Учение Иисуса об Отце. Реконструкция раннехристианского учения на основе сопоставительного анализа древнейших евангелий

11. Я считаю, что, вопреки церковному учению, Иисус Воскрес не в материальном теле, по иудейской версии предварявшем всеобщее воскресение мертвых в телах в новом мире – тело Богу не требуется. А Его явления ученикам если и были, то были ими поняты, как возвращение к жизни Его умершей и похороненной (или исчезнувшей неизвестным образом) плоти. Воскрешенные ранее Иисусом, если таковые в действительности наличествовали, впоследствии умерли опять, поскольку жизнь тела не существует вне этого мира, а в нем оно смертно по природе естества. Кстати, Фома Дидим, называемый в церковной традиции «Фома Неверующий» в своем евангелии ни о Воскресении, ни о явлении ему лично Воскресшего Иисуса почему-то не упоминает. Что, согласимся, странно, если, конечно, принять версию того, что это евангелие было написано именно самим Фомой, как его личные воспоминания о Иисусе. А не является, как мы предположили выше, просто последовательной записью собранных неизвестно кем отдельных, не связанных друг с другом, свидетельств множества разных очевидцев. Предположение, что Фома, по свидетельству ев. Иоанна, вложивший руку в «язвы гвоздинные» на теле Воскресшего, при написании собственного евангелия мог забыть упомянуть об этом, представляется совершенно невероятным.

Представляется вполне возможным, что легенда о телесном воскресении возникла и утвердилась в иудеохристианской среде, и даже была упомянута Павлом, как дань все той же пресловутой иудаизации с его пророчествами о всеобщем воскресении мертвых «в последний день». Напротив, Воскресение Иисуса, как Бога, в Царствие Небесное открыло человечеству Его, как Путь, следуя которым, каждый из принявших благую весть о Начале Вечной жизни здесь и сейчас, воскреснет Богом, братом Иисуса в Царстве Небесного Отца, «перейдет от смерти в жизнь» (Ин5,24)

12. В евангелии Маркиона (Мн13,16) и у последующих ему синоптиков Самим Иисусом утверждается, что иудейский Завет, «Закон и пророки» – до Иоанна Крестителя (Лк16,16), а после него приходит Сын Божий, который принес весть о Царстве Небесном, которое не нужно ожидать в мифическом грядущем воскресении мертвых, оно доступно любому человеку непосредственно в земной жизни, хотя требует особых усилий («силой берется»). Это и есть новая вера, понятая в самом общем смысле Учения Иисуса, как Благой Вести о приближении Царствия Небесного, его вхождения в жизнь человека здесь и сейчас, и вхождение человека в Вечную Жизнь с Богом немедленно, не откладывая на неопределенное будущее иудейских пророчеств. Так что всякие отсылы к этому неопределенному будущему подлежат изъятию из Благой Вести Иисуса.

13. При этом надлежит также учесть, что авторы евангелий Иоанна и Маркиона (еще раз укажу, что названия евангелий не говорят о реальном авторстве – кто является настоящими авторами евангелий, один Бог знает) не говоря уже о синоптиках, при написании добавляли от себя не только иудейскую составляющую, но и эллинскую. Характерным примером такого рода служит вся легенда о непорочном «бессеменном зачатии» Приснодевы: в эллинской традиции это типичный способ прославления и возвышения выдающихся людей39. К примеру, даже Платон-философ тоже якобы был зачат непорочно. В то же время для иудеев зачатие без семени – это безумие и богохульство. Так что создатель «Луки» потакал вкусам обоих видов своих заказчиков: и иудаизму и эллинизму. Да еще и новоиспеченной иерархии, появившейся вдруг из ниоткуда во всеобщем Братстве Иисуса на рубеже веков, и объявившей только себя носителями и раздаятелями благодати Духа, правопреемниками апостолов от Самого Иисуса, якобы возложившего руки на учеников с целью особо освятить их и поставить начальниками над «стадом» – в обоснование ее божественного сакрального происхождения «от апостолов» через преемство «возложения рук». Опровергается это хитросплетенная ложь очень легко из написанных с той же целью сказочных Деяний: сам Павел, заведший эту моду поставления епископов через возложение рук, никогда и никем не был таким образом поставлен ни в апостола, ни в епископа, но всего лишь принял обычное для всех Крещение через Ананью-ученика, то есть просто обычного рядового последователя Иисуса (Деян 9,10—19). Все это и подобное этому нарочито сказочное содержимое евангелий, и в целом Нового Завета подлежит безусловному удалению и бестрепетному искоренению из предполагаемого к составлению контекста условно подлинного Учения Иисуса. Таким образом, подводя итог всему выше перечисленному в 13-и пунктах, на основе этой выбранной нами системы критериев отбора нам надлежит установить и выделить некоторые опорные события ев. Иоанна и Маркиона, условно достоверные, на основании которых можно выстроить событийный рассказ, понимая при этом всю условность всех остальных «событий», использовавшихся авторами евангелий для придания большей событийной достоверности речениям Иисуса, помещенным в те или другие обстоятельства ради объяснения того, что хотел сказать Он Сам, или авторы евангелий Его устами. И поместить в контекст выбранных событий отобранные нами на основании тех же критериев речения Иисуса из перечисленных выше источников: евангелий Фомы, Иоанна, Маркиона, Луки, Матфея и Марка – которые (речения) принимаются нами как условно достоверные.

Такова примерная концепция возможного отбора евангельских стихов в единый текст будущего «Евангелия от Иисуса».

Евангелие Иоанна. Разбор

Много лет, служа на Пасху и читая за пасхальной обедней «Пролог» Евангелия Иоанна (первые 18 стихов первой главы), я испытывал чувство благоговейного почтения и преклонения перед величайшей премудростью человечества, заключенной в 18 строчках (Ин1,18). И, ничего так и не поняв ни разу от слова «совсем», надеялся на то, что когда-нибудь дорасту до того, чтобы вместить и уразуметь сию премудрость.

Бойтесь своих желаний, они могут сбыться.

В рамках нашего расследования происхождения евангельских текстов, приступим к 1 главе ев. Иоанна.

Важно понимать – и это признано всеми библеистами – Пролог не является частью ев. от Иоанна, но лишь предваряет его – само евангелие начинается с 19-го стиха.

То есть, стихи с 1 по 18 не являются тем, что говорил и проповедовал Иисус, не являются Его Учением и Благой вестью, ни рассказом о Нем и Его благовестии – но представляют собой некое философское учение о Боге, выработанное в среде учеников и последователей, предположительно, Иоанна Богослова – это их коллективное представление о том Боге, которого проповедовал Иисус, и о Нем Самом, как Сыне этого Бога.

И каковы же эти представления? К сожалению, здесь встречаем целых три этажа нагромождений мудрости иудейской, гностической и наконец эллинской.

Разберем.

ЕВ. ИОАННА, ГЛ.1. ПРОЛОГ ИН ГЛ1,1—18

Гл1, стихи 1—3: «1 В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. 2 Оно было в начале у Бога».

В начале чего? Бог безначален. Значит, и Слово Его безначально. Здесь под началом, очевидно, имеется в виду библейское сотворение мира: «1 В начале сотворил Бог небо и землю.2 Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» – что было до этого, и каков был Бог ДО акта творения, библия умалчивает, но в акте творения этот бог Эллохим, Боги, множественное число слова Бог (Эль). Что имеется ввиду? Очевидно, языческий «Совет богов», о котором и Еврейская Библия (официальное научное название ВЗ), и более ранние источники упоминают неоднократно. А в Ин1,1 какой Бог? В греческом оригинале Θεός, то есть просто Бог, а вот на иврите, этот «просто Бог» Θεός= אֱלֹהִים, то есть все тот же Эллохим (Боги)! Налицо возвращение к библейской версии Сотворения мира.

Следовательно, речь все о тех же иудейских богах: то ли Эллохим (Боги) первой главы книги Бытия, то ли Яхве из второй главы.

Одним словом, обнаружено внедрение в текст элементов иудаизма – первое, но отнюдь не последнее. Кто бы ни был автором этого стиха пролога, он по вере своей – иудей, это очевидно.

Далее начинается манипулирование Словом. Если Сам Бог – Слово, то как может быть Слово у Него – сам у себя, что ли?

Ответ находим у профессора богословия в университете Глазго Уильяма Баркли в его книге «комментарии к Иоанну»:40 «В течение более ста лет до рождества Христова древнееврейский язык был забыт. Ветхий Завет был написан на древнееврейском языке, но иудеи, за исключением ученых, больше не знали его. Поэтому Ветхий Завет нужно было переводить на арамейский, чтобы люди могли понимать его. Эти переводы назывались „Таргуми“. Таргуми создавались в эпоху, когда люди были исполнены мыслью о трансцендентности Бога и могли думать лишь о том, что Бог очень далек и совершенно непостижим (идея трасцендентности монобога была позаимствована послепленным иудаизмом из зороастризма во время Вавилонского Пленения еврейского народа – прим мое, О.Ч.). И потому люди, занимавшиеся изготовлением Таргуми, боялись, как бы Богу не стали приписываться человеческие мысли, чувства и действия. Другими словами, они прилагали все силы к тому, чтобы избегать, когда речь идет о Боге, яхвистского антропоморфизма (очеловечивания)». И потому авторы таргумов стали везде в тексте Танаха заменять «слишком человекоподобного» Бога на слово Божье, как Его творящую силу. Что оказалось весьма созвучно бытовавшей в грекоязыческой философии в течение более четырехсот лет, начиная с Гераклита, идее божественного Логоса (Слова), создавшего мир и управляющего им. И хотя сами иудеи ко временам Иисуса давно отказались и от таргумов, вернувшись к ивриту, и от Божьего Слова, как от ереси, насаждавшейся в иудаизме Филоном Александрийским, сама эта идея оказалась очень кстати для евангелиста, стремившегося обосновать для христиан из язычников Божество Иисуса: «Вы веками думали, писали и мечтали о божественном Логосе. Иисус и есть этот Логос, сошедший на землю», «Слово стало плотию», – автор Пролога сказал об Иисусе бывшим греко-язычниками эллино-христианам понятное им.

Вся эта премудрость – смешение воедино иудейских религиозных и эллинских философских представлений во имя того, чтобы Учение Иисуса «легче проскакивало», чтоб новообращенные не подавились тем, что «для иудеев соблазн, для эллинов – безумие». Это обычная пропаганда религиозной новации.

Идем далее.

3—5 «Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. 4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. 5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» – философическая поэзия, на тему которой написаны сотни книг. Но Бог-то пока все тот же – иудейский.

«6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. 7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. 8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете. 9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. 10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. 11 Пришел к своим, и свои Его не приняли. 12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, 13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. 14 И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца»

От какого Бога? От все того же, иудейского Яхве (в иудаизме времен Иисуса разночтение в библейских богах уже объяснялось тем, что Бог в библии один и тот же, только имена у него разные). И вот тут вдруг появляется Свет, который: истинный – в каком смысле? Свет – это материя, теперь мы это знаем, а евангелист – нет. И потому путается в материях: свет у него то в прямом, то в переносных смыслах, и свету начинает присваиваться мистическое значение божественного начала. Если имеется в виду «свет разума», то до разума приходящий в мир нескоро доберется, и просвещают его в основном окружающие. Вспомним найденного в Индии «маугли» – он так и остался зверьком, поскольку «свет разума» его не коснулся вне человеческого общества, в отсутствие человеческого общения. Если же Свет – это Творящая Сила Бога («мир чрез Него начал быть»), то их уже две, и даже три, а то и четыре: кроме Слова и Света еще Дух и Премудрость, упоминаемые в других местах. А ларчик просто открывался – все это отсылка к тайнознанию гностического учения. То есть, помимо религиозного иудея и эллинского философа, к Прологу приложил руку и гностик. Далее «пришел к своим и свои его не приняли» – возврат к иудаизму, свои – это богоизбранные евреи, кто же еще? «А тем которые приняли» – вот вам и начало «богословия замещения» разработанное и проповеданное Павлом: иудеи убили Машиаха в лице Иисуса, и потому богоизбрание Иеговы перешло к тем, кто уверовал в то, что Иисус – тот самый Мессия, Помазанник, Царь Иудейский.

«Дал власть быть чадами Божиими, которые… от Бога родились» – и вот только здесь звучит речь Иисуса о Рождении Свыше, о Богосыновстве всех, уверовавших в Отца Небесного и Его Сына Божия Иисуса ХРЕСТА (благого). И далее – вновь откат в иудаизм-эллинизм-гностицизм в стихе 14. «Единородный от Отца» – это что такое? Это – религиозно-философские споры, длившиеся до IV века типа «единородный или единосущный», и так до конца и не разрешившиеся и поныне. В греческом тексте μονογενής – единородный, единственный. То есть старинное высокопарное слово запутывает и скрывает подлинный смысл: единственный сын своего отца, Он у Отца один такой, Самим Отцом рожденный, ничего особенного с житейской точки зрения, бывает. Вот только вопрос: а откуда бы про семейные обстоятельства Самого Бога знать смертному человеку, писавшему Пролог? Да еще и пересказывать эти Божьи семейные подробности на вполне земной лад отношений отцов и детей? С этой точки зрения подобные утверждения выглядят ненаучной фантастикой: с чего бы Богу открывать простым смертным свои семейные тайны? Таким образом получается, что от Учения Иисуса здесь только впервые обозначение Бога не просто безликим собирательным названием иудейских имен бога, но по имени, открытом нам Иисусом – Отец. Именно эта строка ярче всего указывает на позднюю редактуру текста времен начала богословских баталий, ведшихся «православными» с «гностиками» со второго века.

Идем далее.

«15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня».

Где сказал, кому сказал, когда? А – в последующем рассказе о посещении Иоанна фарисеями. Автор Пролога не может утерпеть и выдает себя: он сперва читал евангелие Иоанна, а потом дописывал к нему пролог. То есть поставил телегу впереди лошади.

«16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать», – от полноты кого, Иисуса? Это в каком же смысле полнота? В церковном учении имеется понятие Полноты Святого Духа, каковой Полнотой обладает Церковь, но останавливает внимание «благодать на благодать», то есть все-таки, оказывается, можно к Духу Божию еще и еще прибавить немного Духа, усилить Бога, умножить Его, увеличить? Поскольку Бог есть Дух, то или присутствует во всей своей Полноте или не присутствует вовсе, на части Дух не делится. Но, во всяком случае, это предмет богословских споров гораздо более поздних, чем предполагаемое время написания евангелия в конце первого века.

«17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» – а-а!, вот в чем дело: все ж таки некая неявная, но, безусловно, спасительная часть благодати, оказывается, содержалась в иудейском Законе, данном Моисеем, а Иисус добавил к ней еще и своей благодати-истины, и тут случилась благодать-возблагодать, Ветхий Завет слился с Новым воедино. На этом основании сегодня проводится мысль и выдвигается новая, революционная идея о равной спасительности Нового и Ветхого заветов: для христиан Спасение в Иисусе, а для иудеев – в Торе.

К очевидной абсурдности этой многоэтажной религиозной конструкции остается – для «полноты» – добавить, что согласно современным научным воззрениям, библейские герои, в числе которых и упомянутый выше Моисей и сам еврейский родовой бог Яхве-Иегова, являются героями вымышленными, а вся библейская история еврейского народа – сборником народных сказаний, безусловно, фантазийных. Что же касается «через Иисуса Христа», то само присоединение к Имени Иисуса нарицательного упоминания Христа=Машиаха=Царя Иудейского, ожидаемого евреями согласно библейским ВЗ-пророчествам, выдает с головой автором Пролога мессианского иудея.

«18 Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» – и вот как это подлинное утверждение совместить со всем предыдущим? И какой может быть Иегова, которого кто только ни видел: и Адам с Евой, Авраам с Сарой, и Моисей (сзади) и даже Илья-пророк, и который являлся еще множеству библейских персонажей то сзади, то спереди, а то и боком, да еще и в виде столбов и прочих наглядных ужасов, да и личные мордобои не раз устраивал по поводу и без. И опять редакторское вмешательство в текст: «Единородный, сущий в Недре Отчем» – все это, я посмею утверждать, отражение богословских христологических споров («единородный или единосущный?») гораздо более поздних, богословски так никогда до конца и не разрешенных, победившие в которых «православные» (церковные ортодоксы) взяли верх лишь исключительно «полицейскими» мерами – как всегда. «Сущий в недре отчем» – это уже трудности перевода, намекающие и на Иегову-Сущего, и на «беременность» Бога своим Сыном. А на самом деле ὁ κόλπος πατήρ по-русски буквально «тот, кто на груди отца», то есть просто «любимый». «Он явил»: ἐκεῖνος – тот, который; ἐξηγέομαι – рассказывать, являть, показывать. Итого: «Бога не видел никто никогда; единственный любимый сын рассказал о Нем»

Кем бы ни был автор Пролога – он точно не был учеником Иисуса.

Ев. Ин. гл.1 продолжение

Что ж, перейдем, однако, к ев. Иоанна с 19 стиха, что видим? К Иоанну из Иерусалима пришли священники и фарисеи чтобы узнать, кто он такой. И что? Он им объявил, что он не Христос (Мессия-Машиах-Помазаник-Царь Иудейский), ни Илия, ни пророк – а кто же ты? Глас вопиющего в пустыне: исправьте пути Богу – как прорек Исайя41. Про Исайю и его мудреные пророчества вдруг вспоминает явившийся из пустыни, где пребывал, согласно ев. Луки, с младенчества (Лк.1,80: «80 Младенец же возрастал и укреплялся духом, и был в пустынях до дня явления своего Израилю» – это все о нем) заросший диким волосом и в жизни не мывшийся пророк, дикарь, грамоте не разумевший. Бог что, нуждается в расчистке дороги?

А тогда – вопрос ему от посланных священников и фарисеев: почему крестишь?

С точки зрения иудеев вопрос бессмысленный и безумный – какое крещение омовением водой из речки «во оставление грехов»? Грех прощается только кровавой жертвой «жизнь за жизнь» и ничем больше. Если и были посланы к Иоанну, то лишь с целью арестовать, судить и казнить за богохульство: «кто может прощать грехи, кроме Бога?».

Дальше Иоанн рассусоливает перед фарисеями насчет «идущего впереди» крестить Духом – кто бы его слушал. Но самое интересное впереди. «28 Это происходило в Вифаваре при Иордане, где крестил Иоанн» – в древних кодексах написано в Вифании42, и позже переделано на «Вифавар», то есть «переправу» – запомним этот факт. Вифания находится в километрах трех от Иерусалима, и от Иордана километрах в тридцати-пятидесяти, так что крестить «в Иордане» Иоанн вряд ли мог в Вифании, и потому благочестивые редакторы в поздних списках переправили явно невозможную Вифанию на некую безликую «переправу» (через Иордан, разумеется), которая обязательно должна была быть на иудейской стороне где-нибудь напротив Иерусалима, в районе Иерихона – в общем, как ни выкручивайся, а география наука не господская, и авторы евангелия с ней явно не в ладах. После этого следует целая речь, обращенная неизвестно к кому, весьма патетическая: когда удалились иудейские проверяльщики, буквально на следующий день, Иоанн вдруг видит Иисуса (идущего к нему) и говорит о Нем непонятно кому, просто в воздух: «вот Агнец Божий». «29 На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» – 29 – во-первых, видит идущего к нему Иисуса – и сразу узнает в Нем того, кто был ему предсказан – каким образом? Во-вторых, в каком смысле агнец, берущий грехи мира? Только в одном: ягненка забивали и сжигали в иудейской ритуальной жертве «во искупление грехов», и, выходит, Иисус был своим папой-Богом предназначен «во искупление грехов» в жертву СЕБЕ – хорош однако, Отец Небесный, прям Иоанн Грозный, убивающий собственного сына. И наконец в-третьих, странно слышать об иудейской жертве как раз от того, кто эту жертву сам же и отменил, заменив покаянным омовением «во оставление грехов».

«30 Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня» – то самое, о чем не удержался ранее сказать автор Пролога (Ин1,15) – то есть, навязывается идея предвечного существования Иисуса, как Слова Бога.

«31 Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю. 32 И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем. 33 Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. 34 И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» – Длинное разобъяснение Иоанна о том, почему же он, только увидев Иисуса, говорит, что Он – «агнец Божий». То есть, что – видит на нем Духа в виде голубя, хотя Иисус еще даже не подошел к нему, не говоря уже о крещении? Тогда почему говорит об этом в прошедшем времени, если вот прямо сейчас и увидел? Если бы увидел такое, то не «свидетельствовал» бы, а, наверное, заорал бы и запрыгал от счастливого потрясения. Еще одна телега впереди лошади: еще только увидел идущего, но уже видел сходящего на Него Духа в виде голубя – когда и где? Но – опять-таки – ни слова о крещении Иисуса: просто на ком увидишь Духа в виде голубя, тот и есть Тот.

«35 На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его.36 И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий» – дежавю, возвращение рассказа на то же самое место, только как бы еще раз на следующий день.

Все это, конечно, хорошо – но где же само Крещение Иисуса Иоанном? Его нет, потому что его не было!

Множество поколений толкователей задавались вопросом: зачем Иисусу, безгрешному Сыну Божию, Самому Богу, Слову и Свету, описанному на пару строк выше, было креститься «во оставление грехов»? Даже авторов синоптических евангелий, бездумно списавших у Иоанна то, чего там не было и в помине – о схождении Духа в виде голубя на крещаемого Иоанном Иисуса во время крещения – это тоже смущало. И Матфей даже придумал формулу «ибо так нам надлежит соделать всяческую правду» (Мф 3,15) – какую правду крещения «во оставление грехов», если Сын Человеческий без греха?

Я уполномочен заявить – не было никакой «всяческой правды» в Крещении Иисуса «во оставление грехов», что само по себе уже есть ложь. Как не было ни самого этого крещения, ни схождения Духа «в виде голубини», ни «Агнца Божия» – все это большая развесистая клюква, ложь «во спасение» неизвестно от чего.

А что было? Это вычитывается из евангелия, как дважды два.

Иисус накануне приходил к Иоанну, чтобы обличить его, как лжепророка гностического мандейско-назорейского учения, соблазнителя народа верой в лже-бога, и указал ему на Бога Истинного, Отца Небесного и Себя, как Сына Божия. Но Иоанн Ему не поверил – слишком многое ему было, что терять: назорейский пророк в зените славы и почитания, Креститель народа «во оставление грехов», десятки и сотни учеников, толпы обожателей – трудно было бросить все это, объявить заблуждением и лжеучением, и последовать за Иисусом, стать Его учеником. А ведь именно это прослеживается во всех предыдущих его якобы заверениях: за мной идет ставший впереди меня, я недостоин обувь ему развязать, Он Духом крестит, Он Агнец Божий – встретив такого, самое бы время Иоанну бросить все и податься к нему в ученики. Однако, этого, как видим, не происходит. Почему?

Не поверил – вот почему. Потому что был назореем, мандейским учителем и пророком, проповедавшим другого, неиудейского, бога дохристианского назорейского гностицизма, зороастрийского Ахура Мазды, которому был научен в семье назорейского учителя, а вовсе не в семье иудейского священника, неизвестно откуда взявшегося в Галилее языческой. И тогда понятно, почему на следующий день они расходятся как чужие: Иисус идет мимо и даже не здоровается, а Иоанн тоже не приветствует Его. Но зато посылает двух самых приближенных учеников. Указав на Агнца Божия? Как бы не так. Он посылает их переубедить Иисуса, доказать, что настоящий пророк и учитель – это он, Иоанн. И они идут послушно. Вот только результат превзошел намерения…