II. Маска Зорро. Голубой бриллиант

– На втором этаже для Вас уже давно готова комната, – расставил точки над i дон Ластиньо, в свою очередь поворачиваясь к молодому человеку и отрезая ему вдвоем с другом любую возможность к отступлению.

– Тогда пойдемте, – даже более чем поспешно поднялся Рикардо, снова закидывая Изабеллу на руки.

Девушка приросла взглядом к неподвижному гостю. Найдет ли он какой-нибудь повод, чтобы отказаться, или сдастся общему натиску?

– Идем, – скомандовал дон Алехандро и первым направился к гасиенде.

Следом пошел дон Ластиньо, а за ним…

– Сейчас как следует рассмотришь его, – раздался шепот Рикардо. – Хотя он уже совершил очень серьезный промах. Кем бы он ни был.

Промах? Он? Изабелла почувствовала, как, вопреки мутной голове, обострились все ее мысли.

– Какой? – тут же возникла Керолайн, вросшая в правое плечо Рикардо.

Линарес немного замедлил ход, поэтому молодые люди оказались позади всех втроем.

– Кери все это время была в платке, – почти неслышно произнес Рикардо.

Фрейлина медленно подняла руки к голове и, обнаружив там упомянутый аксессуар, замерла с округлившимися глазами. Изабелла же недоуменно посмотрела на брата. Она помнила, что ее подруга перед выходом из гасиенды Линарес набросила на плечи накидку, потому что ей показалось, что за окном подул сильный ветер. Волосы ее принцессы были убраны в высокую прическу и непогода была им не страшна, а вот с собственными белокурыми локонами Керолайн от волнения ничего не успела сделать, в связи с чем платок пришел к ней на выручку очень вовремя. Девушка благополучно прошла в непривычном для себя аксессуаре по улице, потом провела в нем все время короткой встречи с сеньором Энрике, далее снова выскочила в платке во двор следом за Рикардо и таким образом пребывала в нем до настоящего момента.

– И что? – нетерпеливо спросила Изабелла, переводя взгляд то на брата, то на подругу.

– Ты этого не слышала, потому что потеряла сознание, но сеньор Монтеррей…

– Боюсь показаться назойливым, – вдруг послышалась будоражащая разум интонация их ночного гостя, перебившего Линареса на середине фразы, – но, мне кажется, моя персона не стоит того, чтобы сеньорита ради прощания возвращалась в душное помещение. Я пробыл здесь меньше десяти минут и успел доставить столько неприятностей. Разрешите откланяться прямо сейчас и более вас не задерживать.

Изабелла с замершим сердцем увидела, как трое мужчин остановились около главного входа и обернулись в ее сторону. По крайней мере, так поступила высокая фигура в темном дорожном костюме, двое же спутников были вынуждены повторить его движение.

– Сеньор Энрике прав, – спустя несколько напряженных секунд раздался голос губернатора. – В данной ситуации заходить в дом в самом деле нет смысла. Изабелла, тебе нужно как можно быстрее идти отдыхать. Да и, откровенно говоря, нам с нашим гостем еще есть, о чем пообщаться. В связи с рядом недавно возникших условий мы ограничены определенными временными рамками, а завтрашний бал и подготовка к нему отнимает у нас целый день. Терять столько времени – непозволительная роскошь, поэтому сегодня необходимо хотя бы в общих чертах обсудить наш вопрос.

У девушки перехватило дыхание. Если она сейчас уйдет, впереди ее ожидает самая мучительная ночь в ее жизни.

– Добрых снов, сеньорита, – зазвучал в голове низкий голос.

Нет, не может быть.

– Спокойной ночи, – размеренный ответ Рикардо откуда-то сверху.

Кажется, все повторили друг другу эту фразу и теперь устремили взгляды в сторону Изабеллы.

– Спокойной ночи, – прошептали ее губы, и перед глазами снова возникли густые кроны садовых деревьев.

Нет, только не сейчас…

– Зачем он тянет до завтра?! – воскликнула Кери, едва они втроем переступили порог спальни Изабеллы. – После платка все и так все поняли.

"Платок, – промелькнуло в голове знакомое слово. – Рикардо что-то говорил про платок".

Девушка медленно подняла глаза на брата, успевшего посадить ее на кровать и расположиться в кресле напротив.

– Пока Изабелла не даст окончательного ответа, мы не можем ничего утверждать. Но если это действительно он, тогда это крайне странно, потому что еще никогда он не был так неосмотрителен, – протянул молодой человек, задумчиво изучая покачивающуюся от ночного ветра гардину, однако в следующую минуту встретился взглядом с бездонными синими глазами и подался вперед. – Ну-ка, подумай, какое отличие между тобой и Керолайн бросается в глаза в первую очередь?

– Не знаю, – отрешенно произнесла Изабелла.

– Волосы, – отчеканил молодой человек.

– Волосы? – бездумно повторила девушка.

Линарес вздохнул:

– Ты брюнетка, а Кери блондинка, понятно?

Ответом послужил пустой взгляд в его сторону.

– Даже те, кто никогда вас не видел, сразу поймут кто из вас кто. У тебя южный тип внешности, а у Керолайн – северный, это очевидно по цвету волос. Согласна?

Изабелла медленно кивнула.

– Но я же была в платке! – не выдержав, взвыла Кери.

– А что это значит? – спросил Рикардо.

Тишина.

– А это значит, – с расстановкой начал молодой человек, – что девушка, стоявшая рядом с тобой, могла быть кем угодно: от прислуги до твоей матери, потому что успеть рассмотреть всех присутствовавших в тот момент в зале и сделать хоть какие-то умозаключения было невозможно. Ты грохнулась в обморок в первую же секунду. Улавливаешь?

– …

Линарес воздел руки кверху и встал с кресла.

– Девушкой в платке мог быть кто угодно. Даже ты.

Изабелла почувствовала глубоко внутри подозрительные шевеления.

– Или же эти две особы вообще могли оказаться не вами. Это могли быть наши поздние гостьи, собиравшиеся уходить и потому стоявшие рядом с дверью. Кроме того, если уж мы заговорили о волосах, то твои волосы были убраны в прическу, из-за которой невозможно было определить ни их точный цвет, ни длину, а я уверен, что эти их характеристики известны далеко за пределами Эль Пуэбло. Короче говоря, невозможно было сказать, кто вы с Керолайн такие. Однако, – Рикардо приблизился к сестре и наклонился к ее лицу, – что делает сеньор Энрике, когда ты теряешь сознание? – Изабелла почувствовала, как напряглась каждая клетка ее тела. – Правильно, бросается к тебе со словами…

– К этому времени она уже упала в обморок, – встряла фрейлина.

– Сеньорита Изабелла, Вы меня слышите? – повторил Рикардо фразу их ночного гостя.

Бросающий в дрожь озноб на спине и в ногах.

– Никто не успел представить вас до этого момента, и даже Керолайн не произнесла твоего имени.

Изабелла подняла на брата огромные глаза.

– Для того, чтобы безошибочно распознать в тебе бывшую британскую принцессу, он должен был знать тебя в лицо.

***

– Если бы мне все это рассказал кто-то другой, я почла бы его за очередного пациента моего лечащего врача, – обмахиваясь веером в и без того прохладной комнате, пробормотала Фиона.

За окном уже начинал брезжить рассвет. Это был третий час, который принцесса провела практически без движения. До этого она безостановочно ходила из угла в угол, слушая бархатистый голос своего посетителя.

Примерно через полтора часа от начала повествования, то и дело перебиваемого нетерпеливыми вопросами, девушка, подняв руку, остановила рассказчика, подбежала к двери и потребовала у подоспевшего на ее неистовый стук охранника приготовить двойную порцию ужина. Ее запрос был выполнен незамедлительно, и таким образом через двадцать минут заокеанский гость получил на подносе весомое подкрепление для своих сил, после чего вернулся к рассказу и с тех пор уже не останавливался.

– Нет, этого просто не может быть, – развела руками девушка, когда молодой человек наконец замолчал и откинулся на спинку кресла с бокалом вина в правой руке. – Так не бывает. Ты уверен, что тебе самому это все не привиделось?

Ее собеседник усмехнулся и, словно в доказательство своих слов, помахал в воздухе снятой еще несколько часов назад черной маской.

– Вот это поворот, – прыснула Фиона. – Моя младшая сестренка-то, оказывается, не принцесса, а… – Она внезапно замолчала.

Наступила продолжительная тишина. Молодой человек отставил бокал и, покинув свое место, подошел к окну. Под высокими стенами здания снова менялся караул.

– Да и не сестра она мне вовсе… А в тот день, чуть больше года назад, это был ты за изгородью, выходит. Это был ты… – Фиона медленно повернула голову в сторону и, сосредоточив взгляд в известной ей одной точке звенящего воздуха, долго смотрела в пустоту, не говоря ни слова. – Значит, она вернулась на родину, – через некоторое время произнесла принцесса. – Что ж, так и должно было быть. – Она еще немного помолчала. – Керолайн уже вышла замуж за Линареса? – Ответом ей послужил отрицательный жест. – Тьфу ты, цаца! Допрыгается ведь! Такой партии ей больше никогда не представится. Чего она ждет? – Фиона хмыкнула и перевела взгляд на своего визитера. – Хотя, зная ее собачью преданность, могу предположить, с чем связаны подобные ожидания. Бедный дон Рикардо. Какая-то мелкая пигалица загнала его под каблук и еще ставит условия. На его месте провела бы такие разъяснительные работы, что та и пикнуть бы не посмела. Ждет она, видите ли. У моря погоды. – Принцесса тоже встала с кресла и медленно двинулась по периметру комнаты. – Ладно, с этими вроде все ясно. Одна вернулась на свое место, другая нашла новый дом. Пропащая судьба Линареса уже тоже определена. А жаль. Вот уж завидный жених. Как ваши дамы перенесут такую потерю? – Она с усмешкой обернулась и посмотрела на обнаженную спину с удивительным орнаментом. – Или две? – ее серые, похожие на состаренное серебро, глаза внимательно изучили каждый завиток и остановились на темном рисунке на плече. – Много же сюрпризов еще ожидает Эль Пуэбло, – задумчиво протянула Фиона, подходя к окну и сближаясь со своим посетителем. – Какая горячая кровь, – провела она острым ногтем по загорелой коже. – Тебе хоть известно, что такое холод? Или ты его не чувствуешь? Так же как не чувствуешь боль и страх, – кончики пальцев на мгновение обхватили часть сильного плеча и попытались сдавить литые мускулы. – Камень, кажется, не так крепок, как это тело, – поглотили глухие стены едва уловимое дыхание. – Сколько женщин уже отдали тебе свои души? Десятки? Сотни? Сгорели дотла в твоем зеленом пламени. – Тонкая рука скользнула с рельефного плеча на широкую грудь. – Ты что-нибудь чувствовал при этом? Или чувства уже не властны над тобой? – Девушка сделала шаг назад и, постучав пальцем по красиво закругленному подбородку, окинула предмет изучения глубоким взглядом. – Впрочем, с той жизнью, в которую ты влез, чувства принесли бы слишком много проблем. Или же… – снова крадущееся движение вперед, – ты чего-то не договариваешь? – Тишина. – Хотя сейчас это не имеет значения. Очень многое в моей жизни уже не имеет значения… – Принцесса облокотилась на грудь своего гостя и, покусывая нижнюю губу, повернула голову к зеркалу. – Торжества, балы, наряды. И еще этот Нордфолк оббивает порог. Отец и мать уже сто раз ему все сказали, а он никак не поймет… Говорит, что увезет меня в Европу, что у него там уйма знакомых светил медицины, что им ничего не стоит меня вылечить. Как будто это имеет значение. – Она презрительно хмыкнула. – Вот как объяснить человеку, что "нет" значит "нет"? Существует ли какой-то действенный способ? – Фиона подняла голову и сразу же встретилась с бездонным зеленым омутом. – Тебе ведь не раз приходилось говорить "нет"?

За окном уже давно кипела утренняя жизнь: суетливая беготня, звяканье посуды, звуки передвигаемых предметов, перебранка слуг. Но в самой высокой комнате под крышей из красной черепицы царила тишина.

– Ты и сейчас скажешь мне "нет"? – раздался едва слышный шепот. – Как в тот вечер на балу и в ту ночь в Пещерах. Откажешь мне в третий раз? – Молчание. Только две пары глаз, внимательно следящих за движением воздуха в узком пространстве между губами. – О, жестокий… Тебе не нужно слов. Ты убиваешь взглядом. Один твой жест мог решить тогда мою судьбу. Я пошла бы за тобой на край света, забыла бы обо всех обидах и несправедливости. Вся моя жизнь была в твоем ответе… Но, – Фиона резко провернулась на каблуках и, заложив руки за спину, зашагала по комнате, – у всех свои вкусы и предпочтения, и пытаться изменить это бессмысленно. – Она посмотрела в окно. – Уже совсем светло. Как ты собираешься выбираться отсюда? Или, – девушка рассмеялась и откинула за спину беспорядочно рассыпавшиеся за долгую ночь блестящие волосы, – ты проведешь со мной весь этот день? – Она пристально вгляделась в строгие и правильные черты лица. – Нет, твои глаза говорят, что ты скоро уйдешь. Что ж, тогда у меня последний вопрос.

Принцесса вновь оказалась около высокого облика, освещаемого первыми утренними лучами, и, поднявшись на кончики пальцев, прошептала, почти касаясь маняще приоткрытых губ:

– Она в безопасности?

– Да.

– Где ты ее спрятал? В Мексике?

– В Эль Пуэбло.

Красивый разрез глаз внезапно увеличился, и заключенная отпрянула назад:

– Где?!

– Она в Эль Пуэбло.

– Ты что, не помог ей бежать?!

– Она отказалась.

– И ты послушал ее?! Ты был ее единственным спасением! Кроме тебя, ей никто…

– У нее теперь есть собственный спаситель.

– … не мог… Что?

– Дон Рафаэль.

Фиона слегка наклонила голову вбок:

– Веласкес?

– Со всем его состоянием.

Принцесса ненадолго замолчала.

– Ты меня разыгрываешь, – прищурилась она, уткнув в талию одну руку и укоризненно покачав указательным пальцем другой. Однако молчание оппонента заставило ее сменить позу и податься вперед. – Дон Рафаэль Веласкес?

– Она живет в его гасиенде.

Девушка провела бледной рукой по высокому лбу.

– Да я смотрю, наши там неплохо устраиваются, – Фиона надавила пальцем на висок и несколько отрешенно подошла к письменному столу. – Надо было выводить ее из игры, – голос принцессы зазвучал тихо и размеренно. – Она не на шутку увлеклась этим стариком. Каждая новая минута, проведенная рядом с ним, все больше приближала к неотвратимой катастрофе. Эти встречи нужно было прекращать. – Принцесса вскинула голову и легко обернулась к своему гостю. – И что, он сделал ей предложение?

– Пока нет.

– Какого черта он тянет? – слегка притопнула ногой Фиона. – Постой, ты не был в Калифорнии уже несколько месяцев. Откуда ты знаешь, что там сейчас происходит? Может, и Эль Пуэбло уже не на месте.

– На месте, – с легкой улыбкой произнес молодой человек.

– С чего бы такая… – начала девушка, но не договорила и возвела глаза к потолку. – О, тысяча извинений! Какой глупый вопрос после всего, что я сегодня услышала! – Она медленно опустила взгляд и посмотрела на свои руки. – Передашь ей, – коротко произнесла Фиона, снимая со среднего пальца широкий золотой перстень с кроваво-красным рубином. – На Рождество. Он ей всегда нравился.

– С каким текстом? – молниеносным движением поймал Зорро небрежно брошенное в его сторону сокровище и, оценив опытным глазом его стоимость, убрал в карман.

– Белый день на дворе уже, – проигнорировав вопрос, несколько нетерпеливо постучала по столу его собеседница и отвернулась к противоположной стене. – Мне в общем-то все равно, но выбираться отсюда с каждой минутой становится все сложнее. Не говоря о том, что у тебя тут еще до сих пор незавершенное дело.

– Да, откровенно, мне пора.

– Что ж, спасибо за визит. Это была незабываемая ночь. Ни один мужчина еще не доставлял мне столько удовольствия. Чем мне тебя отблагодарить?

Молодой человек едва уловимо улыбнулся.

– Прыгнуть из окна самой? – стоя к нему спиной, перехватила тонкую улыбку принцесса. – Всегда хотела почувствовать, каково быть птицей. Правда, полета тут едва ли хватит на пару секунд. Это угнетает. Впрочем, – повернулась она, – тем быстрее все закончится. Здесь чертовски скучно, очень хочется взглянуть на тот свет. Пусть даже мне предстоит гореть в аду. Я не против. В адском костре намного веселее, чем среди этих чопорных святош, которые меня окружают, – начала она неспешное движение в сторону своего визитера. – Хотя я намного охотнее предпочла бы сгореть в твоем огне. Что? Нет? Ты приготовил что-то поинтереснее окна? Мне рассказывали, что люди, видевшие твое лицо, пропадали бесследно. Ты хочешь и меня забрать туда? Извини, но я не умею ходить сквозь стены, поэтому вряд ли составлю тебе компанию. А выбираться вдвоем из окна слишком заметно. Что ж, обидно… Очень обидно, но в данных условиях этот вариант неосуществим. – Фиона запрокинула голову и, задумчиво изучая потолок, намотала длинную прядь на указательный палец. – Что же можно придумать в этом помещении? Честно говоря, выбор здесь невелик, да и все это тебе не подходит.

Молодой человек покинул свое место у окна и направился к столу. Девушка с неподдельным интересом проследила за его перемещением.

– Стол? – неуверенно предположила она. – О, сколько прекрасных фантазий сразу возникает в голове! Жаль, что они не соответствуют предмету беседы, – Фиона взглянула в глаза ночного гостя. – Нет, не стол, да?

Ее немногословный оппонент вместо ответа взял в руку лист бумаги.

– Бумага? – удивленно уточнила принцесса.

Молодой человек кивнул.

– Серьезно?

Еще одно подтверждающее движение и тишина вслед за ним.

– Я много слышала про твою изобретательность и даже имела возможность убедиться в ней лично, но сейчас она загоняет меня в тупик. Ты ничего не путаешь? – Молчание. – Что можно сделать с помощью бумаги?.. А, нет-нет, не говори! Дай я угадаю! – Фиона захлопала в ладоши от удовольствия. – Обожаю шарады! Да и из уважения к этому свету стоит попрощаться с ним в приподнятом настроении. Может, листы можно использовать в качестве ножа? Впрочем, нет… Тебе придется провести не один час с кипой бумаги надо мной, чтобы сделать хоть один приемлемый порез, а ты торопишься. – Девушка взглянула в бесконечные зеленые глаза. – Это не бумажный нож, нет? – Отрицательное движение головой подтвердило ее умозаключение. – Тогда яд? Из большого количества бумаги возможно изготовить какое-то отравляющее вещество? – Снова отрицательный жест. – Да, на это тоже требуется немало времени и хоть какое-то оборудование. А это помещение совсем не похоже на лабораторию… Что же еще? – Она нетерпеливо застучала ногой по каменному полу. – Дай одну подсказку.

Ее посетитель неспешно поднял руку и одним щелчком пальцев отправил чернильницу на другой конец стола. Принцесса проследила за тем, как несколько перьев в декоративной амфоре скользнули по отполированной деревянной поверхности и остановились точно рядом с ней.

– Перья? – уточнила она. Молодой человек кивнул. – Это что-то, что можно сделать с помощью пера и бумаги? – Еще одно подтверждение. – Перо и бумага… – забормотала Фиона. – А! – хлопнула она себя по лбу. – Черт побери, какая же я недогадливая! Ты хочешь, чтобы я написала завещание! На какое из твоих имен? – Молчание в ответ. – Хотя постой, это же будет прямой уликой твоей причастности… Да и что-то мне подсказывает, что состояние королевской дочери по сравнению с твоим – жалкие гроши. – Принцесса рассмеялась. – Бывает же… Так, что еще? Я должна написать, что ухожу из жизни по собственной воле и прошу в этом никого не винить? – Отрицательный жест. – Хм… Ты хочешь, чтобы я написала что-то определенное, и отвезешь это в Калифорнию? Что, снова нет? Признаться, мои идеи подходят к концу. Но я правильно понимаю, что должна что-то написать?

– Да.

– Ты знаешь, как я не люблю проигрывать, – наклонила голову набок Фиона, – однако ты единственный, кому я сдамся с удовольствием. Так что мне нужно сделать?

Молодой человек оттолкнулся бедром от стола и медленно приблизился к хозяйке серых стен. Девушка, не отрывая глаз, сосчитала все его шаги и вынужденно подняла в конце голову.

– Последний раз мы были так близки на балу. Когда я предлагала тебе уехать со мной в Европу… – прошептала принцесса. – Как глупо! – рассмеялась она. – К тому времени Европа уже покорилась тебе! – Фиона прищурилась и пристально всмотрелась в глаза молодого человека. – Какой невероятный цвет. Словно зеленое пламя. И чем ближе, тем сильнее оно обжигает. Такой глубокий завораживающий изумруд. Но ты подпускаешь к себе очень ограниченный круг людей… Преимущественно женского пола, – принцесса снова хохотнула. – Значит, не завещание, не записка и не письмо. Так что же ты тогда хочешь? Ах нет, подожди! Позволь мне задать тебе последний отвлеченный вопрос. Обещаю, он действительно будет последним. Понимаю, что утомила тебя разговорами, но, надеюсь, для меня ты сделаешь скидку.

Фиона махнула длинной темно-зеленой юбкой с дорогой серебряной вышивкой в цвет своих глаз, поднялась на кончики пальцев и, заложив за спину обе руки, приблизилась к лицу своего гостя. Его волосы чуть шелохнулись от ее вопроса, заданного неслышным шепотом. Он вскинул длинную черную бровь в своей неповторимой манере, затем усмехнулся и что-то тихо произнес в ответ.

– Понятно, – протянула принцесса. – На балу, когда она общалась с… ты сам знаешь кем, это было особенно заметно. – Она немного отдалилась и задумчиво посмотрела на стену за спиной собеседника. – Что ж, сейчас вроде бы мое любопытство полностью удовлетворено. Я внимательно слушаю. Что мне следует написать напоследок?

Молодой человек поднял руку и коснулся прекрасных каштановых локонов:

– Все, что я тебе рассказал.

В воздухе повисло секундное ошеломление.

– Что?! – отпрянула принцесса. – Все, что ты мне рассказал?! Ты хоть понимаешь, сколько времени на это уйдет?!

– Да. Поэтому еще добавь все то, чему ты была свидетелем.

– На это нужны недели! А может, и месяцы кропотливого труда! Это… – высокий голос вдруг оборвался и растворился в ярком солнечном свете, пронизывающим насквозь всю комнату.

За дверью и за каменными стенами давно вступила в права повседневная жизнь и теперь она неудержимо рвалась в небольшое помещение под высокой черепичной крышей. Огромные серебристые глаза, в которых впервые за долгое время не было видно ни болезненного блеска, ни сменяющего его выражения полного безразличия, неподвижно сосредоточились на красивом строгом лице. Высокий облик, заливаясь слепящими лучами, постепенно отходил к окну.

За порогом послышались чьи-то голоса с одновременным предупредительным стуком. В скважине лязгнул тяжелый железный ключ и, сопровождаемый характерным скрипом ручки, сделал три грохочущих оборота. Девушка медленно повернулась: у входа в помещение стояла ее улыбающаяся служанка с подносом и полотенцами для умывания.

– Ваше Высочество, доброе утро! Мне сказали, ночью у Вас проснулся аппетит! Значит, Вам лучше? Я принесла Ваш любимый пудинг. Может, у Вас есть еще какие-нибудь пожелания?

Принцесса перевела взгляд на зеркало, отражавшее окно за ее спиной, и долго молча рассматривала яркие лучи, освещавшие пустое пространство комнаты.

– Да, Беатриса, есть одно, – наконец раздался тихий голос. – Принеси мне бумагу и запасные перья.

– Но, Ваше Высочество, у Вас же все есть.

Принцесса неслышно и, словно по воздуху, подошла к столу.

– Мне понадобится значительно больше, – прошептала она.

– Хорошо, – пожала плечами служанка, – как пожелаете. Куда поставить поднос?

– Куда хочешь…

Фиона подвинула стул и плавно опустилась на мягкую обивку. Глаза ее были удивительно спокойны и задумчивы. Прислуга занялась обычными утренними делами. В комнате сразу послышалась суетливая возня.

– Ваше Высочество… – начала Беатриса, внимательно рассматривая поднятую с пола черную полоску ткани, но вдруг оглушительно взвизгнула и отпрыгнула в сторону.

Через все помещение с коротким свистом пролетел кинжал с черной рукоятью. Он легко качнул потоком воздуха длинный блестящий локон и вонзился в деревянную раму картины, висевшей над столом. Служанка, выронив находку, с криком бросилась прочь из комнаты, зовя на помощь охрану. Фиона подняла взгляд и медленно протянула руку к небольшой записке, проткнутой насквозь острым лезвием.

"Привет Нордфолку".

Она посмотрела в окно, затем придвинула чернильницу и достала перо. Тонкие пальцы легли на бумагу. Под темными длинными ресницами вдруг зажегся неукротимый взор, наполненный смыслом и жаждой новой жизни.

"Изабелла! Изабелла! Вставай! – не задумываясь, вывела каллиграфическим почерком рука цвета слоновой кости. – Итак, сегодня, 7 марта 1804 года, Изабелле исполнилось семнадцать лет…"

***

– Ты уверена, что не успела его рассмотреть, или опять что-то задумала и не хочешь рассказывать? – взвыла Кери, набросившись на подругу, не успела за Линаресом закрыться дверь.

– Рикардо велел нам немедленно ложиться спать и не издавать звуки ни по какому поводу, если ты не забыла, – упала лицом в подушку Изабелла. – Сейчас он услышит наш разговор, придет и выгонит тебя в твою комнату, – донесся ее глухой голос.