77 Жемчужин, сияющих на чётках Времени

Густая синева неба всё так же вспыхивала мириадами искр света. Всё так же горело одно окошко, сверкая светлячком на фоне охваченного чёрным покровом городка, который был сегодня осветлён серебристым сиянием. Луна всё ещё продолжала отражаться в бездонных колодцах этих прекрасных глаз, которые открыто взирали на неё. Что-то поразило в этом хрупком существе… Взгляд! Но что же в нём особенного, неповторимого и не встреченного прежде?.. «Это мужество!» – молнией блеснуло слово. Да, это действительно мужество, но почему оно встречено именно здесь – в этой маленькой девочке?! Ведь мужество, первым делом, должно подразумевать в себе мужчину, притом большого и сильного. Но здесь – дитя… Царица ночи была явно шокирована сделанным ею открытием. Она видела много сильных мужчин, трусливо крадущихся в ночи после совершённых ими «делишек». Подгоняемые страхом, они старались скрыться от людей, которые могли бы их видеть. Уж тут-то они смотрели на Луну, не как на союзника, а больше как на врага. Эти люди не имели мужества любить тех, к кому они прокрадывались как воры, впрочем, они не умели любить, ибо любовь не ведает страха! Брезгливо отбросив мысль о сильных и бравых существах, называемых «сильным полом», она сосредоточила внимание на слабом… И это был слабейший пол, ибо это был ребёнок.

Смутно угадывая рождающееся внутри чувство, Луна будто стала проникать в мысли и душу этой девочки, которая была дома одна, и никто не мог помешать ей сидеть до глубокой ночи над своими рисунками. В душе она была не одна, с ней вместе был целый мир ярчайших красок, которые рождали бескрайнее синее небо со спящими звёздами. Она имела мужество заглянуть в глубь Вселенной и почувствовать себя творцом этого бескрайнего мира. Она жила там, витая среди звёзд и разговаривая с ними, как с сёстрами, ибо своих у неё не было. Она искала след своего отца, потерянного ею, и знала, что он, невидимый, живёт среди этих звёзд. Она не знала настоящей нежной материнской любви и искала её там – во Вселенной. Она имела мужество постучаться в этот огромный таинственный мир в поисках тех, кого она любит. И была готова выпорхнуть маленькой бесстрашной птичкой и ворваться в глухую неизвестность тьмы, чтобы спасти тех, кого любит её сердечко… Сегодня девочка впервые нарисовала Луну… Она много раз слышала о том, что какие-то колдуны и ведьмы обращаются к Луне, чтобы она дала им силы для злых дел, и поэтому люди не любили Луну, боялись её, считая, что та приносит беды. Впрочем, некоторые боялись и Солнца, предпочитая совершать свои делишки под покровом ночи, избегая даже света Луны. Многое в этом мире было ей непонятно… Но она почему-то никогда не боялась луны и даже была рада, когда та своим светом рассеивала ночную тьму. И сегодня она решила нарисовать её, чтоб звёздочкам и людям было ещё светлей, и вдруг увидела её в своём окошке. Луна внимательно смотрела на неё, как будто о чём-то спрашивая или пытаясь понять что-то. Девочка нисколько не испугалась, когда увидела «солнце колдунов» прямо напротив себя. Они обе были одиноки, обе обделены людской любовью, обе не поняты, обе слабы… Но они были сильны, черпая силы в своей слабости, ибо имели мужество любить тогда, когда их никто в этом мире не любил!..

С чувством нежной признательности друг другу смотрели два одиноких существа среди погружённого в сон земного царства и никогда не смыкающих глаз светил небесного царства. Они вдруг обнаружили, что окутаны ласковым светом, струящимся свыше. Это звёзды дарили им свою бесконечную, нежную любовь… В этот миг девочка поняла, что Луна – это Солнце для тех, кому нужен свет в ночи. А Луна – одинокая странница ночи, решившая заглянуть в дом своей соседки Земли, – поняла, что теперь уже не одинока и у неё здесь есть любящий друг, готовый дать людям Урок Мужества.

12. Урок Верности

Берег реки, изгибаясь причудливой змейкой, терялся где-то за горизонтом, блещущим синевой. Вдоль берега вилась едва заметная тропинка, не успевшая зарасти травой, хотя было заметно, что ею давно уже никто не пользовался. Случайно натолкнувшийся на неё деревенский мальчишка подумал о том, что часто бывал в этих местах и никогда не обращал внимания на эту тропку. Его охватило внезапное любопытство, и он решил пробежаться по ней. Он знал, что люди всегда протаптывают себе тропинки, чтобы сократить путь, и делают это в самых невероятных местах, далеко удаляясь от наезженных дорог. Гонимый чувством следопыта, мальчонка побежал вперёд, внимательно всматриваясь под ноги, дабы не отклониться от едва заметных ориентиров, говорящих о том, что он всё ещё бежит по тропе.

Невдалеке послышался призывный звон колоколов, это звонили в церквушке, расположенной на том берегу. Туда частенько ходили родители, но мальчуган этим не интересовался и всегда избегал разговоров на эту тему. И отец с матерью как бы махнули на него рукой, сказав: «…Ну и пусть растёт нехристь!» Он не понимал смысла этого слова, но безропотно принял его как взрослую «обзывалку». Сейчас колокольный звон напомнил ему это слово, и каждый удар как бы в такт произносил: «Нехристь, нехристь…» – «Вот ещё чего! – подумал он. – Туда же, обзываться!» Его вдруг неприятно поразило это слово: как будто его в чём-то обвиняют, но он не мог понять, что же такого плохого он совершил и в чём виноват! Обидно как-то стало за себя: «Ребёнок как ребёнок, – подумал он, – как и все другие дети… Чего им всем от меня надо?!» Подхлёстнутый чувством обиды, он побежал дальше, перебирая в голове проступки взрослых, которые, с его точки зрения, вполне заслуживали наказания. «Интересно, – мелькнуло в голове, – как себя называют те, которые ходят в церковь, «Христи» что ли, если всех остальных они зовут «нехристи»? Он подумал, что некоторые из «христей» говорят одно, а делают другое, ругаются между собой и даже дерутся, а потом идут туда, в церковь, чтобы им простили их нехорошие дела, которые они называют «грех». А некоторые из тех людей, которых зовут «нехристи», вполне хорошие и есть даже такие, которые не бьют своих детей. Он тяжело вздохнул при этой мысли, вспомнив о том, как отец или мать надают тумаков, а потом ходят и шепчут себе под нос: «Прости, Господи, прости, Господи…» – и так всегда. Учат что ли их так делать, если каждый раз повторяется одно и то же?! Детская головка не смогла распутать этот удивительно спутанный клубок мыслей относительно взрослых людей, сделав мудрый вывод о том, что большим нельзя бить маленьких, и что он никогда не будет бить своих детей, что бы они ни сделали. Мальчуган бежал дальше, сопровождаемый колокольным перезвоном, доносившимся всё явственней и шире.

Тропинка, вьющаяся вдоль берега реки, внезапно, круто изгибаясь, повернула в сторону леса и вывела мальчонку на крошечную полянку, где стояла полуразвалившаяся часовенка. Он догадался, что о ней слышал когда-то от своей бабушки. Она говорила о том, что раньше сюда ходили люди, а потом, когда построили церковь в соседнем селении, они стали посещать её и совсем забросили это место. Но бабушка до последних дней своих приходила сюда и всегда возвращалась с радостным, светлым лицом. Она вообще была ласкова со всеми, старалась заступаться за тех, кого обижали, всегда говорила: «Господь учит прощать врагов своих…» И это было странно слышать, ведь мальчик видел, что не прощают даже близких. Но он любил слушать бабушку, считая, что она всегда говорит правильно и поступает так же. И даже был согласен с фразой «Любите врагов своих», хотя не очень понимал её смысл. Он подумал о том, что у бабушки не было врагов, подразумевая под ними злых людей, даже они её уважали, потому что она жалела всех. Она всегда повторяла, что Господь учит милосердию и любви. Мальчонка вдруг захотел увидеть того, кто давал здесь такие мудрые советы бабушке, которые она смиренно исполняла, как само собой разумеющееся… И тогда, когда умирала, она совсем не плакала, но была радостной и счастливой; с нежной улыбкой произнесла последние слова о том, что Господь призвал её душу, и она уходит к Нему… Что же такое было в бабушке, что не может он сейчас встретить в других? И он нашёл это слово, которое показалось ему самым верным из всех, – это была верность! Да, бабушка всегда хранила верность тому, кого она называла словом Господь. И эта верность выражалась в том, что она всегда старалась исполнить на деле то, что говорил ей этот таинственный Господь. И советы его были всегда замечательные, в этом мальчик уже успел убедиться. А вдруг он здесь встретит бабушку, ведь позвал же Он её к себе, этот незнакомый Господь, может быть, даже встретит Самого и, наконец-то, увидит, Кто Он есть на самом деле. Затаив какое-то щемящее внутри неведомое чувство, он смело шагнул через порог, отделявший его от неизвестности.

Луч солнечного света беспрепятственно проходил через проём окна с ещё сохранившимися осколками цветных стёкол. Другой падал с потолка, через образовавшуюся там дыру, и целый сноп лучей проникал через полуразвалившуюся стену. Сплетаясь все вместе, они рождали какой-то причудливый танец света. И вдруг за этими лучами он увидел чьи-то глаза, в упор смотревшие на него. От неожиданности он присел. Дверь, жалобно скрипнув ещё раз, безмолвно захлопнулась за ним. Путь к отступлению был отрезан. И сейчас он остался в лесу в покинутой развалине, к тому же ещё один на один с незнакомцем. Но, быстро оправившись от страха, заметил, что во взгляде того человека нет никакой угрозы. И, мгновенно освоившись со светом, к удивлению обнаружил, что это вовсе не человек, а какая-то картина, на которой тот изображён во весь рост. Мальчонка невольно залюбовался его лицом, полным величия и спокойствия. Незнакомец как бы говорил: «Не бойся! Я с тобой». Мальчик подумал о том, что почему-то рассматривает его как живого человека, а не как картину. Он где-то внутри себя ощутил невыразимое спокойствие и блаженство, как это обычно бывает при встрече с самым дорогим тебе существом. Да! Перед ним стоял именно живой человек. «Господь!» – промелькнуло в любознательной головке, и тёплым, нежным трепетом разнеслось по всему телу. «Господь…» – медленно прошептали его губы. Он узнал его! Но почему «узнал», разве он когда-либо его видел?! Конечно же, он видел рисунки на дощечках, которые называли иконами, они висели в углу и родители иногда крестились, глядя на них. Но они почему-то никогда его особенно не привлекали. А эта картина была нарисована прямо на стене, но он не видел эту полуосыпавшуюся стену с облупленными местами красками… Он видел перед собою живое существо, имя которому было – Господь!

Солнце медленно продолжало свой путь, постепенно меняя фокус и направление своих лучей. Движение света как бы оживило всё вокруг. Мальчик вдруг увидел в стороне свою бабушку, тихую и счастливую. Да! Она была с Ним! Разве она могла не прийти к Тому, Кто её звал? Разве она могла остаться там, на кладбище, куда её отнесли, и где навещали иногда её близкие?! Где же ей быть, как не здесь, рядом со своим Господом?!. Впрочем, все эти мысли мелькнули в голове мгновенно. Он не мог оторвать взгляда от этих глаз, которые были полны любви и невыразимой печали. Мальчик подумал, что Его, должно быть, очень печалят люди, которые совершают плохие дела, а потом идут к нему за прощением, уверенные, что он им простит всё, и опять повторяют свои ошибки. Мальчик подумал о том, что Господу очень больно и печально видеть всё это. «Они изменяют ему, – подумал мальчик. – Если знают, что делают плохо, и продолжают это делать, значит они предают его… В них нет верности», – заключил он. В каком-то немом благоговении замерло шустрое тельце озорного мальчугана, всего несколько минут назад вприпрыжку несшегося по тропе. Он стоял не шевелясь, минуты сливались в часы, и постепенно Солнце вытаскивало одно за другим свои светоносные лучи из чрева маленькой часовенки. Стало темнеть, но мальчик всё слушал и слушал слова Господа, неслышно говорящего ему о Любви и Добре. Каждое Его слово падало, будто капелька живой воды, наполняя неведомой силой. С нежной любовью смотрела на него бабушка и много других людей, которых он как-то не заметил сразу, у которых за спиной были крылья, и почему-то все они были в белом…

Прощальные лучи Солнца блеснули и угасли, теряясь где-то за горизонтом. По тропе, вьющейся вдоль берега, шёл мальчик, погружённый в раздумья. Вдруг раздался колокольный звон и вернул его к действительности. Он подумал, что уже поздно и ему, «нехристю», опять достанется от родителей за то, что он загулялся. Но даже чувства обиды не возникло к ним, он прощал им всё, потому что решил в ответ на причинённую боль дарить свою любовь, как это делает Господь. Мальчик твёрдо был уверен, что опять встретится с Ним и так же, как бабушка, уйдёт к нему и будет в белом стоять рядом с теми, кто исполнил данный Господом Урок Верности!

13. Урок Победы

Багровые лучи солнечного заката медленно и плавно исчезали за горизонтом. И вместе с этими лучами как будто уходила последняя надежда, которая так ярко зажглась с утра вместе с ними. День не принёс ожидаемого от него дара, и вот теперь надежда гаснет подобно этим лучам… Неужели всё утеряно? впереди опять долгая, одинокая ночь. Как пересечь её пловцу, потерявшему свой единственно верный компас – надежду? Туман, сырой и холодный, постепенно стал наступать на владения, ещё совсем недавно охваченные лучами Солнца. Он как бы желал быстрее скрыть под густой пеленой последние росточки надежды и уничтожить их своим леденящим холодом. Человек невольно поёжился и в последний раз умоляюще взглянул на исчезающий багровый шар…

Пришла долгая, томительная ночь. Тьма чёрным покрывалом укрыла город, и густой туман встал стеной между человеком и звёздами, скрыв нежное сияние светил, способных возродить надежду. Чувство глубокого одиночества и отчаяния захватило человека. Да, рядом с ним были люди, но, тем не менее, он был одинок. Они, как туман, пытались окружить его и разлучить с далёким, неприступным миром звёзд. Эти люди пытались доказать, что больше нет ничего, кроме этого мрачного тумана, в который они были погружены. Это были слепцы! Они пытались ослепить зрячих, которые способны были видеть свет, несмотря на окружающий их беспросветный мрак. Ночь! Она окутала покровом спящих, собрав их под своим чёрным крылом, сладко усыпляя в неведении. Им было всё равно, видны иль не видны кому-то звёзды… Мир должен спать: на то она и ночь. Человеку не спалось, он смотрел на этот мир, погружённый во тьму, и удивлялся самому себе. Как же он легко смирился с поражением, что нанесла ему жизнь! Кто-то невидимый, по имени Рок, заставил так легко утерять веру и так просто расстаться с надеждой. Он стал рабом! Он подавлен тяжким роком… Но что же есть человеческая судьба – тот рок, что управляет жизнью?! Печальна участь поверженного в прах и скованного цепями рабства. Быть рабом тумана, рабом холодной тьмы и безысходности достойно ли человека Света? Мечтающему о свободном парении среди мира звёзд возможно ли смириться с кандалами? Растратить россыпь Божественных искр в холодном и бездушном тумане не будет ли преступлением перед беспредельным светом вечности? Мир скован ночью… Но человек не спит, он думает о том, что будет завтра.

Ночь сбросила покров чернильной мглы и начала отступать перед зарождающимся светом дня. Холодный промозглый туман всё ещё цепко держал в своих объятиях этот уголок мира, где провёл бессонную ночь человек Света. Он позволил себе на некоторое время слиться с мраком, утерял надежду и веру в день. Но сейчас с новой силой в нём начали пробуждаться не успевшие погибнуть чувства. Зарождающийся день будто вновь обещал ему исполнение мечтаний. Он подумал о том, что последний солнечный луч, унёсший с собой его надежду, с первым же лучом возвращает ему сокровище, свято сохраняя его. Человек понял, что всё, что было доверено свету, не погибает, но только ждёт своего часа, чтобы взойти в огне. Как Солнце, мечта рождается в недрах души и идёт к своему светоносному зениту. Разве что-то способно остановить ход солнца? Нет! Пусть кругом туман сгущает краски и люди тьмы говорят о том, что Солнца нет… Это неправда! Солнце есть! И пусть тысячи слепых подтвердят, что его нет, – оно будет сиять! Пусть люди тумана сегодня так же, как и вчера, встанут стеной между человеком и его мечтой, отрицая Свет, – он не станет их слушать. Он не желает быть слепым рабом. Сегодня он вручит бразды правления свету и, слившись воедино со своей мечтой, отправится к зениту. Пусть этот день станет днём рождения свободной птицы, парящей в вышине. И пусть останется в прошлом день вчерашний, когда он, скованный тяжкими цепями рабства, ползал по кругу от рассвета до заката, обретая жалкую веру и вновь теряя её. Солнце поведёт его! Но как же быть, – его не видно?! Ну и что ж, ведь он знает, что светило есть! Итак, сегодня назначено сраженье!

Медленно и неохотно рассеивался туман. Тысячи солнечных искр, погружённых в толщу вод, согревая своим теплом, превращали воды в пар и поднимали в небо, собирая в мелкие, седые облака. Те, что не могли подняться вверх, падали тяжёлыми каплями, орошая землю. «Я должен сделать то же!» – решил человек, подумав о том, что и сам окружён густым туманом. Его туман был соткан из страха и сомнений, из цепи неудач и горьких разочарований. Он принял дар надежды, поданый предрассветным лучом, и, рассыпав его на тысячи искр, начал атаковать своих врагов, опутавших его цепями. Искры света смело ворвались в чёрное гнездо, где годами взращивались сомнения. Пламя надежды ярко воссияло, поглотив во чреве жалкие остатки. Одержав первую победу, рать светоносных искр ворвалась в гнездилище страха. Завязалось упорное сражение, враг не сдавал своих позиций, желая сохранить раба. Предвкушая и далее питаться горечью поражений, страх призывал на помощь аргументы, черпая их из прошлых дней. Они ясно свидетельствовали о том, что сопротивление бессмысленно и он опять потерпит поражение. Но человек не слушал тьму, сегодня он отдался власти Солнца и смело рассеивал окутавший его туман. Звенья сковывавших цепей разлетались одно за другим. Поглощённый своим сраженьем, он не заметил, как вокруг развеялся туман и Солнце воссияло в зените. Победа!!! Охваченный яркими, тёплыми лучами, вмиг озарившими всё вокруг, человек сразу не понял, что произошло. «Победа!!!» – звучало в каждом огнедышащем луче. Человек поднял голову в небо и увидел, как в ореоле славы сиял его полководец, тот, кому он сегодня доверил вести себя в бой: «Мы победили!» – возликовало сердце человека. «Мы победили», – улыбнулось Солнце, пополнившее сегодня свои ряды ещё одним победоносным воином.

День начался удачно и, развернувшись неожиданным образом, повёл вчерашнего раба в нелёгкий путь. И каждый камень на своём пути он должен был мостить сам и на каждом из них начертать слово «Победа». Он сбросил цепи, но психология раба так едко въелась в плоть, что делает его ещё весьма тяжёлым для полёта ввысь. Он только начал возводить свою взлётную полосу. И был положен в основанье лишь первый камень и знак, указывающий направление движения. Человек не желал осрамиться перед своим полководцем, зорко наблюдавшим за ним. Тот был высок и не досягаем в лучах своей яркой славы, но был тёпл и ласков со своим новобранцем, успешно победившим в первом бою. Полководец, конечно, знал, что сохранить победу порой бывает труднее, чем одержать её. И поэтому всячески желал помочь воину, когда-то обещающему стать таким же блестящим полководцем, который, возможно, поведёт в победоносный путь других. Но сейчас предстояло выдержать жаркую схватку с серым удавом ежедневности, подстерегающим добычу. Он находился в услужении тьме и с каждым промахом человека всё плотнее сжимал свои кольца вокруг него, ожидая, когда человек задохнётся от собственной безысходности. И вот он увидел, как человека окружили люди, он влился в поток повседневных забот. Удав приготовился заглотить обильную пищу. Но первые же действия человеческие поставили в тупик прислужника бездны. В ответ на крики и оскорбления других остался спокоен и не ответил тем же, победив в себе чувство раздражения и рождающейся злобы на них. Это были люди тумана, которые атаковали его целый день, пытаясь вызвать злобные эмоции. Но победитель не желал сойти со своего пьедестала и смешаться с этой серой массой тумана. Он сиял! «Как быть?! – смешалась тьма. – Утерян раб!» Она попробовала протолкнуть змеёнышей сомнения, столь юрко проникавших прежде в его мысли. Но человек почувствовал опасность и мгновенно отбросил неприятеля, опять одержав победу. Он складывал свой день из цепи крошечных побед. Стоило ему подумать о том, что он не сможет сделать, как тут же произносил: «Превозмогу!» – и победа незамедлительно расправляла свои крылья над каждым человеческим поступком. Победа! Победа! Победа! Я никогда не одерживал столько побед, как сегодня, подумал человек, с удивлением обнаружив, что идёт вверх, перепрыгивая через две и три ступени, по которым буквально полз ещё вчера. И думал, что умрёт, если не остановится и не переведёт дыхание: так тяжело было ему. А сегодня он понял, что действительно умер. Да! Тот, вчерашний, человек был мёртв, раб был повержен, испытав всю горечь поражений. Ночью произошел таинственный процесс: из куколки родилась бабочка. Сегодня он был крылат!

Тихо таяли лучи уходящего Солнца. Полководец уходил, чтоб повести за собой других. Он знал, что оставил достойную себе замену, ибо видел, как сияло в зените высшей славы простое человеческое сердце, постигшее сегодня Урок Победы!

14. Урок Свободы

Сиянье высших гор хранила память сердца… Но взор тщетно старался отыскать среди картин тот пламенный пейзаж. Откуда ж сердце знало, что не встретит в низинах тех вершин, которые оно бережно хранило в своей памяти?! Свобода!!! Вот что окружало их в веках и царствовало над гордыми пиками. Они были свободны! Свободны от страха, свободны от суетливости, свободны от тысячи вещей, которые сковывают в этом мире, лишая всё живое истинной свободы. Величественный покой царил в горах, и дух свободы парил, как горный орёл, среди гордых вершин… Крошечный эдельвейс устроился прямо над скалистым обрывом, любопытно склоняя свою прелестную головку в сторону бездонной пропасти. Его не волновало, что кусок скалы может отломиться и улететь вместе с ним в эту зияющую чернотой пасть бездны. Он был свободен от страха, ибо его взрастил дух свободы. Всё было как-то по-особенному в горах: торжественно и чисто. Величественные пики врезались прямо в облака, свободно выводя свои вершины навстречу солнечным лучам. Они не знали страха! Но знали о том, что сами вызывают страх… Их почему-то боялись люди. Простояв сотни тысяч лет, они поняли много великих истин о человеке. Но человек до сих пор так и не понял их! Горы молчаливо продолжали наблюдать за этими странными людьми, которые приходили сюда, услышав зов своих сердец.

Смело прорезая звенящую тишину небес, взметнулся ввысь горный орёл, распластав два мощных крыла. Очертив круг, он сел, но, услышав неведомый доселе шорох, поднялся, чтобы взглянуть на того, кто нарушил его спокойствие, и увидел, что по горным склонам карабкается человек! Он, конечно, видел людей в горах, подальше от этих мест, но так высоко ещё никто не забирался. «Вот это орёл! – мелькнуло в голове птицы, с восхищением смотревшей на смельчака. – Идти одному в неизвестность, полную опасностей, – это действительно героический поступок». Орёл частенько наблюдал людей, которые брели группой, опутав друг друга верёвками. Одни падали, другие тащили их вверх, некоторые, раскиснув, ныли и сопротивлялись, задерживая и истощая силы тех, кто устремлялся ввысь. Он почему-то представил эту группу людей, как орлов и червей, спутанных одной верёвкой, где птицы не имели права расправить связанные крылья – они не были свободны! А черви диктовали свои условия… Они упрекали птиц в бессердечности!!! Связав им крылья и, повиснув на их шее камнем, черви говорили о том, что птицы свободны и, если так уж им хочется, пусть летят себе… Орёл, наблюдавший за человеком, внезапно прервал свои размышления и замер от напряжения: человек повис над бездной! А рядом нет никого, кто мог бы ему помочь! Как быть?! Он не желал гибели этому человеку, который успел ему полюбиться, ибо в нём он разглядел настоящего орла. И он вдруг подумал о том, что если б рядом оказались черви, тот непременно погиб бы, и вздохнул с чувством облегчения, оттого что рядом никого не было. Но ведь рядом был он – орёл! И он должен был помочь бескрылой птице по имени Человек.

Полуденное Солнце нещадно палило своими огненными лучами, пронизывая жаром всё, что попадалось на пути. Губы высохли и потрескались от жары, в голове гудело от напряжения во всём теле. И перед воспалённым взором человека уже начали дробиться тысячи солнц, ослепляя своим сиянием. Силы покидали, растворяясь, будто снежный ком, от жарких солнечных лучей. Вот-вот разожмутся пальцы, цепко державшие до сих пор крошечный выступ скалы. Человек собрал последние силы и обвёл взором великолепные горные вершины, как бы прощаясь с ними и моля о прощении за то, что не дошёл, за то, что оступился, за то, что, услышав зов, поторопился и утратил зоркость… И тут он увидел горного орла! «Брат!» – воскликнул человек и удивился собственному голосу, эхом прозвучавшему среди гор. Человек подумал о том, что птица не просто парит, равнодушно взирая на него, она будто пытается сказать ему о чём-то. Он горько улыбнулся, глядя на два прекрасных крыла… О, если б они у него были! «Они есть!» – прозвучал в ответ чей-то тихий голос, поразивший его, он оглянулся, но никого вокруг себя не увидел. «Началось…» – подумал он. И тут увидел, как орёл приближается и отдаляется, словно призывая его взлететь. Будто проникнув в мысли человека, птица вновь и вновь стала настойчиво звать ввысь, красноречиво демонстрируя ему то одно, то другое крыло. «Да! Крылья способны подарить свободу!» – подумал человек, отдавшись в плен неизбежности. Но почему он, собственно говоря, решил расстаться со свободой и провалиться, как безмозглый червяк, в пасть этой гулкой бездны?! Он вдруг почувствовал неведомый прилив сил и понял, что подарила их мысль о свободе. И он жадно ухватился за неё. Свобода! Она царила всюду, она пропитала собой всё. Человек поднял голову и прямо над собой увидел цветок, склонившийся к нему: он свободно покачивал своей головкой, как бы говоря: «Ну сколько можно так висеть, карабкайся наверх!» Он удивился бесстрашию цветка, повисшего над бездной, и понял, что в горах не проживает страх – он тянется из бездны. В конце концов, не к ней же шёл он, а устремлялся в горы, пронизанные силой могущества. Отбросив страх, всё более охватывавший его существо, он почувствовал, что оцепеневшие ноги нащупали точку опоры. Внутри блеснул луч надежды. И здесь он вспомнил о крыльях! Но почему же он забыл о них? Ведь собираясь в горы, он неоднократно говорил друзьям о том, что у него есть два крыла: вера и надежда, которые вытащат его из любой бездны. Человек с благодарностью взглянул на орла, парящего рядом.