Иные

– Вам поискать ещё что-нибудь? – предложил он, передав папку, услужливый офицер, приятный и толковый помощник.

– Ну, если совсем уж нечем заняться, можно мне экземпляр этой книги? Хочешь, распечатай, хочешь на почту в электронном виде скинь. В идеале и так, и так. И какое-нибудь досье на эту… Нах… Сам знаешь, не дурак.

– Нахему, дьяволицу, – поправил он меня, вот правильно говорю, что не дурак, сообразительный мужик всё-таки.

– Вот-вот! Ну, сам пойми, не полезу ж я копаться в этой чертовщине, совсем ничего не понимая. Это ж как грёбанная Википедия, тыкаешь на одну статью, оттуда ссылкой на другую, потом в третью, уже забыв, о чём была первая. Ну, это же просто невозможно! Мне б внятную выдержку, кто такая, зачем ей поклонялись, какие секты и оккультные общества могут быть в Лондоне. Кратко, ёмко и по делу. Буду благодарен, – бросил я ему, и с понятливым кивком констебль удалился прочь.

Я же залез в электронную почту, получил ряд фотографий с места убийства, отослал их в соседние города и области Англии коллегам с вопросом, не случалось ли у них чего подобного. За какие ниточки вообще сейчас дёргать.

А затем приступил к изучению собранных улик. Бумаги были уже просушены, и так как ничьих следов на них больше не было, я мог вполне ознакомиться с содержанием. Большинство записей здесь велись от руки, а почерк у Уокера был явно не его положительным качеством. Но разобрать всё это было можно.

Как человек весьма далёкий от ритуалов, религии и колдовства, я всё-таки был образован и знал, что вот эта ерундовина с кругом и стрелкой, напоминающая член, означала символ Марса, а вот эта загогулина в виде червяка с кружком вместо головы, похожая на сперматозоид, была астрономическим символом созвездия Льва. И всё в таком духе.

Иногда даже в отсутствии точных знаний мне помогал общий контекст близлежащих символов и слов, а, порой, просто на помощь приходил интернет и сайты по астрономии и астрологии. Обращаться за каждой мелочью, вызывая к себе Маккея, мне не очень-то хотелось. К тому же, если мне не изменяет память, он остался на кладбище заканчивать тщательный осмотр.

Блокнот казался мне какой-то ерундой. Просто записи о движении планет и положении звёзд в зависимости от даты. Луна в Тельце, Марс в Овне, седьмые лунные сутки, время восхода Солнца и тому подобное. Если во всём этом и был какой-то смысл, знал его, похоже, только покойник. Следовало бы, наверное, добавить «ну, ещё и убийца», но он же не взял этот блокнот себе. Значит, убийце всё это было не нужно.

Что, если тут у нас, наоборот какой-то анти-сатанист? Грядёт серия убийств всех, кто занимается такими ритуалами? А что это за метод тогда такой, куда и зачем выкачали кровь? Чтобы напугать нас и сбить со следа? У меня уже там некоторые тыкали на эти дыры на шее с характерной дрожью. Ага, нашествие упырей на Лондон, мы с вами не в фантастике, господа, голову надо включать, хотя бы иногда.

Далее я принялся изучать содержимое папки. Двустворчатая и кожаная, с обилием вложенных альбомных листов, по большей части исписанных всё тем же корявым и ужасным почерком. С теми же фирменными закорючками и завитушками, обычно относящимся к заглавным буквам каждой строки или особо выделяемым словам.

Здесь кое-что встречалось и на непонятном языке, но к моей радости последней из страниц был как раз предложен «арабский алфавит некромантов» – так гласил его заголовок. Страница была уже не рукописной, а напоминала не то сканированную, не то распечатанную на принтере.

Таковых тут было ещё несколько штук, в основном они содержали какие-то более сложные символы – смеси звёзд, квадратов и треугольников с различными нечитаемыми надписями, либо какие-то строки без рифм, но написанные в виде стихов. По центру страницы короткими фразами друг над другом.

Не надо быть сектантом или верующим, чтобы сообразить, что это некие молитвы или, если угодно, заклинания. Их суть я, однако же, не понимал, потому старался вчитываться в контекст оформляющих всё это рукописных страниц.

Многие тексты посвящали, так или иначе, в своеобразную мифологию. За окном уже начинало темнеть, стелился густой туман, пока я вычитывал про каких-то старцев, борющихся с потомками Древних Богов. Про создание людей ради забавы и вкусного мяса. Про прогресс цивилизации и то, как Новые Боги желали защитить человечество от старых. О войне богов с отродьями хаоса, которая называлась то Титаномахией, то Рагнарёком в различных культурах, о последующих условиях жизни на Земле.

Также немалая часть рукописи была посвящена изгнанию некой Лилит, которой пророчили рождать только мёртвых детей за своё непослушание. О том, как в неё влюбился прекрасный ангел Самаэль, как он обучил её азам магии крови и продлевал жизнь своим и Лилит детям с помощью безжалостных человеческих жертвоприношений.

Одна из дочерей Лилит, как раз-таки Нахема, стала женой Асмодею, одному из сообщников Самаэля в его мятеже. Далее сказка уже известная, ангелы восстают против богов, низвергаются вниз, строят свой ад, тела их обожженные небесным огнём становятся красными, бурыми, чёрными, а кости и остовы обгоревших крыльев обтягиваются кожей, так что их крылья напоминают оные у летучих мышей.

Своеобразная трактовка мифа о грехопадении, рассказанная с другой стороны. Сколь нетерпимы были Новые Боги, некогда сами поднявшие мятеж, теперь урезонившие других мятежников. Кстати, тогда уж не Самаэль, а Сатана должен быть, разве нет? Ну, да не мне сатаниста сатанизму учить, вот уж действительно. Мне-то какое дело во что он там себе верил? Хоть в бога-собаку, хоть в макаронного монстра. Я здесь убийство расследую, а не религиозный симпозиум устраиваю. Или он «конклав» называется? Вроде, это исключительно к выборам Папы Римского термин относится, но мало ли…

В общем, предо мной была не христианская демоническая версия, а здесь смешивались самые разные традиции. Мол, мятежникам помогал греческий бог Пан, сын Гермеса, а также сын Венеры Люцифер и даже дочь Посейдона Ламия, обращённая опять-таки греческой богиней Герой в пожирающее детей чудовище, потому столь мечтавшая отомстить всему поколению Олимпийцев и других «Новых Богов». Ассиро-вавилонский Баал, египетский Шезму, арабский Азазель и многие другие вставали на стороне «мятежников» и демонизировались.

Чтиво занимательное, но всё равно какое-то бессмысленное. Причём в рукописях больше внимания уделялось не той самой Нахеме, а как раз-таки возвеличиванию Лилит и её культа. Пьющая кровь, ради жизни, впрочем, как и Нахема, и Ламия и многие другие здешние, подогнанные, как под копирку, персонажи. Да уж, о развитии характеров наш высосанный «драматург» явно ничего не слышал. Годится разве что для школьного доклада.

Кровь и вправду воспевалась в этом рукописном эпосе, как эликсир жизни, запретный аналог вина, настоящее таинство, деликатес, ради которого людей некогда и создали ответственные за различные эксперименты с живой природой загадочные пришельцы из неизвестных миров.

Сумасбродная теория пыталась объединить дикость научной или даже антинаучной фантастики с религиозными мифами сразу нескольких древних народов. Переплетение, сшитое, конечно, белыми нитками из бессвязных лоскутов, но сам автор, кажется, искренне во всё это верил.

И всё же, пока что не найдя в этом никакой ценности, я, оставив на автоответчиках Маршалла и Люка Гибсона просьбу по возможности меня набрать, наконец, отправился домой, изрядно задержавшись в офисе за чтением всей этой шокирующе-откровенной ерунды. Вечерами я от участка обычно любил гулять пешком, тут было не так уж и далеко, да и движение на улицах в густой туман явно вызывало опасение касаемо безопасности на проезжей части.

Из-за плохой видимости улицы казались мне почти безлюдными. Внезапные прохожие всплывали из дымки то по мою сторону тротуара, то почти призрачными силуэтами виднелись через дорогу. Иногда и вовсе слышались только их негромкие разговоры, если прохожих было несколько либо кто-то попросту болтал по телефону.

Почти уже дойдя до своего поворота, через пару шагов после которого уже бы виднелась входная дверь, бродя по асфальту вдоль соседского длинного дома, я вдруг понял, что меня будто бы преследуют чьи-то шажки. На всём протяжении моего пути, позади себя я ощущал кучный топот маленьких, будто бы детских ножек. Компании из нескольких ребятишек, чьи башмачки цокали в тумане о каменную поверхность.

Но сколько раз я ни оборачивался, не замирал на месте в ожидании, мне так и не удалось воочию увидеть эту слежку. Неужто соседские дети действительно в такой час до сих пор не в кровати, шатаются в тумане, да и вообще способны на такой зловещий розыгрыш?

По крайней мере, едва я оказался дома, как с улицы подобного постукивания более не доносилось. Спал я плоховато, под утро мерещилось, будто я бегу по сельской дороге, с обеих сторон окаймлённой зажженными толстыми свечками одинакового цвета и размера, расставленных довольно плотно и близко друг к другу, так что сиявших тут в ночи в необычайном количестве. А преследует меня некий невидимый зверь, определённо жаждущий высосать меня до последней капли. Едва я попытался обернуться на его злобный рык, как проснулся в собственной кровати.

Позвонив Доррету и Маккею, я собрал их по адресу проживания покойного, чтобы обыскать его квартирку, поизучать записи, поискать какие-то зацепки, с кем этот безумец мог конфликтовать, а заодно проверить его почту, в том числе электронную, не назначал ли кто ему встречи на кладбище.

Соседи не сообщили ничего нового, чего бы я прежде не читал в прошлых отчётах о его приводах в полицию. Замкнутый, необщительный, грубый и немногословный, задерживал оплату, иногда аж на пару месяцев, однако потом всё равно деньги за проживание приносил. Всегда лично в руки домовладельцу. Никто не припоминал, чтобы он кого-либо водил к себе или выходил кого-нибудь встретить у подъезда.

В том числе никогда не заказывал на этот адрес курьерские доставки, даже еду из ближайших забегаловок. Поговаривают, мол, любил готовить сам. Раз в месяц выходил, закупался продуктами и безвылазно сидел у себя дома.

На компьютере был обнаружен онлайн-магазин оккультной литературы, обилие разных отсканированных древних текстов, скомпонованных в книги электронного формата. Также, в качестве платных услуг, он рассылал заговоры, молитвы различные религиозные и колдовские тексты. Похоже на вот такие средства и жил, получая со всего мира письма с благодарностью, новыми просьбами и вопросами.

Прямо-таки некий духовный лидер с паствой в разных концах света. Удивительное дело. Живых родственников уже давно не было, особых друзей, судя по всему, тоже. Разве что по переписке. С почтой нужно было хорошо поработать, но на это у нас есть молодые компьютерщики, которые мне перешлют самое ценное, что им удастся обнаружить. Я же пока мог просто перекликивал последние письма, пробегаясь беглым взглядом по содержанию.

Один из таких восхищённых его творчеством граждан проживал как раз в Лондоне, на Митчел Брук, неподалёку от Брент Парка. Библиотекарь Чарльз Лоусон. К нему-то мы и решили наведаться. Точнее, я поехал в одиночку, парни остались разгребать всё в квартире Уокера, а я надеялся, что заведующий собственной книжной лавкой не откажет мне в любезной беседе.

Лавка называлась «Товары для души» и здесь помимо нескольких стеллажей с оккультной литературой можно было приобрести различные побрякушки и всякую домашнюю утварь на полки: жабки с монеткой во рту, амулеты от глаза, перьевые висюльки: всякие там ловушки снов, музыка ветра, чётки и бусы. Много всякой всячины.

И на удивление место людное, либо это мне так повезло. Двое увлечённых «Гарри Поттером» или ещё каким детским фентези подростков лет по четырнадцать скупали томики Папюса и Алистера Кроули, пытаясь постичь теоретические азы настоящей магии. Ох, знали бы их родители, куда идут карманные расходы их детей…

Пожилая дама выбирала какой-нибудь подвесной аксессуар к себе домой, и ещё двое мужчин у кассы с владельцем лавки обсуждали расценки на гадальные карты, а тот пояснял им, что «Таро Азатота» не зря имеет такую цену и подойдёт намного лучше, чем колоды «Тота», «Уэйта» или «Марсельское Таро».

Кто такой Тот – я знал, древнеегипетский бог мудрости в птичьей головой. Не сокол, как Ра или Гор, кстати, до сих пор их путаю, благо никогда в жизни не пригодились эти скромные познания, а другой птицы, с таким длинным клювом. Ибис что ли она называется. Да и неважно это. Марсель – это такой портовый город на юго-востоке Франции в Провансе, видимо его средневековая знать придумала свою вариацию арканов гадальных карт. А вот, что за «Уэйт» и «Азатот» не имел ни малейшего понятия.

Хотя, кажется, в прочитанном вчера тексте раз или два упоминались какие-то Аб-Хот, Азаг-Тот, Йог-Сотот, что-то такое. Если о таких вещах знавал тот убитый парень, почему бы им не быть целой тематикой для мастей или арканов Таро? Надо не забыть об этом расспросить Лоусона, который из своей квартиры на первом этаже сделал вот такой магазинчик. Только не факт, что он сам же здесь стоит за кассой и сегодня работает, но я надеюсь на своё везение.

Когда эти двое закончили свои беседы и покупки, к кассе магазина подошёл я. Напротив меня был мужчина, бреющий голову, но отращивающий волосы позади, на затылке, ныне заплетённые в своеобразную косичку примерно до конца шеи. Узкие прямоугольные очки оформляли его греческий вытянутый нос, а под ним располагалась густая и аккуратная шотландская бородка чёрного цвета, ухоженная и не длинная, однако покрывающая своей насыщенной прямой щетиной почти всю нижнюю часть лица этого джентльмена.

Рядом небольшая стопка томиков не на продажу, а, вероятно, принадлежащая ему и одна раскрытая книженция с закладкой. Думаю, когда посетителей нет, он просто здесь сидит и читает что-нибудь. Почему нет? Всяко лучше, чем смотреть чепуху с телевидения, впрочем, если содержание книг равносильно трактатам покойного, то уж лучше бы лучше ящик смотрел, там хоть реально иногда бывают познавательные передачи о животных или достижениях науки, или те двое разоблачителей легенд, например, я их обожаю!

– Добрый день, чем могу помочь? – улыбнулся он мне, но я не чувствовал в этой вежливости никакой искренности.

– Вы Чарльз Лоусон? Владелец магазина? – спросил я, чтобы уточнить, в конце концов, у нас в базе он числился как «библиотекарь», а не продавец колдовской лавки.

– Да, это я, чем могу служить такому господину? – вновь театральничал он своей актёрской наигранной любезностью.

– Меня зовут Дэррил Лэмбс, я детектив и у меня к вам есть несколько вопросов по поводу одного вашего друга, – сообщил ему я, но негромко, чтобы визитом полиции не вспугнуть здесь его покупателей, мне это показалось бы довольно неприятным, как бы я ко всему этому и подобным лавкам не относился, да и мужчина напротив пока что не был подозреваемым по расследуемому делу.

– Да? Что же случилось? И кто этот друг? – теперь его любопытство уже выглядело настоящим, радовало, что он способен на искренние эмоции.

– Что читаете? – как бы невзначай, заглядывая за прилавок на те книжки поинтересовался я, чтобы убедиться, что там какая-нибудь сатанинская мифология или же услышать обратное.

– «Бестиарий» Амарха, «Шань хай цзин», в данный момент поздний греческий трактат о мантикоре, – ткнул он пальцем в раскрытую бежевую книгу с алой лентой закладки, и я увидел несколько колец с орнаментами, надетые у него на руках, – Вы вот знали, что это не просто там существо типа дракона или василиска, а настоящее божество, страж миров, как Гарм и Цербер! – заявлял он мне.

– Да уж, всё, что знаю о мантикоре, так это, что она на льва похожа, – смутно припоминал я какие-то фэнтезийные игры, в которые зависал за компьютером, когда был ребёнком.

– Что ж, вы здесь врядли за разъяснениями по мифологии, – с прискорбием и даже явным презрением на своём лице заключил он, как бы подталкивая меня к сути визита.

– Вы знакомы с неким Уокером? Ти Джей… Чёрт, как же там его полностью… В общем, для начала, фамилия «Уокер» вам хоть о чём-нибудь говорит? – спросил я.

– Найт Уокер? – поинтересовался он, склонив голову и взглянув на меня исподлобья поверх стёкло очков.

– Да-да, Джуниор Найт Уокер что-то там, как я вообще забыть умудрился. У вас с ним, вероятно, была электронная переписка и, возможно, личное знакомство?

– Личное? О, боги! С человеком такого уровня? Такого класса? Да я и мечтать не мог, – заверил он меня, глядя в глаза.

– Неужели? – засомневался что-то я в услышанном, – А ведь он жил в Лондоне, неподалёку.

– Что? Сам великий Уокер? Да вы, верно, путаете. Автор «Пророчеств Нахемы» никак не мог быть из Англии. Его американизированный слог, его заметки, упоминания таких мест, как Салем, Норфолк, Хейверилл, Амхерст, Кингспорт, Портсмут, Роанок, Аркхэм, Данвич, – не уставал он перечислять и вспоминать, казалось, он никогда не закончит, – Всё ведь американские города и названия, разве нет?

– Не верите, можем прогуляться до его квартиры, увидите в его компьютере вашу же переписку, – заверил я «библиотекаря».

– К нему домой? Это такое приглашение? Детектив, что, собственно, случилось? – заметно занервничал этот тип.

Я постарался говорить тише, теперь слова об убийстве могли и вправду вспугнуть покупателей, а мне о столь странном деле даже распространяться среди гражданских не очень-то и хотелось. В прессе до сих пор ничего не всплыло, значит, мои ребята репортёров к месту преступления пока не подпускали.

– Его…

Мою попытку рассказать Лоусону о трупе прервала мелодия телефонного звонка в виде военного марша «The Liberty Bell» Джона Филипа Сузы из заставки старого, но великолепного, комедийного шоу «Летающий цирк Монти Пайтона», нисколь не потерявшего актуальности и в наши дни. Эта композиция выставлена у меня для всех коллег по работе в полиции, так как там у нас вечно творится полнейший безумный «цирк», и сейчас мне, как показывал определитель с экрана, перезванивал Хэнк Маршалл со своего же рабочего оплачиваемого начальством номера.

Пришлось показать продавцу лавки трезвонящий мобильник и выйти на улицу, благо здесь было не шумно, чтобы поговорить. Не заставляя детектива Маршалла долго ждать, я нажал на зелёную клавишу и поднёс трубку к уху.

– Да, Хэнк, – отозвался я в телефон.

– Ты чего вчера хотел-то в девятом часу вечера? – раздалось оттуда узнаваемым голосом коллеги.

– Ой, слушай, ты, если в офисе, найди мне что-нибудь на Уокера из своего архива. Его досье уже у меня на столе. Ты помнишь такого? Он это… За женщинами следил, который. Шпионил, подглядывал, его ещё взяли у одной на квартире. Ты вёл дело, много лет назад, ну вспомни, Хэнк.

– Ты знаешь, сколько сталкеров через меня проходят, я их по фамилиям помнить должен, мать твою? Что стряслось-то? – негодовал на меня он.

– Труп мы нашли вчера, Хэнк. Труп, изуродованный, обезображенный, можешь зайти ко мне, там уже наверняка все отчёты о вскрытии принесли. По документам это Джуниор Найт что-то там Уокер. Имечко закачаешься. Да неужели не помнишь никого такого? Фетишист, пряди волос с украденных расчёсок собирал.

– Дэррил, у меня каждый, кого приводят, собирает пряди женских волос с расчесок. Имя, говоришь, странное? – переспрашивал он, шарясь, видимо, в картотеке.

– Да не странное. А большое. Чёрт его знает, почему, у него все родственники уже к праотцам отправились, мне даже допросить некого. Соседи с ним не общаются, друзья только из Интернета. Отшельник-колдун с интернет-магазином всякой сатанинской дряни! – объяснял я ему громким голосом.

– Ах, этот! Господи, Дэррил, ты не мог сразу сказать, что он и фетишист, и сатанист? – послышалось в трубке с громким вздохом, – Вот его дело и досье, Уокер Джуниор.

– Так я-то откуда знал, Хэнк, что этот его оккультизм уже был известен на то время. У него были приводы за ритуалы на кладбище, но ими уже старина Люк занимался. Я ему тоже вчера звонил, – объяснялся я.

– Айван Найт Уокер младший, – медленно произнёс Маршалл, – «Джуниор» это потому что его отца тоже звали Айван. Он, мол, старший, этот младший. Он не просто фетишистом был, он из вещей потерпевших себе мастерил там всякие штуковины. Косички заплетал из волос, вплетал туда монеты с прорезью и всё такое прочее. Ничего особо страшного не вытворял. Говоришь, труп нашёл? Убил кого или его труп что ль?

– Его, его, – кивал я, хотя этого жеста моей головы собеседник бы, понятное дело, никак не увидел, – Я, узнав, кто он такой, даже браться за дело расхотел, но вот допрашиваю возможных свидетелей, по городу езжу. Ты можешь всё, что на него есть принести в мой кабинет? Буду на месте, посмотрю, почитаю. Если не трудно, – попросил я детектива Маршалла.

– Окей, Дэррил, у меня тут беседы с потерпевшими и ещё всякая ерунда. Он мелочь, не стоит руки марать. Убили и убили, чёрт бы с ним, – бормотал коллега.

– Да ты бы видел, как именно убили! Тут дело интересное, а жертва, может, какого-нибудь прихвостня святых отцов на себя натравила или… даже не знаю пока, кто бы мог с человеком такое сотворить, – сообщал ему я.

– Ну, смотри. Работы у тебя хватает, лучше не лезь в это болото, – советовал детектив Маршалл.

– Ты уж там скинь, что по нему есть. Я и Люка Гибсона попрошу, может, чего вспомнит и расскажет. Его архив в участке же? – спросил я на всякий.

– Мне только в вещах старика Гибсона копаться не хватало, Дэррил, – недовольно отозвался Хэнк, хотя я его об этом даже и не просил.

Я же наблюдал, как из магазина выходят покупатели с приобретёнными товарами в небольших пакетах, а следом и хозяин магазина, перевернув табличку «открыто», запирая дверь на ключ и направляясь в мою сторону.

– Нет-нет, я в архив сам загляну, не парься. Ты за себя мне там скинь, что найдёшь. Может, что-то только текстом есть рассказать, черкни письмо на электронку. Что за Уокер такой, чем запомнился. Любую зацепку, кто мог бы ему желать зла. Адреса тех дамочек, за которыми он шпионил, и телефоны. Если, конечно, ещё актуально. Обычно такие съезжают на другое место жительства, сам знаешь, – быстро тараторил я в трубку, так как нужно было пообщаться с этим Лоусоном, куда это он вдруг намылился?

– Угу, посмотрю, что смогу сделать, – нехотя сказал мне Хэнк и повесил трубку.

Весьма вовремя, должен признать. Я же остался неподалёку от входной двери лавки «Товары для души» вместе с её владельцем, по-прежнему весьма заинтересованным поговорить об этом самом Уокере, которым он явно восхищается. Придётся сообщить ему неприятное известие о судьбе его кумира.

– Я взял перерыв, можем поговорить где-нибудь, – сообщил он мне, и мы прошагали немного по Митчелбрук-уэй и уселись на лавочках в тени двора возле Детского Центра «Harmony», здесь можно было спокойно провести время и поболтать.

– Думаю, место вполне подходящее, – прервал я воцарившееся молчание, – Так вы точно вживую никогда не увидели Уокера?

– Что вы, детектив. Если бы! Этот человек, если вообще человек, был прямо-таки не от мира сего! – с восхищением говорил мой собеседник.

– Странным был, это уж точно, – заметил я, – А не знаете ли тех, кто мог считать его не великим, как вы, а как раз наоборот? Кто-нибудь желал ему зла? Может он говорил вам в переписке о ком-то таком? Или хотя бы о своих планах, встречах?

– Мне бы хотелось всё-таки знать, что произошло, – прервал мой поток расспросов «библиотекарь».

– Ох, тело мы нашли вчера на кладбище под утро. Сторож вызвал полицию. Тело изуродовано до ужаса, не узнать. Только по документам еле-еле смогли выяснить, что это некий… Да как же его, боже ж мой, четыре имени и Уокер на конце. Да кто так называет ребёнка?! Что у него за родители! – меня аж трясло от гнева на собственную память, что я попросту не могу запомнить, как же зовут обескровленную жертву.

– Свои первые тексты он подписывал, как Иоан младший, поведал мне мистер Лоусон, грустно уставившись вниз на асфальт вокруг лавочек, – Знаете, «Айван» это ведь ещё и «Иоанн», – пояснял он мне, – Иоанн Богослов, знаете такого?

Я отрицательно покачал головой. Конечно же, я был знаком с Библией, читал её, но вот, кто есть кто, какое Евангелие от Матфея, какое от Иуды, какое от Иоанна – не имею ни малейшего понятия. Знаю лишь общие факты о распятии и двенадцати учениках, или сколько там их. Понтий Пилат, Голгофа, терновый венец, крест, воскрешение.

Никогда не был человеком верующим, да и воспитывался в семье, где научные знания приветствовались и уважались поболее религиозных догматов. Хотя заповеди типа «не укради» и «не убей» действительно хороши и должны по-прежнему быть основой для нашего законодательства.

– Откровения Иоанна Богослова, – сообщал мне мой собеседник, – Это там, где про Апокалипсис и Страшный Суд.

– Вот оно как, – только и мог произнести я в ответ без особой заинтересованности.

– А «Иоанн младший», он же «I.J», как подписаны некоторые его ранние тексты, рассказывал нам о дьяволах, демонических тварях, во всей красе описывал диковинных зверей и различные потусторонние сущности, именованные «Порождениями Азатота».