Миолантия

Сейчас мне нужно было понять одну вещь – как утаить от этой небольшой драконье-человеческой группы тот факт, что я ночью, вернее, во сне, становлюсь человеком. Мы летели уже достаточно долго, я взял на себя ответственность за лодку после обеда и скажу, что ноша эта была не легка, поэтому мы продвигались очень медленно. Что немало злило меня, я не выносил ощущение беспомощности. Но я не терял надежду к вечеру найти хоть какое-то пристанище для нас для всех, ночевать в воде нам было нельзя. И мои тайные молитвы исполнились, когда солнце начало клониться к закату, мы на горизонте узрели гряду мелких скал-островов.

Пока мы к ним добрались, я был измотан, не без раздражения думая о том, что эти острова мы с Гилом бы преодолели еще в полдень. Но я не стал уже сильно расстраиваться, так как был невообразимо рад отдыху и когда мы достигли цели, решил оставить Шамиль с детенышем в лодке и Гила одних на острове, где бы они могли хорошо отдохнуть и даже найти фруктовые пальмы. Сам же полетел в сторону отдаленного одинокого острова, скалистые очертания которого могли послужить мне в укрытии на ночь.

По сути то, что Шамиль с нами, делало мне услугу, я мог удаляться и изображать из себя обиженного. Было ощущение, что ее присутствие еще предоставит мне немало выгод. Но что бы я только тогда ни отдал, чтобы Шамиль не попала на земли Отшельников…

Первая ночь прошла благополучно, мы отправились в путь еще засветло, на заре. Я знал, что следующее пристанище не так далеко, но это если ты летишь один, а не тащишь за собой лодку с пассажирами и их багажом. Надо отдать должное малышу, он вел себя очень тихо и никак не выявлял свое присутствие. Я то и дело с любопытством поглядывал на него, так как он был мало чем похож на свою погибшую мать. Серо-коричневый окрас и выглядел он весьма мило, как все детеныши любой планеты.

Каждый детеныш, даже самого свирепого хищника выглядел мило и невинно, в этом кроется таинство выживания, в этом кроется высший смысл силы в слабости. Я непроизвольно думал о том, что бы было с этим малышом, не окажись я в то время в той скале. Думал ли я о его матери с тех пор как простился с ней тогда? Чаще, чем мне бы этого хотелось, она была примером того, на что способен Дракон, когда выбирает тьму. Я не мог забывать об этом, я должен всегда помнить о том, чем обладаю. Всегда осознанно делать выбор. А страх за Шамиль и беспомощность перед ее решениями делали из меня дикого монстра. Это был наикратчайший путь потерять контроль над собой, поэтому я выбрал тактику невмешательства, искренне веря в то, что это единственное, что меня спасет на данный момент. Возможно, не только меня.

К вечеру я был сильно измотан, а острова, который должен был оказаться на нашем пути, все не было, солнце грозило скрыться за водами моря, лететь ночью не было никакой возможности, Драконы необычайно плохо видят ночью, поэтому остановиться на ночь нам стоило. Хвала небесам, когда почти стемнело, впереди мы увидели высокую скалу. К сожалению, песчаного удобного берега не было, следовало привязать лодку к скалам и Шамиль с детенышем должны были ночевать в лодке. Я решил поручить Гилу спать прямо над ними на выступе скалы, сам же облетел этот громадный кусок камня, возвышающийся над водой в поисках убежища для себя. Чего-то стоящего найти не удалось, но неподалеку я увидел подобие острова, хотя не знал наверняка, поэтому рискнул и полетел в полутьме проверить, не подойдет ли для меня этот кусочек земли.

Это был маленький каменный островок, валуны на нем лежали как попало, ровной местности не было, видно что здесь любили отдыхать птицы. Уже во тьме я нашел между двух валунов подобие ровной поверхности, кое-как уместился в этой нише и заснул крепким сном. Таким крепким, что даже не заметил, как непогода накрыла море.

Только настойчивый ливень и ветер привели меня в чувства. Небо было темно-серым, освещающимся от молний, поэтому я не мог понять какое время суток сейчас – утро или все еще ночь. Горы, находящейся в полумиле от меня, у которой была оставлена лодка, я не видел, даже сложно было понять в какой, собственно, она стороне. Я оторвался от земли и взлетел в тот момент, когда до меня донесся голос Гила – он звал меня, и я полетел на его голос.

Лодку било о скалы, у меня не было времени размышлять, и я только и успел схватить из лодки Шамиль, а детеныш поднялся за мной, укрываемый Гилом, готовым его поднять в случае падения. Когда я обернулся, лодки уже не было, она со всем скарбом пошла ко дну, разбитая вдребезги. Я перенес девушку на островок, где провел эту ночь, к нам опустились Гил, который страховал своим мощным торсом от ветра детеныша. Ветер усиливался, а раскаты грома просто оглушали. Я не мог услышать, что говорила мне Шамиль и любой из моих спутников, но мне было понятно одно – на каменном островке их оставить нельзя, а поэтому теперь лодкой этой парочки буду я и Гил. Я видел, как боится Гил Шамиль, что меня раздражало так же, поэтому просить его нести эту принцессу я не мог.

Эта Принцесса будет моей ношей. Наверное, это стало последней каплей, когда я вынужден был делать то, что мне не по нраву. Почти ненавидя девушку за то, что увязалась за нами и себя за то, что поддался ее воле, мне с трудом удалось запихнуть клокочущую ярость в глубь себя и я просто стал камнем. Я словно утратил чувствительность к эмоциям, я отодвинул их на потом, велел Шамиль сесть мне на спину и взлетел. Я видел просвет на небе и решил вырваться из-под поля непогоды, и должен был сделать то, что должен – достичь земель Отшельников.

Мы вырвались в Океан, а непогода ушла на море. Полет был молчаливым, никто не смел говорить, никто не смел жаловаться на неудобства. Я понимал, что за день пути девушка была голодна и хотела пить, мы пролетели в нескольких милях от очертаний острова, но я не мог тратить время, я должен был попасть к цели сегодня любой ценой и потратил бы на это все свои драконьи силы. Я сказал Гилу, что если он устал, то я могу позволить ему отправиться на тот остров отдохнуть, я же спешу и терять времени не собираюсь. Он ничего не ответил, но так же ровно и преданно летел рядом со мной, а его подопечный то взлетал и летел рядом с ним, то усаживался на его спину, которая, нужно признаться, была значительно шире и сильнее моей.

Вот так мы добрались до первого острова Отшельников, еще засветло, к моему великому изумлению и облегчению.

13

Эти земли были дальше, на значимо большой поверхности земли. Я даже не подозревал насколько велик может быть остров из гор, озер и равнин, на котором проживали Отшельники. Мы подлетали весьма смело, прямо к острову, хоть и каждый из нас знал, что теплый прием нам здесь вряд ли окажут.

И верно, не успели мы приблизиться к территории грозных Отшельников, как группа из четырех драконов стремительно летела к нам. Они были настроены решительно, воинственно и агрессивно, в их глотках уже клубился опасный огонь, готовый вот-вот на нас обрушиться. Я не мог рисковать теми, кто был со мной и собрался уже повернуть вспять, но встречавшие нас драконы, увидав развивающиеся лунные волосы Шамиль, сливающиеся по цвету с моей чешуей, растерянно остановились. И сбиваясь, закружили рядом. Затем один из них поспешил назад, а трое остальных сопроводили нашу странную группу до самого берега.

Когда я опустился на высокий песчаный берег, на нас поглядеть собралось великое множество драконов. Столько этих существ за один раз видеть мне еще не приходилось. Несколько десятков драконов самой разнообразной расцветки и размера окружили нас и смотрели весьма недружелюбно. Однако же, за этим недружелюбием скрывался еще и страх. Шамиль спустилась с моей спины и прошла вперед спокойно и непринужденно, словно всю жизнь только этим и занималась – летала на драконах и вела с ними беседы. Драконы попятились от нее с такой опаской, словно она была опасным монстром, я не мог поверить своим глазам.

Вперед, все же выступил один из них, невзрачный, серый и не слишком большой по размеру, однако было ясно, что это предводитель. Шамиль подозвала своего маленького подопечного, и тот послушно запрыгал за ней по траве, неуклюже ковыляя.

– Приветствую вас, Предводитель. Это – ваш сын, его зовут Милан.– представила девушка дракону его детеныша.– очевидно, вы знаете, что стало с его мамой.

Дракон смотрел на малыша, резво валяющегося недалеко в траве, которой тот не видал несколько дней. Взгляд Предводителя не выражал ровным счетом ничего – ни радости ни удивления ни даже злобы. Словно его вообще не касается что здесь происходит.

– Благодарю за то, что доставила моего сына ко мне, принцесса, – ответил дракон, определенно не выглядевший как счастливый или даже довольный отец, скорее как без эмоциональный, – однако вы нарушили наш договор с Материковыми Драконами. Люди не имеют права быть здесь, на наших землях. Я говорю не только о вас, Принцесса, но и о Белом Драконе. Нарушение этих правил влечет за собой кару.

– Ваша жена первая нарушила договор.– ответила Шамиль, – и вы ничего не сделали чтобы ее остановить, напротив – даже способствовали тому, чтобы она делала то, что делала. Меня прислал Морган, и с позволения Крегора я прибыла обвинить всех вас в том, что вы хитростью решили убить последнего человека-дракона. Для этого вами была послана самка дракона, переживающая о своей матери, убитой в битве с людьми. Используя ее ненависть, вы, Предводитель, посвятили ее в тайну о явлении последнего дракона. И этим чуть не вмешались в предначертанное. Она знала, где должен проживать избранный юноша и убила сотню молодых мужчин в надежде, что среди них будет и тот самый. Я прибыла судить вас, изъять все письмена, которые вы обманом похитили у Крегора, и объявить вам, что вы не заслуживаете права лететь с нами на Миолантию.

Я впервые услышал то, о чем говорила Шамиль! И почему мне раньше никто не говорил о причинах нападений на мою деревню? А еще меня поразило кое-что еще. Шамиль прибыла угрожать злобным драконам и, к тому же, судить их?! Это было бы смешно, если бы не было так жутко. Драконы заволновались и начали перекрикиваться. Я поздно понял, что ни о Миолантии ни о пророчестве большая часть из них ничего не знала.

Начался возмущенный базар, который грозил вылиться в большую бучу. Я знал, что злобный дракон страшная сила, а десятки злобных драконов тем более. Теперь я был уверен, что совершил страшную ошибку, взяв девушку с собой на эти земли. Но что сделано, то сделано, я очень надеялся что в случае чего спасу ее от гнева этих существ.

– Я бы хотел обсудить это лично, принцесса.– сказал, захваченный врасплох предводитель драконов.– Некоторые темы не подлежат общественной огласке. Мой народ ни в чем не виновен. О том, что моя жена отправилась мстить, знали лишь я и самое близкое окружение.

Ого, этот Предводитель еще и оправдывается перед Шамиль? Что в ней было такого страшного, что я совершенно не замечал? Нужно было прислушаться к ее словам и выведать все подробнее когда она была еще ребенком, а я был еще человеком. Но тогда я не воспринял ее слова о том, что драконы ее боятся в серьез. К сожалению…

– В ваших землях около пятидесяти драконов. Неужели так сложно создать некоторое доверие между вами и теми, кем вы взялись управлять? – сердито задала она вопрос, не сводя глаз с тем серым драконом, который неуютно посматривал по сторонам. – У нас бы драконы и не за такое растерзали своих руководителей! А Отшельники сладким нравом не отличаются. Впрочем, это – не мое дело, вас выбрали, вы и судьбу их решайте, но одно я обязана сообщить, поскольку очевидно, что никто ни о чем не догадывается. В течение пяти недель грядет беда, случится наводнение, а проснувшиеся вулканы не оставят в живых никого в трех днях пути отсюда. Единственный способ выжить – добраться до Миолантии.

Драконы затихли и слушали принцессу с особенным интересом, даже маленький детеныш, которого мы доставили на родину его матери. И я тоже, что скрывать. Пять недель? О чем это она? Неужели то, чего все так опасаются уже настолько близко?

– Единственное, что плохо лично для вас, – продолжила она, – это то, что все драконы, которые попадут на земли Миолантии, тут же станут людьми. Я знаю, что вы, Отшельники совершенно не хотели бы этого. Однако же, не вижу для вас иного пути кроме как остаться здесь и погибнуть. Возможно, это справедливо, не мне судить.

И тут Шамиль обратилась к шокированному предводителю и сообщила, что вот теперь готова говорить с ним лично в его жилище.

А жил он в высокой скале, куда доставить Шамиль снова пришлось мне. Остальные пятились от нее как от проклятия. Я уже ощущал себя эдаким транспортным средством той властной девушки, но недовольства не проявлял. Что же, мне даже забавно было ей подыграть, не придется вести долгие монологи с Отшельниками, все можно решить спокойно и меньшей кровью. И когда придет моя очередь, Предводитель будет более сговорчив и я без усилий получу то, что хотел.

Мы прошли в грот жилища серого дракона вместе, и совершенно очевидно было, что оставлять меня в неведении Шамиль не собирается, она дала понять, что мы с ней друзья и разговор поведем вместе. Это успокаивало меня и что зря скрывать, я был рад что она на моей стороне, несмотря на то, что я к ней так враждебно вначале отнесся.

Серый Дракон, всерьез обеспокоенный, что о нем сейчас думает его драконий народ, указал на письмена, которые были похищены у Крегора и позволил их забрать. Девушка тут же спрятала их в свою кожаную сумку и сообщила, что главные пророчества все же остались у Моргана, иначе бы меня было найти гораздо проще. Дракон был крайне удивлен этим заявлением. И, конечно же, как любому дракону ему было сложно сдержать эмоции. Он чувствовал себя обманутым и опозоренным, поэтому лишь махом хвоста сбросил один из стеллажей с письменами.

– Я знаю, зачем вы пришли, – прорычал предводитель, которого оказалось, зовут Штиль.– вы хотите попасть на земли Миолантии и просите разрешение на то, чтобы мимо наших берегов беспрепятственно проплыли спасательные ковчеги.

– Я знаю, что вы не вступите с нами в схватку ради горстки ни в чем не повинных людей, пытающихся попасть на материк, где их давно ждут.– пожав плечами сообщила Шамиль, ее вообще не касалось внутреннее самочувствие ее собеседника и она с любопытсвом прохаживалась мимо еще некоторых стеллажей. Я был напряжен, мне казалось, что она в опасности под гневным взглядом Штиля в этой пещере.

– Да, драконов на материке меньше, чем здесь, но ради победы вы не станете рисковать.– заметила Шамиль, бросив искоса на меня взгляд, – Итак, вы нас пропустите так или иначе. Но мы все же предлагаем вам выгодное сотрудничество.

И тут Штиль обратился внезапно ко мне, рассматривающему с любопытством пещеру. Меня удивило обилие свитков, разных колб с жидкостями и даже книги. Я не мог поверить, что драконы могут читать. По крайней мере, их лапами сложно было переворачивать страницы книг или откупоривать хрупкие бутыли. Уж я-то знал! Так не могло быть, чтобы все здесь устроилось чудесным образом без человека.

– Да, здесь живет человек.– подтвердил он мою догадку внезапно и мне показалось, он сказал это снисходительно, – Старик, который попал к нам еще ребенком. Он помогает нам во всем. Но даже он считает, что людей не нужно спасать, они должны исчезнуть. Все! А ты, Ауян, я знаю, хочешь немедленно превратиться в человека? Не затем ли явился? Так нет ничего проще! Мы приготовим для тебя специальный отвар. Все будет быстро, чудесно и безболезненно…

И тут Шамиль зловеще предупредила:

– Штиль, не стоит будоражить Белого Дракона, он способен вас уничтожить в любой момент и совершенно спокойно.

Но мое любопытство уже разыгралось, я даже не разбирался в словах девушки, мне нужно было подробнее разузнать о том, что говорил Штиль. Неужели я могу стать человеком так быстро? Не важно что для этого нужно было сделать, я был готов практически на все. Практически…

– Среди вас есть колдуны? – спросил я, удивившись неимоверно, поскольку не знал, что есть драконы, умеющие колдовать. Это выбило меня из решительного настроения. Дикость отшельников, подкрепленная магией – сила необузданная, но принцесса рядом со мной совершенно не боялась

– Да, Ауян, – подтвердила она.– Когда Эльдар узнал о том, что ночью превращается в дракона, он поселился здесь, в землях Отшельников и колдовал. Он нашел способ делать из себя человека по любому своему желанию. Но тот напиток делал его совершенно ненормальным, со временем Эльдар потерял рассудок и в образе человека уже сам бросился со скал. Как тебе уже известно, он был магом, поэтому дожил до того момента, когда здесь появился один из его сыновей и Красный Дракон передал все знания ему. Но когда приходили новые люди, ставшие драконами, о магии забыли. Ровно до той поры, пока Отшельники вновь не сбежали на эти берега. Именно их магия помогла дикой драконихе выманить тебя из дома и прыгнуть ей на спину. Тебе повезло, что она сразу не признала тебя, а когда поняла, что ты и есть Белый Дракон было слишком поздно – ее смертельно ранил твой брат. Если ты хочешь, ты можешь воспользоваться особым зельем, находящимся здесь сейчас же и станешь человеком. Но я не уверена тогда, что ты превратишься назад в дракона, что твой рассудок останется с тобой, и ты сможешь спасти свою семью перед гибелью. Ведь не забывай о том, что скоро случится! Как ты спасешь родных, если будешь беспомощен словно человек?

– Я не понимаю, зачем меня тогда манили на земли Отшельников.– зарычал я, теряя терпение, теперь я уже почти не сомневался в том, что могу превратиться в чудовище, – Ты могла мне все объяснить раньше? Почему вы все умолчали, что катастрофа так скоро? Моя семья в опасности и я должен немедленно лететь назад, чтобы проследить попали ли они на ковчег!

Шамиль как-то сразу притихла, и вся ее бравада была окончена, она спрятала взгляд и я начал подозревать неладное. Если она выглядит столь виновато, мне стоит начинать волноваться. Эта девушка еще много тайн хранит, дошло до меня, поэтому я взглянул на Штиля, который наконец-то почувствовал себя хозяином положения

– Да, принцесса, скажите ему.– поддел ее Шторм, явно испытывая удовольствие от ее неловкости.

– Это касается лично меня и Ауяна, – отрезала девушка, давая понять, что не желает об этом говорить с Предводителем.

– Кое-что вы готовы были обсудить при всех драконах! Почему бы не обсудить и это? Дела совершенно естественные! Нечего здесь стесняться и нечего таить. Все тайное рано или поздно становится явным, не так ли, Принцесса?

– Я хочу знать! – заявил я, заметив, как Шамиль собирается уйти от ответа очередной порцией болтовни, – Или говори сейчас или я лечу на материк! Не играй со мной в эти игры, я этого не заслужил! Тем более, от тебя!

– Я хотела сказать по пути сюда, но ты был так зол… – заикаясь, произнесла она, и я ее перестал узнавать, от ее решительности не осталось и следа. Она смотрела на меня испуганными большими голубыми глазами, что еще больше меня выводило из терпения.

– Тебя не остановила полсотни злобных отшельников, а при мне ты сробела! – не выдержал я, – Говори немедленно!

– Я не стану говорить об этом при Штиле.– стояла на своем девушка и тогда серый дракон, довольно поняв, что теперь я добьюсь правды, так или иначе, покинул свою пещеру, шурша хвостом. Стало тихо, а я смотрел как мерцают от напряжения огромные синие глаза Шамиль в полумраке и ждал в нетерпении и напряжении.

– Ты должен пройти обряд, прежде, чем поведешь людей и драконов к Миолантии, иначе никто не достигнет ее берегов.– тихо произнесла она.

Больший ужас я испытал лишь тогда, когда заметил что на моих руках проявляется чешуя. Мне это слово «обряд» показалось очень жутким, а когда я узнал подробнее что это за обряд, то вылетел из пещеры и умчался прочь, оставив Шамиль одну в этой странной пещере.

– Нет! – говорил я себе твердо, – Никогда! Я не пойду на это!

Но отчаяние захлестнуло меня, я понимал, что пройти через этот обряд мне все равно придется. Иного пути, по словам Шамиль, просто не было. А рисковать жизнями сотен людей и драконов, а так же, проверять на деле можно ли попасть на Миолантию без этого глупого обряда, я права не имел.

Я не имел права избежать того, через что мне нужно было пройти. Мне и Шамиль…

14

Я сутки не желал никого видеть и отсиживался на одной из скал, находящейся неподалеку от основного острова. Мне было известно, что надолго одного меня не оставят, так как «тот самый благоприятный момент» по словам Шамиль уже сегодня и завтра. Если я не сделаю того, что от меня просят, то погибнут сотни как людей, так и драконов. Тех, кто может спастись. Но как же я боялся!

В чем именно заключался мой страх было сложно себе самому признаться, однако, я должен был, чтобы не сойти с ума. И пришел я к такому вот умозаключению: я боялся не за жизнь Шамиль, не за то, что втайне я желал того, что от меня просили. Я боялся, что я больше не контролирую себя, я сам уже не знал кем являюсь больше – драконом или человеком. И именно этот совершенно глупый и жестокий обряд должен был это выяснить и поставить окончательную точку.

Шамиль боялась не меньше, я видел и знал это, она испытывала ужас, я чувствовал это, поскольку драконы обладали инстинктами распознавания этих эмоций на расстоянии. Но без нее ничего не получится. И, как бы горько мне не было, когда за мной пожаловал худощавый старик верхом на одном из отшельников чтобы проводить в специальное место, я не вспылил, я не вопил «нет!», я послушно последовал за ними. Нужно сделать это, ответственность тяжелым грузом легла мне на спину и я ощущал желание просто перестать быть. Перестать это видеть и очнуться тогда, когда все это закончится.

Небольшая пещера была теплой, уютной и в ней пахло не как в обычной пещере гнилью и сыростью, а приятно сухой травой и цветами. Я смотрел на суровое лицо высокого старого незнакомца, который без слов протянул мне бутыль с загадочной жидкостью вязкой консистенции. Я без разговоров и вопросов залпом выпил то, что вылил в пасть мне этот ненавидящий людей человек. Я даже не мог прикинуть сколько ему было лет – выглядел древним старцем, намного старше даже Моргана. Он всю жизнь прожил с Отшельниками и впитал их ненависть к людям. Я ощущал как он посылает мне вибрации враждебности и неприятия. Прежде, чем выйти, он зажег факел у входа, посмотрел на меня и бросил напоследок:

– Я рад, что ты – последний человек дракон, люди не достойны превращаться в драконов.

– Полностью согласен, – угрюмо поддержал я и отвернулся, ненавидя в данный момент всем своим естеством Эльдара, с которого все и началось.

Я слышал, как этот старик еще потоптался на месте, очевидно удивившись моему ответу, а затем удалился прочь.

Я ждал, отчаянно борясь с сонливостью, одолевавшей меня, я должен был сперва поговорить с Шамиль, жалея, что не дал ей объясниться со мной вчера и трусливо сбежал. Я должен был выяснить у нее почему именно она и зачем ей это все, я должен был предупредить ее об опасности. Об опасности, о которой она, конечно же, сама знала, не такой глупой она была. Но сон свалил меня в очень неожиданный момент, я даже не заметил. А когда я уснул, мне привиделась Шамиль. Такая самая, которой я узнал ее впервые – девочкой, вглядывающейся в мое лицо и произносящей самую сладкую фразу, которую я когда-либо слышал: «Ты так красив! Жаль, что тебе придется стать драконом»

Я не знал, что сплю, я ответил, что я уже давно дракон, а она покачала головой и сказала «нет» Мне пришлось показать ей лапы, которые почему-то стали мужскими крепкими руками. Я рассматривал их со странной смесью удивления, недоверия и радостью. Руки оказались моими, даже моя характерная родинка на мизинце, но я не помнил, чтобы мои руки были хоть раз такими огромными и мужественными. В мою ладонь легла ее щека, пострадавшая от шрамов и я заметил, что и она изменилась так же, она вдруг из девочки превратилась в девушку и стала еще прекраснее, особенно эти глубокие сапфировые глаза. Я провел другой рукой по ее волосам, затем остановился на ее голом и нежном плече и заметил, что на Шамиль совсем нет одежды, ее женственные формы были так идеальны и так манили взгляд, что я даже не имел в себе сил отвернуться. Я смотрел жадно и с восторгом, совершенно позабыв о стыде. Но ее взгляд на меня был примерно таким же. Приподнявшись на коленях, она коснулась губами моих губ и я осознал, что лежу на мягкой траве, источавшей знакомый запах.

– Я должен сказать что-то.– пробормотал я ей, отчаянно пытаясь вспомнить что именно, мне казалось, что я должен очнуться и осознаться.

Я должен был вспомнить, что я дракон и это все – сон, но как же я мог это сделать, когда рядом со мной лежала красивейшая девушка в мире и ласкала мое тело, мое законное, настоящее тело человека, отнятое глупой судьбой. Как тут можно думать о таких пустяках? О чем вообще можно думать, когда тебя целуют эти губы, когда твоя кожа ощущает ее такую горячую и нежную кожу?