Рождественский пёс Рыжик

Лариса Порхун

Рождественский пёс Рыжик

Рассказать вам, как я стал рождественским псом? Ах, нет, простите, сначала, разумеется, необходимо представиться. Меня зовут Рыжик. Но это сейчас. А раньше у меня вообще не было имени. Можете вообразить? Нет, меня однажды звала Дружком одна добрая женщина, но это было совсем недолго. И после этого я снова стал безымянным. А это очень плохо. Ведь тогда к тебе никто не может обратиться или просто позвать. Поиграть, например, или поговорить. А может и угостить чем-нибудь вкусненьким.

Понимаете, когда у живого существа нет даже клички, то и его самого как будто нет. Это я сам до такого додумался. Вообще я довольно смышленый. Только об этом мало кто знает. Кому какое дело до беспородного, одинокого, бродячего пса, которого к тому же никак не зовут?

Так и было прошлой зимой, вплоть до рождественского сочельника. Погода стояла отвратительная. Только представьте: свинцовый, влажный туман изо всех сил пытается разогнать злой, пронизывающий ветер. Кругом слегка примёрзшая грязь и тронутые хлипким, тёмным ледком лужи. Колючая морось мечется в свете тусклых фонарей, и будьте уверены, к утру обязательно замёрзнет грязными, тяжёлыми сосульками на моей рыжей шерсти. И при этом ни одной снежинки!

Снег растаял ещё неделю назад, но кое-где лежал тёмными, неряшливыми кучками. Настроение у меня было как раз под стать погоде. Честное слово, я был почти уверен, что если бы выпал снег, на душе было бы не так тоскливо и безнадёжно.

Надо вам сказать, что сидел я тем вечером возле большого, ярко освещённого магазина, возле которого последнее время обитал, и поджидал свою хорошую знакомую Зину. Зина работала в этом магазине уборщицей и иногда угощала меня пакетиком собачьего корма или тем, что ей удавалось собрать после обеда. Мне кажется, мы с Зиной были немного похожи. В ней тоже ощущалась, как и у меня, какая-то бесприютная грусть и одиночество. Зина выходила ко мне торопливой, немного семенящей походкой, быстро, но приветливо кивала и раскладывала между стеной магазина и массивными подъёмниками, на которых часто находился ещё не распакованный товар, своё угощение. Мне нравилась Зина. И не только потому, что она меня подкармливала. В гораздо большей степени, из-за того, что она меня узнавала. То есть я не был для неё простым, рыжим пятном на грязном асфальте. Я был для неё Дружком. Ну да, так она ко мне обращалась. И доставая из зелёного, стёганого жилета с красной цифрой «5» на спине свёрток с остатками еды, быстро говорила:

– Давай, Дружок, ешь… Только побыстрее, пока нас обоих отсюда не выгнали…

И после этого, она ласково, но впопыхах, трепала меня по голове, тягостно вздыхала и спрятав красные, озябшие руки в карман огромного, не по размеру жилета, очень скоро уходила.

Я смотрел ей вслед, вежливо благодарил, виляя хвостом, и думал о том, куда и главное, зачем люди постоянно спешат и подгоняют время?

Но в тот вечер Зины почему-то всё не было. А эта туманная, пронизывающая до костей уличная серость вкупе с давнишней пустотой в моём желудке, навевала такую грусть и тоску, что не передать словами. В завершение всех моих неприятностей, я увидел в стеклянных дверях магазина новую уборщицу. Весь её вид не сулил ничего хорошего. По крайней мере, для меня точно. Хочу вам заметить, что собаки, особенно городские, прекрасно разбираются в людях. Не хотел бы хвастаться, потому что это не очень красиво, но лично мне достаточно одного, самое большее двух взглядов, чтобы понять, что за человек передо мной. Ну а если к этому подключается и знаменитое собачье обоняние, то считай, что дело в шляпе. Моментально становится ясно, чего стоит ожидать. Добрых людей видно сразу. Хотя пахнут они часто по-разному. Но один штрих у них будет обязательно общий – от них всегда веет теплом. Равнодушные обдают тебя холодом. А вот от людей злых и жестоких за версту тянет чем-то неприятным, колючим и словно неживым. Этот запах не перепутаешь ни с чем. И замаскировать его тоже невозможно. Поскольку новая уборщица смотрела на меня из-за стеклянных дверей, запаха её уловить мне вовремя не удалось. К тому же в раздвижные, прозрачные двери всё время входили и выходили люди. И очень скоро я сильно пожалел о том, что вовремя не сориентировался.

Хотя видя её выражение лица, я счёл за лучшее спуститься со ступенек и отойти подальше. Я всё ещё надеялся дождаться Зину, хотя в глубине души мне кажется, уже тогда понимал, что больше её не увижу. Но новой уборщице, видимо, этого моего небольшого отступления показалось недостаточно. Потому что, пропустив в магазин очередных покупателей, она вышла на улицу вместе со своей шваброй. Что вам сказать… Наверное, в жизни этой женщины случилось очень много нехорошего. И его столько, что оно в ней уже просто не помещается, а потому выплёскивается наружу и может заляпать окружающих. Тех, может быть, кто под руку попался. Потому что иначе мне никак не объяснить поведения этой женщины.

Ну чем, спрашивается, может помешать кому-то молодой, воспитанный пёс средних размеров и к тому же приятного, тёмно-золотистого окраса?! Но вот ей, этой женщине, я кажется, очень сильно мешал. И наверное она, глядя на меня, вспомнила всё то плохое, что с ней приключилось в жизни. Эта женщина нахмурила брови и грубо крикнула мне:

– А ну пошёл вон!

Я всё ещё надеялся на мирное разрешение обоюдного непонимания, поскольку у меня чрезвычайно миролюбивый характер. К тому же, говоря откровенно, идти мне было совершенно некуда. Поэтому я осторожно приподнял правое ухо, что на собачьем языке, понятном всем на свете, разумеется, означает: «Простите?» И даже примиряюще шевельнул хвостом, подтверждая полную невинность своих намерений: мол, это вы, девушка ко мне обращаетесь?

Но тут за короткую паузу, во время которой никто из людей не проходил мимо, я вдруг уловил её запах. Да-да, тот самый! Самый жуткий из всех возможных: колючий и неживой. Но, к сожалению, было уже поздно. Она быстро и довольно чувствительно огрела меня по спине шваброй с мокрой и грязной тряпкой. И при этом, между прочим, очень длинно и некрасиво выругалась.

Знаете, мне было не столько больно, сколько обидно. Вот знакомо вам такое чувство, будто внутри вас вдруг стало одновременно грязно, тяжело и холодно? А вам даже невдомек, по какой причине это произошло и в чём вы, собственно, провинились.

Понимаете, до этого во мне было столько хороших, разноцветных чувств, что, казалось, из них можно делать цветы и дарить всем встречным людям. А потом кто-то вдруг взял этот мой букет и просто бросил в его в грязную, холодную лужу…

Вот как я себя чувствовал, когда опустив голову и не видя дороги от слёз, забежал в какой-то ближайший двор и забился под невысокую, железную горку на детской площадке. Тут, я думаю, следует кое-что пояснить. Понимаете, мы, собаки, очень не любим, когда нас видят плачущими. И ни один, мало-мальски уважающий себя пёс этого не допустит. Поэтому не удивляйтесь, когда видите свёрнутую в тугой калачик собаку в самом неподходящем для отдыха месте. Очень часто таким вот образом она прячет застигнувшие её врасплох слёзы обиды, горечи или боли.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.