bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 6

…Пилот вошел в кабинет Стаса задумчивый, проникнутый нечаянной философской грустью.

– Привет, не отвлекаю от свершений?

– Привет, посиди чуток. – Стас кивнул на диван, а сам продолжил шустро заполнять какие-то медицинские протоколы. Породистая голова, узкое лицо с почти орлиным носом. Светлые волосы с малозаметной сединой откинуты назад и схвачены резинкой в короткий хвост. Под столом горели оранжевые брюки и алые туфли. Из-под халата выбился лацкан вишневого, почти коричневого пиджака. Галстук цвета меди и оранжевый ворот рубашки завершали ансамбль.

«Как этот пижон столько лет работает в районной больнице…» – в который раз подивился Пилот. Но Стас являл собой классический пример того, как обманывает внешность. Он был лучшим оперирующим нейрохирургом в больнице и делал по нескольку операций в день. Покидал больницу в редкие выходные и в разбитый напополам отпуск. Однако внешность коррелировала с другой его чертой – он был деловой парень. И каким-то фантастическим образом заправлял торговлей брендовой одеждой. Пилот и сам занимался бизнесом, когда горы и океаны милостиво его отпускали. Но как вел дела без отрыва от медицины Стас, оставалось для Пилота загадкой. Он взглянул на стопку модных каталогов на журнальном столике. Как-то Стас обмолвился: «Без помощи моей активной женушки дело бы не поставил». А Пилот подтвердил: «Хороший партнер в бизнесе – бесценный дар. По себе знаю».

– Что привело? – Стас закончил с писаниной. Вид у него был озабоченный. – Чай, кофе?

– Плечо. Но лучше чай. – Пилот пожал руку доктора. – Чем-то расстроен?

– Операция с летальным…

– Что-то сделал не так? Или сделал все, что мог?

– Там все переломано, позвоночник и… короче, без шансов. Клиент из ДТП. – Стас махнул рукой, словно отбрасывая ненужные расспросы.

– Давай посмотрим твое плечо. – Стас пощупал, покрутил пострадавший сустав. – А вот завалялся ли у меня дипроспан, это мы сейчас поглядим.

Дипроспан завалялся, и Пилот получил инъекцию в плечевой сустав.

– Послезавтра еще разок, и все наладится.

– Низкий тебе поклон, доктор.

– Поклона много будет – ужина в японском ресторане вполне достаточно.

– Спасибо, что не в китайском, – искренне ответил пациент.

Стас насмешливо воззрился на Пилота, надевающего джемпер:

– Не пора ли тебе сосредоточиться на пляжном отдыхе – книжки читать интересные. На пляжах, кстати, и девушки встречаются. Бывает, что и красивые…

– Все достойные книжки я прочитал в юности, а на девушек так много времени мне не надо.

– Да уж… отговаривать тебя от твоих экстримов только язык сушить.

– И не надо! Высоцкий давно выразил в песне, от чего помереть предпочтительней. Давай ближе к чаю.

Стас пожал плечами и, наливая чай, уточнил:

– Тебе без сахара?

Пилот кивнул, съязвил вдогонку:

– Я же тебя не уговариваю не есть острого-преострого.

– Словами – нет, но молчаливый укор в твоих глазах не добавляет мне удовольствия.

– Ну, тут выход прост – не приглашай меня поужинать.

– Так я тебя не приглашаю, это ты меня японским рестораном завлекаешь. – И Стас повеселел, рассмеялся. С воодушевлением потер руки: – А себе я, пожалуй, кофе сделаю. И покрепче.

Стас обожал острую, жареную, копченую, перченую пищу. У Пилота иной раз мурашки по животу бежали, когда он наблюдал, как Стас заливает стейк ярым чили, а салат засыпает перцем, словно черным снегом.

– Я вообще поражаюсь, что ты не забросил свой экстрим после той аварии. – Стас пригубил крепчайший кофе.

И правда – была авария. Благодаря ей (звучит, конечно, странно, но никогда не знаешь, за что Вселенную благодарить, а за что корить) Пилот познакомился со Стасом. Вины Пилота в ДТП не было, но перелом шейного позвонка и ушиб мозга он получил. Хороший знакомый Витя, анестезиолог в отставке, привез Пилота к Стасу на консультацию. Изучив пациента, Стас заключил, что лечение можно проводить на дому. Сделал назначения, выписал рецепты, а Витя начал ежедневные капельницы. Стас наведывался раз в три дня. Лечение прошло успешно, хотя головные боли долго еще донимали Пилота. С тех пор доктор и пациент стали добрыми приятелями.

– Слушай… – отпивая чай, сказал Пилот. – Я удостоился чести проехать в лифте. Так магически повлияло на суровую даму твое имя. Такая, знаешь, колоритная особа… Ее взгляд прямо-таки скребет по внутренней стороне ума.

– А-а… Женщина, живущая в лифте… – отозвался Стас.

– Что, в самом деле в лифте живет?

– Когда я пришел сюда, а пришел я давно, еще интерном, она уже жила в лифте.

– Как это вообще… физиологически возможно?

– Туалеты и душевые имеются на каждом этаже. Как раз напротив ее лифта. Санитарки приносят ей еду – в больнице, сам знаешь, четырехразовое питание. Одежду изредка просит купить. Зарплату она получает. Все ее имущество помещается в тумбочке. Не знаю даже, есть ли у нее зимняя одежда. Но знаю точно, что много лет она никуда не выходила.

– Лифт как келья… – пробормотал Пилот.

– Да, похоже на послушание.

– Может, от кредиторов прячется.

– В наше время и такое возможно…

– Взяла кредит, проиграла в казино, и всё. Ищите меня в лифте!

– Не похожа она на легкомысленную даму.

– Раз в жизни каждому вожжа под мантию попадает! Впрочем, – резюмировал Пилот, – женщина с таким взором не даст и не возьмет.

Стас вскинул на Пилота удивленный взгляд.

– Я про кредит! А ты про что подумал?

Стасу позвонили, и он начал давать указания по приобретению гуч-габбан… Пилот не стал дожидаться окончания разговора, пожал доктору руку и вышел.

Ноги сами повернули в сторону лифта.

«Интересно… – размышлял Пилот, стоя перед белыми широкими дверями с круглым иллюминатором. Она возьмет меня в лифт еще раз?»

За дверями громыхнул лифт, створки распахнулись. Дама объявила:

– Я за тобой, человек, входи. – Она глянула Пилоту в глаза, и он почувствовал силу ее взгляда. – У меня правило: сама привезла, сама увезу.

– Как же вы узнали, что я сейчас… – Пилот не договорил.

– Слышу, или, лучше сказать, чую, когда к лифту подходят. Ты в бархатных тапочках подойди – услышу.

Она запахнула двери, задвинула решетку. А Пилот подумал:

«Сколько раз она это делала за долгие годы… Я бы, наверное, с ума сошел!»

Нажав кнопку, дама присела. Лифт тронулся. Но, миновав этаж, остановился.

– Кажется, пассажир… – молвила она, вставая.

– А чем пассажир отличается от человека? – с ноткой иронии поинтересовался Пилот.

Дама, неутомимо распахивая двери, едва слышно фыркнула:

– Есть один пустячок.

В лифт вкатили каталку с телом, накрытым застиранной простыней. На серовато-белой ткани лежал шершавый исписанный лист. Пилот разглядел внизу подпись Стаса. Прощальная грамота. Или пропуск в рай.

Последовал ритуал закрывания дверей, и дама надавила на кнопку. Лифт деликатно качнулся, плавно тронулся. С грузом он двигался иначе, более ровно и чуть торжественно.

Не раскрывая рта, дама произнесла:

– Не важно место, важна внутренняя свобода.

Пилот в изумлении воззрился на женщину, живущую в лифте.

– Слышу, что думаешь. – Она уставила в лоб Пилота твердый нацеленный взгляд. – Отвечаю: живу в лифте. Давно. Нигде не чувствовала себя такой свободной, как здесь.

Лифт причалил к нужному этажу. Каталка звякнула. Тело под простыней колыхнулось.

– Очень вам благодарен, что доставили.

– Welcome aboard next time.

Пилот в недоумении замер. Невольно всмотрелся в ее сухие непроглядные глаза. Он почему-то надеялся увидеть в них улыбку. Это же была шутка? Но дама, живущая в лифте, невозмутимо затворила двери перед его взором. Пилот расслышал, как дрогнул лифт, опуская пассажира в подвал…

* * *

…Пилот умолк. Вылетели, зазвенели сонмы таежных кровопийц. Верный признак: дождь скоро закончится. По сторонам навеса, как свечи, оберегающие храм, дымили «рапторы». Кусачие твари шарахались от них, словно измельчавшие демоны от священного кадила.

– Лучше бы в монастырь ушла… – Тракторист всегда знал, что для другого человека лучше.

– Чем это лучше? – осведомился Пилот.

– Тем лучше, что рабочее место бы освободила для какой-нибудь нуждающейся пенсионерки. А сама сидела бы в монастырской келье.

– Знаешь ли, в монастыре работать надо! – вставил Эльф.

– И молиться. Причем часто…

Тракторист согласно покачал головой:

– Да, ладно, убедили… Пусть в лифте живет.

– Она когда-нибудь тебя еще подвозила? – спросил Эльф.

Пилот молчал, наблюдая, как зеленоглазый овод преодолел струю дыма и ошалело врезался в термос на столике. Перед столкновением с полированной сталью его прекрасные глаза увеличились в отражении и разъехались в стороны по цилиндру. «Какой удивительный миг он пережил перед катастрофой…» – подумал Пилот. Но овод выжил, по замысловатой дуге он взмыл и вылетел из-под тента прочь.

– Теперь уж прежним он не будет никогда… – заключил Пилот.

– Ты о чем?

– Да вот – овод в термос врезался. Такой кадр пропал, его глаза на мгновение отразились – огромные, как у кошки. А потом – бам!..

– Ага, видел я – чуть термос не уронил. – Эльф покачал головой и сказал с сочувствием: – Наверное, зрения лишился.

– Если насекомые когда-нибудь станут большими и захватят власть на планете, у тебя есть шанс сохраниться. Будешь протирать им прекрасные глаза замшевой тряпочкой, – усмехнулся Тракторист. – Но в горьком одиночестве – у остальных они выпьют всю кровь.

– Вообще-то я тоже ему посочувствовал… – как бы обидевшись, заметил Пилот.

– Во-первых, у тебя был практический интерес – кадр сделать, а во-вторых, это твой термос встал у него на пути. Думаю, решение трибунала оводов будет не в твою пользу. Увы…

И Тракторист в притворном разочаровании развел руки.

– Так что насчет лифта? Прокатила тебя дама? – вернулся к прежней теме Эльф.

– В больницу к Стасу я потом долго не приезжал. Слава богу, повода не было. А когда приехал на поминки, как-то в голову не пришло в лифте кататься.

– На поминки? Неужели дама сама стала пассажиром?

– Думаю, не стала. Это были поминки по Стасу.

– Да ладно!.. – Эльф даже привстал. – Что случилось?

– Рак. Стремительный и неумолимый. И как ни банально – рак желудка. Он умер прямо по ходу химиотерапии. Я звонил ему накануне… Его неузнаваемый шелестящий голос меня поразил:

– Хочу на футбол еще разок сходить.

– Лечись, и вместе сходим.

– Знаешь, не думал, что проработаю всю жизнь в районной больнице, а сейчас смешно… Но не обидно.

Пилот умолк, пригубил остывшего чаю и выплеснул остатки в траву, договорил:

– Пока я соображал, что ответить, он отключился или трубку уронил… Больше я его не слышал и не видел. Он вскоре умер.

– Же-есть… – еле слышно проговорил Эльф.

Стало тихо – ни ветра, ни зуда насекомых. Как будто кто-то невидимый объявил минуту молчания.

Скрипнул стульчик. Это поднялся Тракторист, объявил:

– Дождь кончился.

Пилот и Эльф за разговором не заметили, что капли перестали барабанить по навесу. Оба подхватились надевать защиты и заскорузлую от болотной грязи амуницию. Пять минут спустя завели квадрики… А спустя час карабкались по спине дракона. Склон древнего хребта Ошниёр был округл и умеренно крут, по его срединной линии тянулась цепочка причудливых скальных останцев, напоминавших гребень сказочного дракона.

Тракторист оставался на плато у подножия хребта, наблюдая за товарищами в бинокль, пока они не скрылись за скалами на вершине. Тогда он поднял в воздух квадрокоптер и отправил его присматривать за покорителями гор, попутно снимая виды осенних склонов. Управляя дроном, Тракторист не забывал ворчать:

– Похоже, сезон закончен. Прогноз обещает мокрый снег и заморозки, камни станут ледяные, скользкие… Начнется долгое унылое межсезонье.

И правда, так и вышло.

Быстро закончилась яркая осень, миновала осень безлистая. Лег снег. С наступлением зимы товарищи поменяли квадроциклы на снегоходы…

* * *

– Добро пожаловать в белый лифт! – воскликнул Пилот, глядя на раскоп в глубоком снегу. – Откуда ж он только взялся тут. – Он имел в виду не раскоп, а образ…

Февральский вечер неспешно затягивал горную тайгу густыми сумерками. Квадрат, вырезанный в глянцево-белом снегу, был прокопан до мерзлой земли. Сухую траву на дне слегка присыпало последним снегопадом. Посредине проступал след от компактного кострища.

– Лыжники копали, – констатировал Тракторист.

И в самом деле – ходят в горы лыжники-экстремалы. Их немного, но они есть. Ставят зимний лагерь на кромке леса, а поутру поднимаются на плато, карабкаются на склон и делают единственный спуск. На большее не остается ни времени, ни сил. «По сути, – пришел однажды к выводу Пилот, – мы делаем то же самое, только на снегоходах…»

Он внимательно осмотрел снежанку, спросил:

– Тенты с собой?

– С собой, – подтвердил Тракторист. – И?..

– До Тылайского Камня – 5–6 километров, а возвращаться до поселка – все 40. Если заночуем здесь, утром уже будем на Тылайском плато.

– А почему бы и да? Ночью не должно быть ниже минус пятнадцати.

– Это внизу, а здесь будет минимум минус двадцать.

– Не критично. Костерок посередке запалим, тентом снежанку перекинем – не околеем.

Так и сделали. Растянули поверху тенты, оставив чистую полосу посредине, чтобы уходил дым. Расчистили снег. В углу лежало несколько березовых поленьев и пара чурочек, но мало – на ночь не хватит. Нарубили сушин и развели костер. Подвесили котелок…

За скромным ужином обсудили завтрашний маршрут. Целью товарищей был исток реки Северный Катышёр. Согласно карте, он находился на северо-восточной стороне гребня, разделяющего Иовское и Тылайское плато, а в реальности истоком оказался чудной красы кулуар.

На случай быстрого успеха был заготовлен и второй номер программы – забраться на снегоходах по склону горы Тылайский Камень. На снегоходах до вершины не добраться – камни. Но куда не пройдет снегоход, дойдут ноги Пилота и Тракториста. Ноги Эльфа нынче покоились на диване, прикрытые пледом. Несгибаемый экстремал подхватил грипп и в экспедиции не участвовал.

Пилот решил спать сидя на березовой чурочке. С собой не было даже пенок. Да и сидя – теплее; самое тепло от костра – оно выше. Пилот взял мачете и стесал в снегу углубление под спину, на чурочку накинул гермомешок с сухими перчатками и носками, а на колени – запасную флиску. Надел поверх балаклавы шапку-ушанку. Вытянув ноги, устроил спину…

– Спокойной и короткой ночи.

– Как скажешь…

…Засыпая, Пилот долго смотрел на снежную неровную стену напротив. Стена выровнялась, на ней проявились массивные ручки и маленький круглый иллюминатор. Для чего он сделан? Заглядывать и проверять, не восстал ли пассажир? Ну чушь ведь, да?

* * *

Широкие створки распахнулись, к костру вышла женщина, живущая в лифте:

– Будешь хорошим мальчиком, скажу, для чего в двери иллюминатор.

– Даже пытаться не буду. Другое скажи: ты здесь зачем?

– Это ты здесь, а я – там, в лифте.

– Ну, не придирайся к словам.

– Уточнила для верной навигации. – В ее глазах мелькнули насмешливые искорки. – Ты же, парень, не чужд навигации?

– Стас говорил, будто ты – послушница.

– Неверно он говорил. Я там не из-за веры. Во времена, когда я родилась, детей почти не крестили, и я – некрещеная.

– А меня мама покрестила, хотя я пионером был. – Пилот вскинул руку в салюте и перекрестился. – Только в пионеры приняли, и айда в купель.

И усмехнувшись скорее грустно, чем иронически, Пилот обронил:

– Не понимал, что время было хорошее…

– Ты потом крестик закопал, а маме наврал, что потерял.

Пилот прошептал, как выдохнул:

– Да как же ты знать-то можешь?..

– А я и не знаю. Мне зачем? По тебе читаю…

Женщина говорила, не размыкая губ:

– И вот прошло время. Умерла твоя бабушка, и пожелал ты крестик откопать. Но там, где закопал, его не было.

– Не было…

– И ты пошел в церковь, чтобы купить другой. На деньги, которые выиграл у пацанов в чику.

– Было такое… Маме показал. Вот, говорю, – нашелся. Она смотрит на крестик, головой качает: «Этот тебе чужой. Тот бабушкин был, твой…» А я обиделся тогда: зачем она мне сразу не сказала, что крестик бабушкин. Не стал бы закапывать.

– Ты потом и новый крестик закопал. Причем на том же месте, где и первый. Полагаю, умысел имел проверить со временем, исчезнет или нет. Но не вышло – там стройку развели. – Казалось, дама вот-вот рассмеется. – Прямо мания какая-то кресты закапывать.

– Молодой был, метался… И вообще, это не этично!

– Что такое? – с ироническим вызовом спросила она.

– Я не давал согласия на обработку персональных данных. Так что хватит потрошить файлы моей памяти.

– Немного не так. Безотчетные блики скользнули по твоим синапсам. Воспоминания в кратком ощущении. Картинки даже не проявились в твоей голове. Но там, где я, они пронеслись, словно в ускоренной съемке. А я разглядела и озвучила. Думала, к слову придется. – Женщина даже вздохнула. – Извини, если получилось бестактно.

– Скажи, почему Стасу не помогла? – Пилот переменил тему, еще и укорил. – Думаю, ты знала, что с ним будет!

– Знала…

– И не предупредила? Он мог бы что-то сделать, изменить.

– Я – не вестник… И не мне влиять на волю Создателя. – Она усмехнулась, не разжимая губ. – Думаешь, он бы поверил? Ты ему не раз говорил. Он что, тебя послушал? А тетку из лифта непременно бы послушал. Как же!

– Да, пожалуй, я не прав…

– Если бы Создатель хотел, он бы и тебя услышал, и меня…

– Так ты его предупреждала?

– «Не опускай огонь в колодец!» – так я ему сказала. А он поглядел на меня и говорит: «Странный вы человек…» – и замялся. Потому что никто не помнит моего имени. Вот и он каждый раз удивлялся, что не помнит мое имя-отчество. Столько лет меня встречает, и надо же – не помнит. Никто не помнит. А он… смутился из-за имени-то и забыл, что ответить хотел…

– А ты знаешь?

– Опускай огонь – не опускай, мне все равно вас не пережить. Вот что он не ответил.

– Фраза в его стиле…

– Может, я и не помню слово в слово, но смысл верный – чувствовал он недолгий срок своей жизни… – Дама из лифта уставилась на Пилота, предложила:

– Могу и тебе открыть…

– Нет, спасибо! – встрепенулся Пилот. – Объясни, почему твое имя не помнят? Ты нарочно так сделала?

– Да Господь с тобой, мне зачем? Я, гляди, не девочка в игры играть.

– Ну, в бухгалтерии, наверное, знают.

– Вряд ли. Нам зарплату под номерами начисляют. Чтобы люди не знали, кто сколько получает.

– Непонятен мне твой фокус с именем. Что к чему?..

Женщина пожала плечами:

– Стадия безымянной сущности. Без имени приходим, без имени возвращаемся.

– Вот теперь понял. Как можно помнить то, чего нет…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Каменный город – скальные выходы в районе Рудянской гряды в Пермском крае.

2

ЛЭП – линия электропередачи.

3

Сиятельные сферы – энергетические объекты, наблюдаемые в Пермской аномальной зоне. Съемки и описание этих объектов в фильме «Девушка нездешняя».

4

Эква (манс.) – женщина, старуха.

5

Ялпынг-Я и Вижай – названия одной и той же реки, причем оба мансийские.

6

Храм Яслей – Храм (Базилика) Рождества Христова, город Вифлеем, Палестина; построен над пещерой Рождества, где, согласно каноническим Евангелиям, появился младенец Христос.

7

Хайлифтер – квадроцикл «Polaris High Lifter»(представление моделей техники в книге не является рекламой).

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
6 из 6