(Не) Случайная любовь

– Пей!

– Да вы что!

– Пей, а то заболеешь, – Алекс бесцеремонно ухватил Лику за подбородок, дождался, когда она возмутится, откроет рот, и ловко влил жидкость. – Это коньяк. Всего лишь.

Лика вынужденно глотнула, поперхнулась, вытаращила глаза. В желудке зажгло, по телу побежала горячая волна, по каждой жилке. И стало тепло, даже жарко.

– Зачем вы? Не надо было. Я не пью.

– А ты зачем на такси тратилась?

– Я любовь спасала. Вашу.

– Я здоровье спасаю. Твое.

– Дура я, да? – Лика подняла глаза на Алекса, вздохнула. – Извините меня.

– Наивная просто, – усмехнулся Алекс, отмечая какие у незнакомки красивые глаза, вроде голубые, но отливают то синим, то серебром, как расплавленные жемчужины. – Но это быстро пройдет, если будешь дружить с такими стервами, как твоя знакомая.

– Мы соседки по комнате в общаге, неудобно было отказать. Про вашу взаимную любовь она убедительно говорила. Она не такая уж стерва, – вот зачем Лика защищает Лидию. Не такая стерва. Еще какая стерва. Обдурила Лику. Заставила зря потратиться.

– Ну да, а я дед Мороз.

– Неудобно вышло. Я не ожидала.

– Забудь.

Стемнело, машина двигалась ровно, еле слышно урча, Лика разомлела и задремала. Не заметила, как подъехали к ее общежитию. Алекс, не глуша мотор, облокотился на руль, внимательно разглядывая бледное личико, темные густые ресницы, обиженно поджатые губы. Рука сама потянулась к берету освободить из заточения белокурые локоны. В последний момент удержал себя. Лишнее это. И девчонка эта лишняя, будит в нем глупое благородство своей наивностью.

Глава третья

Алекс давно перестал быть трепетным рыцарем. А может и не был им никогда. Видимость делал, когда попадалась интересная кандидатура на его подругу. В школе, в институте. Но сейчас на кону стоял его переход в элитный дивизион, остальное не важно. Чтобы этот переход гарантированно состоялся, нужна адекватная супруга. Адекватная его планам, а не сама по себе. Чтобы папа при должности в системе и мама курица. Алекс привычно усмехнулся над фразочкой из их с Максом лексикона.

В кандидатки на его супругу эта пичужка не сгодится ни при каком раскладе. Слишком красивая, доверчивая, улыбчивая и жизни совсем не знает. От глотка коньяка уснула и проспала всю дорогу. Значит так, Алекс, не распускай сопли, буди ее скорей, прощайся и уезжай. И забудь о ней. Не знакомились, не подвозил, никакого будущего, звонков и встреч. Словно от его неприветливой мысли Лика открыла глаза и несколько секунд пыталась осознать, где она. Вспомнила, смутилась.

– Простите, я задремала. Задержала вас? Что ж вы меня не разбудили? – Лика завозилась, отыскивая, где отстегивается ремень. – Я сейчас. Спасибо вам.

– Давай помогу, – теплая рука Алекса накрыла тонкие пальчики, освободила от ремня. Наклонившись к ней всем корпусом, он приоткрыл дверку машины с ее стороны. – Удачи тебе.

Немного неуклюже девушка выбралась из машины, подножка высокая, достала из кармана помятый конверт и положила на сиденье. Вот же упрямица. Выполнила-таки свое важное поручение по сохранению несуществующей любви. Алекс хмыкнул. Жаль, что они не встретились в другое время, в другом месте. Но карьеру ломать из-за мимолетной симпатии он не будет.

– До свидания, – сказала еле слышно и аккуратно закрыла дверь.

– Прощай, пичужка, – сам себе ответил Алекс, резко разворачиваясь. Не было забот, не надо нагребать. Судьба-злодейка, подкинет же такое. Разнюнился, выдумал, что глаза как жемчужины. Идиот.

Проводив взглядом шикарную машину, Лика побрела в общежитие. В комнате никого не оказалось и Лика со вздохом опустилась на маленькую скамеечку. Скамейка досталась в наследство от предыдущих жильцов и очень выручала Лику, которую ростом родители не наградили. Иначе до верхних полок в шкафах не дотянулась бы. К тому моменту как Лика заселилась в общежитие, нижние и средние полки уже заняли Лидия и Эва.

Скандалить, отвоевывать полки Лика не стала. Да и смешно думать, что у городских что-то можно забрать. В деревне еще могла за себя постоять, а здесь пока нет. Как там высказался этот Алекс, городская сумасшедшая? Неужели все ее так видят? Вспомнила одногруппников, теток из канцелярии. Эти точно считали ее деревенской недотепой, так что Алекс ее еще и в звании повысил. Спасибо, добрый человек. Лика засмеялась, хотя привычная обида легонько сжала сердце. Никогда ей не стать такими как они. Всю жизнь она одна. Ну и пусть, хватит себя жалеть.

За окном было темно, но Лика не включала свет, прекрасно зная, где расположены три кровати и стоят стулья. К окну придвинут стол, за которым только Лика и занималась. Мебель в комнате была новая, даже щеголеватая, все в одном стиле. Таких тумбочек, например, Лика в других комнатах не видела. И в их блоке, состоящем из двух комнат и туалета с душевой кабиной, кроме них никто не жил. Во второй комнате девчонки устроили кухню, им не приходилось пользоваться общей. Холодильник, микроволновка, тостер, вафельница, варочная панель – у Лики в деревне подобного не было, печь на все про все и маленькая плитка. Она и слов таких не знала, тостер и панель. Шикарная кухня у них имелась. Даже маленький угловой диванчик поместился.

Чего она рассиживается, словно в гостях? Дел нет? Лика вскочила, включила верхний свет, скинула куртку, рывком размотала шарф. На пол упала сложенная пополам купюра. Откуда? Пять тысяч. Ого. Целое состояние. Краска залила щеки. Это Алекс, точно. Кроме него некому. Она ему пожаловалась, что на такси потратилась из-за него, вот он и подсунул. Когда только успел? Хотя… Она же дрыхла в машине без задних, да и без передних ног. Глотка коньяка хватило, чтобы развезло.

Может, у Алекса такой коньяк специальный. Раз, и девушка готова. Уснула. Глупость, конечно, так думать. У него и без коньяка красотки в штабеля укладываются. Скорее, он так извинился за свое хамство. Или понял, что денег у нее кот наплакал. Пожалел? Решил поддержать? Наверно, надо деньги вернуть. Проявить гордость. Как ни крути, подачка. Но Лика четко про себя знала, что не вернет. Дал, и спасибо. Он не обеднел, последнее не отдал. Машина огромная, дорогая. Часы, массивное кольцо на руке, Лика все разглядела.

Он ведь даже не спросил, как ее зовут. А зачем? Неинтересно ему. Но беретик ее спас, до самой общаги довез. Представить страшно, что с Ликой было бы, не усади он ее в машину. Его финансовая помощь подоспела вовремя. Неплохой, наверно, парень в глубине души. Лика повеселела. Теперь ей до стипы хватит. Не придется занимать. И костюм можно купить спортивный. Весной физкультура на улице будет. Кто-то по-хозяйски ударил кулаком в дверь и сразу вошел. Комендантша. Только у нее такие замашки.

– Девоньки, собираем белье постельное, идем менять!

– Вера Сергеевна, здравствуйте.

– Здравствуй, Тихонова. Белье собирай. Соседки-то со своим живут, а тебе казенное в самый раз.

– Соберу, – голос Лику подвел, дрогнул. Хоть и правду сказала комендантша, а все равно обидно. – Вера Сергеевна, а почему вынас вместе поселили? По каким критериям?

– Критериям? Словам-то каким научилась, Тихонова. Умная стала.

– Вы, может, присядете? Хотите чая? – Лика смутилась, надо же, умной назвали. Двинула стул в сторону стоящей в дверях женщины. К ее удивлению, Вера Сергеевна прошла в комнату и села к столу. Подперла кулаком щеку.

– Пожалела я тебя, дуру деревенскую. Сама из деревни. Твои соседки хоть и не подарок, городские, а зазря гнобить и завидовать не станут. По крайней мере, пока ровню в тебе не увидят. Всерьез не тронут. Это раз. Честно сказать, мало кто верил, да я тоже, что ты первую сессию сдашь, не вылетишь из института. А вылетела бы, этим твоим опять хорошо, не тесно. Это два. Но главное, связаны вы именами. Я эту гармонию имен чувствую, поэтому соединила вас. Это три.

– Гармония имен? Гликерия, Эвелина, Лидия, – какая тут гармония? – Лика развела руками.

– Вот, ты не видишь. А возьми сокращенные имена – Лика, Лина, Лида. Как бусины на четках. Скручены ваши жизни. Так уж сошлось.

– Скручены? Зачем скручены? – от слов Веры Сергеевны по коже побежал неприятный холодок, Лика обхватила себя руками за плечи.

– Не бойся своей судьбы, девочка, – комендантша тяжело поднялась. – Видела я на какой машине ты сегодня приехала, назад пути нет.

– А еще какие гармонии вы увидели? Ну, вообще, в общежитии? – поддерживать разговор про Алекса у Лики не было никакого желания.

– Да разное случается. Вот напротив вас живут Евгения, Дарья и Юлия, все на “Я” заканчиваются. Над вами Антон, Артем и Артур обитают.

– Вы так… развлекаетесь?

– А почему нет? Должность у меня скучная, вот я вас, студентиков, и тасую. Как колоду карт, – Вера Сергеевна повернулась от двери. – Белье неси.

– Несу, несу, – Лика забыла про Лидию и Алекса, все мысли захватила грузная комендантша с необычным увлечением. Колода карт, выдумала же. Карты Лика не любила, боялась их.

Игры эти с буквами и именами. Непонятные гармонии. Живи Лика с девчонками, чьи имена на “Я” заканчиваются, сегодняшний день был бы другим. Письмо отцу уж точно было бы написано, проворчала Лика, собирая постельное белье. Поддерживать родственные связи надо. Родни у нее, кот наплакал. Только она управилась с бельем и села за стол заниматься, как в комнату влетела Лидия.

– Ну что, рассказывай! Письмо отдала?

– Отдала. Только не заметила что-то никакой радости на лице твоего мнимого возлюбленного, – мстительно протянула Лика. – Зачем соврала, что он тебя ждал? Он имени твоего даже не вспомнил.

– Это неважно. Начало положено. А дальше дело техники, – Лидия закружилась по комнате, взмахивая руками, как будто дирижировала оркестром. – Может и лучше, что ты письмо отдала, а не я.

– Какой техники? Я деньги последние на такси потратила. Ты нарочно мне не сказала, что автобусы в парк зимой не ходят?

– Разве не ходят? Да ладно, хватит дуться. Вот, купи себе мороженку, – на стол легли пятьсот рублей. Я сегодня не буду ночевать, папульчик мой приезжает. Он меня с Алексом и познакомит. И замуж за него выдаст.

– Замуж? Ты ж его не знаешь совсем.

– Темная ты личность, Лукерья. Как из подземелья, – довольная Лидия, убегая, громко хлопнула дверью.

Глава четвертая

Ночевала Лика в комнате одна, Эва тоже не изволила заявиться. Ну и пусть их. Вертихвостки. Лике было куда пойти в гости, но она не хотела никого стеснять. Надоешь людям и в трудную минуту не к кому будет обратиться. Всю ночь Лике снилось, что они с Алексом сидят в машине, держатся за руки и Алекс наклоняется к ней, собираясь поцеловать. Но в это время Лидия в свадебном платье и фате начинает стучать в стекло и требовать регистрации брака. И Лика выходит из машины, а Лидия с Алексом уезжают.

Неприятное чувство от сна мучило все утро, не хотелось даже завтракать. Наконец, Лика строго себе сказала, что с любовной горячкой надо завязывать, не для нее это все. Для нее учеба. А парни не самолеты, не первым делом. А то, что Алекса повидать хочется, так это исключительно, чтобы доказать ему, что она вовсе не такая, как он себе придумал. Не такая как Лидия, бегать за ним не будет. Не дождется. Да и знать бы, куда бежать.

День в институте пролетел быстро и спокойно. Лидия, как обычно, занятия проигнорировала. Лика старалась не думать, что эта прогульщица вчера познакомилась с Алексом. И возможно понравилась ему. Эва сидела рядом и нескромно пялилась на нового преподавателя. Сама блондинка, она любила стройных голубоглазых блондинов и не собиралась скрывать свои предпочтения от владельца этих самых голубых глаз.

Преподаватель недовольно дергал бровями и, не сдержавшись, прошипел: “Что вы улыбаетесь?” Чем привел в умиление восхищенную Эву. А уж когда принялся дотошно ее выспрашивать об организации эффективной работы в командах, то покорил окончательно. Эва толком ответить не смогла, хихикала и тоже дергала бровями. В общагу Лика возвращалась одна, подруга осталась на консультацию. Девчонки как с ума посходили. Весна вроде еще не скоро, а они в любовь ударились.

Лике тоже бы хотелось беззаботно порхать как бабочка в красивых платьях, строить глазки преподавателям и не думать об уроках, стипендии и будущем. Только нет у нее влиятельного папы и доброй мамы. И перспектив радужных нет. А то, что Вера Сергеевна что-то хорошее ей напророчила, так пошутила, наверно. Пожалела наивную деревенщину. В комнате неожиданно обнаружилась Лидия. И Лика сразу поставила вопрос ребром.

– Не зови меня Лукерьей. Поняла?

– Почему это? Тебе подходит. Идеальное имечко.

– Мое имечко Гликерия! Продиктовать по буквам? Написать на листочке? Если память такая скудная, что не запоминается.

– Что за муха тебя укусила?

– Хоть бы ты скорей замуж вышла и свалила из моей жизни, – вспылила Лика.

– О, какие пухлые эмоции, – Лидия сосредоточенно рылась в шкафу, кидая наряды на кровать. – Не пыхти, Лукерья, цени мое доверие.

Лика махнула рукой. Не втолкуешь, хоть тресни. Пусть убирается. Пусть не попадается на глаза. Непонятный гнев не отпускал. Лика и не подозревала, что способна так злиться. Соседка та еще штучка, подставила ее с красавчиком Алексом, обзывается, но только ли в этом дело? Бесит, что все Ликой манипулируют. Лидия неожиданно села рядом на стул, прерывая поток горячечных Ликиных мыслей.

– Успокоилась? Нервные клетки, говорят, не восстанавливаются. А может врут, человек-то непознаваем, – Лидия положила перед Ликой ноутбук. – Дарю! С одним маленьким условием. Крохотным даже. Под микроскопом не разглядишь.

– Я не желаю в твоих интригах участвовать, не купишь, – Лика отодвинула подарок. – Хватит, уже опозорилась на весь мир. Со стыда чуть не сгорела.

– Никаких интриг. Никакого позора. Ты просто поможешь мне учиться. Курсовые, домашки, письменные работы. Ерунда же. Можешь особо не стараться. На пятерки я не претендую. Лишь бы было, что сдавать.

– Ты серьезно?

– Серьезней не бывает. Ноутбук тебе, домашки мне. Ты справишься, я уверена. А то из-за этих курсовых я сама с Алексом не познакомилась, придется на папулика надеяться, – Лидия глянула на золотые часики, заторопилась. – Все. Убегаю. Вещи убери в шкаф.

Лика вскинулась дать отпор нахальной Лидии, с чего вдруг Лике прибирать за ней, но дверь уже захлопнулась и злые слова не прозвучали. Да и зачем они. Что изменится от того, что она поссорится с Лидией? Может, наоборот, надо с ней подружиться. Быть похитрее. И… и отбить Алекса. Лика нервно хохотнула. Этот парень из головы не идет. Пожалуй, стоит душ принять. Последние дни чересчур щедры на сюрпризы.

После душа Лика смогла, наконец, написать письмо отцу. Аккуратно сообщила, что ей, как отлично успевающей, предложили дополнительно новую специализацию. Совершенно бесплатно. И учительницей сможет стать, и даже директором школы. Такая удача. Нельзя упускать возможность. На каникулы она приедет в деревню не сразу после экзаменов. Потому что будет летняя практика. Перечитала внимательно. Кажется, получилось убедительно.

На самом деле в деревню Лике не хотелось. Теперь не хотелось. Когда уезжала, не верила бабкиным словам, что город не отпустит внучку. Подумать Лика не могла, что кто-то всего лишь дотронется до ее лица, прокатит на машине, поймает ее берет, и этого хватит, чтобы единственные родные люди и тоска по привычному деревенскому укладу отошли на второй план. Или на третий. Если бы не мамина могила, совесть не мучила бы Лику, что так быстро она перестала скучать по родным.

Когда-то учительница по литературе поставила Лике тройку за сочинение про Анну Каренину. Лика высмеивала внезапную страсть и все эти глупости во имя любви. Высшие силы посмеялись над Ликой, не иначе. Дня не прошло, а Лика уже творит глупости. Внезапная мысль заставила забыть про письмо отцу. Лика кинулась проверять папки в ноутбуке Лидии. Ведь там могут быть фотки Алекса! Точно есть.

Лика открыла сразу несколько снимков и внимательно разглядывала глаза, губы, скулы, подбородок. Фотографий было много. В джинсах и белой футболке, в строгом костюме, в камуфляже. На мотоцикле, с каким-то еще парнем, наверно, другом. Где Лидия столько раздобыла? За этим глупым занятием Лику застала Эвелина.

– Привет. Откуда у тебя фотки Алекса? – Эва с порога узнала парня.

– Это не у меня. Это Лидия будущего мужа показывала, – ложь легко сорвалась с губ Лики, не выдавать же свой интерес.

– Губа не дура у нашей красотки.

– Ты тоже его знаешь? – Лика затаила дыхание.

– Да кто же Алекса не знает. Самый крутой сердцеед в городе. К счастью, я отлюбила его еще в детском саду. Первый и последний брюнет в моей жизни.

Эва ушла в душ, а Лика сидела как на иголках. Не терпелось узнать побольше про крутого сердцееда, но любопытничать Лика опасалась. Она закрыла ноутбук, убрала разбросанные вещи Лидии в шкаф, заварила чай. Эва сама захотела продолжить разговор, объяснила, что Алекс друг ее старшего брата. С удовольствием вспоминала, как хвостиком гонялась за парнями и обижалась, если они не брали ее с собой в кино.

– Прикинь, я ему рисовала картинки на день рождения и 23 февраля. Дарила и следила потом, не выбросил ли он их, – смеялась Эва.

– Ты домой к нему ходила проверять? – Лика осторожно расспрашивала подругу и скоро ей стало казаться, что она тоже знает Алекса с детства. Просто они долго не виделись, поэтому он ее не узнал сначала.

– Пока жили рядом, ходила. Наши семьи дружили. А потом после института ребята уехали на какую-то практику. Секретность развели. Я тогда в одноклассника блондина влюбилась, перестала Алексом интересоваться. Когда они вернулись, брат стал отдельно жить. Алекс тоже. Я у него даже не была. По слухам девушек он в свою квартиру не пускает.

– А чем он занимается? Лидия сказала, что военный.

– Не совсем так, но точно я не знаю. Какая-то таинственная служба. Шпионские игры. Брат может сорваться и уехать на месяц. А потом возвращается и делает вид, что никуда не ездил. При случае познакомлю. На фотках брат есть.

– Ага, спасибо, я прям мечтаю.

– Он милый, девушкам нравится. Зовут Макс.

– У меня жених в армии.

– Да брось ты. Жених не муж.

– Эвка, прекрати.

– А что, породнились бы. Жаль, у тебя брата нет.

– Подруга, ты как-то подзабыла, из какой я дыры. Будь у меня брат, он был бы деревенским увальнем.

– Думаешь городские хлыщи лучше?

– Мне никто не лучше, – соврала Лика, допивая чай и садясь за уроки. По Алексу она могла вздыхать только тайком.

– Это пока.

– Тебе бы только влюбляться. В преподавателей, – пробурчала Лика. – Садись заниматься.

– Лик, а что за медальон у тебя? Старинный какой-то. От бабушки достался? – заниматься Эве не хотелось совершенно. – Дай посмотреть.

– Это от мамы мне памятка. А кто на нем я и не знаю, – обычно Лика прятала медальон от посторонних глаз под одеждой. – Он не снимается. Как мама надела на меня его, так и ношу.

Глава пятая

В выходные Лика запланировала рвануть за новыми кроссовками и спортивным костюмом, весна скоро, но на улице ее поджидали. На лавочке у входа в общежитие сидела Настена. Наивно было надеяться, что крестная мама не учуяла дикую концентрацию событий и эмоций у названной дочки. Настена всегда каким-то уникальным способом определяла, что Лике обидно, радостно или безвыходно. Хотя Лика каждый раз верила, что пронесет. И каждый раз убеждалась, что не пронесло, не в этот раз.

В белом пуховике и заячьей шапке с длинными ушами Настена напоминала сугроб, а разноцветные варежки и шарф придавали ей вид добродушного малыша-переростка. Курносый нос и круглые глаза как черные пуговки вызывали полное доверие и желание подарить леденец на палочке. Но внешность Настены была обманчива. И лет ей хватало, почти тридцать пять, и характер стальной, и глазками-пуговками могла кого угодно смутить и загипнотизировать. Даже несговорчивую и вредную бабку Лики смогла переубедить. Что вообще немыслимое дело. Бабка у Лики кремень в кубе.

Настена возникла внезапно и неведомо откуда. В начале лета сама приехала в деревню и заявилась к ним домой. Сказала, что материна городская подруга. Объяснила, мол, долго искала и нашла, наконец-то, крестницу. Нашла и считает, что надо крестнице получить высшее образование. И называть сразу стала Ликой, а не как звали все в деревне Лушей. Бабка только Лукерью признавала. Одноклассники могли и Лушкой-подушкой обзывать.

Лика не совсем поняла, как Настена могла стать ее крестной матерью, если мама Антонина умерла вскоре после родов, но все равно обрадовалась новой родственнице. Отец и бабка отпускать в город свою Лушу-Лукерью не хотели. Лика уже и не рвалась особо, устала бороться с тяготами жизни. После окончания школы некстати занемогла бабка. Деревенского фельдшера вызвать не позволила, фельдшер только рад был, и Лика вынуждена была ухаживать за бабкой все лето. Пропустила все сроки в институт.

Пришлось доить коз, сдавать молоко, заниматься огородом и яблоками торговать на рынке. Всех радостей зимой было – почитать при свечке книжку, послушать песни по радио, да сбегать в клуб, посмотреть старый фильм. А на следующее лето посватался незнакомый парень из соседней деревни. Тракторист, рукастый, нахваливала бабка. Сговорился отец с родителями тракториста о свадьбе. Парня по осени забрали в армию, а Лика должна была ждать. Сохранить себя. Какой институт, и думать забудь.

Тоскливо на душе было от всей этой жизни. А куда денешься. Разве что на кладбище поплакаться. Там мама лежала и тетя мамина. Даже зимой Луша приходила к ним. Надевала огромные валенки, с трудом протаптывала тропинку к могилам и долго рассказывала маме обо всем. О прочитанных книгах, которые директор школы давала по-тихому, чтобы мозги развивались, о непослушных и бодливых козах и малоприятном женихе.

Все изменилось, когда появилась Настена. И Лика поняла – ее крестная круче феи из сказки, круче Деда Мороза и даже ловчее кота в сапогах. Всех подробностей Лика не узнала, ее услали кормить скотину, но вечером отец сердито сказал, что разрешает дочке отправиться в город, а Настена поможет с институтом и документами. Погладил по голове, что делал совсем уж редко, и ушел спать. Бабка и вовсе ничего не стала говорить. Посмотрела пронзительно, надела фартук свой любимый и гремела посудой до ночи. Чистила, скребла, мыла. Не позволила Лике себе помочь.

Допытаться у крестной Настены, как она убедила нелюдимую родню, чем взяла их в оборот, и как раздобыла у директора справки для поступления, не удалось. Ненужная, на взгляд Лики, таинственность напрягала. Но если рассказывать не собираются, глупо спрашивать. Главное, результат. Отпустили и хорошо. Просто превратилась в одночасье из Луши в Лику и переехала в город.

Едва Лика успела улыбнуться и приобнять сугроб-Настену, как строго прозвучало:

– Почему лекцию пропустила? Что еще за новости? Мы о таком не договаривались, что ты будешь с занятий сбегать.

– Я любовь спасала, – решила Лика отшутиться, но с Настеной такой номер, конечно же, пройти не мог. И откуда только она узнала, что не было в институте Лики?

– Чью любовь спасала и зачем? – вот ведь, даже не предположила Настена, что Лика могла свою любовь спасать.

Пришлось подробно изложить, как соседка Лидия попалась на глаза декану. И потом разжалобила Лику. Хотя Лика не хотела, лекция же, учеба важнее. Но как было не выручить, если они с Лидией на одном курсе учатся и в одной комнате живут. Подруги же. Соврала Лика немного, что жених Лидии был благодарен получить весточку и за это подвез до общежития. И теперь у них все хорошо. А без Лики могли и разругаться.

– Туда она мне денег дала на такси, – Лика не хотела рассказывать про Алекса, поэтому напирала на несущественные моменты и взаимовыручку.

– Письмо, что она тебе дала, ты читала?

– Нет, конечно. Оно в конверте было запечатанном, да и некрасиво чужие любовные письма читать.

– Дуреха ты деревенская. А если б там записочка была, что тебя нужно в бордель пристроить или так, одноразово попользовать?

– Настена, ты что такое говоришь? – Лика покраснела. Какое слово грубое – попользовать. Найдет же Настена, чем обидеть. – Что еще за бордель? Не выдумывай.

– То и говорю, что тут тебе не деревня, хотя и там запросто на сеновал затащат и наплюют на честь девичью. Тут другие порядки. Запомни раз и навсегда – нет тут у тебя подруг. Не их ты поля ягода. Не верь никому. Никаких записок. Никаких просьб, никаких подвезу по дружбе. Ясно? Или еще объяснить?

– Ясно, – поникла Лика. Если Настена так завелась, лучше не спорить. Неужто правда Лика чего-то не понимает. И Алекс запросто может быть каким-нибудь главой бордельного бизнеса. Или мошенником, поэтому и секретность.

– Карту банковскую сделала, наконец? – допрос продолжался.

– Сделала, вот.

– Хорошо. Буду класть тебе денег понемногу, чтоб соблазна не возникало у мнимых подруг одалживаться.