Сокол

– Вряд ли. У него полно работы. Я сомневаюсь, что он будет тратить свое драгоценное время на болтовню с глупой секретаршей. Хотя…

– Что? – испугалась я.

– Он часто зависает с Викой.

– Кто такая Вика?

– Моя секретарша. Очнись, Вера!

Ждет моей реакции. Буду ревновать или нет.

Конечно, буду! Дико! Мой малыш и зависает с силиконовой девицей!

Я мило улыбнулась.

– Так, что – в воскресенье? Во сколько, куда, что мне надеть?

– Хороший вопрос, – обрадовался он. – Особенно, про одежду. Мне нравятся женщины в коротких платьях и без нижнего белья.

– Размечтался. На улице холодно.

– Я довезу тебя на машине. С комфортом, в тепле.

– Что же я буду делать без нижнего белья? Совращать тебя?

– Ты уже этим занялась. Я не знаю, как сесть, чтобы ты не пялилась на мой… Ремень.

Он шикарный. Из натуральной кожи, тугой, широкий.

Я не озвучила свои мысли вслух, за то снова взглянула на его ремень, прикрытый синим блокнотом.

– Я надену платье.

– Обещаешь? Короткое?

– Обещаю. Короткое.

– Тогда, ладно.

– Ты будешь на машине?

– Да.

– Даже не выпьешь со мной вина?

– О! – воскликнул он, изобразив что-то на подобии улыбки. – Я знаю, как ты пьешь! Не надо!

– Тебе и об этом доложили?

– Ты девушка крепкая. Пьешь наравне с мужиками.

– Неправда, – обиделась я. – Мужики так не пьют. Не умеют.

– Да, конечно! Я бы тебя перепил. Сколько в тебе вес?

– Пятьдесят семь.

– А у меня сто два.

– Вес тут не имеет значение.

– Правильно. Нужен опыт. Я могу выпить литр водки без закуски.

– Только литр?

– Не надо, Вера. Нарываешься.

– Поспорим?

– На что?

– На желание.

– Какое?

– На любое. Свое я озвучу после выигрыша.

– А я, что получу?

– Что захочешь.

Теперь он взглянул на мои ноги. На то, что скрывается под юбкой.

– Не боишься?

– Боюсь. Но я не проиграю.

– Ты очень пожалеешь, что поспорила со мной.

– Твое желание такое страшное?

– Я сам страшный. Ты еще плохо меня знаешь.

– Вот и узнаю. Водка раскрывает все наши плохие и хорошие качества.

– Будем водку? Может, коньяк или виски?

– Только водку, – уверенно ответила я. – Мы русские люди.

– Тогда пойдем в русский ресторан.

– Согласна. Я люблю пельмени.

– А я голубцы со сметаной.

– Разве в ресторанах подают голубцы? Это чисто домашнее блюдо.

– В хороших ресторанах голубцы – коронное блюдо.

– Мы пойдем в хороший ресторан?

– В самый лучший.

Не поцеловал, за то не сказал: «Мы больше не увидимся. Прощай». Все случилось внезапно. Хотя, зная Олега, трудно мечтать о внезапности. Запланировано. Заранее продумано, просчитано. Что-то надо, но как обычно не говорит. Ждет, когда я сама догадаюсь.

А я догадаюсь, узнаю, напою его как следует, и вытяну информацию. Все равно он свалится быстрее меня.

Еще в молодости, когда мы встречались с Юрой, я заметила, что могу выпить спиртного столько, сколько есть на столе. Будут наливать – буду пить, без остановки, без закуски. В любой компании я – лидер, заводила. Поэтому девчонки из школы, до сих пор зовут меня на все праздники. Будь то в ресторане или в ночном клубе. Взорву любую скучную вечеринку.

После разговора с Олегом я спустилась в столовую. Маша давно меня ждет, оборвала телефон.

– Где ты была? – спросила она, как только я села за стол.

Что-то изменилось. Впервые вижу ее не накрашенной, без прически. Бледная, губы дрожат.

– Меня начальник вызывал, – ответила я. – Что с тобой? Заболела?

– Нет.

Не заглядывает мне в рот, не улыбается.

– Не расскажешь?

– Алик сегодня не ночевал дома.

– Почему?

– Александр Иванович сказал, что у него была важная встреча.

– И в чем проблема? Такое случилось впервые?

– Впервые? Да. Он раньше всегда спал дома, а встречи…

Она вынула из кармана телефон, потыкала пальцем по экрану и показала мне фотографию.

– Что это?

Пачка презервативов и детский носочек.

– Это я нашла у него в кармане. Интересно, с кем он встречался?

Носочек Карины. Розовый с кружевами.

– Ничего странного не вижу, – прикинулась я простушкой. – Нормальные вещи. Детский носок, скорее всего, взял у Данилы.

– У Данилы мальчик, и еще слишком маленький. Этот носок взрослого ребенка.

– Может, у него ноги большие.

– Это носок не для мальчика.

– Ну, если вспомнить кто его отец, то …

Маша странно взглянула на меня.

– А презервативы? Тоже Данилы?

– Кто знает, чем они занимаются?

– Вера! Мой муж нормальный мужчина.

– Вот именно, – я взяла ее за руку, – нормальный. У всех нормальных мужиков в запасе есть пачка резинок. Вы, что ими не пользуетесь?

– Давно не пользовались. Зачем он носит их в кармане пиджака? Еще меня смутило, что он вернулся сегодня домой в том же костюме, в котором ушел вчера утром на работу.

– Действительно! – съязвила я. – Должен был переодеться, помыться, побриться, надеть лучший костюм и пойти на деловую встречу. Тогда бы ты его не ревновала! Все прекрасно!

Она обиженно надула губы.

– Что бы ты делала, если бы твой муж не пришел на ночь домой?

– Убила бы.

– А серьезно?

– Спроси его сама.

– Я его спросила.

– И что?

– Он не ответил, только извинился и сказал, что это в последний раз.

– Вот видишь! Твой малыш – хороший мальчик, послушный, примерный. Будет сидеть дома, и смотреть с тобой телевизор.

– Ты, так его и не любишь? Тебе все Соколовы противны?

– Ты сама рассказывала, что от Алика неприятно пахнет, у него прыщи, и не растут волосы на груди. А теперь хочешь, чтобы я им восхищалась? Нет уж! Мне нравятся большие мужчины, сильные, волосатые. Чтобы одной рукой мог дерево срубить.

– Ты сегодня, на редкость, веселая. Что-то произошло? – заметила она.

– Я встретила принца.

– Принца?

Теперь придвинулась ближе, наклонилась и потянулась носом ко мне в рот.

Терпеть не могу, когда она так делает.

– Он работает у нас.

Я взяла ее за плечи и вернула назад. Она плотно прижалась к спинке стула.

– У нас?

– На моем этаже.

– Кто он? Я его видела? Хотя, чего спрашиваю. Я целый год сидела дома и забыла всех, кого знала.

– Он начальник юридического отдела.

– Начальник? – Улыбка спала с кукольного личика. – Олег Егоров?

– Я не знаю его фамилию. Олег Николаевич.

– Вера, да ты что? – испугалась она. – Это сын Соколова. Я тебе про него рассказывала. Помнишь? Качок, неприятный, грубый. К тому же он женат.

– Олег очень милый мужчина.

– Милый? Ты точно говоришь о нем?

– Зеленые глаза, высокий, щетина на лице. Ездит на Мерседесе.

Она не упрекнула меня.

В глазах – полное непонимание, губки плотно сжаты, пальчики нервно постукивают по столу.

– Так что? – подтолкнула я ее к продолжению разговора.

– Тебя не смущает, что он женат?

– Нет.

– Нет?

– Нет, – грубо ответила я. – Не смущает.

– Этого не может быть. Ты не такая, Вера.

– Все может быть, Маша. На этом свете многое случается вопреки нашему пониманию. Знаешь такой афоризм: «И даже то, что быть не может, однажды тоже может быть»?

– Впервые слышу. Ты хочешь сказать, что влюбилась в него?

– Возможно, – шокировала я ее. – Все возможно. Только не говори никому. Даже своему мужу.

– Как я такое скажу? – чуть не плача, воскликнула она. – Олег женат! Ты хоть это понимаешь? У него есть жена. Зоя!

– Я не собираюсь уводить его от жены. Успокойся.

– А зачем тогда он тебе?

– Глупая. Зачем женщине нужен мужчина? Я тоже человек, и хочу быть счастливой.

– Мне неприятно это слышать.

Сложив столовые приборы на тарелку и, еще раз тяжело вздохнув, Маша встала из-за стола. Я хотела ее остановить, но она, не проронив больше ни слова, вышла из столовой.

Перегнула палку. Нежное сердечко моей подруги не выдержало нагрузки тридцатидвухлетней женщины. Тяжелая ноша. Понять сложно, а прочувствовать еще рано, опыта мало.

Маша привыкла быть лучшей: хорошей дочерью, примерной женой, преданной подругой, идеальной женщиной. Не имея недостатков. Мыслить только позитивно и верить в чудеса. Наивная. Поэтому и влюбилась в Алика.

Вечером после работы я зашла в детский сад. Мама задержалась на комбинате, сейчас в канун Нового года много заказов, и ей приходится выходить в две смены. Папа еще в обед предупредил меня, что приедет домой поздно. Юра увез Аню к своим родителям.

На улице стемнело. В группе остались только два мальчика. Воспитательница, пожилая женщина, встретила меня с недовольным выражением лица.

– Карину папа забрал.

– Какой папа? – напряглась я.

– С которым вы вчера приходили.

Я взглянула на часы. Поздно. Уже всех детей забрали, а я снова опоздала.

Воспитательница пожала плечами и ушла в группу. Я сразу позвонила Алику.

– Мамочка! – услышала я голос дочери.

– Где вы?

Она отдала телефон Алику.

– Привет. Только не сердись, Вер. Я пришел в садик, ждал тебя целый час, а потом забрал Карину.

– Где вы сейчас? – повторила я вопрос.

– Идем домой.

– К кому?

– К вам. К кому же еще?

– Я вас не встретила по пути.

– Мы зашли в магазин за шариками.

– Понятно. Стойте возле дома, я сейчас подойду.

Мы встретились возле парадной.

Кто это? Незнакомый парень, совсем не похожий на моего прежнего Алика. Снова дурацкий спортивный костюм, черная куртка с капюшоном, белые кроссовки, на голове бейсболка. Где блестящие волосы, озорные веснушки? Щеки бледные, глаза провалились в черную бездну. Нет, это не мой мальчик. Его я не люблю и даже не хочу видеть. Голос чужой, пахнет сигаретами, маленький, щуплый.

Он сразу заметил мое хмурое настроение.

– Как дела?

– Устала.

– Хочешь, сходим в кафе?

Карина обрадовалась.

– Ура!

И отпустила в небо воздушные шарики.

Я потянула ее за руку.

– Мы пойдем домой.

– Вер, что случилось?

– Ничего.

– Мне уйти?

– Уходи.

– Совсем?

– Совсем.

Я пошла к двери. Дочка упрямо встала на месте, взяв отца за руку.

– Иди, милая.

Алик подтолкнул ее, но Карина уперлась лбом в его ногу.

– Доченька, – позвала я, – скоро дедуля придет. Бади тебя ждет дома.

– Папа, – прошептала она, крепче схватившись рукой за его большой палец.

– Можно, мы немного погуляем? – спросил Алик. – Полчаса. Потом я ее приведу.

На улице поднялся ледяной ветер. С неба посыпал то ли дождь, то ли мокрый снег.

– Холодно, – передернула я плечами. – Пойдемте домой.

Мы поднялись на третий этаж. В прихожей нас встретил печальный Бади, маленькая хозяйка с гипсом на ноге бросила его на произвол судьбы и уехала на всю неделю к бабушке.

Алик снял с Карины куртку и повернулся к двери, но девочка снова схватилась цепкими пальчиками за его рукав и потянула в комнату. Я спряталась в ванной, заперлась изнутри. Надоело изображать из себя радушную хозяйку, сегодня я хочу посвятить свободное время только себе.

Налила теплую воду в ванную, запустила душистую пену, включила музыку. Маски, скрабы. В ход пошло все, что нашлось в шкафчике. Почистила зубы, причесала волосы.

Около восьми часов с работы пришел папа, мама ненадолго задержалась в магазине, а потом зашла в дом с полными сумками, набитыми продуктами.

Я услышала голоса в коридоре.

– О, сынок! Как дела? Мне нужна твоя помощь. Вот ты парень умный. Скажи…

Мужчины двинулись на кухню, туда же побежала Карина, вдогонку поплелся Бади, мама прошуршала меховыми тапочками по паркету.

– А сколько лет вашей машине? – спросил Алик.

– Я покупал ее три года назад.

– ТО давно проходили?

– Ни разу. А зачем? Машина новая, хорошая.

– У нее пробег сумасшедший. Пора менять.

– Движок?

– Машину.

– Ты чего! Она стоит два миллиона.

– Это много или мало?

Алик не понял папиного возмущения.

– Иди, покушай. – Мама за минуту приготовила ужин. – Отстань от него.

Я думала, она говорит папе.

– Тебя Люб, он сам меня спросил.

– Не слушай его. Он всегда говорит только о машинах и о рыбалке.

– И что такого? – вмешался папа. – Я спрашиваю знающего человека. Алик хорошо разбирается в технике.

– Дай парню спокойно поужинать, и сам садись за стол. Нечего стоять в проходе.

– Дедушка, – пропищала Карина тонким голоском. – Шарик.

– Это мама купила?

– Папа.

– Привыкает? – спросила мама.

– Немного, – ответил Алик. – Я забрал ее из садика.

– А Вера где была? Кстати, – вспомнил про меня папа, – где она?

– В комнате.

– Что она там делает?

– Не знаю.

– Вы поссорились? – спросила мама. – Не обращай на нее внимания, даже не бери в голову. Вера может целый день ни с кем не разговаривать. Характер тяжелый.

– Покурим? – предложил Алик, чтобы прервать неприятный разговор.

– Пойдем, – тут же отреагировал папа. – Только куртку возьми. На улице дубак.

Дверь на балкон хлопнула.

Я не пошла на прогулку с собакой. Легла на кровать, укрылась теплым пледом и взяла с полки роман, который читала сто лет назад.

После ужина папа с Аликом спустились во двор. Долго ползали под машиной, смотрели под капот, проверяли уровень масла, а потом ненадолго отъехали в магазин за запчастями. Беспокойное хозяйство. Один старый, другой молодой, мозги работают одинаково, параллельно. Вымазались в мазуте – и счастливы. Стоят курят, что-то оживленно обсуждают. Правильно говорит мама, мужчинам ничего не надо, дай только повод, чтобы сбежать из дома. Или на рыбалку за две тысячи километров, или в магазин за крошечной деталью для машины.

Перед уходом Алик заглянул ко мне в комнату.

– Можно?

– Угу.

– Я хотел, попрощаться.

– До свидания.

Он вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Я убрала книгу на тумбочку. Не хочу выяснять отношения, что-то объяснять, оправдываться. А он стоит и смотрит прямо в глаза, не моргая. Ждет от меня правильных слов, хотя прекрасно осознает, что происходит. Кончилась любовь, сердце уже не щемит, голова светлая, желудок без иголок.

Я все-таки встала с кровати. Неудобно, когда перед тобой стоит человек.

– Уходи, Алик.

– Вер?

– Давай без скандала?

– Слушай. – Он подошел ближе и взял меня за плечи. – Я многого не понимаю и не хочу понимать. Ты живешь своей жизнью, я – своей. Но есть вещи, которые нас связывают. Взять хотя бы прошлую ночь, мы вместе спали, а сейчас ты выпроваживаешь меня из дома. Что означают твои слова? Вчера ты признавалась в любви. Я поверил. Теперь ты не разговариваешь со мной, заперлась в комнате.

– Тебе нужна не я, а моя семья.

– Глупышка, с чего ты взяла? Я прихожу только к тебе.

– Нет, Алик. Ты приходишь только, когда захочешь. А я сижу дома и жду. Одна. Всегда одна.

– Ты не одна. Если бы ты открыла глаза, то…

– Я все вижу! – повысила я голос. – Ты женился на Маше, а я – всего лишь любовница!

– И что ты хочешь?

– Разводись.

– Зачем? Что изменится? Мы все равно не будем вместе.

– Вот тебе и ответ.

– Глупо!

Он отвернулся, подошел к двери и прижался лбом к деревянному косяку.

Что если я подложу ему в карман второй детский носочек? Тогда многое изменится. Но выгодно ли мне это?

– Ты никогда не разведешься ради меня, – жестко сказала я. – Тебе нужны только деньги. Признайся, ты боишься, что дед оставит тебя без наследства, поэтому живешь с Машей, а ко мне приходишь только ради секса.

– Деньги, – повторил он. – Ты ошибаешься. Мне нужна власть, а не деньги.

Он дернул за дверную ручку и, не взглянув на меня, вышел из комнаты.

Утром я позвонила Вере Ивановной и отменила встречу. Завтра свидание с Олегом, нужно навестить салон красоты и сбегать в магазин за новым платьем.

– Что-то случилось? – расстроенным голосом спросила Вера Ивановна.

– У меня изменились планы, – ответила я. – Простите, что не предупредила заранее.

– Ничего страшного. Я могу позвонить тебе на следующей неделе?

– Конечно.

– И Карину могу увидеть?

– В выходные дни мы ничем не заняты.

– Вера, я хотела тебя кое о чем спросить. У тебя есть минутка?

– Спрашивайте, – быстро ответила я.

Уже десять часов, а у меня запись на одиннадцать.

– Алик общается с Кариной? Он вам помогает?

– Даже не знаю, как ответить. Общается, только до сих пор не понимает, что она его дочь. Разговаривает, как и с другими детьми. Первое время она не подпускала его к себе, сейчас вроде немного привыкла. И он привыкает. А на счет денег – нет, не помогает.

– Он не платит алименты?

– Ваш сын понятия не имеет, что такое алименты. Он сам еще ребенок.

– Это плохо, – грустно произнесла она. – Он должен по-мужски относиться к своим обязанностям. Совсем не изменился. Жаль.

– Вы давно его не видели?

– Одиннадцать лет. Как ушел из дома, так мы больше не встречались.

– Да, но вы о нем знаете все.

– София помогает. Я хотя бы в курсе, что происходит в жизни моего сына. Никто из семейства Соколовых не общается со мной. Знаю только, что Андрей навещает моего мужа в тюрьме, а остальные забыли о нашем существовании. Юля – вовсе изгой, ни дед, ни бабка не хотят ее видеть. Забрали Алика и сразу прекратили все отношения, порвали связи.

– А вы пытались с ним поговорить?

– С кем?

– С Аликом.

– Пыталась, но он не идет на контакт.

– Мерзавец, – вырвалось у меня от обиды. – Отказался от родной матери.

– Не надо так, Верочка. Ты ничего не знаешь о нем.

Одно и то же. Ты совсем не знаешь его, Вера. Раздражает! Как я могу знать Алика, если он всегда разный?

– Он сам рассказывал, как ушел к деду. Его никто не принуждал.

– Это он так сказал?

В голосе проскользнуло такое удивление, как будто я открыла Америку.

– Вера Ивановна…

Но она меня перебила. Решила, не отвечать на лишние вопросы.

– Я поговорю с Софией, она напомнит Алику про его обязанности. Раз родил ребенка – пусть содержит. Не хорошо, когда на плечи женщины падает вся нагрузка. Он должен принимать участие в воспитании Карины.

– Не надо.

– Надо. Никогда не отказывайся от того, что тебе принадлежит по праву.

Она говорит точно так же, как Алик. Даже тон одинаковый.

– Он знает, что вы общаетесь с Софией?

– Нет, нет! – закричала она в трубку. Я испугалась и отодвинула телефон от уха. – Ни в коем случае никому не говори об этом! Если Алик разнюхает, то сразу… Ты не представляешь, что будет. София много лет работает в доме Соколовых. Александр Иванович ей доверяет. Пусть остается все так, как есть.

– Алик любит Софию, он не даст ее в обиду.

– Конечно.

Неуверенный ответ насторожил меня. Алик не пойдет против деда, он должен сообщать ему все, что происходит в доме. Даже любимая нянька может потерять работу, и никто ее не спасет.

– В каком районе вы живете? – настойчиво спросила Вера Ивановна. – Я могу подъехать к вам, и мы вместе сходит в кафе. Посидим, поговорим. Карина любит мороженое?

– Она любит все сладкое и липкое.

– Все дети сладкоежки. Я рада, что у Алика родилась дочь. Юля никогда не выйдет замуж, так хоть от сына дождалась внука.

– У вас будет много внуков, – раздраженно сказала я. – Маша нарожает ему армию сыновей.

– Сомневаюсь, но все может быть. Два выкидыша – это еще не приговор. Маша молодая, организм крепкий. Алик хотел отвезти ее в Европу, показать хорошему врачу.

– У кого два выкидыша?

– Ты не знала? Неужели Маша тебе ничего не сказала? Она потеряла двух детей. Одного в прошлую зиму, а второго недавно, когда ездила к родителям в Германию.

– Так вот почему она там задержалась?

И Алик промолчал? Словом не обмолвился.

– Вера, я тебя понимаю. Ты обижена, устала. Алик женился…

– Я на него не обижаюсь. Мы оба поступили глупо. Раньше я была замужем, теперь он женился. Чего нам делить?

– Маша никогда не станет ему другом и уже не родит детей. Не бросай его. Я тебя не знаю, но чувствую, что именно ты, та девушка, которая сможет управлять моим сыном. Ему нужна нянька, так же, как его деду нужна Виолетта. Вы с ней очень похожи. Обе сильные, напористые, а все Соколовы – слабые мужики, к тому же однолюбы и тянуться только к своей женщине.

– Я не его женщина. Вы ошибаетесь. Алик любит Машу, он сам ей признался.

– У него крылья появляются только с тобой. Он выбрал тебя еще четыре года назад.

– Крылья бывают у ангелов, а у него рога.

Ляпнула, и сама улыбнулась. А Вера Ивановна приняла мои слова всерьез.

– Ангелы бывают разные. Ты приглядись, какого цвета у него крылья.

– Хорошо, обязательно посмотрю.

Наш разговор закончился на этой ноте.

Я долго осмысливала ее слова, крутила в голове последние новости и все никак не могла успокоиться. Маша была беременна и ничего мне не сказала. Почему? Она всем делится со мной, вплоть до мелочей, до интимных подробностей.

Только я надела пальто в прихожей, как на телефон прилетело сообщение. Прошло всего двадцать минут после разговора с Верой Ивановной, и вдруг на моей банковской карте появилась приличная сумма денег. Быстро София отреагировала на просьбу подруги.

Я набрала номер Алика.

– Привет. Получила?

Голос веселый. Как будто мы не ссорились вчера.

– Зачем ты мне прислал деньги? – изобразила я удивление.

– Это для Карины. Я ни разу ей ничего не покупал.

– Как же? Ты вчера купил шарик.

– Не смешно. Я говорю про серьезные покупки. Ты три года одеваешь ее, кормишь, а я не плачу алименты.

– Ты не обязан ничего платить. Нам на все хватает.

– Твои родители не должны содержали моего ребенка. Не отказывайся, Вера. Пожалуйста. Если этого мало, я пришлю больше. Только скажи.

– Это алименты за год?

– Не понял, – растерялся он. – Разве их платят один раз в год? Я думал каждый месяц.

– Такую сумму ты будешь нам давать раз в месяц?

Теперь я растерялась. Мне можно не работать год и жить только на его алименты.

– Мало? Скажи, сколько надо?

– Нет, Алик! Это очень много. Я даже не знаю, на что люди тратят такие деньги.

Он не загордился, не стал предлагать мне несметные сокровища, как я подумала, а наоборот смутился.

– Я не пытаюсь тебя подкупить. Прости, если что-то сделал не так.

– Все хорошо. Спасибо.

– Пожалуйста, – довольным голосом проговорил он. – Ладно, мне пора. Пока?

– Пока.

Суббота пролетела в хлопотах. Я купила новое платье: короткое, но скромное. Когда женщина пьяная, она должна быть уверена в своем наряде. Прошла через муки ада и сделала эпиляцию всего тела: руки, ноги, подмышки, бикини. Напоследок привела в порядок ногти и волосы.

Вечером, перед сном, я отправила сообщение Алику.

«Спишь?»

Он ответил сразу.

«Еще нет»

«Прости меня за нашу ссору. Я перегнула палку»

«Перестаралась. Это правда. Но мы вроде все уладили?»

«Уладили. Ты один?»

«С Данилой в бане»

Снова с Данилой. Я больше ревную его к другу, чем к жене.

«Я скучаю по тебе»

«Сильно?»

«Очень. Приезжай»

«Сейчас?»

«Да»

«Буду к полуночи»

Ровно в двенадцать часов он уже был в моей кровати.

Откинул одеяло и удивился.

– Ого! Круто.

– Нравится?

Продемонстрировала я свое идеально-гладкое тело.

– Очень. Можно, потрогать?

– Только глазами.

– Этого достаточно. Я справлюсь.

Он умеет все. Глаза, руки, губы. Правильно сказал Олег, у Алика большой опыт в любви.

Сегодня мы не уснули, долго лежали поверх теплого одеяла, смотрели в потолок, иногда целовались и шептали друг друга признания в любви.

– Ты вовсе не такой, как говоришь. Я не верю во всю эту охинею: про ненависть к деду, про издевательства твоей бабки. На самом деле ты добрый, ласковый.

Я повернулась к нему спиной, он накрыл мое плечо горячей ладонью.

– Я многое придумываю, – признался он.

– Зачем?

– Сам не знаю. Хочу внимания.

– Тебе его не хватает?

– Очень не хватает. Особенно твоего.

– Мы часто видимся.

– Это сейчас, а все двадцать пять лет я был совершенно один. Встретил тебя на мгновение. – Он нежно провел рукой по моей щеке. – Когда я узнал, что ты работаешь у нас в компании, то долго не мог заснуть ночью. Закрывал глаза и все время видел тебя, вспоминал дни, проведенные в Каннах. Потом я все же вздремнул, и мне приснился сон, как будто ты зовешь меня, а я болею и не могу к тебе вырваться.

– Но ты нашел меня?

– Нашел. Подошел к Антонине Павловной и узнал твой адрес. Давно надо было это сделать, а я все тянул время, думал, что забуду.