Девятка

Что-то липкое и обжигающее стекает по внутренней стороне бедра и отвлекает меня от размышлений. Воспоминания испаряются словно дым на ветру. Ощущение, будто из меня выдернули всё живое, и теперь я всего лишь оболочка, а внутри пустота.

– Возьми.

Рэми протягивает мне бумажное полотенце, а я смотрю на него невидящим взглядом и не понимаю, чего он хочет. Не дождавшись от меня никакой реакции, он сам отрывает пару кусков от полотенца, приседает на корточки и аккуратно, почти бережно стирает следы своего семени с моих ног. Покончив с этим, он возвращает на место мои трусики и шорты и поднимается. Делает какой-то знак собакам, и те тотчас убегают. После этого мужчина берёт меня за руку, отводит к мраморному островку, и, словно безвольную тряпичную куклу, усаживает на высокий стул. Постепенно я начинаю приходить в себя. Возвращаются краски, ощущения, они наполняют меня и моё сознание.

Кожа на затылке горит адским пламенем. Удивительно, что я ничего не почувствовала, пока Рэми утолял свою похоть. Но ещё удивительнее то, что впервые в жизни я ничего не испытала во время секса. Абсолютно ничего. Да и можно ли это назвать сексом? Меня просто отодрали как последнюю шалаву. А он? Он… упивался моим страхом! Это то, что его возбуждает? Заводит с пол-оборота? Страх, боль и тонкая грань между жизнью и смертью? Больной на голову ублюдок! Я для него всего лишь игрушка! Развлечение на время, и буду развлекать его до тех пор, пока он случайно не убьёт меня.

Из оцепенения меня выводит низкий голос с хрипотцой:

– Зачем руку порезала? – интересуется он, обрабатывая перекисью всё ещё кровоточащую рану.

«Когда успел аптечку достать?» – удивляюсь я и тут же зажмуриваюсь и шиплю от болезненного жжения в руке.

– Чтобы подавить паническую атаку, – чуть слышно отвечаю я, когда боль стихает. И не могу удержаться от вопроса: – Почему я?

– В смысле? – переспрашивает он, приклеивая на руку водоотталкивающий пластырь.

– Что-то подсказывает мне, что с твоими данными, – неопределённо показываю на него свободной рукой, – найти бабу не так уж и сложно.

– Спасибо, – смеётся он, – я польщён.

– Почему я? – упрямо повторяю вопрос.

– Ты меня зацепила.

– Чем? – не унимаюсь я.

Вместо ответа он оценивающе обводит плавные изгибы моей фигуры, недвусмысленно задерживаясь на широких бёдрах и пышной груди.

– Помимо этого!

В моём презрении столько яда, что он невольно поднимает глаза выше, встречаясь с моим пылающим взглядом. Его лицо становится серьёзным:

– Я не шутил, когда сказал, что ты меня зацепила. Ты интроверт с задатками социопата. И мне это импонирует. Мы с тобой похожи.

– Что, прости? – растерянно бормочу я.

– Это комплимент, а не оскорбление.

– Я не социопат! – во мне закипает возмущение.

– Я сказал «с задатками социопата».

Спорить бесполезно, он видит то, что хочет видеть. Мои плечи уныло поникают.

– Тебе стоит научиться контролировать эмоции, – Рэми быстро меняет тему разговора. – И пора завязывать с порчей моего имущества. Да и с Мали не следовало так жестоко обращаться.

– Мали?

– Моя кухарка, – поясняет он. – Ты ей чуть череп не пробила.

– Откуда ты знаешь? – У него физически не было времени наведаться в мою комнату, чтобы проверить обстановку.

– Камеры видеонаблюдения.

От этих слов всё внутри меня сжимается и холодеет, краска отливает от лица.

– Ты установил камеры в моей комнате?

– Я установил камеры везде, как внутри дома, так и снаружи. И я слежу за всем. Как говорится, мой дом – моя крепость.

– И ты… И ты не… – я сглатываю. – Камеры всегда работают? – наконец спрашиваю я.

– Всегда.

– И что ты собираешься делать с нашим… секс-видео? Шантажировать?

– Зачем мне это? – искренне удивляется он.

Действительно, зачем? Я лишь качаю головой и уточняю:

– В ванных комнатах тоже ведётся видеонаблюдение?

– Нет, конечно. Я не извращенец.

Моя правая бровь взлетает вверх, выражая скептицизм. На что Рэми закатывает глаза:

– Не настолько извращенец, – поправляет он, не скрывая самодовольной ухмылки. – Есть ещё вопросы?

– Откуда ты столько всего обо мне знаешь? Одежда, косметика, еда…

– Ты сама рассказала.

– Что? – мои глаза лезут на лоб.

– В Инстаграме, – объясняет он.

Такого ответа я не ожидала и растерялась. А ведь он прав! Обо всех моих предпочтениях можно почерпнуть из регулярных постов, – я постоянно делюсь отзывами о разных продуктах и пишу статьи на понравившиеся товары, рестораны, блюда. Я собственноручно передала ему всю необходимую информацию.

– А когда ты успел всем закупиться?

– У меня было достаточно времени. Ты находилась в отключке почти тридцать шесть часов.

– Тридцать шесть часов?! – повторяю я, не веря своим ушам. – Это невозможно…

– Пришлось кое-что вколоть, чтобы ты не очнулась в неподходящий момент.

От потока информации начинает рябить в глазах. А мысли вновь возвращаются к Инстаграму.

«Очень и очень многое можно узнать из социальных сетей, но не всё, далеко не всё», – рассуждаю про себя, а в голове уже вертится другой вопрос.

– По поводу соцсетей… – сузив глаза, произношу я. – Что-то не припомню того, чтобы я делилась с подписчиками своей личной жизнью, – начинаю издалека, скрещивая руки на груди.

Он лишь хмурится и склоняет голову набок.

– Во-первых, откуда тебе известно о моём муже и его любовнице? – отвечаю на его немой вопрос. – А, во-вторых, ты не первый раз кончаешь в меня. Не боишься, что я залечу?

– Нет. – И глядя на моё удивлённое лицо, добавляет: – Потому что ты не можешь иметь детей.

– От… откуда ты знаешь? – Руки безвольно падают, я практически не дышу.

– Прочёл в твоей истории болезни, – его ответ и невозмутимый голос действуют на меня как пощёчина.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.