Да, могу, – кивнул тот. – У меня есть доступ. Я, так-то, из группы, отвечающей за жизнедеятельность станции. Меня на Рапсодию в командировку отправили, что-то у них там с системами жизнеобеспечения не ладилось. Правда, я так и не успел понять, что именно… – Техник помрачнел. – А что тебе нужно?

– Мне нужно точно знать местонахождения человека по имени Миллер, – проговорил я.

– Заместителя гейм-директора? – глаза техника округлились. – Но… Зачем?

– У меня есть к нему серьезный разговор, – проговорил я, и нехорошо улыбнулся.

***

– Алтай, я готов, – послышался в комлинке голос техника.

– Я тоже, – я встал в стороне от гермостворки, и скомандовал: – Открывай!

– Готово!

Зашипел пневмопривод, дверь поднялась, и я, держа излучатель наготове, шагнул внутрь.

На карте-схеме, проброшенной техником в мой интерфейс, отметок корпоратов в этом сегменте станции не было, но все равно стоило подстраховаться. Стрелковый комплекс я оставил Биллу, излучатель настроил на веерное излучение на средней мощности, минимизируя возможный вред для станции. Серьезных тварей здесь не предвиделось, и шмалять плазменными зарядами на все деньги, смысла не было. Мало того, что избыточно, так еще и станцию повредить можно. Нам отсюда потом еще выбираться, в конце концов. А если разнести в процессе все вокруг, сделать это будет проблематично.

Я медленно шел по коридору, водя стволом из стороны в сторону. Держался центра, подальше от дверей с обеих сторон. Пси-сканер показывал, что жизни в этом отсеке нет, но я уже научился ему не доверять на все сто процентов. Знаем, плавали. Тут и глазам-то верить не всегда можно, не то, что инопланетным технологиям… Так что лучше оставаться настороже.

– Я прошел, – проговорил я в комлинк, останавливаясь у следующей двери.

– Сейчас, минуту… – отозвался Билл. Да, повторю в очередной раз – повезло мне с этим парнем.

Чтобы убедить парня в том, что корпорация в лице Миллера кинула своих сотрудников, много времени не понадобилось. Краткого рассказа, сопровождающегося кадрами из Мидлтауна и снимками хладнокровно расстрелянных сотрудников корпорации в Элизиуме оказалось достаточно. Ну, а когда я описал ему ситуацию в целом… В общем, теперь Билл, оставшийся в отсеке жизнеобеспечения охранять все еще бесчувственного Георга, вел меня в ядро станции, туда, где, среди пары десятков других отметок, краснела отметка Миллера.

– Алтай, внимание, в следующем сегменте кто-то есть.

– Да уж вижу, – пробурчал я. – Открывай.

– Готово.

Гермостворка с шипением поехала вверх, а я шагнул назад, беря проем на прицел. Вовремя!

Сгорбленная тень метнулась в мою сторону, и я утопил спуск. Веерный разряд перерубил человекоподобную тварь пополам, нижняя рухнула на пол, а верхняя, перебирая растущими из спины лапами, шустро поползла в мою сторону, разевая оскаленную пасть. Вот же мразь живучая!

Я не стал тратить заряд на останки морфа, а шагнул вперед, на миг нырнул в концентрацию фокуса и опустил тяжелый ботинок на голову твари. Чавкнуло, хрустнуло, и морф затих.

– Алтай, движение! – послышалось в наушнике.

Ага. Вижу.

На этот раз я прицелился выше, заряд плазмы разворотил твари голову, отбросив ее назад. Тело несколько раз дернулось в агонии и замерло.

– Еще двое! В глубине отсека! Не двигаются!

Угу. Ждут меня, значит, голубчики. Ну, хорошо. Дождутся.

Интересно… Инфицированные на Рапсодии гораздо больше походили на людей. Местные же твари выглядели мерзко и отталкивающе. Деформированные тела, неуклюжие, дерганые движения… Другой метод заражения? Не сколопендры? Вполне возможно. Такой себе новый вид туманников… Ну, зато с ними и сражаться легче. Хотя… У первой увиденной на станции твари было еще и оружие дальнего боя, так сказать, не стоит забывать об этом. Так что лучше не расслабляться. Впрочем, в последнее время это прям мой девиз. Второй. Первый – «Слабоумие и отвага», судя по многим событиям. Ну, да не привыкать, этот-то по жизни со мной.

Я усмехнулся, сжал рукоять импульсника и шагнул через порог.

В этом отсеке были явные проблемы с освещением: общий свет не горел, аварийные лампы светились через одну… Стены испачканы кровью, на полу лежит несколько тел… Мрачное местечко. Я бросил взгляд на схему в интерфейсе: одна красная точка за дверью медотсека, еще одна – дальше, у самого выхода. Хм, тот морф, что в медотсеке, кажется, заблокирован. Дверь закрыта, а мозгов открыть не хватает. Ну и хрен с ним, пусть там и сидит. А вот следующий…

Тварь выскочила из проема и зигзагами бросилась в мою сторону. Я вжал приклад в плечо и выстрелил. Первым разрядом подрубил ноги, вторым – добил корчащуюся на полу тварь. Готово.

– Билл, – обратился я к технику в комлинк. – Можешь закрыть все двери на моем пути и открывать их только по моему запросу? Боюсь, что я сейчас не в настроении зачищать всю станцию от тварей в одну каску. Хоть часть уродов в помещениях заблокируем… Билл? Билл!

За спиной послышался какой-то звук, и я резко развернулся, вскидывая импульсник. Черт, что за дела? Дверь, через которую я вошел в отсек, с шипением закрылась.

– Билл! Билл, прием!

Тишина. Что за хрень? Я уже собирался связаться с техником через чат, когда комлинк вдруг ожил, и на панели зажегся знакомый аватар.

– Нет, Билл не может закрыть двери, – раздался в наушниках ехидный голос. – И ответить тоже не может. Он, наверное, и рад бы, но мы отрезали его от управления. Уж слишком много он себе позволяет для обычного техника.

Я замер, а по телу пробежали мурашки. Дис! Сраный ублюдок! Они все-таки отследили нас!

– Удивлен, Алтай? Впрочем, чего я спрашиваю. Конечно удивлен! Ты же такой тугой бываешь, не передать. Действительно решил, что мы не заметим подход челнока? И не поймем, кто на нем приперся? Ты, наверное, снова удивишься, но тут еще и камеры есть. И большинство из них работает. Очень занимательно наблюдать за тобой. За твоей тупой самоуверенностью. Дам тебе один простой совет: если хочешь жить – просто остановись. Поверь, то, что было в Мидлтауне, покажется цветочками, если ты продолжишь упрямиться. А так… Скоро подойдет эвакуационный корабль корпорации, мы улетим, а ты просто сдохнешь. Легко и безболезненно. Вспышка – и все. Даже ничего не почувствуешь. Один ракетный залп по реакторной зоне… Больно не будет. Честное слово, – Дис мерзко расхохотался, а я стиснул зубы от ненависти. Сука… Смешно? Ну, подожди, скоро я тебе еще сильнее рассмешу! До смерти…

***

– Алтай! Ты все же решил не следовать моему совету? Зря, зря, дружище… Ну, что же… Не говори потом, что я тебя не предупреждал…

Я поморщился и вырубил комлинк. Не хватало еще, чтоб эта тварь мне нервы мотала. Так… Ладно. Мои дальнейшие действия?

Билл, сколько я его ни звал, на связь не выходил. Видимо, скотина Дис отрубил его полностью. Дерьмо… Ладно. Будем действовать иначе.

Я вызвал в интерфейсе схему станции, уменьшил масштаб и принялся ее изучать. Отметки, обозначающие морфов, к слову, тоже погасли. Сука… Ну, спасибо, Дис! Ох и доберусь же я до тебя, сволочь! Так, ладно, к черту эмоции. Нужно решить, что делать дальше.

Судя по схеме, мне нужно было попасть в следующий сегмент, откуда уже можно перейти в «спицу» – тоннель, ведущий к ядру станции, где засел Миллер – а вместе с ним и Дис. Вот только между мной и следующим отсеком теперь была дверь. Которую мне никто не откроет. Надеяться придется только на себя. Впрочем, как обычно. Ничего нового.

Я внимательно осмотрел дверь. В целом – ничего непреодолимого. Можно попробовать. Только не разнести бы при этом станцию.

Посмотрев на индикатор заряда, я деактивировал энергоячейку, извлек ее из приемника, и вставил новую. Отошел в центр отсека, прицелился и зажал клавишу накопителя.

Излучатель заухал, шкала заряда медленно поползла вверх. Дождавшись, когда шкала приблизится к критической отметке, я выжал спуск до конца и выстрелил.

Импульсник дернулся, выплевывая максимальный заряд, выпивший весь резерв энергоячейки, я упал на пол и закрыл голову руками.

Плазменный шар врезался в гермодверь и взорвался. Грохнуло, меня мягко пихнуло взрывной волной, над головой просвистели обломки, и все стихло. Вскочив, я выбросил из приемника израсходованную энергоячейку, воткнул новую, и, в ожидании, пока излучатель зарядится, направил ствол на проем. Никого. Выпустив щупальца пси-сканера, я медленно двинулся вперед.

Дверь снесло начисто. Вырвало из направляющих и швырнуло вглубь отсека. Что ж. Кажется, у меня есть универсальная отмычка. Есть, правда, пара минусов. Во-первых – не так уж и много у меня боеприпасов. А во-вторых… В какой-то момент может и не повезти, и я прорублю дверь не в соседний отсек, а прямо в открытый космос.

Прощупав сканером пространство следующего отсека, я переступил через порог. Да, здесь разрушений еще больше… Плафоны ламп на потолке оторваны, на соплях висят, какая-то из дверей с противным звуком бесконечно открывается и закрывается… А, вот оно что… На пороге полуразорванный бедолага валяется, он-то двери закрыться и не дает… Следов пси-активности морфов нет, что не может не радовать. Хорошо… Теперь мне нужно в середину отсека, именно там находится переход в перпендикулярный коридор. А там совсем немного – и я на месте. Дис, ублюдок… Погоди немного, я скоро приду!

«Ублюдок» будто мои мысли прочитал. Послышался вой, шипение, и из динамиков оповещения послышался слегка искаженный помехами голос.

– Что ж, Алтай. Раз ты так упрямо идешь вперед, попробую рассказать, что тебя ждет, когда ты доберешься до цели. Сорву покровы, так сказать. Ты ведь наверное думаешь, что отомстишь наконец-то, да? Поставишь точку в затянувшейся истории, успокоишь свою совесть, снова станешь рыцарем без страха и упрека… Вот что мне непонятно – так это то, что тебя таким и окружающие воспринимали, все, поголовно! Даже девочка твоя эта, Вики, все имя твое выкрикивала, когда я драл ее на ее же кровати. А, да, кажется я тебе забыл об этом рассказать, да? Ну точно! Вот голова дырявая! Очень сочная девочка была, Алтай. Узенькая такая…

Я нашел взглядом динамик, прицелился и выстрелил. Полыхнуло, голос заткнулся… Правда, только чтобы тут же зазвучать вновь – динамиков тут было прилично понатыкано.

– Нервничаешь, да? Бывает. Мог бы не нервничать, я предлагал. А так… Ничего. Все впереди. Так вот, милый друг. Точки не будет. Будет боль обиды и разочарования. А еще физическая, да. Когда ты будешь с выпущенными кишками ползать у моих ног и умолять, чтобы я тебя прикончил. Согласись, будет неприятно. Не к лицу ведь это герою, верно?

– Босс, он просто пытается вывести вас из состояния психологического равновесия, – успокаивающе пробормотала Элис. – Постарайтесь не обращать внимания. Вам сейчас нужнее сосредоточиться.

– Спасибо, Элис, – язвительно усмехнулся я. – А то я не понял.

– Ну, ваша реакция, босс, говорит о том, что, хоть вы это и поняли, однако все же попали под воздействие…

– Элис, заткнись, – рыкнул я, прицелился в очередную гермостворку и выстрелил.

Дверь, как и предыдущую, взрывом сорвало с направляющих и швырнуло внутрь отсека. Вот только дальше все пошло не по плану. Голос Диса, продолжающего бубнить что-то издевательское, потонул в вое тревожных сирен, а у меня перед глазами мелькнуло уведомление о герметизации шлема и переходе на замкнутую систему дыхания. В углу всплыл таймер обратного отсчета, показывающий, на сколько мне еще хватит кислорода в замененном баллоне, а под ним – индикатор уровня заряда элемента, питающего костюм. Воздух из отсеков ринулся в проем, и я почувствовал, как меня будто в спину толкает. Сила тяжести резко уменьшилась, и я выругался.

Отсек, дверь в которую я так лихо только что вышиб, оказался разгерметизирован. А еще… А еще – обитаем. Памятуя о недавнем опыте использования излучателя в невесомости, я забросил оружие за спину и взялся за меч.

Первую же тварь, бросившуюся на меня из-за груды то ли контейнеров, то ли шкафов, загораживающих проход, я, провалившись на миг в концентрацию фокуса, располовинил от плеча до бедра. Вторая оказалась умнее. Вместо того, чтобы ринуться на меня, очертя голову, она выстрелила шипами с кончиков лап – и я едва сумел от них увернуться. Черт, эта их новая мутация мне совсем не нравится!

Оттолкнувшись от пола, я прыгнул вперед, ускорив прыжок слабым импульсом ножных ускорителей. Один из бустеров выдал чуть больше энергии, чем требовалось, и меня закрутило вокруг собственной оси. Ничего, не проблема. Тем сложнее по мне попасть будет.