– Положение и рост. Для амбициозных людей братство стало возможностью сблизиться с Алистером. Единственной возможностью после того, как он уехал из Британии и осел в Гизе. Они могли даже выпросить средства на свои проекты. Для многих это оказалось удачной ставкой. Хотя большинство попусту потратило время.

– Почему?

– Алистер практически перестал заниматься компанией. Он слишком сконцентрировался на Братстве.

– Кто в таком случае ею управляет? – спросила Хадия.

– Думаю, его сын, Александр.

– Почему вы связались с газетами по поводу статей о лорде Уортингтоне?

– Откуда вы?.. – Глаза мадам Набили расширились. Она вздохнула. – Ну, у меня тот же ответ. Александр Уортингтон.

– Вы говорите, что сын лорда Уортингтона попросил вас скрыть детали смерти отца?

– Он запаниковал, – щелкнула языком мадам Набиля. – Умолял с ними договориться.

– И вы оказали ему услугу?

– Я не рассчитываю, что вы поймете бремя социального положения. Лорд Уортингтон был уважаемым членом египетского общества. Английским Пашой. Будучи наследником состояния Уортингтона, Александр знал, смерть отца в подобной… компрометирующей ситуации может поставить в неловкое положение не только его семью. Его гибель может повредить акциям и коммерческой деятельности Уортингтонов. Не говоря уж о том, что имя Уортингтона жизненно важно для мирного саммита. В интересах каждого было замять это дело.

– Вы не можете его вечно замалчивать, – вмешалась Хадия.

– Девочка, – усмехнулась мадам Набиля, – замалчивать вечно и не нужно. Достаточно выдавать информацию по капле, чтобы у всех была возможность к ней приготовиться. Затем, когда всплывет большая история, ее влияние будет ослаблено, и вскоре о ней забудут.

Фатима понимала логику подобного подхода. В Каире каждый день что-нибудь случалось, и даже такую историю можно похоронить, если пройдет достаточно времени.

– Это правда? – спросила мадам Набиля. – О том, как умер Алистер?

– Мы не считаем, что это несчастный случай. – Фатима ограничилась короткой фразой.

Женщина прошептала молитву.

– Я предупреждала его о тех, с кем он сближался. В конце концов, он связался со всякой рванью. Не только простолюдинами, но даже идолопоклонниками! Можете представить? Если за всем этим скрывается рука шакала, ищите среди них. Можете не сомневаться!

– У него были враги?

– Деловые конкуренты. Никто из них не способен на подобную низость.

– Что насчет членов его Братства?

– Вряд ли. Их число никогда не превышало двадцати. И все они погибли вместе с ним.

«Все они, – подумала Фатима. – О ее теории можно забыть».

– Ужасное дело, – сетовала мадам Набиля. – Неудивительно, что Александр выглядел таким расстроенным. Я уже думала, что он на колени встанет, когда просил моей помощи. Как недостойно.

– Выглядел расстроенным? – Фатима нахмурилась. – Александр Уортингтон лично вас просил? В утро гибели его отца? Он в Каире?

– Да, – удивленно моргнула мадам Набиля. – Он только вернулся в страну, а здесь такие ужасные новости.

Фатима обменялась взглядами с Хадией. Это были новые сведения.

– Последний вопрос. Александр был частью Братства?

– Аллах его знает, – пожала плечами женщина. – Но, учитывая убеждения его отца, мне трудно представить, что были другие варианты.

Фатима задумалась. Вполне возможно, что один член Братства аль-Джахиза все-таки выжил.

Мадам Набиля не посчитала нужным прервать свою гидротерапию, чтобы их проводить.

– Неприятная женщина, – проворчала Хадия.

– Как говорила моя мама, большие деньги всегда оказываются в руках плохих людей. Хорошая работа. С аятом. Думаю, после этого она стала сговорчивее.

– Я об этом даже не думала, – пробормотала Хадия. – Просто не удержалась из-за ее расизма.

– Таких много, – заверила Фатима.

– Когда я жила в Америке, там все вертелось вокруг цвета. Где можно есть. Где можно ездить. Где жить или спать. Когда я вернулась в Египет, то поверить не могла, что раньше этого не замечала. С моими друзьями, моей семьей. В александрийском ЕФС нет сотрудниц темнее меня. На наших протестах нубийские и суданские женщины маршировали в задних рядах. Цитаты из Писания помогают в подобных спорах. – Она вздохнула. – Может, мы не так уж отличаемся от Америки.

Фатиме не нужно было путешествовать, чтобы это понимать. Ей тоже довелось пережить немало оскорблений. Куда меньше, чем Сити, но ей хватало. Магия и джинны далеко не все изменили.

Служанка распахнула перед ними входную дверь, выпуская агентов наружу. На улице их поджидала Сити. Она подозрительно принюхалась:

– Почему вы пахнете чаем?

– Давайте поймаем экипаж, – сказала Фатима. – Я расскажу по дороге.

Чтобы найти экипаж, им пришлось выбраться из Сите́-Жарден – так что Фатима все рассказала на ходу. К моменту, когда они поймали такси, девушки уже обменивались идеями.

– Александр Уортингтон в Каире, – пробормотала Сити. – А его сестра утверждала обратное?

– Сказала, что он за границей.

– Зачем ей было врать? – спросила Хадия.

– Самой хотелось бы знать, – проворчала Фатима.

– Думаешь, он как-то со всем этим связан? – поинтересовалась Сити. – Может, нанял Золотую Маску, чтобы тот прикончил отца? Вероломно. Даже для англичанина.

– А может, он просто самозванец, – ответила Фатима.

– Какая… сложная интрига! – шумно вздохнула Хадия.

– Наш друг прошлой ночью слишком хорошо говорил. У англичан обычно ужасный арабский. Наследник Уортингтона, который притворяется аль-Джахизом в Каире, – это слишком сложная интрига.

Фатима тоже так думала. К тому же это не объясняло возможное присутствие ифрита. Или человека, с которым они сражались прошлой ночью, – если он был человеком. Ей нужны зацепки.

– Ты права, – признала она. Лучше не заниматься пустыми домыслами.

Вскоре они подъехали к министерству. Когда они выбрались из экипажа, Фатима отвела Сити в сторонку:

– Насчет того, что случилось раньше… с мадам Набилей.

– Думаешь, меня первый раз называют абдой? – Сити отмахнулась, будто отгоняя невоспитанных детей. – Оскорбляют мою семью, называя нас «стадом вонючих абид»? Или комментируют мой цвет кожи? Губы и нос? Мужчины, которые предлагают мне стать их маленькой гарией?[54] Поверь, это не редкость.

– Это не значит, что она была права.

– Защитница моей чести. – Сити улыбнулась. – Я сейчас сомлею. – Она перевела взгляд за плечо Фатимы. – Хотя нам придется подождать.

Фатима обернулась и увидела, как из министерства выходит знакомая фигура в униформе цвета хаки.

– Инспектор, – поприветствовала она. – Еще один неожиданный визит.

– Агент, – ответил Асим. Затем повернулся к Хадие: – То есть агенты. – Он посмотрел на Сити, но та отвернулась. – Звонил в твой офис. Тебя не было, так что решил заскочить. Тебя видел только джинн в библиотеке. Он меня, по-моему, пять раз оскорбил, только чтобы сказать, что ты уехала.

– Прости, что тебе пришлось это пережить, – насмешливо ответила Фатима.

И Асим хмыкнул, разгладил усы.

– Вы обе знаете, что пахнете чаем? Как бы там ни было, я тебя искал, чтобы узнать насчет прошлой ночи. О встрече с аль-Джахизом. – Он произнес имя с сарказмом. Утром Фатима первым делом позвонила инспектору. У полиции больше людей для прочесывания улиц, чем у министерства.

– И?

– Мы его нашли! Во всяком случае, информацию о нем. Похоже, ты была права. Он как минимум неделю слоняется по Каиру. Может, дольше. Не знаю, как мы его пропустили. Но стоило навострить уши, как мы услышали сплетни на улице.

– Что-нибудь о его личности?

– Нет, – покачал головой Асим. – Но мы выяснили, где он появится в следующий раз. В воскресенье вечером. Думаю сходить с парочкой друзей. – Его усы дернулись. – Хочешь с нами?

Глава десятая

Следующие два дня они посвятили планированию.

Асим получил ордер на арест, перечислив каждое обвинение и уголовную статью, которые могли сойти ему с рук – и еще несколько, которые, скорее всего, не могли. Фатима согласовывала действия в предстоящей операции. У полиции были люди. Но если уж министерство тоже участвовало, ей нужно было кое-что сделать.

А именно: удерживать людей Асима под контролем. У каирской полиции сложилась репутация. Фатима хотела схватить самозванца, а не устраивать бунт. Так что никакого огнестрельного оружия. На этом собрании, скорее всего, будет много бедных людей, стариков, даже детей. Последнее, что им нужно, – это пули. Амир позволил ей собрать специальный отряд агентов. Хамид был первым, кого она выбрала. Он помог найти еще четырех – людей, умевших сохранять хладнокровие, и чьи размеры заставляли других подумать дважды, прежде чем нападать.

Сложнее всего оказалось уговорить Хадию остаться в офисе. Новичку не место в подобной операции. Если все пойдет наперекосяк, никто не мог гарантировать безопасность. Напарница ничего не хотела слышать. Фатиме пришлось зачитать министерский устав и объяснить, что она больше поможет, если займется логистикой в полицейском участке. Онси тоже будет с ней. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается.

Единственной загвоздкой стала возможность встречи с Александром Уортингтоном. К досаде Фатимы, у нее не было оснований для ордера. Несмотря на утверждение мадам Набили, что он находился в городе в ночь убийства отца, судя по документам, англичанин прибыл на дирижабле днем позже. В то время как предполагаемого аль-Джахиза видели по меньшей мере неделей ранее. Разумеется, документы можно подделать. Он мог даже кого-то нанять, чтобы сыграть роль самозванца. Фатима предложила вызвать его для допроса, чтобы прояснить ситуацию. Но Асима уже успело предупредить начальство – получившее нагоняй от политиков и бизнесменов. Наследник Уортингтона оплакивал смерть отца, утверждали они, и готовился к его похоронам по каким-то английским традициям. Он не подозреваемый. И задать вопросы ему можно позже.

– Если громко стучать в ворота таких людей, они спускают своих псов, – сказал инспектор. – Давай поймаем самозванца. Если в деле замешан Уортингтон, человек, притворяющийся аль-Джахизом, скорее всего, окажется мелким мошенником. Или хуже того – театральным актером. Я умею раскалывать и тех и других. Они сдадут своего нанимателя.

Фатима посчитала, что это разумно. К воскресной ночи она была на взводе.

Следователь сидела в полицейском фургоне из кортежа громыхавших по улицам Каира машин. Хамид устроился прямо напротив в наглаженной министерской униформе – серебряные пуговицы сияли, а на штанах идеальные стрелки. Он выглядел иллюстрацией из учебного руководства – вплоть до красной фески. Единственной выбивавшейся деталью были его ботинки: черная армейская модель с толстой подошвой. Остальные трое мужчин в фургоне – все с широкими плечами и толстыми шеями – носили такие же.

Фатима подумывала надеть униформу. Около десяти секунд. Костюмы гораздо удобнее. Сегодня она выбрала угольно-серый: строгий, без обычного ее щегольства. Ну, помимо костяных пуговиц на пиджаке и жилете. И, возможно, кобальтовый галстук с мандариновыми полосками был слишком эффектным. Зато туфли обычного черного цвета, пусть и лаковые. Они предназначались для бега и прыжков. Она подготовилась. Просто со стилем.

– Большая толпа будет? – спросил Хамид. Его руки небрежно обхватили дубинку, лежащую на коленях.

– Если судить по тому, что я видела в пятницу.

– Они правда думают, что это он? – спросил другой агент. – Аль-Джахиз?

– Некоторые. Другим, думаю, просто интересно. – По городу не расклеивали постеров с рекламой сегодняшнего собрания. Ни слова в газетах. Но узнать о нем можно было где угодно – из надписей на стенах глухих переулков или перешептываний в нелегальных притонах. Временами Каир казался монетой с двумя разными аверсами.

– Я слышал, – вступил в разговор третий агент, – что он творит чудеса. – Судя по выражению лица, он ожидал, что она подтвердит или опровергнет эти слухи.

– Я никаких чудес не видела.

– Но ведь был ифрит? – вмешался четвертый. В его голосе слышалась надежда, что пуга́ло. Никто не должен надеяться на встречу с ифритом.

– Я видела только трюки с огнем, – отрезала Фатима.

Повисла неловкая тишина, затем в разговор снова вступил Хамид:

– Не важно, кем он себя называет или какие магические фокусы исполняет. Мы агенты министерства. Ничего, с чем мы не можем справиться.

– Что насчет второго? – снова спросил скептик. – Который, по вашим словам, может раздваиваться?

– Будем надеяться, что вы сможете с ним справиться вчетвером. – Фатима поморщилась, вспомнив их встречу. – Или с ними.

– Вот для чего нам эти штуки. – Хамид поднял дубинку – длиной почти с его руку, с выпуклым навершием. Он нажал на рычажок у основания, и навершие покрылось синими потрескивающими молниями. Остальные разразились криками, вздымая собственные дубинки. Один даже начал стучать себя в грудь кулаком. «Мужчины, – решила Фатима, наверное, в сотый раз, – такие странные существа».

Когда полицейский фургон остановился, Фатима выпрыгнула первой, приземлившись на неровную землю в облаке пыли. Она поправила котелок тростью и оглянулась. Под светом полной луны, висящей на черном холсте неба, вокруг расстилался Город Мертвых.

Эль-Карафа, Кладбище, как большинство назвали старый некрополь, прильнуло к подножию холмов. Когда-то здесь добывали известняк, и вершины холмов до сих пор выглядели изломанными и изрытыми. Кладбище расположилось в долине между ними: плотная сеть гробниц и мавзолеев, построенных за последние 1200 лет. Здесь хоронили семьи египетских правителей – военных командиров, султанов-мамлюков, были даже османские паши. Их гробницы выглядели как дворцы в миниатюре и превратились в достопримечательность, в некоторых даже открыли суфийские школы. В эль-Карафе собирались ищущие мудрость и те, кто следил за его сохранностью.

Но это было давным-давно.

В последние годы османского правления зажиточные обитатели кладбища перебрались в более привлекательные районы Каира. Быстрая урбанизация, последовавшая за появлением джиннов, только ускорила процесс, в ходе которого каирский средний класс переезжал в новые постройки с современными удобствами. Приток в город фермеров, крестьян и иммигрантов означал появление новых жителей некрополя – в основном нищих. Мавзолеи пришли в упадок, многие обрушились – от некоторых остались только обломки. Здесь не было водопровода, газа, паровых машин или даже дорог. Тем не менее люди приспособились, обустроили скромные жилища, некоторые даже поселились в гробницах. Казалось, место, созданное для мертвых, помимо воли притягивало к себе живых.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Длинная, до лодыжек, рубаха с широкими рукавами, без воротника и пояса.

Бабушка.

Достаточно, хватит.

В нашем мире известен как Мухаммед Али Египетский (1769–1849). Реформатор и военачальник, под конец жизни сошел с ума.

Вице-султан, титул, который турецкие султаны давали некоторым правителям Египта в период зависимости от Османской империи. Имел больший вес, чем титул наместника.

Да (егип. диалект).

Семейное празднование рождения. Происходит на седьмой день после рождения.

Ид-аль-Фитр – исламский праздник в честь окончания поста в Рамадан.

В архитектуре Древнего Египта колонна в виде пучка лотосов из шести-восьми стеблей, стянутых пятью кольцами, у верхней части почти нераспустившиеся бутоны.

Шахская династия в Иране с 1501 по 1722 год.

Город в Иране, бывшая столица Сефевидского государства, начиная с V века прославился своими коврами работы азербайджанских мастеров.

Турецкий полуостров.

Узорная деревянная решетка.

Давай, вперед (араб.).

В «Ориентализме» Эдвард Саид называет окцидентализмом единую концепцию Запада, формулируемую незападными народами. Но отрицает ее существование.

Цель некоторых мусульманских алхимиков, среди которых особенно выделяется Джабир ибн Хайян. В алхимическом контексте таквин обозначает создание искусственной жизни, вплоть до человеческой.

Крестьяне (араб.).

Тесбах ала кейр. Егип. аналог «спокойной ночи».

Утренняя молитва.

Сабах аль-вард – арабы желают друг другу «Утра или вечера добра», «Сабах (масса) аль-хейр», но если хотят сделать приветствие более эмоциональным, то добавляют названия цветов: розы, жасмин и т. д.

Мероэ – столица царства Куш (IX–VII вв. до н. э.) на территории современного Судана (Нубии).

Фул медамес – национальное блюдо многих арабских стран. Сваренные на медленном огне бобы.

Нубийский дрожжевой хлеб из кукурузной муки.

Традиционный египетский сыр.

Малеш (араб.) – ну да ладно, ничего, не важно. Часто используется как извинение.

Часть плоскости стены между дугой арки и расположенным над ней карнизом, либо пространство между дугами соседних арок в аркаде.

Арабский синоним персидского «базара».

Знатоки богословия, историко-религиозного предания и этических норм ислама.

Битва у Тель-эль-Кебира состоялась в 1882 году. В нашем мире английские войска победили египетских повстанцев.

Один из районов Каира.

Празднование дня рождения пророка Мухаммеда.

Арабская лютня.

Корневое пиво на основе смилакса.

Законы Джима Кроу – неофициальное название законов о расовой сегрегации в некоторых штатах США с 1890 по 1964 год.

Правитель средневекового государства Мали, в регионе Западного Судана.

Легендарный новоорлеанский джазмен, один из основоположников джаза.

В нашем мире прославился тем, что при попытке незаконного задержания застрелил насмерть четырех полицейских, двух гражданских и ранил еще двадцать человек. Из-за него в Новом Орлеане были массовые расовые волнения, инициированные группой белых линчевателей.

Boo-coo – сленг, от франц. beacoup: много, большое количество.

Одна восьмая негритянской крови.

Дарбука – арабский барабан.

«Лейли и Маджнун» – трагическая история любви, очень популярная на Востоке. Стихи по ее мотивам писали многие поэты, но самые знаменитые создал Низами Генджеви в XII веке.

Антара ибн Шаддад – доисламский воин и поэт.

Царица Куша в конце I века до н. э.

Титул правящих цариц Куша.

Абу аль-Из ибн Исмаил ибн аль-Раззаз аль-Джазари – механик-изобретатель, математик и астроном, которого называют да Винчи исламского мира.

Учение о переселении духа в некоторых исламских течениях.

Губернатор Каира, правитель Египта. Приемный сын, соправитель и приемник Мухаммеда Али.

Сын Ибрагим-паши, правитель Египта.

Город-сад (франц.).

То же, что намаз. Обязательные молитвы.

Многозначный исламский термин, чаще всего переводится как «вера» или «религия».

Абид, абда – раб, рабыня, на Среднем Востоке и в Северной Африке широко употреблялось арабами по отношению к черным.

Коран 30:22.