Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга вторая. В погоне за женихом

Елена Лисавчук

Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга вторая. В погоне за женихом

Пролог

– Выпустите! – нарушил тишину в светлице злой мужской голос.

 От громких, доносящихся из подвала громких  криков посуда в шкафу зазвенела,  и даже стаканы на столе подпрыгнули.

В светлой горнице за круглым столом чинно сидели староста клана Ветров Акулина и две ее сестры. Казалось, ничто не могло нарушить их мирного чаепития, и уж тем более – вопль пленника, запертого в погребе.

Задувавший в открытые окна ветерок колыхал цветастые занавески. Вокруг рыжей головы Евпраксии, видимо принимая ее за цветок, порхали яркие бабочки. Посреди стола на тарелке румяной горкой возвышались пирожки. Обласканная солнцем веснушчатая  Евдокия с шумом прихлёбывала чай из блюдца.

– Женишься на Мирославе – выпустим! – строгим голосом пообещала мужчине староста, неспешно поправляя на столе и без того идеально лежащую салфетку.

– Идите к лешему! – яростно донеслось из подвала. – Похитить Кощея – одно, а заставить его жениться!.. – Мужчина даже захлебнулся от возмущения и хрипло выдавил: – Ни за что!

– Не созрел, – тяжко вздохнула Евпраксия.

Недовольная упрямством пленника, Евдокия фыркнула и потянулась к блюду с выпечкой.

– Ишь, чертяка этакий! Не хотит он, видите ли! Посидит неделю-другую в подвале, а там, глядишь, и ума-разума наберется! – недовольно пробурчала она и откусила лоснящийся бочок пирожка.

– Не женюсь! Не заставите! – громогласно не согласился с ней Кощей. Ему вторил звук бьющегося  стекла.

– Он наши солененькие огурчики губит! – вскочила Евпраксия. На ее до этого спокойном лице проступило смятение.

– Новые засолим, – оторвав озабоченный взгляд от блюда с пирожками, подняла на нее глаза Акулина.

Евпраксия неохотно опустилась обратно на стул.

– Не удержите! – свирепея, прокричал мужчина.

Звук беспощадно разбивающихся о стену банок заставил женщин разом вздрогнуть. Сжав пальцами блюдце, Евпраксия обреченно покосилась на неприметную серую дверцу в полу, ведущую в погреб.

– Кощей уничтожит наши припасы, – печально заключила она, смирившись с неизбежным.

– Ну и черт с ними, – с безграничным равнодушием в голосе отмахнулась староста и, прикрыв глаза, отпила из блюдца чай. Соленья, конечно, старосте было жалко –  столько трудов… Но ее в первую очередь заботила судьба клана.

– Не стоило, наверное, Кощея похищать, – неуверенно поделилась своими сомнениями с сестрами Евпраксия, чем заслужила их хмурые взгляды.

– Драгомир вскружил голову нашей девочке, пусть теперь и ответ держит, – в кои-то веки проявила заботу о внучке Евдокия.

– Вы не того взяли! Я – не он! Я не Драгомир! – услышав ее, внезапно с надеждой и облегчением в голосе прокричал пленник.

Руки Акулины дрогнули, выдавая тщательно скрываемое ею напряжение. Бережно поставив на стол блюдце с недопитым чаем, староста отодвинула стул и подошла к дверце в подполе. Сестры гуськом подтянулись следом.

– Кем будешь? – уперев руки в бока и слегка склонившись к полу, строго спросила Акулина.

– Валентин я! – не стал медлить пленник с ответом. У мужчины, наконец, появилась возможность выбраться на свет божий и… и вот тогда он покажет старухам, как похищать Кощеев!

– Не верь ему, – прошептала на ухо старосте Евдокия и  громче добавила: – он Мирку обманул, что ему мешает и нас обмануть?

– Вдруг он правду говорит? – засомневалась Евпраксия, не отводя взгляда от неприметной дверцы.

Акулина была бы и рада отмахнуться от сомнений сестры, но она уже и сама не была уверена, что они того самого Кощея пленили.

– Ты – Кощей? – задала она свой следующий вопрос пленнику, и голос ее был тверд как камень. Ничто не выдавало тревоги.

– Кощей, – согласился пленник.

– Тогда чего голову нам морочишь? Нас не проведешь, Драгомир Павлович, – припечатала староста клана. – Не выйдет.

Покивав согласно, женщины вернулись к столу.

– Я – не Драгомир! – услышав удаляющие шаги, дернулся к дверце над головой Кощей. – Я никогда не женюсь на вашей Мирославе! Запомните, никогда!

– Женишься как миленький, – заняв свое место за столом, пообещала староста и пододвинула к себе блюдце. – Проголодаешься, зелье выпьешь – женишься. Потом и спасибо скажешь.

Глава 1

Вот уже с четверть часа я вслушивалась в противно жужжащий, как рой надоедливых пчел, голос Елисея.  Ну то есть как – вслушивалась… Рассеянно поглаживая вытянутые лепестки моего зеленого хранителя, я нетерпеливо ждала, когда королевичу надоест вещать, и он, наконец, отправится восвояси. Конечно, на то, что королевич покинет Кощеево Княжество, не стоило рассчитывать. Но, по крайней мере, на сегодня Елисей оставит меня в покое и вернется в замок, или куда там он дальше собирался идти.

Королевич вместе с Савиной приехал всего пару дней назад, и за эти два дня отвесил мне столько комплиментов, что я начала сомневаться, а не околдовал ли его кто. В чем он только не клялся! И в своей «искренней любви», и в том, что кроме меня ему никто не нужен, и в том, что жизни своей он без меня не видит…

А сам то и дело косился на других Ежек.

Ладно бы только комплиментами докучал.

Он при каждом удобном случае следовал за мной, и послать его ко всем чертям не было никакой возможности. Все же королевских кровей.

– Мирослава, твой хранитель – чрезвычайно редкое явление… – После небольшой паузы восхищенный голос королевича зазвучал снова: – Ему с тобой крупно повезло. Мира, ты просто волшебница.

Эко Елисея разобрало. Он там совсем ума лишился от своей «любви»?!

– Я – Ежка, – язвительно напомнила ему и, на всякий случай, чтобы впредь не забывался, добавила: – Мы, Ежки из клана Ветров, злые и мстительные.

– Ты, безусловно, самая злая ведьма, что я видел, – елейным голосом сразу подхватил королевич.

 Эх… А я так рассчитывала, что он обидится.

Жаль, нельзя на него наслать заклинаньице взгляда медузы.

Я представила позеленевшего Елисея и невольно улыбнулась. Проклятие почти безвредное. Подумаешь, станет на время ядовито-зеленым. Зато сколько пользы! Я хорошо знаю его королевскую натуру –  он немедленно бросился бы искать противоядие, и на глаза бы не скоро показался. Мечты…

Я тоскливо вздохнула и, запрокинув голову, подставила лицо ласковому солнышку. Брызги воды отлетали далеко от фонтана, и в Хрустальном уголке сада царила приятная прохлада. Вдыхая свежий аромат травы, смешанный с запахом цветов, я на какое-то время забыла о спутнике.

– Я не могу больше молчать, королева моего сердца, – с пафосом, проговорил Елисей, выдергивая из приятного забытья, и мне нестерпимо захотелось взвыть в голос. – Ты владеешь моими мыслями, сколько я себя помню…

Вон оно как! Я-то удивлялась, с чего он на дерево лихо вскарабкался, стоило мне однажды без предупреждения нагрянуть в гости к Савине. А это, оказывается, он обо мне думал, и на радостях решил показать чудеса неуклюжести.

Я тогда, узнав об его приезде, хотела устроить Елисею сюрприз. Устроила на свою голову. Мы потом с Савиной до вечера уговаривали  его слезть с дерева. Но королевич, вцепившись всеми конечностями в ствол, отказывался и пальцем пошевелить. Пришлось царской охране снимать его.

– Угу, – когда умолк голос Елисея, поддакнула я, чтобы отстал, и с облегчением вслушалась в наступившую тишину.

Не знаю, с чего вдруг я понадеялась, что вот сейчас Елисей поймет, что ему ничего не светит, и уйдет. Куда там! Он и раньше-то особой сообразительностью не отличался, зачем ему теперь было заморачиваться.

– Ты пойдешь со мной вечером к пруду?! – словно не веря своему счастью, недоверчиво переспросил Елисей.

Мне и самой не верилось, что я согласилась на прогулку. И когда только успела?

– Чего? – повернувшись к нему, возмутилась я. – Какой пруд? Какая прогулка? Мне некогда прохлаждаться. У меня вон… цветочки засыхают.

Пока королевич хлопал глазами, я, не теряя надежду отделаться от него, быстро произнесла заклинание от засушливости. Магия во мне откликнулась, и из моих ладоней хлынула вода.

Я направила разошедшиеся веером струи воды на кусты, росшие у дорожки. Старательно не замечая насупившегося Елисея, сделала вид, что очень-очень увлечена поливом пышных пионов. Я вроде еще числилась помощником садовника.

Почему вроде? Драгомир забыл о моем наказании, а я не спешила ему напоминать об этом.

Садовник тем более не мог нарадоваться моему отсутствию. Он на радостях разбил в дальней части сада уголок, где цвели буйным цветом его любимые  розы. Там и беседка, увитая зеленым плющом, имелась. Не удивительно, что мой хранитель частенько захаживал туда.

– Мирослава, сколько можно дуться? – не пожелал обижаться на меня королевич. – Сколько мне еще тебе объяснять, что меня вынудили посвататься к Савине. Правителям не отказывают, – и многозначительно замолчал, давая понять, что и королевичи ни от кого отказы не принимают.

Короткая память у Елисея, раз он забыл, что я – не все.

– Не пойду, – упрямо покачала головой.

– Что-о-о? – опешил не готовый к такому ухажер. – Мира, я проехал сотни миль, чтобы встретиться с тобой, а ты отказываешь мне в такой малости, как прогулка!

Голос Елисея преисполнился собственной значимости, словно он не проскакал до Кощеева Княжества на коне, а по меньшей мере нес его на себе. Мне сразу представились подрагивающие ноги королевича и ржущий конь на его горбу, задравший копыта  кверху. Я не удержалась и рассмеялась.

Обидчиво засопев, Елисей порывисто сжал мой локоть. Струи воды вильнули. Я машинально отдернула руку. Брызги воды полетели в разные стороны, и послышался женский вопль, а за ним грозный окрик Драгомира:

– Мирослава!

И какой толк в заклинаниях? Вон Кощей воспоминаний лишился, а как что происходит –  сразу знает, где искать виновного.

На дорожке под ручку с Цветаной мгновением позже показался и сам Драгомир. Недовольство на его лице никак не сочеталось со жгучим раздражением, промелькнувшим в его глазах при одном взгляде на спутницу.

Волосы Рыжей паклями свисали вдоль лица. Промокшая юбка некогда пышного платья болталась мокрой тряпкой, а воздушные рукава-фонарики  тоскливо свисали подчеркивая убогость наряда.

– Посмотри, что ты натворила! – взвизгнула Цветана, приподнимая отяжелевший подол платья.

Драгомир поморщился, и направил на меня мрачный вопросительный взгляд.

– Я тут ни при чем. Это  Елисей, – без зазрения совести спихнула все на него. – Королевич решил детство вспомнить.

– Я?! – взорвался мой спутник, вмиг забыв о королевской выдержке. – Сначала ты отказываешься идти со мной гулять, а потом, будто тебе этого мало, во всеуслышание называешь мальчишкой!

Кощей перевел скептичный взгляд с меня на королевича и светским тоном поинтересовался:

– У Вас есть виды на Мирославу?

– Я жениться на ней хочу! – уверенно выдал Елисей. Ужас его откровений настоящим ураганом обрушился на меня.

Елочки-иголочки, что будет, когда я откажу ему! Мои руки невольно дрогнули, и струи воды в очередной раз прошлись по Цветане, совсем не задев Кощея.

– Она облила меня! Специально! – заверещала Рыжая. – Сделайте хоть что-нибудь, Драгомир Павлович!

Он и сделал. Ничего не говоря, Кощей сосредоточил свой взгляд на моих ладонях. В считанные мгновения магия воды развеялась. В ожидании того, что будет дальше, я опустила руки, а когда ничего не последовало, с облегчением выдохнула.

– Вы не накажете ее? – пылая праведным гневом, дернула Цветана Драгомира за рукав туники.

– За что? – ровным голосом спросил Кощей, будто не понимая сути вопроса.

– Я по ее вине промокла!

– Не совсем. Я всего лишь искупала тебя… чуток, – произнесла с легким безразличием, с трудом сдерживая улыбку. – Солнце вон как припекает. Считай, я тебе помогла освежиться, и вы готовы ко второму кругу по саду. Ты меня по-хорошему благодарить должна.

– Заприте ее в темнице на время отбора! – громко потребовала Рыжая, не оценив мою заботу.

– Я не могу наказывать всех, кто тебе не угодил, Цветана, – терпеливо разъяснил невесте Кощей.

Распахнув широко глаза, словно ей только что дали оплеуху, Рыжая шумно выдохнула. Вдох-выдох… и вот перед нами снова улыбающаяся Цветана. Только улыбка, появившаяся на ее лице, выглядела какой-то жалкой.

Наградив меня испепеляющим взглядом, Рыжая демонстративно  взяла под локоть Драгомира. Я улыбнулась в ответ. Мало ли кто из убогих вешается на моего Кощея. Продолжая строить из себя обиженную, но смирившуюся жертву, Цветана тихонько вздохнула и прижалась к Кощею, заодно намочив и его. По спокойному лицу Драгомира нельзя было понять его истинное отношение к происходящему, но было ясно – уходить он не торопился.

– Мирослава, ты готова принять предложение Королевича Елисея? – обескуражил меня Драгомир.

В смысле… Луноликая, он это серьезно?!

– Вам надо – Вы и принимайте предложение! – рявкнула я, да так, что сама от себя не ожидала. Затем выдохнула и уже гораздо спокойнее продолжила: – У меня был жених, но, как помнится, был, да сплыл.

– Мирослава, ты была помолвлена? – заинтересовался Елисей.

– Не будем о грустном, – фальшиво ласково пропела Рыжая, кончиками пальцев поглаживая рукав Кощея. Еще немного – и дырку протрет.

Драгомира, похоже, такой исход не особо волновал. Он продолжал хранить молчание, пристально всматриваясь в мое лицо. Ему там что, медом было намазано?!

– Конечно, не будем, – задумчиво ответила я Цветане  и обратилась к Кощею: – Драгомир Павлович, Вы лишили меня жениха, а значит теперь обязаны обеспечить новым.

Сказала – и сама не поверила, что отважилась требовать что-то с главнокомандующего войском одного из самых крупных королевств Межмирья. Не дожидаясь скорой расправы, я осмотрелась в поисках яблони, под которой меня, если что, могли упокоить. Ничего подходящего поблизости не нашлось.

Конечно, то, что сил больше не было смотреть в манящие янтарные глаза, не имело к этому никакого отношения.

– Согласен, – раздалось неожиданно уверенное.

– А-а-а? – переспросила, повернувшись к Кощею.

– Я найду тебе жениха.

Вытаращившись на Кощея, я изумленно открыла рот и, не зная, что сказать, тут же закрыла.

– Надо же, Мирославе – и нечего ответить, – беззлобно усмехнулся Кощей.

– На первого встречного не соглашусь, – хмуро предупредила его.

– Нисколько не сомневался.

Я присмотрелось к Драгомиру. «Как-то быстро он со всем соглашается», – шевельнулся внутри червячок сомнения.

– Взамен, Мира, ты перестаешь цепляться к Цветане. – Вот пошли и условия. Значит, все как прежде: Кощей – и без памяти Кощей, свою выгоду не упустит.

– Обещаю, – легко согласилась я, из вредности не собираясь выполнять условие.

– Кхм… – скептически изогнул бровь Драгомир.

– Клянусь! – и снова этот недоверчивый взгляд. Не верит. Тогда я уставилась на его невесту: – Клянусь Рыжей!

– Как ты смеешь?! – вытаращилась она на меня.

Действительно, чего это я.

– Клянусь Цветаной! – поправилась я и постаралась придать себе самый честный вид, на какой только была способна.

Кощей смотрел на меня со смесью любопытства и буквально осязаемого кожей недовольства.

– Вы не должны ей позволять… – заверещала Рыжая.

– Поздно, – отрезала я.

– Почему? – спросила обалдевшая Цветана.

– Обещание дано, – улыбнулась ей, – Клятва дана. Договор заключен!

– Но..

Не слушая лепет Рыжей, я схватила за руку оторопевшего Елисея и, бросив на ходу Кощею «До встречи!», потащила королевича к замку.

Зиги, наверное, там меня уже заждался.

Глава 2

Проторенной дорожкой, подгоняемая льстивыми, и оттого все более раздражающими речами Елисея, я  мухой если не долетела, то точно домчалась до замка. Благо, у меня имелся повод, позволяющий пускай и на время, распрощаться с надоедливым ухажером.

Вбежав в холл, не сбавляя скорости, я пронеслась мимо лестницы и застывшего на нижних ступенях Борислава.

– Мира, ты куда? – услышала за спиной ошарашенный голос королевича.

Быстро юркнув в коридор, пока Елисей не вздумал преследовать меня, не останавливаясь, прокричала в ответ, используя свой самый веский аргумент:

– Его Величество Зигурус о встречи просить изволил. Как примерная претендентка, желающая поймать в свои сети Князя, я не смогла ему отказать в такой малости.

– Мирослава, о каком князе ты говоришь?! Что будет с нами? Ты об этом подумала? –  раздался  собственнический окрик рванувшего за мной Елисея.

Да не тут-то было. Пока королевич хлопал ушами, я успела добраться до искомой двери и, открыв ее, обернулась на пороге.

– Нет и никогда не было никаких «нас»! Есть только ты и я. В самое ближайшее время я собираюсь выйти замуж за самого невероятного мужчину во всех мирах! – о том, что речь шла совсем не о князе, я предусмотрительно умолчала.Как не стала и сообщать Елисею  о том, что открыла охоту на Драгомира. Кроме того, отступать было не в моих правилах.

Дождавшись, когда запыхавшийся Елисей  окажется в нескольких шагах от меня, показала язык и захлопнула перед его перекошенным от злости лицом дверь.

Резкие яростные возгласы Елисея проникали даже через толстую дверь. Никогда раньше не слышала такую отборную ругань, тем более – от особ королевских кровей. Его злость была отличной расплатой за перенесенные муки, которые мне приходилось терпеть в его обществе.

– Пожалей бедолагу, – услышала скучающий, лишенный всякой жалости голос Зиги за своей спиной.

– Ты сочувствуешь ему? – не сдержав улыбку, повернулась к другу.

– Нисколько, – не стал отпираться он и, положив на стол какие-то бумаги, поднял на меня хитро прищуренные глаза.

Я никак не могла привыкнуть к новому статусу Зиги. В строгом сером костюме, на фоне темных тяжелых портьер, за темным же элегантным столом с изогнутыми ножками, в кресле с высокой спинкой, напоминающем трон, он выглядел величественным и отстраненным, как полагается любому правителю. Но вот его лицо осветила озорная мальчишеская улыбка, и в этом незнакомце я узнала друга.

– Ты неплохо устроился, – одобрительно кивнула я.

Осматривая большой, во всю стену, стеллаж с книгами, медленно пошла к другу. На противоположной стене висели яркие гобелены с изображенными на них битвами. Уютный диван у стены выглядел заманчиво для уставших ног. Туфли утопали по щиколотку в мягком высоком ворсе ковра. Даже жалко было по нему ступать. Зачем вообще устилать пол этим ворсистым чудом? Место этого ковра в спальне, где проходимость меньше.

Заняв стул напротив Зиги, я приготовилась слушать. Сосредоточенный вид друга красноречиво говорил, о том, что ему было что мне сказать. Мы с ним неделю не виделись. Не то чтобы он не горел желанием со мной общаться, это, скорее, я его избегала.

Зиги настаивал на моем возвращении домой, считая что мне в Кощеевом княжестве не место. Он придерживался мнения, что Драгомир сам со всем разберется. Как водится, у меня на сей счет было другое видение. Я бы настояла на своем, но тут внезапно к Кощеям в гости заявилась Савина. Быстренько очаровав мою подругу, Зиги перетянул ее на свою сторону.

Друзья упорно настаивали на моем отъезде, а я искала каждый раз причины остаться. Когда идеи с оправданием иссякли – просто стала реже видеться с ними. Я бы и дальше не искала встречи с друзьями, не пришли мне Зиги срочное послание.

– Тебе нужно вернуться домой, – убежденно начал Зиги, придав своему лицу хмурый вид.

– Даже не начинай, – торопливо предупредила его, предчувствуя надвигающийся неприятный разговор.

С чего я решила, что Зиги отступится и оставит меня в покое со своей заботой?..

– Стоит Цветане пожаловаться на Драгомира дядюшке, и никто не помешает Сергию Несокрушимому выдать тебя Княжеским Старейшинам, – приглушенный голос друга звучал крайне категорично. – Лишь бойким бабулям под силу защитить тебя от гнева старцев. Не хочешь отправиться к ним по доброй воле – я приставлю к тебе свою личную стражу. Станешь сопротивляться – и они вынесут тебя, связанную по рукам и ногам, за замковые ворота на глазах свахи.

 Ведь знает, клыкастая зараза, чем угрожать.

– В обличии скунса ты мне больше нравился, – пробурчала я, буравя друга недовольным взглядом.

Жаль, не могла просверлить в его идеально отутюженном камзоле дыру. Хоть так бы насолила. И то радость.

– Выбирай – сама попрощаешься с Кощеями или тебя выкрадут? – медленно поднялся из-за стола Зиги. Обойдя стол, он остановился напротив меня. Его хмуро сведенные на переносице брови и прямой спокойный взгляд ясно давали понять, что он не шутил.

– Хм… ты просишь меня оставить Драгомира самому разбираться с Рыжей и ее дядей?  – задумчиво уточнила я, на что друг пожал плечами и, не повышая голоса, проговорил:

– Кощеи могут о себе позаботиться.

Вроде бы Зиги перестал хмуриться, но меня не покидало ощущение, что он не отступится. И чутье меня не обмануло. Друг повернулся к столу, открыл не замеченную мной раньше благородного бежевого цвета плоскую коробку и вынул из нее зеркальце. – Мира, тебе опасно находиться в замке.

Внезапно овальное отражение засветилось – Зиги активировал портал. Но прежде, чем Зиги направил сияющий провал отражателя на меня, я честно предупредила его:

– Не трать магический заряд. Ты не маг, и не сможешь проложить конечную точку переноса. Вдруг я затеряюсь в межмирье? Кто тогда будет проедать твою сиятельную плешь?

– Придется ходить красавцем, – хмыкнул друг.

– Как знаешь, – развела я руками и сочла своим долгом дать очередное предупреждение: – Ты не думал, что будет со старостой клана Ветров, когда она недосчитается единственной внучки?

– Что с того?..  Возьмет отпуск, – не проникся Зиги, но зеркало погасил и вернул в коробку. – Ты не покинешь замок?

– Без Драгомира – нет, – покачала головой.

Поняв, что спорить со мной бесполезно, друг тяжко вздохнул и немного раздраженно проговорил:

– Сергий Несокрушимый испросил разрешения у Князя быть чаще в Княжестве. Он собирается помогать племяннице с подготовкой к свадьбе.

Так-так. Этот старый плут спешил породниться с Кощеями. Зиги не сводил с меня внимательного взгляда, и я не стала его расстраивать:

– Значить, Драгомиру придется бросить Рыжую у алтаря. Вот будет потеха. Заранее выпрошу у него билеты нам в первый ряд.

– Ты можешь, Мира, отнестись к этому серьезно? – Взгляд друга резко изменился, став колючим.

– Я серьезна. Но и отказываться от отличного повода увидеть вопящую Цветану не собираюсь, – развеселилась не к месту.

Не могла я воспринимать друга настолько серьезно, чтобы проникнутся его королевским величием и кинуться исполнять пожелания, каясь во всех мыслимых и немыслимых грехах.

– Будь осторожна. Сергий не такой, каким кажется, – прозвучал уставший голос Зиги.

Заботы королевства, легшие на плечи Зиги после свержения Гведора, его явно изнуряли.

– Я думала, он само зло, а оказывается, он – нечто похуже будет, – не разделила я его тревоги. Однако увидев помрачневшее лицо Зигуриуса, пожалела о своей легкомысленности. –  С таким другом как ты, он поостережется смотреть в мою сторону, опасаясь войны с Элиградом.

– Боюсь, с поддержкой Кощеевых старейшин ему будет не страшен ни какой военный конфликт.

Вот теперь мне стало по-настоящему не по себе.

Никогда раньше не слышала про Старейшин и пакостила себе спокойно, а теперь любое упоминание о Сергии сводится к этим таинственным верхушкам Княжеского правительства.

– Выбора нет, придется просить о помощи бабуль.

– Домой? – вскинулся друг.

– Отправлять маг-почту. Или давай лучше ты, – перебросила на него насущные заботы. Глядя на внушительную стопку писем, покоящуюся на краю стола, я удивленно округлила глаза:

– Ого… Тогда тем более письмо на тебе. Одним больше, одним меньше – какая разница! Бабули мне все равно не отвечают, может, тебе больше повезет.

Зиги скептически посмотрел на меня, но возражать не стал.

Дверь в кабинет с шумом распахнулась и в кабинет ворвалась Савина.

– О Божечки, там такое!!! –  прямо с порога воскликнула подруга.

Растерянно всплеснув руками, она приложила ладони к раскрасневшимся щекам.

Глава 3

– Что стряслось?! – бросилась я к ней.

Глядя мне за плечо, подруга молча указала пальцем на окно. Мы с Зиги одновременно подскочили к подоконнику.

А там… там, за окном, сидя в сундуке и браво размахивая метлой, над двором летал хранитель. Я растерянно похлопала глазами. Кто бы мог подумать, Евражка и в самом деле управлял сундуком. Сундуком?!

– Ого! Мой  сундук летает?!

Взглянув на ошарашенного Зиги, оглянулась на стоявшую позади Савину. Ее плечи нервно подрагивали, а губы норовили растянуться в улыбке. Никогда до этого не видела, чтобы подруга выглядела испуганной, и одновременно с тем еле сдерживалась, готовая в любой момент расхохотаться.