Пепел и лед

Нинель Нуар

Пепел и лед

Пролог

Все тот же сон.

Она знает, что происходящее не реально.

Это не предсказание, не пророчество. Все уже случилось, давным-давно.

Но от этого ей не менее жутко. Даже более, потому что она знает, что будет дальше.

Трупные мухи с надрывным жужжанием кружат над павшими. Тела повсюду. Молодые, старые, мужчины, женщины, дети.

Она идёт по улицам, на которых только час назад кипела жизнь.

Щербатые камни мостовой неприятно холодят босые ноги. Белая рубашка развевается на ветру, путаясь в коленях насмешкой над царящим тленом. Светлая, праздничная шелковистая ткань совершенно не к месту на похоронах. А несколько тысяч жителей этого приморского городка даже похоронить не удалось.

Заклятие не пощадило никого, в разы ускорив процесс разложения. Вонь стоит неимоверная. На некоторых телах уже полностью облезла плоть, обнажая глянцево поблескивающую кость.

Уже завтра город будет пуст и чист. Органика разложится окончательно, кости рассыплются в прах, весенний ветерок унесёт запах тлена.

Через десять лет заброшенные строения зарастут травой и кустарником. Селиться в проклятом месте заново желающих не найдётся.

Пятьсот лет спустя события станут легендой. Страшной сказкой, передаваемой в эльфийских семьях из поколения в поколение, с моралью – не подпускай людей к себе, не давай им приблизиться к дорогим тебе людям на расстояние магического удара.

Эльфийские царства замкнутся в себе, выслав всех человеческих поселенцев и наглухо замкнув границы. Применить санкции и пойти войной на людей они побоятся – при такой магической мощи рассчитывать на победу не приходится.

Слишком уж много человеческих магов, особенно боевых, тягаться с ними у эльфийских лекарей и природников нет ни сил, ни желания. Куда проще оказалось запереть немногочисленные горные тропы, ведущие в Эллирию.

Шли годы. Хроники стали легендами, очевидцы, даже их дети, отправились в мир иной. Вечно не способны жить даже эльфы. Они, конечно, долгожители, сравнивая с людьми – триста лет против девяноста-ста в лучшем случае. Но и они не бессмертны.

В отличие от неё.

1

Дан

Данатриэль из Царства Цветущей Весны уверенно шёл по коридорам академии, ловя на себе заинтересованные, игривые и откровенно приглашающие взгляды. Неизвестно, почему человеческие женщины считали острые уши и тонкие черты лица эльфийского народа настолько привлекательными, что готовы были сами бросаться на любого представителя его расы, но ему это внимание встряло острой рыбной костью поперек горла. И не плюнешь, и не проглотишь. Заводить романы с человечками ему категорически запретил глава Дома Целителей, а игнорируемые женщины, оскорбленные в лучших чувствах, становились все наглее и навязчивее.

Приходилось держать себя холодно и неприступно, заранее создавая имидж следующим представителям эльфийской расы. Дану это было несложно – он и в повседневной жизни был довольно холоден и расчётлив. Потому его, в частности, и послали к людям. В нем не было порывистости, спонтанности и непредсказуемости, свойственной большинству эльфов. Он предпочитал всегда все разложить по полочкам, как буквально, так и фигурально. И если человечки под запретом – значит, их просто не существует.

На нем лежала ответственность, как на первом эльфийском преподавателе в Академии Магии, и он не мог подвести свой народ.

Огорчало его только поведение соотечественников, особенно молодых особей, недавно прибывших в Академию. Прискорбная распутность юных эльфов грозила разрушить тщательно создаваемый им имидж. Два дня как заселившиеся в студенческое общежитие парни создали переполох в женском крыле, попытавшись пробраться в него ночью. Если бы не бдительность вахтерши и не визг не ожидавших подобного девушек – о чем они потом пожалели, когда разглядели, кто к ним собственно залез в комнату, но было уже поздно – кто знает, чем бы дело закончилось. А так обошлось извинениями хулиганов и заверениями в том, что они просто стороны перепутали.

Ну конечно, а окна с дверями перепутали. Придётся проводить воспитательную работу, как самому старшему и ответственному. По счастью, один из них принадлежал к тому же Царству, что и Дан, поэтому был обязан подчиняться в силу возраста. Оставалось надеяться, что он сможет повлиять на своих спутников.

Подумав, Данатриэль свернул в сторону корпуса магической теории. Все занятия, не требовавшие практической части, проводились в самой старой части Академии. Остальные помещения часто ремонтировались, а то и перестраивались заново – попадались среди студентов не контролирующие силу самородки, способные разнести не только камень, но и наложенную на него многослойную защиту.

Особенно часто обновлялась арена боевиков, но и алхимическому корпусу доставалось изрядно.

По архитектуре было сразу ясно, где заканчивается новодел и начинается старая часть. Тонкие, невесомые колонны, украшенные цветными вставками и глазурью, сменились унылыми каменными коридорами с толстыми стенами и окнами-бойницами, наследием бурных, полных войн Средних Веков.

Эльф неуютно чувствовал себя в толще камня, но виду не подавал, да и привык за годы, проведённые среди людей.

Подростков он, как и думал, нашёл в оранжерее. Его народ интуитивно тянуло к природе, а собрание экзотических растений в Академии впечатляло. Под оранжерею отвели дополнительное крыло, пристроенное к теоретическому снаружи. Так что стоило открыть тяжелые, рассохшиеся от времени и влажности парника двери, как в легкие ударял густой, напоённый ароматами цветов и прелой земли воздух.

Дан постоял мгновение, просто наслаждаясь забытыми ощущениями. Близость такого количества растений кружило голову не хуже доброго вина, молчаливо призывая расслабиться в тени ближайшего разлапистого куста и отключиться от бренности бытия.

Но у него была миссия, а дело прежде всего.

Поэтому он тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и решительно двинулся по вымощенной шестигранными серыми плитками тропе туда, где чувствовал биение пяти родных аур.

Даже после стольких лет, люди все равно ощущались им как нечто чуждое. Только опыт и сила позволяли ему не загнуться без подпитки соотечественников. Свежие, яркие жизненные силы пятерых новичков манили и завлекали, но начинать знакомство с обмена энергией было бы верхом бескультурия.

На подходе к повороту Дан почувствовал незнакомую вязь охранного плетения. Прищурившись, изучил узор. Предупреждение, отвращающие чары, невидимость. Ничего смертельного.

Смело шагнул сквозь невесомо светящиеся завитки. С легким звоном заклятие осыпалось, предупредив владельца о том, что к нему навязчивый и целеустремленный гость.

Пятеро молодых эльфов подскочили с полянки, на которой устроились, принимая на ходу боевую стойку.

– Расслабьтесь, я ваш куратор. Данатриэль, из Царства Цветущей Весны. Добро пожаловать на человеческие земли.

Вежливость прежде всего. Пусть и хочется не разводить политес, а как следует оттаскать молодых остолопов за острые уши.

Студенты, собравшиеся под дверями аудитории бытовой магии, вяло переговаривались. Парни откровенно зевали, жалея, что встали в такую рань. Студенческий запал первокурсников еще не был заглушён умудренностью и опытностью, присущему второму курсу – те прекрасно знали, какие лекции можно проспать, а на какие лучше явиться.

Кроме того, по слухам, преподаватель бытовой магии Алиманта Лира недавно вышла в отставку, оставив вместо себя свою лучшую ученицу.

О Лире они были уже наслышаны, научены старшими товарищами и знали, как себя с ней вести – не пререкаться, посетить хоть пять занятий за семестр и купить у неё методичку.

Естественно, за наличные и потихоньку.

Все, зачёт в кармане.

Как вести себя с новым преподавателем, никто не знал.

Мало того, никто ее не видел.

И вялые утренние диалоги в основном сводились именно к спекуляциям на тему – будет ли преподавательница под стать Лире, то есть позволит прогулять скучные лекции без ущерба для зачетки, или же придётся досыпать под монотонный бубнеж.

Вердикт старших курсов был неумолим.

Бытовуха интересной не бывает.

Девушки внезапно оживились. Со стороны оранжереи к ним приближался экземпляр, на который все зрячие и вменяемые женщины королевства неосознанно делали охотничью стойку.

Данатриэль из Царства Цветущей Весны шествовал по коридору неторопливо, милостиво позволяя себя разглядывать и окидывая студенток леденящим взглядом, охлаждавшим особо пылкие головы. Весь его вид как будто говорил – я холодный и неприступный, попробуете подойти – заморожу.

Зато мысли были отсюда далеко.

Разговор прошёл совершенно не так, как было запланировано.

Молодняк совершенно его не боялся. Мало того, оказался вовсе не молодняком – старшего из них, боевика Рандивиэля, Дан помнил еще с собственных студенческих лет – парень поступил на первый курс, когда целитель готовил выпускной диплом. Что именно почти пятидесятилетний эльф с огромным боевым стажем забыл на человеческих территориях?

Да и само количество присланных студентов по обмену наводило на нехорошие мысли.

Боевая звезда эльфов испокон веков состояла из пятерых. Разве что состав говорил против этой теории – ну кто в звезду поставит двоих целителей сразу. Хотя, одна была целителем души, а другой – тела. Так что возможно, он не такой параноик, каким его считают.

Внезапный удар под дых вывел Дана из глубокой задумчивости. Он отступил на шаг и чуть не упал.

Зато врезавшаяся в него человечка неграциозно свалилась прямо на попу, разбросав с шелестом кучу макулатуры, которую несла кипой в руках.

Бестолковая и неорганизованная.

С этой мыслью Дан присел, чтобы помочь собрать бумаги. Заигрывать он не собирался, но и хамом прослыть не хотелось.

Девушка тоже собирала листы, избегая касаться его рук, будто он был болен чем-то очень заразным.

Данатриэль даже чуть обиделся. Остальные женщины непременно воспользовались бы подобной возможностью, хоть потрогать невзначай неуловимого представителя высшей расы. А эта шарахается, как от чумного.

Девушка была миниатюрной, даже по меркам его собственной расы. Он привык, что человечки широки в кости и ростом не уступают мужчинам, эта же едва достала ему до груди, когда наконец выпрямилась.

Косая челка из густых чёрных волос упорно падала вперед, закрывая один глаз. С другой стороны голова была практически выбрита налысо, создавая странно завлекающий контраст просвечивающей обнаженной кожи и шелка волос. Дан еще не видел подобной прически, тем более у женщины. Человечки, подражая эльфам, отращивали и наращивали волосы всеми доступными способами.

Тонкая рука звякнула браслетами-накопителями, поднялась и заправила наконец непослушную прядь за ухо.

Слабый маг, вон ей сколько накопителей нужно всего лишь на теоретическую лекцию, успел подумать Дан, до того как воздух вышибло из его легких напрочь.

У девушки были огромные светло-голубые, почти прозрачные, абсолютно нечеловеческие глаза.

Лекса

Настроение Лексы этим утром устойчиво колебалось между омерзительным и убийственным.

Тупой эльф с манией величия не добавил ей радостных эмоций.

Мало того, что идиот нёсся, размахивая своими ходулями и граблями, и не смотрел под ноги, так еще и помогал с таким видом, будто вселенское одолжение ей, убогой, делал.

Зато как он отшатнулся, встретив ее взгляд! Любо-дорого было посмотреть на его выражение лица.

Лекса привыкла, что необычный цвет радужки вызывает в собеседниках неадекватную реакцию. Кто-то морщился в отвращении, кто-то пугался, слабонервные призывали защитных духов ритуальными жестами.

Ушастый придурок не стал исключением.

Весь скривился, будто лимон зажевал. Подал ей копии тестов, которые помог собрать – аккуратно так, за краешек, чтоб не приведи боги не соприкоснуться. И поспешно ушёл, обдав на прощание удивительно вкусным парфюмом – что-то терпкое, смолистое, и в то же время свежее, как распустившиеся почки.

Это просто преступление, когда такой противный тип так хорошо пахнет.

Лекса открыла аудиторию, запустила студентов, пересчитывая по головам.

Маркос дал ей списки, наказав отслеживать успеваемость.

Смысла посещать ее скучные лекции она и сама не видела, но раз ректор сказал – надо, придётся запугивать подростков.

Предварительный пересчёт не утешал. В списке первой группы значилось сорок две головы, а Лекса насчитала только двадцать восемь.

Будем работать.

Дети рассаживались, галдя и ссорясь за лучшие места – подальше от преподавательской площадки, разумеется. Аудитория была просторной и светлой, окна во всю стену при необходимости можно было прикрыть тяжелыми чёрными занавесями – во время занятий иногда нужна была темнота, для создания проекций и лучшей видимости плетений. Деревянные скамьи, совмещенные со столами, расположились полукругом, спускаясь к центру амфитеатром. Всю стену около входа занимала широкая грифельная доска, перед ней сиротливым квадратом примостился подиум с небольшим преподавательским столом.

Близость кафедры к выходу навевала нехорошие мысли. Например, скольким бытовикам до неё приходилось спасаться бегством от буйствующих студиозусов, или вышедшего из-под контроля заклинания.

Успокаивало, что путь отхода был. И неподалёку.

Ловя на себе удивлённые взгляды, девушка прошествовала к кафедре на небольшом возвышении, и сгрузила на неё охапку бумаг. Часть разлетелась заново, но ползать на карачках и унижаться перед зеленой молодью – себя не уважать.

Лекса щелкнула пальцами, вливая силу в простенький узор.

С легким шелестом тесты и записи рассортировались и сложились в две аккуратные стопки.

Студенты затихли.

– Доброе утро. – хмурое выражение лица явно противоречило этому заявлению. Голова у Лексы гудела, лица студентов сливались в одно белесое пятно. Но ложиться спать прямо на кафедре было как-то не принято, поэтому она продолжила, так же мрачно. – Я Лекса, ваш новый преподаватель бытовой магии. Госпожа Лира вышла на заслуженную пенсию, я буду ее заменять. Надеюсь, вы не будете прогуливать, бытовые заклинания могут прилично облегчить вашу жизнь.

Студенты недовольно загудели.

Новый преподаватель, похоже, вознамерился проявить энтузиазм за их счёт, и повысить посещаемость ненавидимой всей Академией бытовухи.

В своё время Алиманта Лира в основном делала упор на ведение хозяйства. Как сварить борщ при помощи магии, уборка помещений без метлы и воды, и прочие полезные, но ненужные студенту-подростку вещи.

Это повзрослев, они понимали, что рубашки сами в шкаф не вешаются, постиравшись и погладившись, дома это делали мамы, а в Академии этим занимались как раз-таки бытовые чары.

Но прогулянные часы давали о себе знать, поэтому о магах, особенно странствующих, ходили соответствующие слухи – мол, не моются они, и одежду не меняют.

Лекса обвела аудиторию тяжелым взглядом, отмечая пустующие места, и начала с проверки посещаемости.

Обнаружив, что треть и правда отсутствует, сделала себе пометку в записной книжке. Судя по насупленным бровям, прогульщикам ничего хорошего не светило.

Да и присутствующим тоже.

Подумав, Лекса мысленно составила еще один узор, посложнее, влила в него энергию и наложила на себя. Светящиеся завитки быстро впитались, очистив разум и прояснив голову.

Просветления хватит до вечера. Потом будет откат, и скорее всего ночные кошмары. Но первый день определял отношение к ней студентов на весь учебный год, и если она не завоюет их внимание, разгребать придётся долго. Так сказал Маркос, а уж он-то, будучи уже лет пятьдесят местным ректором, в вопросе разбирался.

Лекса редко планировала что бы то ни было, предпочитая полагаться на случай. Но порученные ей дела выполняла четко, в срок и с требуемым результатом. Всегда. Репутация была ей дороже всего, и если ради неё придётся немного потерпеть и не спать, она справится. Не первый раз.

Прояснившимся взором она обвела аудиторию еще раз. Классический набор – подростки, у парней едва пробились усы и то, что через лет пять можно будет назвать бородой, у девушек прыщи впереди потихоньку становились грудью. Магический дар проявлялся в подростковом возрасте, так что принимать детей раньше шестнадцати смысла не было.

Держатся стайками, по уровню достатка родителей и их же знатности. Те, что побогаче, купцы-предприниматели – на последних рядах. Особенно заниматься и стараться не будут, дипломы им уже купили, зачем потеть. Проползут на тройках до конца обучения, получат заветные бумажки, пристроятся в бизнес к родителям, чтобы те гордо восклицали на приемах – у меня ребёнок-маг!

Те, кто были действительно знатны и приближены ко дворцу, наоборот, старались вовсю – им нужны были магические навыки, чтобы распознать яды, навести порчу на соперников и произвести впечатление на короля.

Остальные, что сидели поближе, были уже не столь безнадёжны. Дети торговцев, а то и простых крестьян, им нужен был дар, чтобы заработать на хлеб себе и семье.

Лексе было начхать на всех них, но последняя категория вызывала у неё некоторый положительный отклик. Они хоть не были такими обалдуями и сволочами, как две предыдущие.

– Начнём, пожалуй. – она убедилась, что завладела вниманием аудитории и ткнула наугад пальцем. – Ты, например, как выживала бы в лесу, вдалеке от человеческого жилья, зимой? Подробно, с примерами.

– Ну, надо искать еду, наверное. – Пышнотелая девушка с передней скамьи неуверенно поднялась, отвечая. По залу пролетели смешки.

– Ты бы точно без еды загнулась сразу! – звонко прилетело с последних рядов, и толстушка съежилась, как от удара. Явно заниженная самооценка и куча комплексов.

– У вас есть вариант получше? – Лекса обратила пристальное внимание наверх. Ну как знала.

Поднялась блондинка, с точеной фигуркой и выражением лица, будто она живьём червяка съела.

– Надо охотиться. Зимой прекрасно можно прокормиться, если есть ружьё, и умеешь стрелять.

– Если умеешь, это да. А если нет? – Лекса приподняла одну бровь. Блондинка дернула плечиком.

– Ну, наверное можно ямы копать, или из верёвок ловушки ставить…

– Ясно. Вы тоже все про еду. Вроде по вам и не скажешь… – не удержалась Лекса. Аудитория дружно фыркнула. Покрасневшая, подрастерявшая спесь блондинка села обратно.

Пышка на переднем ряду неуверенно улыбнулась.

Не обольщайся, дорогая.

Защищать Лекса никого не собиралась. Ей нужно было внушить уважение к предмету.

– Все, кто сейчас собрался жить в лесу – охотой, собирательством или запасшись бабушкиным вареньем… – она переждала смешки и веско закончила: – Мертвы.

Студенты затихли.

Обычный человек может и выжил бы. Одарённый – нет.

Дети пришли из мира, где охота и собирательство могли обеспечить хоть и впроголодь, но жизнь. Магам же для жизни нужна не еда. Как раз без неё можно прекрасно обойтись – есть несколько полезных заклятий, обманывающих организм и помещающих его в полустазис – без еды можно спокойно протянуть полгода. Без воды сложнее, и сил уйдёт много, но месяц даже слабый маг протянет.

Зато без ауры разумных существ им не протянуть и недели.

Посаженный в каменный мешок, маг медленно, но верно угасал.

Одно время была очень популярная казнь. Вроде и жестокости никакой, а эффект…

Лекса передернулась.

Люди в темноте своей считали, что маги тянут из них силы и энергию, вредят в общем. При желании, конечно, можно было и навредить. Как нож – им можно убить, а можно хлеб порезать. Все зависит от руки, его держащей.

От простого соседства и совместного проживания с магами людям вреда никакого, а магам жизненно необходимая подпитка.

В кругу себе подобных было еще проще – создавалась некая питательная аура, как например в той же Академии. Даже сознательно не нужно было ничего делать – организм сам впитывал необходимый ему заряд.

Одаренные со стихийной специализацией могут подпитываться от своей стихии, вместе с аурой. Но если питаться только стихией, сила затмит разум и маг потеряет контроль над собой.

Даже встреченный в коридоре эльф пошёл в ход – на что не пойдёшь, чтобы заинтересовать хоть женскую часть аудитории.

Бедняге не позавидуешь, на самом деле. Насколько Леска знала, он в Академии уже лет пять, и за это время ни разу не общался с соотечественниками. Подпитываться ему приходилось сознательно, все эти пять лет – аура людей не смешивается с эльфийской, ее приходится немного адаптировать.

Представьте, пять лет питаться соком через трубочку. И больше ничем.

Дети посочувствовали.

Лекса позлорадствовала. Скоро к надменному ушастику пожалуют жертвенные студентки, готовые делиться энергией и прочим.

Расходилась молодёжь, уже не так сильно настроенная против бытовой магии. Оказалось, от этой потенциальной нудятины может быть польза.

Когда за последним студентом закрылась дверь, Лекса уложила ноги на кафедру и удовлетворенно потянулась. Давно хотелось размяться и побалансировать на будто специально созданном для этого скрипучем стуле, но ректор при их первой беседе строго сказал, что подобное поведение при студентах непедагогично, а король велел его слушать, как себя.

А себя она слушала всегда.

Первый день прошёл не так плохо, как можно было ожидать. Студенты, конечно, туповаты и необразованы, но то не их вина, а системы, которая не готовит детей заранее. Даже книг по магии вне стен академий было не сыскать, а уж какие в народе ходили слухи о магах – удивительно, что абитуриенты не перевелись.

Говорят, в совсем глухих деревнях еще ведьм жгли. Вот уж чему Лекса не удивилась бы.

Люди всегда были темны и жестоки.

Поскрипев еще немного рассохшимся стулом, она позволила ему тяжело приземлиться обратно на все четыре ноги, и встала.

Завтра еще одна партия первокурсников, и до следующей недели она свободна. Девушка размяла затёкшие ноги, собрала записи со стола, и засобиралась домой. Ну как, домой – на ближайшие десять лет ее домом стал преподавательский жилой корпус Академии. Король приказал – ей остаётся выполнять.

Коридоры Академии были пусты. Студенты убежали обедать.

Еду подавали в строго определенные часы, а благодаря многоступенчатой защите на кухню было не пробраться. Так что либо успел пообедать, либо голодай и жди полдника.

Лекса поправила норовящую снова рассыпаться пачку бумаг и поморщилась, вспомнив придурка-эльфа.

Нет, за прошедшие годы их народ не только не поумнел, но кажется обзавёлся еще большим снобизмом и самомнением.

Первые опавшие листья тихо шуршали под ногами. Подступавшая осень позолотила и обагрила как академический сад, так и весь простиравшийся у подножия гор город. Деревья росли густо, но однообразно. Редко какие породы приживались на каменистых склонах Алмирского хребта. Низкорослые, в основном лиственные породы, кустарник, из вечнозеленого разве что вездесущий плющ на стенах домов.

Парадная аллея Академии сменилась едва расчищенной тропинкой. Маркос обещал, что в преподавательском крыле ее никто не побеспокоит. Небольшое, современное здание, похожее на хаотично, впопыхах поставленные друг на друга коробки с окнами во всю стену и тонкими перилами асимметричных угловых балконов, находилось чуть выше основного здания, на границе территории учебного заведения. Дальше него было несколько кустов и сплошная скала, упиравшаяся в облака. Лекса не завидовала тем, чьи окна выходили на ту сторону. Ее квартира радовала видом на море.

Город и Академию тоже было видно, но этому она как раз не особо радовалась. Кому приятно из окна видеть постоянное напоминание о не особо приятной работе.

Устроившись в гостиной на диване, она положила ноги на пуфик и отхлебнула ромашкового чаю. Заснуть раньше часу ночи для такой совы, как она, было сложной задачей и требовало дополнительных усилий. Успокаивающий чай, тихая, на грани слышимости, классическая музыка и обильное чтение – беспроигрышный рецепт. Сегодня он, правда, вряд ли сработает. Через пару часов наступит отдача от заклятия просветления, ясность ума сменится апатией и сонливостью, и вся подсознательная ерунда полезет наружу.

Пока разум трезв, можно попытаться подготовиться к завтрашним занятиям.

Лекса переворошила еще раз записи лекций, оставленные щедрой рукой ее предшественницы. Вчиталась в параграф о дезинфекции воды в канализации. Нудятина страшная, она бы на месте студентов заснула. Да и на месте преподавателя тоже. Как Лира справлялась, читать такое с серьезным лицом? Неудивительно, что бытовая магия лидирует по прогулам и самоотводам.

Основная масса заклятий была за прошлый век как минимум. Кто будет зачаровывать пятно, если к его услугам пятновыводители, на которые не надо тратить силы и энергию? Или наколдовывать метелку, когда пылесос, новейшая разработка магов-воздушников, собирает пыль по всему дому за считанные минуты? Но некоторые заклятия были довольно интересны, например разведение костра без подручных средств для разных направлений магических специализаций – даже для водников нашлась формула.