Незаменимый человек. По следам пропавшего директора

– Марк Сергеевич, скажите, когда вступит в силу новая мотивация? – последовал ожидаемый вопрос от менеджеров.

– Откладывать, не будем, на следующий месяц и введём. Да, Екатерина Юрьевна?

– Да, конечно, – согласилась со мной Катя.

– По итогам февраля ваш труд будем оценивать уже по-новому. К концу недели Екатерина Юрьевна представит вам анонс изменений и новых приоритетов.

– Думаю, в пятницу к 17.00 у меня будет всё готово, – подтвердила Артюх. – Потом сразу и обсудим.

– Вечером пятницы?! – возмутился Михаил.

Его недовольство поддержали остальные работники.

– Ничего один раз можно и в пятницу вечером собраться, – ответила начальница. – Тем более, это займёт немного времени. Марк Сергеевич, есть у Вас что-то ещё?

– Нет, у меня всё.

– Ребята, если вопросов больше нет, на сегодня все свободны, – завершила мероприятие Екатерина Юрьевна.

Менеджеры разошлись по своим местам для того, чтобы окончить дела на сегодняшний рабочий день. Мы с Екатериной зашли к ней в бокс.

– Спасибо, Марк, что пришёл и поддержал меня, – улыбнувшись, сказала Катя.

– Не за что. Теперь мы вдвоём на хозяйстве остались, поэтому я должен был прийти. Готовь новую мотивацию.

– Хорошо, Марк.

– Кать, сегодня долго задерживаться не буду, у меня есть ещё одно важное дело. Давай, пока!

– Пока!

8

Вечером в начале восьмого подъехал к Следственному комитету. Признаюсь, после сегодняшнего дневного происшествия, я искренне переживал за Грачёву. Какая-то она беспечная, «ушла с головой в работу» и совсем себя не бережёт, не беспокоится о своей безопасности. Этот агент, отслеживающий перемещения следователя, смекнул, что его заметили, и возможно постарается действовать на опережение. Он обязательно проявит себя, если не сегодня, так в ближайшее время.

Машину оставил в соседних дворах, и для начала обошёл стоянку перед зданием ведомства, проверил. Агента и его авто там не было. Потом я зашёл вовнутрь и направился к дежурному.

– Простите, можно узнать, следователь Грачёва ещё у себя? – спросил я.

– На сегодня приём окончен, – ответил офицер.

– Я в курсе, мы с ней уже встречались.

– Помню, Вы отмечались. Грачёва Вам ещё и на вечер назначила?

– Нет, я по личному вопросу. Не подскажите, во сколько она освобождается?

– Когда как. Обычно долго сидит. Доложить о Вас?

– Доложите.

– Паспорт давайте.

Протянул дежурному документ. Тот сделал запись в журнал и набрал Грачёву по громкой связи:

– Наталья Игоревна, дежурный на проводе. Тут посетитель по фамилии Никитин, Вас спрашивает.

– Данные по его запросу ещё не готовы, пусть завтра подойдёт, – отвечала следователь недовольным голосом.

– Не по этому поводу, – шёпотом подсказывал я дежурному. – По личному вопросу.

– Он говорит, по личному вопросу, – повторил мои слова офицер.

– Если есть желание, пусть ожидает внизу, через полчаса я освобожусь.

– Понял Вас.

Потом, положив трубку, дежурный сказал мне:

– Ну, вот, Вы всё слышали. Ждите здесь.

– Хорошо, спасибо, – поблагодарил я его и присел на лавку для посетителей, установленную при входе.

Прошло уже больше часа, но я терпеливо ожидал её появления.

– Никитин, Вы ещё здесь? – спросила Грачёва, наконец, спустившись в холл первого этажа. – Думала, уже не станете меня ждать.

– Как видите, я терпелив.

– Разве мы договаривались с Вами о встрече?

– Наталья Игоревна, внутреннее чутьё мне подсказывает, что Вам грозит опасность.

– Вот как?! Неужели?

– Я уверен.

– Знаете, Марк Сергеевич, я веду несколько уголовных дел, почти ежедневно в мой адрес поступают угрозы, постоянно меня пытаются шантажировать. Если я буду гоняться за людьми, отслеживающими мои перемещения, то на основную деятельность времени не хватит. За годы работы я научилась не обращать на это внимания. Чётко выполняю своё дело, а если со стороны ангажированных лиц на меня возникает чрезмерное давление, то я всегда могу доложить вышестоящему руководству, и закон встанет на мою защиту.

– Когда-то мой отец говорил то же самое, однако его убили…

– Мне очень жаль.

– Если Вы считаете, что нет никакой опасности, то позвольте мне убедиться в этом. Просто хочу разобраться с тем агентом, кто он и зачем это делает.

– Марк Сергеевич, Ваши методы недопустимы. Если хотите, вести собственное расследование, действуйте. Только, пожалуйста, не вовлекайте меня в эту историю.

– Можно по вечерам я буду провожать Вас с работы? В зимнее время темнеет рано…

– Нет! – категорично ответила Грачёва.

– Хорошо. Тогда, хотя бы сегодня, раз уж я приехал.

– Смысла нет. Живу я здесь недалеко, вечером, слава Богу, есть освещение. Зачем?

– Ну…

– Я плохо переношу навязчивость. Мне по душе люди, которые понимают с полуслова. Ступайте домой, если будет информация, то я с Вами ею поделюсь, обещаю. Договорились?

– Понял Вас. До свидания.

– Всего хорошего.

Покинул Следственный комитет, однако чувство невыполненного долга свербило мою душу. Почему Грачёва такая принципиальная? Из подслушанного телефонного разговора я узнал, что она одинока. Возможно, принципиальность и одиночество – это те составляющие, необходимые человеку для успешной карьеры в юриспруденции, когда ни семья, ни личная привязанность к близким людям не отвлекают, чтобы полностью быть погружённым в свою работу. Наталья Игоревна симпатичная женщина, но почему она не создала семью? Неужели дело только в работе? В очередной раз ловлю себя на мысли, что Грачёва мне не безразлична, а осознание того, что ей грозит опасность, не давало мне просто так взять и уйти.

Пройдя менее ста метров, я все-таки принял решение – дождаться и проследить за Грачёвой. Пусть в тайне, но убедиться, что с ней ничего не случится. Перешёл через дорогу и расположился на скамейке остановочного комплекса. Отсюда вход в здание Управления был виден, как на ладони. Лёгкий морозец ощутимо «покусывал», и время от времени приходилось растирать озябшие конечности.

Вот, наконец, следователь показалась на выходе из своего ведомства. Она закурила, а затем быстрым шагом начала своё движение по широкой, хорошо освещённой улице. Пешеходов в этот час было немного. Я держался за ней на приличном расстоянии по противоположной стороне, но так, чтобы женщина была в зоне моей видимости. Грачёва зашла ещё и в продуктовый магазин, пробыв там чуть более двадцати минут. Всё это время я вновь ожидал на улице. Потом Наталья Игоревна с пакетом продуктов продолжила путь и через несколько кварталов свернула во дворы. Освещённость здесь оставляла желать лучшего, местами вообще фонари отсутствовали.

Вдоль выезда с дворовой территории вереницей были припаркованы автомобили. Когда женщина проходила мимо, дверь одной машины открылась, и из неё вышел высокий мужчина. На всякий случай я ускорил шаг. Было слышно, как он окликнул Грачёву, и та остановилась. Незнакомец двигался в её сторону, а их разговор продолжался. Приблизившись, мужчина неожиданно сделал резкий выпад. Из-за темноты детально рассмотреть картину происходящего не представлялось возможным. Грачёва вскрикнула, нападавший обхватив свою жертву сзади, заткнул ей рот и что-то стал говорить вполголоса. Как раз в этот момент я и подоспел. Резким боковым ударом в голову оглушил разбойника, отчего тот повалился в сугроб, вместе с ним упала и Грачёва. Естественно, я освободил её от цепких объятий нападавшего и помог подняться.

– Марк Сергеевич, Вы?.. – пролепетала испуганная женщина.

– Простите, Наталья Игоревна, я не мог Вас оставить, – отвечал я, собирая в пакет вывалившиеся продукты.

Оправившись от удара и воспользовавшись ослаблением внимания, мужчина вскочил на ноги и попытался убежать в сторону двора. Но скрыться ему не удалось, поскольку по периметру территории было металлическое ограждение, а калитка во двор открывалась электронным ключом. Всучив пакет следователю, я быстро настиг незнакомца, но на этот раз ему удалось увернуться от моего удара. Потом слышно было, как клацнул затвор его пистолета.

– Не подходи, а то обоих здесь положу! – грозно предупредил мужчина.

Я остановился в двух шагах и следил за его действиями. Медленно он двигался вдоль забора в сторону выезда. На пути попалась парочка молодых людей.

– Это чё фильм снимают? – удивился один.

– Слышь, по ходу, тут всё серьёзно, – сказал второй. – Смотри, у этого «волына»!

– У-ау, реально!..

Мужчина немного отвлёкся на молодёжь, этих секунд мне хватило, чтобы схватить его руку с пистолетом и завести её на болевой приём. Раздался выстрел. Грачёва вскрикнула, парни кинулись бежать в обратную сторону. Мёртвой хваткой я вцепился в его руку, оружие выпало, задев бордюр, издало металлический звук. После скрутил обидчика и повалил на снег, пару раз ударил его по голове, чтобы тот сбавил напор сопротивления.

– Тут недалеко участок полиции, – сказала Грачёва, подобрав оружие. – Сможем доставить?

– Если надо, так доставим! – отозвался я. – Как Вы?

– У меня всё хорошо.

– Эй, вставай! Хватит отдыхать! – толкнул я лежащего в снегу бандита.

Тот пошевелился, но вставать не спешил, и только жесткий пинок в бок ускорил его действия. Завернув ему руку за спину, медленно, но верно мы отправились в участок. Я ощущал лёгкое покалывание в области плеча, но старался не придавать этому значения.

В отделении полиции сдали нарушителя и пистолет, принадлежавший ему. Там при освещении разглядели, что рукав моей куртки и одежда под ним разодрана, а на плече присутствует ссадина от той пули, что успел выпустить мужчина при сопротивлении. Кровь медленно сочилась, пачкая одежду. Грачёва, показав своё служебное удостоверение, быстро уладила все формальности. Пока мне пытались оказать первую помощь, группа оперативников выехала на место противоправных действий, чтобы «по горячим следам» определиться, а также обыскать автомобиль подозреваемого.

Наталья Игоревна обещала местному дознавателю не позднее завтрашнего дня обрисовать полную картину происшествия. Далее мы с Грачёвой и другим сотрудником полиции на второй машине, выехали в районный травма-пункт. Необходимо было обработать рану и пройти медицинское освидетельствование. Затем ненадолго вернулись в участок, чтобы приобщить к делу заключение медиков. Там как раз проходил допрос:

– Фамилия?! – грозно спрашивал оперативник, недавно вернувшийся с места происшествия.

– Усов, – отвечал мужчина, подавленным голосом.

– Громче, не слышу!

– Усов.

– Звать как?!

– Вадим Петрович.

– С какой целью напали на сотрудника Следственного комитета?

– Я буду отвечать в присутствии адвоката.

– Ах, ты ж скотина!..

Офицер вскочил со своего места, распахнул дверь кабинета и крикнул своему подчинённому:

– Ермолов!

– Да, товарищ майор?!

– Уведи этого в «обезьянник»! И скажи, чтоб позвонили в Управление, прислали ему адвоката.

– Слушаюсь!

Грачёва ещё немного переговорила с офицером, а после мы с ней не спеша направились в сторону её дома. Было почти двенадцать ночи.

– Вы уж простите меня, Марк Сергеевич, что не прислушалась к Вашим словам, – говорила следователь. – Я даже не удосужилась проверить данные о владельце автомобиля по номеру, который Вы мне написали. Мне так совестно! Слепая вера в себя и свои силы – мой серьёзный недостаток.

– Ничего, главное, что с Вами всё хорошо.

– А вот у Вас теперь проблемы с рукой.

– Пустяки, заживёт.

– Огнестрельное ранение! Ничего себе пустяки!

– Наталья Игоревна, лучше скажите, что говорил Усов, когда напал на Вас.

– Это, конечно, тайна следствия, но поскольку Вы теперь фигурант дела…

– Давайте, без формальностей, мы же друзья…

– Друзья?

– А разве нет?

– Ладно, ладно. В общем, если я правильно его поняла, он настаивал закрыть дело Коневой.

– Коневой?! Запутанное убийство на Ангарской?

– Да, верно.

– Ничего себе! Так это верный шанс раскрыть дело!

– Не обольщайтесь. Уверена, Усов будет молчать до последнего, к тому же он исполнитель. У него минимум информации.

– Вы узнайте у него, кто такой Гришуха? Ведь он и есть заказчик! Номер телефона в его «мобильнике» наверняка остался.

– Конечно, всё это сделаем, не переживайте и «не бегите впереди паровоза».

– Я и не переживаю, просто всё так хорошо складывается.

– Хотите, зайдём ко мне? Что-нибудь поедим, Вы ведь наверняка голодны.

– Нет, ну что Вы, не стоит. К тому же на ночь есть вредно.

– Хорошо, раз Вы такой правильный, не буду настаивать. Может, тогда завтра вместе пообедаем?

– В обед я не смогу, я обещал приехать к Ольге в больницу.

– В больницу? А что с ней?

– Наталья Игоревна, давайте всё-таки встретимся, но после работы.

– Ну…

– Не возражайте, завтра заеду за Вами в семь. Знаю одно очень уютное местечко, предварительно закажу столик. Там поговорим. Расскажу Вам про Ольгу, а Вы – немного о себе. Хорошо?

– Принимается.

Мы простились у её подъезда. Быстрым шагом добрался до своей машины, прогрел двигатель и, вырулив из «тесных» дворов, поехал к себе.

9

Подъём с утра был тяжёловатым, ныло раненное плечо. Потом я столкнулся ещё с одной проблемой: мой повседневный пиджак оказался напрочь испорчен. Зимней куртке также требовалась замена. В связи с переездом на съёмную квартиру, много вещей старался не покупать, и сейчас оказалось даже надеть нечего. В общем, выбрал из того, что было: влез в свой старый свитер, вместо зимней куртки пришлось «нацепить» осеннюю.

Придя на работу, в течение полутора часов «разгребал» почту и прочую корреспонденцию, которую принесла в мой кабинет секретарь. Потом позвонила Лилия Романовна и пригласила к себе на беседу.

– Марк Сергеевич, непривычно видеть Вас без костюма, – заметила Беляева после дежурного приветствия.

– Иногда можно и так, – присаживаясь, сказал я.

– Ничего не имею против. Что ж, давайте к делу. Прошу прощения, что не смогла поучаствовать во встрече с московскими специалистами. Расскажите, как прошло мероприятие?

– Нормально прошло. Была, конечно, критика в наш адрес, но я заверил наших гостей, что сумею «вырулить».

– Учитывая, что разработчик отказался продлять с нами контракт, «выруливать-то» как собираетесь? Посвятите меня в детали.

– Сегодня или завтра свяжусь с непосредственным исполнителем, который выполнял работы от компании-разработчика, предложу ему «халтуру» в частном порядке. Он поправит регламент, оплатим ему лично.

– Думаете, согласится?

– Почему нет? Всё зависит от суммы.

– Согласна, если нет другого выхода, придётся так «выкручиваться».

– Когда регламент поправим, слетаю в Москву, встречусь с нашими партнёрами, объясню ситуацию, успокою там всех. Они ведь в нас заинтересованы.

– Ну да, логично, – задумчиво сказала Беляева.

Потом улыбнувшись, добавила:

– Что ж неплохо, Марк Сергеевич! Ведь можете, когда захотите!

– Стараюсь.

– Кое-что ещё хотела уточнить. Секретарь доложила мне, что на прошлой неделе Вас посетил работник Следственного комитета. Не так ли?

– Всё верно. Приходила следователь Грачёва.

– Опять по делу Синицына?

– Да.

– Что ж они прицепились-то к нам? Ведь я им дала показания.

– Тело не найдено, доказательств нет. Их тоже понять можно, там постоянно проводятся внутриведомственные проверки.

– Слушайте, эта Грачёва, по-моему, к Вам не равнодушна.

– Нет, ну что Вы! Наталья Игоревна – фанат своей работы, мне даже иногда кажется, что она не умеет чувствовать.

– Марк Сергеевич, Вы не знаете женщин. Некоторые сразу показывают свои чувства, другие долго изучают и присматриваются, потом неожиданно набрасываются на объект своего интереса. Грачёва – это второй тип, уверяю Вас.

Я пожал плечами, не найдя, что ответить.

– Так, что-то мы отвлеклись, – спохватилась Беляева. – Давайте ещё раз вернёмся к москвичам.

– Давайте.

– Развитие нашего контракта меня очень волнует. Для нас это – приоритет номер один, во всяком случае, на данном этапе. Поэтому смело вносите в финансовый план расходы, в том числе незапланированные в нашей предыдущей редакции.

– Хорошо.

– И второе, если нужны люди, отдавайте требование в отдел персонала, пускай ищут. В любой момент подключайте меня, я прекрасно понимаю, как Вам одному сейчас нелегко.

– Лилия Романовна, спасибо за поддержку.

– И ещё. Марк Сергеевич, почему Вы до сих пор ютитесь в «переговорке»? Перебирайтесь в кабинет коммерческого директора. Там тихо, просторно и посетителей принимать удобно.

– Поверьте, в «переговорке» мне намного комфортней, успею ещё переехать. Пусть сначала закроют дело Синицына, а там видно будет.

– Хм.

– Хотя, возможно, мне понадобится доступ в его кабинет. Нам с Артюх хотелось провести ревизию некоторых документов, в том числе и по нынешнему проекту.

Открыв ящик своего стола, Беляева достала оттуда ключ и сказала:

– Вот, держите. Пусть он будет у Вас. Секретаря я предупрежу.

– Спасибо.

– Не за что. Давайте на этом закончим, а то мне надо ненадолго уехать.

Забрав ключ, направился к выходу.

– Марк Сергеевич! – окликнула меня директор. – В эти выходные Вы были у Ольги?

– Да.

– Как она?

– Пока без изменений. У неё сейчас новый лечащий врач, познакомился с ним. Он рекомендовал мне приезжать к Ольге через день. Будем заниматься по его методике.

– Ну, дай Бог, чтоб всё наладилось. Ладно, идите, работайте.

Выйдя от Беляевой, сразу направился в клиентский отдел.

– Марк, привет! – встречала меня Екатерина Артюх. – Вчера продумала мотивацию. Посмотришь?

– Да, конечно, давай.

Проверив распечатку итоговой структуры расчётов, с одобрением вернул листок Кате.

– Пойдёт, можешь запускать.

Екатерина, что-то быстро записала у себя в ежедневнике, потом посмотрев на меня, заметила:

– Марк, выглядишь устало.

– Сегодня ночью плохо спал, рука болит.

– Что с рукой?

– Бандитская пуля.

– Да, ладно! Шутишь?

– Шучу, конечно. А вообще, проектанты просто завалили меня своими идеями. Голова кругом. С трудом успеваю вникать. Знаешь, Кать, всё-таки вместо Синицына надо было назначить тебя. В этих чертежах и графиках ты ориентируешься, как «рыба в воде».

– Чего там сложного? В пояснительной записке к чертежу всё указано.

– Указано, но терпения, чтобы сидеть и разбираться, у меня всё равно не хватает.

– Марк, ничего страшного, если что я помогу.

– Кажется, мы хотели заняться кабинетом Синицына, бумаги там отсортировать. Беляева мне ключ отдала. Может сегодня?

– Тогда, если прямо сейчас!

И вот мы уже в приёмной. Открыли кабинет с табличкой «Коммерческий директор». С тех пор там ничего не изменилось, всё, как при старом хозяине. Уборщица раз в неделю мыла пол и смахивала пыль с мебели.

– С чего начнём? – спросила Екатерина.

– Наша цель – документы по российско-германскому проекту. Начнём со шкафов. Для начала вытащим всё оттуда на стол. Чтобы друг другу не мешать, ты с той стороны папки вытаскивай, а я буду с этой.

– Идёт.

Открыли стеклянные дверцы шкафов и стали выкладывать их содержимое. Чего там только не было: целый склад документов, вперемежку с сувенирами и канцелярскими принадлежностями.

– Денис Валерьевич, тот ещё «Плюшкин», – заметила Катя.

– Это точно, – согласился я. – Возможно, среди этих старых бумаг найдутся невостребованные ранее бизнес идеи. Я позвал тебя, как эксперта, так что будь внимательней.

– Хорошо, Марк.

В течение часа среди прочего выявилась солидная куча ненужных бумаг: журналы и газеты, переписка пятилетней давности, неактуальные обучающие программы, а также выцветшие от времени чертежи и пояснительные записки. Всю эту макулатуру сложили отдельно. Более свежую информационно-аналитическую базу на бумажных носителях аккуратно составили на место.

– Попрошу секретаря уничтожить ненужные бумаги, пусть порежет их в «лапшу» и вместе со старыми чертежами и сувенирами – всё в утиль, – сказал я, оценивая освободившееся пространство.

– Марк, переписку и старую корреспонденцию лучше сдать в архив.

– Да, переписку, пожалуй, можно и в архив.

Потом принялись освобождать ящики стола. Было много иллюстрированных журналов, которые так любил читать Синицын, печати и штампы предприятий, несколько книг по стратегическому маркетингу.

– Странно. Где же документы по проекту? Складывается впечатление, что Синицын забрал их с собой в командировку, откуда так и не вернулся. Очень жаль!

– Ой, смотри, Марк! Тут ещё и художественная литература! – удивлялась Катя. – Сборник стихов Иосифа Бродского, а вот Ахматова. Не знала, что Денис Валерьевич любил стихи.

– Да, Синицын был эстет. Катя, забери их себе, возможно, Лере эти книжки понадобятся.

– Ты прав, книги хорошие, пригодятся, – согласилась Екатерина, продолжая рассматривать издания, – Пастернак, Достоевский…

– Достоевский?

– Да, Достоевский второй том. Что тебя так удивляет?

– Погоди, погоди,… второй том Достоевского?

Подошёл к Кате и взял книгу из её рук.

– Второй том произведений Достоевского – это и есть «Дост 2». Точно!

– Не понимаю, Марк, о чём ты?

– Сейчас посмотрим…

Перелистав книгу, в середине её обнаружил широкую закладку из плотной бумаги чёрного цвета. По всей длине этой закладки в четыре ряда в виде ровных квадратиков были аккуратно прорезаны ячейки.

– Катя, мы нашли ключ для расшифровки записей Евгения Ткачука! – радостно воскликнул я. – Он спрятал его в томик Достоевского.

– Значит, это книги не Синицына? Тогда почему они в его столе?

– Ты же сама говорила, что Синицын и Ткачук сидели в одном кабинете. Съехав из этого офиса, Евгений Павлович не забрал или не успел забрать некоторые свои вещи, а Синицын сложил их в ящик стола. По большому счёту, какая сейчас разница! Главное, ключ для расшифровки найден. И сегодня одной тайной станет меньше!

Но Катя «немого приземлила» меня своим вопросом:

– Марк, по-моему, этой находке ты радуешься больше, чем необходимым для нашей работы документам по проекту. Не так ли?

– Ты права. Но я с уверенностью могу сказать, что этих документов в кабинете нет.

10

Сегодня все дела на работе закончил до обеда. Прошёл на стоянку и потом выехал в направлении клиники, где содержалась Ольга.

Эх, здорово было бы рассказать ей о том, что я нашёл ключ для расшифровки записей! Ольга хранила тетрадь в память о своём отце. Записи появились в ней таинственным образом. Девушка рассказывала, что писала их под диктовку, когда к ней являлся призрак её погибшего отца. Нормальному человеку представить такое сложно, но так или иначе получилась целая тетрадь текста, там же содержались абзацы, требующие расшифровки.

Перед тем как я займусь столь интересным делом, мне предстояла встреча с доктором Темниковым и продолжением нашего эксперимента, а на более позднее время назначено свидание со следователем Грачёвой.

Чем ближе я подъезжал к медучреждению, тем больше меня охватывало волнение. Темникова я предупредил перед выездом, поэтому тот уже ожидал меня в своём кабинете.

– Ну-с, Марк Сергеевич, как настроение? – спросил он, когда я вошёл. – Готовы возобновить наше исследование?

– Готов.

– Тогда мойте руки, надевайте бахилы, халат, и приступим.

После соблюдения всех формальностей, мы прошли в палату к Ольге. Как и в прошлый раз, та сидела в кресле в неподвижной позе. Её бледное лицо, словно восковая маска, казалось безжизненным. И только жилка на шее пульсировала, демонстрируя деятельность организма.

– Марк, сядьте рядом на стул, – распорядился Темников. – Возьмите Ольгу за руку.

Сделал, как он сказал.

– Что чувствуете?

– Рука холодная, – ответил я.

– Произнесите её имя. Громко, чтобы всем было слышно.

– Оля.

– Ещё громче!

– Оля!

– Что-то теперь чувствуете?

– Рука начала нагреваться.

– Марк Сергеевич, Ольга Вас слышит, но пока не способна ответить. Понимаете?

– Понимаю.

– Сейчас я хочу, чтобы Вы поговорили с ней о важном и сокровенном. Скажите то, о чём приятно было бы ей слышать из Ваших уст. Можете погладить её, осторожно обнять. Чтобы не смущать Вас, минут на пять я покину палату. Договорились?

– Да.

– Только без «фанатизма», очень осторожно. Если возникнут проблемы, нажмите кнопку вызова.

В знак согласия я кивнул.

– Всё ухожу. Начинайте.

Темников вышел, и мы остались с Ольгой одни. Я немного растерялся от неожиданного предложения доктора и сначала просто смотрел на девушку. Она всегда была такая подтянутая, спортивная. Но болезнь изменила её, сложно узнать в ней прежнюю Ольгу. Так хочется вернуть то время, когда мы были счастливы вместе…. Что же сказать ей? Когда ехал сюда, думал рассказать о найденном ключе для расшифровки, однако в данный момент это не главное. И я начал с того, что чувствовал сейчас, что испытывал: