Полная версия
Бора-Бора. Долгий путь домой
– Но…
Учитель остановил его резким жестом.
– А сейчас уходи, – промолвил он сухо. – Мне необходимо подумать. Если согласится Совет, буду согласен и я. Пока еще не знаю, на что ты годишься: станешь ли ты человеком-память или моряком? Главное, чему ты должен сначала научиться, – это подчиняться, потому что тот, кто не научится подчиняться, никогда не научится командовать.
Тапу Тетуануи, как и при столкновении с дикарем, уходил от старика по пляжу с трясущимися коленями. Но в душе его все пело от счастья. Ему хотелось прыгать и на радостях закричать так громко, чтобы его услышали во всем мире, закричать о том, что легендарный Мити Матаи согласился с тем, что он, Тапу может стать настоящим мореплавателем.
Он хорошо знал, что не будет человеком-памятью, знающим все о звездах и их пути, так как эти люди лишь повторяют то, что им рассказали другие, неспособные отличить созвездие Рака от Трех Пальм, в то время как он – Тапу Тетуануи – знал каждое созвездие так же хорошо, как соски несравненной Майаны.
Вот было бы здорово сбегать на мыс Рофау и рассказать ей подробно о своей встрече с великим мореплавателем!
В какое-то мгновение он уже был готов помчаться к пляжу, но вдруг подумал, что она, быть может, сейчас, как и пару дней назад, с кем-то занимается любовью, а ему было бы крайне неприятно снова увидеть ее в объятиях очередного любовника.
Одна только мысль об этом отбила у него всю охоту видеть Майану и испортила ему настроение на весь вечер.
Но по возвращении домой его ждала радостная весть.
– Если Мити Матаи сказал, что ты можешь стать мореплавателем, будь у тебя такое желание, – сказал отец, выслушав его, – то и я придерживаюсь того же мнения, потому что сам многому научил тебя и видел, как ты держишь руль, хотя иногда ты ошибаешься и вовремя не перекладываешь его при изменении курса. Но это умение придет с годами и опытом. – Отец ласково погладил его по плечу рядом с первой, еще незаконченной татуировкой. – Когда настанет день и я здесь увижу морскую звезду, смогу умереть спокойно.
– Ты ее увидишь, если я смогу убедить Совет в своих способностях и он разрешит мне отправиться в это путешествие.
– Но оно еще не началось, да и возраст тебе не позволяет просить об этом.
– Когда корабль вернется из плавания, мне будет больше, чем надо.
– Если только вернется… – с сомнением покачал головой Амо Тетуануи. – Плавание предстоит очень тяжелое, и Совет будет выбирать только лучших. И не больше тридцати человек. Я сомневаюсь, что Совет согласится удовлетворить желание какого-то ученика мореплавателя. – Еще немного помолчав, отец закончил: – Не строй иллюзий, сын. Я думаю, что в это путешествие тебе не отправиться.
– Ты смог бы мне помочь?
– Ты хочешь, чтобы твоя мать упрекала меня всю оставшуюся жизнь? – взмолился старик. – Что я ей скажу, толкнув тебя на столь рискованное приключение? Там, дальше Пятого Круга, – только смерть. Или же вы заплутаете в океане и будете приговорены плавать целую вечность, уже не надеясь вернуться домой.
– Нет, этого не случится, если кораблем будет командовать Мити Матаи.
– Никто за всю историю Бора-Бора не возвращался дважды из Пятого Круга. – В голосе Амо Тетуануи звучала непоколебимая уверенность. – И никто не вернется.
– Кто это сказал?
– Это закон бога Тане. Он хозяин волн и ветров. При некоторых обстоятельствах он позволяет одному из героев вернуться из Пятого Круга, но не может этого позволить сделать дважды, так как в этом случае герой превратится в полубога, которого нельзя будет свергнуть.
– И Мити Матаи об этом знает?
– Естественно.
– И несмотря на это, он выходит в море?
– Настоящий мореплаватель никогда не боится умереть в океане, сын, – заметил Амо. – Для настоящего моряка самое страшное – остаться не удел на берегу, как я теперь.
– Но если я не боюсь погибнуть в океане, что же может помешать Совету включить меня в состав команды? – привел последний довод Тапу Тетуануи.
– Многое, потому что, в конечном итоге, и трус, и отважный воин одинаковы, когда мертвы. – Отец нежно улыбнулся и продолжил: – Кроме всего прочего, тебе еще многого не хватает, чтобы стать мореплавателем, сын. Многого!
Как только Тапу и его друзья заканчивали сверлить отверстия в доске, лучшие люди Теве Сальмона подхватывали ее и тут же прикрепляли к предыдущей крепкими канатами, сплетенными стариками, а позже проконопачивали места соединений пастой, состоящей из кокосового волокна и смолы хлебного дерева.
Застывающая в течение недели паста делала конструкцию настолько крепкой, что ей не страшны уже были порывы ветра и океанские просторы. Рыбаки Бора-Бора утверждали, что пирога, сшитая на верфи Фарепити, сможет, не дрогнув, выдержать удар крутой волны в момент ее переката через риф.
Но этот корабль не был небольшой и компактной рыбацкой пирогой. Это был огромный, почти трехметровой высоты катамаран, каждый из корпусов которого достигал тридцати метров в длину и двух в ширину. Учитывая размеры досок и шпангоутов[5], он требовал сотен соединений и тысячи стежков.
Все это скреплялось изнутри распорками из крепчайшего дерева аито, которое на Бора-Бора считалось священным. Дерево это должно было сделать корабль неуязвимым. Но несмотря на то, что к работам было привлечено большинство жителей острова, строительство «Марара» – «Летучая рыба», как назвал корабль Совет, – продвигалось явно медленно.
Роонуи-Роонуи и его воины были обеспокоены тем, что теряют время и им не удастся настигнуть врагов. Но невозмутимый Мити Матаи относился к происходящему спокойно, заверяя участников экспедиции, что стоит только этот удивительный корабль спустить на воду, как он понесется по волнам, словно настоящая летучая рыба и их опасное путешествие непременно завершится успехом.
– Может, мы найдем остров великанов-пиратов, а может быть, и нет, – говорил он. – Может быть, мы спасем наших девушек и вернем украденные реликвии, что нам принадлежит по праву, а может быть, и нет, но одно я знаю точно – обратный путь будет трудным и нам потребуется намного больше сил, чем мы потратим на поиски острова. И только такой маневренный и остойчивый корабль, как этот, будет способен доставить нас обратно.
Тапу Тетуануи не желал так просто отступаться: он во что бы то ни стало решил принять участие в походе. Поразмыслив, Тапу решил обратиться за помощью к своему другу и учителю, достопочтенному Хиро Таваеарии. Однако старый учитель разочаровал его, сказав, что в сложившихся обстоятельствах его голос имеет не такое уж большое значение и он не может замолвить словечко за Тапу.
– В данный момент я представляю закон, – сказал он. – А закон гласит: юноша, не достигший совершеннолетия, не может воевать… Я ценю тебя, – добавил после небольшой паузы старик. – Я считаю тебя смелым, ловким и сильным. Такие качества не могут не вызывать уважения. Я считаю, что ты не станешь обузой для команды, более того, ты можешь быть превосходным гребцом. Однако даже ради тебя я не стану давить на Совет.
– Значит, я должен остаться на острове, в то время как есть люди, которые на самом деле не хотят пускаться в плавание! – парировал Тапу.
– В команде только добровольцы.
– Да. Добровольцы, – согласился Тапу. – Они согласились из страха, ведь в противном случае на острове их станут презирать за трусость. Ты хорошо знаешь, что почти половина команды предпочла бы остаться дома.
– Никто не может прочесть того, что творится в душах людей, – негромко вымолвил Хиро Таваеарии. – И тот, кто попытается это сделать, рискует ошибиться. Закон есть закон, – сказал он в заключение.
– Так значит, закон всегда превыше всего? – с подчеркнутой настойчивостью спросил Тапу.
– Без сомнений.
– Если даже закон несправедлив?
– Даже если и так.
– И даже Совет не вправе его нарушить?
– Больше чем кто-либо.
– Хорошо, – согласился Тапу Тетуануи с удивившей учителя покорностью. – Очень хорошо, что я узнал об этом.
На следующий день он встретился с Ветеа Пито и Чиме из Фарепити, и, хотя вначале оба и слышать не хотели о сумасбродных идеях Тапу, тому в конце концов удалось убедить друзей помочь ему.
Тремя днями позже, когда весь Совет собрался на руинах марае, трое юношей предстали перед самыми уважаемыми в деревне людьми и попросили разрешения изложить свои требования.
– Ну и что же у вас могло такого необычного приключиться? – недовольно произнес Роонуи-Роонуи. – Разве вы не видите, что нам нужно решать понастоящему важные вопросы?
Тапу Тетуануи молча указал на голову дикаря, а затем сказал с напускным спокойствием:
– Мы нижайше просим Совет отдать нам нашего пленника.
– Пленника? – удивился великий военачальник. – Вы что, сошли с ума?!
– Ничуть не бывало, – услышал он в ответ. – Закон гласит: всякий пленный, если его семья не внесла за него выкуп в течение месяца со дня пленения, становится собственностью того, кто взял его в плен… – Тапу сделал многозначительную паузу. – А сегодня как раз исполняется месяц с тех пор, как мы захватили великана.
В храме повисла гробовая тишина. Некоторые члены Совета растерянно переглядывались, глаза некоторых сверкали гневом, и только у Мити Матаи на губах играла хитрая улыбка.
– Это дурацкий закон! – воскликнул наконец Роонуи-Роонуи. – И я не стану ему следовать! Мы еще не закончили изучать татуировки на теле пленного.
– Дурацких законов не существует, – перебил его Хиро Таваеарии, беря инициативу в свои руки. – И никто не имеет права нарушать их, ни под каким предлогом! – Затем, повернувшись к юношам, он произнес: – И что же вы хотите делать со своим пленником?
– Продать его, – честно признался Ветеа Пито.
– Продать? И кому же?
– Тому, кто заплатит.
– И какова будет цена?
– Три места на борту «Марара».
– Этого-то я и боялся, – сказал старик серьезно, хотя было видно, что происходящее его забавляет. – Но если мы согласимся с вашим требованием, мы нарушим другой закон.
– Какой закон? – спросил Тапу Тетуануи.
– Который гласит: всем, кто не достиг совершеннолетия, запрещено воевать. – Голос старика правителя звучал подчеркнуто торжественно. – И закон этот более древний, чем тот, к которому обращаетесь вы.
– Но ведь никто и не собирается отправляться на войну. – Глаза Тапу лукаво блеснули. – Как сказал человек-память, всякая война между островами только тогда возможна, когда истечет более трех месяцев с начала безуспешных мирных переговоров. – Тут Тапу не мог удержаться и улыбнулся, обнажив крупные, как у кролика, зубы. – Насколько мне известно, никаких переговоров с этими дикарями не велось, а потому и никакой войны не объявлялось.
– Вот ведь хитрющий сукин сын! – в сердцах воскликнул Роонуи-Роонуи.
Хиро Таваеарии строго посмотрел на великого воина.
– На Совете недопустимо произносить бранные слова, – одернул его старик. – Впрочем, и в любом другом месте бранить мальчишек не стоит. Они лишь заявляют о своих правах, которые предоставляет им закон, закон, установленный наимудрейшими из наших предков. Мы обязаны уважать их требования, подумать над ними и учесть, что в конечном итоге их стремления похвальны. – Тут он снова обратился к обеспокоенно переминавшимся с ноги на ногу молодым людям: – Кто вам рассказал об этих законах? И не пытайтесь обмануть меня. Совершенно очевидно, кто-то дал вам совет, ибо вы слишком молоды и неопытны, чтобы столь хитро вести себя, – закончил он.
Тапу Тетуануи молча показал на не принимавшего участия в дискуссии и тихо сидящего в стороне Мити Матаи.
– Он.
– Я?! – крайне удивился тот, не веря своим ушам. – Я ни с кем и никогда не говорил на эту тему.
– Да, не говорили, – легко согласился Тапу. – Но когда я спросил вас, как следует вести лодку, если плывешь против пассатов, вы ответили мне: «Нужно заполнить трюм водой, чтобы она поднялась выше ватерлинии, и чем выше, тем лучше, – так судно станет оказывать наименьшее сопротивление. Затем нужно найти попутное течение, потому что ветры в дневные часы утихают, а течения остаются все время». – С этими словами он усмехнулся и добавил: – Что мы и сделали. Мы поступили так, как вы нам посоветовали.
Мити Матаи на минуту задумался над ответом. Потом, чуть заметно покачав головой, обратился к Хиро Таваеарии, который, как и большинство присутствующих, ждал ответа великого воина:
– Это твой ученик?
Старик с гордостью кивнул:
– И очень способный.
– Теперь он станет моим учеником, – заявил Мити Матаи и обратился к членам Совета: – Как капитан «Марара» я желаю воспользоваться своим правом зачислять в команду тех людей, которых посчитаю полезными и способными. Я хочу взять в плавание Тапу Тетуануи. Я верю, что он способен к морскому делу не менее, чем к риторике. И пусть некоторые назовут его непревзойденным хитрецом или капризным мальчишкой…
Тапу Тетуануи движением руки перебил великого воина, указывая на своих товарищей:
– А они?
Мити Матаи строго посмотрел на юношей, будто оценивая их способности:
– Они тоже отправятся в плавание.
Ветеа Пито и здоровяк Чиме из Фарепити низко поклонились и уже было шагнули вперед, пытаясь упасть на колени и поцеловать ноги великого воина, но Мити Матаи решительно остановил их.
– Не радуйтесь раньше времени! – предупредил он. – Придет время, когда вы будете мечтать вернуться домой хотя бы вплавь. – Он посмотрел на Чиме: – Ты будешь сидеть на веслах, пока не сотрешь руки до крови… А ты – у тебя очень хорошая кожа – станешь моим человеком-возвращение.
– Человеком-возвращение? – испуганно произнес бедный Ветеа Пито. – Храни меня бог Тане!
– У тебя еще есть время отказаться.
Гордый ныряльщик на несколько секунд задумался, затем, посмотрев по сторонам, как бы ища поддержки и не находя ее, наконец с видом приговоренного к телесному наказанию преступника согласился.
– Никогда я не откажусь от задуманного! – воскликнул он. – Я буду твоим человеком-возвращением!
– Хорошо! – удовлетворенно произнес достопочтенный Хиро Таваеарии, давая понять, что вопрос решен. – Теперь убирайтесь отсюда, потому что нам еще многое необходимо обсудить.
Трое товарищей, преисполненные осознания собственной важности, согласились с решением Совета и, отвесив уважительные поклоны, удалились из храма. Но как только они завернули за угол, тут же устроили на песке шумную возню: от радости они толкались, кувыркались и обнимались, словно проказливая ребятня.
– У нас получилось! У нас получилось! – крича во всю глотку, повторяли они снова и снова. – Мы уже мужчины!
Когда они наконец успокоились, то уселись в кружок, с восхищением глядя друг на друга и не веря тому, что все произошедшее было на самом деле.
– Мы едем! – воскликнул Тапу Тетуануи, который от радости находился в каком-то подобии транса. – Вы хоть представляете?! Это же самая фантастическая экспедиция из всех, что были организованы до этого, и мы являемся ее участниками! Я до сих пор поверить не могу.
– И я! – согласился с ним Ветеа Пито. – Но мы действительно многим рисковали. Если бы у нас не получилось уговорить Совет, то сидеть нам три месяца с исхлестанными задницами.
– Это точно, – согласился Тапу Тетуануи. – Но ты только представь, как тоскливо было бы оставаться на острове – нам бы пришлось готовить рыболовные крючки или рыбачить в лагуне, – зная, что в это самое время Мити Матаи второй раз находится в Пятом Круге.
– Можно было бы сойти с ума! – согласно пророкотал здоровяк Чиме, который тоже все еще не мог прийти в себя. – Однако, скажи мне, это правда, что у нас есть все эти законы?
Его друг на какую-то минуту задумался, а потом не очень уверенно кивнул головой.
– Что-то в этом роде! – смеясь, ответил он. – Ведь законы – словно облака: их все воспринимают по-своему. Если ты долго будешь уверять всех, что пойдет дождь, в конце концов тебе поверят.
– Ну а если не пойдет?
– К тому времени мы уже будем далеко, в открытом океане, – усмехнулся Тапу Тетуануи. – Я не думаю, что в нашем случае члены Совета пошли бы к человеку-память проверять, таковы ли упомянутые мной законы на самом деле. – Тут он снова не мог сдержать смеха. – Единственный, кто знает все законы, – это Хиро Таваеарии, но я был уверен, что он не выскажется ни «за», ни «против».
– А если бы он это сделал? – полюбопытствовал Ветеа Пито.
– То мы бы уже давно сидели с мокрыми задами.
– Да, рискнуть стоило! – тихо проговорил Чиме. – Я думаю, что стоило!
Он хотел что-то добавить, однако внезапно замолчал. Он как загипнотизированный уставился на невероятно красивую девушку, приближающуюся к ним, – Майану. Она была настолько хороша, что одна только ее походка сводила мужчин с ума.
– Ты только посмотри на нее! – едва слышно прошептал Чиме. – Прямо так бы и съел ее, тем более что она сама готова отдать себя мне на съедение!
У Тапу Тетуануи возникло желание оторвать другу язык или своим острым, сделанным из акульих зубов ножом отрезать кое-что еще, но он был не в состоянии даже пошевельнуться. Он так и сидел замерев, пока очаровательное создание не одарило их своей ошеломляющей улыбкой и не уселось рядом с ними.
– Я только что обо всем узнала, – сказала она. – Вы прекрасны! – С этими словами она подняла руку, призывая ребят к молчанию, и спокойным тоном, в котором, однако, слышались взволнованные нотки, продолжила: – Я пообещала Тапу, что выйду за него замуж, если Мити Матаи возьмет его в ученики. Но то же обещание я дала и вам, с условием, что одного из вас возьмут на «Марара». – Она глубоко вздохнула. – Признаю, я вела себя глупо, но мне и в голову не могло прийти, что в команду возьмут вас троих.
Юноши окаменели. Удар, который нанесла им девушка, был слишком силен. Они не верили, что сейчас может осуществиться сокровенная мечта одного из них, в то время как двое других останутся ни с чем.
– Ты не имела права! – возмутился Чиме.
– Я знаю! – признала девушка. – Я вела себя безответственно, но и вы должны согласиться: никто бы и подумать не мог, что вас возьмут в команду, всех троих!
На каждого она посмотрела в упор своими огромными черными глазами, и от взгляда ее юношей бросило в дрожь.
– Теперь же, в награду за ваше мужество, я готова поклясться в верности вам троим, и сделаю я это с огромной радостью в сердце. – Она нежно улыбнулась. – Вам троим!
– Троим?
– Да, троим, – твердо повторила Майана. – Начиная с этого самого мгновения, никто, кроме вас троих, не коснется меня, а в день возвращения корабля я стану женой того, кто к тому времени не передумает жениться на мне.
– А если мы все не передумаем?
– Сомневаюсь. Экспедиция будет долгой, и ко времени вашего возвращения я превращусь в малосимпатичную толстуху. Но даже если мне удастся сохранить красоту, мы постараемся найти самое справедливое, удовлетворяющее всех решение. – Она снова улыбнулась. – А сейчас было бы глупо о чем-то договариваться.
– И сколько же ты будешь ждать?
– Если я говорю всегда, значит, всегда. – Голос Майаны звучал решительно. – Я буду хранить вам верность, даже если вы никогда не вернетесь. Я познала всех мужчин острова, каких только хотела познать, и я не единственная женщина на острове, которой придется привыкать спать одной.
Юноши переглянулись. Каждый из них мечтал уйти в плавание, получив Майану в жены, но если этому не суждено было случиться, то было в тысячу раз лучше знать, что красавица ждет их возвращения, а не развлекается каждую ночь в объятиях очередного любовника. Короче говоря, предложение Майаны полностью устроило юношей.
– А жаль, что ты не вдова! – вдруг пробормотал Ветеа Пито. – Тогда бы ты могла поехать с нами.
– Не думаю, что это бы тебе понравилось, – тихо ответила она. – Да и мне тоже! – Затем она страстно посмотрела на юношей, и взгляд ее обещал им поистине райское наслаждение. – Приходите ко мне по одному каждую ночь. Я хочу еще долго быть довольной.
Поднявшись на ноги, она медленно зашагала по краю прибоя. Трое друзей долго смотрели ей вслед, пока изящная фигурка не превратилась в едва различимую вдали точку.
Переглянувшись, они поняли друг друга без слов.
– Главное, нам нужно вернуться живыми, – проговорил наконец Тапу Тетуануи, высказывая тем самым общие мысли. – А если вернемся, то, может, кто-то из нас передумает, как она и сказала… – Он неуверенно пожал плечами. – Ну а если нет, то пусть Майана сама решит, кого хочет видеть своим мужем.
– Это что, тоже клятва? – с удивлением спросил Ветеа Пито.
– Для меня да.
Ветеа Пито положил ладонь на песок, Чиме положил руку сверху, а Тапу Тетуануи накрыл их руки своей. Несколько минут они сидели, не произнеся ни слова, понимая всю важность происходящего. Наконец Тапу произнес:
– Кто первым поймает краба, тот проведет с ней эту ночь, второй – завтрашнюю, а последний придет к ней послезавтра. Идет?
– Идет!
Они вскочили и наперегонки припустились к скалам.
Наконец-то «Марара» был готов.
Церемония спуска на воду большого корабля – а «Марара» был самым красивым и самым большим из всех когда-либо построенных на Бора-Бора кораблей – была самым настоящим ритуалом, проводившимся в полном соответствии с однажды установленными правилами. С помощью этого ритуала моряки стремились добиться благосклонности бога океана, который должен был во время путешествия защищать корабль от тысячи опасностей, неизбежных в таком долгом плавании.
Согласно древним традициям, необходимо было совершить человеческое жертвоприношение, посвященное богу Тане. Тем самым моряки как бы говорили: мы в твоих руках, Тане, и наши жизни зависят только от тебя. Но на острове не оказалось ни военного пленника, ни безнадежно больного, ни умирающего старика, находящегося в бессознательном состоянии. Взгляды всех собравшихся одновременно устремились на ненавистное звероподобное существо. Однако Мити Матаи не позволили принести великана в жертву, объяснив, что татуировка на его теле является слишком ценной и народ Бора-Бора не может просто взять и уничтожить ее.
– Мы пока еще не до конца разгадали все ее секреты, – сказал он. – Я хочу забрать его с собой. Возможно, люди с далеких островов смогут рассказать нам о его родине, увидев эти рисунки. Я знаю, что он заслуживает смерти, как никто другой, но мы не можем убить его.
– Я отказываюсь спускать корабль на воду, если не будет совершено жертвоприношение, – упорствовал Теве Сальмон. – Если вы поступите по-своему, уверен: корабль не дойдет даже до берегов острова Раиратеа.
– В таком случае найдите другого, – безапелляционно заявил Мити Матаи. – Мне этот дикарь нужен.
Роонуи-Роонуи предложил срочно организовать вылазку на соседний остров с целью захвата пленника, но Хиро Таваеарии решительно отверг его предложение.
– Впервые за многие годы мы живем в мире с нашими соседями, – сказал он. – И как мне кажется, глупо рисковать этим миром в момент, когда наши самые лучшие воины готовятся к длительному походу. – Он сделал короткую паузу. – Мы должны вести себя так, словно ничего не произошло. Никто не должен знать, что наш остров остается незащищенным.
– Говорят, что старый Тракки уже полностью лишился рассудка… – не слишком уверенно произнес татуировщик.
– Два его сына пойдут с нами, – как всегда резко, перебил его Роонуи-Роонуи. – С какой душой они ступят на борт, зная, что киль корабля прошелся по их отцу?
Очевидно, это была одна из самых трудных ситуаций, с какими приходилось сталкиваться достопочтенному учителю молодого Тапу Тетуануи. У него не было никакого желания приговаривать к смерти невиновного. Но ему также не хотелось, спустив корабль на воду, рисковать жизнями тридцати человек. Он не мог пренебрегать покровительством всемогущего и мстительного бога Тане.
– Я подумаю, – сказал он наконец. – Завтра я объявлю о своем решении.
Сидя на веранде своей хижины, он провел всю ночь без сна. Старый Хиро неотрывно смотрел на лагуну, над которой висела огромная луна, придававшая окружающему пейзажу волшебные очертания. Когда на следующий вечер Совет собрался вновь, он предстал перед ним, пристально посмотрел в глаза Мити Матаи, и с напускным спокойствием спросил:
– Тебе действительно нужен этот дикарь?
Тот ответил утвердительно:
– Если мы рассчитываем хоть на какой-то успех, то он мне нужен.
– А тебе нужен лично он или его татуировка?
– Лично мне он ни к чему, – ответил великий навигатор. – Он не может говорить и лишь грозно рычит в ответ на все наши вопросы. А вот татуировка его является чрезвычайно ценной.
– Хорошо, – кивнул старик. – Мне неприятно принимать такое решение, но оно окончательное: пленник должен быть принесен в жертву богу Тане, а его кожа должна быть выдублена и выделана так, чтобы члены экспедиции могли взять ее с собой.
– От этой кожи будет мало толку, если по ней пройдет «Марара».