Прости за любовь

Алессандро в замешательстве смотрит на телефон:

– Невероятно. – И кладет его себе в карман.

Ники дергает плечом:

– Вот видишь? Она со мной согласна.

– Странно… Обычно она впадает в ярость, она работает как сумасшедшая!

– Сколько времени, ты сказал, вам отпущено на этот проект?

– Месяц.

– Это даже слишком много.

– Я бы не сказал.

– Нет, потому что ты знаешь, самые лучшие решения можно найти на ходу: они здесь, висят в воздухе, ждут своего часа. Надо только суметь поймать их. А это может случиться в любой момент жизни. А когда думаешь о чем-то слишком настойчиво, ничего не получится.

– Это что, тоже мысли Уильяма Хацлита?

– Не хочу хвастать, но это мои собственные.

Глава девятнадцатая

– Закрой глаза, Алекс. Дыши глубже, вдыхай людей.

Ники, подняв глаза к небу, идет по тротуару, то и дело наталкиваясь на людей.

– Чувствуешь их? Только люди… только они должны царить в твоей душе. Ни о чем не думай и дыши.

Остановившись, она оборачивается. Алессандро сильно отстал: он стоит, закрыв глаза, как бы внюхиваясь в воздух. Открыв один глаз, смотрит на нее:

– Я чувствую какой-то весьма странный запах… Ники улыбается:

– Это верно. Здесь только что проехала лошадь в упряжке. – Рядом с Алессандро на земле заметны ее «следы».

– Вот почему мне казалось, что все люди пахнут дерьмом…

– Очень остроумно! Прекрасно сказано. Правда смешно. Слушай, а ты-то сам какую роль играешь в своей фирме?

– Очень важную.

– Не сомневаюсь. Наверняка по страшному блату устроился.

– Вовсе нет. Я закончил Боккони в Милане, потом защитил магистерскую в Нью-Йорке и вот приехал сюда, никакого блата.

– Ну, а кроме своих шуточек, что еще ты делаешь в своей фирме?

– Придумываю рекламу, которая так тебе нравится: там хорошая музыка, красивая женщина или что-нибудь еще подобное. В общем, я придумываю все то, что потом зацепляется у тебя в голове, и, когда ты идешь в магазин, ты непроизвольно покупаешь то, что подсказал тебе я.

– Неплохо звучит. Короче, ты можешь убедить кого-то сделать что-то…

– Ну, в общем…

– Тогда ты мог бы и с моей училкой по математике поговорить? А то она вечно цепляется ко мне…

– Ну, с чудесами у нас пока не налажено.

– Ну вот, так я и знала. Ой, давай зайдем вот сюда, в магазин музыки!

И она почти заталкивает его в большой магазин, забитый CD, DVD и книгами.

– Эй, Пепе, привет! – Ники здоровается с громадным охранником, стоящим на входе. Черная майка, черные джинсы, лысина и огромные бицепсы.

– Привет, Ники, уже носишься с утра пораньше? Что, жарко? – И он становится в позу, как в рекламе: – У-ух, Ники. Жара!

Ники смеется:

– Ну, Пепе, не так уж и жарко!

Они входят в магазин и теряются среди тысяч полок. Ники, взяв какую-то книгу, листает ее. Алессандро подходит ближе.

– А ты знаешь, что ту рекламу, что изобразил твой туповатый дружок Пепе, сделали наши конкуренты?

– Пепе не туповатый. Он очень милый. Чудесный человек. Видишь, как внешность бывает обманчива? Мускулы, черная майка и лысина – вот он уже и отрицательный персонаж.

– Для меня внешность очень важна. И не ты ли велела мне смешаться с народом и вдыхать его?

– Нет, я сказала тебе, чтобы ты им дышал, а не смотрел на всех поверхностно. А тебе достаточно увидеть на человеке облегающую черную майку, чтобы прицепить к нему ярлык. А он, между прочим, закончил Институт биотехнологий.

– Вообще-то я не высказывал о нем свое мнение.

– Ты сделал хуже: припечатал ему клеймо.

– Я только сказал, что он изобразил рекламу наших конкурентов.

– Значит, ваши конкуренты молодцы, уверена, что они-то и выиграют.

– Спасибо. Что-то мне захотелось пойти на работу.

– Молодец. Тогда ты точно проиграешь. Ты должен дышать людьми, а не офисной пылью. Как знать, может быть, именно Пепе может подсказать тебе какую-нибудь идею, вдохновить тебя. А ты так плохо о нем отозвался.

– Ты опять? Я не отозвался о нем плохо. По-твоему, я настолько глуп, чтобы плохо отзываться о таких, как он?

– Ну, непосредственно ему в глаза ты ничего такого не сделал, но у него за спиной – да, ты отозвался…

– Ну хватит, мне надоело.

– Ой, смотри, здесь много CD Дамина Райса! О, «B-Sides», это же новый! Дай-ка я послушаю! – Ники надевает наушники. – Вот, почитай: классно – «Sleep Don’t Weep». – И она, покачиваясь в такт, слушает музыку. – Да, я хочу купить это. Такая музыка меня прикалывает. Прекрасная, романтическая. Мелодия нашей истории должна быть позитивной…

– Пардон, какой такой нашей истории?

– Каждый миг нашей жизни – это история… все зависит от того, как ты потом ее интерпретируешь…

Алессандро, застыв, смотрит на нее. Ники улыбается.

– Да не бойся ты! Пойдем!

Они идут к кассе. Ники вынимает кошелек, но он ее опережает:

– Не обсуждается. Это мой подарок.

– Послушай, я буду чувствовать себя у тебя в долгу.

– Ты полна предрассудков и предубеждений. С кем тебе приходилось до этого общаться? Будем считать, что это небольшое возмещение убытков утреннего ДТП.

– Вот именно, что небольшое. Еще скутер теперь ремонтировать.

– Я знаю, знаю.

Они снова выходят на виа дель Корсо, заполненную людьми.

– Смотри, сколько народу гуляет. У них нет денег, живут они далеко от центра, и это их единственное развлечение. Здесь играет музыка, есть метро, магазины, можно какое-нибудь представление посмотреть прямо на улице… видишь того мима? – Пожилой артист в белом гриме без конца меняет позы; ему в чашку падают мелкие монетки. – Или вон на того посмотри…

– Они подходят к толпе зрителей, окруживших старика в выцветшей одежде и в соломенной шляпе, на плече которого сидит жирная сорока. Человек, посвистывая, приговаривает: «Давай, Франсиз, давай… станцуй нам!»

Жирная сорока делает несколько шагов взад-вперед по вытянутой руке хозяина, выдерживая некий ритм.

– Молодец, Франсиз, а теперь поцелуй меня. – Сорока хватает клювом кусочек хлеба, зажатый в губах хозяина, и, аккуратно его вынув, проглатывает.

Ники радостно хлопает в ладоши:

– Молодчина, Франсиз, здорово!

Она достает мелочь и опускает в миску, стоящую на столике.

– Спасибо, спасибо… – Старик приподнимает шляпу, обнажая лысую голову.

– Здорово у вас получается! А сколько времени вам понадобилось, чтобы выучить ее?

– Вы шутите, синьорина? Это Франсиз меня всему научила. А я ведь даже свистеть не умел! – улыбается старик.

Ники смотрит на Алессандро:

– Ну же, не жмись, дай ему тоже что-нибудь!

Алессандро роется в портмоне:

– Да у меня только крупные…

– Ну и дай эту! – Ники вытаскивает у него пятьдесят евро и кладет в миску.

Алессандро не успевает остановить ее руку. Господин с сорокой замечает это и застывает, не в силах произнести ни слова. И улыбается Ники.

– Спасибо. Вот, возьмите, вставьте один кусочек в рот.

– Я? А это не опасно?

– Да нет! Франсиз умница. Держите.

Ники послушно кладет кусочек между губами. Франсиз проворно подлетает к ней и, паря в воздухе в миллиметре от рта Ники, осторожно вынимает хлеб. Ники, закрыв глаза, едва чувствует легкое прикосновение. Открыв глаза, видит, что сорока сидит на плече хозяина.

– Вот видите. У нее все получилось.

– Ур а! Молодчина! – Ники снова хлопает в ладоши.

Старик, улыбаясь, смотрит на нее. Потом, спохватившись, сует пятьдесят евро в карман: как бы Алессандро не передумал.

А Ники уже идет дальше. Алессандро догоняет ее, и она берет его под руку.

– Слушай, тут недалеко есть место на виа Лупа, где такую вкусную пиццу готовят! Как ты насчет кусочка пиццы? Или вот на виа Томачелли есть местечко, там обалденные бутерброды, у них еще классная терраса, откуда шикарный вид! Или вот на корсо Витторио можно салат съесть, ты любишь салат? Или, если хочешь, тут на углу вкуснющее мороженое, нет, лучше на пьяццу Арджентина – там обалденные фруктовые коктейли!

– Пьяцца Арджентина? Это же далеко…

– Да ладно тебе, мы же гуляем! Ну так как, идем?

– Куд а? Ты за две секунды восемь мест назвала!

– Хорошо, тогда коктейль! И давай так: кто войдет первым, не платит!

И она бежит, красивая, веселая, в своих узких джинсах, светло-каштановые волосы развеваются на ветру. И ее глаза: то синие, то зеленые, в зависимости от света. Алессандро стоит, не в силах оторвать от нее взгляд. И, словно отринув все проблемы и неурядицы, он быстро бежит за ней по виа дель Корсо. Прямо, все время прямо, потом – направо, к Пантеону. Люди смотрят на них: кто с любопытством, кто с улыбкой, кто-то оборачивается им вслед. Алессандро почти догнал Ники. Та, улыбаясь, то и дело оборачивается, чтобы убедиться, что он рядом.

– Молодец, я и не думала, что ты настолько в форме!

Алессандро делает вид, что хочет схватить ее за волосы:

– Погоди у меня!

Вдруг он останавливается, Ники оборачивается и тоже замедляет шаг. Алессандро достает из кармана телефон.

– Алекс, ты меня слышишь? Это Андреа, Андреа Солдини…

Алессандро переводит дыхание:

– Кто?

– Да ладно тебе, это твой менеджер по персоналу. – И чуть тише добавляет: – Тот, которого ты спас тогда, у себя на вечеринке с русскими девушками…

– Да понял я, понял. Что там случилось?

– Что с тобой, ты так тяжело дышишь…

– Да, я тут дышу людьми, это добавляет креативности.

– А-а-а, понял. Секс после обеда.

– Я еще не обедал. Ладно, что там случилось?

– Да ничего, просто я хотел сказать, что пересматриваю наши старые ролики и вдруг подумал: а что, если их смонтировать? Ты не заедешь сюда?

– Андреа, не заставляй меня пожалеть о том, что я тебя тогда спас. Созвонимся.

– А можно позвонить, если мне придет какая-нибудь еще идея?

– Ну, если только совсем невмоготу будет.

– О’кей, шеф. – Андреа вешает трубку.

«Не успел сказать ему самое главное, – думает Алессандро. – Терпеть не могу, когда меня шефом называют».

Тем временем к нему подошла Ники.

– Что случилось?

– Да ничего, это с работы, никак не могут без меня обойтись.

– Все вранье. Незаменимых нет.

– Ах так? Тогда кто проиграет, платит за кофе соспезо!

И Алессандро быстро убегает: он бежит вдоль Пантеона, пересекает площадь, мимо гостиницы, дальше – прямо. Снова звонит телефон. Алессандро сбавляет скорость, но не останавливается. Вынимает телефон. Смотрит на экран. Быть не может. Он оборачивается к бегущей следом Ники.

– Это ты мне звонила!

– Да! На войне как на войне, цель оправдывает средства. Я ведь из-за тебя вернулась назад, а ты так предательски рванул вперед? Кт о с телефоном на нас пойдет, от телефона и погибнет!

– Только я не попался на твою удочку! И ведь ты сама настояла, чтобы я записал твой номер!

– Ну вот, мы и квиты! Скажи только, что это за история с кофе соспезо? А то я платить не буду.

– Там на месте решим, будешь ты платить или нет… – И они весело бегут наперегонки до самого бара.

Глава двадцатая

– Я первый! – Алессандро касается рукой стеклянной двери.

– Конечно, ты же надул меня, несчастный обманщик!

– Ты просто не умеешь проигрывать!

Они стоят согнувшись, пытаясь перевести дыхание.

– Отличная пробежка, да?

– Да. Подумать только, я ведь играю в баскетбол и думала, обставлю тебя в два счета, иначе бы даже не начинала…

Алессандро выпрямляется, выравнивая дыхание.

– Вообще-то у меня дома беговая дорожка. Двадцать минут ежедневно…

– Если бы мы побежали во второй раз, ты бы проиграл.

– Конечно, теперь-то ты знаешь, что меня хватает только на двадцать минут… Секрет победы в том, что ты знаешь, когда вовремя встать из-за стола. В нужный момент. Играют-то все хорошо, а вот выигрывают единицы.

– Это твоя фраза?

– Не знаю, надо подумать. Не помню, может, и украл у кого-то.

– Excuse me… – Какие-то иностранцы пытаются войти и вежливо просят посторониться.

– Oh, certainly, sorry! – Алессандро отходит в сторону.

– А знаешь, со своей беговой дорожкой и всякими незаконными трюками ты меня обошел; зато английский – это мой конек. Можешь приглашать меня на международные переговоры.

Алессандро улыбается:

– Знаешь, как у нас говорили после футбольного матча? Победивший празднует, проигравший оправдывается.

– Понятно, понятно, плачу я. Я всегда плачу, когда проигрываю.

– Ладно. Тогда здесь платишь ты. Мне – коктейль из лесных ягод.

– А мне – киви с земляникой. Ну, так что это за история с кофе соспезо?

– Ладно, можешь не платить, раз уж ты об этом не знала. Так честнее будет.

– Давай рассказывай, я потом сама решу, платить мне или нет.

– Ух ты, как разгорячилась! Это оттого, что проиграла?

Ники пытается ударить его по ноге, но Алессандро ловко уворачивается.

– Ладно, ладно, сейчас расскажу, что это такое. Есть такая неаполитанская традиция. То есть в Неаполе народ с широкой душой, и когда кто-то приходит в бар, то платит за свой кофе и еще за один – для следующего, кто войдет в этот бар. То есть кофе соспезо – для того, кто не может сам себе его купить.

– Класс, мне нравится. А если вдруг бармен сделает вид, что ничего такого не знает? Прикарманит деньги, а тому, кто не может сам заплатить, ничего не скажет?

– Кофе соспезо основан на доверии. Я плачу за него, бармен берет деньги и тем самым обещает мне, что сделает все как надо. Но при этом надо доверять бармену. Это как на сайте продаж: я плачу и при этом уверен, что мне пришлют товар. Вот было бы здорово, если можно было бы так доверять людям в более важных вещах. А то иной раз нельзя доверять самому близкому человеку, не то что бармену…

Ники внимательно на него смотрит. Что-то в его голосе заставляет задуматься.

– Мне ты можешь полностью доверять.

Алессандро улыбается:

– Конечно, самое большее – страховку свою получу!

– Нет, самое большее – ты испугаешься.

– Чего?

– Того, что тебе придется снова поверить в то, во что ты верить перестал.

И они замолкают, погрузившись каждый в свои мысли, воспоминания, переживания. Из этого состояния их выводит громкий голос:

– Возьмите коктейли: для вас – киви с земляникой, с лесными ягодами – для вас.

Ники берет свой стаканчик. И, поглядывая на Алессандро, тянет коктейль через соломинку.

– М-м-м, какой вкусный… Тебе твой нравится?

– Очень.

– Какой он?

– Что значит «какой»?

– Что там внутри?

– А, ты должна была сказать не «какой он», а какого он вкуса. Мой коктейль из лесных ягод…

– Мамма миа, ты еще хуже, чем моя училка по итальянскому, Бернарди. Она так же занудно прикапывается. Ты же прекрасно понял, что я имела в виду.

– Ну это в самом деле зависит от того, что ты хотела сказать… Ты же знаешь: итальянский язык полон оттенков и интонаций. Именно поэтому его изучают во всем мире: на итальянском можно точно выразить то, что думаешь.

– Это верно. Ладно, ты не такой, как моя Бернарди.

– Ну слава богу.

– Ты – хуже!

Она продолжает тянуть коктейль через соломинку. Выпив его, громко возит соломинкой по донышку, пытаясь высосать все без остатка; на громкие звуки оборачиваются люди за столиками, Алессандро тоже насмешливо за нею наблюдает. Она достает со дна все до последнего кусочка.

– Вот блин.

– Ну, что еще такое?

– Да телефон. – Она вынимает его из кармана. – Я поставила его на вибрацию. Блин, это родители.

– Может, они просто хотят услышать твой голос.

– Да, как же… обычные три вопроса: где ты, с кем ты, когда вернешься. Алло! Мама, это ты? Как я рада тебя слышать!

– Где ты?

– Я немного по центру прошлась.

– А с кем ты?

– Да мы с Олли. – Дернув плечиком, она кидает взгляд на Алессандро, как бы говоря: «Ну вот, теперь еще и врать приходится».

– Ники, Олли только что звонила. Сказала, что ты не отвечаешь на звонки.

Ники возводит глаза к небу, шевеля губами: нетрудно догадаться, что за слово она произносит… Алессандро, ничего не понимая, смотрит на нее. Ники громко топает ногой.

– Да нет же, мама, я не так сказала. Я только что была с Олли, но она не хотела ехать в центр, и мы расстались. Я сказала ей, что еду домой, а потом передумала и поехала сюда одна. Скутер я забрала.

– Как так? Она сказала мне, что возила тебя на перемене к механику. Когда же ты успела его забрать?

Блин, блин, блин. Повторяется та же сцена, Алессандро понимает все меньше и меньше.

– Ну, мама, как ты не понимаешь? Это я ей так сказала, потому что мне не нравится, как она водит, я боюсь сидеть у нее сзади и поэтому не хотела с ней ехать.

– Ну ладно. Тогда с кем ты вернешься?

– Я тут встретила одного приятеля.

– Твоего парня?

– Нет, мама… С тем уже все кончено… Я же говорила, мы расстались. Это другой приятель.

– Я его не знаю?

– Нет, мама, не знаешь.

– А почему?

– Да откуда я знаю, мама; может, когда-нибудь ты его и узнаешь.

– Я знаю только одно: все, что ты говоришь, – сплошное вранье. Разве мы не обещали говорить друг другу правду?

– Мама, – Ники понижает голос и отворачивается, – я сейчас с ним. Мы не можем перенести этот допрос на более удобное время?

– Хорошо. Когда ты придешь?

– Скоро.

– Скоро – это когда? Ники, не забывай, что тебе надо заниматься.

– Скоро, мама, я же сказала – скоро. – Ники отключается. – Когда мама начинает, она становится такой занудой…

– Ху же, чем Бернарди?

– Они могли бы посоревноваться. – Ники оборачивается к официанту: – А можно повторить? Еще один с киви и земляникой. Ужасно вкусно.

Алессандро приканчивает свой коктейль и бросает пластиковый стаканчик в корзину.

– Ники, неужели ты еще возьмешь?

– Какая разница? Плачу-то я.

– Не в этом дело. Два коктейля – не слишком?

– Знаешь, похоже, есть только один человек, способный заткнуть за пояс и маму, и Бернарди.

– Думаю, я понял, о ком речь.

Ники идет к кассе. Алессандро опережает ее:

– Стой, я плачу.

– Нет уж, я проиграла, значит, я и плачу. Значит, три коктейля и еще один соспезо[8]…

Кассирша озадачена:

– Извините, мы не можем отложить коктейль.

– Да нет, сейчас я вам объясню. Я плачу за наши три плюс за один для того, кто придет, а у него не хватит денег на коктейль. И тогда вы скажете ему, что он уже оплачен, и приготовите его…

Ники кладет перед кассиршей десять евро. Та взбивает коктейль и дает ей сдачи два евро.

– Неплохая идея. Ваша?

– Нет, моего друга Алекса. То есть на самом деле это такая неаполитанская традиция. Теперь практически все зависит от вас.

– От меня? В каком смысле?

– Мы вам доверяем, понятно? Соспезо полностью в ваших руках.

– Конечно, я поняла. Я дам его тому, кто нуждается.

– Вот и прекрасно. – Ники берет свой коктейль и идет к выходу. Но на полпути останавливается: – Мы ведь еще можем и днем зайти, чтобы проверить… До свидания!

Алессандро, глядя на кассиршу, разводит руками: «Извините, такая уж она недоверчивая…» – и догоняет Ники.

– Мама учила меня: доверяй, но проверяй. И еще многим другим поговоркам научила.

И они идут, болтая о том о сем: о путешествиях, в которых они были, и о тех, о которых только мечтают, о праздниках, о кафешках, тех, что недавно открылись, и тех, что уже закрылись, да мало ли еще о чем, – совсем забыв о двадцати годах, которые их разделяют.

– Дашь попробовать свой коктейль? Наверное, он вкусный, раз ты два взяла.

– Держи.

Алессандро сдвигает соломинку и делает глоток прямо из стаканчика.

– Ух, ты правильно сделала, что еще взяла, он и вправду вкусный.

– Ты соломинку сдвинул, потому что такой брезгливый?

– Нет, это чтобы ты не рассердилась. Пить через одну соломинку – это то же самое, что целоваться.

Ники с улыбкой смотрит на него.

– Нет, это совсем другое. Совсем другое.

Они замолкают. И смотрят друг на друга. Ники снова протягивает ему стаканчик:

– Еще?

– Спасибо. – На этот раз Алессандро берет в рот соломинку. И пристально смотрит на нее. Очень выразительно.

– Вот… сейчас ты как будто меня целуешь.

– И тебе понравилось?

– М-м-м… неплохо. Поцелуй с привкусом киви и земляники!

Они смотрят друг на друга. И улыбаются. И на минуту вдруг становится непонятно, кто из них старше и опытнее. Вдруг звонит «моторола» Алессандро.

Ники фыркает:

– Ну, кто там? Снова с работы?

Алессандро смотрит на экран:

– Нет, хуже. Да, мама.

– Ты в офисе? У директора? На собрании?

– Нет, мама. – Алессандро прикрывает трубку рукой. – Моя много хуже Бернарди и твоей мамы, вместе взятых.

Ники смеется.

– Тогда где ты?

– На виа Корсо.

– А, по магазинам ходишь?

– Нет, по работе. Провожу исследование. Мы изучаем людей, чтобы лучше понять рынок.

– А-а, прекрасно. Отличная идея. Ведь на самом деле именно люди и выбирают товар, верно?

– Точно.

– Слушай, приходи в пятницу к нам на ужин. Будут твои сестры с мужьями и детьми. Можешь с Еленой прийти. Нам было бы приятно вас увидеть.

– Мама, не знаю, мне надо посмотреть ежедневник. Я очень занят.

– Ну, если ты целый день слоняешься без дела…

– Я же сказал: это рыночное исследование.

– Рассказывай это своим начальникам, а не мне. Наверняка гуляешь с этими своими дружками-бездельниками. Короче, в пятницу вечером постарайся прийти. Хорошо? – И она кладет трубку.

Ники страшно удивлена:

– Ответь мне на один вопрос: сколько тебе лет?

– Тридцать шесть.

– А-а, я думала, тебе больше. По одежде, по поведению, по образованности.

– Смеешься надо мной, что ли?

– Нет, я серьезно… Вот интересно, когда мне будет тридцать шесть, моя мама по-прежнему будет меня доставать?

– Знаешь, придет время, и тебе будет не хватать этих доставаний.

Ники допивает коктейль и точно попадает стаканчиком в урну. Потом берет Алессандро под руку, и они спокойно идут дальше, неторопливо разговаривая обо всем на свете. И так доходят до стоянки. И здесь их ждет сюрприз: «мерседеса» на месте нет.

– Ё… у меня его увели!

– Да он не здесь стоял… По-моему, чуть дальше…

– Да нет, он здесь был. Я помню. Вот жесть! Машину увели средь бела дня, в центре, на виа делла Пенна… Бред какой-то.

– Да нет, знаете ли, бред – это пытаться ее здесь найти, – откуда-то сбоку раздается голос. Это полицейский, он слышал их разговор. – Вы припарковались в неположенном месте. Что, знак не видели?

– Нет, не заметил. И где мне ее можно забрать?

– Ее увезли на эвакуаторе. Или к мосту Милвио, или в Олимпийскую деревню. – И, помахивая блокнотом, он удаляется в поисках новых жертв.

– Класс… И как нам отсюда выбираться?

– Очень просто. Пойдем! Всему тебя надо учить! – И Ники, взяв его за руку, тянет за собой.

Она бежит, он за ней – они перебегают пьяццу дель Пополо и на ходу прыгают в маленький трамвайчик, что ходит по виа Фламиния. Они падают на сиденья, и Алессандро, запыхавшись, вынимает портмоне. Но Ники перехватывает его руку и шепчет:

– Мы скоро выходим.

– А если контролер войдет?

– Да нам одну остановку.

На самом деле им осталось две остановки. И именно на следующей входит контролер.

– Билеты, предъявите билеты.

Алессандро, качая головой, смотрит на Ники. Контролер уже подошел к ним:

– Ваши билеты.

Ники входит в роль. Она оправдывается на все лады, хлопает глазами, вещает о каком-то уже оплаченном штрафе, рассказывает небылицы про украденную машину, про только что законченную любовную историю, плетет о коктейле соспезо, указывающем на их щедрость, а значит, и честность. Но все напрасно. И два неоплаченных билета оборачиваются пятьюдесятью евро: именно на столько становится меньше в кошельке Алессандро.

– Я вам еще скидку сделал. Взял штраф только за одного безбилетного, видите?

Ну ни фига себе, думает Алессандро. Я ему еще и спасибо должен сказать.

Как только они выходят, Ники хватает его за руку и тянет за собой, а сама уже бежит куда-то, и он, запыхавшись, следует за ней. Они останавливаются перед зданием городского управления.

– Здравствуйте…. Мы пришли забрать машину.

– Где она стояла?

– На виа делла Пенна.

– Только что привезли. Это «Мерседес ML»? С вас сто двадцать евро плюс шестьдесят за эвакуатор. Всего сто восемьдесят.

Алессандро протягивает кредитку. Их пропускают на стоянку.

– Вот она! – Ники бежит к машине, Алессандро нажимает на кнопку сигнализации.

Ники прыгает в машину, Алессандро – за ней.

– Это приключение с тобой становится мне в копеечку. Если бы мы провели время как нормальные люди, может быть, я б сэкономил немного…